— До свидания, Таня. Еще раз извините, что так получилось. Давайте встретимся завтра в офисе, тогда и продолжим работу над контрактом, — обратился ко мне Сергей.
      — Да, конечно, в десять часов вас устраивает? — ответила я.
      — Вполне. Я буду вас ждать.
      — Договорились. Выздоравливайте, — и я вышла из палаты.
      Но не успела дойти до конца коридора — меня окликнули. Обернувшись, я увидела, что это Вероника. Странно, ведь казалось, что прощанием в палате наше знакомство и закончится.
      — Таня… Вы не возражаете, если я буду вас так называть? — Подойдя ко мне, Вероника доброжелательно улыбнулась и жестом пригласила отойти к окну. По всей видимости, разговор обещал быть некоротким. Лучше бы он, конечно, состоялся в другом месте, не в больнице, здание которой мне все сильнее хотелось побыстрее покинуть. Но я решила воспользоваться случаем и прояснить для себя кое-какие возникшие вопросы. Правда, больше ради собственного любопытства, чем для облегчения хода расследования.
      — Так, значит, вы, Танечка, помогаете Сергею с английским контрактом?
      Что это — ошибка? Или она намеренно проверяет меня? Что ж, с памятью у меня все в порядке.
      — Вы хотели сказать, с американским, — мягко поправила я.
      — Ну да, конечно. Английский, американский — для меня это практически одно и то же. Я сейчас очень жалею, что не стала более углубленно изучать английский после школы. А ведь мне говорили, что у меня способности. Сейчас уже почти все забыла… А вы переводите Сергею контракт или что-то еще?
      — Я помогаю с переводом документации.
      — По-моему, Сергей сомневался по поводу условий поставки. Интересно, какой же он в конце концов выбрал вариант?
      Вдруг появилось ощущение, будто я разговариваю с разведчиком, с сероглазым Джеймсом Бондом на шпильках. Глаза Вероники, казалось, просвечивали насквозь, как рентгеновские лучи. В чем же она меня подозревает? Я решила стоять насмерть, но не выдавать коммерческих секретов, которых, между прочим, и не знала.
      — Я думаю, вам лучше поговорить об этом с Сергеем.
      Вероника очень внимательно посмотрела на меня: я оказалась, наверное, крепким орешком. Чем вызвала ее еще больший интерес и даже в некотором роде уважение.
      — Извините, я не должна была задавать вам подобных вопросов.
      — Ну что вы, ничего страшного. Скажите, а эта аллергия у Сергея давно? — сменила я тему.
      — Да, довольно давно, хотя, впрочем, не с рождения. Я помню, когда мы учились еще в институте и собирались на студенческих вечеринках, он с удовольствием лопал маринованные помидоры и салаты с майонезом. Так что в ту пору аллергии на уксус у него еще не было.
      — Вы учились вместе с Сергеем?
      — В одной группе.
      Это сообщение меня просто ошарашило. Я считала, что она — моя ровесница, а она, оказывается, училась вместе с Сергеем. То есть ей должно быть лет тридцать пять.
      Неужели они двойняшки?
      — Что-то не так? — спросила она, заметив мое удивление.
      — Вы необыкновенно молодо выглядите. Я считала, что вы минимум лет на семь моложе Сергея.
      — Нет. Мы с ним одногодки, — улыбнулась она.
      — А когда же все-таки появилась аллергия?
      — Уже после нашей с Сергеем свадьбы, а поженились мы на пятом курсе.
      Вот это удар! Оказывается, Вероника и Сергей не брат с сестрой, а бывшие супруги. Я была шокирована, но быстренько взяла себя в руки и сделала вид, что была в курсе этого.
      — Я очень испугалась, когда это случилось в первый раз, — продолжала Вика, не заметив, как обескуражила меня. — Мы с ним тогда возвращались с дачи его родителей, где нас угощали великолепным шашлыком. Буквально минут через десять-пятнадцать он весь покрылся красными пятнами, затем прямо на глазах отек, начал задыхаться. Я думала, что потеряю его. Но, слава богу, мы были недалеко от больницы, и благодаря своевременно оказанной помощи он был спасен. Потом он прошел обследование в аллергоцентре, где и выяснили, что у него аллергия на уксус.
