Илья только пожимал плечами.
      И вся эта жизнь с тупой растратой заработанных на крови других людей денег, все эти жаркие отупляющие Канары и Гавайи с толпами сытых, светлых и равнодушных людей, да и квартира его брата – все это было таким пресным и до безобразия расслабляющим нервы, что порой хотелось плакать от бессилия и жалости к себе и этой бесцельной, тягомотной, стылой и спокойной светлой жизни.
      И он бы заплакал, если бы умел.
      Единственное, что в данный момент жизни не давало закиснуть в вязком и плотно вбирающем в себя покое, – это азарт. Владимир всегда был азартным человеком и, несмотря на пресловутую военную выдержку, отдавался игре без остатка, даже если играл не он. Ведь дело не в том, кто играет, а в увлекательности самой игры.
И сейчас, судя по всему, в Нижнем его ждала увлекательная игра...
 

* * *

 
      Он встретился со Знаменским в банке. Один на один. Афанасию нужно было в храм, Полине по делам, к тому же они полагали, что Владимир и Роман лучше договорятся наедине.
      – Здравствуй... Стрелец.       – Здравствуй, Шопен, – спокойно ответил Свиридов.
      – Ты изменился, – сказал Знаменский. – Несколько лет назад ты был... моложе.
      – А ты что же, хотел, чтобы я молодел? Ты тоже изменился.
      – Плохо выгляжу?
      – Если честно – неважно.
      У Знаменского было измятое серое лицо смертельно уставшего от работы и от самой жизни человека. На лбу залегли глубокие морщины, а под небольшими малоподвижными глазами темнели мешки.
      И еще – судя по всему, он был болен какой-то тяжелой и неизлечимой болезнью.
      А ведь этот человек был одногодком Владимира. Выглядел же Знаменский на все сорок пять.
      – Значит, тебя зовут Владимир, – проговорил Роман Валерьевич. – Смешно, правда? Знакомы уже много лет, а не знаем, как зовут друг друга. Мерзкая машина, перемалывающая людей...
      – Это ты о «Капелле»?
      – И о «Капелле» тоже. Вообще о спецслужбах. Как они делали из нас терминаторов без нервов и чувств, помнишь?
      – Ты впадаешь в патетику, – произнес Владимир. – Об этом поговорим потом. Сейчас о деле. Я слышал о тех несчастьях, которые обрушились на твою семью. Чем я могу быть тебе полезен?
      – Полина уже говорила, каким именно образом убили моего отца? – хмуро спросил Знаменский и отхлебнул из стакана воды. Подобно своему отцу, человеку пуританских нравов, кроме воды, он ничего не пил.
      – Да. Впрыснули тубарин шприцем-автоматом.
      – А тебе это ничего не напоминает?
      – Напоминает, – после некоторой паузы ответил Свиридов. – Примерно так же мы с тобой в девяносто третьем отработали Зернова, бывшего полковника КГБ, который вылез в столичные банкиры. И что – исходя из этого ты утверждаешь, что к убийству Валерия Ивановича имеют отношение современные спецслужбы? Зыбкое и, если хочешь, бесплодное суждение.
      – Ну хорошо, – сказал Знаменский. – Пусть так. Пусть зыбкое и пусть бесплодное. Только я не хочу, чтобы все это повторилось. Этот кошмар потерь... Не хочу, понимаешь?! У меня еще остались сестра и дядя, ветеран Афганистана, который сейчас возглавляет охранное агентство, принадлежащее «Элизеуму». Да и я сам еще хочу пожить... хотя не знаю, как с этим получится. Я чертовски устал. Есть у нашего предпринимательского сословия такая болезнь – СХУ. Синдром хронической усталости.
      – От этой болезни есть прекрасное и безотказное средство, – бесцветным голосом сказал Владимир. – Контрольный выстрел в голову.
      – У тебя по-прежнему черный юмор, – не моргнув и глазом, отозвался Роман. – Так что вот так... сам понимаешь, нападение – лучшая атака, – неожиданно добавил он, а потом вдруг замолчал.
      – Что же ты хочешь предложить?
      – Я хочу предложить тебе найти и уничтожить тех людей, которые убили моего отца и его компаньона, Ивана Андреевича, – отчеканил Знаменский. – За это я заплачу, и очень щедро, не сомневайся.
      – Да в этом-то я не сомневаюсь. Сомневаюсь я в другом. Каким образом мне, новому человеку в этом городе, не имеющему информации о кругах потенциальных подозреваемых, отработать твои гонорары?
      – Вот потому, что ты тут новый, ты и нужен мне.
      – Сам понимаешь, – продолжал Владимир, – для подобной работы нужно обширное досье на твоих недоброжелателей, в частности, на некоего Толю Виноградова по прозвищу Винни и его кавказских друзей Гизо и Анзора. Не тебе объяснять, как готовятся заказы.
      Роман Валерьевич помрачнел.
      – А-а-а, ты уже знаешь про этих козлов, – сказал он. – Ну что же... ты получишь нужную информацию. В практически любом затребованном тобой объеме. Так ты согласен?
      Свиридов пожал плечами.
      – Буду говорить предельно ясно, – сказал он. – Насколько я понял, предлагаемая тобой работа сильно смахивает на расследование. Скажу честно... частным детективом мне еще быть не приходилось.
      – Это тебя смущает? После работы-то в «Капелле»?
      – Меня ничего не смущает. Даже то, что дела эти – определенно «глухие». Хотя, конечно, у твоих структур должно быть побольше прихватов среди местной братвы, чем у ментов. Хорошо, Рома... Я возьмусь за это дело. Но только при одном условии: ни при каких условиях не пытайся меня убрать. Это ясно?
      – Яснее некуда, – отозвался тот. – Теперь несколько частных моментов, а потом я направлю тебя к своему дяде, главе охранного агентства «Берсерк», Феликсу Величко.
      – Феликсу? – переспросил Свиридов. – Имя довольно зловещее.
      – Внешность примерно такая же, – сказал Знаменский. – Подчиненные зовут его Эдмундычем. Хотя он Николаевич. Иногда мне даже кажется странным, что он родной брат моей покойной мамы. Такое несходство. Да, кстати... как тебе моя сестра Полина?
– Ничего. Красивая. Остается только завидовать Фокину...
 

