Весна. Цветение. И катастрофическая нехватка денег. С какой радостью я восприняла телефонный звонок — приглашение на работу! Правда, мне ничего толком не объяснили, сказали, что готовы приехать домой, ввести в курс дела. По-видимому, клиент был не один. Я согласилась. В конце концов, манера говорить выдавала вполне приличного человека, и я решила, что ничем не рискую, сообщая свои координаты. Я попросила тетушку подготовиться к приему гостей.
      Час спустя в дверь позвонили, и я впустила молодую пару. Лица у посетителей были приветливые, хотя и немного озабоченные. Мне сразу показалось, что мы должны сработаться.
      Тетушка, как всегда, оказалась на высоте: стол украшали курица, запеченная в духовке, салат из кальмаров и компот из клубники. Вне сомнений, после такого приема гости проникнутся глубокой симпатией к будущей телохранительнице.
      — Семененко Дмитрий Алексеевич, — представился мужчина — шатен лет тридцати, высокий, крепкого телосложения. — А это моя жена, Лидия.
      Лидия — худенькая девушка невысокого роста с коротко подстриженными, выкрашенными в рыжий цвет волосами и живыми, озорно поблескивающими глазами.
      Я также представилась и пригласила клиентов в гостиную. Там уже хлопотала над столом тетушка.
      — Сейчас будем обедать, прошу к столу, — сказала я.
      — Ну что вы, право, не стоит, — запротестовал Семененко, — мы же пришли по делу.
      — Вы пришли ко мне в гости, — уточнила я, — и как хозяйка я должна оказать вам достойный прием.
      Лидия ухмыльнулась. Дмитрий Алексеевич пожал плечами, и мы все вместе уселись за стол. Заговорить о проблемах я позволила лишь по окончании трапезы.
      — Понимаете, в чем дело, Евгения Максимовна, — начал Дмитрий Алексеевич, — то, что я сейчас расскажу, может показаться байкой, какие любят рассказывать мальчишки друг другу в лагере перед сном, чтобы потом всю ночь мучиться кошмарами. Боюсь даже, что вы отнесетесь к моей истории с недоверием.
      — Ну почему же, — возразила я, — в жизни всякое случается. Все можно объяснить с позиций логики…
      — Ладно. Тогда начну. Дело в том, что в нашем дачном поселке с некоторых пор происходят странные события…
      — Интересно.
      Мне не терпелось узнать, что же такого происходит в их дачном поселке.
      — И события эти неприятные. Люди погибают при загадочных обстоятельствах… Сначала убили соседа через два дома, — продолжал Семененко. — Нашли мертвым под собственным забором, с ножом между ребер. Приезжала милиция, пыталась проверить отпечатки пальцев, но орудие убийства оказалось чистым. Короче, преступление так и не раскрыли, очередной глухарь. И мы бы постепенно забыли о происшедшем, если бы через некоторое время не произошло еще одно убийство. Отравили соседку, проживавшую на самой окраине поселка. По поселку пошли слухи. По вечерам дачники обсуждали, не могли ли все эти случаи быть как-то связаны между собой, но подобное предположение нелогично. Первый убитый — молодой инженер, холостой, любитель выпить. Вторая жертва — преподавательница музыки, семейная: муж и двое детей. Ни образом жизни, ни характером эти двое не схожи. Короче, все домыслы — сущая нелепица.
      Рассказ Семененко меня заинтриговал.
      — Так вот, — продолжал Дмитрий Алексеевич. — Немного погодя убивают местного бомжа, курирующего местные помойки в поисках съестного. Ударили по голове чем-то тяжелым. А дальше — понеслось-поехало. Утопили кандидата наук, кстати, недавно защитившего диссертацию; зарезали пенсионерку. Один парень оказался застрелен из собственного ружья. Другой куда-то исчез. И те, кого я упомянул, наверное, не последние. Милиционеры устали нас навещать. Возникло у них предположение, что в поселке завелся маньяк. Приезжал психолог. Однако ничего общего между жертвами установить не удалось, и, судя по всему, убийства совершались вполне осознанно и явно с какой-то целью. Так, по крайней мере, заявил психолог…
      Дмитрий Алексеевич приумолк.
