«Какой же, оказывается, ужасной может быть твоя физиономия рано поутру», — подумала я, созерцая собственное отражение в зеркале сквозь не совсем еще открывшиеся после сна ресницы.
      Выглядело оно, это самое лицо, прямо сказать, не так уж и шикарно. Половину его украшал ярко-красный след от подложенной во сне под щеку ладони, так как я умудрилась не только заснуть в одном положении, но в нем же и проснуться; глаза опухли и теперь обрамлялись небольшими мешочками, как у заправского алкаша; волосы сбились в один большой шар и больше походили на парик, нежели на настоящие локоны. Одним словом, утренний образ частного детектива Татьяны Ивановой был не самым лучшим, если не сказать большего.
      «Да, в таком виде можно запросто Бабу Ягу играть, и никакой грим не понадобится, — все еще продолжая придирчиво рассматривать себя, подумала я. — Ни тебе мешки под глазами рисовать не нужно, ни парик надевать. Прямо как встала с постели, так сразу и на сцену. Хотя что это я так уж сильно себя распустила, — неожиданно посмотрев на свое отражение совсем с другой, менее заспанной стороны, осеклась я. — Не такая уж я сейчас и страшная, истинную красоту-то ничем не испортишь. А я всегда была ничего себе, это любой подтвердит. Вон какие у меня ясные и умные глаза! А рот? Такой страстный и обворожительный ротик редко у кого увидишь! Или вот волосы… Пусть сейчас они спутались, но ведь я же натуральная блондинка, а это в наше время такая же редкость, как настоящие и не напичканные химикатами минеральные воды. Да, вот так вот!
      И потом, я ведь не только красивая, но еще и умная, интеллектуально развитая, ну и просто талантливая от природы особа. Не каждому дано так же, как мне, без труда и в короткие сроки распутывать самые хитро задуманные преступления и наказывать виновных. Не многие имеют черный пояс по карате и способны защищать мирных людей от подонков в обществе. Это про меня сказано в одной песне Аллы Борисовны Пугачевой: „Спи спокойно, страна, я у тебя всего одна“.
      Впрочем, на всю страну замахиваться не стану, но про наш маленький, почти миллионный всего-то, городок с незамысловатым названием Тарасов запросто можно сказать. Как-никак, а его я буквально очищаю от всевозможных хулиганов и разбойников, делая намного светлее и гостеприимнее. Да, вот такая я замечательная и необыкновенная».
      Вполне удовлетворившись собственными выводами, я показала своей зеркальной половине язык и поплелась в ванную проделывать ежедневно повторяемые утренние процедуры, возвращающие к жизни. На всю эту гигиену у меня уходило не более пятнадцати минут, и потом я, весело насвистывая, перебиралась в кухню, занявшись варкой ароматного кофе. А кофе я просто обожала и боготворила, считая этот напиток эликсиром жизни. И надо сказать, не случайно, ведь именно кофе всегда окончательно пробуждал меня ото сна и вырывал из цепких объятий Морфея, именно он побуждал ум становиться активным и решать самые мудреные задачки. Да и просто давал возможность собраться с мыслями, а это уже немало.
      И в это утро, приготовив свой любимый напиток, я налила его в небольшую чашечку, села за стол, поднесла ее к лицу и глубоко вдохнула аромат. Сразу по телу пробежали легкие импульсы, чем-то напоминающие сладостные мурашки, возникающие в моменты, когда тебя нежно касается рука любимого человека, готовя к предстоящему блаженству, райскому наслаждению… Но тут, как назло, зазвонил стоящий в другой комнате телефон. Мгновенно иллюзия временного счастья развеялась, и я снова почувствовала себя усталой, не до конца еще вернувшейся в этот бренный мир из сказочного сна, минуту назад витавшего надо мной. Пришлось встать и подойти к неумолкающему агрегату.
      Сняв с телефона трубку, я мысленно обругала звонившего меня субъекта, но все же вежливо произнесла:
      — Да… Татьяна Иванова слушает.
