РОД СЕРЛИНГ
      МОГУЧИЙ КЕЙСИ
      Перевод А. Молокина
      В районе Нью-Йорка, который известен как Бруклин, есть большой, чрезвычайно запущенный, заросший травой и бурьяном стадион, который, когда о нем упоминают (а в наши дни это случается крайне редко), именуют Тиббетс Филд. Когда-о этот стадион был родным домом для команды, известной, как "Бруклинские Доджеры"[ В данном случае: ловкачи, финтилы]: бейсбольной команды высшей лиги, вошедшей впоследствии в Национальную лигу.
      Как мы уже упоминали, Тиббетс Филд сейчас - это прекраснейший бетон да ряды трухлявых скамеек на трибунах, служащих домом лишь теням да воспоминаниям. В его угнетающе пустом гигантском пространстве не заметно никакого движения, лишь высокая трава чуть шевелится: и там," что называлось раньше "инфилд"[ Зона поля у ворот. ], и там, что называлось "аутфилд"[ Дальняя зона поля. ], да ветер свистит сквозь щели щита объявлений у бывшего спортзала и завывает в простейших балках трибун.
      В свое время здесь кипели страсти, да и "Бруклинские Доджеры" в свое время гремели. В последние же годы существования команды жители Флэтбут Авеню, отзывались о ней коротко и недвусмысленно: "клячи".
      Объяснялось это тем фактом, что игры, проведенные "Доджерами" за пять лет существования, никак нельзя было называть зрелищными. В последний же год, будучи членом Национальной Лиги, они выиграли ровно сорок девять встреч. А к середине августа этого года любая группа зрителей более шестидесяти шести человек уже называлась на Тиббет Филд толпой.
      После чемпионата того года команда вылетела из лиги. Это событие вряд ли стоило стенаний и горестных воплей, оно лишь подчеркнуло тот факт, что болельщики любят победителей и быстро забывают неудачников. Люди, готовые выложить деньги, предпочитали ехать в центр, на "Поло Граундс", чтобы посмотреть "Гигантов", или трястись через весь город на "Янки Стадиун" и хлопать "Янки", или же провести врем а в кино или кегельбане. "Доджеры", из сезона в сезон занимающие самые низкие места в турнирной таблице, никому не были интересны. Можно лишь пожалеть о забывчивости энтузиастов бейсбола, поскольку, наверное, лишь очень немногие помнят те чудесные полтора месяца последнего сезона "Бруклинских Доджеров", когда они гремели вовсю. Впрочем, тот сезон они начали вполне обычно. Они начали его как клячи, и каждый болельщик "Доджера" произносил это слово отчетливо и сочно. Однако в течение полутора месяцев энтузиасты бейсбола только о них и говорили. Причиной тому был один вполне конкретный игрок команды.
      Было все так: некогда на бейсбольном поле имело место весьма необычное явление. Этим явлением был левша по имени Кейси.
      У "Бруклинских Доджеров" был тренировочный день, и Мак-Гэри Лягушачий Рот, тренер команды, стоял на террасе раздевалки, поставив ногу на невысокие перильца и засунув руки в карманы брюк. Тренировочные дни угнетали Мак-Гэри даже больше, чем положение команды в турнирной таблице, а Доджеры находились в самом ее конце или, точнее, низу, и от лидеров их отделяло тридцать одно поражение. Позади него сидел на скамейке Бертрам Бизли, главный тренер. Бизли был маленьким человеком с лицом, напоминающим рентгеновский снимок язвы желудка. Его глаза глубоко уходили в глазницы, а голова глубоко уходила в низкие плечи. Всякий раз, когда он поднимал взгляд, дабы обозреть Мак-Гэри и джентльменов в бейсбольной форме, разминающихся на поле, он испускал тяжелый вздох, и голова его, казалось, еще глубже уходила в плечи. Впрочем, эти вздохи, пролетев триста футов до центра поля, воспринимались, скорее, как мягкое посапывание. Трое подающих, которых прислал неутомимый рыскающий в поисках игроков Максвел Джеркинс, таковыми только назывались. Лицо одного из них было настолько знакомо, что Мак-Гэри готов был поклясться, что видел, как тот подавал на чемпионате мира 1911 года. Как оказалось потом,. Мак-Гэри ошибался. Этот игрок не участвовал в чемпионате 1911 года. Он был племянником того.
