«Несколько часов назад, во время перевозки в места заключения, сбежал осужденный Орлов Дмитрий Антонович. Вчера он был приговорен судом к пяти годам заключения за убийство своей собственной жены — адвоката Юлии Дмитриевны. Просим всех, кто видел этого человека, позвонить по телефону… Особенно осторожными следует быть тем, кто в данный момент планирует…»
      М-да, занимательная сводка новостей, щелкнув пультом и выключив телевизор, подумала я. Что ни новость, то непременно преступление. И куда только наша милиция смотрит? Неужели у нас в России преступники стали намного умнее тех, кто их ловит, раз умудряются сбежать прямо из-под конвоя?
      Я покинула свое мягкое, очень удобное кресло и направилась в сторону кухни, решив перекусить перед предстоящей поездкой. Кстати, разрешите представиться: частный детектив с многолетним стажем Иванова Татьяна Александровна. Увы, яркой фамилией господь бог меня не наделил, но зато уж кличку я себе заработала сама и очень даже ею горжусь. Тем же, кто ее не знает, поясню — за мой язвительный язычок и способность предчувствовать грядущие события меня прозвали Ведьмой.
      Да-да, именно так меня и именуют в кругу близких знакомых, а также среди тех, кто к их числу не относится. Причем последние наверняка согласны с сим званием больше первых, и уж есть за что: каждому из них я в свое время порядком подпортила будние деньки и заставила расплачиваться за прошлые деяния. И платить им пришлось не деньгами, а собственной шкурой. Но не подумайте чего плохого — Ведьмой я являюсь не всегда, а лишь когда этого требует ситуация. В настоящий же момент я, можно сказать, пребываю на временном отдыхе и в очень хорошем расположении духа.
      Вот, например, вчера, побывав у соседки, только что вернувшейся из деревни, и выслушав все ее рассказы о том, как там хорошо, я решила, что хватит мне уже растрачивать свое свободное время на такие бесполезные занятия, как просмотр телевизионных передач и чтение газет, и пора занять себя чем-то более стоящим. К примеру, поехать в лес и пособирать там грибы или ягоды, заглянуть на какой-нибудь маленький прудок и поудить там рыбку, а может, придумать что-то еще столь же приятное. И для организма полезно, и можно отвлечься от повседневных забот.
      Потому-то теперь и собиралась я присоединиться к тем любителям активного образа жизни, что уже давно, как саранча, совершают налеты на различные уголки природы-матушки, чем-либо знаменательные, и наслаждаются дарами, ею преподнесенными.
      Не могу сказать, что я такая уж сильная любительница природы, но вот сейчас, в эту чудесную раннеосеннюю пору, на меня почему-то накатило страшное желание присоединиться к заядлым природоманам. А потому я и приняла решение выехать за город и полакомиться там давно поспевшей дикой смородиной. Последняя, насколько мне известно, растет буквально вдоль всех трасс, соединяющих наш Тарасов с близлежащими деревнями и селами.
      Не зная точно, сколько времени займет у меня поездка на природу, я подумала, что предварительно стоит основательно перекусить. Разогрела суп с фрикадельками, порезала колбасу, хлеб, а также решила сварить кофе. Когда все было готово, я перешла к поглощению приготовленного. Словно в предчувствии поездки на свежий воздух, разгорелся мой аппетит, и я с большим удовольствием поела и выпила кофе.
      Решив не заниматься перемыванием посуды, я принялась размышлять над тем, что мне лучше всего надеть. Довольно часто выезжая за пределы города, правда, только по работе, я знала, что участки между дорогой и лесопосадками всегда покрывают заросли всевозможной травы, довольно легко цепляющейся к одежде. А значит, необходимо было одеться во что-то такое, что уменьшило бы вероятность сбора на себя семян и колючек.
