Телохранитель Евгения Охотникова - Заклятые друзья

      — Кто? — округлились глаза у Игоря Сергеевича. — Ведь никто, кроме меня и самого шефа, ничего не знает…
      — Вы думаете, что я сочиняю? — позволила я себе обидеться.
      — Нет, что вы, что вы, — поспешно ответил Шмыгунов. — Но кто и как мог узнать?
      Он с задумчивым видом прошелся по кабинету.
      — Кто поедет третьим? — я перешла к конкретике, прервав бесполезные раздумья.
      — Володя Малахов, — автоматически ответил он, как видно, размышляя о прежнем. — Аккуратен… да вы встречались, он же сегодня и привез вас в офис, — как бы спохватясь, добавил он. — Ума не приложу, как так получилось.
      — Игорь Сергеевич, — сказала я, — за вас взялись серьезные люди. Конечно, не самая крутая мафия, но и не уличная шпана. Поэтому за офисом наверняка ведется наблюдение. Меня могли засечь, а потом проследить. По своей работе я сталкивалась со многими людьми из криминальной среды. Кто-то мог узнать, — я, конечно, слабо в это верила, просто мне нужно было вывести его из состояния оцепенения и сменить тему. — Вы лучше скажите мне, этот Володя, кстати, мы уже с ним познакомились, как телохранитель что собой представляет?
      — Работал в милиции оперуполномоченным, побывал в Чечне, потом пришел к нам. Его начальник отдела службы безопасности знает, вот и переманил. И могу вам сказать, по-моему, не зря. Образцово дисциплинирован, пунктуален…
      — Игорь Сергеевич, — решительно перебила я его, — у него есть право на ношение оружия? Умеет он с ним обращаться? Как держится в критических ситуациях?
      Игорь Сергеевич с минуту подумал над моими вопросами, потом ответил:
      — Вы знаете, честно говоря, ничего не могу вам сказать, кроме того, что право на ношение оружия, по-моему, у него есть.
      — Ладно, — усмехнулась я, — и на том спасибо.
      Мой собеседник посмотрел на часы, улыбнулся и предложил:
      — Времени у нас еще много, Володя подъедет к половине второго, так что давайте пообедаем. У нас здесь отличное кафе, готовят просто волшебно. Идет?
      Я с удовольствием приняла предложение, и мы отправились по лабиринтам здания. При нашем появлении администратор кафе разве что не вытянулся по стойке «смирно». В мгновение ока был накрыт столик. На первое нам подали солянку с грибами и осетриной, на второе — огромный бифштекс с жареным картофелем.
      Минут десять мы молча работали челюстями. Приготовлено все действительно было восхитительно. После обеда мы тем же маршрутом вернулись в кабинет.
      — Мартини или коньяк? — любезно предложил хозяин апартаментов. Мы выпили по рюмочке отличного армянского коньяка.
      Прошло минут двадцать, и появился Малахов.
      — Ну, в путь, — поднялся с кресла Игорь Сергеевич. — Ни пуха ни пера, — на прощанье традиционно пожелал он, улыбнувшись.
      — К черту, — ответила я, улыбнувшись в ответ.
      Мы снова уселись в знакомый «Шевроле». Володя уверенно вел машину.
      — Володя, а вы поедете с нами? — Я решила разыграть полное неведение. — Или просто проводите до вокзала?
      — Поеду с вами, — коротко ответил он. Болтливостью Володя явно не отличался.
      — Ой, как хорошо, — продолжала я разыгрывать наивную дурочку, — а то одной так сложно, дедушку я практически не знаю, а вы все-таки работаете у него.
      Мой будущий попутчик ничего не ответил, сосредоточенно глядя на дорогу. Мы припарковались на платную стоянку рядом с железнодорожным вокзалом. Я опять сама несла свою сумку.