      — Танюша, это Киря, — представился мой нежданный абонент. — Извини, что беспокою тебя в такую рань, но тебе срочно нужно приехать в отделение милиции прямо сейчас.
      — А что, собственно, стряслось? — совершенно не имея пока никакого желания куда бы то ни было отправляться и вынашивая на этот день совсем иные планы, поинтересовалась я.
      — Не телефонный разговор, — серьезно произнес Киря. — Приедешь, все объясню.
      — Ладно, так и быть, буду, — согласилась я, понимая, что раз Володька так серьезен, значит, в самом деле произошло что-то из ряда вон выходящее. Правда, мысль эта занимала меня всего минуту, и уже в следующую я не без кокетства спросила: — Но кофе-то, надеюсь, мне допить можно или прямо сейчас сломя голову к вам в отдел мчаться?
      — Ну, кофе-то можно, но не дольше, — теперь уже скорее с наигранной, нежели настоящей суровостью отозвался Володька и, еще раз попросив не слишком задерживаться, отключился.
      Я вернула трубку на место и вздохнула. Ну вот, вся моя затея с отдыхом на Волге улетучилась как дым. Сейчас Киря наверняка завалит меня своими очередными проблемами, может, познакомит с желающими воспользоваться услугами частного детектива, и тогда придется забыть об отдыхе еще как минимум на неделю. А куда деваться, такая вот у меня бешеная жизнь. Впрочем, я сама выбирала профессию, чего теперь говорить. И все же…
      Я снова вздохнула и, без всякого желания поднявшись с кресла, побрела назад в кухню, чтобы допить свой все еще не начатый кофе. И, пока наскоро глотала успевший остыть напиток, голову обуревали разные мысли, причем большинство их касалось уже не желанного отдыха, про который, как я уже поняла, можно на время забыть, а именно Кири, точнее, Кирьянова Владимира Сергеевича, подполковника милиции и моего старого друга. С ним меня связывало многое. Благодаря ему я раскрывала дела в короткие сроки, имела доступ к архиву милиции, да и просто в любой момент могла рассчитывать на эффективную помощь наших правозащитных органов. Как ни вертись, а складывались порой ситуации, когда без помощи милиции было не обойтись: я же не всесильная, а такой же человек, как другие.
      Следует заметить, конечно, что помощь эта оказывалась мне вовсе не безвозмездно. За нее, в свою очередь, я передавала всех «своих» преступников не кому-нибудь, а именно Кире, за что он получал не только денежные вознаграждения и письменные поощрения, но и добивался карьерного роста. В некоторой степени нынешние погоны Кири были и моей заслугой тоже. Так что наш тандем был весьма плодотворен.
      Утренний звонок старого друга немного выбил меня из колеи.
      Хорошо зная Кирю, я всегда по его интонации и просто по тому, что и как он говорил, могла определять, что именно случилось и насколько это серьезно, а потому уже поняла, что на сей раз меня не ждет ничего приятного. Киря был очень напряжен, и потом, если бы он хотел подкинуть мне работу и просто познакомить с кем-то из заказчиков, то сразу сообщил бы об этом, как бывало не раз. Но он не сказал, что для меня есть дело, а просто попросил приехать, причем срочно. Стало быть, что-то стряслось. Не пойму, правда, что именно и как это может касаться моей персоны.
      «Впрочем, зачем гадать: надо поторопиться и уже через пару минут все узнаю из самого достоверного источника», — решила я и, решительно поднявшись, пошла ополаскивать чашку. Затем перебралась в гостиную, переворошила половину шкафа, пока нашла то, что сегодня хотелось надеть, и, облачившись в выбранную наконец узкую юбочку длиной чуть выше колен, а также легкую бежевую блузку с рукавом «крылышком», занялась макияжем. Особенно, правда, я с этим не перебарщивала, так как середина дня грозила пеклом и от всей косметики все равно осталось бы только грязное пятно, а потому проще всего было обойтись малым.
