По дороге в магазин мы повстречали одного из дачников. Он стоял за оградой своего участка, созерцал покой, царивший на улице, и курил сигарету без фильтра.
      — Здорово, Алексеич! — махнул рукой дачник.
      — Здорово, Петрович!
      — Слышал, ментов вызывали, к колдуну в гости заглядывали? — полуутвердительно спросил Петрович, с любопытством сверля меня взглядом.
      — Было дело.
      — И как? Нашли что-нибудь?
      На лице Петровича явственно читалась искренняя надежда услышать хоть какой-нибудь намек на существование оборотня, который потом долго можно будет муссировать на пьянках в мужской компании.
      — Даже искать не стали!
      — Неужто охмурил ментов? — недоверчиво покачал головой дачник.
      Семененко вздрогнул.
      — Теперь мне тоже начинает так казаться.
      — Он может! Ты слышал, говорят, над его домом летучих мышей больше, чем над остальными!
      С моих губ непроизвольно слетело презрительное фырканье. Сначала оборотни, теперь летучие мыши… Граф Дракула какой-то, что ли? Чего только люди не выдумают, лишь бы удовлетворить свою тягу к неведомому! И плевать им, что даже в мифологии никакой связи между оборотнями и вампирами не прослеживается! Народу лишь бы было над чем поломать голову, да так, чтобы мороз прошел по коже.
      — Нет, не слышал. Я в эту чушь не верю!
      — А зря! Он ведь теперь по твою душу волком в поселок явится! А ты, я гляжу, специальную бабу нанял, чтобы защищала? — Петрович покосился на кобуру с пистолетом у меня за поясом.
      — Это моя телохранительница.
      — И ты думаешь, защитит она тебя от оборотня?
      — Дурак ты, Петрович!
      Губы дачника скривились.
      — Не знаю, не знаю, — сказал он, — словами каждый разбрасываться может… Куда топаешь-то?
      — В магазин.
      — А, ну давай. Колдун тоже там появляется. Временами.
      — Дурак ты!
      — Да ладно, я шучу! Ну, счастливо вам! — Последние слова Петрович произнес так, будто провожал нас в последний путь.
      — И тебе того же!
      Мы попрощались с Петровичем и продолжили свой путь.
      — Да, легенда, похоже, расцвела пышным цветом, — заметила я.
      — Еще бы! — воскликнула Лидия. — Столько людей погибло, а милиция ничего вразумительного сказать не может, даже не собирается этого колдуна обыскивать, будто он и правда загипнотизировал всех. Как тут не ударишься в мистику?
      В магазине Рудникова мы не встретили. Благополучно купив все необходимое, отправились в обратный путь.
      Мы отошли от магазина на несколько кварталов, когда откуда-то справа раздался резкий мужской голос:
      — Эй, мужик!
      Мы, все трое, разом вздрогнули. Еще бы, когда напряжение буквально витает в воздухе!
      — Эй, мужик!
      Я повернулась в ту сторону, откуда послышался возглас. К нам приближались трое. Обычная шпана. Бритые головы, рубашки навыпуск, джинсы, кроссовки. Ничего такого нового, чего бы я не видела. На какой-то миг меня даже охватило разочарование. После историй про ручных драконов и повышенную концентрацию летучих мышей…
      — Эй, мужик, где здесь самогона купить? — крикнул парень из троицы. Его физиономия показалась мне понаглее остальных.
      — Нигде, — ответил Дмитрий Алексеевич. — В деревню идти надо.
      — А почем он там?
      — Без понятия.
      — Слушай, мы цен местных не знаем, вдруг нам не хватит. Дай двадцатку, а? Помоги пацанам!
      Кобуру с пистолетом у меня за поясом бравый счетовод еще не заметил.
      Семененко развел руками:
      — Нет.
      — Да ладно — нет! Хорош гнать! Ты, я вижу, из магазина идешь, с покупками. Наверняка с запасом взял! Ты уж извини, но не верится, что ты рассчитал все до копейки. Верняк, сдача осталась!
