— Да, конечно, — сказала я, опускаясь в глубокое кресло, на которое указала мне клиентка.
— Таня… Вы не против, если я буду называть вас просто по имени?
— Называйте, — я кивнула в знак согласия.
— Так вот, Таня, — тихо произнесла Иконцева, стоя ко мне спиной и глядя в окно. — Я догадываюсь, кто мог убить моего единственного сына. Мне не хотелось сразу делать официальное заявление, сначала надо самой в этом убедиться. Малая толика сомнений у меня все-таки остается. И если я вдруг заблуждаюсь, то не хотелось бы выглядеть некрасиво…
— Да, Галина Максимовна, прекрасно понимаю вас, — сказала я, надеясь, что клиентка повернется ко мне лицом, но она не шелохнулась.
— Как это ни прискорбно, но, скорее всего, мой сын был убит по заказу собственной жены, — с раздражающим спокойствием заявила Иконцева.
Мне была предложена очень смелая версия, и я не могла не спросить:
— Вы в этом уверены? Какие у вас основания так полагать?
— Сердце. Вот мое главное основание. Оно подсказало мне, что, женившись на Дашке, Андрей обрек себя на гибель, — чуть слышно произнесла Иконцева и, повернувшись ко мне вполоборота, добавила: — Пожалуйста, займитесь вплотную этой особой.
Оказалось, что столь серьезные подозрения моей клиентки зиждились на очень хлипкой основе. Сердце! Мало ли что оно может подсказывать! Мне нужны были конкретные факты. Однако вслух высказывать свое сомнение я не стала, а попыталась вникнуть в суть семейных взаимоотношений Андрея и Дарьи.
— Хорошо, — ответила я, — расскажите мне о своем сыне и о снохе.
— Что именно вас интересует? — спросила Иконцева.
— Все.
— Все — это очень много. Задавайте вопросы, я попробую на них ответить.
В голосе Иконцевой проскользнуло какое-то неудовольствие. Учитывая также то обстоятельство, что она прятала от меня свой взгляд, я предположила — клиентка не очень-то со мной откровенна. Может, она просто с моей помощью хотела потрепать нервы ненавистной снохе? Или эта холодная отстраненность была результатом действия транквилизаторов, которые она наверняка стала принимать после страшного известия? Ладно, Таня, что бы за всем этим ни стояло, ты рано или поздно во всем разберешься. Раз уж ввязалась в это дело, то дерзай!
— Галина Максимовна, вы случайно не знаете, как Андрей мог оказаться на Кумысной поляне?
— Нет. Это для меня загадка.
— То есть ни у вас, ни у ваших знакомых нет дачи поблизости, так?
— У нас вообще нет дачи. Мы с Андрюшей закоренелые урбанисты. Всю жизни прожили в городе, и всякие там грядки, прополки и поливки — это не для нас.
— Ясно. Я тоже не дачница. Скажите, а вот накидка, похожая на мушкетерскую, ни на какие мысли вас не наталкивает?
— Наталкивает, — сказала клиентка. Она прошла к окну, взяла с подоконника пачку сигарет и закурила.
— Простите, но вы так и не сказали, каковы ваши соображения насчет белой накидки с крестами, — поинтересовалась я.
Откровенно говоря, спина и затылок Иконцевой мне порядком надоели. Хотелось бы видеть лицо собеседницы — следить за ее мимикой, выражением глаз, чтобы судить о степени откровенности.
— Я всегда подозревала, что люди, идущие на убийство, психически ненормальны. От них можно ожидать чего угодно. Они повинуются не здравому смыслу, а приказам своего больного воображения. Накидка — это всего лишь реквизит адского спектакля, жестокий изыск бредового сценария, и не более. Я думаю, что не стоит придавать этому особого значения. Убийца моего сына наверняка был сумасшедшим, поэтому нам с вами будет трудно понять ход его мыслей. Да и стоит ли гадать? Важно установить заказчика, его, точнее ее, мотивы более ясны, а исполнитель — дело второе…
Уж не знаю, с какого потолка Галина Максимовна взяла эту теорию, но такая интересная точка зрения заставила меня по-новому взглянуть на клиентку. Мне показалось, что где-то она фальшивит, но я пока не поняла, где именно.