* * *

 
      Феликс Величко оказался высоким сухощавым мужчиной с орлиным носом, резкими чертами лица и пронизывающими серыми глазами. Как ни странно, он выглядел моложе своего племянника Знаменского, несмотря на то что самому было уже под полтинник.
      Свиридов нашел его в тире спорткомплекса при охранном агентстве «Берсерк». «Серьезная контора», – подумал Владимир, оглядывая со вкусом отделанное просторное помещение.       – Вы от Романа? – быстро спросил Феликс гортанным, довольно неприятным голосом. – Владимир, если не ошибаюсь? Роман сообщал, что вы неплохой специалист и будете сотрудничать с нами. – И Величко, окинув пристальным взглядом высокую статную фигуру Владимира, добавил: – Если вы представляете собой хотя бы шестьдесят-семьдесят процентов от того, каким был Роман семь лет назад, то вы будете определенно полезны нам.
      – Сам Роман оценил бы мой уровень в сто десять—сто двадцать процентов своей формы семилетней давности, – невозмутимо ответил Владимир.
      – В чем в чем, а в скромности вам определенно не откажешь, – в тон ему произнес Феликс. – Ну, хорошо. Пройдемте в мой кабинет.
      Они преодолели длинный коридор, соединявший спорткомплекс с офисом охранного агентства «Берсерк», прошли мимо нескольких невозмутимых парней с автоматами и в камуфляжной форме, которые при приближении шефа с достоинством вытянулись перед ним, свернули в другой коридор и поднялись на второй этаж. «Тоже мне – Пентагон», – подумал Владимир.
      В приемной величковского кабинета Владимир увидел громоздкого высоченного мужчину в черном костюме и расстегнутой на груди белой рубашке. Его оперный бас грохотал прямо в ухо хорошенькой длинноногой секретарше в мини-юбке, которая мелодично смеялась, то и дело страдальчески морщась – наверно, когда децибелы баса ее собеседника зашкаливали за пределы допустимого.
      – Опять херней страдаешь, Андрей? – недовольно проговорил Феликс. – Ты же должен быть на объекте.
      – Да ладно тебе, Эдмундыч! – махнул рукой тот. – Щас буду... одна нога здесь, другая там. У меня тут с Леночкой приватная беседа.
      – А ну кругом марш, я сказал, – внушительно произнес Величко, не повышая голоса, и верзила, поняв, что на сегодня препирательства с боссом неуместны, вытянулся по струнке и ретировался.
      – Проходите, – сказал Феликс, указывая Свиридову на дверь своего кабинета. – Лена, нам два кофе.
      – Да, Феликс Николаевич, – прощебетала та, взмахнув длиннейшими ресницами.
      Величко прошел мимо нее, как мимо мумии, а Владимир скользнул взглядом по умопомрачительным ножкам девушки.
      «Вот с кем нужно зажигать, а не с Полиной, – насмешливо подумал Владимир. – У этой ума не больше, чем у новорожденного котенка, а у Полины в одном мизинце больше изощренного женского ума, чем у этой куколки».
      – Че, понравилась? – спросил Величко, когда они оказались в кабинете. – Только не советую. При ней кавалером состоит Артемов. Тот товарищ, которого я только что выпроводил...
      – Ага, шкаф с антресолями, – сказал Свиридов. – Габаритный хлопец, ничего не скажешь.
      – Третий призер России по боксу в тяжелом весе, – отрекомендовал Величко. – Ладно. Приступим. Роман сказал мне, чтобы я дал вам самую подробную информацию о Виноградове, Цхеидзе и Квицинии.
      – Это которые Гизо и Анзор?
      – Гизо Цхеидзе и Анзор Квициния. Совершенно верно. Ребята серьезные, с большими связями, в том числе в Москве. У нас на них нарыта кое-какая информация. Садитесь, читайте.