      . Мак-Гэри обозревал разминающихся игроков и массировал сердце. Если смотреть слева направо, то на поле находились: длинный тощий парень в очках со стеклами толщиной не менее трех дюймов; семнадцатилетний толстячок, веcящий, навскидку, фунтов, этак, двести восемьдесят при росте пять футов два дюйма; мосластый неуклюжий фермерский отпрыск, скинувший с ног шиповки, и один из вышеупомянутых "подающих", который, видимо, недавно выкрасил волосы в черный цвет, но краска оказалась нестойкая и теперь под жарким летним солнышком по щекам его стекали темные ручейки.
      Четверка занималась физической подготовкой. Все давно уже сбились с ритма, за исключением пожилого подающего, который сидел на земле и вертел в руках перчатку.
      Бизли поднялся со скамейки и подошел к Мак-Гэри. Лягушачий Рот обернулся к нему.
      - Грандиозные ребята!
      - А ты кого ждал? - спросил Бизли, суя в рот сигару. - Национальную сборную? Ты подписал контракт на тренировку худшей команды лиги... - он ткнул пальцем в сторону разминающихся игроков, - и это тот материал, с которым ты всегда имел дело. - Он посмотрел на сломанный нос Лягушачьего Рта и подавил вспышку ярости. - Возможно, Мак-Гэри, если бы ты действительно был тренером, ты смог бы вылепить игроков из такого материала.
      Мак-Гэри посмотрел на него взглядом ученого, рассматривающего в микроскоп блоху.
      - Я никого не собираюсь лепить, - отчгканил он. - Я не скульптор, а они не пластилин. Ты главный тренер команды. Почему ты не можешь дать мне настоящих игроков?
      - А ты бы знал, что с ними делать? - поинтересовался Бизли. - Нас отделяют от четвертого места двадцать проигрышей, и единственное, чем мы можем похвастаться, это тем, что у нашего тренера самый широкий во всей лиге рот. Может, стоит тебе напомнить, что всякий раз, когда "Доджерам" удается выиграть, все называют это случайностью. Знаешь, дружище, - с угрозой заявил он, - когда окончится срок контракта, я не буду его продлять. - Сигара его погасла, и он достал спички, снова разжег ее, потом поглядел на поле, где разминался подающий. - Как дела у Флетчера?
      - Смеешься? - Лягушачий Рот сплюнул на тридцать футов. - На той неделе он сделал четыре подачи, и шесть прорывов. Это наш лучший игрок месяца!
      Зазвонил телефон, и Билзи подошел к нему.
      - Да, - сказал он в трубку. - Что? Кто? - Он прикрыл трубку ладонью и взглянул на Лягушачьего Рта. - Хочешь полюбоваться на подающего? - спросил он.
      - Смеешься? - отозвался Мак-Гэри.
      Бизли отнял ладонь..
      - Присылайте его, - сказал он. Потом повесил трубку и подошел к Лягушачьему Рту. - Он левша.
      - Левша, правша, - пожал плечами Мак-Гэри. - Если рук у него больше одной и меньше четырех, мы его берем. - Он поставил ладони рупором ко рту и крикнул: - Эй, Монк!
      Принимающий поднялся с корточек.
      -Да?
      - Флетчер может заканчивать. Сюда скоро прибудет новичок. Поработаешь с ним.
      - Лады, - отозвался принимающий. Потом повернулся к подающему. О'кей, Флетч. Иди отдохни.
      Бизли снова уселся на скамейку.
      - У тебя есть схема игры на сегодняшний вечер? - спросил тренер.
      - Работаю над ней, - откликнулся Лягушачий Рот.
      - Кто начинает?
      - Ты имеешь в виду подающий? Я как раз перебирал их одного за другим. Кто посвежее, то и постоит за честь родного клуба. - Он снова сплюнул и поставил ногу на перильца, поглядывая на поле. Чуть подумал и крикнул: Шавэ, хватит уж разминаться.
      Он с отвращением поглядел на кончившую прыжки троицу и сидящего на траве молодого человека, на лице которого проступило облегчение. Шавэ отправил всех четверых с поля и подошел к навесу, изобразив плечами нечто вроде "что-тут-к-черту-сделаешь-с-такими-типами".
