Для большинства жителей нашего волжского города этот день в начале весны не выделялся ничем особенным. Самый обыкновенный сумрачный вторник, с влажным ветром и низко нависшими над землей серыми облаками.
      Просто еще один день из тех, в которые ровным счетом ничего не происходит, так что и вспомнить его потом невозможно — он сливается в памяти со многими другими, точно такими же, составляя безнадежную череду будней. Будней, объединенных только одним желанием — скорее бы наконец появилось солнце и окончательно растопило эту кашу из снега и грязи.
      Настроение в такое время под стать погоде — неуверенное колебание между бессильной апатией и робкой верой в то, что весна все же наступит не только по календарю.
      Как я уже сказала, ничем иным, кроме вялого ожидания тепла, эта пора не запоминается. Но только не для меня.
      То есть обычно и я поддаюсь общему настроению и жду конца межсезонья, коротая время в уютном кресле перед экраном домашнего кинотеатра с рюмочкой «Перно» и чашкой эспрессо под рукой. Но только не в этот вторник.
      Началось все с моей тетушки Милы. То есть нет. Началось все немного раньше.
      По собственному опыту я знаю, что никаких дел в такую погоду начинать нельзя — себе дороже. Самое разумное, что можно сделать, — это не делать ничего. И тут вдруг я обнаруживаю, что исчерпала запас новых дисков для своей DVD-системы. То есть мне натурально нечего смотреть.
      После долгих поисков я нашла только пиратскую копию старой голливудской поделки с нашим Ромуальдом Голицыным, но, за исключением пары крупных планов его физиономии, ни одного кадра без кривой ухмылки я просмотреть не смогла.
      Наконец поняв, что ничего, кроме оскомины, я от своих запасов не получу, я смирилась с неизбежным и отправилась в комнату тетушки, намереваясь попросить у нее что-нибудь из того детективного чтива, которое она с некоторых пор пристрастилась глотать. И тут меня ждал первый сюрприз.
      Не помню, говорила ли я уже, как мне не нравятся всякие неожиданности. Нет? Так вот, они мне очень не нравятся. Привычка, наверное, — во всяком событии, которого я не предусмотрела заранее, мне подсознательно видится угроза.
      И тут сюрприз преподносит любимая тетушка!
      Я ожидала застать тетю сидящей в ее любимом кресле с ярким томиком в руках. В последнее время она жаловалась на здоровье, что для метеочувствительного пожилого человека совсем не странно, поэтому перемена в ней так меня поразила.
      Коротко говоря, я застала свою непредсказуемую тетю в разгаре лихорадочных сборов, скачущую между двумя раскрытыми чемоданами и платяным шкафом.
      — Ну, ты готова? — прямо с порога огорошила меня тетушка.
      — Готова к чему?
      — Как к чему? Мы едем или нет?
      Ответила я не сразу. Мой алчный взор остановился на полке, где запасливая тетя обычно держит стопку непрочитанных книг. Полка была пуста! А ведь только пару дней назад Мила все уши мне прожужжала про какую-то новооткрытую ею авторшу, то ли С. Мерзлову, то ли М. Серову. Что-то там про гадание, мафию (куда же без нее!) и вообще, «как будто про нас с тобой».
      Обычно к тетиным восторгам по поводу наших авторов (а особенно — авторш) я отношусь скептически, но тут ей таки удалось меня заинтриговать сообщением, что главная героиня там словно списана с меня.
      На одно из сих бессмертных творений я и собиралась покуситься; мне казалось, что книжек пять-шесть должно быть наверняка.
      И что я вижу? Вместо того чтобы томно кутаться в плед, моя тетя мечется по комнате как угорелая, вожделенное чтиво исчезло, и самое главное — я должна куда-то ехать!
      Пожалуй, большего облома быть не могло.
      — Да мне бы почитать что-нибудь, — сделала я безнадежную попытку, — что-то я недавно слышала про одну замечательную писательницу… И вообще — куда это мы поедем в такую погоду?
