Святые вам помогут - Чтобы здоровье наладилось и желание сбылось. Вам помогут святые Серафим и Феогност Вернинские

Иеромонах Серафим, в миру – Александр Богословский, родился в городе Глухове в 70-е годы XIX века. Его отец, Евфимий, был управляющим у помещика. А мать, Мария, была женщиной кроткой и благочестивой. Она ежедневно посещала местный храм Божий. И вот, однажды ей было открыто Богом, что сын ее любимый примет мученическую кончину. Поначалу она никому не сказала об этом. Но и все время молчать было выше ее сил.

И вот, когда Саша уже стал гимназистом, он увидел поутру, что мать его плачет и говорит: «Сын мой, я видела во сне, что ты будешь мучеником». Ничего он тогда не ответил, только пожалел ее. Годом же позже Александр как-то вечером играл на баяне и пел церковные песнопения. А мать его внимательно слушала. И потом горько заплакала. Он спросил: «Матушка, что ты плачешь?». Ответ поразил его – его мама сказала, что во время его пения она видела венец над его головой и ангелов с ним, и вновь повторила, что смерть его будет мученической.

Слова матери глубоко запали в душу юноши. И он решил не искать свою судьбу в миру. А поэтому, едва достигнув совершенолетия, он ушел в Глинскую пустынь и принял имя Серафим.

Глинская пустынь

В Сумской области, что в Украине, есть удивительный монастырь. В начале шеснадцатого века местным пчеловодам явилась чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы. На этом месте была основана Глинская пустынь – ныне Рождества Богородицы ставропигиальный мужской монастырь.

До начала 1820-х годов это был заштатный монастырь, приписываемый под воздействием политических событий из одной митрополии в другую, в нем часто сменялись настоятели. Однако затем наступило возрождение и расцвет Глинской пустыни. Во многом связано это было с деятельностью пришедшего в монастырь настоятеля, преподобного Филарета (Данилевского), при котором пустынь стала процветать благодатью.

К концу ХIХ века, когда в Глуховской пустыни поселился Серафим, это был процветающий монастырь Курской епархии. В центре обители высился собор Рождества Богородицы, а всего храмов было пять, два из них в скитах. Монастырь имел большую библиотеку, включавшую множество литургических, богослужебных и аскетических книг.

Глинская чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы все эти века находилась в монастыре и существует множество свидетельств чудесных исцелений, которые обрели перед нею верующие. После прихода советской власти, в 1922 году, монастырь был закрыт, а чудотворная икона вывезена и бесследно исчезла. Сегодня известны лишь списки с нее.

В монастыре Серафиму очень воспомоществовал помощник братского духовника Домн (Агеев). Он к тому времени прожил в пустыни уже много лет, стал иеромонахом (монахом, имеющим сан священника). Домн не уставал помогать молодому собрату.

Каждый вечер они вели духовные беседы, и Домн часто на конкретных примерах показывал Серафиму, сколь благостно служить Господу, сколь мерзок бывает человек, когда начинает думать только своем благе и достатке. Помогали становлению Серафима как священнослужителя и совместные молитвы с мудрым иеромонахом. Домн давал советы, рассказывал о постижении истинного смысла молитв, уберегал от соблазнов.

Так, однажды Серафим сильно занемог и не захотел вставать на молитву, сказав, что раз он болен, значит, Господь разлюбил его. Но Домн очень быстро смог убедить молодого послушника, что именно обращение к Богу поможет ему ощутить в себе силы к восстановлению здоровья. Подивился тогда Серафим, но так и сделал. И уже через день он был абсолютно здоров.

В другой раз он, сославшись на занятость службой, решил отказать в беседе пришедшим в монастырь страждущим православным. Сурово укорил его за это иеромонах Домн, сказав, что наставление на путь истинный и спасительные для души верующего беседы и есть суть служения Господу. Постыдился тогда Серафим и больше никогда так не делал.

Впрочем, не одними беседами жил в монастыре Серафим. Это был начитанный и высокообразованный инок. В Глинской пустыни у него открылся иконописный талант, и много дней проводил он за этим богоугодным занятием. Кроме того, он имел замечательный певческий голос, за который его очень ценили и братья-монахи, и прихожане.