      Слегка подкрасив ресницы водостойкой тушью, я нанесла на губы легкий розовый блеск, волосы заплела в косу, а затем спрятала ее под умело завязанным в виде шишечки шелковым шарфиком. Потом критично осмотрела себя в зеркало и, решив, что выгляжу просто потрясающе, совсем не так, как ранним утром, принялась проверять содержимое своей сумочки.
      Вчера мне почему-то показалось, что в ней завалялось столько всего ненужного, что я вынуждена таскать как минимум на килограмм больше необходимого. В связи с этим пришлось пересмотреть все предметы моей деловой торбы и оставить только то, что действительно необходимо. Но, как ни странно, выбросить мне удалось немного, так как в некоторых ситуациях все эти ненужные вещицы были незаменимы. Пришлось смириться с тем, что вес сумочки меньше не стал, и, забросив ее на плечо, я покинула свою квартиру.
      Быстро спустившись по лестнице, я вышла из своего подъезда и, слегка поежившись от пахнувшего в лицо прохладного еще ветерка, заторопилась к машине. Моя бежевая «девяточка», которая, без преувеличения, исколесила весь город Тарасов вдоль и поперек, стояла в тени большого дуба и ждала моего появления. Когда же я села за руль, она без возражений завелась и мягко тронулась в путь, следуя желаниям своей хозяйки. Минут через двадцать я уже была у входа в отделение, где трудился на страже общественного порядка мой Кирьянов.
      Отыскав для своего четырехколесного друга удобное местечко, я вышла из машины и сразу направилась в кабинет к подполковнику, куда обычно входила без предупреждения: Киря всегда был рад меня видеть и терпеть не мог все эти церемониалы, которыми их без конца пичкали. Впрочем, что касается его подчиненных, то от них он требовал стучать при входе, но на меня это правило не распространялось, как, впрочем, и на некоторых его друзей.
      Вот и в этот раз я только слегка стукнула по косяку двери, предупреждая о приходе, а затем, не дожидаясь ответа, вошла. Володя на миг отвел глаза от экрана компьютера и слегка кивнул мне. Я ответила, затем прошла к столу и села на стул против Кири.
      — Зачем звал, начальник? — попыталась я сразу разрядить атмосферу, видя, как серьезен Киря, даже не оторвавший взгляда от экрана монитора, чтобы объяснить мне причину вызова. Но, поняв, что на Володьку это никак не подействовало, я тут же спросила: — Что случилось-то? По тебе видно, что-то серьезное, я права?
      Киря кивнул, все еще не поворачиваясь ко мне. Затем выдвинул ящик своего стола, достал из него небольшую фотокарточку и протянул мне ее со словами:
      — На, посмотри пока. Я сейчас закончу отсылку документов по электронной почте, тогда и поговорим.
      Я спокойно взяла ее и стала рассматривать, не понимая еще, что к чему и зачем мне нужно глядеть на фотографию какой-то незнакомой дамы. Можно подумать, что других дел у меня вообще нет. Впрочем, довольно быстро подобные мысли сменились другими, и я переключилась на изучение и анализ внешних данных представленной взору особы. Так сказать, раз уж дали рассмотреть фото, то это и следует делать, а там понятно будет, что к чему.
      С фотографии на меня смотрела очень симпатичная женщина. На вид ей было не более двадцати пяти, во всяком случае, может, даже чуть за двадцать. И выглядела она просто потрясающе: длинные черные волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам; очаровательная улыбка фотомодели притягивала и располагала; ясные же глаза женщины говорили о том, что особа эта была весьма решительна и вполне себе на уме. Она явно не относилась к простушкам, скорее наоборот — решительная, современная, стойкая, способная и в горящую избу войти, и коня на скаку остановить. В этих способностях красавицы можно было нисколько не сомневаться, так как они буквально читались на ее лице и даже побуждали посторонних становиться более энергичными и активными.
      Женщина была мне незнакома, и я даже не пыталась вспомнить, видела ли ее где-то раньше, потому что если бы видела, то такое яркое лицо вряд ли бы забыла. С другой стороны, Киря неспроста дал мне этот снимок, а значит, он считал, что я ее если и не знаю, то хоть раз-другой видела. Похоже, придется его в этом разубедить.