      Тетя на мгновение прекратила курсировать по комнате. Замерев перед трюмо, она прикладывала к себе свое любимое темно-зеленое вечернее платье. И тут я окончательно поняла, что намерения у нее самые серьезные — это платье она берет с собой, только собираясь далеко и надолго.
      Вертясь перед зеркалом, Мила задумчиво проговорила, обращаясь к своему отражению:
      — Эта несносная девчонка вечно все пропускает мимо ушей. Она даже забыла, что обещала отвезти меня в санаторий.
      Уж в чем, в чем, но в старческой забывчивости я себя обвинить не могу. Возраст не тот. О чем я и сообщила любимой тетушке.
      Мила проглотила шпильку не моргнув глазом.
      — Попробовала бы ты не пообещать, если бы я тебя попросила. Разве ты не знаешь, что у меня больное сердце? А? Знаешь? А то, что у меня лежит путевка в профилакторий, ты знаешь, жестокое ты создание?
      Я вспомнила, что разговор про ведомственный санаторий для сердечников тетя уже заводила, но ни о какой путевке тогда речи еще не было.
      — Ну а теперь есть. — Мила наконец взглянула в мою сторону и ахнула: — Да ты же еще не одета! Знал бы твой отец, как ты обращаешься с его сестрой, он бы уши-то тебе надрал, разбойница! Пороть вас, молодежь, некому!
      У моей тети бывают такие заходы. Любит она иногда поиграть в простоватую старую ворчунью. И ведь не преминула намекнуть не без яда на мой слишком юный (по ее понятиям) возраст.
      — А на мою Серову ты, милочка, лучше не зарься. Я беру все с собой: нужно же мне что-то читать между процедурами. Так что извини — с почитать ничего не выйдет.
      — Послушай, тетя, это с твоей стороны просто нечестно. В кои-то веки я собралась изменить своему увлечению в пользу твоих книжек, и ты говоришь, что ничего не выйдет?!
      — А что поделаешь, дорогая? Старых моих книг ты не читаешь, а новых мне только-только хватит на неделю. И пожалуйста, не делай вид, будто хотела сделать мне одолжение. А то я не знаю, что ты не любишь читать детективы! Наверное, все свои фильмы пересмотрела и теперь маешься от тоски?
      Вот за что я люблю свою тетю, так это за прямоту. Ну и, конечно, за ее явную склонность к дедукции. Мне оставалось только виновато понуриться.
      — Вот то-то же! — возликовала безжалостная Мила. — Так что собирайся скорее, Мария Александровна уже ждет.
      Мария Александровна, которая нас уже ждала, — это старинная тетина подруга, еще по временам ее работы в юридическом институте. Все свои вылазки в санатории-профилактории Мила совершает вместе с ней.
      Вот так и вышло, что этот вторник у меня с самого начала пошел наперекосяк. Но запомнился он не внезапным отъездом тетушки. Вернее, не только им.
      День просто создан был для неприятностей. Убедившись, что обе сердечницы хорошо устроились, я распрощалась с Милой и отправилась в обратный путь.
      Дорога от загородной лечебницы до дома занимает обычно не больше полутора часов. Так вот на протяжении этого пути меня трижды (!) «подрезали» какие-то нахалы на «девяносто девятых», причем в последний раз я едва справилась с управлением на раскисшей дороге. Это раз.
      Уже в черте города я неожиданно обнаружила, что в моторе стучат клапана. Это два.
      Затем, паркуя свой «Фольксваген» на стоянке у дома, я умудрилась въехать правым задним фонарем в столб ограждения. Это три.
      Пришлось отогнать машину в сервисный центр, благо он находится сравнительно недалеко. Там меня обрадовали известием, что как раз сегодня нет замены вдребезги разбитому поворотнику и придется подождать день-два, и вообще сегодня у них короткий день. И это они называют сервисом! Стиснув зубы, я смирилась с неизбежным.
