– Ничего. Измаил тоже считался неприступным.
      Все было сделано так ловко и отточенно, что друзей не заметил никто. Ни одинокий дворник, сонно размахивающий метлой и явно пребывающий в сомнамбулическом состоянии жестокого похмелья. Ни собачница с мерзкой шавкой, при виде которой Максима Максимыча внутренне съежило от отвращения и ему вспомнились самые ужасные (по его собаконенавистническим понятиям) эпизоды фильма «Собака Баскервилей».
      Номера сменили еще быстрее. И вскоре они лихо мчались по улицам сонного города, а еще спустя четверть часа, благополучно миновав КПП ГИБДД на выезде из города, «Рено» направился в Ровное.
      – Сейчас посмотрим… – сказал Микиша, открывая и включая свой старенький ноутбук, купленный им за бесценок (явно ворованный!) на столичном рынке в Митине. – Интересно, кому принадлежит эта тачка?
      – А тебе не один хрен? – спросил Максим Максимыч.
      – Да нет… Просто она стояла в нашем дворе, значит, принадлежит кому-то из наших соседей.
      – Или их гостей.
      У Микиши была новенькая база ГИБДД, свежевыпеченная, как только что извлеченный из печки пирожок. Никифор Семеныч вообще хорошо плавал по волнам рынков незаконного сбыта подобной продукции. Он «пробил» по этой базе номера только что экспроприированной ими машины и раскрыл глаза:
      – Макс!
      – Что?
      – Знаешь, кому принадлежит эта «реношка»?
      – Только не говори, что следаку Грузинову.
      – Да нет, слава богу, не ему. А принадлежит она нашему с тобой одноклассничку, бывшему то есть, – Вадику Косинову! Он ее купил всего месяц назад.
      – Косинову? У него же «девятка» старая.
      – Ну и что! Он, верно, решил, что ему не следует ездить на отечественных одрах, вот и приобрел себе «Рено». Неплохо!
      – Так ему и надо, умнику! – буркнул Максим Максимыч. – Сам покатался – дай покататься ближнему…
      – Люблю хорошо сказанное слово, – похвалил Микиша. – Только, наверное, не надо светить тачку в Ровном. Там хоть и одни пьянчуги, ну да все равно – тот же Антон Кузьмич, собутыльник твоего дядьки, по пьяной лавочке запросто настучать ментам может, если что.
      – Отгоним машину на старую лесопилку, – сказал Максим Максимыч. – Там безопасно. Перебьем номера на движке и вообще… Этим займусь я, а ты найдешь покупателя.
      – Идет, – согласился Микиша.
      …Так что неудивительно, что они совсем не обрадовались, встретив в Ровном человека, который за несколько часов до того лишился – по их же милости – великолепного автомобиля. И они рассудили, что приезд Косинова в Ровное не может быть невероятной случайностью.
      Спрятавшись в доме Алексея Фомича, парни ждали, что Косинов подъедет к их двору, а вместе с ним из машины, быть может, выйдет теплая компания: следак Грузинов, да еще пара ментов, да все с табельным оружием. Правда, доказательств, что именно они угнали «Рено», никаких, но Грузинов всегда вызывал Максима Максимыча и Микишу к себе в кабинет, если в их районе и окрестностях был произведен автоугон. В кабинете Максим Максимыч и Микиша клялись и божились, что завязали, что они ни при чем, и преимущественно это было правдой. Грузинов отпускал их, напоследок произнося сакраментальную фразу: «Главное – чтобы Костюмчик сидел!..»
      И это ни на минуту не позволяло расслабиться. Так что теперь, увидев старую машину Косинова в Ровном, подельники обменялись хмурыми взглядами, словно говоря: «Ну вот, нарушили зарок – не трогать машины в своем районе… И теперь получите, Максим Максимыч, и вы, Никифор Семеныч…»
      Однако Косинов проехал мимо их дома. Более того, поуспокоившись, Макс и Микиша пришли к выводу, что он и не мог знать об их присутствии в Ровном. Но приезд Косинова в Ровное оказался только началом злоключений Костюмчика и Микиши…
      Алексей Фомич и Антон Кузьмич вернулись домой в состоянии, которое нельзя было даже определить подходящим термином, коих вообще-то великое множество имеется в русском языке. Алексей Фомич долгое время не мог протиснуть свое длинное тело в дверной проем, и не потому, что проем был мал, а просто стоило Алексею Фомичу поднять ногу, как сам он тут же перегибался вперед и начинал истерически хохотать.
      Дядька Максима Максимыча Кораблева обладал карамельно-желтушными глазами, зеленой в крапинку физиономией и красным носом. Эта светофорная личина была еще и перекошена, а потому вызывала смутные ассоциации со старым, покосившимся и щербатым, строительным забором.
      Антон Кузьмич, толстенький и очкастый, похожий на деградировавшего Лаврентия Павловича Берию, был не лучше. Пьян он был просто смертельно. Он отбрыкивался правой ногой от наседавшего на него невидимого существа, которое он изысканно именовал «Аррр…хипом». Звучное имя Архип носил любимый белогорячечный зеленый черт Антона Кузьмича, так что никто уже давно не удивлялся странным телодвижениям друга Алексея Фомича.