Но наставником его все эти годы оставался иеромонах Домн. Постоянное наставничество Домна очень помогало духовно окрепнуть Серафиму и понять истинную суть благообразной жизни. Жизни во имя Иисуса Христа.

И даже когда почтенный иеромонах скончался, связь духовная между ними не прекращалась.

Так, был случай, уже после отречения Николая II от престола в 1917 году, послушница Феоктиста пошла в скит к отцу Серафиму. И не успела она дверь в келью открыть, а батюшка ее уже встречает на пороге и говорит: «Знаю, зачем пришла. Мне Домн сказал: “Серафиме, Царя убрали и скорыми, скорыми шагами все пойдет к погибели”».

Произошло это уже в скиту близ города Верного (ныне Алматы). Как же оказался здесь отец Серафим, так далеко от Курской губернии?

В начале ХХ века Серафим вместе с монахами Феогностом, Анатолием и другими был приглашен в Свято-Троицкий Иссык-Кульский миссионерский монастырь, что находился в киргизских горах. Иноков из Глинской пустыни пригласили, потому что монастырь к тому времени уже не мог выполнять своих основных миссионерских функций, не справляясь с объемом выпавших на его долю забот, ведь тяга к православию в этих краях все росла.

Еще в 1880-х годах с целью распространения Православной веры в Туркестанском крае и духовного просвещения азиатских кочевников, Святитель Туркестанской кафедры Преосвященный Епископ Александр (Кульчицкий) вознамерился зажечь на берегах Иссык-Кульского озера миссионерскую путеводную звезду.

Монастырь был основан 1 мая 1881 года. В этот день было освящено место в долине Курменты на берегу узкого залива озера Иссык-Куль, в 12 верстах от села Преображенского. В тот день был возведен деревянный крест. Монастырь освятили в честь Святой Троицы, так как приезд его основателя – архиепископа Александра на Иссык-Куль совпал с праздником Троицы. Будущему монастырю были отведены 530 десятин 1100 сажен плодородной земли.

Первые насельники монастыря приложили много трудов для возведения монастырских стен и зданий и устроения хозяйства, терпя недоброжелательное отношение кочующих племен, оборачивающееся нередко открытым нападением на послушников и потравой монастырских пастбищ.

Умножение братии последовало в 1886 году, когда в монастырь приехали 11 иноков из Свято-Михайловской Закубанской пустыни, а в 1894 году на берега величественного Иссык-Кульского озера решили отправиться с острова Валаам восемь иноков во глав с игуменом Севастианом, неся с собой дух Валаамской обители.

Несколько лет спустя, уже в начале ХХ столетия, в монастырь были приглашены из Рождество-Богородицкой Глинской пустыни Курской епархии несколько иноков, в числе которых были монахи Серафим, Феогност и Анатолий.

http://days.pravoslavie.ru/Life/life4747.htm

В Свято-Троицкий монастырь из далекой Курской епархии монахи добирались не один месяц – путь на окраины Российской империи был длинен и тягостен.

На современной карте путь бы представлялся так. Из Глинской пустыни – до города Сумы, оттуда – более 100 км до Белгорода. Оттуда – больше 600 км до Волги, а затем еще почти 500 км до Оренбурга, а там – более 200 км до Актобе. А дальше – почти полторы тысячи километров по пустыне и выжженным степям. Только после этого перед путниками возникли предгорья Тянь-Шаня. Далее – путь в сотни километров по извилистым ущельям, через высокогорные перевалы. Ночью в горах минусовая температура, а днем, на солнцепеке – жара за 40 градусов. Снежные вершины сверкают под солнцем так, что если глядеть на них без специальных волосяных очков, то в считанные часы можно ослепнуть.

Без современных самолетов и автомобилей – где на телегах, а где и пешком – этот путь занял у монахов почти пять месяцев.

Прибыв на место, они сразу же включились в монастырскую жизнь, начали активно помогать духовно всем страждущим – и русским, и армянам, и грекам, и казакам – население российских окраин было довольно смешанным.

Подвижническая жизнь вдохновляла Серафима и других иноков. Особенно сблизились прибывшие из Глинской пустыни с монахами Пахомием и Ираклием, будто чувствовали, что и далее им предстоит совместный труд во славу Господа нашего, Иисуса Христа. И так, из дня в день, без единого перерыва несли монахи слово Божие всем в нем нуждающимся.