      Семененко пожал плечами.
      — Хочешь — не верь, а я правду тебе говорю. Все кончилось. Ничего не осталось.
      — А если проверим?
      — Слушай, прекращай канючить, а? Еще проверять у меня собрался!
      — Дай проверю! — Наглец протянул руки к моему клиенту.
      — Я тебе говорю, отвяжись! — Дмитрий Алексеевич оттолкнул юного грабителя обеими руками.
      — Чего?! — заорал представитель уличной шпаны и бросился на моего клиента с кулаками.
      Тут уж настала моя очередь вмешаться. Конечно, я могла отпугнуть негодяев пистолетом, но мне хотелось продемонстрировать свои боевые навыки клиентам. Тем более противники, очевидно, попались не самые сильные. Я посчитала, что справиться с ними мне будет легче легкого.
      Руки хулигана не успели достигнуть лица отпрянувшего Семененко. Потому что в этот момент на челюсть наглеца обрушился мой кулак. Бандит упал. Я подпрыгнула и при помощи «вертушки» — удара ногой, описывающей достаточно широкий круг, — поставила на место двух оставшихся любителей самогона. Один из них сразу свалился с ног и распластался на земле. Другой устоял и посмел снова броситься на меня. Я ударила его коленом в живот. Противник согнулся. Самый наглый из них, нападавший первым, попытался реабилитироваться. Конечно, ему это не удалось. Мальчишка находился слишком близко от меня, и я не стала особо утруждаться. Ему хватило удара моей головой по носу. Парень тут же осел на землю и принялся сосредоточенно утирать кровоточащий нос.
      — Ну что? — обратилась я к хулиганам. — Продолжим?
      Самый нахальный из претендентов на двадцаточку с ненавистью поглядел на меня. Взгляд его на секунду замер на кобуре с пистолетом. Я с удовлетворением заметила, как на его лице отразился испуг.
      — Пойдемте отсюда, пацаны! — потухшим голосом велел он своим товарищам.
      — Идите, идите! И чтобы в радиусе километра я вас больше не видела! А не то… — Я угрожающе похлопала по кобуре с пистолетом.
      Корчившиеся на земле хулиганы моментально вскочили на ноги.
      — Вы уж извините нас, — пробормотал парень, брюшной пресс которого не прошел проверки на прочность.
      Я даже удивилась, как быстро шпана убралась восвояси. Куда девалась их бравада, их уверенность в себе!
      — Вот это да! — восхищенно воскликнул Дмитрий Алексеевич, когда хулиганов и след простыл. — Вот это да!
      Похоже, Семененко даже не успел понять, что произошло. В течение минуты, которую занял у меня бой, он стоял столбом, не в силах шелохнуться, и завороженно глядел на нас. Боковым зрением я всегда фиксирую все происходящее вокруг. Зафиксировала я и искреннее недоумение в глазах моего клиента.
      — Ерунда! — махнула рукой я.
      — Нет, я, конечно, догадывался, что вы мастер своего дела, — не унимался Дмитрий Алексеевич, — но что вот так просто, сразу с тремя…
      — Пустяки! Такие, как они, просто не умеют драться.
      — Ну, знаете, Евгения Максимовна, я даже не знаю, что сказать… Вот это да! Вот это да! Вот это ни х… себе… Ой, простите!

* * *

      Той ночью ничего страшного не произошло. Спала я плохо, хотя обычно такое со мной случается редко. Интуиция позволяет мне чувствовать опасность задолго до ее приближения. Видимо, сейчас сказывалось всеобщее безумие, охватившее поселок. Перед тем как отправиться спать, я спросила Дмитрия Алексеевича:
      — Вы когда-нибудь видели тех ребят?
      — Никогда. Здесь всегда так спокойно. Вы думаете, они имеют какое-то отношение к нашей проблеме?
      — Нет. Уверена, это была обычная шпана.