      — Но ведь это, наверное, очень опасно?
      — Безусловно. Врачи предупредили меня, что однажды помощь просто может не успеть. Поэтому ему необходимо категорически исключить уксус из своего рациона. А он так безалаберно к себе относится… — она укоризненно покачала головой.
      — Неужели нет никакого лекарства?
      — Ах, Танечка, что только мы не перепробовали. К сожалению, пока единственным способом сохранить ему жизнь остается отказ от уксуса. К тому же он слишком легкомысленно относится к своей аллергии, а ведь можно было бы попробовать полечиться за границей, в Германии, например, или в Израиле…
      Вероника не закончила фразу, увидев бегом поднимающуюся по лестнице Инну. Она так торопилась, что не замечала на своем пути людей, которые в последний момент шарахались в сторону, чтобы избежать столкновения, а потом удивленно смотрели ей вслед.
      — Инна! — Вероника замахала рукой, чтобы привлечь ее внимание.
      Увидев первую жену своего мужа, Инна зарыдала и бросилась к ней на грудь. Ну просто ближайшая родственница! Вероника ласково обняла ее, успокаивающе похлопывая по спине:
      — Успокойся. Все хорошо. Опасность миновала.
      Но Инне, видимо, нужно было выплакаться. Слезы Ниагарским водопадом лились из опухших глаз, нос покраснел, волосы растрепались. Взъерошенный воробышек! Можно было подумать, что она теряет самого дорогого человека. Даже я так и подумала бы, если бы не была в курсе ее амурных дел. Понемногу успокоившись, она вытерла слезы, перестала всхлипывать, поблагодарила Веронику за поддержку, пообещала созвониться с ней вечером и пошла к Сергею в палату.
      — Это — Инна, жена Сергея, — пояснила мне Вероника.
      — Я поняла. Вы, Вероника, удивительная женщина, я не перестаю вами восхищаться, — сделала я совершенно искренний комплимент.
      — Что же во мне такого необыкновенного? — засмеялась бывшая супруга моего клиента.
      — У вас такие прекрасные отношения с Сергеем. Я, честно говоря, еще не встречала разведенных супругов, которые остались бы друзьями в полном смысле этого слова. А уж ваши отношения с новой женой Сергея просто лишили меня дара речи.
      — Мы же интеллигентные люди. Тем более Инночка вообще мне очень нравится: такой открытый, непосредственный человечек. Я даже рада, что Сергей попал в такие хорошие руки.
      — Вы так говорите, как будто рады были от него избавиться. Неужели вам совершенно все равно?
      — Безусловно, нет. Мы все-таки прожили с ним двенадцать лет. Когда он встретил Инну и решил развестись, для меня это было настоящим потрясением. Я очень сильно переживала. Не знаю, в каком качестве я боялась его потерять больше: как мужа или как друга. Наверное, его дружба для меня важнее, чем любовь. Поэтому я отпустила его с миром. Я хочу, чтобы он был счастлив, пусть даже не со мной, и надеюсь, что так оно и есть.
      Я много раз слышала похожие слова из уст героинь сериалов, но в реальной жизни Вероника была первым человеком, кто повел себя таким образом в подобной ситуации.
      — Я вас, наверное, задерживаю тут своими разговорами? — опомнилась Вероника, тем самым давая понять, что наш разговор затянулся.
      Мы расстались практически подругами. Я отправилась домой — хотелось посидеть в тишине, подумать. Что-то не давало мне покоя, что-то мешало расслабиться, отвлечься. Но что?

* * *

      Прекрасный ясный день вдруг стал хмуриться. Стало душно. Огромная серая туча ползла по небу, оккупируя все новые и новые его участки. Порывы сильного ветра поднимали в воздух пыль и песок. Все говорило о приближающейся грозе.
      Первый раскат грома раздался как раз в тот момент, когда я, уютно устроившись на диване и накрыв ноги пледом, сделала глоток горячего ароматного кофе.