Слава о Свято-Троицком монастыре быстро распространялась по округе. И со своими бедами и проблемами туда пошли люди даже из отдаленных селений.

Именно ко времени жизни в Иссык-Кульском Свято-Троицком монастыре относятся первые случаи исцеления Серафимом бесноватых и инвалидов.

Доброе слово, кроткая беседа – делали с некоторыми больными просто чудеса, и те уходили из монастыря здоровыми и просветленными.

В 1909 году монахи Серафим и Анатолий были призваны в город Верный. От Иссык-Куля дорога туда предстояла нелегкая, через высокогорные ущелья и перевалы. Сегодня можно проехать этот путь на автомобиле часов за десять, а в те времена это был сложный пеший путь по горным тропам, который даже при наличии опытных проводников занимал несколько дней.

Город Верный

Еще при Петре I в состав Российской империи попросились войти три киргиз-кайсацких орды и русские войска вошли на территорию Средней Азии. Почти сто лет тянулись локальные, но выматывающие бои по защите киргизов от хивинских орд. Но и сами вольные и свободолюбивые степняки, привыкшие кочевать по бескрайним раздольям и совершать набеги на приграничные поселения, грабя, убивая и уводя в плен русских жителей, далеко не сразу приняли русское подданство. Лишь увидев, что под защитой России им живется намного вольготней и безопасней, чем под игом джунгаров или кокандцев.

Форт Верный (ныне город Алматы, «Южная столица» Казахстана) был основан в предгорьях Заилийского Алатау российским правительством на месте находящегося некогда в орбите торговых связей Великого Шелкового Пути, а после захиревшего поселения Алматы (казах. «яблоневое») в 1854 году как военное укрепление для защиты от набегов горных повстанцев.

Десять лет спустя, вскоре после того, как совместными русско-казахо-киргизскими войсками была одержана победа над кокандскими войсками, городу был присвоен статус города. В 1867 году Верный стал центром Семиреченской области в составе Туркестанского генерал-губернаторства, а вскоре было учреждено и Семиреченское казачье войско.

В город с самого начала переселялось множество русских. Так, В 1874 году крестьянин-переселенец из центра России Егор Редько привез саженцы яблонь, которые хорошо прижились. Позже их гибрид с дикой местной яблоней стал прародителем знаменитого алматинского апорта – огромных ароматных яблок.

К началу ХХ века в Верном насчитывалось уже 25 тыс. жителей, свыше 60 % которых составляли русские. Кроме того, в городе проживали илийские уйгуры, казахи, сарты, китайцы и татары.

Добравшись до Верного, Серафим и Анатолий начали служение в Успенской церкви Туркестанского Архиерейского дома, где вскоре получили священный сан.

Через несколько месяцев Серафим был пострижен в монашество Преосвященным епископом Туркестанским Димитрием. А два года спустя он за свои заслуги перед церковью был уже рукоположен в сан иеромонаха.

Городская жизнь закрутила прибывших. Дел было много, причем не только тех, к которым они привыкли в монастыре, но и административных, суетных. Люди приходили в церковь не только за словом Божьим, но и за решением своих житейских вопросов, споров. Много проблем было связано и с иным ритмом жизни, погружением в конфликты, за решением которых обращались прихожане, часто не в личной жизни, а в общественной. Противостояние рабочих и фабрикантов, руководителей и подчиненных, городских властей и интересов людей при решении любых вопросов, будь то прокладка арыка, мощение улиц или снос хибар под новое строительство.

Так что жизнь эта очень отличалась от привычной монастырской. Для того, чтобы иметь силы для помощи людям, монах должен соблюдать службы, вести духовный образ жизни, обращаясь к Господу. Сделать это, находясь в Верном, было сложно – слишком много вокруг было нищеты и несправедливости, конфликтующих интересов. К тому же далеко не все жители города были здесь по своей воле, что усугубляло их отчаянье. Стараясь придти на помощь каждому страждущему, подвижники изматывались и душевно, и физически.