      Он подошел к компьютеру, ввел в него свой личный код и получил доступ к досье трех деятелей нижегородского криминального бизнеса.
      – Пожалуйста.
      Свиридов наскоро пробежал глазами текст, потом посмотрел на Величко и в нескольких словах резюмировал свое мнение от прочитанного:
      – Ну что, нормальные уголовники. Конечно, мотивы у них какие-то были. Особенно у этого, Виноградова. Парень в последнее время широко развернулся, и, насколько я понял, его интересы начали пересекаться с интересами концерна Знаменского. Грузинская парочка, как я понимаю, тут активных дел не ведет. Все больше пасет братовский климат... чтобы, значит, беспредела особого не было, к общаку лапы не тянули и об понятия ноги не вытирали. Этакие Соловьи-разбойники на Муромской дорожке.
      – Насчет Соловья – это верно. Анзор-то одноглазый. Еще на зоне попортили гляделку. – Феликс посмотрел на секретаршу, которая принесла свежеприготовленный кофе, проследил направление взгляда Свиридова, а потом, когда за девушкой закрылась дверь, проговорил: – Значит, начинаете работу? Что вам для этого требуется? Говорите. Роман приказал оказать любое содействие.
      – Мне требуется оружие... я перечислю, какое именно. Мне требуется квартира и приличный гардероб. На последнем особо акцентирую ваше внимание, Феликс Николаевич: это мне нужно для работы. Кроме того, мне нужен полный комплект профессионального гримера – кремы, тени, парики, ну и так далее, и спецоборудование: линзы-цветоустановщики, меняющие цвет глаз, стяжки для кожи... одним словом, я представлю вам список всего этого... реквизита.
      – Что еще? – Величко был невозмутим. – Машину?
      – Насчет машины – позже. Возможно, и не потребуется. В случае чего – сообщу дополнительно.
      – Средства связи – мобильник, пейджер или даже рацию – не нужно?
      – Нет.
      – Вы собираетесь их мочить вглухую, без всяких понятий и разборов полетов? – сухо осведомился Величко.
      – С чего вы взяли?
      – Просто я бы на вашем месте поступил именно так.
      – Почему бы вам не встать на мое место?
      – Мне?! Да меня засветят и замочат если не через несколько дней, так через несколько недель. Меня каждая собака знает. Тут нужен человек со стороны. Типа вас, Владимир. Как я понял, Роман на вас рассчитывает.
      – Я никого пока мочить не собираюсь, – сухо проговорил Владимир. – Всему свое время. А секретарша у вас ничего. Надеюсь, ваш Артемов не очень к ней привязан?
      – Вы что, и на нее нацелились? А как же Толя Виноградов? – неуклюже пошутил Величко. При этом его сухое вытянутое лицо осталось невозмутимым.
      – Человек, надолго остающийся без женщины, быстро обнаруживает свою профнепригодность, – назидательно проговорил Свиридов. – У вас есть бумага и ручка? Сейчас подам вам официальный список затребованного, – чопорно сообщил он, определенно подстраиваясь под манеру поведения Феликса Величко.
      Тот протянул ему папку с вложенными в нее чистыми листами, а потом быстро вышел из кабинета, чтобы не мешать Свиридову, которого Знаменский отрекомендовал Феликсу как самого виртуозного специалиста, какого он когда-либо знал.
      – Кто это, Феликс Николаевич? – осторожно справилась секретарша.
      Он посмотрел на нее исподлобья, а потом процедил сквозь зубы:
– Опасный тип, Леночка. Собирается оформить тебя в свою собственность...
 