      — Кто она? — переведя взгляд с фотографии на Кирьянова и не дожидаясь, когда Володя закончит свои дела в Интернете, спросила я.
      — Кто?.. Но разве ты не знаешь? — оторвавшись от экрана, удивленно переспросил он.
      — Нет, а что, должна? — так же непонимающе поинтересовалась я и с любопытством уставилась в лицо Кири.
      Уже в следующую минуту я интуитивно почувствовала, что сейчас Володька скажет что-то такое, что мне мало понравится, а потому внутренне к этому приготовилась и даже слегка напряглась. Так оно и вышло, Киря тяжело вздохнул и изрек:
      — Это жена Алексея Сергеевича Королькова, одного из самых известных в Тарасове предпринимателей. Ты наверняка о нем слышала.
      Я посчитала необходимым подтвердить, что действительно имею представление, кто он такой, и добавила:
      — Да, я интересуюсь иногда городскими новостями и знаю, что у Королькова своя компания по производству алкогольных напитков. Кажется, она называется «Миксар». Не пойму только, к чему ты клонишь? Каким образом меня-то это касается?
      — К сожалению, самым прямым, — все тем же убитым и расстроенным голосом продолжал Володя, и я едва не вспыхнула, разозлившись на то, что он тянет кота за хвост и никак не говорит главного. Можно подумать, от того, что он оттянет неприятный момент, что-то изменится. Пришлось поторопить нерешительного друга:
      — Так что, в конце концов, произошло, ты мне можешь наконец нормально сказать? Зачем ты меня к себе вызвал? Не для того же, чтобы вздыхать в моем присутствии?
      — Нет, конечно, — слегка смутился Киря. — Дело в том, что эту женщину, которую ты только что видела на снимке, вчера поздно вечером нашли мертвой при выезде за пределы города.
      — Ну и?.. — поторопила я Володьку. — Мало ли таких же находят?
      — Немало, но у этой женщины в кармане найдена интересная записка. Вот, прочти сама. — И Володька, достав из того же ящика маленький блокнотный листочек, протянул его мне.
      Я с некоторой осторожностью приняла листок и сразу стала читать написанное. Каково же было мое удивление, когда, пробежав глазами первые две строчки, я вдруг поняла, что на листе написан мой собственный адрес. Причем сомнений в этом не было никаких, так как вслед за адресом шла и моя фамилия. Я удивленно подняла глаза на Кирьянова и буквально застыла в ожидании дальнейших пояснений Владимира Сергеевича. Киря не стал меня долго мытарить и сразу пояснил:
      — Этот листок был у женщины в кармане. Когда я нашел его, то решил, что ты что-то знаешь или, может быть, имеешь представление о том, кто мог убить эту особу. Но по твоей реакции понял, что ты тоже не в курсе дела. Наверное, Алла Викторовна до тебя просто не доехала и ее убили, — сделал вывод Кирьянов, вздохнув. — Жаль, иначе бы мы с тобой сейчас уже знали, кого подозревать в преступлении.
      — Увы, но я действительно впервые вижу эту особу и не представляю, кому она могла помешать, — наконец-то обретя дар речи, произнесла я. И тут же поинтересовалась: — Надеюсь, ты не подозреваешь меня в ее смерти?
      — Тебя? Что ты, нет, конечно, — отмахнулся Киря. — В тебе я больше, чем в себе самом, уверен. И знаю, что на убийство ты просто не способна, ты у нас святая.
      — Это комплимент? — полюбопытствовала я, но Кирьянов, кажется, не услышал сказанного, продолжив:
      — Только ведь это я тебя знаю, а другим как докажешь, что ты ни при чем? Сама понимаешь, записка налицо, и, согласно закону, мы должны тебя допросить по всей строгости.
      — Понимаю, — кивнула я, вздохнув.