      Из подобных вещей у меня имелись лишь черные кожаные штаны, их-то я и извлекла из гардероба, дополнив свою экипировку легкой кофточкой с рукавами. Волосы, как и положено в таких случаях, собрала в тугой хвост и спрятала под платок. Но потом, посмотрев на себя в зеркало и немного подумав, решила, что лучше просто заплести тугую косу, чем цеплять на себя платок, делающий меня похожей на колхозницу.
      Переодевшись, я отыскала в кладовке небольшое ведерко для сбора ягоды, прихватила еще и рабочую сумочку, с которой не расставалась ни при каких условиях, и покинула квартиру. Спустившись по лестнице вниз, подошла к своей любимой и верной помощнице — бежевой «девяточке», открыла ее багажник и бросила в него ведерко. Через пару минут я уже выехала из двора и понеслась по трассе в сторону загородных дач.
      Настроение было самое замечательное: хотелось танцевать или как минимум петь. Танцевать, находясь в машине, я, конечно, не могла, так что пришлось остановиться на пении. Не задумываясь, я затянула какую-то старую песенку из репертуара группы «Золотое кольцо». Так как моя магнитола в данный момент пребывала в ремонте, песня, лишенная музыкального сопровождения, оказалась немного суховатой, но меня это ничуть не расстроило: когда поет душа, все остальное уже неважно.
      Вот так, напевая во все горло одну за другой песни, я и неслась по трассе. И даже не заметила, как оказалась за пределами города и вокруг запестрели деревья разных пород с желтеющей листвой. Глядя на них, я просто не могла не подивиться богатству красок родной природы и не вспомнить строки из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина:
 
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
 
      «Э-э, дамочка, что это вас на поэзию потянуло? — неожиданно проснулся мой язвительный внутренний голосок. — Не влюбились ли?»
      На это замечание я лишь улыбнулась, про себя подумав так: да — я влюблена в жизнь.
      Вскоре по краям дороги появились те самые кусты смородины, что я искала. Но только вот собирающих плоды рядом с ними оказалось столько, что о том, чтобы набрать себе даже горсточку ягоды, оставалось лишь мечтать.
      — Вот ведь высыпали, — надувшись, буркнула я. — Можно подумать, у них дач нет. Ладно я, у меня на нее просто времени не хватает, но эти-то наверняка собственные участки имеют, а туда же… Э-э-эх! Ладно, проеду дальше, может, туда всякие там собиральщики еще не добрались.
      Приняв такое решение, я надавила на педаль газа и понеслась вперед, надеясь, что мне все же повезет и я найду еще не тронутые кусты дикой смородины. Но чем дальше я ехала, тем меньше надежды на это оставалось: таких же любителей ягод, предположивших, что им повезет через полкилометра или через километр, оказалось куда больше, чем я рассчитывала. Налетчики-ягодники толпились по посадкам толпами и обдирали смородину с ветвей всю до одной, а порой не гнушались и листьями.
      «Ладно, — начала злиться я, — поступим иначе. Съеду с главной трассы и направлюсь в сторону деревень: сельские-то жители не столь падки на дикую смородину — у них такая же в собственном дворе растет».
      Заметив какой-то поворот, я свернула на него и оказалась на пыльной грунтовой дороге. И если пару минут назад позади меня нескончаемым потоком неслись машины с дачниками, то теперь их заменила столбовая пыль, за которой не было видно ничего. Чтобы ею не надышаться, пришлось закрыть окна и ехать в полностью изолированном от воздуха салоне. Хорошо еще, что вскоре дорога улучшилась: на ней появился щебень, наличие которого указывало на то, что дорогу местные жители пытаются привести в божеский вид, но пока еще не успели этого сделать. Были вокруг и посадки, но более редкие, чем вдоль основной трассы. Зато смородина встречалась значительно реже, только отдельными кустиками, возле которых и останавливаться не стоило, так как подходу к ним препятствовали высоченные заросли трав. Пришлось продолжить путь дальше.
      Проехав вперед еще несколько километров, я увидела идущего по дороге одинокого мужчину. Изнуренный совсем еще по-летнему палящим солнцем, путник скинул с себя верхнюю одежду и, оставшись в одних брюках, теперь пытался накрыть рубашкой голову, видно, таким образом надеясь уберечься от солнечного удара и перегрева.
