Высоченный, тяжкоплечий, поджарый. Уже немолодой. Неновая, роскошная, фамильная, должно быть, броня. Джамин аккуратно срезал ее и попутно рассказывал мне про рритские технологии, тактику и прочие обычаи. Кое-что я знала еще с Фронтира. У меня там за время ожидания завелись приятели, большие специалисты по этому делу. Но иные детали известны только профессиональным ксенологам. Потому что со времен первого контакта сами ррит сильно изменились. Утратили многое из прежней культуры. Приняли кое-что, яростно отвергавшееся прежде…

Нападали на нас, определенно, традиционалисты.

Рритская броня, которая с виду кажется чуть ли не рыцарским доспехом, действует почти как наш биопластиковый костюм. Поднимает тонус вместо того, чтобы выматывать бойца. Нормализует все биоритмы, даже оздоравливает. Конечно, биопластик эффективнее, но он – гипертехнология, а ррит не вырвались на этот уровень.

…похоже на пистолет-пулемет. Дальше – устройство, стреляющее иглами с парализующим ядом. Энергетический нож для металла и металлопластика. Нечто вроде портативного резака: эту рритскую технологию сумели в войну повторить, именно на ее основе были созданы наши резаки. Они мощнее и экономичнее по части энергии, но так их уменьшить – до размеров кисти руки – и сейчас не выходит.

А еще ррит все поголовно прекрасно владеют холодным оружием. Это дело чести. И это всегда замечательно помогало им при абордаже.

– Вот он, – проговорил Джамин.

Сухой, тихий лязг. Бен подержал вещь с секунду и вдруг протянул мне. Я непроизвольно взяла.

И содрогнулась.

Я держала в руках знаменитый рритский метательный нож. Слишком длинный – длинней моего предплечья. Слишком тяжелый для человека.

У меня мурашки бежали по коже. Наверное, нож красив. Странноватый оттенок металла, изощренный узор, иные детали бликуют, другие поглощают свет. Но это слишком страшная вещь, чтобы ей можно было любоваться. Даже ядовитую змею возьмешь в руки с другим чувством. Это как держать в руках вирус. Неизлечимую болезнь. Непереносимые страх и горе.

Я осторожно положила оружие. Ничего бы с ним не сделалось, швырни я его в угол или вонзи со всей силы в труп бывшего хозяина. Но мне было страшно. Точно нож мог укусить меня.

А для ррит его пара ножей – самая поэтичная вещь. У них есть обычай союза двух воинов, соратников и любовников; вступающие в такой брак называются «парными лезвиями»…

Джамин, что-то насвистывая себе по нос, снял нагрудную пластину.

Вот отчего человеческие самцы исходят на злобу при виде ррит. В жизни, хоть надвое порвись, не заиметь им такой мускулатуры. А всех секретов – у ррит очень мало подкожного жира. Другая структура кожи, другие способы сберегать энергию…

Клыки им не отпиливают и не выдирают. Именно выламывают. Зверски, часто вместе с куском челюсти. Чтобы причинить боль малочувствительным ррит.

На крепком запястье воина болталась низка костей. Зубы и фаланги пальцев. Человеческие. Я с большой долей уверенности предполагала, чьи это кости. Ррит не мог похвастаться таким количеством жертв, как Лучший Самец Человечества, но зато качество…

Вот мы и встретились снова. Помнишь, в пустыне ты оставил в живых меня и Аджи, – ушел, удовольствовавшись смертью Экмена? Ты наверняка стал велик среди своего народа. Отомстивший.

Прощай, ррит. Ты убил самого мерзкого х’манка на свете, ты ворвался на борт вражеского корабля, наводя ужас, как достойный представитель высшей расы. Думаю, твои древние боги примут тебя с честью.

Я вспоминаю. Я не успела выпустить на него ленту.

Его убила Шайя.

– Что будет с тушами? – спросила я у Бена.

– Выбросим за борт.

– Не надо. Лучше заморозьте.

Джамин скривился.

– Вместе с нашими? Вместе с дядей Геной? Янина, может, у вас там какие понятия имеются, честь, уважение там к врагу, а по мне так…

– Бен. Нам же надо чем-то кормить нуктиху.