      Лягушачий Рот вытащил носовой платок и вытер лицо. Потом заметил около раздевалки воткнутую в земле фанерку на палке. На фанерке было написано: "Бруклинские Доджеры": тренировка". Он отвел назад правую ногу и яростно пнул полетевшую на землю табличку. Потом подошел к линии третьей базы, сорвал травинку и за-думчиво сунул ее в рот. Бизли вышел из-под навеса, подошел к Мак-Гэри, опустился рядом с ним на корточки, тоже сорвал травинку и тоже сунул ее в рот. Какое-то время они молчали. Потом Мак-Гэри выплюнул травинку изо рта и повернулся к БИЗЛИ.
      - Знаешь, что я скажу, Бизли? - произнёс он. - Мы настолько глубоко увязли, что у нас теперь играет и первый состав, и запасные, и вообще черт знает кто! И чья это вина?
      Бизли выплюнул свою травинку.
      - Это ты меня спрашиваешь?
      - Только не моя, - поспешно заявил Лягушачий Рот. - Так уж повезло, что я связался с бейсбольной организацией, все богатство которой заключалось в двух силосных ямах и жатке Мак-Кормика. Единственное, что я получаю каждую весну, это пара мешков пшеницы.
      - Мак-Гэри, - уничтожающе сказал Бизли, - если бы у тебя был стоящий материал, ты что, действительно знал бы, что с ним делать? Ты ведь не Джо Мак-Карги. Ты даже не половина Джо Мак-Карги.
      - Заткнись, - огрызнулся Мак-Гэри. Он отвернулся и принялся разглядывать линию третьей базы, хотя там не было ничего привлекательного. Поэтому он не видел, подходящего к ним невысокого седовласого пожилого человека, чем-то похожего на херувима.
      Пожилой джентльмен подошел поближе и откашлялся.
      - Мистер Мак-Гэри? - сказал он. - Я доктор Стилман. Я звонил вам насчет подающего.
      Лягушачий Рот медленно обернулся в его сторону и доскреб подбородок с плохо скрываемой неприязнью.
      - Олл раит! И в чем шутка, дед? Это вот этот умник подговорил тебя? Он обернулся к Бэзли. - Это, стало быть, подающий? Смешная шутка. Ну-тка, ну-тка. Смешная шутка.
      Доктор Стилман улыбнулся.
      - О, нет, я не подающий, - сказал он, - хотя в свое время мне довелось кидать мяч. Конечно, это было еще до войны.
      - Ага, - кивнул Лягушачий Рот. - До какой войны? Гражданской? Вы выглядите недостаточно старым для человека, проведшего зиму в Вэлли Фордж. - Он с интересом взглянул на пожилого джентльмена.- Слушайте... а там действительно было так холодно, как об этом рассказывают?
      Стилман вежливо рассмеялся.
      - У вас действительно есть чувство юмора, мистер Мак-Гэри. - Он обернулся и указал рукой в сторону раздевалки. - А вот и Кэйси, - сказал он.
      Лягушачий Рот без интереса посмотрел туда, куда указывал пожилой джентльмен. Кейси выходил из раздевалки. От шипов на его башмаках до импровизированной бейсбольной шапочки в нем было на глаз шесть футов и шесть дюймов. Кулачищи были размером с пару хороших мускусных дынь каждый. Его плечи, подумал Мак-Гэри, заставляли свернуться от стыда рекламную фотографию Примо Карнеро в "Чарльз Атлас". Короче, Кейси был высок. К тому же и в плечах широк. В общем, он был одним из самых мощных людей, когда-либо виденных Мак-Гэри и Бизли. Он нес свое тело с непринужденной грацией легкоатлета, и единственным диссонансом в общей картине было его лицо, которое можно было бы назвать даже красивым, если бы не отсутствие на нем какого-нибудь выражения. Это было просто лицо. Прекрасные зубы, прямой нос, глубоко посаженные голубые глаза, копна пшеничных волос, выбивающихся из-под шапочки. Но лицо это, подумал Мак-Гэри, выглядело гак, будто было нарисованным.
      - Так ты левша? - сказал Мак-Гэри. - Олл райг. - Он махнул рукой в сторону поля. - Видишь вон того парня с большой перчаткой? ОН именует себя принимающим. Его зовуг Монк. Побросай ему.
