Короче говоря, люди, на которых работал Гром, не пожалели денег для предоставления мне человеческих условий существования.
      Номер в гостинице был оплачен, меня там ждали. Видно, приняли за какого-то маститого журналиста из дружественной России. Тоже — заслуга моих заказчиков. Это хорошо. Ценю.
      В таких условиях и работать приятно.

* * *

      Приняв душ, я переоделась и прошла в спальню. Присела на кровать, занимающую половину комнаты, и открыла сумку, которую достала из камеры хранения на Петропавловском аэровокзале.
      Ого, здорово!
      Я вынимала из сумки по одному предмету: девятизарядный «магнум» сорок четвертого калибра, три обоймы к нему, узкий длинный нож, отлично сбалансированный для метания, и крошечный передатчик в виде миниатюрного радиоприемника. Совсем крошечный радиоприемник — размером с мой мизинец.
      Я повертела радиоприемник в руках.
      Как же он работает?
      В смысле — передатчик, а не радиоприемник — как работает приемник, я знала.
      Ну, ладно, сейчас попробуем. Поочередно я нажимала на все кнопки, но приемник молчал.
      Я нащупала еле заметную кнопочку рядом с устройством регулятора громкости. Нажала на кнопку.
      Тотчас из наушников раздался характерный треск. Потом — щелчок.
      Затем наступила тишина.
      Вот оно! Я думаю, сейчас…
      — Багира! — раздалось из наушников.
      Куда же говорить, ага, вот — маленький микрофончик на левой стороне корпуса.
      — Прием, — сказала я, приблизив микрофончик к губам, — прием.
      — Багира! — снова отозвалось в наушниках. — Как слышимость?
      — Отличная слышимость! — весело ответила я — я узнала голос Андрея Леонидовича.
      — Хорошо, — удовлетворенно проговорил Гром, — отныне и до конца операции связь со мной или с нашими операторами будет осуществляться через этот передатчик. Пароль для операторов — Багира. Связь будет односторонняя, — продолжал инструктаж Гром, — когда ты нам понадобишься, то корпус радиоприемника беззвучно завибрирует. Связь может начаться в любое время, так что носи приемник всегда с собой. Он должен постоянно соприкасаться с твоим телом. Иначе ты просто не почувствуешь сигнала.
      — Даже спать с ним? — поинтересовалась я.
      — Да, — ответил Гром, — даже спать с ним.
      — Здорово, — ответила я, подумав о том, куда же я буду прикреплять приемник, отходя ко сну. Пижамы-то у меня с собой нет.
      — Дальше, — продолжал Гром, — как я уже сказал, связь будет односторонняя. Обратную связь просто не успели наладить — времени было мало. Но, я думаю, обратная и не понадобится…
      — Как знать, — добавила я.
      Гром пропустил мою реплику мимо ушей.
      — Почувствовав сигнал, ты нажимаешь на кнопку, которую ты только что нажимала, и ждешь до тех пор, пока не услышишь в наушниках пароль — Багира. Понятно?
      — Понятно.
      — Только потом можешь говорить, — закончил Гром. — Повтори инструкцию.
      Я повторила.