      — Ну вот, а раз понимаешь, должна понять и меня. Я ведь никак не могу сделать вид, что не видел этой записки. К тому же ее видели другие, и вдруг кто-то проговорится, мне тогда такое промывание мозгов устроят!
      — К чему ты клонишь? — напрямую спросила я.
      Володька перестал вертеть в руках ни в чем не повинную шариковую ручку и, отложив ее в сторону, глянул на меня:
      — Хочу попросить тебя помочь прояснить ситуацию. Тебе проще будет узнать, зачем тебя искала эта дамочка и что она от тебя хотела, тем более что тебя это напрямую касается. А я пока сделаю вид, что никакой записки не видел и ничего не знаю.
      — Невероятно, впервые в жизни вы, Владимир Сергеевич, — перешла я на официальный тон, — просите меня помочь распутать дело. Что, без меня не потянете? Ты что-то скрываешь от меня, дружище, верно?
      — Верно, — вынужден был признаться Кирьянов. — Дело в том, что происшествие это дошло до вышестоящего начальства, и оно, начальство это самое, быстренько дало понять, что, так как Корольков является одним из наших спонсоров, помогающих с затеянным тут ремонтом, конечно, ради собственной выгоды, надо, чтобы…
      — Чтобы его не трогали, — закончила я мысль, сразу сообразив, в чем дело.
      Киря кивнул и продолжал:
      — Так вот, найти убийцу его жены нам не просто поручено, но и велено, иначе… Иначе даже боюсь подумать, что нам устроят. Вот такие дела. Если бы не это, я бы, конечно, тебя беспокоить не стал, а просто сам бы вел дело, и неважно, на сколько времени оно бы растянулось. Но тут вот такие обстоятельства… Так поможешь?
      — Мог бы и не спрашивать. Конечно, помогу, — ответила я. — Ты же всегда мне помогаешь, несмотря на то, что тебя мои проблемы не всегда даже и касаются. Так что теперь помочь тебе — моя святая обязанность. К тому же еще и возможность дополнительно заработать, — уже тише добавила я.
      — Заработать? — не поняв еще, к чему клоню, переспросил Киря.
      — Да, заработать, — улыбнулась я. — Наверняка ведь Корольков, как узнает, что его жена убита, а перед этим пыталась зачем-то найти меня, предложит мне заняться этим делом. Он ведь мужик неглупый.
      — Так же, как и ты, — засмеялся Киря. — Во всем выгоду найдешь! Ну и хватка у тебя!
      — Сейчас жизнь такая. Хочешь жить, умей вертеться, — вставила я и тут же перешла к нашему с Кирей общему делу, спросив: — Что-нибудь вообще уже известно об этом убийстве? Отпечатки, следы?..
      — Нет, отпечатков на теле никаких не найдено, но зато криминалисты обнаружили на теле женщины посторонний волос. Его только что отдали на экспертизу, и, возможно, уже через пару часов у нас на руках будет примерный фоторобот подозреваемого. Сейчас ведь техника на грани фантастики, даже по волосу, точнее, по ДНК, можно весьма близко к оригиналу охарактеризовать человека. Так что есть надежда, что преступника мы отыщем довольно быстро.
      — Я бы в этом не была так уверена, — заметила я, а когда Киря вопросительно посмотрел на меня, пояснила: — Примерное описание всегда остается всего лишь примерным. Представляешь, сколько человек по нему подойдет на роль убийцы?.. Да целое море! Нам же нужен только один, а его придется искать, и неизвестно еще, сколько на это уйдет времени. Но фоторобот — это хорошо, возможно, он действительно поможет. А пока его делают, можно обсудить и все остальное.
      — Например? — уточнил Киря.
      — Ну, мне же нужно знать, где именно нашли тело, в каком положении оно находилось, чем были нанесены смертельные удары? — принялась объяснять я. — Или меня во все это вы посвящать не намерены?