      — А вы что предполагаете? — задала вопрос я.
      — Я не рассказал самого главного, — ответил Семененко. — Уже когда убили бомжа, жители поселка стали подозревать, что причиной всех смертей является очень странный человек, поселившийся у нас недавно.
      Я приподняла брови.
      — Невысокого роста, костлявый, смуглый, с узким разрезом глаз, очень угрюмый, судя по всему — с Крайнего Севера. Ведет себя странно, похож на колдуна или шамана, как там правильно…
      — Как он у вас появился? — перебила я.
      — На окраине поселка, у самого леса, стоит дом. Он несколько изолирован от остальных, и прежние владельцы собирались его продать. Однако с полгода покупателей не находилось. Хозяева совсем уж отчаялись. Но тут неожиданно объявился этот колдун, так мы его называем между собой. С тех пор он ведет там отшельническую жизнь, периодически исчезая где-то в лесу. Очень странный тип, и что-то мне в нем очень не нравится.
      — А почему вы связали смерть всех этих дачников с появлением колдуна? Только потому, что он поселился в ваших краях недавно и резко выделяется среди остальных?
      — Да, пожалуй, именно так многие и думают. Ведь в поселке все друг друга знают, и раньше никаких убийств не происходило. Но и это не самое главное.
      — Что еще?
      — Когда я рассказывал о цепи загадочных смертей, то упустил один момент. Погибшего бомжа за несколько часов до его смерти видели разговаривающим о чем-то с колдуном, на пороге дома последнего. Это выяснили как раз перед тем, как мы в очередной раз вызвали милицию. А тут еще и муж отравленной преподавательницы музыки вспомнил, что незадолго до смерти его жена ходила к колдуну, желая наладить отношения с новым соседом. Все это показалось нам подозрительным. Тогда новоиспеченный кандидат наук заявил, что о колдуне необходимо срочно сообщить стражам порядка, пусть, мол, произведут тщательный обыск.
      — Его утопили до приезда милиции? — осведомилась я, предугадывая ход событий.
      — Да. До нашего поселка ехать не пять минут. Вызвав милицию, мы разбрелись прочь от того места, где произошло убийство. Не хотелось как-то там находиться. А потом услышали крики, доносящиеся с реки. Когда прибежали, было поздно. Нас озадачило отсутствие поблизости колдуна на тот момент, когда кандидат наук заявил, что у того надо произвести обыск. Шаман, если и выходил куда-то из своего дома, только в магазин или в лес. Мы спрашивали работников магазина. Но те никого не видели, что нас очень испугало. Это могло означать лишь одно: либо в кровавом кошмаре замешан кто-то из нас, либо тут и вовсе какая-то мистика. Короче, сообщать милиционерам о подозрениях, связанных с колдуном, мы не стали…
      — Они так ни разу и не проводили в его доме обыск?! — воскликнула я.
      — Ну, не совсем так. Проводили допрос. Еще в самом начале, когда произошло первое убийство. Колдун не оказался исключением. Но ничего такого, что бы их насторожило, они, видимо, не обнаружили. Иначе мы бы узнали.
      — А с этими милиционерами, ну, теми, которые проводили допрос, ничего не случилось?
      Семененко покачал головой.
      — Честно говоря, связь между колдуном и жертвами не совсем четкая. Не все, кто общался с шаманом, погибали. И не обо всех погибших достоверно известно, что они общались с колдуном. Но было несколько случаев, которые ни у кого из дачников не оставили сомнений, что во всем виноват именно пришелец оттуда. Если он, конечно, на самом деле с Севера. Никто не проверял. А те, кто все же решился на такое безумие, недолго потом оставались в живых. Я вообще считаю, что убивали тех, кто слишком уж приближался к разгадке… Впрочем, сейчас желающих рисковать немного находится. Многие попросту перестали ездить на свои дачи.
      — И вы решили обзавестись телохранителем?