      - Большое спасибо, мистер Мак-Гэри, - монотонно отозвался Кэйси.
      Он двинулся по полю. Даже голос, подумал Мак-Гэри. Даже голос.
      Мертвый. Безжизненный. Он сорвал травинку подлиннее и направился к раздевалке, сопровождаемый Бизли и седовласым джентльменом, чем-то похожим на Чарльза Диккенса. На террасе Мак-Гэри принял излюбленную позу, а Бизли направился в офис, который был его обычным местом, когда команда не играла. Запершись там, он подсчитывал количество проданных билетов и просматривал объявления в "Нью-Йорк Тайме". Таким образом на террасе раздевалки остались лишь Стилман и Лягушачий Рот, причём пожилой джентльмен разглядывал все вокруг широко раскрытыми глазами, словно школьник, попавший на чугунолитейный завод. Мак-Гэри повернулся к нему.
      - Вы его отец?
      - Кейси? - уточнил Стилмен. - О, нет. У него нет отца. Полагаю, вы можете называть меня его... создателем, что ли.
      Мак-Гэри как-то не очень вник в эти слова.
      - Вот как? - рассеянно сказал он. - И сколько ему?
      - Сколько ему... - повторил Стилман. - Ну, это немного трудно сказать.
      Лягушачий Рот оглянулся на пустую скамейку, изобразив на лице ""нет-вы-тольксподумайте-какими-идиса-ами-гфиходится-иметь-дело"".
      - Ну, это немного трудно сказать, - ядовито повторился, сопровождая слова соответствующей мимикой.
      - Я хочу сказать, - поспешил повторить Стилман, - что в случае Кейси на этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Он существует лишь три недели. Точнее так: он имеет психику и разум двадцатилетнего, но если иметь в виду продолжительность его- существования на свете, то это три недели.
      На протяжении всей этой речи Лягушачий Рот только озадаченно моргал.
      - Вам не тяжело повторить это еще раз?
      - Нисколько, - благожелательно отозвался доктор Стиман. - Все очень просто. Видите ли, я сделал Кейси - роботом. - Он вытащил пачку потрепанных бумаг и протянул Мак-Гэри. - Это синька, по которой я работал.
      Лягушачий Рот выхватил листы из рук пожилого джентльмена, с размаху швырнул их на скамейку и обхватил голову руками. Проклятый Бизли! Поистине нет таких мерзавцев, которых он не нашел бы, чтобы сделать его жизнь еще более гадостной. Он несколько раз сглотнул, прежде, чем заговорить, и когда ему это наконец удалось, собственный голос показался ему совершенно чужим.
      - Старина, - сказал он хрипло. - Милый добрый старик. Дедушка с добрыми глазами. Я так счастлив, что он робот. Кем же ему еще быть. - Он похлопал Стилмана по плечу. - Просто замечательный робот. - Он всхлипнул и обернулся назад: - Бизли, ты сволочь и сукин сын! Конечно, робот. Седовласый джентльмен, раздевалка, этот мерзкий стадион... все поплыло у него перед глазами. Робот!
      Лягушачий Рот сошел с террасы, прошел по полю, остановился у линии третьей базы и сунул в рот травинку. Доктор Стилман остановился рядом с ним. Позади Мак-Гэри бросил мяч принимающему, стоящему в доме[Зона бейсбольного поля. ]. Лягушачий Рот не смотрел на него.
      - Не знаю, - сказал он, ни к кому не обращаясь. - Просто не знаю, что я делаю в бейсболе.
      Он без интереса взглянул на Кейси, делающего боковой бросок. В футе от дома мяч резко изменил направление полета и с визгом ударился точнехонько в рукавицу принимающему, словно круглый белый локомотив.
      - Этот Бизли, - сказал Лягушачий Рот, глядя в землю. - Этот хмырь имеет столько же прав сидеть в офисе "Доджеров", сколько я в сенате штата Алабама. Этот тип ничтожество, и этим все сказано. Просто ничтожество. Он родился ничтожеством. А сейчас он ничтожество тем более!
