По трассе бежал «КамАЗ», оставляя позади километры дороги. За рулем сидел мужчина лет тридцати. Весело насвистывая известную блатную песню, он то и дело поглядывал на напарника, который был года на три моложе его.
      – Ты чего такой кислый с утра? – спросил водитель, в очередной раз бросив взгляд на товарища. – Не выспался, что ли?
      – Да нет, нормально... – вяло ответил тот, всматриваясь в дорогу.
      – Колюня, браток, посмотри на меня, – негромко, но требовательно попросил водитель.
      Николай повернул голову, хмуро буркнул:
      – Чего тебе?
      Его тяготила настойчивость товарища. Хотелось остаться наедине со своими мыслями.
      – Может, случилось что или заболел, так скажи. Тут мы с тобой вдвоем. И в настоящий момент – самые близкие люди. Понял?
      Николай кивнул и отвернулся. Некоторое время ехали молча. Александр, так звали того, что крутил баранку, не переставал бросать на напарника тревожные взгляды. Ведь явно что-то случилось у парня! Чего молчит! Давно бы рассказал – стало бы легче. И вообще странный какой-то, дерганый. То вроде ничего, а то собственной тени пугается. Тут на днях мужик попросил прикурить, так он шарахнулся от него, словно черт от ладана. Самому потом смешно стало. А со вчерашнего вечера вообще, как к смерти приговоренный ходит.
      Еще подумал Санек о том, что впереди полтыщи километров с гаком. И если так будет продолжаться, никаких нервов не хватит. Это их вторая поездка с Колькой. Первый раз гоняли в Волгоград. Так ничего – парень как парень. А сейчас – поди ж ты! Может, с бабой поругался перед отъездом?
      Теряясь в догадках, Саша попросил у напарника сигаретку. Тот молча протянул и опять отвернулся.
      «Точно, с бабой поругался! Иначе из-за чего бы ему переживать? Вроде дома все живы-здоровы. Надо вечером к „плечевым“ сходить. Пусть парень развеется!» – Александр слегка улыбнулся, с хитрецой поглядывая на взгрустнувшего напарника. «Плечевыми» дальнобойщики называли проституток, работающих на трассе.

* * *

      Мужчина, одетый с иголочки, сидел в кафе «Стрела» областного города Тарасова и недовольно поглядывал на часы. Официантка, пристально следившая за ним, решила, что недовольство клиента вызвано долгим ожиданием заказа, и снова нырнула на кухню. Вскоре она появилась с подносом и с торжествующим видом направилась к его столику. Тот рассеянно поблагодарил, когда девушка пожелала ему приятного аппетита, прежде чем удалиться.
      Официантка подошла к стойке потрепаться с барменшей.
      – Ничего мужичок, – кивнув в сторону единственного в эти утренние часы посетителя, заметила полная женщина, кося хитрым глазом на подругу. – Тебе бы такого закадрить, а?
      – У меня дома свой есть, – ответила молодая женщина раздраженным тоном. Воспоминание о благоверном, видимо, не доставило ей ни малейшего удовольствия.
      – Ой! Твой как и мой! – пренебрежительно махнула рукой барменша. – Поскребыши! Гроши зарабатывают, и те пропивают! Разница только в том, что у твоего еще стоит, а мой давно забыл, как это делается.
      Молодая рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.
      – А это – настоящий мужик, – вздохнула барменша.
      – Знаешь, какой у него перстень! – наклонившись к ней, зашептала официантка. – Золотой с шестью бриллиантами...
      Официантка выдернула салфетку и начертила ногтем, как располагались на печатке бриллианты. Получилась перевернутая звезда.
      В этот момент мужчина оторвал глаза от тарелки и уставился на входную дверь. Официантка выглянула из-за колонны и заметила, что появился еще один посетитель. Он направился к столику, за которым сидел мужчина с печаткой, и уселся на стул. Мужчина слегка кивнул ему и больше не отрывался от тарелки.
      Официантка, едва второй посетитель определился с местом, сразу же направилась к столику, сияя белозубой улыбкой.
      – Что желаете? – переводя взгляд с одного на другого, спросила девушка.
      Второй посетитель коротко буркнул:
      – Кофе.
      – Мне, пожалуйста, тоже кофе и счет. – Первый посетитель улыбнулся девушке и получил в ответ многообещающий игривый взгляд.
      Как только официантка удалилась, он повернулся к подсевшему к нему мужчине, который заметно нервничал.
      – Что-нибудь случилось? – небрежно спросил первый посетитель, отодвигая тарелку.
      – Груз скоро будет в области.
      – Ну и?..
      – Пора решать, что делать с нашим бывшим братом...
      – А ты не знаешь, что с ним делать? – Взгляд первого посетителя стал жестким, и второй невольно сжался под этим взглядом.
      – Может, поговорить с ним? Последний раз? – с надеждой спросил он.
      – Нет, – подумав, ответил первый. – Пусть это послужит уроком другим, – назидательным тоном добавил он через какое-то время, – иначе от тебя начнут бежать все кому не лень, и тогда... Что будет тогда, ты понимаешь не хуже меня.
      Второй кивнул.
      Официантка принесла кофе и удалилась.
      – Ты нашел, с кем отправить товар дальше?
      – Нашел. Хотя снова были сложности.
      – Сложностей нет лишь у того, кто ничего не делает. – Камни на печатке сверкнули, словно подтверждая сей факт.
      – Когда они должны быть на месте?
      – Сегодня к вечеру.
      – Наши будут там к этому времени?
      – Не беспокойтесь, все предусмотрено.
      – Тогда – до вечера. Как только заберете товар, сразу позвони мне.
      Не прощаясь, мужчина с печаткой поднялся и вышел из кафе.