      Около здания стояли разношерстные извозчики. Тут были и «Жигули», и «Волги» и даже пара иномарок. Водители наперебой предлагали свои услуги. Мы не избегли той же участи, хотя направлялись к зданию, а не наоборот. Едва мы миновали кордон из таксистов, как к нам ринулись носильщики, с тем же рвением предлагая свои услуги. Отбившись и от этих, мы остановились справа от входных дверей.
      — Вон наши едут, — сообщил мне Владимир.
      Я посмотрела в указанном направлении и увидела приближающийся «шестисотый» «Мерседес» бежевого цвета. Машина остановилась почти напротив нас. Из нее, как чертики из табакерки, выскочили трое крепких парней, озираясь во все стороны. Один открыл заднюю дверцу. Оттуда показалась нога, потом голова и рука Федора Петровича. Секьюрити сразу подхватил моего псевдодедушку под руку и помог выбраться из машины. Один рявкнул на сунувшихся было носильщиков, второй отправился к багажнику.
      «Так, Женя, — сказала я самой себе, — пора брать дело в свои руки». С этой мыслью, подхватив сумку, с радостной улыбкой на лице я направилась к Павличенко. Малахову, видно, в голову пришло то же самое, так как он сорвался с места почти одновременно со мной.
      — Здравствуй, дедушка, — пропела я метра за два до машины.
      — Здравствуй, Женечка, — прошамкал мой подопечный и сграбастал меня в объятия.
      Пришлось по-родственному облобызаться. При этом рука его похлопала меня пониже спины. «А вот это совсем ни к чему, дедуля», — подумала я, отстраняясь от него.
      — Какая ты взрослая стала! — продолжал он играть свою роль. Видно, она пришлась ему по душе. — Сколько лет я тебя не видел? Ребята, — обратился он к своей охране, — это моя двоюродная внучка, Женя. Прошу любить и жаловать, — секьюрити промямлили что-то соответствующее.
      «Однако, — подумала я, — из него бы вышел неплохой артист».
      — Пошли, — скомандовал Федор Петрович. — Поезд должен подойти через десять минут, — и бодрым шагом двинулся к вокзальным дверям.
      Володя рванул вперед. Я повесила сумку на правое плечо и, взяв левой Павличенко под руку, пошла следом. Шествие замыкала штатная охрана Федора Петровича.
      Чтобы попасть на нужный путь, необходимо было пройти либо через подземный переход, либо подняться по лестнице наверх и спуститься к нужной платформе. Мы, естественно, выбрали первый вариант.
      Как и во всех учреждениях подобного рода, на вокзале первым делом сталкиваешься с огромной массой людей, снующих во всех направлениях. «Место повышенного риска», — мелькнуло автоматически в голове. Про себя я отметила, что Володя слишком далеко вырвался вперед, а лихие гвардейцы отстали метров на пять.
      — Сумочку поднести, гражданка? — неожиданно справа от себя услышала я развязный грубый мужской голос.
      Здоровенная волосатая ручища, принадлежавшая детине под два метра ростом, потянулась к моей сумке… Мы как раз вошли в тоннель перехода, где людская масса была пореже. Одновременно краем глаза я увидела движение в сторону моего псевдодедушки. От стенки отклеился субъект, здорово напоминавший своим видом бомжа, и решительно направился к нам. Рука его нырнула в карман не по сезону надетого грязного плаща.
      — Не хватай! — заорала я, с силой опуская при этом каблук своей туфли на стопу громиле. Почти одновременно со всего размаха саданула второго сумкой по голове. По всей видимости, бомж не ожидал от меня подобной прыти. Мой довольно увесистый баул отправил этого типа обратно к стенке. Чтобы не упасть, он непроизвольно выдернул руку из кармана и оперся обеими о бетонную стену.
      Я заметила, как какой-то предмет полетел на пол подземки и покатился под ноги прохожим.