      Стоящий на холме[ Зона бейсбольного поля. ] Кейси размахнулся и сделал хук[Короткий левый бросок. ]. Мяч белой молнией метнулся к дому, отклонился влево, ударился о землю, отскочил вправо и попал прямо в рукавицу принимающего. Монк круглыми глазами уставился сперва на мяч, потом на подающего, внимательнс оглядел мяч. покачал головой и бросил его обратно Кейси.
      Лягушачий Рот тем временем продолжал анализ текущего положения дел. он обращался к улыбающемуся доктору Стилману и пустым трибунам.
      - У меня бывали плохие команды. - говорил он. - Действительно плохие. Но эта! - Он откусил травинку и выплюнул ее. - Эти парни делают Абнера Дайблдэя преступником! Знаете, где я отыскал последнего нападающего? Он подстригал траву в инфилде, и я обнаружил, что он единственный, кто может добраться от холма до дома менее чем в два приема. Теперь он устроился у меня вторым стартером. Подумайте только!
      Он снова взглянул на Кейси. Тот как раз делал прямой бросок. Мяч попал точно в перчатку Монка. Монк стряхнул ее и болезненно затряс кистью. Когда боль утихла, он недоверчиво поглядел на молодого лодающего. И тогда, и только тогда с глаз Лягушечьего Рта упала пелена. Он вдруг вспомнил двух своих последних подающих, и брови у него поползли вверх. Монк подошел к нему, придерживая поврежденную руку.
      - Видели его? - спросил Монк, недоверчиво покачивая головой. - Этого парня? Бог свидетель, он начинает там, где Феллер закончил! У него и боковой, и хук, и кистевой, и скользящий, и прямой, который чуть не пробил мне ладонь! И точность - как по радару. В жизни не работал с лучшим нападающим!
      Лягушачий Рот стоял, словно загипнотизированный, и смотрел на неторопливо идущего к ним Кейси. Монк сунул под мышку перчатку и направился к раздевалке.
      - Клянусь, - пробормотал он на ходу, - никогда не видел ничего подобного. Фантастика. Человек не может так подавать!
      Лягушачий Рот и доктор Стилман переглянулись. Спокойные голубые глаза доктора Стилмана смотрели понимающе. Лягушачий Рот яростно догрызал травинку, не замечая, что уже прихватил четверть дюйма собственного пальца. Опомнившись, он подул на него, помахал им в воздухе и снова сунул в рот. Когда Мак-Гэри повернулся к Стилману, голос его дрожал от возбуждения.
      - Слушайте, старина, - сказал Лягушачий Рот, - мне позарез нужен этот парень! Понимаешь? Через четверть часа у меня будет готовый контракт. И никаких разговоров. Ты привел его нам на пробу, поэтому у нас преимущество перед остальными.
      - Он робот, ты знаешь, - спокойно начал Стилман.
      Лягушачий Рот сгреб его за грудки и зашипел сквозь стиснутые зубы: .
      - Старина, - сказал он с яростной нежностью, - никогда никому не говорите об этом. Пусть это останется нашей маленькой семейной тайной.
      Затем внезапно вспомнив, он дико огляделся, поднял синьки и запихал их в карман рубашки. Стилман изучающе посмотрел на него.
      - А так разве честно? - сказал он, потирая подбородок.
      Лягушачий Рот ущипнул его за щеку и выдохнул:
      - Ты славный старикан, и ты выглядишь рисковым малым. Если специальный уполномоченный по бейсболу когда-нибудь пронюхает, что я использовал машину - мне хана! ХАНА. Хана, улавливаешь?
      Когда Мак-Гэри взглянул на приближающегося Кейси, на его физиономии появилась гримаса, которая с известной натяжкой могла бы сойти за улыбку.
      - Мне нравится твоя манера игры, парень, - сказал Лягушачий Рот. Давай-ка, двигай в раздевалку и переоденься. - Он повернулся к Стилману. Он одевается, как люди, так?
      - О да, конечно, - ответил Стилман.
      - Это хорошо, - одобрил Лягушачий Рот, видимо, вполне удовлетворенный этим фактом. - А теперь мы пойдем в офис БИЗЛИ и подпишем контракт. - Он взглянул на рослого подающего и покачал головой: - Если бы ты хоть раз в неделю подавал так, как я видел сегодня, парень, тогда между нами и знаменем ничего не могло бы встать. Разве что у тебя батареи подсели бы или суставы под дождем заржавели. Теперь, что касается ваших прав, мистер Кейси, - вы - подающий номер один "Бруклинских Доджеров"!