* * *

      – Ты куда собралась? – женщина, бросив возиться на кухне, подозрительно посмотрела на дочь, появившуюся в дверях и застегивающую «молнию» на шортах.
      – Надо мне, – последовал короткий ответ.
      Девушка сняла крышку со сковороды, ухватила двумя пальцами оладышек, макнула в блюдечко с вареньем и отправила в рот. Облизнув пальцы, ухватила второй оладышек.
      – Не кусочничай! Сядь и поешь как следует! – строго прикрикнула на нее мать. Девица, ни слова не говоря, покосилась в ее сторону и как ни в чем не бывало макнула очередной оладышек в варенье.
      – Некогда, – с набитым ртом выдавила она из себя и потянулась за третьим. Мать не выдержала и стеганула ее полотенцем по крепкой попке.
      – Женька! – мать начинала сердиться всерьез.
      – Ладно, чао! – Девушка продефилировала к входной двери с видом оскорбленной невинности.
      – Когда придешь? – спросила мать, глядя ей вслед.
      – Скоро, – неопределенно ответила та, надевая босоножки.
      – Чтоб полы сегодня вымыла! – крикнула женщина и услышала: «Ладно». Входная дверь хлопнула.
      – Ох! Оторва! – покачав головой, вздохнула женщина. На секунду ее рука с половником задержалась над сковородкой, словно мать вспомнила о чем-то важном. Затем, еще раз вздохнув, женщина продолжила свое занятие.
      Небольшой городок, насчитывающий в настоящий момент около сотни тысяч душ, располагался неподалеку от областного центра Тарасова. В восьмидесяти с небольшим километрах. На электричке езды полтора часа. Ничего особо примечательного в нем не было – типичный районный центр, расположенный на пересечении двух больших автомобильных трасс. Одна соединяла юг России со столицей. Вторая, чуть южнее, вела через недавно выстроенный над рекой Лисичкой мост куда-то на запад.
      В утренние планы Женьки как раз и входило отправиться на берег этой быстрой речушки. Лето стояло жаркое, и, поскольку домашними заботами девушка себя не утруждала, слишком хороша была для этого, времени у нее вполне хватало. Покачивая бедрами, она с независимым видом прошествовала по улице и остановилась около соседнего двухэтажного дома, сложенного из красного кирпича еще задолго до ее рождения.
      Женька постучала в крайнее окно. Занавеска отодвинулась, и появилась Женькина ровесница, кивнула и вновь исчезла.
      Под неодобрительными взглядами старушек, сидевших на лавочке у подъезда, Женя закурила, устроилась подальше от них и со скучающим видом стала ждать подругу.
      – Бедная Люда, – вздохнув, проговорила одна из бабушек, глядя на демонстративно отвернувшуюся от них длинноногую стройную девицу с копной ярко-рыжих волос.
      – Я ей давно говорила – дочь от рук отбивается! Следить надо за детьми-то, – подала голос вторая, зло поглядывая на Женьку.
      – Когда ей следить? Пашет с утра до вечера, а эта лахудра рыжая хоть бы по дому помогла!
      Последняя фраза прозвучала довольно громко, и рыжая лахудра услышала ее. Окинув пенсионерок презрительным взглядом, девица сплюнула в их сторону и вновь отвернулась.
      – У-у, оторва! – в сердцах бросила третья.
      Женщины помолчали, недобро сверкая глазами на возмутительницу спокойствия.
      – Ох! Намучится с ней Люда! – завела старую песню первая.
      – Да и подружка у нее такая же! – поддакнула вторая.
      – Еще хуже! – встряла в разговор третья. – Эта хоть до тюрьмы еще не докатилась. А Зойка уже успела посидеть полгода.
      В это время дверь подъезда распахнулась, и появилась черноволосая девица, Женькина подруга, с сумкой через плечо. Женька бросила чинарик и поднялась навстречу черноволосой.
      – Наконец-то!
      – Маман прилипла: «Уберись в комнате!», – коротко объяснила черноволосая.