      — Да-а… Такое ощущение, что колдун действительно наслал на наш поселок порчу…
      — Не верю я в порчу, — сказала Лидия. — Тем не менее сегодняшний инцидент меня обеспокоил!
      Представляете, какая аура меня окружала?

* * *

      Утро пятого мая. Кажется, мои клиенты скоро сорвутся, хотя ничего так и не произошло. В самом деле, паранойя какая-то!
      — Как вы думаете, — обратился ко мне Дмитрий Алексеевич за завтраком, — есть ли способ обыскать дом колдуна, минуя участие в этом милиции?
      — Просто стоит дождаться, когда колдун уйдет куда-нибудь, и проникнуть туда нелегально.
      — Как?
      — Ну, через окно, скажем. Будем ориентироваться по обстановке.
      — Обычно с утра до обеда шаман бродит где-то в лесу. Сейчас как раз дом пустует.
      — Мне кажется, это авантюра, — засомневалась Лидия. — Я, например, не собираюсь лазать через окна.
      — А мы оставим тебя на страже. Евгения Максимовна одолжит тебе пистолет. Сама она и без него неплохо справляется.
      — Не рекомендую… — начала я, но Семененко не дал мне договорить.
      — Ерунда! Лучше так, чем жить в вечном страхе! Решено! Сейчас допиваем кофе и отправляемся к дому Рудникова.
      — Смотрите, — заметила я, — многие впоследствии жалеют, что не обратили внимания на мои предупреждения.
      Но Дмитрий Алексеевич только отмахнулся.

* * *

      И снова этот «проклятый старый дом», как пелось в песне. И снова мы с трепетом в сердцах застыли у калитки. Дмитрий Алексеевич постучал. Ответом была тишина. Семененко барабанил долго. Никто не отзывался. На часах — половина десятого утра.
      — Похоже, путь открыт, — обрадовался Семененко, схватился за один из прутьев ограды и ловко вскарабкался наверх.
      Лидия последовала его примеру. Последней через забор полезла я, беспрестанно озираясь. И вот мы очутились в саду.
      — Не мог он нигде тут притаиться? — боязливо огляделась Лидия.
      — Не думаю, — ответил Дмитрий Алексеевич и смело зашагал к дому.
      Конечно же, дверь была заперта. Дмитрий Алексеевич принялся бродить вокруг дома, проверяя окна.
      — Вот это повезло! — воскликнул он. — Колдун забыл сегодня закрыть их!
      — Они и вчера были открыты, — заметила я. — Все — настежь.
      — Ну, тогда это свидетельствует лишь об одном: наш колдун — самонадеянный дурак.
      — Мне кажется, это свидетельствует о другом, — снова поправила я. — В доме нет ничего такого, что помогло бы нам в расследовании, или того, что можно украсть.
      — Все равно стоит проверить. Евгения Максимовна, вы дадите Лидии пистолет? Пусть караулит.
      Я пожала плечами и отстегнула кобуру от пояса. Потом объяснила Лидии, как пользоваться пистолетом.
      Дмитрий Алексеевич уверенно зацепился за выступ на стене дома, чуть подтянулся, приставил ногу к стене… Вскоре он сидел на корточках на подоконнике и протягивал мне руку. Через несколько секунд мы оказались в помещении.
      Осмотр, естественно, начали с прихожей. Я внимательно обнюхала все травы, развешанные на стенах. Ничего такого, что могло бы смахивать на наркотическую зелень, не обнаружилось. Впрочем, никто из нас крупным специалистом в области ботаники не был. Ничего, кроме хлама, мы не нашли.
      Потом обыскали гостиную. Проверили, не спрятано ли что внутри дивана, заглянули во все углы. Ничего. Сплошной хлам. Правда, это также наводило на некоторые подозрения. А именно, что Рудников приехал сюда вовсе не затем, чтобы наслаждаться свежим воздухом. Иначе он создал бы хоть какое-то подобие уюта у себя дома. По всей видимости, колдун ставил другие цели.