      Я резко повернулась в сторону громилы, размахнувшись, ударила и его сумкой. Он, правда, успел подставить руки, защищая голову, но тем временем я коленом саданула его в пах, заставив схватиться обеими лапищами за оное место. Все вышеописанное заняло лишь мгновения, но Володя уже был рядом, с ходу врезав здоровяку в челюсть. Хоть он и бил левой, удар получился отменный, и детина отправился отдыхать на пол тоннеля. «Второй», — мгновенно сориентировалась я и повернулась в сторону возможного нападения. Грязный плащ мелькал уже метрах в пятнадцати впереди.
      Я обернулась — где Павличенко? Он находился в окружении двух своих телохранителей и, как мне показалось, даже с некоторым весельем таращился на поверженного громилу. Я поискала глазами на полу загадочный предмет, но куда там. Вокруг нас уже собралась изрядная толпа зевак. Тем временем к нам протиснулся блюститель порядка в чине младшего сержанта.
      — Что произошло? — официальным тоном обратился он к Федору Петровичу.
      — Он у меня сумку вырвать хотел! — гневно заверещала я, одновременно замечая, как к нам протискиваются еще два сотрудника милиции.
      — Да это Валенок, он подрабатывает тут грузцом, — раздался голос из толпы. Вперед пролез тощий субъект, выглядевший не лучше первых двух. — Что же вы, дамочка, сумкой его по голове. Человек заработать хотел, а вы драться!
      — Сначала спрашивать надо, а потом хватать! — зло ответила я новоявленному защитнику.
      — Спокойно, во всем разберемся, — подал голос блюститель порядка. — Граждане, расходитесь.
      — Я ей сумку поднести хотел, а она меня по яйцам, — обиженно прогудел очнувшийся Валенок.
      — Я сказал — расходитесь! — снова скомандовал младший сержант. — А вы, — он покосился на верзилу, — пройдемте. Свидетели инцидента есть? Вот вы, — он обратился к молчавшему до сих пор Павличенко, — по-моему, вы все видели.
      Павличенко удивленно посмотрел на него и раздраженно ответил:
      — Молодой человек, наш поезд прибывает с минуты на минуту, а вы нас из-за какой-то чепухи задерживаете.
      — Я все видел, — раздался рядом спокойный голос Володи Малахова. — Сержант, отойдемте, мне вам нужно кое-что объяснить.
      — Объяснять вы будете в отделении, раз все видели, — стоял на своем блюститель порядка.
      Володя посмотрел на наших ребят. Те молча начали теснить наряд к стенке.
      — Да вы что себе позволяете? — возмущенно закричал старший.
      — Спокойно, сержант. Ты знаешь, кто перед тобой? Хотите больших неприятностей, ребята? Мы их вам обеспечим, — при этом он напирал на опешившего сержанта.
      Я подхватила чемодан своего клиента и, не теряя драгоценных секунд, пошла к нашему пути, на который вот-вот должен был прибыть поезд. Павличенко с завидной прытью семенил рядом.
      — Гражданка, стойте! Стоять, кому я сказал! — орал на всю подземку сержант, пытаясь прорваться через кордон из наших сопровождающих. Я понимала, что долго они их сдерживать не смогут.
      Весь этот замысел стал понятен не только мне одной. Федор Петрович вдруг понесся со скоростью ракеты. Я не отставала. До прибытия поезда оставалось меньше минуты. Мы выскочили из подземки как раз в тот момент, когда тепловоз возвестил гудком о своем приближении к тарасовскому вокзалу. Пять человек примерно одного возраста с моим подопечным, поблескивая орденами и медалями, стояли отдельной группкой и оживленно разговаривали.
      К нам подбежал военный в чине полковника.
      — Федор Петрович, мы уже вас заждались!
      — Мою внучку… — Павличенко отдышался, — так вот, мою внучку сейчас чуть в переходе не ограбили, — глядя на полковника, продолжил он. — А милиция нас задержать хотела. Там мои ребята с ними разбираются…
      — Что? — округлил глаза военный, крутанулся на месте и, поймав глазами капитана милиции, гаркнул во всю мощь тренированных голосовых связок: — Андрей!