— Значит, вы считаете, что Даша только заказала своего мужа, а смертельный удар в грудь нанес кто-то другой? — спросила я лишь для того, чтобы заполнить паузу и обдумать следующий вопрос.
— Думаю, что женщине, какой бы стервой она ни была, это не под силу, — вполне резонно заметила Иконцева. — Да, по-моему, Дашка только заказчица.
— Но все же, какой у нее мотив?
— Она никогда не любила моего сына, зато ловко использовала Андрюшу в своих корыстных целях. Я подозреваю, что это была ее последняя и самая крупная операция. Пожалуй, смерть Андрея могла принести ей двойную пользу. Во-первых, наследство. Во-вторых, скандал…
— Какая же польза от скандала? От него одна морока, — высказалась я, не понимая, что Иконцева имеет в виду.
— Таня, вы меня удивляете, — усмехнулась Галина Максимовна. — Разве вы не знаете, что самый короткий и эффективный путь к коммерческому успеху — это скандал. Кстати, накидка с крестами как раз может дать большую пищу для скандальных публикаций. Дашка может на этом прославиться…
Клиентка снова удивила меня нестандартным взглядом на ситуацию. Сделать себе рекламу на громком убийстве мужа — такой мотив мне точно не пришел бы в голову! Стоило скорее познакомиться с Дашей Шорниковой, чтобы понять, способна ли она на такое.
— Галина Максимовна, расскажите мне, пожалуйста, о Дарье. Чем она занимается?
— Мне не хочется о ней говорить, — сказала, как отрезала, Иконцева.
— Я вас понимаю, но в интересах следствия мне необходимо знать кое-какие детали…
Клиентка резко развернулась, будто в моих словах было нечто из ряда вон выходящее. Несколько секунд мы смотрели в глаза друг другу, потом клиентка моргнула и утерла со щеки слезу. Собственно, слезы я не видела, но по жесту догадалась, что она ее утерла.
— Детали, говорите… — задумчиво произнесла Галина Максимовна и подошла к шкафу. Открыв стеклянную дверцу, она достала небольшой альбомчик и протянула его мне. — Посмотрите это, и вы кое о чем составите представление сами. У меня красноречивей не получится.
Я раскрыла альбом. Он начинался со свадебных фотографий Андрея и Дарьи. Их действительно стоило увидеть, чтобы понять — эти двое не пара, хотя бы чисто внешне. Шорников был эдаким породистым самцом — высоким, широкоплечим, с благородными чертами лица. Его избранница была примерно его ровесницей и, как это грубо ни звучит, не вышла ни кожей, ни рожей. Маленькая, пухленькая и на лицо простовата. Мне сразу стало понятно, почему Галина Максимовна ее не приняла. Но Андрей, вероятно, любил Дашу, если женился на ней. Уточнять это обстоятельство я не стала, ведь чужая душа потемки, а что было в душе Шорникова, никто уже не узнает.
Пролистав альбомчик, я пришла к выводу, что замужество пошло Дарье на пользу. Она заметно похорошела, похудела и стала одеваться со вкусом. Надо признаться, ее свадебное платье с рюшками и юбкой, посаженной по подолу на обруч, вызвало у меня улыбку, поскольку этот помпезный наряд в духе Екатерины II являл собой апофеоз современной безвкусицы. А дама с последних фотографий выглядела почти гламурно. Сбросить еще килограммов пять, и можно в глянцевый журнал попасть, пусть не на обложку, а куда-нибудь в серединку, где печатают интервью с фотографиями. Да, похоже, прилежное посещение фитнес-клубов и салонов красоты способно творить самые настоящие чудеса! Во всяком случае, скороспелая элегантность была налицо.
А вот Андрей с годами немного осунулся — похудел, полысел, и грусть в глазах появилась. Ну мужчины не всегда придают важное значение своей внешности, уйдут с головой в бизнес и даже не замечают, что начали лысеть… Эх, Таня, ну ты и язва! Хоть в покойниках не ищи изъяны!