      Существовала еще и спаленка, более или менее чисто прибранная. Но и ее осмотр ничего не дал. Мы поспешили покинуть дом.
      — Ну как? — с надеждой спросила Лидия, щурясь от яркого солнца.
      — Никак. Чисто. Надо обыскать пристройки.
      Во дворе мы обнаружили подвал, запертый на засов. Засов мы, естественно, отодвинули, спустились в подвал, высвечивая себе путь спичками. И здесь пусто!
      Потом я обратила внимание на чердак. Нужно только приставить лестницу, брошенную у подвала, к стене и забраться наверх. Здесь также особых препятствий мы не обнаружили. Чердак запирался лишь на смехотворную деревянную задвижку. И кроме паутины и осиных гнезд, мы ничего любопытного не нашли.
      — Нет, тут что-то не так, — засомневалась Лидия. — Интересно, чем же он на самом деле занимается в поселке?
      Оставалось проверить еще одно владение колдуна — конюшню. Вот та как раз оказалась надежно запертой на тяжелый подвесной замок. Это было вместительное квадратное помещение, с открытой крышей. Дмитрий Алексеевич несколько раз пнул ногой по стене. Изнутри донеслось лошадиное ржание.
      — Похоже, и правда жеребец, — сказала я. — Эти звуки вы слышали, когда проходили мимо дома?
      — Да что я, лошадиное ржание отличить не могу? — взбесился Семененко. — То, что я слышал, к жеребцу не имело никакого отношения!
      — Но похоже, это действительно конюшня, — возразила Лидия. — Нам надо туда проникнуть.
      — Дверь заперта, — сказала я. — Не будем же мы взламывать замок! Тем более это нам вряд ли удастся.
      Дмитрий Алексеевич обошел конюшню вокруг.
      — Евгения Максимовна, Лидия, идите сюда! — вдруг закричал он.
      Мы поспешили к нему.
      — Видите доску? Она гнилая! На добром слове держится. Можно ее выдернуть вместе с гвоздями, а потом незаметно вставить на место.
      Доска, о которой говорил Семененко, располагалась у самого основания конюшни, параллельно земле.
      — Во-первых, незаметно вряд ли получится, — сказала я, осмотрев указанную лазейку. — Во-вторых, проникнуть туда будет непросто. Вам придется лезть, сжиматься всем телом. То, что вы испачкаетесь, — это пустяки. А представьте себе, какова будет ваша реакция, когда вас попробует обнюхать любопытная лошадиная морда?
      — Стоит попытаться.
      Дмитрий Алексеевич уцепился пальцами за доску. Поначалу та не поддавалась, а потом раздался хруст ломающегося дерева. Еще немного усилий, и на месте доски зияла пустота. До нас донесся запах лошадиного навоза. И, конечно, возмущенное ржание.
      — Вы пойдете со мной, Евгения Максимовна?
      — Да уж…
      — Ты, Лидия, снова останешься на страже.
      Дмитрий Алексеевич принялся протискиваться в щель. Я представила себе, как будет выглядеть после этой процедуры его рубашка, и не смогла сдержать улыбки. Потом вспомнила, что то же самое предстоит сделать и мне, и улыбка пропала.
      — Брысь отсюда! Брысь! — закричал Семененко, и я догадалась, что насчет любопытной лошади оказалась права.
      Наконец Дмитрий Алексеевич пробрался внутрь. Я тяжело вздохнула и приготовилась повторить его путь. Мне повезло больше. Лошади на моем пути не встретилось.
      В конюшне я огляделась. Здесь оказалось достаточно светло. Крыша-то снята! Пол был устлан сеном. В дальнем углу жался к стене небольшой жеребец.
      — Ничего интересного, — сказала я. — Похоже, придется лезть обратно.
      — Вот черт! — воскликнул Семененко. — Правда мистика какая-то!