      — Вы разберитесь там, — невозмутимо добавил Павличенко и направился в сторону ветеранов, оставив свой чемодан на мое попечение. Полковник с капитаном повернулись ко мне.
      — Что у вас случилось? — полюбопытствовал милиционер, моментально отреагировавший на столь призывный зов военного чина.
      — Сумку какой-то тип хотел с плеча сорвать, — возмущенным тоном ответила я ему, вступая в разговор, — я его этой сумкой и огрела, а нас в отделение хотели забрать!
      Между тем из перехода появился Володя, за ним следом наши ребята вместе с милицейским нарядом.
      — Товарищ капитан… — бодро начал младший сержант, быстро найдя взглядом своего начальника.
      — Я тебе дам, товарищ капитан!.. — зашипел тот на него. — Марш в дежурку! Я с вами после разберусь.
      — Она человека чуть инвалидом не сделала! — возбужденно выпалил старший группы. — А эти нас задерживали, мешали работе, — он кивнул на Малахова с охранниками.
      — Марш в дежурку! — багровея, гаркнул капитан. — Чего не ясно?!
      Сначала звонок, потом покушение и подстава в переходе подземки, — кто-то очень не хочет, чтобы мы уехали из Тарасова. То, что это была подстава, не вызывало никаких сомнений. И придумано было толково. Либо убивают Павличенко, либо посредством милиции изолируют меня. Словно подтверждая мои мысли, младший сержант зло окинул меня прощальным взглядом, круто развернулся и вместе с подручными торопливо спустился по лестнице.
      — Вы извините их, — принялся извиняться за подчиненных Андрей. — Усердия много, а мозгов мало, — он виновато улыбнулся.
      — Да я понимаю, служба такая, — уклончиво ответила я, вручая чемодан одному из наших провожатых. Я поискала глазами Федора Петровича и обнаружила его среди остальных виновников торжества. Молодой мужчина с длинными волосами, перехваченными сзади резинкой в хвостик, снимал всю группу кинокамерой. Его коллега с микрофоном в руках суетился тут же, по очереди приставая к пенсионерам. Те, по большей части из вежливости, что-то отвечали ему и тут же отворачивались, продолжая прерванную беседу.
      — До отправления поезда номер девять Тарасов — Москва осталось пять минут, — ровным голосом объявила диктор.
      В купе я заявила своим попутчикам, что мне необходимо переодеться, и без долгих споров выставила их за дверь. На самом деле я преследовала две цели: мне действительно нужно было скинуть с себя платье и туфли и надеть что-то более подобающее в условиях походной жизни, а во-вторых, надо было обыскать место нашего временного обитания на предмет взрывных устройств или еще чего-то, до чего могли додуматься наши противники. Я тщательно произвела осмотр и не нашла ничего подозрительного. Затем запустила в купе Федора Петровича и Малахова. Павличенко уселся около столика и уставился в окно. Володя занялся багажом, одновременно осматривая помещение.
      «Все-таки зря я к нему предвзято отнеслась — подумала я, — толковый парень».
      Поезд дал гудок, и тарасовский вокзал медленно поплыл за окном.
      Пока мужчины переодевались, я вышла из купе. Поезд еще не набрал скорость, и мы медленно тащились, останавливаясь на стрелках и бесчисленных мелких станциях, которых вокруг Тарасова великое множество. Наконец колеса начали отбивать четкий ритм, и деревья за окном замелькали быстрее.
      — Володя, посмотри, там в чемодане коньяк должен быть, — подал голос Федор Петрович.
      Малахов достал бутылку хорошего коньяка и пластмассовые стаканчики.
      — Володя, позаботься о закуске, — спокойно продолжал распоряжаться Павличенко. — На вот, купи чего-нибудь, — он протянул ему полутысячную купюру, — сходи в ресторан.
      Как только он вышел, Федор Петрович обратился ко мне:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.