      – Да ты м-мне… да я ка-кандидат словесности, вот привязался сын овечий! – бормотал раздраженно Антон Кузьмич.
      Явление «дядек», как Максим Максимыч и Микиша именовали этот слаженный коллектив пропойц в составе двух единиц, вызвало у них смех и подтрунивание. Впрочем, недолгое. Максим Максимыч спросил у родственника ключ от сарая, запертого на огромный амбарный замок. Вот странность ума человеческого! Ведь только сегодня утром Максим Максимыч справился с замками и сложнейшей автосигнализацией, а теперь просил ключ от какого-то старого ржавого замка. Как будто не мог открыть так!
      Алексей Фомич начал рыться по карманам. Его примеру неосознанно последовал Антон Кузьмич, закончивший прения с зеленым чертом примирением сторон. Из карманов обоих дядек сыпались хлам, пробки, какие-то тряпки, монеты достоинством в пять и десять копеек, а под конец из кармана Антона Кузьмича выпал паспорт. Костюмчик подобрал документ и хотел было отдать Антону Кузьмичу, но тут увидел, что его пальцы перепачканы в чем-то темном, оставляющем мутные бурые разводы. В крови!
      Немедленно Кораблев вспомнил, что у дядьки нет и быть не могло российского паспорта, потому что для получения оного надо было выдержать всю процедуру обмена паспорта старого образца на новый, а это являлось для Кузьмича трудом ну совершенно непосильным. Макс открыл подмокший, перемазанный не только в крови, но и грязи документ и не без труда прочел: «Косинов Вадим Анатольевич».
      Буквы были размыты, но не настолько, чтобы их нельзя было прочесть.
      Максим Максимыч глянул на дядек и тихо спросил:
      – Где взяли?
      Антон Кузьмич пришел вдруг в ярость и, называя Кораблева Архипом, попытался отнять паспорт, именуя его «заначкой».
      – За такие заначки сроки впаривают, – сказал Микиша.
      – Эт-та… шутка! – почему-то обрадовался Антон Кузьмич.
      – За такие шутки в зубах бывают промежутки, – парировал афористичный Микиша Хрущев.
      – Так… – сурово повторил Максим Максимыч. – Ну-ка отвечайте быстро! Где взяли? А? Я вас спрашиваю!
      Антон Кузьмич и Алексей Фомич, перебивая друг друга, принялись объяснять, сколько и почем купили в сельмаге бутылок портвейна. Пришлось прибегнуть к более жесткой методике снятия с дядек показаний, которую Максим Максимыч беззастенчиво позаимствовал у следака Грузинова. Метод сработал. Удалось установить, что дядьки пили у заброшенного стадиона «Темп».
      Не сговариваясь, Максим Максимыч и Микиша ринулись туда. Их не смущал даже дождь. Изнутри жгла мысль: «Неужели эти пьяные обормоты убили Косинова?!» Ведь тогда могли всплыть не только детали убийства, но и… Одним словом, округу стали бы шерстить и запросто могли бы обнаружить угнанный «Рено», на который при иных обстоятельствах не наткнулись бы сроду.
      У стадиона «Темп» внимание друзей сразу привлекла строительная плита, которая, казалось, парила в воздухе на высоте примерно полуметра, даже меньше. Причем «парила» как-то косо: один край приподнялся, а второй почти касался земли. С него бурным ручьем скатывалась дождевая вода.
      Подойдя ближе, Максим Максимыч и Микиша поняли, что парение тут вовсе ни при чем: из-под плиты высовывались искореженные части того, что еще недавно именовалось автомобилем. Максим Максимыч и Микиша переглянулись, а потом Костюмчик глухо выругался и, присев на корточки, стал заглядывать под плиту.
      Он вскрикнул и отстранился.
      – Что? – спросил Микиша, подпрыгивая. – Что там?
      – В-ва… В-вадик, – дрожащими непослушными губами выдавил Максим Максимыч.
      Добавить к сказанному было нечего. Подтверждение первоначальному утверждению Кораблева нашлось быстро: под приподнятым краем плиты удалось разглядеть номер машины.
      Номер той самой машины, на которой приехал сегодня в Ровное Вадим Косинов.
      Максим Максимыч и его напарник переглянулись и, не сговариваясь, бросились бежать прочь от страшного места…
      История получила широкий и чрезвычайно жестокий резонанс в прессе и на телевидении. Фотографии и репортажи с места ужасающего убийства, прецедентов которому не было в последние несколько лет, заполонили электронные и печатные СМИ. За всем этим как-то и не всплывала история угона косиновской машины. По крайней мере, так полагали Максим Максимыч и Микиша. Полагали они так ровно три дня, пока синхронно не получили повестки, обязывающие их явиться в следователю Грузинову, печально им знакомому. Каждого из друзей Грузинов уже сажал.
      Вопреки обыкновению, допрашивал их Грузинов не по одному, а сразу, что называется, скопом.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.