      Как хорошо думается под стук капель о стекло! Но какова Инночка! Какова лицемерка! Актриса! Грета Гарбо! Слезы-то, слезы — просто всемирный потоп. Какое органическое перевоплощение! У самого Станиславского язык бы не повернулся сказать: «Не верю!» Девочке не в экономический институт нужно было поступать, а в театральный. А там, глядишь, и «Оскар» не за горами.
      Мое живое воображение тут же нарисовало церемонию вручения «Оскара». Я представила Инну в ослепительном вечернем платье, получающую самую престижную кинонаграду за лучшую женскую роль и со слезами счастья благодарящую своего мужа за поддержку и любовь. Ладно, бог с ней, с Инной. Но почему-то у меня возникло ощущение, что за этим на первый взгляд простеньким делом кроется нечто более серьезное. Может быть, на меня так подействовал визит в больницу? Больница, больница… Разгадка где-то рядом.
      Ага, вот что меня тревожит. По-моему, нельзя исключать возможность, что Сергею добавили уксус в пищу намеренно. Да, не исключено, что его хотели убрать таким способом. Но зачем его убивать? Кому это нужно? Кому выгодно… Кому? Да хотя бы Инне. Скажем, она решила избавиться от мужа, чтобы прибрать к рукам все его денежки и зажить припеваючи с хипповым Ромео. Нельзя также сбрасывать со счетов конкурентов, завистников, а их наверняка пруд пруди у президента «Тарасов-авто». Да мало ли кому еще была бы на руку смерть моего клиента. А зачем человека душить, топить или резать, если можно элементарно добавить в его пищу уксус? Тем более что Сергей, насколько я знаю, из своей болезни секрета не делал.
      Доказательств, конечно, никаких, но я чувствовала, что Сергею Беспалову грозит опасность. Шестое чувство, если хотите. И решила, что, когда увижу его завтра, непременно предостерегу.
      Мне захотелось посоветоваться со своими двенадцатигранниками. Может быть, мои волшебные друзья прольют свет на происходящее. Они нередко помогали мне раскрыть самые запутанные дела. Я сконцентрировалась на том, что меня тревожит, и метнула кости.
      Выпала комбинация 21+33+1: «Среди ваших знакомых есть злой человек, к тому же прямой ваш недоброжелатель. Его следует остерегаться».
      Хороший совет. Постараюсь поберечься и быть в два раза осмотрительней, если это возможно.
      Я начала анализировать результаты гадания, соображать, кого именно имели в виду мои магические косточки. За этим занятием и уснула.
      Подвал. Темно и сыро. Около меня что-то зашевелилось. Огромная крыса — жирная, мерзкая, с лысым хвостом. Она посмотрела своими красными глазками прямо мне в душу и ухмыльнулась. Ухмыльнулась, как человек. Парализованная страхом, я не могла ни убежать, ни закричать.
      По спине поползли мурашки, и я проснулась. Приснится же такая гадость.
      Гроза кончилась. Часы показывали два часа ночи. Я встала с дивана и закрыла балконную дверь, которая, вероятно, открылась от порыва ветра. После дождя воздух в комнате стал прохладным и чуть влажным. По мне все еще бегали мурашки, но уже от холода, а не от страха. Почему-то подумалось: в такой атмосфере и не такая пакость присниться может.
      Я вспомнила крысиную ухмылку. Бр-р-рр. Она определенно кого-то мне напоминала. Но кого? Я напрягла свою память. Нет. Тщетно. Все впечатление было настолько расплывчато, на уровне каких-то неясных ощущений, что я решила не мучиться.
      Чашка горячего кофе, вот что поможет мне согреться и отвлечься от ночного кошмара. После кофе я приняла горячий душ и легла спать уже в кровать. Стало тепло и уютно. Я спокойно заснула. Но все же где-то в глубине души чувствовала, что этот сон — плохое предзнаменование.

* * *

      К десяти часам я подъехала к офису «Тарасов-авто», который находился в центре города. Вход в него вел с небольшой тихой улочки, на которой располагалось еще несколько фирм и жилые дома. Мне не хотелось разворачиваться, поэтому я закрыла машину и оставила ее на противоположной стороне улицы, тем более что на стоянке перед офисом яблоку негде было упасть.