      Домой я возвращалась пешком, уже в ранних сумерках, мечтая о горячем душе и чашке кофе. Можете представить, в каком я была состоянии, если, только входя в подъезд, вспомнила, что так и не заехала за каким-нибудь фильмом.
      Но открытие, сделанное мной на лестничной клетке, затмило собой все предыдущее. Только перед дверью квартиры я поняла, что те мелкие неприятности, которыми начался день, были всего лишь прелюдией к настоящей проблеме. Так сказать, музыкальной темой, тихонько прозвучавшей в самом начале.
      В мое отсутствие в квартире кто-то побывал!
      Я, возможно, и пропустила бы первый сигнал — сдвинутый коврик у двери, но только не отсутствие волоса между дверью и косяком.
      Замерев с ключом в руке, я мучительно вспоминала, не забыла ли установить свои метки. Нет, определенно, это исключено. Со временем эта привычка стала для меня таким же обязательным делом, как утренняя пробежка или медитация перед сном. Уходя даже ненадолго, я безотчетно поправляю придверный коврик и вставляю в дверь свой волос.
      Дело в том, что я — бодигард, или, говоря по-русски, телохранитель. Причем очень высокого класса. Конечно, для простого телохранителя подобные меры предосторожности кажутся излишними, но в том-то все и дело, что я — не простой телохранитель. А для профессионала моего уровня мелочей не бывает.
      Правда, в последнее время я ни на кого не работала, и «гостей» мне ждать, казалось бы, неоткуда. Прибавьте сюда расслабляющее влияние погоды и неприятности, с которых начался день.
      Будь я простой выпускницей какой-нибудь из множества расплодившихся в последнее время школ телохранителей, я могла и не обратить внимание на то, что у нас были незваные гости.
      Но моя подготовка несколько серьезней.
      Годы обучения в Ворошиловке, а затем и в «Сигме» даром не проходят. В каком бы «размазанном» состоянии я ни находилась, какая-то часть моего сознания постоянно фиксирует все происходящее вокруг. Например, то, что край коврика чуть сдвинут с границы между двумя плитками пола. Или то, что волоса нет на том месте, где он должен быть.
      Сомневаться не приходилось — я привлекла чье-то внимание. И тот или те, кто нанес нам с тетушкой визит, не были простыми домушниками. Осторожно нажав на дверную ручку, я поняла, что дверь заперта. Вы где-нибудь видели воров, которые закрывают за собой двери?!
      Очень нехорошее предчувствие закралось мне в душу. Те, кто нарушил мои метки, вполне могли ждать меня внутри.
      Откровенно говоря, при этой мысли мне стало не по себе. Если меня ждут, дело плохо. Родные стены вряд ли помогут, ведь у «гостей» было время ознакомиться с планировкой. Единственное мое преимущество в том, что я предупреждена о засаде.
      Обычно я не ношу с собой оружия, кроме особо сложных заданий, конечно. И сейчас был первый раз, когда я по-настоящему об этом пожалела.
      Невозможно просчитать опасность, когда даже не знаешь, откуда она исходит. В запертой квартире меня могло ждать что угодно: мина-ловушка на двери, удар по голове или выстрел в упор. И самое противное — я никак не могла понять, где и когда я так прокололась. Впрочем, был один-единственный способ выяснить это.
      Я вставила ключ в замочную скважину, глубоко вдохнула и открыла замок. Пока все тихо. Выждав пару минут, я осторожно повернула ручку и потянула дверь на себя. Легким рывком приоткрыв дверь на несколько сантиметров, я отпрянула за стену.
      Когда истекло время, отпущенное мной на срабатывание замедлителя возможной бомбы, я с облегчением вздохнула. С большой долей вероятности, взрывать меня не собирались.