— Скажите, какой промежуток времени охватывает эта фотосессия? — поинтересовалась я, закрывая альбом.
— Около трех лет. Мой сын судьбоносно вписался в Дашкину жизнь, не правда ли?
— Наверное…
— По-моему, вы смогли сделать из всего этого правильный вывод. Это не трудно.
— Да, здесь есть над чем задуматься, — уклончиво ответила я.
На самом деле ничего криминального в фотографиях я не узрела. Да, замужество пошло Даше на пользу, ну и что с того?
— За три года Дашка все соки выпила из Андрюши. Она жала, жала его в своих тисках, а когда больше выжимать из него стало нечего, она решилась на убийство, — сказала Иконцева и застыла в хмурой задумчивости. Пауза длилась долго, а по ее завершении клиентка еще раз подтвердила все вышесказанное: — Да, я думаю, что теперь, когда Дашка надежно пустила в Тарасове свои корни, живой Андрей стал ей совсем не нужен. Она даже детей от него не хотела иметь, потому что план убийства давно созрел в ее голове.
— Возможно, вы правы.
— Докажите это.
— Виновность доказывают в суде, а я могу только выяснить обстоятельства того, как все происходило на самом деле, — ответила я, давая понять, что подставлять Дарью, если она не имеет никакого отношения к смерти мужа, не собираюсь. — Возможно, ваша сноха здесь ни при чем…
— Но если это не Дашка, а я все-таки уверена, что это она, то ваши труды тоже не будут напрасными. Скажите, Таня, сколько я должна заплатить вам за работу? — спросила Иконцева, постукивая пальцами по столу.
Я назвала ей цену, несколько завысив свои обычные тарифы, потому что поняла — клиентке, увешанной бриллиантами, это будет под силу. Галина Максимовна не торговалась, а оставалась воплощением спокойствия и деловитости. Короче, я получила оплату за три дня вперед. После решения финансового вопроса Иконцева назвала мне координаты своей снохи и дала понять, что на этом аудиенция закончена. Я поднялась с кресла, испытывая некоторое разочарование. Клиентка оказалась щедрой на деньги, но скупой на слова. Она совершенно ничего не рассказала мне ни о своем убитом сыне, ни о новоиспеченной вдове, которую, собственно, подозревала в убийстве. Если бы не мой принцип «клиент всегда прав», я бы задержалась и устроила ей допрос с пристрастием, но, увы, пришлось принять правила игры, навязанные мне Галиной Максимовной.
В машине я позвонила Даше. Она ответила не сразу.
— Да, слушаю, — голос звучал измученно и глухо.
— Дарья Олеговна? — на всякий случай уточнила я.
— Да. А вы кто?
— Я — частный детектив, Татьяна Иванова.
— Да, Владимир Сергеевич дал мне вашу визитку, но я пока не решила, нужны ли мне ваши услуги. Неужели вы не понимаете, что мне сейчас не до этого?
— Понимаю, — сочувственно произнесла я.
— Впрочем, я встречусь с вами. В этом городе у меня никого нет, я осталась совсем одна, мне нужна хоть чья-то поддержка. Приезжайте. — Даша назвала мне свой адрес. — Пока просто поговорим.
Оказывается, Кирьянов рекомендовал меня обеим женщинам. Что ж, это могло принести дополнительные дивиденды! Нет, быть слугой двух господ я не собиралась. Мне было пока достаточно тех денег, что заплатила Иконцева. Но вот прийти к вдове по рекомендации со стороны было предпочтительнее, чем в качестве частного детектива, уже нанятого свекровью. Я догадывалась, что Дарья тоже не пылает к ней любовью, и, мысленно поблагодарив Володьку за такое удачное решение, поехала на улицу Вавилова, где жила Шорникова.
Глава 3
Даша выглядела не самым лучшим образом — красные ненакрашенные глаза, небрежная прическа, полинявший халатик. Кроме того, от вдовы пахло спиртным.
— Что вы так на меня смотрите? — вместо приветствия спросила молодая вдова, попятившись назад и пропуская меня в прихожую. — Не нравлюсь?