      На первом этаже в дверях меня встретил молоденький охранник с веселыми глазами. Я представилась. Он связался с кем-то по внутренней связи и доложил о моем приходе. Минуту спустя за мной спустилась девушка. «Наверное, секретарь», — подумала я. Девушка предложила мне пройти за ней, при этом я заметила в ее взгляде некоторую настороженность. Она, конечно, была вежлива, но даже не потрудилась воспроизвести на лице хотя бы подобие улыбки. Что же, я и не рассчитывала на особенную доброжелательность со стороны женского пола.
      Такая реакция на меня не была редкостью. Женщины нередко воспринимают меня как соперницу, хотя я чаще всего вовсе не собираюсь посягать на их возлюбленных. Кто знает, может быть, эта девушка влюблена в своего начальника и в каждой посетительнице видит потенциальную конкурентку? А почему, собственно, обязательно в начальника? Может быть, в охранника. Он, кстати, очень даже ничего.
      Девушка открыла дверь в кабинет и пропустила меня вперед. Сергей сидел за столом и был занят вводом данных в свой ноутбук. Услышав, что кто-то вошел, он закрыл файл и встал мне навстречу. Выглядел он вполне прилично для человека, который вчера чуть не отдал богу душу.
      — Здравствуйте, Татьяна. Проходите, садитесь. Еще раз прошу прощения за причиненные неудобства.
      Я не стала уверять его в том, что он совершенно меня не побеспокоил. Не то чтобы я была на него обижена, просто не хотелось продолжать обмениваться пустыми фразами. Меня всегда удивляла люди, способные говорить ни о чем. Слов много, а смысла — ноль…
      Я молча села в кресло. Сергей нажал кнопку громкой связи и коротко сказал:
      — Светлана, зайдите, пожалуйста.
      Светочка не заставила себя долго ждать: впорхнула в кабинет и вопросительно захлопала ресницами. А девочка она фигуристая: высокая грудка, плотные ножки — в общем, сбитенькая. Многие мужчины посчитали бы ее фигуру идеальной. Но, по всей видимости, Беспалов к этим мужчинам не относился. Он совершенно спокойно вручил ей какие-то бумаги и попросил принести две чашки кофе, проигнорировав волнующую грудь, соблазнительно обтянутую кофточкой, и открытые по самое не хочу ноги. «Да, Светочка, — подумала я, — шансов у тебя ноль». Я мысленно сравнила Инну и секретаршу: небо и земля. И можно ли сравнивать гибкую, стройную, черноглазую лань и пусть молоденькую, хорошенькую, но все-таки коровку.
      Как только «коровка» скрылась за дверью, я достала из сумки пакет со снимками и передала Сергею. Он приоткрыл его и, не доставая, бросил взгляд на фото, что лежало сверху. Мне не хотелось смотреть, как у обманутого мужа от боли и ярости сжимаются кулаки при виде своей обнаженной супруги в объятиях другого мужчины, и я отвела глаза в сторону. Ему сполна хватило одной фотографии. Он не стал рассматривать другие снимки, бросил всю стопку в ящик стола, встал и отошел к окну. Снова драматическая пауза.
      Я не знала, что сказать. По-моему, любые слова звучали бы глупо. Захотелось уйти. В такие минуты человеку нужно побыть одному, а я, хотя присутствие мое и было вынужденным, как будто подглядывала в замочную скважину. Я уже собралась встать и попрощаться, но в кабинет постучали, после чего в дверях появилась Светочка с подносом в руках.
      Мой клиент очнулся от мрачных дум и взял себя в руки. А я преисполнилась благодарности к этой голубоглазой «коровке» за то, что она избавила меня от неловкой ситуации. Светочка, виляя бедрами, прошла к журнальному столику и, нагнувшись так, что появилась возможность рассмотреть ее нижнее белье, поставила поднос. Но Беспалов возможностью не воспользовался.
      Бедная Света! Столько стараний — и все коту под хвост. «Не человек, а ледяная глыба», — вероятно, думала она.
      «Милая буренка, напрасно ты так стараешься. После только что увиденных фотографий он еще долго не сможет смотреть на женщин без содрогания», — пожалела я в душе секретаря Свету, с обожанием смотревшую на шефа большими ясными, лишенными интеллекта глазами и готовую исполнить любое его желание. Однако у него никаких желаний не возникло, и Светочка не солоно хлебавши ушла «пастись» в соседний кабинет.