      «Бедный парень, — невольно пожалела его я. — Вот ведь как не повезло: живет не так уж и далеко от города, а до дома из него вынужден добираться пешком. Неужели никто не догадается пустить тут хотя бы какой-нибудь маленький автобус? Впрочем, о чем я вообще: когда это в нашей стране кто-то и о ком-то думал и тем более заботился? Ну и мысли мне в голову приходят, просто из области фантастики».
      Решив подбросить бедного путника до его дома, я сбавила скорость. При звуках мотора моей машины идущий оглянулся назад, но не стал задерживаться, а поплелся дальше, видно, посчитав, что бесполезно даже пытаться кого-то тормозить. Я же к этому моменту уже твердо решила помочь мужчине, тем более что увидела в подобном добром поступке некоторую выгоду для себя — посчитала, что разговор с сельчанином не только немного скрасит мою поездку, к тому же местный житель наверняка сможет мне подсказать, где найти ягоду, до которой еще никто не добрался. Такая вот я, оказывается, расчетливая дама.
      — Привет, — высунувшись из открытого окна машины, приветливо произнесла я. — Что, сильно сегодня палит?
      — Да не то слово… — слегка улыбнувшись в ответ, ответил мужчина.
      На вид ему было около сорока. Русоволосый, коротко стрижен, с прямым носом, маленькими грустными глазами и красивой формы ртом. Ему бы добавить очки, и вышел бы самый что ни на есть представитель какой-нибудь ученой профессии. Телосложением мужчина был хил, но не дистрофик, а просто маленький и худенький.
      Общее впечатление он производил приятное. Сразу было видно, что не грубиян и не хам — скорее порядочный семьянин, добрый отец и любящий муж. К тому же по какой-то причине черты его лица показались мне знакомыми, только, как я сейчас ни старалась, так и не смогла вспомнить, откуда именно. А потом и вовсе решила не ломать зря голову, посчитав, что все ученые между собой схожи и их легко спутать.
      Покончив с анализом внешних данных мужчины, я еще раз посмотрела на него. Честно сказать, таким худощавым и бледноватым, как он, я сельского жителя себе не представляла. Нет, конечно, и в деревне всякие личности встречаются, но этот человек как-то уж очень не вписывался в мое представление о деревне. Хотя… С чего я вообще взяла, что он местный: может, просто в гости к кому отправился, а на самом деле живет в городе и даже работает в каком-нибудь научном институте, занимается биологией или химией. Точно, скорее всего, так оно и есть.
      Удовлетворившись своими выводами, я задала случайному попутчику вполне логичный для данной ситуации вопрос:
      — Вас подвезти?
      И тут — мне показалось или же в самом деле? — мужчина вроде бы вздрогнул, и по его лицу пробежала тень легкого испуга. Правда, он быстро расслабился и уточнил:
      — А куда вы направляетесь?
      — За ягодой, — честно призналась я, а потом пояснила: — Пытаюсь найти место, где бы до смородиновых кустов еще никто не добрался. Но пока мне это не удается. Может, вы такое место знаете?
      — Увы, я не местный, — подтвердил последнее мое предположение мужчина.
      — Жаль, а я надеялась… Впрочем, ладно, садитесь, иначе вскоре сгорите на солнце, палит сейчас нещадно.
      — Это верно, — открывая дверцу машины, добавил мужчина и занял место в соседнем кресле.
      — Так куда, вы говорите, вам надо? — снова заводя машину, полюбопытствовала я.
      Ответ последовал не сразу, а после некоторого раздумья, словно мужчина понятия не имел, куда именно он направляется. И был таким запутанным, что я совершенно ничего не поняла.
      — Мне в деревню одну надо, но это очень далеко. Буду благодарен, если вы подбросите меня хотя бы до той, что скоро будет.