      Стилман счастливо улыбался, а на бесстрастном лице Кейси не отражалось ничего, непонятно было, доволен он или нет. Лягушачий Рот протопал к раздевалке, перешагивая через три ступеньки, и схватил телефон.
      - Офис главного менеджера, - заорал он в трубку.
      - Да. - Через мгновение он услышал голос Бизли. - Бизли, - сказал он, - послушай Бизли, я хочу, чтобы ты подписал контракт. На этого левшу. Его зовут Кейси. Так. Не то слово, Бизли. Фантастически! Немедленно подписывай!
      На другом конце провода слышалось сердитое бормотание.
      - Кому я сказал! - рявкнул Лягушачий Рот. Он отшвырнул телефон, повернулся и посмотрел на поле.
      Стилман и Кейси направлялись в раздевалку, Мак-Гэри задумчиво потер челюсть.
      - Робот-шмобот, - сказал он самому себе. - Он владеет и крученым, и настильным, и свечкой, и хуком и запросто может сменить шаг, и, слава те господи, у него две руки!
      Он поднял один из окурков Бертрама Бизли, расправил его и, довольный, сунул в рот. Впервые за многие долгие, мрачные месяцы в мозгу Мак-Гэри Лягушачьего Рта замаячило знамя Национальной Лиги. Так, должно быть, чувствовал себя Джон Мак-Гро, когда дебютировал у Уолтера Джонсона или Миллера Хиггинса, после того, как Герман Рут перешел к нему из Бостонских "Ред Соксов"[ "Красные носки". ]. Но трепет Мак-Гэри был несколько другого свойства, чем у Марса Джозефа Мак-Карти, когда тощий итальянец по фамилии Ди Маджио мягкой походкой впервые вышел в центр поля. И к надежде, которая зажглась было в груди Лягушачьего Рта, когда он смотрел на вышагивающего к нему по полю здоровенного левшу с невыразительной физиономией, незримо несущего на своих могучих плечах чаяния "Бруклинских Доджеров" и самого достойного сына миссис Мак-Гэри, примешивалось сомнение.
      Спустя 48 часов они играли ночной матч против Сент-Луиса. Раздевалка "Доджеров" была полна гомона, лязга зажимов, хлопанья дверок шкафов и жалобными воплями Бертмана Бизли насчет того, что тренер-де изводит слишком много мази, а та стоит 75 центов за бутылку. Весь этот шум перекрывали смачные проклятия Лягушачьего Рта, который ухитрялся быть везде - на каждой скамейке, в каждом углу и в каждом мозгу.
      - Монк, как он, не перепутает сигналы? - в четырнадцатый раз донимал он принимающего.
      Монк страдательно уставился в потолок и сказал:
      - Да, босс. Он знает.
      Лягушачий Рот направился к подающему,.который как раз завязывал шнурки.
      - Кэйси, - сказал он, вытирая со лба пот, - если ты чего забудешь, сразу кликни Монка и скажи ему. Дошло? - Он вытащил большой носовой платок и вытер бровь, затем достал пилюлю из бокового кармана и кинул еe в рот. А самое главное, - предостерег он свoего молодого подающего, - не нервничай!
      Кейси озадаченно взглянул на него.
      - Нервничать? - спросил он. .
      Стилман, который только что вошел в раздевалку, объяснил, улыбаясь:
      - Нервничать, Кейси, - чувствовать себя не в своей тарелке. Как если бы один из твоих контактов...
      Лягушачий Рот заглушил его:
      - Ты знаешь, что такое "нервничать", Кейси? Как если бы ты после двух неудач в девятом, один на переднем крае играешь подающим против Ди Маджио. И вот он выходит на площадку, и он настроен только на победу, и ты это видишь.
      Кейси невозмутимо посмотрел на него:
      - Это не заставило бы меня нервничать. И я не знаю никого по имени Ди Маджио.
      - Он не знает никого по имени Ди Маджио, - серьезно объяснил Лягушачьему Рту Монк.