      — У меня на то особые причины. Мы с женой — не из тех слабонервных, у которых все поджилки трясутся только от одного упоминания об опасности, которая, если поразмыслить, никакого отношения к ним и не имеет. Конечно, мы стали осторожнее… Обходим дом колдуна стороной… Но вот вчера я, возвращаясь поздно вечером из соседнего поселка, где задержался в гостях у приятеля, как-то забыл о колдуне и решил сократить путь — отправился через лес. Машину с собой не взял, это ведь не так уж и далеко, а мне захотелось прогуляться.
      И у самого выхода из леса понял, что иду прямо на зловещий дом. Признаюсь, все внутри у меня похолодело, но я не свернул. Мной двигала какая-то детская бравада. Мол, страшно, а все равно сделаю! Что я, не мужик, что ли? Да и любопытство меня одолевало… И чем ближе я подходил к тому загадочному месту, тем сильнее дрожали мои ноги.
      Я внутренне напряглась, приготовившись к тому, что сейчас Семененко сообщит нечто ошеломляющее.
      — Вскоре я увидел дом колдуна, — продолжал Дмитрий Алексеевич. — И почему-то шел почти без страха. И тут что-то заставило меня остановиться. Я явственно услышал странные, леденящие кровь звуки, словно бы завывало какое-то животное. Я никогда не слышал такого воя — не собака, не волк, не что-нибудь еще мне известное. Но звуки имели явно животное происхождение. Меня прошиб холодный пот, ноги стали ватными.
      Когда я поравнялся с домом, не выдержал и повернулся в ту сторону. Ужасные звуки к тому моменту прекратились. Я посмотрел за ограду, на крыльцо дома, и увидел колдуна. Он стоял неподвижно. Светила полная луна. В ее свете шаман напоминал каменное изваяние, древнего идола. Он буквально пожирал меня взглядом, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Губы его кривились в усмешке. Потеряв самообладание, я побежал. Со всех ног.
      — Представляю…
      — Это еще не все. Ночью я плохо спал. Мне постоянно чудились какие-то шорохи, как ребенку, который панически боится темноты. Я постоянно вскакивал и выглядывал в окно.
      И вот настал момент, когда мои опасения оказались небезосновательными. Кто-то попытался перелезть через нашу ограду. В темноте не сумел разглядеть лицо. Я бросился в прихожую, где на стене висело охотничье ружье. Схватил его, зарядил несколькими патронами. Единичками. Их используют при охоте на кабана. Я открыл дверь на улицу и несколько раз выстрелил в воздух. Что-то упало по ту сторону ограды. Потом раздался топот — кто-то убегал со всех ног. Так мне удалось прогнать убийцу. Но остаток ночи я провел во дворе, вздрагивая при каждом шорохе. Наутро я решил обзавестись телохранителем.
      — Так покушение состоялось вчера?
      — Сегодня ночью, если точнее.
      — Почему вы выбрали именно меня?
      — Дело в том, что я не особенно знаком с профессией бодигарда, никогда не думал, что мне придется прибегнуть к услугам подобного рода. Поэтому я позвонил приятелю, который занимается бизнесом и вроде как должен кое-что знать о телохранителях. Он порекомендовал мне вас. Сказал, что вы — профессионал высокого класса, и дал телефон. Теперь я здесь. К тому же…
      — А кто он, ваш приятель, если не секрет? — полюбопытствовала я.
      — Вадим Анатольевич Маркушов.
      — А, Вадик Маркушов! Знаем, знаем такого! Хороший человек! Значит, говорите, он остался мной доволен?
      — Судя по тону, которым Вадим вас рекламировал, очень!
      Я засмущалась.
      — Постараюсь оправдать отличные рекомендации.
      Лидия улыбнулась. Семененко кивнул.
      — А на ваш взгляд, что происходит в дачном поселке? Вы ведь не верите в шаманов, оборотней и прочую мистику.
      — Вот насчет оборотней вы кстати упомянули. Очень многие, как ни странно, толкуют об оборотнях.