      – Моя тоже хотела меня с утра пораньше припахать, только я сдернуть успела, – похвалилась Женька.
      Они вышли на улицу и направились к небольшому магазинчику. Рослый кучерявый парень, сидевший в тени у входа, поднялся им навстречу, сверкая золотозубой улыбкой. Глаза его похотливо блестели. Растопырив руки, парень сграбастал подруг в объятия.
      – Привет, кисульки!
      Он слегка приподнял их, прижимая к себе. Девушки высвободились из его цепких рук. Тогда он похлопал по заднице Зойку.
      – Не лапай! Не купил, – осадила его девушка.
      – Ой, Зоя, Зоя, кому давала стоя? – шутливо пропел парень, заходя в магазин.
      – Кому и что – мое дело! – отрезала черноволосая.
      – Ну ладно, – примирительно протянул тот, – не обижайся, я же любя. С чем пожаловали? – спросил он уже серьезно.
      – Подзаправиться хотим. – Девушки улыбались как ни в чем не бывало.
      – Слушаю вас внимательно.
      Девушки купили большую бутылку лимонада, две пачки сигарет, печенье и чипсы. Погрузили все это в Зоину сумку, взяли сдачу и пожелали парню удачного трудового дня.
      – Какой тут труд! Небось жара похлеще вчерашней будет, – пробубнил тот, вновь усаживаясь на стул около двери и обмахиваясь газеткой. – В этой консервной банке зажариться можно!
      – А мы вот на Лисичку, – лукаво взглянув на парня, похвасталась Женька.
      – Ле-ня! Голышом купаться будем... – подхватила подруга. – Ты только представь себе!
      – Ух! Идите, не травите душу! – он шутливо замахнулся на девушек газеткой.
      Те, смеясь, отскочили, перешли на другую сторону и принялись обсуждать продавца палатки, придумывая ситуации одна невероятнее другой и хохоча до упаду.
      В городке ходило два автобуса. Но подружки не стали ждать и отправились пешком. Через десять минут автобус догнал их, и девушки принялись махать руками водителю.
      Тот притормозил, и они заскочили в переднюю дверь. Устроились на заднем сиденье и принялись обсуждать дела насущные.
      – Ты барахло Клавке вчера отнесла? – полюбопытствовала Зоя.
      – Ой, да ты послушай! – оживилась Женька, сверкая глазами. – Подхожу к ее дому, а он открыт. Покричала – никто не отзывается. Пошла на огород. Прохожу мимо бани, смотрю – дверь открыта. Думала, она гнать самогонку собралась. Захожу туда, а она там никакая. Я ее тормошить, а Клавка только руками отмахивается... – Девушка живо изобразила, как пьяная вусмерть Клавка отмахивалась руками, и обе вновь принялись хохотать. Насмеявшись вдоволь, до слез на глазах, Женька продолжила: – Я потихоньку вышла и домой пошла.
      – Вещи не оставила?
      – Что я, дура, что ли? – обиженно протянула девушка. – Она все по пьянке спихнет за пузырек, а денег нам придется до Нового года ждать.
      – Да, – помолчав, сказала Зоя. – Если сегодня шмотье не пристроим, плохо дело. Денег у меня – кот наплакал.
      – У меня тоже негусто, – призналась Женя.
      – Вечером на любимую большую дорогу пойдем, – усмехнувшись, заявила черноволосая.
      – Придется, – равнодушно пожала плечами подружка.
      – Куда сейчас?.. На островок рванем? – меняя тему, спросила Женя.
      – Ага! В прошлый раз на рыбака там наткнулись, помнишь? Мы выплываем, а он с удочкой... – И они снова стали хохотать.
      Автобус между тем прибыл на конечную остановку. Девушки вышли и направились к мосту. Июньское солнце уже припекало вовсю. Подруги по протоптанной тропинке двинулись вдоль берега.
      Узкая песчаная коса тянулась довольно далеко. Течение в этом месте быстрое, к тому же до противоположного берега – рукой подать. Горожане здесь никогда не купались. Уходили за излучину. Там Лисичка достигала вширь добрых ста метров. Пока тропинка шла через лесок, сквозь деревья не был виден Смирновский пляж – излюбленное место отдыха жителей города.