Насильственное заселение Верного

С устройством укрепления Верного появилась необходимость постепенного заселения Семиреченского края надежным русским народом. В начале 1855 года в казачьем войске в окрестностях Семипалатинска войсковое правление выявляло желающих отправиться на жительство в Семиречье. Желающих оказалось немного. 1 июля 1855 года в Верный прибыла первая партия переселенцев с целью создать первый поселок вокруг укрепления. Это были казаки 6, 7, 8 и 9 казачьих полков (в количестве 388 служивших чинов) из Омского, Тарского, Шульбинского и Ишимского округов Сибири, которым это переселение выпало по жребию или по назначению полковой администрации. Сбор их происходил в Семипалатинске. Прибыли и крестьяне, поехавшие по желанию или за неплатеж податей по западной Сибири. Зачастую крестьян принуждали спешно покидать насиженные места и они не успевали даже собрать как следует свое имущество. Так, один из участников переселения рассказывал, что попечительное начальство гнало сибиряков, не справляясь с настроением последних. Целые сибирские станицы были переселены сюда, причем, так спешно, что многие не успели продать своих домов, оставив их в вынужденный дар тем, кто не трудился над их созиданием.

12 ноября 1871 года епископ Софония был назначен на новоучрежденную Туркестанскую кафедру. Много ему предстояло труда и забот по устройству края в религиозном отношении и организации церковного порядка и управления. Новоприобретенный край во всех отношениях был совершенно особенный по сравнению с внутренними губерниями России, и представлял громадные трудности для благоустройства жизни церковно-религиозной: по своей обширности, по трудности сообщений, по отсутствию храмов и лиц, способных и благонадежных к церковному служению, наконец, по разноплеменности своего состава, где русское православное население представляло как бы маленькие островки среди моря иноверцев. Владыка говорил: «Появление и утверждение в какой бы ни было стране Христовой Церкви, – этого богозданного ковчега, ниспосланного земнородным на спасение от потопа греховного, всегда радовало и радует дух истинных христолюбцев. Что же касается о появлении Церкви Божией в стране, владычествовавшей некогда юною святою Русью со всеми ея православными храмами, а ныне владеемой своими прежними данниками, – в стране людей, не только нам не чуждых, по историческим воспоминаниям, но и вступивших уже в состав многомилионной семьи неизмеримого царства русского? Да и какое русское, православное сердце не откликнулось бы искренним сорадованием при одной мысли, что не только Русь святая, но и святая Русская Церковь расширила свои пределы».

Таким образом, к Российской Империи ценою пота и крови ее сынов были присоединены Казахстанские пределы, и ценою жертвенных трудов и горячих молитв первых православных переселенцев, освоивших этот край, суждено было возжечь здесь сияющий полным блеском евангельской чистоты свет Христовой веры.

Вера Королева «Как был основан город Верный» http://rusk.ru/st.php?idar=112419

Напряженная служба начала подрывать здоровье многих монахов, привыкших к монастырской жизни. Особенно же они страдали от того, что городская суета и едва ли не круглосуточная помощь страждущим не позволяла им как следует выполнять предписанный монастырским уставом строгий, расписанный по часам образ жизни и молений. И вот в 1911 году, приняв сан иеромонаха, Серафим ушел в горы Заилийского Алатау по предписанию преосвященного Дмитрия – для создания скита и пустынножительства.

Еще до этого в любую свободную минуту он уединялся недалеко от Верного в горах урочища Медео. Там, в 10 верстах от Верного, он и устроил скит на сопке Мохнатой.

Иеромонах Серафим обустроил небольшую церковь, вырытую прямо в склоне горы. Через год к нему присоединился Анатолий, а еще через год число пустынников увеличилось еще двумя иеромонахами: Антонием, бежавшим из Иссык-Кульского монастыря, и Иезекиилем, прибывшим с Афона. Монахи построили неподалеку кельи и поставили поклонный крест. В конце концов им удалось обустроить даже подземную церковь в честь преподобного Серафима Саровского. За свои подвижнические дела в 1912 году отец Серафим был награжден правом ношения набедренника.