      - Я слышал, что он сказал, - заорал на него Лягушачий Poт - Не глухой! - Он повернулся к остальным игрокам, посмотрел на часы и рявкнул: - Ладно, парни, давайте дело делать!
      Монк взял Кейси за руку, стащил со скамейки и провел через дверь.
      Когда игроки потянулись из раздевалки, комната вновь наполнилась стуком шипов по цементному полу. Мак-Гэри Лягушачий Рот стоял один посреди раздевалки и чувствовал, как с головы до ног покрывается потом. Он выташил и без того мокрый платок и снова вытер голову.
      - Чертова влажность, - пожаловался он Стилману. - Она просто убивает меня. Никогда так не потел, клянусь богом!
      Стилман посмотрел Мак-Гэри под ноги. Лягушачий Рот стоял одной ногой в ведре с водой.
      - Мистер Мак-Гэри, - он показал на ведро..
      Лягушачий Рот смущенно вытащил ногу и потряс ей. После чего снова извлек бутылочку с пилюлями, засунул две в рот, проглотил и показал пальцами на свой живот.
      - Нервы, - извиняющимся тоном пояснил он. - Черт знает что, а не нервы. Я не сплю по ночам. У меня перед глазами так и стоят эти знамена. Большие красные, белые знамена. Я только и могу думать, чтобы побить "Гигантов", а потом в открытой борьбе захватить четыре знамени у "Янки" на мировом первенстве. - Он глубоко вздохнул.
      - Но до этого мне хотелось бы победить также "Филиппсов", или "Кардов" , или "Бревов", или "Цинцинатти"...- в его голос вкралась просительная нотка, - или кого-нибудь еще, сели вы поможете!
      Доктор Стилман улыбнулся ему:
      - Я думаю, что Кейси решит ваши проблемы, мистер Мак-Гэри.
      Лягушачий Рот смотрел на невысокого седовласого человека.
      - Что вы с этого будете иметь? - спросил он. - Какой процент вы хотите?
      - Вы имеете в виду Кейси?- сказал Стияман. - Всего лишь научный интерес, и все. Чисто экспериментальный интерес, Я считаю, что Кэйси - это своего рода супермен, и мне хотелось бы это доказать. Однажды я построил замечательную экономку, чтобы вести дом. И повариха она была - просто блеск. Я заработал на этом 46 фунтов, прежде чем демонтировал ее. А теперь вот Кейси. С его силой и сноровкой, с его точностью, он, я полагаю, должен стать грандиозным подающим. Но чтобы испытание было но-настоящему серьезным, я должен был пристроить его подающим в самую слабую бейсбольную команду, которую только мог найти.
      - Спасибо, доктор Стилман, - произнес Лягушачий Рот. - Я ценю это.
      - Не стоит благодарности. А теперь не пойти ли нам на поле?
      Лягушачий Рот распахнул перед ним дверь.
      - Только после вас, - сказал он.
      Доктор Стилман вышел. Лягушачий Рот уже совсем было собраться последовать за ним, как вдруг остановился как вкопанный, одна бровь его задралась.
      - Минуточку, черт тебя побери, - заорал он. - Как самой слабой? - Он устремился за стариком. - Вы должно быть, видели команду "Филис" в 1903 году! - завопил он ему вслед.
      Судья крикнул: "Игра"! - и третий игрок принял бросок от принимающего, затем, натерев мяч, понес его Кейси на холм, отметив про себя, что этот длиннорукий широкоплечий парень не более оживлен, чем леди сомнительной добродетели в воскресное утро после с толком проведенной длинной субботней ночи. Спустя несколько минут отсутствие живости в характере Кейси совершенно перестало волновать третьего игрока, равно как и четырнадцать тысяч болельщиков, смотрящих игру. Они видели, как левша с тем же бесстрастным выражением на лице отреагировал на знак принимающего, а затем сделал неуловимо быстрый боковой бросок, который заставил весь стадион разинуть рты и оторопеть всю защиту "Сент-Луис Кардиналз".
      Бывают быстрые мячи, даже очень быстрые, но никто никогда не видел ничего даже отдаленно похожего на белую молнию, стрелой вылетевшую из левой длани Кейси. Такая вот мысль проскочила в голове игрока команды "Сент-Луис", когда он моргнул при звуке мяча, ударившегося в перчатку ловца, и понял, что подача была сделана, а он ее даже не видел.
