Контрактник - Сотворение мира

Голоса вывели Фазиля из задумчивого состояния.

– …Да эти армяне – вообще не люди! – распинался Керимоглу, закончив перевязку очередной жертвы. – Их же вместе с евреями во всем мире ненавидят. Мало их в 1915 году выселили. Мало того что они оккупировали наши исконные земли. Но им же все мало. Они не могут жить, как нормальные люди. Нет, их остановят только танки. Слава богу, мы эту проблему у себя еще сто лет назад решили. А иначе было бы то же самое, что и у вас.

– А я вот как-то сидел в Ростове в ресторане и познакомился с армянами, – произнес Фазиль, у которого оснований не любить их имелось более чем достаточно, – мне от их столика бутыль коньяка прислали, я тем же ответил…

– Ну и что? – непонимающе уставился на него турок. – К чему это ты?

– Нет, поначалу мы друг на друга зверем смотрели, да, – вспоминал Аббасов, – а потом, слово за слово, разговорились. И оказалось – очень приличные люди. Они сами и говорят: мол, войну наши придурки спровоцировали! А я говорю – нет, это были наши придурки! Те, кому наплевать на простых людей, те, кто подсчитывает барыши от людских несчастий. Потом выпили за дружбу, за Кавказ, за Арцах-Карабах… Соседи, понимаешь, а с соседями надо жить в мире!

Керимоглу раздраженно фыркнул. Слушая Аббасова, он надувался, как индюк, и было видно, что ему это явно не по нраву.

– Ничего ты не понимаешь! – Он хлопал себя по коленям, едва не лопаясь от возмущения. – Они на таких вот простачков и рассчитывают. Вчера они у вас Карабах отобрали, а завтра армянские танки и в Нахичевани будут!

– И правда, Фазиль, – кивнул сосед Аббасова, – армяне – наши враги, и как ты можешь их защищать? Я знаю тебя как человека хорошего, но слушать от азербайджанца такое – это…

– Я вообще не понимаю – что делает наша армия? – подключился еще один из пострадавших.

У Али Мирзоева в доме выбило стекла и пробило крышу.

– Надо отвечать тем же! – решительно заявил он. – У меня сын служит в армии, и я расскажу ему, что творят армяне!

Обсуждение продолжалось. На Аббасова вскоре уже не обращали внимания. Он, постояв еще немного, махнул рукой и молча поплелся в дом. Слушать подобное у него больше не было никакого желания.

– Что он плетет? – пренебрежительно скривился Хасан, глядя ему вслед. – Как вы его вообще терпите? Азербайджанец, а рассуждает, как неизвестно кто!

– Да ведь он немного не в себе, – выразил общее мнение Али, – мы-то его знаем…

– А что на него обижаться? – поддержал его кто-то. – После гибели семьи у кого хочешь с головой проблемы начнутся. А так-то он всегда поможет – и словом, и делом.

Тем временем санитары принесли еще одну жертву обстрела. Турок был вынужден прервать свои разглагольствования и приняться за свои прямые обязанности.

Через час микроавтобус вырулил из поселка. В населенном пункте царила тягостная атмосфера – до заката солнца, как и положено правоверным, надо было похоронить погибших…

Глава 3

Новая фаза азербайджано-армянского конфликта, как обычно, была весьма печальна. Несмотря на официальное перемирие, люди здесь гибли постоянно. Так и на этот раз: последствия обстрела и Агдама, и азербайджанского поселка сразу за линией размежевания привели к новым жертвам, причем исключительно из числа мирных жителей. Несколько погибших, с десяток раненых с каждой стороны. Как стало известно, в Агдаме в числе прочих был ранен представитель диаспоры, крупный бизнесмен Казарян, а на азербайджанской стороне – несколько человек погибло.

Нагорный Карабах – регион взрывоопасный. И с армянских, и с азербайджанских оборонительных позиций периодически друг друга вяло обстреливают. Позиции там как во Второй мировой: блиндажи, мешки с песком, брустверы, тройные линии окопов… Но вот такие массированные обстрелы мирных населенных пунктов, соответствующие полновесным военным действиям, выглядели в глазах мировой общественности вызовом здравому смыслу и попыткой снова взвинтить напряженность. В той ситуации, которая царила на границе, и в спокойное время достаточно одной лишь искры, чтобы последствия стали непредсказуемыми. А сейчас и вовсе положение грозило выйти из-под контроля. Мировая общественность приложила немало усилий, чтобы армяно-азербайджанская война начала девяностых окончилась если не миром, то хотя бы перемирием. И вот сейчас все могло повернуться снова в сторону войны. Поэтому вполне понятно, что внимание крупнейших мировых телеканалов, организаций и прочего было приковано к тому, что произошло на границе.

Вот здесь началось типичное в таких случаях «перетягивание каната». Официальный Баку категорически отрицал причастность к обстрелу. Вообще, политика Азербайджана в регионе такова: лучше плохой мир, чем хорошая война. Официальный Степанакерт, в свою очередь, выражал твердую уверенность, что это – подлая азербайджанская провокация. Здесь также отрицали свою причастность к минометному обстрелу азербайджанских домов.

Каждая из сторон оперировала судьбами несчастных мирных жителей, потерявших кров, здоровье, а то и саму жизнь по причине нечеловеческих действий врага. В кадрах новостей мелькали минорные сюжеты, снятые то на одной, то на другой стороне. Горе людей не подвергалось сомнению, но непонятен был один и, пожалуй, самый главный вопрос: кто же тогда обстреливал детдом и поселок?

Ситуация выглядела настолько запутанной, что теперь оставалось думать хотя бы о том, как не допустить дальнейшей эскалации конфликта. В Карабах-Арцах было решено направить международный контингент миротворцев, среди которых и российские военные. Русские в статусе международных миротворцев пребывали по обоюдному согласию сторон. Зная, что Москва занимает в конфликте взвешенный и нейтральный подход, и в Баку, и в Степанакерте доверяли России, понимая, что та не станет отдавать предпочтение ни одной из враждующих сторон.

Кстати говоря, международные наблюдатели от России, Ирана и Турции в регионе уже давно присутствовали. Особую активность в этом плане проявляла последняя страна, весьма озабоченная положением дел у своих границ. Наблюдатели, консультанты, советники, волонтеры от Турции находились в Азербайджане в немалом количестве. Среди них хватало и «гостей» из самых разных стран.

Глава 4

Полоса препятствий для десантников – штука знакомая до боли. Для того чтобы сделать из них настоящие боевые машины, проходить подобное развлечение приходится регулярно и в разных «вариациях». Так было и сегодня. На базе элитного подразделения десантуры, где служил сержант Владимир Локис, жизнь била ключом.

Как тут не вспомнить проверенную Афганистаном, Чечней и прочими менее известными точками мудрость: больше пота на полигонах – меньше крови в бою. А к бою десантники, как известно, должны быть всегда и, скажем так, особенно хорошо готовы. Потому что так уж повелось – в бой они всегда вступают первыми. И самые трудные боевые операции в войнах и конфликтах последнего времени поручаются именно «крылатой пехоте».

Протянувшаяся более чем на два километра десантно-штурмовая полоса позволяла преодолевающим ее десантникам получить очень многие необходимые в бою навыки. Это была не спортивная, а тактическая, то есть боевая полоса препятствий. Поэтому преодолевалась она в составе отделений и с обязательной отработкой тактических элементов. Проще говоря, пока одни бойцы отделения преодолевали те или иные препятствия, другие их прикрывали.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.