      «Странный он какой-то», — решила я и краем глаза покосилась на мужчину. И тут снова мне показалось, что я его знаю. Быстро перебрав в памяти всех своих знакомых научных работников, я так и не нашла среди них никого, кто был бы похож на этого человека, а потому решительно прогнала мысль о знакомстве с ним прочь. Ну а чтобы не скучать и избавиться от внезапно повисшей в салоне тишины, попыталась завязать с мужчиной дружеский разговор.
      — Как вас угораздило забраться в эту глушь? — первым делом спросила я.
      — Люблю природу, — коротко ответил он, даже не повернувшись от окна, куда все время смотрел, в мою сторону.
      — Я тоже, — продолжила я свою попытку разговорить попутчика. — Но только у меня времени не хватает, чтобы на нее вырваться. Все работа да работа. Так и доживешь до старости, ничего, кроме нее, не видя. Как вы думаете?
      — Угу, — промычал в ответ мой сосед.
      — А вы кем работаете? — вновь задала я вопрос.
      — Я не работаю, — последовал исчерпывающий ответ.
      — А кем работали? — внесла я поправку в предыдущий вопрос.
      Попутчик молчаливо пожал плечами, но так и не ответил. Правда, сначала вроде бы собирался что-то сказать: я точно видела, как он нерешительно то открывал, то закрывал рот. Однако так и не издал ни единого звука.
      «Ну что за невоспитанность такая! — невольно изумилась я поведению временного соседа. — Ему оказывают помощь, можно сказать — спасают от гибели под солнцем, а он даже не пытается показаться приветливым и поддержать разговор. Сидит, словно воды в рот набрал. А я ведь могу и выгнать из машины — вновь пешком топать придется».
      Обиженно отвернувшись от своего несловоохотливого путника, я уставилась на дорогу. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль: «А что, если он какой-нибудь разбойник? Вдруг выжидает момент, когда на меня можно будет напасть и отобрать деньги и машину? Сейчас такое постоянно случается».
      Покосившись в сторону мужчины, я поняла, что моя мысль не настолько уж и бессмысленна — он вел себя довольно подозрительно. Не только тем, что не пытался поговорить со мной, но и потому, что мгновенно отворачивался, едва я обращала свое лицо в его сторону: словно боялся, что я его разгляжу и узнаю. И напряжен он был не в меру. Вон как венка на шее выделилась и бьется, того и гляди лопнет. А руки… Я опустила взгляд и заметила, что пальцы, лежащие на коленях мужчины, сотрясает мелкая дрожь. Все эти странности были не очень отчетливы, но для моего наметанного глаза их было вполне достаточно, чтобы я поняла: с попутчиком не все в порядке.
      «Чего же он боится? — возник теперь уже более прямой вопрос. — Меня? Но ему ведь неизвестно, кто я такая: для него я всего лишь обычная, не в меру болтливая женщина, каких тысячи. Тогда почему его трясет? Нет, он точно не разбойник. Он скорее похож на зайца, все время боящегося, что его поймают».
      Решив понаблюдать за мужчиной более внимательно, я стала осторожно бросать в его сторону короткие взгляды. И теперь я уже не думала, что мысль о том, что данный человек мне знаком, так уж обманчива. Скорее наоборот, решила я. Наверняка я уже видела лицо этого парня. Например, в картотеке в отделе у моего друга Кира, подполковника милиции Кирьянова. Только бы еще вспомнить, в каком именно разделе: воры, убийцы или что-то еще?
      «Ботаники, химики… Где же мне встречался портрет этого типа? — тормошила я свою память, совершенно позабыв о дороге и просто держа руль сравнительно ровно. Машина в ответ то и дело скакала, подбрасывая нас, в ней сидящих, чуть ли не до потолка. — Но то, что где-то видела, совершенно точно, — все еще не выуживая ответа из закромов памяти, думала я про себя. — Причем совсем недавно, чуть ли не сегодня, потому как образ его довольно отчетливо воспроизводится в моем мозгу. Так-так, подождите-ка… Но сегодня я не выходила из дома до того, как поехать за ягодой. И ко мне никто не приходил. Значит, если сегодня я и могла видеть этого мужчину, то… лишь по телевизору».