Экмен, только не думай, пожалуйста, что это я мщу за тебя. Просто Шайю действительно нужно покормить. Она потратила много сил. А у нее скоро дети вылупятся.

«Стратегические» после боя только носы сунули в грузовой отсек, посмотрели на груду тел, которые несколько растерянно обнюхивало живое оружие. И пошли к капсуле.

На линкоре оставался всего один ррит. Таких гостей он не ждал. Там обошлось без жертв. Если не считать тех десятков трупов, которые ррит даже не удосужились свалить кучей. Наших солдат и пилотов, инженеров и офицеров. Врачей. Программистов. Линкоры большие.

Они вернулись, и на военный корабль отправился Вася. Он когда-то служил в армии. Ушел потому, что мало платили. Он собирался отправить донесение по армейскому каналу, вызвать малую команду, чтобы приняли пустой корабль. На галактические передачи у Макса не хватало денег. Он подозревал, что наше экстренное сообщение наповал убило его жиденький счет.

Вася вырисовался на Максовом капитанском экране. Он вообще-то почти все время страшно матерился, но я поняла, о чем.

Конечно, на большом военном корабле человечества, приписанном к гарнизону одной из Терр, экипаж и солдаты только в кино и тренажерах видели абордажный бой. Конечно, они и помыслить не могли, что на них нападут. Доминирующая раса Галактики. Терра-2, не самое сердце Ареала человечества, но «малый круг кровообращения». Наиболее вероятного противника просто не существовало.

Все это понятно.

На линкоре класса «энтерпрайз» не оказалось гипертехнологичного оружия.

Смахивало на диверсию. Но на деле объяснялось проще. Командование экономило деньги. Действительно, нельзя же всех офицеров вооружить боевыми лентами. Мало того, что это уму непостижимо по цене, так еще и по нынешней обстановке пять шестых командного состава сопрут драгоценный биопластик и сбегут куда подальше.

Васе пришел ответ. Нас просили отправить «Делино» вместе с линкором по орбите вокруг ближайшей звезды. Команду обещали завтра или послезавтра. Макс чертыхнулся. Терять два дня было неприятно. После того, что случилось, всем нам нестерпимо хотелось на Землю. Хотя бы на Землю-2.

– Эй, – сказал Вася. – Тут новости есть. Дайте-ка я их к нам перекачаю.

Все, не сговариваясь, бросились из рубки в инфоцентр. Полтора месяца мы были отрезаны от мира. А я так и больше. Я еще в пору относительно мирной жизни на Фронтире мало интересовалась новостями. Но сейчас вдруг залюбопытствовала. Словно почувствовала что-то…

Военные экономили на видеофрагментах и звуке. И картинках. Вся информация шла голым текстом. Но порой и читать было страшно, и я благодарила штабную скупость за то, что не могу увидеть происходившего. Раз за разом со стороны доносился устрашающий мат. Я даже не понимала, кто самовыражается у меня под боком.

Для людей Земли все это происходило постепенно. Я глотала информацию без интервалов. И легче, и жутче. Не было мучительного ожидания. Но из разрозненных событий складывалась единая картина.

Пиши ее местер Санди, нарек бы, наверно, «Погружение во мрак».

Почти во всех столицах Древней Земли вспыхнули беспорядки. Вынырнули какие-то молодежные группировки и общественные организации, о которых раньше никто не слышал. У населения обнаружилось катастрофическое количество оружия. В том числе резаков. Начали убивать на улицах. Прежде всего – инопланетян. Нкхва поспешно спасала полиция, их быстро эвакуировали, но остальные не были нашей подтанцовкой. Чийенки, цаосц, лаэкно, отнюдь не беззащитные расы, убивали в ответ. Ксенофобия цвела пышней и пышней.

Дальше пошло еще интересней.

Периферия потребовала самоопределения колоний. Совет отказал. Начались убийства дипломатов Совета. Главный штаб вооруженных сил человечества при Объединенном Совете принял решение выдвинуть к мятежным планетам линейные корабли.

И по линкорам ударили ррит.

