Никита Владимирович явился даже раньше минут на пять. Прямо с порога, едва закрылась дверь, он объявил мне:
      — Я нашел нечто важное. У себя в сейфе. Тамара мне передавала кое-какие материалы, но я после того, как она умерла, туда не заглядывал. Просто как-то было не до того. Но сейчас вспомнил.
      Я пригласила судью пройти в комнату и поставила перед ним чашку кофе. На нее он не обратил никакого внимания. Был весь сосредоточен на папке, которую вынул из «дипломата».
      — Вот здесь есть кое-что относительно судьи Антипова.
      — Компромат? — тут же спросила я.
      — Да. Видимо, она чувствовала, что от Антипова исходит угроза, и решила подготовиться.
      — А что там за материалы?
      — Посмотрите, очень интересно. — Никита Владимирович протянул мне папку.
      Я взяла папку и вытащила оттуда листок бумаги. Это было заявление Тамары Аркадьевны Шуваловой, адресованное в прокуратуру. В нем она описывала несколько подозрительных, с ее точки зрения, эпизодов, связанных с деятельностью своего коллеги, судьи Антипова Сергея Владимировича. Я несколько разочарованно пробежала глазами документ. В нем, к сожалению, не содержалось ничего, что могло бы доказательно свидетельствовать о том, что Антипов — коррупционер.
      — Вы удивляетесь, почему там прямо не написано, что Антипов — нехороший человек? — прочитал мои мысли Костин.
      — Ну да, — согласилась я.
      — Потому что он не совсем дурак, — ответил Никита Владимирович. — И документальных свидетельств найти не удалось. Но она все равно решила подстраховаться. К сожалению, ей это не помогло. Но в этой бумаге есть кое-что, что может помочь вам, Татьяна. Видите, там она говорит о контактах между Антиповым и отцом подследственного Гаршина, неким Павлом Николаевичем. Этот бизнесмен, а по некоторым данным, просто бывший бандит, скорее всего предлагал Антипову взятку…
      — Но мы-то это доказать не можем! — воскликнула я. — Вы, Никита Владимирович, не можете, как юрист, этого не понимать!
      — Доказать не можем, а, например, начать наблюдение за Антиповым можем. Поэтому я и пришел к вам. Мне кажется, частному детективу сделать это сподручнее, чем, скажем, мне.
      Я задумалась, и мои размышления скорее были проникнуты скепсисом, нежели энтузиазмом по поводу предложения Костина. Хотя, чем черт не шутит, может быть, и стоит рискнуть.
      — Завтра, между прочим, первое заседание с Антиповым в роли главного судьи. Слушается дело Гаршина, — заметил Никита Владимирович.
      — Что ж, я, безусловно, приду, — сказала я. — А пока подумаю, что можно сделать с этим.
      Я кивнула на заявление Шуваловой. Собственно, юридических зацепок там не было никаких. Были просто подозрения в адрес коллеги Антипова, которые, как известно, к делу не пришьешь. Никита Владимирович это, по всей видимости, тоже понимал. И все равно примчался ко мне поздно вечером.
      Почему? Потому что он такой импульсивный? Потому что очень хочет, чтобы я занялась версией Антипова? Только ли потому, что желает отомстить за убитую подругу-коллегу? Или я просто понравилась ему как женщина и он использовал это заявление как предлог? Взгляд, брошенный Костиным на меня в прихожей перед уходом, можно трактовать и таким образом. Но почему тогда не сделал попытку переломить в этом плане ситуацию? Не почувствовал ответных флюидов?
      Словом, вопросов насчет Костина было достаточно. Я не могла исключать того, что и он мог быть причастен к убийству своей коллеги. Мало ли что там между ними произошло, о чем не знаю я, о чем не знают ни Ксения, ни другие окружавшие Тамару Шувалову люди!
      А с другой стороны, если Костин в чем-то там замешан, то зачем он стал советовать Ксении обратиться к частному детективу? Чтобы окончательно отвести от себя подозрения?
      Но если продолжить задавать себе эти вопросы, на которые ответы все равно получить сейчас нельзя, можно сойти с ума. А по идее, мне нужно сейчас просто дождаться завтрашнего утра, чтобы отправиться в суд и познакомиться с другими персонажами дела.

Глава

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.