      Для теракта входная дверь — самая подходящая, если, конечно, вас не хотят убрать тихо. В таком случае внутри может быть что угодно: яд в банке с крупой, открытый газовый кран на кухне (в сочетании с микровзрывателем это самый «чистый» способ, не оставляющий никаких следов), да мало ли что еще. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что за дверью мог притаиться громила с пружинной дубинкой.
      Вот чертовщина! До тех пор, пока я не пойму, кому могла помешать, вполне реальной может оказаться любая опасность. Я представила, как выглядят со стороны мои маневры перед собственной входной дверью, и разозлилась уже по-настоящему. Кто бы или что бы ни ждало меня внутри, я с этим разберусь!
      Распахнув дверь, я в кувырке перелетела через порог, стараясь взять как можно выше, чтобы миновать проводок мины-растяжки, которая могла ждать меня в темной прихожей. На лету я хлопнула ладонью по выключателю на стене, и все вокруг залил яркий свет.
      Не считая шума, с которым мое колено врезалось в тумбочку перед зеркалом, ничего не произошло. Я бросила взгляд через плечо — за дверью никого не было.
      Если бы у меня было время подумать, я бы испугалась.
      Даже беглый осмотр показал, что относительно воров я была права. Все вроде бы стояло на своих местах. Но кто-то же входил в квартиру, пока меня не было! И притом самого вероятного — засады за дверью или гранаты на дверной ручке — нет. Следовательно, меня ждало кое-что похуже, а я даже не могла предположить, что именно.
      Но времени на подобные построения у меня не было. Нужно было действовать.
      После моего не совсем удачного приземления шансы на внезапность стали равны нулю. Прихрамывая, я бросилась в свою комнату.
      Весь свой арсенал я храню в шкафу, в большой картонной коробке, но мое резервное оружие — маленький французский револьвер — обычно лежит на полке слева от двери, за «Поваренной книгой анархиста».
      На то, чтобы выхватить пушку и упасть на спину в углу комнаты лицом к двери, мне хватило каких-то долей секунды.
      Весь штурм, начиная с момента, когда я влетела в квартиру, занял не больше минуты. Это очень много, за минуту меня могли нейтрализовать несколько раз. Но теперь голыми руками меня не возьмешь.
      Чем удобен револьвер, так это тем, что его можно хранить заряженным сколь угодно долго. В экстремальной ситуации сама ваша жизнь может зависеть от того, есть ли под рукой оружие, готовое к стрельбе.
      Впрочем, пока, по всей видимости, моей жизни ничего не угрожало. Перекатившись на спину, я замерла, держа под прицелом освещенную дверь и одновременно стараясь определить, не притаился ли кто-то рядом со мной. Тут до моего сознания дошел какой-то посторонний звук, все время сопровождавший меня. Не сразу я поняла, что это отдается в ушах стук моего собственного сердца.
      Успокоив дыхание, я стянула туфли и встала на ноги. Требовалось осмотреть квартиру.
      В темной кухне, куда я осторожно заглянула, никого не было. Я принюхалась. Никакого запаха. Что за дьявольщина, да где же вы?!
      Осторожно ступая по ковровому покрытию в коридоре, я приблизилась к приоткрытой двери в комнату тети и прислушалась. Ни звука.
      Распахнув дверь ударом ноги, я убралась из освещенного проема и тут заметила нечто, что буквально ударило по моим перенапряженным нервам.
      Зеркальная дверца шкафа была полуоткрыта, и на фоне тускло блестевшего зеркала явственно выделялся чей-то силуэт! Правая рука была видна только по локоть, а это означало, что я на мушке.
      Не раздумывая, я автоматически выстрелила и бросилась на пол.
      Промазать я не могла в принципе, и тем не менее единственным звуком, кроме звука выстрела, был звук бьющегося стекла. Мой противник только резко дернулся. Как раз так, как дергается висящее на плечиках платье, когда в него попадает пуля калибром семь миллиметров.
