На следующий день я проснулась с тяжелой головой. Голодная и злая. Настроение — хуже некуда. Всю ночь снилась жуткая красавица Маргарита Васильевна, журналистка, которая учила меня жить.
      Кстати, Каморный тоже снился мне. Слащавый такой. Противный. «Не виноватая я, — говорит. — Он сам пришел». Собственно, на Каморном мой ночной кошмар и прервался.
      Я встала, пошлепала в кухню и начала копаться в холодильнике.
      Так вот о Каморном. Или этот человек прекрасный актер, или он действительно ни в чем не виноват. Да и есть ли у господина помощника веские причины для убийства шефа?
      Странно я изъясняться начала. Аллочка так влияет, что ли?
      Так есть или нет? Вообще-то — вряд ли. Хотя кто его знает? «Мой метод прост: брать всех под подозрение…»
      Но сотрудники-то должны его знать. Просто так подозревать не будут: дыма без огня не бывает.
      Что это меня на цитаты потянуло? Не к добру все это, определенно не к добру. Какие только мысли не придут в голову на голодный желудок!
      А может, он весь из себя порядочный и не виновен вовсе… О ком это я, о желудке или о Каморном? Запуталась совсем.
      Стоп! Думается мне, что от голодного бреда, на который были похожи все эти мысли, можно избавиться только одним способом. Поэтому — сначала кофе, завтрак, контрастный душ, а уж потом все остальное.

* * *

      В следующий мой визит в фирму «Горностай» меня заинтересовал «Экспериментальный участок» — владения некоего Андрея Семеновича Тулузова. Вернее, не участок, разумеется, а его хозяин.
      Как мне позже удалось выяснить, до прихода в «Горностай» Тулузов работал на фабрике пошива верхней одежды. Но с началом перестройки и ускорения дела на фабрике шли все хуже и хуже, производство сократилось настолько, что пошивать верхнюю одежду для граждан стала лишь третья часть работников. В общем, милейший Андрей Семенович оказался, как говорится, не у дел. Пробовал работать в нескольких фирмах с громкими названиями. Но одни фирмы просто-напросто развалились, от других только эти самые названия и остались, что в принципе одно и то же, а в третьих, Тулузову самому отчего-то не нравилось зарабатывать на хлеб насущный. В общем, нигде он, горемычный, долго не задерживался, пока не очутился в «Горностае». Здесь милейший дядечка внезапно почувствовал себя как рыба в воде и развернулся, как мне сказали, «на полную мощь своих сил и способностей».
      И вот я стояла и стучала в дверь «Экспериментального участка». Никто не отвечал. Тогда постучала сильнее. Результат тот же. Повернулась к двери спиной и что есть силы лягнула ее, обшарпанную. Я дверь имею в виду. И едва не упала.
      — Можете обернуться, — насмешливо сказали сзади.
      Я вздрогнула. Возмущенно оглянулась.
      В проеме двери, опираясь рукой о косяк, стоял высокий красивый мужчина на вид лет эдак тридцати пяти.
      — Вы… Почему вы… — я аж дара речи лишилась.
      — Сударыня, вы чуть не ударили меня своей очаровательной ножкой, — мужчина улыбнулся.
      — Почему вы сразу не открыли? — перешла я в наступление.
      Меня молча взяли под локоток, но я резко вырвала руку, мы вошли в комнату, и я уселась в вертящееся кожаное кресло, как только это было мне предложено.
      — Честь имею представиться — Андрей Семенович Тулузов. Чем, простите, обязан?
      Нахал.
      Тулузов бесшумно прикрыл дверь, подпер спиной тот косяк, на который только что опирался рукой, и встал напротив меня в позе Наполеона.
      — Могу я спросить, прекрасная незнакомка, как вас зовут?
      Кот мартовский.
      — Частный детектив Татьяна Александровна Иванова, — отчеканила я как можно строже.
      Он и бровью не повел. «Частный детектив» не произвел на хозяина экспериментального цеха — или участка, мне все равно, — ни малейшего впечатления. Ну и пожалуйста. Ну и подумаешь.
      И неожиданно для себя добавила:
      — Можно просто Таня.
      Зачем сказала? Глупая женщина…
      А хозяин участка театральным жестом притронулся к воображаемой шляпе и слегка поклонился.
      — Весьма признателен за оказанное доверие. Так чем могу быть полезен?
      Пренеприятный мужик. Самонадеянный. Но обаятельный. И, кажется, довольно милый. Породистый.
      Спохватилась: «О чем думаю?» И тогда коротко объяснила, для чего, собственно, явилась пред светлые очи господина Тулузова.
      — Разумеется, с согласия вашего начальства.
      Мой визави пожал плечами и предложил кофе.
      — Спасибо, не откажусь.
      Как выяснилось, кофе он варит сам, и довольно умело.
      — Курите?
      — Да.
      — Могу предложить…
      — Нет, только свои.
      — Сожалею, — он обворожительно улыбнулся. Без тени сожаления.
      Ловелас.
      — Не желаете ли взглянуть на новые модели?
      — Потом, если можно.
      — Шубку по особому заказу сшить не хотите? Могу посодействовать. Совершенно бескорыстно.
      — Благодарю.
      Внезапно я поймала себя на мысли, что этот котяра из человеческого племени играет со мной, как его сородич из племени животного — с мышью.