— Дарья Олеговна, зачем же вы так сразу…
— А я здесь никому не нравлюсь! Тарасов меня не принял… Я здесь для всех чужая… Теперь, когда Андрея не стало, моя жизнь вообще утратила всякий смысл, — сказала Шорникова. — Вы хотите найти убийцу? А что это для меня изменит? Это не воскресит мужа, не воскресит…
Чего-то в этом роде я и ожидала услышать от Даши, поэтому, спокойно выслушав ее, сказала:
— Знаете, Дарья Олеговна, я не навязываю вам своих услуг. Но раз уж пришла, может, мы с вами просто поговорим? Вы обмолвились по телефону, что одиноки…
— Да, это так. Я теперь в Тарасове совсем одна, в полной моральной изоляции. Выпить хотите?
— Вообще-то я за рулем, но если только самую малость, чисто символически…
— Нет, вы не подумайте, я не алкоголичка, просто стресс надо чем-то снимать, — пояснила Даша и посеменила на кухню.
Я последовала за ней. Обе квартиры были очень похожи не только расположением комнат, но и мебелью. У меня создалось ощущение, что я не уходила от Иконцевой. Впрочем, у Галины Максимовны был идеальный порядок, а здесь, мягко говоря, бардак.
— Мне до сих пор не верится, что Андрюши больше нет, даже несмотря на то, что я была на опознании в морге и видела те ужасные фотографии с места преступления. Мне кажется, что это какой-то страшный сон, вот я проснусь и снова увижу и услышу его. — Даша разрыдалась, и я принялась ее успокаивать.
Мало-помалу Дарья успокоилась и стала накрывать на стол. Ее движения были неловкими, она то и дело что-то опрокидывала и роняла, постоянно извиняясь передо мной.
— Таня, я поняла, что вы на короткой ноге со следственной группой, — начала Даша после того, как выпила рюмку водки и закусила кусочком колбаски. — Скажите мне по секрету, какие имеются версии?
— Версии? — переспросила я, давая себе время на раздумья.
Может, сразу озвучить версию свекрови и посмотреть на реакцию? Нет, пока рано. Надо послушать, что эта вдовушка будет мне плести. К тому же она спрашивала о версиях официального следствия, поэтому я решила подсунуть ей что-нибудь из того, о чем мне говорил Кирьянов.
— Возможно, Шорникова убили, чтобы завладеть его автомобилем.
— Да, машина у Андрея была дорогая и практически новая. Он только месяц на ней отъездил. — Даша согласилась с этой версией, а потом уточнила: — И это все? Других версий нет?
— Не исключено, что ваш муж стал жертвой «крестоносцев».
— Кто это? — удивилась вдова.
— Дарья Олеговна, поскольку на вашем муже была надета очень странная накидка с крестами, то возникло предположение, что ваш муж имел какое-то отношение к секте «крестоносцев»…
— Какое отношение? — спросила Шорникова, глядя на меня вдруг протрезвевшими глазами.
— Вот это пока и неизвестно. Я как раз хотела у вас спросить, не проявлял ли ваш муж интереса к этому объединению…
— Нет, я впервые слышу от вас о «крестоносцах». Неужели такие существуют?
— Говорят, что существуют.
— А что они проповедуют?
— Я думаю, что «крестоносцы», опираясь на библейские заповеди, затуманивают доверчивым людям мозги и выкачивают из них деньги. Скажите, вы не заметили, чтобы ваш муж стал в последнее время тратить деньги больше обычного?
— Нет, не заметила. Я вообще не думаю, чтобы Андрей мог попасться на эту удочку. Он не был ни набожным, ни склонным к мистике или оккультизму, — сказала Даша и углубилась в размышления. — Разве что мой муж стал жертвой…
— Кого вы имеете в виду? — спросила я, потому что мне показалось — Даша до чего-то додумалась.
— Как кого? — встрепенулась вдова. — «Крестоносцев». Вы же сами мне про них сказали! А я про эту секту никогда прежде не слышала.
Да, мне действительно только показалось, что в ее затуманенной горем или алкоголем голове блеснула какая-то свежая мысль.