      Выругавшись (может быть, даже вслух), я поднялась и включила свет. Проклятье! То, во что я стреляла, оказалось любимым платьем тетушки, тем самым, темно-зеленым. И угораздило же Милу забыть его висящим на дверце шкафа!
      Теперь вечерний туалет украшала аккуратная дырочка на левой стороне лифа.
      В квартире никого не было! И тем не менее факт оставался фактом — у нас кто-то побывал.
      Я закрыла входную дверь, ликвидировала произведенные мной разрушения, убрала оружие на место и отправилась варить кофе. Нужно было подумать. То, что у нас закончилась корица, я восприняла уже вполне философски.
      Покончив с кофе, который без специи казался непривычно безвкусным, я принялась за внимательный осмотр.
      Кто бы нас ни посетил, на имущество он покушаться и не думал. Даже из дорогой спецтехники ничего не пропало. Весь ущерб был произведен мной самой.
      Тумбочка в прихожей не выдержала соприкосновения с моей коленкой. Пожалуй, ей потребуется серьезная реставрация. И ладно бы я еще ограничилась этой тумбочкой!
      Испорченное платье, разбитое зеркало и дырка в обоях, которую проделала засевшая в стене пуля, — неплохо для двух минут. Вдобавок мое колено распухло и начинало ощутимо ныть.
      И все из-за того, что какие-то козлы с непонятной пока целью шастали по квартире, как по своей собственной.
      Если они не воры и не наемные убийцы, то кто?
      То, что из квартиры ничего не пропало, вполне соответствовало моим предположениям. Хуже было другое — мне не удалось обнаружить никаких следов чужого пребывания. А это могло означать только одно: я привлекла внимание профессионалов.
      Замок на двери не был взломан, и, разобрав его, я не обнаружила никаких царапин и прочих механических повреждений. Если пользовались отмычкой, то очень хорошей. Интересно.
      Усевшись в свое кресло, я закурила и заставила себя на минуту забыть обо всем. Мне понадобится ясная голова, чтобы разобраться во всех этих странностях.
      Первым делом следовало решить, кому могло прийти в голову посетить наше с тетушкой обиталище.
      Квартирные воры, которые ничего не берут, аккуратно закрывают за собой дверь и притом оставляют после себя образцовый порядок, — бред сивой кобылы.
      То, что «гости» просто ошиблись адресом, а поняв свою ошибку, тихо ретировались, тоже маловероятно. Нет, они пришли именно туда, куда хотели, сделали то, что собирались (кстати, что?), и спокойно ушли.
      Кто же это мог быть? Кто эти неведомые посетители, из-за которых я разбила колено, испортила любимое тетушкино платье и раскокала зеркало?
      Ясно, что причиной их визита была отнюдь не пожилая любительница детективов. «Гости» были мои. Но даже примерно предположить, кто они, я не могла. И мне это очень не нравилось — я всей кожей чувствовала опасность, но не знала, с какой стороны ее следует ждать.
      Самое неприятное — просто не могло быть человека, который знал бы, где я живу, и при этом имел причины «навестить» квартиру в мое отсутствие. То есть я так думала до сегодняшнего дня.
      Конечно, по роду своих занятий мне часто приходится… скажем так, конфликтовать с различными малоприятными личностями. Однажды я даже стала жертвой похищения, правда, потом выяснилось, что меня принимали за другую.
      Проблема была в том, что я абсолютно точно знала: ни один из врагов, которых я приобрела с того момента, когда перестала работать на государство, просто не мог прийти ко мне домой.
      По разным причинам: одни из них уже никогда никуда не придут, другие не имеют причин желать зла именно мне. Пара человек, сохранившие способность передвигаться и при этом имеющие на меня зуб, никогда не знали моего настоящего имени и тем более — адреса.
      Однако с фактами тоже не поспоришь. М-да…
      Ладно, решила я, зайдем с другого конца. Если я не могу вычислить, кто это был, может быть, на личности загадочных посетителей укажет цель их визита? Не кофе же они заходили попить!