      — Серьезно? — Я скептически усмехнулась.
      — Люди не могут объяснить непонятное, а сами участвовать в разгадке тайны побаиваются. Вот и распространяют всякие слухи. Дело в том, что странный вой слышал не только я. Конечно, говорят об этом шепотом, боятся рассердить колдуна, но молва идет. Тем более что в поселке все давно друг друга знают, и никто не верит, что это кто-то из своих. А колдуна разгуливающим по поселку никогда не видели. Особенно в дневное время — многие убийства произошли именно тогда… Вот и пускают слухи, что…
      — Колдун превращается в оборотня, дабы вершить свои грязные дела, — закончила за Дмитрия Алексеевича я, — при этом ему вовсе не требуется полная луна. И убивает он не при помощи волчьих зубов, а посредством самых обычных ножей, ружей, тяжелых предметов, и прочее, и прочее, и прочее… Странный какой-то оборотень получается! Со сдвигом. Конечно, можно предположить, что на время убийства он перевоплощается в человека, а убегает в волчьей шкуре, но… Никто в поселке не видел незнакомую собаку?
      Семененко рассмеялся. Лидия поддержала его.
      — Да, вы правы, Евгения, — сказала она, — живем в двадцать первом веке, а до сих пор придумываем всякие небылицы. Однако, хотя мы и сознаем, что убийства совершались реальными людьми с конкретными целями, это не делает случившееся более понятным.
      — Разумеется. Но Дмитрий Алексеевич так и не ответил на мой вопрос. Сами-то вы что думаете по этому поводу? Признаться, вы меня весьма заинтриговали.
      — Я думаю, что оборотень существует. Только оборотень несколько необычный. Скорее всего, кто-то из нас, дачников, участвует на пару с колдуном в каких-то грязных делах и устраняет всех тех, кто им мешает.
      — Да, я склоняюсь к той же версии. Но разгадка от этого становится еще более привлекательной. Скажите, а вы кого-нибудь конкретно подозреваете?
      Семененко покачал головой.
      — Я, конечно, мог бы предположить, что в убийстве замешан кто-то из присутствующих на том собрании, где кандидат наук грозился рассказать о колдуне милиции. Но, зная, с какой скоростью распространяются слухи по нашему поселку, я могу с точностью утверждать: убить мог кто угодно.
      — Пожалуй, вы правы. Честно говоря, это так интересно, что мне самой искренне хочется взяться за расследование. Хотя, конечно, затея глупая и опасная. И браться за нее не стоит.
      В разговор вмешалась Лидия:
      — А вот мы как раз думали, что, обзаведясь телохранителем, сможем заняться именно этим!
      — Но зачем вам это? Не проще ли обратиться в милицию? Пусть проведут обыск в доме колдуна. У вас все равно нет на это права. А так дело пойдет быстрее. Я, конечно, понимаю, что собственное расследование под крылышком телохранителя гораздо увлекательнее, но к чему вам и мне лишние заморочки? Безопасность превыше всего, согласитесь.
      — Пожалуй, вы правы, — согласился Семененко. — Раньше было страшновато, а теперь…
      — Тем более вы сообщите в милицию из Тарасова, где вас не смогут выследить.
      — Такие мысли возникали у некоторых дачников. Но никто так и не решился. «Вдруг везде прослушивающие устройства? — сказал как-то один старик и тут же добавил: — Но я ничего делать не собираюсь, заявляю это во всеуслышание, и трогать меня не надо».
      — Ну, это уже паранойя, — заметила я.
      — Когда вокруг тебя убивают людей и та же самая участь может постигнуть тебя, рассуждаешь иначе.
      — Наверное, вы правы.
      — И все-таки мы очень хотим, чтобы вы помогли нам провести расследование. Если, конечно, у милиции не получится.
      — Я вам настоятельно рекомендую не ввязываться, — повторила я свою мысль.