— Скажите, а когда вы видели мужа в последний раз?
— В среду утром. Мы встали, позавтракали и, как это обычно бывает, разъехались в разные стороны, каждый на свою работу. Вечером Андрей не вернулся домой. Я позвонила ему на сотовый, но он был отключен.
— Именно отключен или ваш муж просто не отвечал на звонки?
— Отключен.
— И вы не предприняли никакой попытки его разыскать?
— Около полуночи я позвонила Галине Максимовне, свекрови, — пояснила Даша, — и поинтересовалась, нет ли случайно у нее Андрея. Она сказала, что нет, и заметила не без злорадства, что будет рада, если ее сын найдет другую, а меня бросит.
— То есть вы в плохих отношениях со свекровью?
— Да как вам сказать. — Даша развела руками. — У нас совсем нет никаких отношений. Общаемся крайне редко. Она ревнует меня к сыну. Ей кажется, что Андрей ее собственность. Она всегда пыталась контролировать каждый его шаг. Во всяком случае, именно так было до нашей свадьбы. Галина Максимовна уже однажды расстроила свадьбу Андрея, поэтому мы зарегистрировались тайно. И что примечательно, она сама была замужем три раза. Первый муж, отец Андрея, умер. А два последующих брака закончились разводами.
— Вот как!
— Да, именно так. Ужиться с ней действительно невозможно. Иконцева предъявляет слишком большие требования ко всем, но идеала-то не существует. Впрочем, для нее идеал все-таки существовал — сын. Между нами, девочками, говоря, недостатков и у Андрея хватало, но она их в упор не видела, — призналась Даша.
— А какие у него были недостатки?
— О мертвых не принято плохо говорить, — вздохнув, сказала вдова. — Лучше уж давайте про свекровь продолжим. Меня она сразу приняла в штыки. А когда я организовала здесь свой бизнес, то Галина Максимовна даже наняла рэкетиров. Но у нее ничего не получилось! Я обратилась в частную охранную фирму и решила свои проблемы цивилизованным способом.
— А что у вас за бизнес?
— У меня сначала был меховой магазин, а теперь уже меховое ателье «Соболя». Вы о нем что-нибудь слышали?
— Да, конечно. Это на улице Кутякова, да?
— Да. Знаете, я родом из Геленджика, работала там продавщицей в магазине «Меха». Отдыхающие приезжают к нам и почем зря сорят деньгами. Шубы, кожа, золото, бриллианты пользуются не меньшим спросом, нежели курортные товары — купальники, сланцы и сувениры из ракушек. Но объем товарооборота намного выше. Если хоть одну шубку или дубленку за день продала, то это уже хорошо. На панамках такую сумму за пару недель только наберешь, и то не факт… Мне всегда хотелось иметь собственный бизнес, и благодаря Андрею моя мечта сбылась…
— А чем он сам занимался?
— Железками. — Дарья пренебрежительно махнула рукой и даже состроила недовольную мину на лице.
— То есть?
— Оптовыми поставками металлопроката. У него фирма «Феррум-Маркет». Для меня эти железки выше понимания — я балку от швеллера ни за что не отличу, да и нержавеющую сталь от рядового проката тоже… Железо, оно и есть железо, — изрекла очень мудрую мысль полупьяная вдова и провела пальцем по лезвию ножа. — А это, наверное, все-таки нержавейка…
— Дарья Олеговна, может быть, у Шорникова были проблемы с бизнесом? Все-таки металлопрокат — это очень серьезно… Конечно, сталь не нефть, но все же…
— Нет, вот у Андрея как раз никаких проблем не было. Все связи уже давно отлажены, — сказала Даша и приложилась к рюмочке.
— А у кого были?
— У меня, — ответила Даша и вдруг стушевалась. — Но это не имеет никакого отношения к его смерти.
— И все-таки?
— Новый бизнес всегда начинать сложно. Но зачем это вам? Вы же не ведете расследование…
— Так, к слову пришлось.
— К слову… Таня, скажите честно, зачем вы меня обо всем этом расспрашиваете? Я ведь сказала вам, что не собираюсь нанимать вас. Вам не жалко своего личного времени?