      Так что могло привлечь посторонних в моем жилище?
      Предположение, что приходили все же за мной, я сразу отбросила как наименее вероятное. Те, кто может так «чисто» проникнуть в квартиру, никогда не станут этого делать без предварительной рекогносцировки. А наше с тетушкой отбытие не заметил бы только слепой — одна я совершила два рейса к машине со всеми этими чемоданами, да потом еще выходила под руку с Милой, уже окончательно.
      Самое вероятное, что я могла почерпнуть из всех своих дедукций, это то, что «гости» шли именно в пустую квартиру и связано это со мной.
      Единственное правдоподобное объяснение визита — кто-то хочет побольше обо мне узнать. По крайней мере, я бы выбрала именно такую причину для посещения.
      Честно говоря, этот вывод меня не порадовал.
      Если бы я еще в данный момент выполняла какой — либо заказ, внимание к моей персоне меня бы не удивило. Да и вычислить, кто это вдруг мной заинтересовался, не представляло бы труда.
      Теперь же… Ниточка явно тянется из прошлого. Кто-то из тех, кому я в свое время перешла дорогу, решил теперь взяться за меня.
      Но я-то считала, что все мои предыдущие дела на данный момент закончены! Получается, что я заблуждалась.
      Как я ни старалась, ни одного вероятного кандидата в неуловимые мстители припомнить не могла.
      Личности поклонников Жени Охотниковой по-прежнему оставались в каком-то тумане. И это мне что-то напомнило… Смутная догадка мелькнула на мгновение и вновь пропала. И как я ни старалась, уловить сигнал своего подсознания так и не смогла.
      Какая-то информация обо мне у них есть, это ясно. Что они обо мне знают, что нового почерпнули из своего визита и, самое главное, зачем этим таинственным ИМ что-то знать обо мне?
      Быть может, они хотели проверить что-то о моей личности? Что-то, о чем они догадываются, но не знают наверняка?
      Такое предположение не выглядело слишком натянутым.
      Хамелеон, действующий в роли, способен заставить задуматься любого постороннего зрителя.
      «Пенсионер», применяющий джиу-джитсу, или «старая нищенка», неожиданно достающая «узи» из-под полы, обязательно вызовут любопытство.
      Проблема в том, что до сих пор я считала, что, кроме моих непосредственных противников, мои спектакли никто не наблюдал. Выходит, что это не так. Чье-то внимание я все же привлекла. И мало того, раскрыла свое место жительства. А это очень и очень плохо.
      Я решила прикинуть, чем они могли поживиться.
      Вообще-то информации о моей личности в квартире не так уж и много. Хотя, если задуматься… Одна картонная коробка в моем шкафу (вернее, ее содержимое) наводит на определенные размышления. Что еще?
      Ни записных книжек, ни блокнотов, ежедневников и прочих органайзеров у меня нет.
      Компьютер? Вряд ли. Никакой информации я в нем не храню, моя память сама поспорит с этой электроникой. Единственное, для чего я использую свой «пентиум», — участие в конференциях специалистов моего профиля и добывание всякой полезной информации в Интернете.
      Все, что можно найти на жестком диске, — адреса и пара иностранных каталогов, по которым я собиралась заказать несколько интересных новинок.
      Компьютер отпадает. Остаются мои документы. Вот с ними сложнее. Тот, кто понимает, может почерпнуть кучу информации из одного моего диплома.
      Я встала с кресла и подошла к трюмо, где лежат наши с тетушкой бумаги.
      С аттестатом все ясно, а вот корочки Военного университета — это уже серьезная зацепка для моих неведомых почитателей.
      В дипломе Ворошиловки моя профессия называется «референт-переводчик». Но специалиста эта надпись вряд ли обманет. Конечно, языкам нас тоже учили, и на приличном, надо сказать, уровне.