      — Теперь неприятные новости, — помолчав немного, заговорил Гром, — послезавтра приезжает объект номер один. — Гром сделал паузу. — Волк будет с ним.
      — Как? — удивилась я. — Вы же говорили, что его должны…
      — Ликвидировать Волка не удалось, — глухо отозвался Гром, — на ликвидацию были посланы два агента, — Гром снова помедлил, — вчера ночью мои люди обнаружили тела этих двух агентов в подвале дома, где живет Волк… Одному он голову проломил, а другому сломал шею, — добавил Гром, — сам же Волк ни единой царапины не получил.
      Странно. Я думала, что люди Андрея Леонидовича работают достаточно хорошо, чтобы справиться с таким заданием.
      А впрочем, ничего удивительного в том, что Волк завалил этих агентов, нет. Подготовка у него, как и у каждого члена нашей разведгруппы, — будь здоров.
      Гром просто не рассчитал. Не похоже на него. Стареет он, что ли?
      А из этого следует, что…
      — Как же мне быть? — произнесла я в микрофончик. — Волк опознает меня.
      — Опознает, — согласился Гром, — и твоя легенда будет раскрыта. Чтобы этого не случилось, слушай меня.
      — Слушаю, — сказала я.
      — Тебе поручается самой ликвидировать Волка, — отчетливо выговорил Гром, — так, чтобы не было лишнего шума и, естественно, чтобы на тебя не пало подозрения. Ну, ты сама знаешь. Тебя этому учили.
      — Да, — ответила я.
      Трудно мне будет убить своего бывшего коллегу, но… На моей работе чувства и эмоции надо отключать.
      — Неизвестно, как поведет себя Волк, увидев тебя среди журналистов, — заговорил Андрей Леонидович, — может быть, он просто решил порвать с прошлым и поэтому не выходит на связь. А может, есть у него какие-то другие причины не контактировать с нами.
      — Вы думаете, что он перевербован? — спросила я.
      — Д-да, — ответил Гром, — скорее всего перевербован.
      Я замолчала, покусывая губы. Вот уж… Чудны дела твои, господи!
      — Ладно, — снова раздался в наушниках голос Грома, — если вопросов больше нет, тогда отбой. Как действовать дальше, ты знаешь?
      — Знаю, — ответила я, — я же ознакомилась с инструкциями.
      — Еще одно могу тебе сказать, — добавил Гром, — мы попробуем еще раз провести операцию по ликвидации Волка. Если опять ничего не получится, тогда уж сама… Поняла?
      — Да, — ответила я. А потом позвала: — Гром?
      — Я слушаю.
      — Вы уж постарайтесь… Чтобы мне не пришлось… Все-таки мы с Волком несколько лет в одной упряжке тянули, да еще в какой упряжке. А это, надо сказать, что-нибудь да значит… Мне будет очень трудно, Гром, я не отказываюсь от проведения операции по ликвидации, но…
      — Много говоришь, — сурово заметил Андрей Леонидович, он помолчал немного — мне показалось даже, что он что-то пробормотал про себя — и добавил уже совсем другим тоном: — Я постараюсь, Багира…
      — Хорошо, — сказала я.
      — Вопросы?
      — Вопросов больше нет.
      — Тогда — отбой, — сказал Гром.
      — Отбой.
      В наушниках раздалось шипение, а потом и оно пропало.