      Именно этот игрок проигравшей команды Сент-Луиса был первым из двадцати пяти человек, кто испытал на своей шкуре мощь Кейси. Восемнадцать из них были выбиты сразу и только двоим удалось добраться до первой базы, и то, одному только из-за неправильного судейства. К шестой подаче большинство присутствующих на стадионе были на ногах, и до них дошло, что в лице долговязого левши на холме они столкнулись с неким бейсбольным феноменом. А к девятой подаче, когда "Доджеры" выиграли свой первый матч за три недели со счетом 2:0, стадион неистовствовал.
      Некоторое безумие наблюдалось и в раздевалке Бруклинского клуба. Уголки губ Мак-Гэри Лягушачьего Рта слегка ползли вверх, образуя гримасу, которую старый тренер объяснил двум озадаченным игрокам, как "улыбку". Последний раз Лягушачий Рот улыбался лет, примерно, шесть тому назад.
      Бернард Бизли настолько растрогался, что по такому случаю презентовал Мак-Гэри три новых сигары, причем приличного сорта. Три новых и одна уже немного использованная. Вот как. Но самым заметным, что произошло в раздевалке "Доджеров", было то, что команда вдруг стала выглядеть совершенно по-другому. За какие-то два с половиной часа, она превратилась из сборища неуклюжих посредственностей с налитыми свинцом ногами в энергичных лидеров, в уверенную, слаженную бейсбольную команду. Команду игроков, главным занятием которых было - побеждать. Раздевалка снова наполнилась смехом и солеными шуточками, возбужденные возгласы вырывались из душевых. И это все происходило в комнате, которая в последние годы была таким же развеселым и располагающим к шуточкам местом, как и похоронная контора.
      И вот во время, когда мокрые полотенца летали по комнате, башмаки с шипами сушились на раскрытых дверцах шкафчиков, среди всей этой суматохи один человек оставался безучастным. Это был подающий по имени Кейси. На всю эту суматоху он взирал со слабым интересом, не более того, и был озабочен главным образом расшнуровыванием своих ботинок. Единственный раз, когда он проявил хоть какие-то эмоции, это когда док Барстоу начал массировать ему руку. Он резко вскочил и отдернул ее, чем весьма озадачил Барстоу. Позже тот признался Мак-Гэри, что рука на ощупь больше всего напоминала обрезок стальной трубы. Лягушачий Рот жадно сглотнул и спросил дока, как чувствует себя его жена. Все это произошло ночью первого июля.
      Через три недели команда "Бруклинских Доджеров" переместилась с нижней строки таблицы на пятое место в Национальной Лиге.
      Они выиграли двадцать две встречи подряд, причем семь из них им преподнес на блюдечке подающий левша по имени Кейси. Две их его игр были "сухими", и заработанное им количество штрафных очков было несомненно самым низким не только в любой лиге, но и вообще в истории бейсбола. Его имя было у всех на языке, его фото красовалось в каждой газете на спортивной страничке, а сумма контрактов выросла настолько, что он мог бы прожить только на доходы от своей физиономии, изображенной на коробках с воздушной кукурузой. И как это бывает в жизни, победа порождает победу. Даже без Кейси "Доджеры" становились страшным и грозным бейсбольным клубом.
      Слабые и мало результативные игроки, дилетанты с битой, которые в жизни больше, чем 200-ми не бывали, теперь стали неукротимыми мастерами. Другие подающие команды, те, что раньше были либо слишком зелеными, либо казались вышедшими в тираж, с приходом Кейси начинали выигрывать. И теперь у них был тот спортивный дух, та напористость, та агрессивность, которая необходима, чтобы добиться знамени, и "Доджеры" его добились. Они выглядели чемпионами и играли как чемпионы.
      В прессе Мак-Гэри теперь называли не иначе, как "этот верховный стратег" и "генерал бейсбольного поля", а иногда и "самый побеждающий тренер года". Это были те же самые спортивные колонки, которые раньше презрительно отзывались о нем примерно так: "Этот дубоголовый неотесанный мужлан, который обращается с бейсбольным клубом, как бык с креветочным салатом". Команда собирала на одну игру столько болельщиков, сколько раньше могла содрать, дай бог, за целый сезон.