      — И все-таки, — настаивал Семененко. — Может, это покажется глупостью, но я считаю, что лучше уж предпринять самостоятельные шаги, нежели томиться в бесконечном ожидании. Более того, нам бы хотелось, чтобы это условие стояло отдельным пунктом в договоре. За определенную плату, разумеется.
      — Я в первую очередь — телохранитель, и мой долг предупредить вас…
      — Так вы согласны с нами сотрудничать, Евгения Максимовна? — перебил меня Дмитрий Алексеевич.
      — Должна предупредить, что я за услуги беру дорого. Тем более если придется включиться в расследование.
      — Вадим Анатольевич меня предупредил.
      — Прекрасно. Так вам известны мои условия?
      — Да. И мы полностью согласны.
      — В таком случае давайте заключим контракт.
      — Почему нет?
      Я принесла необходимые бумаги. Дмитрий Алексеевич и Лидия бегло их просмотрели и подписали. Произошло это третьего мая. Я предложила клиентам остаться у меня на ночь, а с утра заехать в местное отделение милиции. Если милиционеры попадутся не вредные, то нам позволят присутствовать на обыске в качестве понятых. Супруги приняли мое предложение.

* * *

      С утра пораньше мы отправились на автостоянку, где чета Семененко оставила свою изящную черную «Волгу». Не мешкая, мы выехали в дачный поселок.
      — А у всех дачников есть автомобили? — осведомилась я по дороге.
      — Нет, — ответила Лидия. — Многие пользуются электричкой. Знали бы вы, как это утомительно, особенно в выходные! Мы как-то пробовали, когда машина стояла в автомастерской. Невозможная толкучка! Хотя чего удивляться, в том районе сосредоточено огромное количество дачных поселков! По пятницам все стремятся туда, а по воскресеньям — обратно.
      Я ухмыльнулась. Ездить на машине, конечно, удобнее…
      — А в город колдун когда-нибудь наведывается?
      — Нет.
      — А в первый раз его какая-то машина привезла? Или он на электричке приехал? Я это для того спрашиваю, чтобы уцепиться за что-нибудь.
      — Машина. Грузовик. Номеров не помню.
      — Надо намекнуть милиционерам, — сказала я. — Подсказать направленьице.
      — Евгения, — усмехнулась Лидия, — такое впечатление, что вы подсознательно только и мечтаете о том, чтобы перехватить инициативу у милиции!
      — Ничего подобного! — возразила я. — Чем быстрее все закончится, тем лучше. Особенно для вас! Да!
      Лидия лишь хихикнула в ответ…

* * *

      Дмитрий Алексеевич нарочно повел машину мимо дома колдуна. Обычное строение из красного кирпича, обнесенное железной оградой. Пустые глазницы окон пугали своим враждебным взглядом. Хотя, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение после рассказов Семененко. Дачный поселок выглядел вымершим. Только раз я увидела мужика в одних трусах, копошившегося в саду. Такое запустение навевало тоску.
      Дача Семененко выглядела достаточно респектабельно. Большой дом с крышей из красной черепицы, сад с цветами и фруктовыми деревьями. Пока Дмитрий Алексеевич открывал ворота и загонял в гараж машину, я вдыхала свежий, напоенный ароматами трав и цветов воздух. Со стороны реки веяло прохладой. Потом мы прошли в сад. Разумеется, я контролировала каждый шаг клиентов — кто знает, вдруг преступник проник за ограду и затаился?
      Лидия тут же принялась хлопотать с завтраком. Дмитрий Алексеевич поспешил подготовить стол в саду. Мысль, что завтракать придется под сенью мирно шелестящих деревьев, повергла меня в тихий восторг.
      Дмитрий Алексеевич достал из кармана мобильный телефон и позвонил в участок. Он заявил, что располагает информацией, способной помочь раскрытию серии убийств в злополучной «аномальной зоне». По окончании разговора Дмитрий Алексеевич сообщил, что милиционеры приедут минут через двадцать. До того времени можно было не спеша позавтракать.
      Вскоре у дачи Семененко затормозил милицейский «уазик». Дмитрий Алексеевич побежал встречать гостей. Приехали двое сотрудников милиции — майор и сержант.