— Как вам сказать… Я надеялась, что вы передумаете…
— Нет, я по-прежнему не вижу смысла в том, чтобы нанимать частного детектива. Только вы не подумайте, что мне жалко денег. Дело в том, что я знаю… — Дарья не закончила начатую фразу, потому что зазвонил телефон.
Кто-то позвонил ей с соболезнованиями. Это было так не ко времени! Мне показалось, что она скажет, будто знает, кто убил Андрея, или, по крайней мере, признается, что догадывается об этом. Я даже рискнула предположить, что Даша припишет убийство мужа его матери, чтобы обменяться с ней любезностями. Но нас прервали. Однако в том, что Даша вышла из кухни, были свои плюсы. Нет, я не собиралась втихаря заталкивать в рот кусок колбасы, хотя была голодна, и уж тем более не вознамеривалась опрокидывать рюмочку халявной огненной воды. Оглядевшись по сторонам, я достала из сумки «жучок» и посадила его среди пластмассовых муляжей яблок и груш.
Шорникова вернулась на кухню, но даже не подумала озвучивать свою прерванную мысль до конца. Она сильно загрустила, ее взгляд расфокусировался.
— Дарья Олеговна, вы сказали, что знаете…
— Что я знаю? — вдова настороженно подняла выщипанные брови.
— Кто был заинтересован в смерти Андрея. Разве нет?
— Нет-нет, я этого не знаю, — запротестовала Даша, замахав руками. — Таня, вы меня извините, я очень плохо себя чувствую. Мне надо прилечь. Завтра будет очень сложный день. Надо готовиться к похоронам.
На этом наш разговор закончился. Дашу резко развезло, то ли от горя, то ли от выпитого спиртного, хотя при мне она всего-то опрокинула две маленькие стопочки водки. А я и вовсе только делала вид, что пью. Приглядевшись к вдове, я заметила, что ее взгляд как-то совсем не фокусируется и она безуспешно пытается сосредоточить его в одной точке. Нет, разговаривать с ней дальше было бессмысленно!
Я встала и направилась в прихожую. Дарья задержалась на кухне. Мой взгляд упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке. Неплохо было и здесь оставить своего помощника. Я достала второй «жучок» и прилепила его в угол репродукции, висевшей на стене, аккурат над телефонным аппаратом.
— Дарья Олеговна! — позвала я. — Закройте за мной дверь. Я ухожу.
— Да-да, сейчас, — откликнулась хозяйка и шаткой походкой вышла из кухни. Она взглянула на меня осоловевшими глазами, протянула руку к замку и сказала:
— Простите меня, я правда очень плохо себя чувствую.
— Понимаю. Крепитесь, вам предстоят трудные дни. До свидания, — сказала я и вышла из квартиры.
Так состоялось знакомство с молодой вдовой, которую моя клиентка подозревала в организации убийства собственного мужа. Пока версия Иконцевой не нашла прямого подтверждения. Более того, я теперь не исключала возможности того, что Галина Максимовна сознательно морочит мне голову, из чувства ненависти бросая тень подозрений на сноху. Если верить Дарье, то за свекровью и прежде водились подобные грешки — однажды она не поскупилась нанять рэкетиров, чтобы раздавить на корню ее меховой бизнес. А если не верить Дарье, а верить Иконцевой, то Шорникова неплохая актриса. Во всяком случае, выглядела она опьяневшей и подавленной, только голос был трезвый и мысли не такие уж мутные. А пригласила Даша меня к себе, кажется, лишь для того, чтобы узнать, какие существуют версии. Спросила об этом, а потом свернула наше общение, сославшись на плохое самочувствие. Да, она еще заикнулась, что что-то знает… Возможно, что абсолютно все, поскольку является заказчицей убийства.