      — Конечно, намерены, — спохватился Киря. — Просто как-то закрутился совсем, даже не вспомнив об этом. Значит, дело было так. К нам в отдел позвонил один парень и сообщил, что наткнулся на труп в посадках. Мы туда быстренько отправились, велев парню ни к чему не прикасаться и никуда не отходить. Когда добрались до места, увидели жуткую картину: женщину с несколькими ножевыми ранениями в области живота. Паренька того, конечно, допросили, но он ничего не знает и оказался в тех посадках случайно: проезжал мимо на машине, решил справить нужду, ну и набрел на тело. В общем, его сразу же отпустили.
      — Ну хоть волос-то у него один выдрали? — тут же полюбопытствовала я. — Может, это он, пока кружил, обронил там, а вы решили, что это волос преступника?
      — Выдрали, — усмехнулся Киря. — И даже отпечатки сняли на всякий случай. И адрес домашний взяли, если тебя это интересует. Но парень явно ни при чем, его и трогать не стоит. Так, посторонний человек. Само же тело убитой мы тщательно осмотрели: документы и деньги оказались на месте. Кстати, та фотография, что ты видела, тоже из сумочки убитой. Одним словом, ясно, что убили не ради золота или денег, так как ничего из этого не тронуто. Стало быть, какой-то другой мотив.
      — В этом никто и не сомневался, — вздохнув, сказала я. — Знать бы еще, какой именно.
      — Ну вот, это-то тебе и придется выяснить, — напомнил о моем обещании Киря. — Тебе с мужем ее беседовать придется.
      — Только не говори, что он еще не в курсе случившегося! — нахмурившись, произнесла я и внимательно посмотрела на Володьку. Тот попытался отвести взгляд в сторону, но я уже и так поняла, что мои подозрения верны и пока еще никто ничего Королькову не сообщал. — Так, ясненько, мне еще и плохую весть принести придется, — вздохнула я. — Вы и это, значит, на меня повесить решили? Замечательно, спасибо!
      — Да ладно тебе, — смущенно произнес Киря, — не успели мы еще просто этого сделать. К тому же у его жены только рабочий телефон мужа записан, а туда он еще не приезжал. Домашнего же нет, поэтому мы и не позвонили, а отправить туда машину у меня сейчас возможности нет, все заняты.
      — Ладно, ладно, не оправдывайся, — надулась я. — Как самое сложное, так все на меня. Ну да ничего не поделаешь, на этот раз меня это касается, так и быть, сообщу сама.
      — Спасибо, — от души произнес Володька и посмотрел с благодарностью во взгляде.
      Я сделала вид, что ничего не заметила, спросила Кирьянова:
      — А когда именно была убита женщина? Точное время смерти уже установлено?
      — Да, это случилось вчера вечером, часов в девять, начале десятого. Примерно так, — ответил мне Киря.
      — А во сколько нашли труп? — уточнила я.
      — В одиннадцать. Просто я тебя на ночь глядя беспокоить не стал, решил пока разобраться, что к чему, вот и позвонил утром.
      — А муж, он что, не заволновался по поводу того, что жена не пришла ночевать домой? — высказала я вслух свои мысли. — Или у них спать дома не принято?
      — Вот уж не знаю, но нам он пока не звонил, — отозвался Володька. — Сейчас поедешь к нему, все сама и выяснишь.
      — Э-эх, и чего мне не спалось сегодня дольше, — обреченно вздохнула я, предчувствуя, что именно мне предстоит увидеть и услышать дальше. Но поделать с этим уже ничего не могла: у дамочки была записка с моим адресом, а значит, я автоматически становлюсь первым подозреваемым. Придется теперь покрутиться и побегать, чтобы доказать, что я-то тут как раз и ни при чем.
      Задав Кире еще несколько вопросов, но так больше ничего интересного и не узнав, я попросила у него адрес этого самого Королькова и, когда тот мне его дал, собралась сразу приступить к делу. Распрощавшись, я попросила подполковника позвонить мне сразу, как только что-то станет ясным или же будет готов фоторобот, и направилась к двери. Володька уже на пороге окликнул меня:
      — Постарайся сообщить о смерти жены Алексею Сергеевичу как-нибудь помягче. Я слышал, он человек очень эмоциональный и довольно бурно на все реагирует.