Год спустя к монахам присоединилось несколько мирян, носивших длинные волосы, подрясники и пояса: Михаил, Илья, Фирс и другие. Сначала они собирались для богослужения в архиерейскую дачную церковь, а потом выкопали особую пещеру, обставили ее необходимыми вещами для богослужения и просили дать им антиминс. Таким образом возник небольшой скит, члены которого питались травами, овощами и сухарями и жили в небольших избушках. Будучи самым авторитетным в монашеской компании, Серафим стал духовником этого скита.

Несмотря на то, что от города скит был далеко (10 верст – это более 16 км), очень много людей приходило к отцу Серафиму и его братьям по вере за советом и духовным наставлением. И всех их принимали, выслушивали и помогали.

Страждущие приходили сюда сотнями, и слава о смиренных пустынножителях распространилась по всему Семиречью. Люди шли к монахам не только за словом Божьим, но и с надежой в излечении своих недугов. И многим удавалось помогать. Кому от душевноых болезней, кому от физических ран.

Однако не долго члены скита оставались на сопке Мохнатой. Узнав, что в Иверско-Серафимовском женском монастыре дела стали приходить в упадок, в 1913 году они отдали этот скит несчастным служительницам Господа. Так были спасены многие монахини. И православная церковь всегда помнит этот благородный пример христианской помощи.

Вскоре в Аксайском ущелье они основали новый скит.

Место для скита было указано Богом: в поисках места монахи остановились на ночь в Аксайском ущелье близ пасеки у подножия Кызыл-Жарской горы и вдруг увидели на горе яркий свет. Поднявшись на гору, осмотрели место, откуда с наступлением сумерек исходило неземное сияние и вернувшись, говорили: «Какое дивное это место! Как там радостно! Какая там святость, красота какая, какая благодать!».

На этом месте они поставили кельи на растоянии приблизительно 100 метров одну от другой, а затем вырыли три пещеры – в одной хранили продукты, в двух других молились (пещеры эти существуют поныне). Служили в большой деревянной келье отца Анатолия.

Аксайское ущелье

И туда, как прежде в скит на Сопке Мохнатой, потянулись люди.

Особенно много верующих посещали скит после Октябрьской революции. Теперь уже не только за духовным и физическим излечением. Известны случаи, когда матери приводили своих детей, которые уже «заразились» большевистскими идеями безбожия, – но хватало лишь одной беседы с Серафимом, и отроки возвращались в лоно православной церкви.

За эту свою подвижническую службу он и поплатился жизнью. Ведь беспредел красноармейской вседозволенности и самосудов, царивший тогда в этих краях не мог не погубить смиренного монаха. Но об этом рассказ дальше.

Расскажу как на духу, как помогли мне и доченьке моей Верочке святые мученики Серафим и Феогност.

В 1987 году вышла я замуж, да переехала к мужу в Алма-Ату. Родилась у нас доченька, Верочка, красивая и ласковая. Вот только крайне болезненная. А когда ей исполнилось 2 годика, устав от бессонных ночей у детской кроватки, нас бросил ее отец. Слава Богу, что свекровь оказалась более стойкой, и помогала мне, как могла. У меня-то в Казахстане никого не было из родных.

Однако, все равно, тяжело было. Советский Союз уже в агонии бился. Многие мои знакомые начали уезжать за рубеж. На работе нам давали зарплату с перебоями. А свекровь уже была пенсионеркой.

Когда Верочке исполнилось 5 лет, врачи сказали, что жить ей осталось максимум год. Как мы рыдали со свекровью, словами не описать. Из Омска приехал мой отец, чтобы нас поддержать. Но что он, пенсионер, мог сделать?

Настало самое тяжелое время. И вот, в один из вечеров, когда мы все сидели на кухне за ужином, мой папа рассказал, что давече узнал об иеромонахах Серафиме и Феогносте, которые помогали алмаатинцам во время большевистской революции. Помогали во всем. А главное, в укреплении силы духа и веры в Господа. Меня это так взволновало, что на следующий день я пошла в Вознесенский кафедральный собор и попросила там одного знакомого игумена рассказать мне поподробней о жизни этих людей.

Ужаснулась я, когда узнала, какая смерть лютая их подкараулила. Однако, совладав с нервами, пошла в церковь и помолилась вначале за души светлые Серафима и Феогноста, а потом обратилась к ним, чтобы похлопотали перед Господом нашим, Иисусом Христом, за здоровье моей доченьки. Наверное, целый час стояла на коленях. Уж не помню, о чем им говорила в конце молитвы. Но мне показалось, что они услышали меня, т. к. вдруг светло мне стало на душе и спокойно.