Верить — не верить… Таня, ты будто на ромашке гадаешь! Верить никому нельзя, порой даже самой себе. Что это молодая здоровая женщина вдруг так опьянела? Странно это и похоже на игру. Вдруг я ей просто стала мешать, потому что она ждала в гости какого-нибудь утешителя? Что ж, такое вполне возможно, и в этом случае мои «жучки» обязательно расскажут мне нечто интересное. Я села в машину, достала из сумки «MP-3»-плеер, но вовсе не для того, чтобы наслаждаться любимыми мелодиями. Над этой штучкой немного поколдовал один мой знакомый радиотехник, и теперь плеер мог принимать информацию от «жучков» в радиусе полутора километров.
Отъехав от подъезда на некоторое расстояние, я остановилась, приоткрыла окно и закурила в ожидании каких-нибудь разговоров. Конечно, мои надежды были вовсе не на то, что пьяненькая вдова станет разговаривать сама с собой, а на то, что после моего ухода к ней придет любовник или позвонит сообщник. Увы, в наушниках была тишина. Наверное, Даша действительно легла спать. Тем не менее сниматься с поста я пока не собиралась.
Интересно, была ли Дарья верна Андрею? Если убийство мужа лежало на ее совести, то мотив, скорее всего, следовало искать именно в этой плоскости.
Около часа я проторчала в машине в пустой надежде услышать что-нибудь, способное подтвердить подозрения моей клиентки, но, кроме телефонного разговора с Дашиной мамой, сообщающей, что ни она, ни отец не смогут приехать на похороны, ничего не услышала. Правда, здесь тоже было над чем поразмышлять. Мамаша бодрым энергичным голосом выразила соболезнования и даже не удосужилась объяснить причины, не позволяющие быть рядом с дочерью в такой скорбный момент. Безусловно, это было очень странно. Впрочем, Дарья отнеслась к словам матери спокойно, будто ничего иного от родителей и не ожидала. Все это было как-то странно, будто смерть Андрея не стала ни для кого сенсацией.
У меня кончились сигареты, и я решила прогуляться до киоска. Я уже приоткрыла дверцу машины, как вдруг увидела, что из подъезда вышла Дарья Олеговна собственной персоной. Шла она достаточно уверенной походкой и одета была вовсе не в траурную одежду, а в красное кашемировое пальто, доходящее ей до самых пят и потому подметающее осеннюю грязь. Интересно, куда же направилась вдовушка?
Подождав, когда Даша выйдет со двора на улицу, я повернула ключ зажигания и поехала за ней на минимальной скорости. Шорникова остановилась у дороги и стала голосовать. Мне пришлось притормозить, чтобы не привлечь к себе внимания. Дарья довольно быстро поймала частника, и я начала слежку за бледно-голубым «Опелем». Судя по маршруту, вдова направлялась не к свекрови и не к своему меховому ателье «Соболя». Стало быть, не работа, не желание обсудить с Галиной Максимовной предстоящие похороны заставили ее выйти из дома, а что-то другое. Естественно, я предположила, что Дарья едет к любовнику. Возможно, он и был непосредственным исполнителем убийства. Если так, то раскрыть преступление можно было уже сегодня.
Я прочно сидела у «Опеля» на хвосте. Правда, в районе Сенного рынка едва не потеряла автомобиль из-за светофора, но потом быстро догнала и ехала за Шорниковой вплоть до Коммерческого института бизнеса и делового администрирования. Шорникова вышла из машины и зашла в здание учебного заведения. «Опель» развернулся и поехал в обратную сторону. Я нашла удобное место для парковки и пошла на разведку. Что же Даша здесь забыла? Первая мысль была до банальности проста — Шорникова здесь учится. Вторая мысль была поинтересней — здесь работает ее любовник. Таня, а почему бы и не два в одном?
Тем временем я подошла к двери института и натолкнулась на строгое предупреждение, предписывающее показывать вахтеру удостоверения и студенческие билеты в развернутом виде. Удостоверение? Легко! Когда-то я работала в прокуратуре и заныкала «корочки». Сунув их под нос плюгавому старикашке, я спросила:
— Дедуля, пять минут назад сюда зашла молодая женщина в красном пальто.
— Допустим.
— Какой документ она вам показала?
— Я не видел.
— А зачем же вы тогда здесь сидите?