      Вспомнив про телевизор, я сразу все поняла: мой попутчик был тем самым заключенным, что утром сбежал прямо из-под конвоя, о котором говорили в новостях. И самое смешное — я теперь невольно помогала ему скрыться от закона.
      «Вот это да! Вот так совпадение! Раз в кои веки выберешься в лес, на природу, и с легкостью нарываешься на преступника, да к тому же беглого. Это называется: ни минуты покоя. Решила немного отдохнуть — развеяться, а работа, кто бы мог подумать, сама на голову сваливается. Теперь ведь придется его обезоруживать, если он, конечно, что-то при себе имеет, ну а потом везти назад в город. Прощайте, моя смородина, свежий воздух и отдых!»
      Тяжело вздохнув от посетивших меня мыслей, я приготовилась заняться давно знакомой мне работой. Первым делом, чтобы не вызвать никакого подозрения у мужчины по поводу того, что его раскусили, я попросила его передать мне мою сумочку. Объяснила просьбу тем, что дурацкий крем, нанесенный на лицо утром — а, честно сказать, я им вовсе и не пользовалась, — перекрыл все поры и лучше его стереть. Ничего не заподозривший попутчик достал с заднего сиденья мою сумочку и протянул ее мне.
      — Вот, возьмите, — по-прежнему не глядя на меня и слегка отворачиваясь, тихо сказал он.
      Я медленно взяла у него сумочку, положила ее себе на колени и одной рукой начала рыться в ней, стараясь нащупать пистолет. Когда же его обнаружила, осторожно пододвинула оружие к замку, а уже потом извлекла то, за чем якобы и лезла в сумочку, то есть платочек. Утерев им лицо, я повернулась к парню и ровным, ничего не предвещающим тоном произнесла:
      — Может, познакомимся? Мы вот уже несколько километров едем рядом и все еще не знаем, кого из нас как зовут. Вот я, например, Татьяна. А вы?
      — Денис, — слегка запнувшись на первой букве, ответил мне мужчина.
      Я сразу поняла, что он соврал, а потому, уже почти уверенная, что он и есть тот самый сбежавший преступник, о котором слышала по телевизору утром, перешла к более решительным действиям. И первое, что я сделала, это попросила:
      — А можно мне посмотреть ваши документы?
      Теперь все время отворачивавшийся к окну мужчина повернулся ко мне сам и уставился мне в лицо испуганными, широко распахнутыми глазами. И при этом как-то придушенно выдавил из себя вопрос:
      — Зачем?
      — Ну, как зачем? — еще не раскрывая себя окончательно, лилейным голоском пропела я. — Проверить, кто вы такой. Вдруг вы бандит, а я женщина одинокая, защитить меня некому, а на дорогах встречаются…
      — Я не бандит, — резко перебил меня мужчина. — Можете не бояться, я вас не трону.
      — Ну, это уже радует, — улыбнулась я, останавливая машину. — И все же разрешите посмотреть ваши документы. Вы очень сильно напомнили мне одного человека, и я бы хотела удостовериться, что вы — не он.
      — Я — не он, — торопливо спустив правую руку с колена вниз и ухватившись за рычажок, открывающий дверцу, ответил мой попутчик. — Мы с вами не знакомы, это точно.
      — А что же вы тогда так испугались? — рывком извлекая из сумочки пистолет Макарова, заметила я. — Или есть из-за чего бояться? Я так полагаю, что не ошиблась: вы — тот самый тип, что сегодня сбежал из-под конвоя.
      Глаза мужчины затуманились, и веки его опустились вниз, что было своего рода признанием моей правоты.
      — Я не виновен, — вдруг убитым голосом произнес он.
      — Ну это вы не мне говорите, а суду и следователям, — вновь сунув руку в сумочку, чтобы найти в ней наручники, ответила я.