      За очередной чашкой чая Дмитрий Алексеевич изложил служителям порядка все свои догадки и предположения. Майор и сержант согласились на обыск и на наше в нем участие в качестве понятых. Еще некоторое время нам пришлось ждать, пока выпишут ордер и доставят его по месту назначения.
      Мое сердце снедала тревога, растущая по мере приближения к дому, являвшемуся, по мнению местных жителей, средоточием темных сил. Дачники повыскакивали из домов и глядели нам вслед с любопытством, смешанным с сочувствием. Мы предсталялись им несчастными, ожидающими своей очереди на эшафот. Вскоре о заявлении Дмитрия Алексеевича в милицию станет известно всему поселку. Если сегодня все не закончится благополучно, светлое будущее четы Семененко сильно омрачится.
      У самого дома сотрудники милиции замешкались. Часы показывали два. Колдуна поблизости видно не было.
      — Мрачное место, — заметил сержант с фамилией Городов.
      — Пойдем, — скомандовал майор Свистунов.
      Мы приблизились к воротам. Калитка оказалась запертой на засов. Свистунов постучал по доскам забора. Реакции не последовало. Майор забарабанил настойчивей.
      Что-то скрипнуло в глубине сада, и послышались чьи-то шаги. За высокой оградой мы не могли разглядеть хозяина. В то же время крыльцо прекрасно просматривалось. Значит, к моменту нашего прихода колдун находился не в доме, а в какой-то пристройке или же в саду.
      Лязгнул засов, и калитка распахнулась. На нас смотрел тщедушный человечек с сатанинским выражением прищуренных глаз. Щеки его покрывала редкая щетина, на голове — копна черных нечесаных волос. Грязная шерстяная (несмотря на жару) рубашка, шерстяные штаны и рваные туфли. Вся одежда — серо-коричневых цветов.
      — Здрасьте, — медленно, с явно нерусским акцентом произнес человек.
      — Рудников Иван Петрович? — уточнил майор Свистунов.
      — Да.
      Свистунов показал удостоверение.
      — Милиция!
      — В чем дело? — спросил колдун.
      — Принято решение подвергнуть ваш дом обыску.
      — А разрешение у вас имеется?
      Свистунов кивнул и вынул из кармана сложенную вчетверо бумажку.
      — Ознакомьтесь!
      Рудников взял бумажку, бегло просмотрел ее и вернул Свистунову.
      — Проходите.
      — Сначала нам требуется задать вам несколько вопросов.
      — Задавайте.
      Рудников остановился.
      Отвечал он отрывисто и коротко, голос его вызывал неприязнь.
      — Давайте пройдем в дом.
      — Как хотите.
      На дверной коробке над входом была прибита ржавая подкова. Коридор захламляли ботинки, инструменты, дырявые ведра. На стенах висели душистые пучки трав, названия которых я не знала. Я обратила внимание, что милиционеры бросили на них подозрительный взгляд.
      — Наркотиками увлекаемся? — задал вопрос Городов.
      — Нет.
      Колдун провел нас в комнату, которая, по всей видимости, считалась гостиной, но больше походила на заброшенное помещение, покинутое хозяевами много лет назад. Здесь стоял стол с отсыревшей крышкой, несколько шатких стульев и диван, из-под обивки которого торчали комья стекловаты. Углы комнаты «украшала» густая паутина. Все пространство было покрыто толстым слоем пыли.
      — Где тут можно присесть? — спросил сержант милиции по фамилии Городов.
      — Где хотите, там и присаживайтесь.
      Котов метнул на Рудникова убийственный взгляд, демонстративно стряхнул с одного из стульев пыль и сел. Сержант Городов последовал его примеру. Остальные разместились на диване.
      — Не очень похоже на обжитое помещение, — заметил Свистунов, — а вы ведь, насколько я понимаю, давно здесь обитаете.
      — Меня устраивает.
      — Понятно. Гражданин Семененко утверждает, что как-то, проходя мимо вашего дома, слышал вой какого-то животного. Вроде не собака, не волк, короче, непонятно кто. Как вы можете это объяснить?