      Однако уклон у вуза был специфический — помимо диплома, выпускницы получали звание офицера, после чего распределялись в КГБ, военную разведку, закрытые НИИ или за границу.
      Не получи я на третьем курсе предложение работать в специальном разведподразделении, к сорока пяти годам получила бы полковника и неплохую пенсию. А так я окончила Ворошиловку заочно, изучая параллельно уже совсем другие дисциплины.
      Правда, никаких документов из «Сигмы» у меня нет.
      Их и не могло быть — слишком серьезная конспирация была в отряде. Смешно было бы получить корочки с грифом и записью: «Профессия — хамелеон».
      По имеющимся в квартире бумагам ясно, что Евгения Максимовна Охотникова имела отношение к разведке, но не более того. Даже документов на награды у меня нет, хотя в «Сигме», в силу специфики нашей работы, ордена и медали вручались не так уж и редко. Но я просто не успела их заслужить, и не жалею.
      С «Сигмой» я порвала, не успев «замазаться» в тех делах, где использовался этот элитный отряд. Просто по счастливой случайности у меня успели раскрыться глаза до того, как обратный ход стал бы для меня невозможным.
      В родной Владивосток я уже не вернулась — мама умерла, а отец женился на соседке, которую я с детства ненавидела чистой и искренней ненавистью. До сих пор не могу ему простить этого предательства.
      Вот так и получилось, что я приехала жить к одинокой тетке, с которой до того виделась только в раннем детстве. Мы очень близко сошлись с Милой. Подозреваю, что она нашла во мне дочь, которой ее не наградил бог. Ну, в общем, и я ее очень люблю.
      Я стала работать.
      Полученные навыки обеспечили мне достаточно безбедную жизнь, я даже могу позволить себе некоторые слабости, вроде пиратских копий последних новинок кино. Причем, прошу отметить, смотрю я их даже чуть раньше, чем фильм выйдет на экраны Америки или Европы.
      Но дается это все не даром. Моя частная практика изобилует всяческими опасностями, я рискую жизнью всякий раз, как заключаю договор с очередным клиентом на охрану его тела или имущества. Положение обязывает — как-никак я практически уникальный специалист в своей области. И еще ни в одном из моих многочисленных дел у меня не бывало проколов.
      Надеюсь, теперь вы понимаете, что скучными, серыми буднями мою жизнь назвать трудно. Но даже на фоне всей моей богатой событиями биографии этот вторник резко выделялся. Ну почему все мои неприятности случаются в самую мерзкую погоду?!
      Впрочем, жаловаться на жизнь глупо. И хватит воспоминаний — теперь мне предстоит решить, как обезопасить себя от таинственных незнакомцев.

      Ждать следующих шагов незваных визитеров я не собираюсь. Очередной их визит для меня может закончиться весьма плачевно. Хорошо еще, Милы не будет целую неделю: за этот срок требуется разобраться с угрозой.
      Раз я не смогла вычислить, кого и зачем привлекла моя персона (надеюсь, пока не смогла), следует хорошенько подготовиться к визиту. И кое-какие мысли на этот счет у меня есть.
      Если самый внимательный осмотр никаких зацепок мне не дал, возможно, я смогу узнать этих типов в лицо при их следующем посещении. А что-то подсказывает мне, что оно не заставит себя ждать, остается только выяснить, как их на это спровоцировать. Но сначала — подготовка.
      Где тут был этот новый телефонный бизнес-справочник? Ага, вот он. Так-так, посмотрим. Это не то, это тоже… вот, пожалуй, то, что надо. «Фирма „Гарант“, все для безопасности Вашего жилища».
      Я сняла трубку и набрала номер. Первая удача в этот день — кто-то еще работает. Вежливый молодой человек, принявший заказ, записал мои координаты и пообещал, что завтра прямо с утра меня посетит консультант фирмы, чтобы на месте уточнить все технические детали. Приятно работать с профессионалами.