— Я отлучался воды набрать. — Вахтер кивнул головой в сторону электрического чайника. — А что случилось? Кто эта женщина? Неужели террористка?
— Да кто бы она ни была! Вы должны были сидеть на месте! В крайнем случае надо было оставить вертушку закрытой, — выговорила я вахтеру.
— Извиняюсь. Больше так не буду. — Старикан достал из кармана платок и смачно высморкался. — Ну вы пройдите, поищите ее…
— Скажите, а сейчас занятия есть?
— Конечно, и у вечерников, и у заочников. Даже у кого-то экзамен идет. Вон там расписание. — Вахтер показал рукой на доску объявлений, находившуюся за вертушкой. — Пройдите, посмотрите.
— Ладно, дедуля, в следующий раз будьте осмотрительнее, — сказала я и вышла на улицу. — Не оставляйте своего поста без присмотра.
— Слушаюсь.
Я вышла на улицу, огляделась по сторонам и, заметив недалеко от остановки общественного транспорта мини-маркет, направилась туда за сигаретами. Продавщица минут десять взвешивала какой-то придирчивой бабке то одну селедку, то другую. Мне надоело ждать, и я попросила отпустить меня без очереди. Когда же вышла из магазинчика, то едва не столкнулась нос к носу с Шорниковой. К счастью, она была увлечена разговором и меня не заметила. А разговаривала она с невысоким мужчиной лет сорока в черном драповом полупальто и с «дипломатом» в руках. Я взяла на себя смелость пойти прямо за ними, дабы подслушать разговор.
Моему слуху сразу же польстило то, что речь шла обо мне. Даша не без тревоги в голосе поведала своему собеседнику, что разговаривала сегодня с частным детективом. Что на это ответил мужчина, мне расслышать не удалось из-за грохота проезжающего грузовика. Затем мне и вовсе пришлось свернуть в сторону, потому что парочка остановилась у дороги.
Встав за толстый тополь, я стала наблюдать за происходящим и даже сделала несколько фотографий своим телефоном. Мужчина предложил Шорниковой сесть к нему в машину, припаркованную у тротуара, а она почему-то воздержалась от этого предложения. То ли он плохо уговаривал, то ли она сразу ответила слишком категоричным отказом, но владелец «Шевроле Нивы» сел в машину и был таков.
Даша проводила автомобиль взглядом и опять стала ловить такси. Я запомнила номер «Шевроле Нивы» и посчитала это достаточным для того, чтобы не потерять знакомого Шорниковой на веки вечные. Затем спокойным шагом пошла к своей машине, села в нее, развернулась и как раз успела пристроиться в качестве эскорта сопровождения к такси, в котором ехала моя подозреваемая. Никуда не заезжая, Даша вернулась к себе домой. Мелькнула мысль о том, чтобы перехватить ее и спросить, не без пристрастия, о том, как ей удалось так быстро протрезветь, но Шорникова остановилась около подъезда с пожилой соседкой. Наверное, принимала соболезнования. Мне пришло в голову, что не стоит пока огорчать вдову своими подозрениями. В конце концов, этот визит в Коммерческий институт ничего не доказывал, а чтобы предъявлять обвинения, нужны были доказательства.
Еще около часа я проторчала около дома Шорниковой, надеясь услышать что-нибудь интересное, но безуспешно. В конце концов это бестолковое занятие мне надоело, и я поехала домой.
Глава 4
Мой детективный опыт подсказывал мне, что не надо зацикливаться на одной версии, тем более если она лежит на поверхности. В принципе, было возможно все. Даже дуэль? Черт! Как же я забыла спросить и у Иконцевой, и у Шорниковой, не занимался ли Андрей когда-либо фехтованием! Может, позвонить Галине Максимовне и выяснить это обстоятельство? Да она на смех меня поднимет, нет, скорее ледяным голосом обвинит меня в непрофессионализме. Пожалуй, сначала надо выяснить у Кирьянова, что думает о причине смерти патологоанатом. С мнением представителя этой интересной профессии нельзя не считаться. Он должен установить, каким именно оружием был заколот Шорников. Вдруг это не шпага и не рапира…
