Путана - Танцы на «точке» (Сборник)

      Леха-киллер весело рассмеялся, помогая Юльке выбраться из машины и запирая за ней дверь ключом.
      – Хозяин терпеть не может частных домов, – сказал он. – Даже особняков не выносит.
      – А деньги, чтобы его выстроить, у него в принципе есть? – поинтересовалась Юлька.
      – Да ну. – Он смущенно усмехнулся. – Наш хозяин не только по бумажке с придурью. Он у нас артист в своем роде. Во всем городе никто лучше его машины уводить не умеет. Там сигнализация всякая, блокировка зажигания, сирена, прочая такая херотень… А ему все по фигу! Смотришь, подходит, отверточкой в замке поковыряется. Она и пикнуть не успела, а он уже за рулем и уехал.
      – Да уж, медвежатник! – согласилась Юлька, внезапно чувствуя уважение к Петровичу.
      – А то! – отозвался Леха. – Он со своей способностью давно бы бешеные деньги заработал, весь город бы скупил. Но шиза у него есть. Чуть денег немного прикопит и тут же в какую-нибудь фиговую аферу вбухнет. Дураку ясно, что прогорит, одному ему не ясно. То с этим «Флоретом» связался, то еще одна фигня была, теперь вот с этой бабой…
      – Следили б за ним, если он такой.
      – Так Полыхаев и так за ним следит, замучился уже! – Леха, посмеиваясь, покачал головой. – Сколько раз ему внушал: «Выкинь ты дурь из головы, занимайся одними машинами, ты все равно больше ничего не умеешь». Да где там, Петровичу разве что внушишь!..
      Они вошли в подъезд девятиэтажки и умолкли, потому что в гулком каменном колодце лестничных пролетов слова раздавались на все девять этажей. Однако, зайдя в лифт, Юлька снова спросила:
      – А что, неужели торговать ворованными запчастями такое уж выгодное дело? Эти магазины запчастей теперь на каждом углу…
      – Так они и стоят на каждом углу благодаря нашим усилиям! – Он рассмеялся, крайне довольный собой. – Или ты думаешь, туда запчасти прямо с заводов-изготовителей поступают?
      – А что, разве нет?
      На этот раз Леха заржал во все горло.
      – Тут самая главная задача – придать им товарный вид, будто они новые, – сказал он, просмеявшись. – У Полыхаева крутые специалисты есть по этой части, так сработают деталь, не заметишь, что старье.
      Лифт остановился на девятом этаже. На лестничной площадке, куда они вышли, было только две двери, не считая той, что вела на крышу.
      – Конечно, жалко, что не особняк, – сказал Леха. – Но четыре комнаты тоже неплохо. Хозяин так захотел, чтобы четырехкомнатная и девятый этаж. – Он стал ключом открывать дверь. – Там из квартиры вид шикарный, из одного окна на Волгу, из другого – на аэродром. Хочешь, смотри, как пароходы плывут, хочешь, как самолеты взлетают.
      Они зашли в прихожую. Юльке, привыкшей к тесноте собственной квартиры, где она жила с родителями и младшим братом, эта прихожая показалась огромной, как во дворце. Еще больше, чем прихожая, просторнее, ослепительнее оказалась кухня, куда Леха сразу же провел ее, чтобы выложить привезенные с собой продукты.
      – Вон! – сказал Леха, показывая в окно. – Смотри, какой вид!
      Вид и правда был исключительный. Городской аэропорт как на ладони, две его взлетно-посадочные полосы, ангары, возле которых стояли самолеты, диспетчерский центр, радиолокационная станция. Но Юльку много больше, чем вид из окна, интересовала сама кухня. Никогда прежде вживую не виденная ею программируемая микроволновая печь, сверкающая белизной мойка, столы, шкафы… Конечно, всем этим довольно редко пользовались, поэтому все так сверкало белизной и чистотой. Но Юльке, привыкшей к неопрятной, тесной и закопченной собственной кухне, такая чистота и красота казались сказочными.
      – Давай, устраивайся здесь, – сказал Леха, указывая ей на большой кухонный стол. – Говори, чем помочь.
      – Да особенно ничем, – отозвалась Юлька.
      Она наскоро отрезала небольшой ломоть хлеба и стала жевать его, чтобы избежать спазм в желудке, которые непременно должны были возникнуть у нее после почти суточного голодания.
      – Ты только объясни мне, как пользоваться печью.