      Доносился только визг ребятни и всплески воды. Девушки ускорили шаг. Хотелось как можно быстрее залезть в прохладную воду.
      Наконец они ступили на горячий песок. Идти в босоножках было неудобно, но разуваться не хотелось.
      Девушки обычно купались за вторым поворотом берега и старались как можно скорее дойти до него.
      Неожиданно Женя остановилась и, прикрывая рукой глаза от слепящего солнца, пристально всмотрелась в одного из купающихся. Тот как раз выходил из воды.
      – Смотри, бра-атик, – удивленно протянула она. – Как это он раньше нас оказался тут?
      Зоя пожала плечами.
      Женька направилась к растянувшемуся на полотенце Сергею. Юноша настороженно смотрел на приближавшуюся к нему сестру.
      Младшему брату Евгении было четырнадцать лет, и он вошел уже в ту критическую пору жизни, когда хочется заявить миру о себе во весь голос. Высокий, в отца, Сергей был худощав. Занятия спортом считал пустой тратой времени. Больше всего любил читать. Вот и сейчас перед ним лежала раскрытая книга. Он накрыл ее пакетом, как только заметил сестру.
      – Ты огород полил? – подбоченившись, строго спросила Женька. Зоя со стороны наблюдала эту сцену.
      – Полил, – с вызовом ответил Сергей. – Это ты дрыхнешь до одиннадцати, а я в семь встаю.
      Придраться было больше не к чему, но окружающие бросали на девушку веселые любопытные взгляды, словно подначивая ее.
      Не в характере Женьки было отступать, тем более что ответ младшего брата вряд ли можно было назвать почтительным.
      – Опять всякую дрянь читаешь! – не зная, что сказать, заявила та с легким оттенком презрения в голосе и, быстро нагнувшись, вытащила из-под пакета книжку.
      – Не трожь! – Сергей вскочил и вцепился в книгу, вырвав ее из рук сестры. Женька даже оторопела. Обычно тот ограничивался словесными протестами. Девушка даже не успела прочесть название. Единственное, что ей бросилось в глаза, так это странная картинка: на черном фоне белая звезда, а в ней тоже белый, перевернутый вниз головой человек с широко расставленными ногами.
      Название начиналось на букву «К». Все это Женя вспомнила уже позднее.
      – Здравствуйте! – неожиданно услышала она приветливый голос и, резко обернувшись, увидела высокого парня приятной наружности. Единственное, что не понравилось Жене, так это его взгляд. Он буквально сверлил девушку глазами, хотя на губах играла лучезарная улыбка.
      На Женьку мужики смотрели по-всякому. Чаще всего – откровенно похотливо. Но так, как этот незнакомый парень, на нее еще никто не смотрел. С затаенной яростью. Как на злейшего врага, прежде чем вцепиться ему в горло.
      – О чем спор, Сергей? – спросил незнакомец, поздоровавшись за руку с ее братом.
      – Она книгу схватила, – бросил тот, косясь на сестру.
      – Вас заинтересовало это произведение? – обратился парень к Евгении. Та не нашлась что ответить.
      – Может, вместе обсудим? – предложил парень, глядя на девушку теперь уже с любопытством.
      – Да она сроду ничего не читала, – фыркнул Сергей.
      – Как-нибудь в другой раз, – презрительно выпятив нижнюю губу, ответила Женька. – А с тобой мы дома поговорим, – многозначительно сказала младшему брату девушка и, круто повернувшись, пошла к подруге, нетерпеливо переминавшейся с ноги на ногу.
      Оглянувшись, она застала незнакомца в тот момент, когда он снимал майку. На груди у него был выколот небольшой синий кружок и внутри – еще какая-то картинка. Женька тогда не придала этому никакого значения.