      Мужчина приподнял ресницы и устремил на меня глаза, в которых в данный момент читалась такая боль, что мне даже стало его жалко. А потом, видно, узрев, что одна моя рука в сумочке, он резко потянулся к пистолету и стал ловить его руками. Впечатление у меня создалось такое, что он хотел покончить с собой, но моим оружием.
      Не знаю, как уж в тот момент я не надавила на курок и смогла избежать выстрела, — явно провидение помогло. А этот зараза мне даже спасибо не сказал. Чтобы избежать дальнейших такого же рода попыток самоубийства, мне пришлось действовать решительно и быстро: сначала я выдернула свою руку с пистолетом из слабых, цепляющихся за него рук мужчины, а потом нанесла беглецу нехиленький удар в челюсть. Это его заметно отрезвило, но все же не выбило из головы дурные мысли. Откинувшись к дверце, мужчина во все горло закричал:
      — Ну давай, стреляй! Стреляй, я тебе говорю!
      — И не подумаю, — тяжело дыша, произнесла я и опустила пистолет от греха подальше. — Самоубийство — не выход из положения.
      — А что — выход? — вращая глазами, громко закричал мужчина. — Пять лет сидеть в камере за то, чего ты не делал, в то время как убийца твоей жены будет гулять на свободе? А теперь еще сидеть и эти пять лет, и те, что мне добавят за побег? Ну уж нет, лучше смерть!
      После этого он снова полез на меня, прямо напрашиваясь, чтобы я пустила ему пулю между глаз. Но он просчитался: я не стала поднимать пистолет, а просто нанесла ему новый удар по челюсти. Потом оттолкнула его руки от себя и, доставая наручники, сказала:
      — Успеется еще.
      При виде наручников мой попутчик удивился больше прежнего и тихо с хрипотцой спросил:
      — Откуда у тебя это?
      — Это? — я повертела в руках цепкую штуковину, а потом пояснила: — Обычный атрибут частного детектива.
      — Ох ты! — протянул мужчина и, расслабившись, с безнадежным видом обмяк на сиденье.
      Я же, напротив, слегка улыбнулась его реакции и сложившейся ситуации: ведь беглец никак не ожидал, что женщина, которая решит его подвезти, окажется работником тех же органов, от которых он, можно сказать, скрывается. Забавно, не правда ли?
      — Давай руки, горе-беглец, — хватая левую и защелкнув на ней браслет, произнесла я немного сурово. — Домой поедем.
      Услышав это, мой попутчик резко развернулся и ударил меня кулаком в челюсть. Совершенно не ожидая от слабого на вид мужчины ничего подобного, я не смогла сразу среагировать, и ему удалось выскочить из машины с одним наручником на руке. Теперь беглец со всех ног понесся в сторону небольшого леса, расположенного недалеко от дороги.
      Смачно ругнувшись из-за своей доверчивости, я выскочила из машины и кинулась за ним следом. Я прекрасно понимала, что если позволю мужчине достигнуть леса, то шанс, что я потом смогу его там найти, равен почти нулю: вырвавшийся на свободу человек приложит все силы, чтобы вновь не вернуться в заточение. По этой самой причине, забыв про то, что лезу через заросли цепкой травы, я устремила все свои силы на поимку преступника и помчалась что было сил.
      Беглый «ботаник», как я его мысленно прозвала, впрочем, теперь я уже вспомнила, что его зовут Дмитрием, ведь в телевизионном объявлении называлось имя сбежавшего из-под конвоя, оказался довольно прытким и бежал так, словно всю жизнь только и занимался, что кроссом по пересеченной местности. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы расстояние между нами начало сокращаться. И вскоре почти настигла убегавшего. Обернувшись и узрев, что я приближаюсь к нему, Дмитрий резко свернул в сторону и увеличил скорость. Но все же это ему не помогло: сократив между нами расстояние, я получила от своего организма новую порцию энергии и в несколько прыжков настигла беглеца.