      Дмитрий Алексеевич, весь грязный и умопомрачительно пахнущий, присел на корточки, тоскливо уставившись на неудобный выход наружу. Он уже просунул голову в щель, когда я его окликнула:
      — Постойте, Дмитрий Алексеевич! Погодите немного!
      Дмитрий Алексеевич повернулся ко мне:
      — В чем дело?
      — Как вы думаете, что это может значить?
      На полу конюшни я узрела нечто странное. В кучке сена виднелось нечто похожее на остатки пищи. Скорее всего, какого-нибудь супа. И оттуда нахально выглядывала пара косточек с намеками на наличие мяса.
      — Что вы об этом думаете? — спросила я.
      Дмитрий Алексеевич пожал плечами.
      — Баланда какая-то пролита…
      — Я имею в виду, вы видели когда-нибудь, чтобы жеребца кормили косточками или мясом?
      — Нет.
      — Вот и я никогда не слышала, что лошади едят что-то, кроме растительной пищи…
      Дмитрий Алексеевич поскреб затылок.
      — Я же говорил, что слышал голос какого-то неизвестного мне животного.
      — Хищника, — уточнила я.
      — Судя по тому, что мы здесь обнаружили, да.
      — Но где этот хищник может находиться сейчас? Я лично никакого воя или рычания не слышу.
      Вместо этого мы услышали голос Лидии:
      — Ребята! Ребята!
      — Что там? — спросил Дмитрий Алексеевич.
      Но Лидия уже лезла к нам.
      — Колдун вернулся! — сообщила она.
      Вскоре Лидия была с нами. Я отобрала у нее пистолет.
      — Влипли мы, по ходу, — мрачно заметил Семененко.
      — Все будет в порядке, — заверила я. — Может, нам и не придется с ним сталкиваться. Будем сидеть тихо, он ничего не заметит.
      — Если шаман обойдет конюшню и увидит выломанную доску, то сразу все поймет, — заметила Лидия.
      — Главное — сидеть тихо.
      Мы забрались в дальний угол. Я зарядила пистолет и приготовилась дать отпор. Затаив дыхание, мы слушали, как колдун бродит по двору. Через некоторое время шаги послышались в нескольких метрах от конюшни.
      Раздалась какая-то возня. Рудников что-то поднял с земли. Должно быть, доску. У меня не оставалось никаких сомнений: тот обо всем догадался.
      Колдун медленно обошел конюшню. На несколько секунд он замер у входной двери, а потом шаги начали удаляться.
      — Что будем делать? — шепотом спросила я.
      — Не знаю, — ответил Дмитрий Алексеевич.
      Лидия молчала.
      — Может, убежать сейчас?
      — А успеем ли?
      Пока мы размышляли, защелкал ключ, поворачиваемый в замке. Заржал жеребец. Мгновение-другое напряженнейшей тишины, и входная дверь резко распахнулась. На пороге стоял Рудников. В руках его топорщились вилы. Вид у него был угрожающий.
      — Что вы здесь делаете? — мрачно спросил Рудников.
      — Не приближайтесь, — сказала я, помахивая пистолетом, — я буду защищаться.
      Колдун расхохотался.
      — Очень глупо с вашей стороны. Что вы здесь надеялись увидеть? Неужели вас заинтересовала обычная лошадь? Я, конечно, понимаю, в городе лошади на каждом шагу не попадаются…
      Я решила поблефовать:
      — Мы уже увидели.
      Мускулы на лице колдуна на мгновение напряглись. Он внимательно огляделся по сторонам, что показалось мне весьма подозрительным. Потом Рудников снова расслабился.
      — Вы не могли ничего видеть, — решительно заявил он.
      — Да-а?
      Я нервно просчитывала варианты. Стоит ли ему говорить об остатках пищи, явно не предназначенных для жеребца? В конце концов решила попробовать:
      — А что это за косточки там в углу? Я, конечно, всю жизнь провела в городе, вдали от природы, но, насколько мне известно, лошади не едят мясо.