      Рудников пожал плечами.
      — Поблизости лес. Всякая тварь может заглянуть в поселок. Это всем известно.
      — Бывает такое? — спросил Свистунов у Дмитрия Алексеевича.
      — Бывает. Волки забредают случайно, лисы. Но клянусь, этот вой ничем не напоминал волчий!
      — Что на это скажете? — обратился майор к колдуну.
      — Откуда мне знать? Может, скрипело что. Ветер, кстати, и волчий вой так исказить может, что не узнаешь. Немало случаев было, когда черт знает что люди слышали, а потом оказывалось, что это просто ветер ветки ломал.
      — Его правда, — заметил Городов.
      — Однако по поселку ходят слухи, что чертовщина облюбовала именно ваш дом, — огрызнулся Семененко.
      — Потому и говорят, что я — не такой, как все, — ответил колдун. — А я на самом деле человек мирный, травки целебные собираю, скотинку выращиваю.
      — Скотинку? — заинтересовался Городов.
      — Ну да. Жеребец у меня. Может, его ржание гражданин за вой неизвестного науке зверя принял?
      — А может, и правда? — спросил Городов, поворачиваясь к моему клиенту. — Всякие россказни недалеких людей оказали влияние на вашу психику, и вы приняли конское ржание черт знает за что?
      — Что я, по-вашему, различить их не смогу?
      — Вы ведь — человек городской, наверное, — заметил колдун, ехидно улыбаясь.
      — И что с этого?! — рассвирепел Семененко и вскочил на ноги. Руки Дмитрия Алексеевича непроизвольно сжались в кулаки, и Свистунову с Городовым пришлось силой усадить его на место. — Я каждое лето в деревню к бабушке ездил!
      Рудников желчно рассмеялся.
      — А я всю жизнь в деревне прожил. За Верхоянском. Почти Крайний Север. И достаточно всякого бреда наслушался. Знаете, как-то слух прошел, что в нашем селе у развалин старого дома завелась собака-кровосос. Некоторые дурачки даже боялись ходить туда, не дай бог, собака кровь высосет! А потом оказалось, что это сбежавший поросенок. Мальчишка маленький мимо того дома проходил, услышал хрюканье, а потом и животное увидел. А так как он не предполагал, что поросенок может так просто по улице разгуливать, то домой весь в слезах прибежал. И еще упал, коленку разбил. Так из этого старухи, что по вечерам на лавочках заседают и от нечего делать небылицы плетут, слух раздули такой, что потом во всех окрестных поселках тем для пьяных споров на полгода хватило!
      Похоже, Рудников разошелся не на шутку, от его былой краткости и неразговорчивости не осталось и следа.
      — Его правда, — кивнул Городов. — Нечего эту тему трогать.
      — А то, что люди начали умирать после того, как вы тут поселились? На это что скажете? — задал вопрос Свистунов.
      — Я же ответил! Мне кажется, из-за моего странного образа жизни и начали сочинять бог весть что. А проблемы, скорее всего, — среди них самих.
      — Да уж, странный так странный, — согласился Свистунов.
      — А что? — вмешался в дискуссию Городов. — Гражданин Семененко, — милиционер указал на моего клиента, — сам высказывал предположение, что в убийствах, помимо колдуна, замешан кто-то из своих, из дачников. Может, правда, все гораздо проще. А то нелогично как-то. Получается, жил этот дачник нерадивый, жил, а как новый человек, — Городов кивнул на Рудникова, — появился, так вдруг по какой-то мистической причине с катушек съехал, убивать начал. Легко, конечно, на колдовство все списать! Тем более, как вы сами, гражданин Семененко, рассказывали, не общается новый сосед ни с кем, кроме как с продавцами в магазине да с деревьями в лесу.
      — Да паникер он, вот и все дела, — подытожил Рудников.
      Я обратила взор на Дмитрия Алексеевича и подметила, что того колотит от злости.