      — Это уж как получится, — отозвалась я. — Но постараюсь без синяков.
      Выйдя из кабинета Кирьянова, я вернулась к машине и, сев за руль, посмотрела на листок с адресом Королькова. Оказалось, что бизнесмен живет почти у самой Волги, на улице Курылева, так что ехать до него было не так уж и далеко. Заведя машину, я выехала из закутка, где до того стояла моя «девяточка», и направилась к реке.
      Проехав несколько кварталов, я наткнулась на знак, запрещающий движение, но, посмотрев по сторонам и не обнаружив поста ГАИ, предпочла сделать вид, что ничего не заметила, и самым наглым образом проехала мимо знака. Можно сказать, что мне повезло и я отделалась даже не легким испугом, а всего лишь небольшим учащением сердцебиения не более чем на пару минут.
      Вскоре показался нужный мне дом, и я, высмотрев место для стоянки, свернула в ту сторону. Установив «девяточку» среди других стоящих во дворе автомобилей, причем большей частью весьма дорогих, я вышла из машины, заперла ее и направилась к первому подъезду, где обнаружила, что дверь имеет кодовый замок и открыть ее самостоятельно не представляется возможным. Пришлось некоторое время постоять у входа, чтобы дождаться, когда из двери кто-нибудь выйдет.
      Как назло, никто не входил в этот шикарный, не так давно выстроенный полудом-полукоттедж и не выходил из него. Пришлось остановить женщину, направившуюся в соседний подъезд, и поинтересоваться, не знает ли она кода двери. С некоторой настороженностью осмотрев меня, пожилая дама поправила рукой свои очки и поинтересовалась:
      — А кто именно вам нужен?
      — Алексей Сергеевич Корольков, — не видя смысла скрывать причины своего приезда, честно ответила я. И тут же добавила на всякий случай: — Я из милиции, у меня для него плохое известие.
      — Из милиции? — тут же переспросила дама. А когда я кивнула, ответила: — Через эту подъездную дверь в дом давно уже никто не входит, там квартиру сделали на весь этаж, так что попасть туда теперь можно только через наш подъезд. Пойдемте, я вас провожу.
      Поблагодарив, я послушно последовала за женщиной. Мы поднялись на невысокое крылечко, она попросила меня подержать ее сумки, а сама занялась набором кода на замке. Я сделала вид, что не вижу, какие цифры она набирает, а сама украдкой проследила за движением ее пальцев. Мало ли, вдруг потом понадобится прийти сюда еще раз. Наконец дверь была открыта, и мы прошли в небольшой коридорчик, от которого вверх шла отделанная мрамором лестница; а с другой стороны от нее находилась дверь лифта.
      — Вам на второй, там квартира Королькова, — объяснила мне женщина.
      Затем забрала у меня свои сумки и направилась пешком по лестнице. Я не стала ей предлагать подняться вместе на лифте, посчитав, что это проблемы самой женщины, и торопливо надавила на кнопку лифта. Двери сразу передо мной открылись, и спустя секунду я уже поднималась вверх.
      Выйдя на втором этаже, я не сразу поняла, где находится квартира Королькова, так как передо мной оказалась всего одна дверь, тогда как все остальные попросту отсутствовали. Но даже и она не имела номера, так что было сложно определить, туда ли я попала. Решив, что раз женщина мне подсказала подняться именно сюда, значит, знала, где именно живет Алексей Сергеевич, поэтому я решительно подошла к двери и нажала кнопку звонка. Сразу же раздалось мелодичное пение соловья, которое было слышно не только в самой квартире, но и за ее пределами, то есть в том коридоре, где я стояла.
      Пока я наслаждалась переливчатым звуком, эхом отражающимся у меня в ушах, дверь распахнулась, и я увидела молоденькую девушку в джинсовом брючном костюмчике. Было ясно, что ей не более двадцати, несмотря на то, что у нее была крупная фигура и она всеми силами старалась превратить себя при помощи косметики во взрослую женщину. Удалось ей это плохо, все равно взгляд ее был не слишком осмысленным, а черты лица оставались по-девичьи нежными, не приобретшими пока окончательных очертаний.