      Рудников сменил несколько гримас — от колебаний с примесью страха до нечеловеческой ярости.
      — А пошли бы вы на хрен! — в сердцах воскликнул он. — Я бы мог вам объяснить, но не стану. Не обязан! Считайте, я сам тут ел и пролил миску с супом.
      — Вы обедаете в конюшне?
      — Повторяю: я не обязан ни в чем отчитываться! Хотите — обращайтесь в милицию. Повторяю: объяснение факту, к которому вы прицепились, у меня есть. А вот на вас, если люди в форме все же приедут, я напишу заявление. Вы незаконно проникли в частные владения, да еще угрожали мне пистолетом!
      — Если вы позволите нам уйти…
      — Убирайтесь отсюда! И чтобы духу вашего здесь больше не было! Если еще раз повторится такое, я вызову милицию сам, хоть и терпеть их не могу, не стану греха таить. Убирайтесь!
      — Пойдемте, Дмитрий Алексеевич, Лидия.
      Семененко пробормотал нечто невразумительное, его жена и вовсе воздержалась от каких-либо речей. Я направилась к выходу. Рудников опустил вилы. Я не забывала держать его под контролем.
      Вскоре мы оказались на улице. Буквально спиной чувствуя буравящий взгляд колдуна, я прибавила ходу, стремясь как можно быстрее убраться подальше от злополучного дома. Клиенты семенили следом за мной.

* * *

      Дома мы устроили совещание, и в конце концов все согласились с выдвинутым мной предложением. А предлагала я посетить все семьи, которых так или иначе коснулась эта загадочная кровавая история. Также было бы неплохо собрать все достоверные сведения о колдуне, составить список жертв, дабы выявить между убийствами нечто общее. Если это общее, конечно, не Иван Рудников.
      Сначала мы направились в дом первой жертвы. Как сообщил мне по дороге Дмитрий Алексеевич, зарезанный был отставным офицером, майором Вооруженных сил. Сейчас в доме, где когда-то жил несчастный, осталась вдова. Стремительно увядающая женщина после смерти мужа сошла с ума. Теперь она бродит по пустому дому и, как поговаривают соседи, время от времени беседует с «духом» погибшего.
      Ухоженный садик. Повсюду цветы: маргаритки, астры, георгины, флоксы, дельфиниум. Калитка в сад свободно открылась. Мы поднялись на крыльцо, и Дмитрий Алексеевич постучал.
      Существо, отворившее нам, казалось бесполым. Спутанные, наполовину седые волосы, отвратительного вида мешки под глазами, глубокие морщины у рта, дрожащие руки.
      — Здравствуйте, Ольга Викторовна, — сказал Семененко.
      — А, Дмитрий Алексеевич! Проходите! Чайку?
      — Пожалуй.
      На первый взгляд вдова не показалась мне сумасшедшей. Единственное, что вызывало подозрение, — она полностью игнорировала меня с Лидией, будто бы нас и не существовало.
      — Какими судьбами навестить старую надумали? — осведомилась Ольга Викторовна, обращаясь исключительно к Дмитрию Алексеевичу.
      — Расследование проводим. По поводу смертей, произошедших в нашем поселке за последнее время. Первым погиб ваш муж, и мы решили, что вы не откажетесь помочь нам. Справедливость…
      Ольга Викторовна оборвала Семененко:
      — Конечно, конечно! Расследование! Муж сегодня ночью сказал мне, что оборотень должен быть уничтожен! Силы света помогут нам в этом!
      Дмитрий Алексеевич глубоко вздохнул и покачал головой.
      — Ольга Викторовна! Вы же должны понимать, никаких оборотней не бывает!
      — Муж сказал, что бывает.
      — Ольга Викторовна! Ваш муж умер.
      — Его дух является ко мне…
      — О господи… Ольга Викторовна, вам что-либо известно о взаимоотношениях вашего мужа и колдуна, который, как говорят, приносит несчастье?