      Такое повышенное внимание со стороны слабого пола к моему пока еще клиенту интриговало. «Что в нем есть такого, чего нет в других мужиках?» — задумалась я. И тут же мысленно передразнила саму себя: «Что, что… — деньги, вот что! У него много денег!»
      А кроме того, он, конечно, очень привлекателен внешне. Я сама с первого взгляда охарактеризовала его как «необыкновенно интересного мужчину». Есть в нем что-то голливудское. Ну да, он же безумно похож на Алека Болдуина: красивый брюнет с синими глазами.
      «Стоп, — приказала я самой себе. — А то еще влюбишься, как дурочка, в своего клиента и будешь с глупым выражением лица кокетливо хлопать ресницами или, того хуже, начнешь показывать ему краешек кружевного нижнего белья». Я так устыдилась, что почувствовала, как заливаюсь румянцем.
      Тем временем тарасовский Алек Болдуин достал конверт из внутреннего кармана клубного пиджака и передал его мне:
      — Спасибо вам.
      Я заглянула в конверт:
      — Но тут две тысячи. Насколько я помню, вы мне должны за работу тысячу семьсот пятьдесят.
      — Это скромное вознаграждение за причиненное вам беспокойство.
      — Ну что ж, спасибо.
      — Вам спасибо. Вы действительно классный профессионал. Я надеюсь, вы не откажете мне в помощи, если возникнут еще какие-нибудь проблемы.
      — Не хочу вас огорчать, — вспомнила я о том, что собиралась предупредить его об опасности, — но, по-моему, проблемы у вас уже возникли.
      — Что вы имеете в виду? — синие глаза Сергея удивленно расширились.
      — Вам не приходило в голову, что уксус оказался в пище не случайно?
      — Ах это. Ну что вы. Со мной такое произошло не в первый раз. Если бы кто-то задумал отправить меня на тот свет таким способом, то уже сделал бы это.
      — Мое дело предупредить. Можете мне не верить, но будьте осторожны. Моя интуиция подсказывает, что тут не все чисто.
      — Скорее всего на этот раз интуиция вас обманывает. Уверяю, вы ошибаетесь. Если бы кто-то из моих врагов захотел меня убрать, меня бы уже давно не было в живых. В наше время нанять киллера намного проще, чем найти хорошую домработницу.
      — Верить или не верить — вам решать. Предупрежден — значит вооружен, так, по-моему, — сказала я, поднимаясь с кресла. — Мне пора.
      «Что за осел! — думала я. — Кто, в конце концов, должен думать о его безопасности — он или я? Заладил: не может быть, не может быть».
      — Я вас провожу, — Сергей тоже поднялся, и мне вдруг показалось, что он не хочет, чтобы я уходила. Но снова себя одернула: какая ерунда лезет в голову. На первом этаже я собралась было попрощаться с ним, но он выразил желание проводить меня до машины.
      Разговаривая о машинах, мы дошли до моей «девятки». Сергей не уходил. У меня, честно говоря, в глубине души затеплилась надежда, что он попросит разрешения позвонить мне или пригласит в ресторан, но этого я так и не дождалась. Даже стало обидно — не желает продолжить наше знакомство, и не надо. Не очень-то и хотелось. Ему же хуже.
      — До свидания, — сказала я, пытаясь скрыть обиду, — берегите себя.
      — До свидания, — сказал Сергей, хотел добавить еще что-то, но не решился. Он развернулся и пошел через дорогу к своему офису.
      В тот момент, когда я уже садилась в свою бежевую «девяточку», на дорогу из-за угла длинного девятиэтажного дома выскочила какая-то сумасшедшая «шестерка» и на огромной скорости понеслась прямо на Беспалова. Шансов выжить у него было ноль целых ноль десятых. Даже если бы водитель машины нажал на тормоз, чего он делать явно не собирался, Сергея все равно бы задело — так мало было между ними расстояние.
      Машина целенаправленно на бешеной скорости летела на Сергея, и смерть, вероятно, уже потирала костяшки рук от предвкушения скорой добычи.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.