      В следующую минуту мы уже катались по земле, пытаясь побороть друг друга. Вернее, Дмитрий просто старался сбросить меня с себя или же ударить посильнее, а я делала попытки поймать его левую руку с наручником и пристегнуть ее к правой. Прекрасно понимая, что я стремлюсь сделать, мужчина намеренно махал своими руками в разные стороны, не позволяя им приближаться друг к другу на опасное расстояние. Мне пришлось порядком повозиться, чтобы все-таки схватить сначала одну руку, а потом и другую, ну и объединить их вместе. Наконец я добилась своего и позволила себе встать.
      Дмитрий ревел, как загнанный зверь, понявший, что его последние часы сочтены. Причем ревел не только в плане воя, похожего на рычание, но и в прямом смысле слова: из его глаз текли крупные, словно бусины, слезы и скатывались по щекам. Такое наблюдать мне еще никогда не приходилось, и я даже немного опешила. Когда же рев перешел в глухие стоны, я подошла к мужчине и, взяв его за наручники, сказала:
      — Пошли в машину.
      Пойманный беглец беспрекословно подчинился, встал с земли и послушно и обреченно потопал в нужном направлении. Шел он медленно, еле передвигая ногами и смотря только вниз. Впрочем, последнее все равно не спасало его от постоянных спотыканий, так как глаза парня, еще полные слез, практически ничего не видели. Пришлось помочь ему с преодолением пути — взяв его под руку, я в целости и сохранности вывела своего пленника к дороге.
      Посадив парня на то же самое сиденье, которое он не так давно покинул, я заперла его дверцу и села на свое место. Затем достала из сумочки мобильник и принялась звонить Кирьянову: возвращаться в город, так и не откушав ягоды, я пока еще не горела желанием, а потому предпочла перевалить заботу о беглеце на тех, кому за нее хотя бы платят.
      — Киря, здравствуй, это Татьяна, — услышав голос своего друга, произнесла я. — У меня для тебя новость.
      — Надеюсь, приятная, а то у меня сегодня одни только проблемы, — последовал ответ.
      — Ну это уж ты сам решай, — понимая, о каких проблемах говорит Кирьянов, являющийся ответственным за перевоз заключенных в соответствующие места, ответила я. А потом сразу поведала главное: — Я тут пару минут назад одного типа выловила, по имени Дмитрий, а фамилия, кажется, Орленко…
      — Орлов, — машинально поправил меня Кирьянов.
      — Ну, Орлов. Забрать не желаешь?
      — Где ты его взяла? — удивленным голосом полюбопытствовал Кирьянов. — Мы этого парня с самого утра ищем, все подъезды в городе облазили, на всех помойках побывали.
      — Места надо знать, — съехидничала я. — Ладно, жду тебя на пятидесятом километре в сторону Поляновки. Знаешь, где это?
      — Эк тебя занесло, — выдохнул Киря. — Хорошо, еду! Жди.
      Я отложила трубку в сторону и повернулась к Орлову. Мужчина все еще сидел, понурив голову и не шевелясь. О чем он думал, я могла только догадываться. Не желая его беспокоить, я принялась заводить машину, но тут услышала:
      — Я правда не убивал свою жену. Меня подставили. Я хотел найти настоящих виновных.
      — Зачем вы мне это говорите? — не поняла я.
      — Ну вы же частный детектив, — выразительно посмотрев на меня, произнес Орлов.
      — Ну и что?
      — Вы могли бы мне помочь, — не отрывая своих глаз от меня, пояснил свою мысль мужчина. — Могли ведь?
      — Помочь? — удивилась я. — Нет. Вам сейчас помощь у адвоката искать надо, а не у меня — у нас с ним разный профиль.
      — Я знаю, но… — растерянно и не совсем пока уверенно начал мужчина. — Мне уже все равно, что со мной дальше будет. Жизнь моя пошла под откос, но я просто обязан найти настоящего виновного. Я понимаю, все это звучит глупо, но сейчас у меня только одна надежда — добиться правды, и эта надежда — вы.