      — Я не паникер! — возмутился Семененко. — Ни с кем не общался, говорите! Может, он в лесу с кем разговаривал!
      Майор Свистунов поморщился.
      — Ну так что, будем проводить обыск? — вяло предложил Городов.
      — А стоит ли? — с сомнением отозвался Свистунов. — Мне кажется, тут больше старушечьих вымыслов, нежели правды. Ну чего мы тут искать будем? Следы оборотня или замаскированную летающую тарелку? Смешно же!
      — Да он вас загипнотизировал! — взвился Дмитрий Алексеевич. — Имейте в виду, тех, кто осмелился приблизиться к его жилищу, колдун не прощает!
      Я заметила, что Городов едва сдерживается от смеха. Он поспешно кивнул Свистунову:
      — Пойдем, покурим.
      Майор и сержант вышли на улицу. Тут же раздался оглушительный хохот. Взрывы веселья продолжались достаточно долго.
      Отдышавшись, они наконец вернулись.
      — Ладно, — сказал Свистунов. — Пойдемте отсюда. Этому человечку, на мой взгляд, меньше всего на свете пристало заниматься убийствами. А уж в то, что вместо жеребца в конюшне он содержит ручного дракона, я и подавно не верю!
      — Всего хорошего, товарищ Рудников!
      — Всего.
      Мы дружно повскакивали вслед за майором. Колдун проводил нас до выхода.
      Мои надежды на то, что все разрешится сегодня, не оправдались. Оставалось лишь положиться на мнение милиционеров: колдун здесь ни при чем, и моему клиенту никакая опасность не угрожает. В таком случае я, совершенно ни о чем не беспокоясь, отработаю установленный контрактом срок и при этом получу честно заработанные деньги. А вспомнив рассказ Семененко о человеке, который лез через забор, подумала, что это также могло показаться клиенту, охваченному паническим ужасом. Потом у меня мелькнула мысль, что последняя версия на самом деле мало вписывается в рамки здравого смысла и логики и колдун загипнотизировал меня вместе с остальными. Впрочем, я тут же выбросила все это из головы.

      «Уазик» уехал. Я осталась с клиентами наедине. Дмитрий Алексеевич продолжал негодовать.
      — Колдун загипнотизировал их! — орал он. — И они теперь не верят моим словам!
      Семененко оборвала Лидия:
      — Ты что, и правда веришь в мистические способности колдуна? Ну разве не бред?
      Семененко призадумался.
      — Пожалуй, нет. Я считаю, что все вполне объяснимо, просто…
      — Просто шаман обладает гениальным даром убеждения, — высказала свое мнение я.
      — И хватит об этом, — заключила Лидия. — Как вы думаете, Евгения, нам грозит опасность?
      Я пожала плечами.
      — Сделаю все, что в моих силах, чтобы ликвидировать ее.
      Дмитрий Алексеевич глубоко вздохнул.
      — Как бы мне хотелось в это верить! — пробормотал он. — Как бы хотелось!
      За ограду участка четы Семененко я, как и в прошлый раз, проникла первой. Только после того, как твердо убедилась, что путь свободен, я позволила клиентам следовать за мной.

* * *

      Весь день Семененко не высовывались на улицу. Лидия хлопотала с цветами в саду под моим бдительным присмотром. Дмитрий Алексеевич, сидя в гостиной, смотрел телевизор, и в течение всего дня мы его не видели. Я приглядывала и за домом, а потому особого беспокойства по поводу Дмитрия не испытывала.
      Семененко выбрался из дома лишь вечером.
      — Надо сходить в магазин, — сказал он. — Купить продукты.
      — Надо, — согласилась Лидия. — Думаю, и Евгения с удовольствием прогуляется.
      — С огромным, — подтвердила я.
      Супруги наскоро оделись, и наша компания покинула дом.
      Мы шагали по улицам поселка, и каждый метр давался нам с колоссальным напряжением. Дело было не только в том чувстве, которое заставляло меня беспрестанно озираться по сторонам. Я ощущала, как волны страха исходят и от моих клиентов.