Как они сумели произвести захват, до сих пор выяснялось. Хотя сведений недоставало, уже выдвигались гипотезы. Лидировала преступная халатность, но подозревали и диверсию: все произошло как по нотам. Легко и естественно. Точно они ждали именно этого. Как будто леопард, сидевший в засаде тридцать пять лет, улучил, наконец, момент и вцепился в обнаглевшую бесшерстную обезьяну.

Два сообщения. Краткие. Почти незаметные в потоке других сведений.

Колония на планете Фронтир погибла. Причина неизвестна. Посещение планеты и какие-либо контакты строжайше воспрещены до выяснения обстоятельств.

Ха! Они говорят, «неизвестна». Провидец местер Хейнрри лопухнулся: город эвакуировать не успели. Что ж, вполне в стиле ррит. Теперь понятно, откуда они явились.

Второе.

От Совета потребовали убрать с Древней Земли питомник биологического оружия. И Совет пошел на уступку. Собрали огромный караван грузовозов. Всех экстрим-операторов настойчиво попросили эвакуироваться вместе с питомником, даже тех, кто уже отошел от дел и жил с семьей. Им обещали жилье, компенсации и пособие. Вся Академия Джеймсона улетала на Терру-без-номера этими кораблями.

И один из захваченных ррит линкоров расстрелял караван в пути. В окрестностях Солнечной системы. Где судов больше, чем астероидов.

Мастер Михаль.

Мастер Антон.

Лимар и Николь.

Эльса и Нелли.

Тысячи. Многие с детьми. И с оружием.

Аджи.

Я сидела, смотрела в дисплей и плакала. Глаза сохли без слез. Они все. Они не только бывшие мои друзья, учителя, сослуживцы. Они – моя жизнь, которая была до казни. Все хорошее, что в ней было. Люди и не люди – все, кто помнили обо мне.

Теперь я действительно умерла.

Подошел Эндрис. Положил твердую руку мне на плечо, заглянул в экран. Рука соскользнула. Он выпрямился у меня за спиной. Сейчас я не думала о том, что он обманул меня и всех, что он фальшивый мастер. Он ведь тоже дрался с ррит. Я чувствовала его неподвижность. Я была камнем, спокойным камнем, не знающим слез.

Я подумала, что должна достать где-нибудь ствол и трассирующие пули. Наверняка эту последнюю честь людям и их оружию будут оказывать все операторы, не попавшие на борта каравана. Но погибло так много… Я буду стрелять для Николь и Файра, Лимар и Кинга, Нелли и Иртыша. Для маленькой Эльсы и веселого Ирлихта. Для Аджи и ее детей. Пусть остальные простят.

Захват линкоров и гибель каравана имели громкий резонанс. Те самые альтернативные, которые требовали убрать питомник с Земли, уже кричали, что Совет допустил трагическое и чудовищно нелепое происшествие. Вынудил людей уничтожить цвет собственного боевого флота. Почти погубил конвейер мощнейшего оружия ближнего боя. Что Совет вконец изолгался. Позволил нашему самому страшному врагу не просто продолжать существование, но даже сохранить боеспособность. Что это предательство интересов человечества. Что Совет как организация неэффективен. Дело шло к референдуму, к тому, чтобы объявить Совету недоверие.

Высказывались и еще более радикальные предложения.

«Стратегические» и пилоты обсуждали дальнейшие действия. Нас с Эндрисом никто не замечал.

– Что нам теперь делать? – в ужасе спросил Макс. – На Землю? Там же кошмар!

– Что-то не хочется на Землю, – мрачно поддержал его Вася.

– На Землю-2, – здраво предложил Бен. – Мы все равно летим туда.

– Война будет… – проговорил кто-то из «стратегических». – Везде будет…

– Уйду из армии, – вслух определился Морган. – А то пошлют подавлять беспорядки… на хрен мне это надо? Красная кровь не отмывается.

– И куда подашься? – заинтересованно спросил Акмал.

– На Дикий Порт. Там сейчас начальник – человек.

– В пираты собрался?

– А хоть бы и.

Дима гыгыкнул и скорчил жуткую гримасу.

– Давайте все уйдем в пираты, – предложил он. – Будем наводить ужас на Галактику. Янину выберем пиратской капитаншей.

– Почему Янину?

– Чтоб никому обидно не было. И еще у Янины выражение лица подходящее. Строгое.

Я ничего не ответила. Мне было не смешно.