      — Я? — оставив ключ зажигания в покое и так и не сдвинув машину с места, вновь переспросила я, поворачиваясь к собеседнику. Получать подобное предложение от заключенного для меня было впервой, а потому я даже не знала, как следует себя вести, вот и молчала, иногда лишь переспрашивая.
      — Именно вы. Вы можете его найти, а уже потом суд сам решит, что с ним делать. А меня, возможно, отпустят. — Тут голос мужчины стал более возбужденным, и слова полились без остановки: — А об оплате не беспокойтесь, у меня есть деньги — в банке, хоть и немного. Вы ведь за деньги работаете, так какая вам разница, кто платит? Прошу вас, подумайте.
      — А вы не пробовали обратиться с этой просьбой к милиции? Может, если бы вы им все объяснили, они… — начала было я, но Орлов меня сразу же перебил:
      — Бесполезно. Дело закрыто, суд уже был. Теперь они ничего делать не станут. Это вы и сами лучше меня должны знать.
      Тут мужчина действительно был прав: после суда все дела, как правило, убирают в сейф надолго, а может, и навсегда. О них просто забывают. У милиции и открытых дел всегда хватает, так что ворошить старые им и вовсе ни к чему. Мало кого в наше время заботит, виновен ли тот, кого уже осудили, или же нет.
      — Ну так как? — торопил меня с ответом Орлов. — Вы согласны?
      — Еще не решила, — честно ответила я. — У меня нет никакой уверенности в том, что вы сможете заплатить за мою работу, и тем более в том, что ваши слова правдивы. Мне намного выгоднее заняться любым другим делом, чем выполнять бесполезную работу и все время пребывать в неуверенности.
      — Я так и думал, — тяжело вздохнул Орлов. — Никому до меня нет дела, всем на все плевать.
      Он вновь опустил голову и беззвучно заплакал. Но на этот раз Дмитрий, по крайней мере, пытался скрыть свои слезы — отворачивал лицо к окну. Я же, посмотрев на него, задумалась.
      А если он все же не врет?.. В таком случае мужчина действительно находится в безвыходном положении и никакой надежды на то, что настоящего виновного найдут, у него не осталось. В такой ситуации и на побег решиться легко. И тут я спросила сама себя: а может быть, стоит заняться его делом? Все равно у меня сейчас никакой работы нет — могу перебросить свое свободное время со сбора смородины, набрать которую мне, по всей видимости, вряд ли уже удастся, на оказание помощи Дмитрию. Пороюсь немного в его деле, а там ясно станет, что к чему и следует ли продолжать расследование.
      Не окончательно пока определившись с решением, я завела машину и стала разворачиваться в сторону трассы, чтобы выехать навстречу Кирьянову и его ребятам. Орлов сидел молча и не шевелясь. Я тоже молчала, но потом, почувствовав, что в салоне стало как-то неуютно, решила завести разговор со своим пленником, который, кажется, станет моим следующим клиентом. Ну а для того, чтобы привлечь к беседе внимание своего теперь уже невольного пассажира, спросила:
      — Ты кого-то подозреваешь в убийстве?
      Орлов резко встрепенулся и посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд, давая понять, что мне это интересно. Теперь Дмитрий ответил, произнося слова тихо и уныло:
      — Нет. Знал бы, давно бы убил — мне терять уже все равно нечего. Хотя уверен, что этого человека наняли и…
      Договорить Орлов не успел, так как впереди появились милицейские машины, исторгающие на все четыре стороны оглушительный вой сирен. Впереди ехал Кирьянов, авто которого я могла отличить даже от тысячи таких же. За ним следовала зарешеченная «газелька» и еще две машины. Одним словом, все как и полагается.
      Естественно, я сразу же остановила свою «девяточку» и вышла на дорогу. Через пару минут меня сначала окутало облако дыма из выхлопной трубы авто Кириного отдела, а затем я смогла различить сквозь него работников милиции.