Спецназ ВДВ - Гидроудар

По палатке прокатился гул одобрения, но Лавров поднял руку, показывая, что он еще не закончил:

– Главное, что вы ничего не поняли, господин профессор. Просто потому, что не сталкивались с ВДВ. Еще наш первый командующий говорил, что десант должен впрыгнуть в пасть льва – а там посмотрим. Наше предназначение – захватить плацдарм на территории противника. Мы прыгаем в неизвестность, господин ученый, не зная, что нас ожидает на земле. Так у нас есть хотя бы опыт и интуиция. А ваш компьютер с ума сойдет от количества не введенной информации.

– Майор, но ты же сам видел, как работает система... – неуверенно, словно оправдываясь, и даже как-то заискивающе протянул Иволгин.

– А еще она умеет просчитывать ходы противника! – выпалил Беляев.

– В учебном бою учебного противника, – отрезал Лавров.

– Программа постоянно совершенствуется. Следующая версия будет уже сильнее, – окреп голос ученого. – Я ни в коей степени не ставлю под сомнение способность десанта. Вы сами убедитесь, что сила наших технологий, помноженная на мощь ВДВ...

– Про десант давай я сам говорить буду, – оборвал его Батяня. – Десантник – не машина, и действует не только силой мускулов, но и данного ему природой ума и чувства справедливости. Достоевского почитайте на досуге. Человек выбирает, и в этом – человек. А ваша система лишает бойца выбора. А значит, лишает силы. Инициативы. Неожиданности. Всех преимуществ, которые тот же десант, в меньшинстве оказавшись на территории противника, может предъявить к оплате.

– Правильно, майор! – послышались со всех сторон голоса одобрения.

– И морпех без инициативы – как хвост собачий, – вскочил сосед Лаврова, не скрывая эмоций. – Ты высаживаешься на берег – а хрен его знает, что тебя там ждет!

– Тихо, тихо, господа офицеры! – поднял руку Иволгин, успокаивая собравшихся. – Расшумелись!

Дождавшись, что крики стихли, генерал завершил встречу:

– За высказанные мнения всем спасибо. Но решать ее судьбу и оценивать ее эффективность будут на другом уровне. Насколько я знаю, ее еще как следует обкатают, в том числе и в десанте. Так что не торопитесь с выводами. А вам, товарищ профессор, большое спасибо – штуку вы нам сегодня показали все-таки интересную!

Глава 2

В Дакке было жарко. Очень жарко. Может, где-нибудь на Средиземноморье такая температура воздуха воспринималась бы совсем иначе – как благодатное и комфортное тепло, прогревающее до самых костей. Но здесь... Воздух – как в парилке. Влажный, вязкий, жирный. День вроде солнечный, на небе – ни облачка, но солнце будто растворяется в дрожащем мареве, и весь небосвод становится не голубым, а почти желтым. Грязным. Как вся эта земля, и как река, и как город.

Василий Разгуляев тяжело вздохнул и, запрокинув голову, сделал из бутылки с негазированной холодной водой несколько больших глотков. Эх, еще бы лет пять назад он бы в такой ситуации приложился к бокалу хорошего ледяного пивка – и жажду лучше утоляет, и организму в целом пользы больше. После вчерашнего банкета это было бы в самый раз. Он-то, конечно, остерегался, не усердствовал, но пара рюмок виски, все-таки выпитых с послом и главным инженером «Сиддирганча», теперь наливались в почках тупой тянущей болью.

Дверь микроавтобуса, в котором пытался прийти в себя Разгуляев, распахнулась, и в салон заглянул Валька Усачев, старый его товарищ, ударник их группы, с которым вместе они начинали еще в Химках.

– Вась, ты как? – На лице друга легко читались все эмоции, и Разгуляев сразу заметил, сколь озабоченным выглядел Валька. – Опять скрутило?

– Нет, все нормально. Жарко только очень.

– И не говори. Майку хоть выкручивай. Пока звук ставили, семь потов сошло. А еще выступать... Так ты как?

– Я же сказал – нормально! – Разгуляев почувствовал приступ внезапного раздражения. Уж слишком участливыми вдруг стали за последние месяцы ребята его группы. – Через пять минут начинаем, если у вас все готово.

– Отлично. Пойду, скажу, чтоб не расползались никуда, – удовлетворенно кивнул Валька и, тщательно прикрыв дверь микроавтобуса, заспешил к сцене.

В принципе, народный артист России и кумир миллионов Василий Разгуляев отлично понимал, откуда у отнюдь не нежных ребят его группы вдруг появилась эта липкая участливость и подчеркнутая заботливость. Да, многие из них, особенно те, с которыми пришлось немало пережить в лихие и бесшабашные девяностые, готовы были за него душу отдать. Как тот же Валька, например.

Но, с другой стороны, он отлично видел, что за навязчивым вниманием, которым вдруг спеленали окружающие его скромную персону, стоит и чисто экономический расчет. Без Разгуляева группы не существовало. Она попросту не была бы никому интересна без колоритного солиста – крепко сбитого парня в армейском кителе то ли тридцатых, то ли пятидесятых годов прошлого века. А потому любой сбой в его, Василия, организме – сбой в работе огромной концертной машины, перемалывающей огромные горы денег.

Вот случился с ним в прошлом году приступ. Как-то вмиг после очередного застолья работать почки отказались. Чуть не загнулся тогда. Слава богу, откачали. Но пока он валялся на больничной койке, с помощью лучших московских врачей фильтруя кровь и пытаясь хоть как-нибудь восстановить работу организма, запланированные гастроли по городам Сибири накрылись медным тазом. Конечно, зрители, с нетерпением ожидавшие встречи со своим кумиром и раскупившие все билеты, были недовольны. Но еще больше недовольства Разгуляев прочитал в глазах многих своих ребят, каждый день пытавшихся навещать его на больничной койке – ведь тем же тазом накрылись и неплохие гонорары, сулившие эти гастроли.

Впрочем, чего зря на людей ворчать? Кто ж будет счастлив, лишившись возможности заработать лишний рубль? Лучше взглянуть на ситуацию с другой стороны – все-таки команду он собрал неплохую. Дружную и крепкую. И понимают его ребята без слов. И соглашаются на все его инициативы, даже такие странные, как нынешняя поездка в Бангладеш.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.