* * *

 
      Часов в одиннадцать вечера в квартиру Полины Знаменской пожаловал незваный гость. Он был облачен в элегантнейший светлый костюм, довольно вульгарную цветную жилетку и ослепительно-белую сорочку с фальшивыми бриллиантовыми запонками.
      Гость был белокур, кареглаз и обладал аристократически-бледным цветом лица. Благодаря всему этому он изрядно смахивал на жеманного представителя сексуальных меньшинств, косящего под светского льва.       Ему открыл гостивший у Полины Фокин, который держал в кармане халата заряженный пистолет.
      – Антон Семеныч? Здра-авствуйте, – нараспев поздоровался гость и игриво покрутил перед носом Афанасия инкрустированной серебром тросточкой. – Могу я видеть Полину?
      – А ты кто такой? – довольно нелюбезно пробасил Афанасий, у которого зверски болела голова. – Какой еще Антон Семеныч?
      – А это говорит одна актриса, – все тем же педерастическим фальцетом продолжал странный гость. – Нет-нет, не знакома, но уж-жасно хочу познакомиться! Вы до какого часа работаете? До четырех? А я вам еще позвоню! Я оч-чень настойчива-ая!
      Фокин оторопел. В голове его грохотала боль, словно безжалостные жернова перемалывали его мозг. Он ничего не понял и не нашел ничего лучшего, как молниеносным движением вырвать пистолет и, ткнув его под нос паясничающему молодому человеку, пробурчать:
      – А ну, мать твою, шуруй отсюдова, педрила гребаный!
      – Классического советского кино ты не знаешь, Афоня, – свиридовским голосом сказал педераст. – Следует отвечать: «Жду!» А ты: «Шуруй отсюдова, педрила гребаный». Ну что это такое?
      – Это ты, что ли, Володька? Я тебя и не узнал. А это что за маскарад? Вырядился тут каким-то... Пиноккио. Заходи. А про какого это Антона Семеныча ты мне плел?
      – Да это же из «Иван Васильевич меняет профессию», – отозвался Свиридов. – Диалог Шпака и Милославского. Ну, сколько раз тебе повторять, что это мой любимый фильм?
      В этот момент в прихожую вышла Полина и с удивлением воззрилась на Владимира, который в самом деле был неузнаваем в своем маскараде.
      – Вы кто?
      – И вы туда же, – вздохнул Свиридов. – Дело в том, что я ваш новый сосед. Живу двумя этажами выше.
      – Сосед? – выдохнула Полина, а потом прищурила свои большие глаза и произнесла: – А-а-а, это вы, Владимир... Роман дал вам квартиру?
      – Совершенно верно, – подтвердил тот. – Хоть вы меня узнали, Полина. А то Афанасий прямо по матушке меня... Извините, что я разыграл такую пантомиму, просто я проверял, сохранил ли форму и свои актерские кондиции.
      – Зачем все это?
      – Да я собираюсь посетить ночной клуб «Друид», где часто появляется один из интересующих меня господ. Надеюсь, сегодня он там появится. Что, Афоня, не пойдешь ли со мной? Сегодня просто разведка. Боевые действия открываются позже.
      – Нет, он не пойдет, – поспешно проговорила Полина и схватила Афанасия под руку. – У него жутко болит голова. И вообще... у меня сегодня на него большие планы.
      И она обольстительно улыбнулась.
– Вот как? – сказал Владимир. – Впрочем, это не важно. У меня сегодня тоже большие планы.
 

* * *

 
      В «Друид» он пошел не один: с ним была та самая секретарша Лена, на которую он сегодня так откровенно и в результате небезуспешно пялился в офисе Феликса Величко. Девушка просто не устояла перед фонтанирующим обаянием «нового сотрудника агентства».
      Андрей Артемов, верзила из числа подчиненных Величко, был забыт и вычеркнут из списков рыцарей, осаждающих маленькое глупенькое сердце красавицы.       Впрочем, в плане работы вечер и ночь прошли впустую: Анатолий Виноградов, у которого именно «Друид» был самым любимым ночным заведением города, не появился.
      Впрочем, Свиридову грех было жаловаться на судьбу: он получил временное место жительства со всеми удобствами и даже сверх того, получил приличный аванс, который теперь успешно тратил в компании красивой, хотя и безнадежно недалекой девушки.
Впрочем, Владимиру всегда нравились глупенькие.

Глава 5
Лотерея для Винни

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.