Вернулась я домой, а на пороге отец и свекровь в слезах, – говорят: Верочка сама с кровати встала и покушать попросила! После этого дня доченька моя резко пошла на поправку, а потом и совсем выздоровела. Сейчас она работает в детском саду, и все вокруг, и коллеги и дети, и их родители ее уважают. За доброту и отзывчивость.

Спасибо, Серафим и Феогност, век не забуду помощь вашу!

Раба Божия, Ольга (Алматы)

На следующий год мне исполнится 30 лет. И главным итогом этих лет я считаю то, что стал православным.

Мои родители мусульмане. И я так воспитывался. Правда, никогда ни к какой вере серьезно не относился. Единственный раз, когда задумался на эту тему, когда узнал, что наш великий казахстанский ученый и исследователь Чокан Валиханов был православным.

В 2009 году мы с друзьями приехали в Алматы – отдохнуть. Город нам понравился. Много мест отдыха, отличные магазины и рестораны. В одном из них и случилось чудо…

Мы сидели вчетвером в уютном ресторанчике. Было уже поздно, и мы начали собираться уходить. Вдруг в зал ворвался парень с пистолетом. Он ударил ближайшего официанта рукояткой по голове и резко сказал: «Всем молчать! Кошельки на стол!».

Все в ресторане замолчали. Даже небольшой оркестрик. Мужчина, сидевший за столиком у входа, дернулся к двери, но не добежал. Идиот с наганом выстрелил в него и попал ему в спину. Тот упал, а под ним стала растекаться лужа темной крови.

Стало совсем жутко. И все стали выкладывать на столы кошельки и драгоценности.

А меня как заклинило, шевельнуться не могу. И тут бандит наставил на меня оружие. Неожиданно мой друг Миша неожиданно заорал: «Серафим и Феогност увидят, что ты делаешь. Увидят, найдут и накажут тебя!» Парень с пистолетом вдруг изменился в лице, попятился, поднял пистолет вверх и выстрелил. Штукатурка с потолка осыпала ему все лицо. Кто-то закричал. Нападавший с белым от штукатурки лицом и совершенно ненормальными глазами тоже завопил что-то нечленораздельное и выстрелил вверх еще раз. Было такое впечатление, что слова моего друга повернули в его голове какой-то рычажок и он немедленно сошел с ума. Парень стал метаться между столами, как слепой котенок. Летели стулья, столы и тарелки.

Прекратилось это сумасшествие с приездом полиции, которая скрутила совершенно обмягшего бандита, бормотавшего к этому времени что-то нечленораздельное.

На следующий день я спросил у Михаила, кто такие эти Серафим и Феогност? И почему он вчера кричал про них. Друг ответил, что слышал о них от деда перед отъездом в Алматы. Тот просил его сходить на их могилу высоко в горах и помолиться. Мол, самому ему уже туда не добраться, годы не те. Миша, конечно, об этом забыл. Но вчера, когда случилось нападение в ресторане, какая-то неведомая сила заставила его прокричать именно их имена.

Наверное, это покажется кому-то слишком эмоциональным поступком, но в тот же день я пошел в церковь и крестился. И этим я обязан Серафиму и Феогносту.

Рустем К. (Семипалатинск)

Жизнь Феогноста

Отец Феогност был крепкого телосложения, роста выше среднего, где-то на полголовы выше отца Серафима. Волосы его были темно-русые (светлее, чем у Серафима), прямые и длинные, до плеч. Носил он не очень большую бороду. Да и усы его всегда оставались не очень густыми. Смуглое лицо Феогноста практически всегда было строгим, а карие глаза, казалось, видели любого собеседника насквозь. Нос его был прямым, чуть удлиненным, а негустые брови прямыми линиями подчеркивали пронзительность глаз.

Иеромонах Феогност, в миру Федор Пивоваров, родился в 1873 году в городке с поэтическим названием Белополье Харьковской губернии, и происходил из мещанского сословия. Детство и юность его прошли в благочестивых учебе и труде. Он всегда слушался пожеланий своих родителей.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.