      – Да очень просто! – ответил Леха. – Ставишь кастрюлю внутрь, обязательно плотно закрываешь заслонку, иначе печь не включится. Потом с помощью вот этих кнопок задаешь режим и время. Вот, – он потянул ей лист бумаги. – Примерная таблица, для какого блюда какой режим.
      Юлька в некоторой растерянности стала читать эту таблицу, время от времени поглядывая на продукты и прикидывая, что же из этого всего можно сделать. Леха собрался было выйти, но тут раздались шаркающие шаги, и на пороге кухни возник Петрович в домашних шлепанцах. Рожа у него была красная, глаза смотрели несколько бессмысленно, стоящую возле плиты Юльку он даже не заметил. И Юлька вдруг поняла, что Петрович опять крепко поддал, не иначе как поминая свою любовь.
      – Леха! – сказал он глухо. – Ты кассету с Маришкиным выступлением в «Ротонде» не видел? Не знаешь, куда она делась? Я ее искал, искал, нигде нет.
      – Это там, где она стриптиз показывает? – спросил беспечно Леха. – Так я ее отдал, ребята хотели посмотреть, переписать.
      Юлька навострила уши. «Ротонда», стриптиз? Ну да, «Ротонда», это самый крутой ночной клуб в городе, где было все: и рулетка, и наркотики, и стриптиз. Только девушек, что выступают в ночных клубах и показывают там стриптиз, в народе называют словом на букву «б», и, если Марина Дягилева выступала там, значит, она вела двойную жизнь, о которой не имели понятия в училище. Впрочем, мир праху ее! – решила Юлька. В ее личной, Юльки Фроловой, ситуации абсолютно ничего не менялось от того, вертела Марина Дягилева голой задницей в утеху деловым людям города или не вертела.
      – Ребятам отдал? – тихо и как-то зловеще переспросил Петрович. – Переписать они хотят?
      – Да ты что, хозяин? – в ужасе попятился Леха. – Да все нормально! Они перепишут и отдадут.
      – Где кассеты, козел?!! – вдруг взревел Петрович, подскакивая на месте как мячик. – Кассету давай мне, кассету!!! Сейчас же!!! Или я тебя урою!!!
      Красная рожа Петровича побагровела и стала фиолетовой. Он продолжал наступать на Леху, выкрикивая эти слова, а тот пятился назад до тех пор, пока не уперся в стену. При этом Леха был на целую голову выше коротышки Петровича и гораздо крепче телосложением, отчего вся сцена имела такой вид, будто моська лает на сенбернара, а тот, в ужасе поджав хвост, пятится от крохотной собачонки. Поэтому Юлька, хотя и вздрогнула и похолодела в тот момент, когда Петрович рявкнул, потом, когда представила моську и сенбернара, едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
      Леха, однако, ничего смешного в этой сцене не видел. Он в ужасе смотрел на приближающегося к нему Петровича, закрываясь от него руками, как ребенок, которого вот-вот будут бить.
      – Да все нормально, хозяин! – лепетал Леха. – Они вернут, они нормальные люди, вообще… Хочешь, я прямо сейчас за ней схожу?
      – Быстро!!! – взревел снова Петрович. – Сию минуту!!! Или я тебя урою! Я тебя задушу, как котенка!
      Он подскочил к жавшемуся к стене Лехе, схватил его за шиворот и отшвырнул к двери в кухню. Петрович собирался дать ему пинка под зад для скорости, но поскользнулся на гладком полу кухни, потерял равновесие и со всего размаху шлепнулся на пол с такой силой, что звякнули в кухонном шкафу тарелки и ложки.
      Юлька ожидала, что Леха бросится поднимать своего хозяина, но тут в дверях кухни появился ленивый, флегматичный Сашка. Он тумаком отправил к выходу Леху – иди, мол, за кассетой, дятел! – не спеша подошел к беспомощно лежащему на полу Петровичу, взял его под мышки и посадил на кухонный табурет. Потом собрал разбросанные по кухне шлепанцы, кинул их Петровичу, и тот машинально, не глядя, стал вдевать в них ноги. На минуту вышел, вернулся с бутылкой коньяка, налил Петровичу полстакана, тот одним глотком, не глядя, выпил, затем налил себе на два пальца, с удовольствием проглотил, крякнул, протянул бутылку Юльке и спросил:
      – Хочешь?..
      – Нет, – она мотнула головой. – Я есть хочу.
      Сашка оглядел разложенные на столе продукты.
      – А, ну давай готовь, – сказал он. – Я тоже еще ничего не жрал.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.