* * *

      — Чернышева Ирина Зиновьевна! — повторил начальник пресс-службы Петропавловской городской администрации Виктор Федорович Зайберт. — Очень, очень рад, — и он радушно распахнул мне объятия, — как же, как же! Мне уже звонили из Тарасова по поводу вас! Представляли как очень хорошего журналиста! Настоящего профессионала. Надеюсь, что вы оправдаете столь лестные рекомендации.
      — Я постараюсь, — скромно ответила я.
      — Сработаемся! — снова развел руками, как веслами, Зайберт.
      К моему удивлению, начальник прес-службы Петропавловской городской администрации оказался не казахом, а, судя по фамилии, поволжским немцем или евреем.
      Он похож был на медведя в зоопарке — такой же огромный, бесформенный, с выражением сытого довольства на лице.
      — Итак, Ирина Зиновьевна, — Зайберт указал мне на стоящий рядом со мной стул и сел за свой стол — прямо над ним висел на стене флаг Казахстана, — итак, мой первый вопрос к вам будет таким: почему вы прибыли к нам в город не вместе с министром, а несколько раньше? Ведь вы, как я понимаю, приехали, чтобы отразить в своих репортажах казахстанскую поездку министра?
      У меня уже был готов ответ на этот вопрос.
      — Да, — согласилась я, — чтобы отразить… А раньше я приехала, потому что меня, в свою очередь, заинтересовало: почему министр в вашем, вы уж не обижайтесь, провинциальном городке задерживается на целый день?
      — Мне и самому это интересно, — признался вдруг Зайберт, — но… — Тут он затараторил, как по бумажке. — Наверное, потому, что наш город издавна привлекает к себе внимание. Ведь город как таковой возник вокруг Петропавловской крепости, которая стоит… стояла на берегу Ишима. В крепости еще до революции содержались политические ссыльные…
      Историческую справку о городе Петропавловске я слушала без особого интереса, так как я купила еще на Петропавловском аэровокзале брошюрку для гостей города «Славный город Петропавловск», содержание которой почти слово в слово пересказывал мне начальник пресс-службы администрации.
      — Спасибо, Виктор Федорович, — быстро сказала я, удачно выбрав момент, когда Зайберт на секунду прервал свою речь, чтобы перевести дыхание, — спасибо! С материалами по истории вашего города я уже ознакомилась. Теперь меня интересует современное состояние Петропавловска. Что вы можете по этому поводу сказать?
      Начальнику пресс-службы администрации Виктору Федоровичу Зайберту было что сказать по поводу современного состояния Петропавловска.
      Он набрал в легкие побольше воздуха и снова заученно затвердил знакомый текст. Иногда Зайберт что-то забывал — тогда он извлекал из стола бумажку, рыскал по ней глазами и начинал барабанить по новой.
      Скольким приезжим журналистам приходилось этот самый текст выслушивать!
      Я делала вид, что до невозможности заинтересована рассказом Зайберта. Я достала из кармана своей курточки блокнот и ручку и старательно записывала слова начальника пресс-службы, время от времени переспрашивая и задавая уточняющие вопросы.
      Наконец, Зайберт иссяк и, тяжело дыша, замолчал. Я исписала почти полблокнота.
      — Ну вот, — удовлетворенно произнес он, — теперь, когда я дал вам полную и исчерпывающую картину современной жизни нашего города, вы можете пройтись по улицам и, так сказать, ознакомиться с городом самостоятельно. — Он довольно захихикал.
      Он явно мечтал уже от меня избавиться.
      Нет, подождите, Виктор Федорович!..
      — Мне бы еще хотелось, — простодушно хлопая глазками, проговорила я, — узнать побольше о культурной жизни вашего города.
      Зайберт растерялся.
      Очевидно, ему не понравилась такая журналистская назойливость.
      — Э-э… — начал Виктор Федорович, — ну-у… — Он тоскливо пробежал глазами по стенам своего кабинета и, наткнувшись на часы, обрадовался. — А вы знаете, у нас обеденный перерыв сейчас! С двух до трех. Я вам дам адресочек… даже пару адресочков. Вот… — он наскоро начеркал на бумажке, — это адреса трех наших музеев — краеведческого, исторического и художественного. Я после обеда позвоню туда, сообщу о том, что вы их, возможно, посетите, ладно?
      Я кивнула.
      — И вы после трех часов зайдете, — заторопился Виктор Федорович, еще раз глянув на часы, — знаете, сразу к заведующему проходите. И заведующие вам все-все расскажут.
      — Хорошо, — со вздохом согласилась я, изобразив на своем лице крайнее разочарование, — после трех так после трех. Времени сколько потеряю…
      Зайберт проводил меня из кабинета, закрыл за мной дверь и, надо думать, облегченно вытер пот со лба.

* * *

      Я вышла из здания администрации города на залитую солнцем улицу. Солнце так слепило, что приходилось невольно жмурить глаза.
      Понятно теперь, почему все местные жители прищурившись ходят.
      Хорошая здесь весна — климат в Северном Казахстане, где находится город Петропавловск, резко континентальный. То есть — зима холодная-холодная, а лето жаркое-жаркое.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.