      — Вы мне не верите! Вот он! Вот, сейчас!
      Ольга Викторовна повернула голову вправо, туда, где не было ничего, кроме стула.
      — Олег! — закричала она. — Что ты им ответишь?
      Мы молчали. Вдова вперилась взглядом в стул, блаженно улыбалась и кивала.
      — Олег говорит, — наконец снова обратила внимание она на нас, — что колдун — посланник дьявола. И он убил моего мужа за то, что он старался жить по законам бога.
      — Вы что-нибудь знаете о…
      — Колдун боится креста! — закричала Ольга Викторовна. — Вот что мне сказал муж. Если отправиться к нему в дом с крестом и святой водой…
      Я взяла Дмитрия Алексеевича за руку.
      — Пойдемте отсюда. Толку все равно не будет.
      Семененко встал. Его примеру последовали мы с Лидией.
      — Ольга Викторовна, спасибо за чай, но нам нужно спешить. Срочное дело.
      Ольга Викторовна вцепилась в рубашку Дмитрия.
      — Вы хотите исполнить то, что завещал муж?
      — Мы сделаем все, что в наших силах.
      Наша троица зашагала к выходу. Хотелось поскорее покинуть дом, сама атмосфера которого вызывала тоскливое, тревожное чувство.
      — Благослови, господь, своих воинов! — кричала нам вслед выжившая из ума вдова.
      Очутившись за пределами двора Ольги Викторовны, я вытерла пот со лба.
      — Ф-ф-фу! Вот это безумие! Надеюсь, больше сумасшедших в поселке нет?
      — Нет, — ответила Лидия. — Но это еще не значит, что из других визитов нам удастся извлечь пользу.
      В следующем доме жил парень, который только что вернулся из армии. Звали его Вадим. Родители юноши умерли давно, и он жил с дядькой-алкоголиком, дача досталась ему по наследству. Когда Вадиму исполнилось восемнадцать, его призвали в армию. Потом он вернулся и вступил в права наследования.
      Сейчас было лето, Вадим отдыхал на даче. «Хотя какой может быть отдых в таких условиях!» — подумалось мне.
      Вадим оказался угрюмым молодым человеком огромного роста. Морда, что называется, кирпичом. Наверняка в армии грешил «дедовщиной».
      — Здорово! — пожал ему руку Дмитрий Алексеевич.
      — Ты что это с бабой вооруженной ходишь? — противным, грубым голосом спросил Вадим, усмехнувшись. — Боишься, что ли?
      — На всякий случай, а то, знаешь ли, всякое может быть.
      — Никого не боюсь! — гордо заявил Вадим. — В армии весь страх «деды» отбили! Через печень!
      — Да ты и сам наверняка тем же баловался, — съязвила я.
      — Закон есть закон! Мы страдали, теперь пусть другие за нас пострадают!
      — Мы, собственно говоря, вот по какому поводу, — начал Дмитрий Алексеевич. — Расследование решили провести. Ты нам не посодействуешь?
      — У-у-у… — протянул Вадим. — В сыщики, значит, подался!
      Дмитрий Алексеевич ничего не ответил.
      — И как же я вам посодействую?
      — Может, знаешь об этом что-нибудь?
      — А вдруг меня колдун зарежет?
      Мы снова не сочли нужным что-либо отвечать.
      — И все-таки?
      — Ничего не знаю.
      — Точно?
      — Я тебе что, баба, чтобы неточно выражаться?
      — Ну ладно. Тогда — счастливо!
      — И вам! С двумя девочками против одного колдуна, думаю, справишься.
      Я хотела было ответить, но удержалась.
      — Омерзительный тип, — высказала свое мнение я, когда мы наконец выбрались на улицу.
      Еще три дома, в которые мы стучались, оказались пустыми.
      — Понимаете, — объяснил Дмитрий Алексеевич, — очень многие люди в нашем поселке просто покинули свои дома, когда началась эта заварушка. Особенно испугались те, кого эти убийства коснулись непосредственно, у кого были убиты родственники или близкие друзья. Так что неизвестно еще, удастся ли нам кого-нибудь обнаружить.