      Эта девица внимательно посмотрела на меня и спросила:
      — А вы к кому?
      — Я к Королькову Алексею Сергеевичу. Он здесь живет? — откликнулась я, мысленно пытаясь разгадать, кем является эта девица: дочерью, родственницей, прислугой?..
      — Да, он живет здесь, — отвлекла меня от моих мыслей девушка. — Проходите, пожалуйста. Да, как вас представить?
      — Скажите, что я частный детектив Татьяна Иванова, — ответила я, поняв, что девица скорее домработница, нежели кто-то еще.
      Она учтиво кивнула и, пропустив меня в коридор, куда-то удалилась. Я не спеша вошла в квартиру. Первый момент ошарашил: мне не сразу удалось понять, жилое это помещение или музей, настолько грандиозным было зрелище, представшее передо мной. Комнаты просматривались, и только теперь стало ясно, что квартира Корольковых занимает весь второй этаж, поэтому и дверь в коридорчике была всего одна.
      Осторожно пройдя в гостиную, расположенную прямо напротив входа, я занялась созерцанием интерьера, поражаясь стремлению хозяев продемонстрировать свои величие и богатство. Мебель в одной только этой комнате была громоздкая и тяжелая: массивные диваны на сильно изогнутых ножках; стулья, походившие на небольшие троны, обитые красным бархатом; круглый стол с каким-то выжженным поверх столешницы рисунком. Окна всюду закрывали тяжелые шторы, присобранные во множество складок и придающие комнатам еще более шикарный вид. А уж о картинах, статуэтках, напольных вазах и говорить не приходилось — все сплошь было индивидуальным и рукотворным.
      — Здравствуйте, — неожиданно донеслось до меня откуда-то со стороны, и я, слегка вздрогнув, сразу обернулась.
      В дверях стоял презентабельного вида мужчина и с интересом созерцал мою персону. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что это и есть хозяин квартиры, то есть сам Алексей Сергеевич.
      — Здравствуйте, — в свою очередь откликнулась я и оценивающе взглянула на своего собеседника.
      Муж госпожи Корольковой оказался весьма привлекательным, я бы сказала, своеобразным мужчиной. Он был хорошо сложен, обладал высоким ростом и приметной внешностью. Лицо мужчины имело несколько напоминающий квадрат овал, четко выраженные скулы, крупный подбородок с небольшой ямочкой посередине. Яркие от природы губы казались страстными из-за того, что были не только широкими, но и немного припухлыми.
      Что касается глаз, то они были светло-изумрудными и настолько прозрачными и глубокими, что, глядя в них, казалось, что именно такой цвет должен быть у лесного озера, когда смотришь на его сине-зеленую гладь. Выразительные глаза обрамлялись густыми черными ресницами, а когда мужчина хмурился, на них надвигались не менее густые брови.
      Волосы у мужа Корольковой были явно крашенные и от природы, видимо, темно-русые, а возможно, почти черные, но теперь, слегка высветленные, поблескивали светлыми «перышками», как бывает в случаях мелирования. Эти самые отдельно выкрашенные слегка рыжеватым цветом мелкие пучочки как раз и придавали внешности мужчины какую-то экстравагантную неповторимость, придавая ему более современный и нестандартный вид.
      Ну а про одежду и говорить не стоит. Носить Корольков Алексей Сергеевич предпочитал только белое, и это сразу бросалось в глаза. Вот и в настоящий момент на нем была светлая шелковая рубашка и бежеватого цвета летние брючки с четко заглаженными стрелками впереди. Левую руку обхватывали золотые часы какой-то дорогой фирмы, а на ногах — туфли из настоящей светлой кожи, а не какого-то там заменителя. Да что и говорить, так одеваться этот миллионер вполне мог позволить себе — с его-то прибылью и заработками.