      Ночь я провела относительно спокойно.
      Ровно в девять ноль-ноль раздался звонок в дверь. На пороге стоял усатый гражданин лет сорока, с «дипломатом» в руке и бейджиком на лацкане пиджака. «Гнейко Олег Викторович, технический консультант», — прочитала я на пластиковой карточке.
      — Могу я увидеть Охотникову Евгению Максимовну?
      — Это я. Проходите. — Я впустила консультанта и закрыла дверь. — Чай, кофе, может быть, выпьете что-нибудь?
      — Спасибо, я на работе.
      — Я так и думала. Ну что ж, тогда приступим?
      — Приступим. Прежде всего, на что вы рассчитываете?
      — В смысле?
      — В смысле денег. Насколько дорогую систему вы можете себе позволить?
      — Ах, это. В деньгах я не ограничена.
      — Отлично, тогда поговорим о комплектации. Как известно, злоумышленники проникают в дом, взломав входную дверь или окно. Значит, в первую очередь необходимо обратить внимание на укрепление дверей и окон.
      — Это я все понимаю, но…
      Технический консультант Олег Викторович, судя по всему, оседлал своего любимого конька, и сбить его с мысли мне не удалось.
      Блестя глазами, Гнейко увлеченно продолжал, не обращая внимания на мою реакцию:
      — Наши металлические двери сейфового типа отличаются надежностью и повышенным уровнем секретности. Стальные ригели надежно удерживают дверь в дверной коробке…
      — Но послушайте, мне не нужна дверь!
      Однако мой собеседник вошел в такой раж, что совершенно меня не слышал. По-моему, он твердо решил откатать всю свою программу, невзирая на любые возражения клиента.
      — Наши двери оснащаются универсальным набором из трех базовых моделей замков разных степеней защиты. Двух — и трехходовые механизмы повышенной секретности сейфового типа с защелкой и задвижкой обеспечивают надежную фиксацию двери по горизонтали и вертикали.
      — О господи!..
      — Простите, что вы сказали? — запнулся было Олег Викторович.
      Я уже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о механизмах повышенной секретности, но разговорчивый Гнейко уже токовал дальше:
      — По желанию заказчика замки можно защитить закаленной накладкой, которая сопротивляется сверлению.
      — Чему сопротивляется?
      — Замок нельзя будет высверлить. Кроме того, внутренняя полость наших дверей закрыта специальным наполнителем. Это обеспечивает комфортную звукоизоляцию квартиры. А специальный уплотнитель по периметру позволит закрывать дверь без стука и сбережет тепло вашего жилища.
      — Уф!
      — Да, и еще. Забыл сказать, что наши двери…
      — Послушайте же наконец! Меня вполне устраивает моя дверь.
      — Да? Я обратил внимание, что она у вас просто металлическая и окрашена краской.
      — Ну и что?
      — Ну как же вы не понимаете? — Гнейко, похоже, не на шутку расстроился. — Неужели не ясно, что защита квартиры не должна противоречить эстетическому виду двери…
      — Эстетическому виду чего?
      — Двери. Наша фирма может предложить отделку двери натуральным шпоном из ценных пород дерева. Плюс так называемая дверная фурнитура — ручки, украшения, широкообзорные «глазки» с декоративной накладкой…
      — Ну все. С меня хватит. Я же сказала — новая дверь мне не нужна.
      — А почему?
      — Потому что, как вы могли заметить, все двери на площадке выглядят одинаково. То есть противоречат виду и так далее. И я не хочу, чтобы моя дверь чем-то выделялась.
      — А может быть, вы захотите навесить на окна и двери стальные решетки? Например, съемные, их можно ставить только на время межсезонья. Почти незаметны, снабжены дополнительными щеколдами, на полный комплект предоставляется скидка…
      — Вот черт, да не надо же, говорю вам!
      — Что, и решеток не надо?
      — Не хочу вас огорчать, но и решеток не надо.