      Однако после нескольких неудач нам повезло. Дверь открыл старик. По выражению его лица мы сразу поняли: никого бояться он не собирается. Перед тем как пойти к нему домой, Дмитрий Алексеевич рассказал о нем следующее. Этот человек в прошлом был крупным партийным руководителем, еще ранее — металлистом-ударником. Ныне он — член коммунистической партии. Искренне ненавидит современную власть. Сына его, работника горгаза, застрелили из его собственного ружья. После смерти сына Павел Дмитриевич — так звали старика — никуда не уехал. Характер ярого коммуниста давал о себе знать. Однако и самостоятельное расследование проводить не стал. Все донимает милицию заявлениями, которые написаны стандартно и которые в соответствующих органах стандартно игнорируют. Сказывается известная наивность человека — члена бывшего социалистического общества.
      — Здорово, Дмитрий! — сухо сказал Павел Дмитриевич, завидев нас на пороге, и протянул моему клиенту руку, шершавую и крепкую на вид. — Здравствуй, Лидия. Здравствуйте. — Последнее адресовывалось мне.
      Павел Дмитриевич преградил проход. Судя по всему, пускать в дом он нас не собирался.
      — Какими судьбами? — поинтересовался коммунист.
      — Расследование проводим. А то тут и на меня покушение было.
      — Вижу, вижу! Девушкой с пистолетом обзавелся. Вот до чего буржуазная власть довела! В советское время cлучись такая история, никто не поверил бы. Сказали бы, что небылицами увлекаешься. А сейчас газеты почитаешь, поймешь — еще не такое случается…
      — Мы вам несколько вопросов задать хотели.
      — В колдунов не верю, — сразу заявил Павел Дмитриевич. — В привидения — тоже. Ни в бога, ни в черта — ни в кого не верю!
      «Ярый атеист», — подумала я.
      — А как вы думаете, имеет человек, которого все считают колдуном, какое-то отношение ко всем этим смертям?
      — Точно сказать не могу, но мне кажется, что нет дыма без огня. Только колдовство тут ни при чем. Моего сына убили из ружья, а не какой-нибудь там волшебной палочкой.
      — А, на ваш взгляд, есть какая-нибудь связь между жертвами, помимо колдуна?
      — Все они живут в одном поселке.
      Я чуть было не рассмеялась, по достоинству оценив юмор старика, но вовремя сдержалась.
      — Есть и еще кое-что общее, — продолжал Павел Дмитриевич, — не знаю, стоит ли принимать это во внимание при проведении расследования. Погибли подряд друг за другом три бывших одноклассника, в числе которых оказался и мой сын.
      Я вскинула брови.
      — А кто двое других?
      — Линин Сережа, его нашли застреленным на окраине поселка. Оружие обнаружить не удалось, хотя известно, что в него пальнули из пистолета Макарова. Пронин Саша. Тот просто внезапно исчез, и никто о нем больше ничего не слышал. Не исключено, что в скором будущем где-нибудь в лесу найдут полуразложившийся труп.
      Я вынула записную книжку.
      — Вы позволите мне записать данные?
      — Пожалуйста. Я даже сообщу вам, в какой школе они все учились. А то я в последнее время начинаю терять доверие к буржуазной милиции. Быть может, вам удастся что-нибудь выяснить.
      Я аккуратно записала все сведения, которые мне согласился предоставить Павел Дмитриевич.
      — А о колдуне вам что-нибудь известно? Может, какие-нибудь догадки, факты?
      Павел Дмитриевич покачал головой:
      — Ничего. Абсолютно ничего. Хотите верьте, хотите нет, ребятки, но… — Бывший партработник развел руками.
      Больше от старика мы ничего не добились. Затем обошли еще несколько домов, но все они оказались пустыми.

Глава 3