* * *

      «КамАЗ» бежал по трассе. Из-под колес летела пыль. Санек лежал за сиденьями и тихонечко посапывал. Николай вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Угрюмый, тяжелый взгляд сверлил летящее навстречу пространство.
      «Рассказать напарнику? – Николай вспомнил утренний разговор с Александром. – Нет! – тут же сказал он себе, охваченный страхом. – Я должен сам разобраться с этим делом. Он и так едва не нашел мой тайник!»
      Стоило Николаю вспомнить о тайнике, как мурашки побежали по телу.
      «Сегодня вечером все решится! Скорее бы!» – подумал парень с тяжелым вздохом. Нога невольно надавила на газ, и серая полоса асфальта еще стремительнее полетела под колеса.

* * *

      – Все готово к вечеру, сестра? – мужчина среднего возраста с большой залысиной строго посмотрел на хозяйку дома. Женщина лет тридцати быстро закивала.
      – Да, мастер. Все готово.
      – Все тринадцать придут?
      – Да, – последовал ответ.
      – Готовых к посвящению много?
      – Двое, – во взгляде женщины сквозили покорность и раболепие, словно от того, что она ответит, зависела ее собственная судьба.
      – Расскажи мне о них, сестра, – приказал гость, усаживая женщину рядом с собой на диван и сверля ее взглядом своих черных пронзительных глаз.
      И женщина принялась рассказывать...

* * *

      Старший лейтенант Самсонов вполне оправдывал свою фамилию. Сослуживцы между собой звали его Самсон. Из-за фамилии, а также атлетического телосложения. Единственное, что отличало его от библейского тезки, так это короткая стрижка. Но она никак не сказывалась на его богатырском здоровье. Когда Виталий шел по коридору, деревянный пол жалобно скрипел под ним и сослуживцы, не выглядывая из кабинетов, знали, что Самсон пришел на службу.
      Майор Катков очень ценил своего работника. Кроме завидной физической силы, Самсонов обладал весьма ценными качествами для подчиненного – покладистым характером и дисциплинированностью. Кроме того, как и большинство сильных людей, Виталий был весьма добродушен. Только с нарушителями закона суров.
      Сам Катков являлся полной противоположностью своему подчиненному. Невысокого роста, щуплый на вид, майор отличался живым умом и наблюдательностью, которой при случае любил козырнуть перед сослуживцами.
      Вот и сейчас, заслышав в коридоре могучую поступь, он открыл дверь и, не выглядывая, распорядился:
      – Самсонов! Виталий! Зайди ко мне!
      Огромный Самсонов застыл на пороге.
      – Здравия желаю... – начал было он, но Катков, махнув рукой, перебил его:
      – Проходи, проходи! – Здороваться за руку не стал, щадя свои суставы. Виталий из уважения к начальству своим рукопожатием мог причинить боль, забыв, какой силой его наградила природа.
      – Что новенького? – задал он традиционный вопрос.
      – Да ничего, товарищ майор, все спокойно.
      – Что с кражей на вокзале?
      На прошлой неделе в забегаловке около вокзала у двух заезжих коммерсантов, мужа и жены, увели сумку с барахлом. Пока супруга ходила в город по делам, ее драгоценный муженек умудрился так нажраться за относительно короткий промежуток времени, что даже видавшие виды менты диву давались. Когда вопящая дама нашла дежурного по вокзалу, муж ее беспробудно спал в зале ожидания.
      Буфетчица показала, что он выходил с каким-то мужчиной. До этого потерпевший, едва жена удалилась, дав ему строгий наказ не пить, выжрал в буфете два по сто пятьдесят, запив их бутылкой минералки и закусив бутербродом с ветчиной. Затем она видела, как мужик этот разговаривал с другим мужиком. Они вместе куда-то ушли. Большая клетчатая сумка оставалась вроде на месте. Что было дальше, она не знает, поскольку вышла на десять минут и закрыла буфет – ей позвонили из дома.
      История банальная, и ее следовало предать забвению, поскольку в случившемся виноват сам пострадавший. Но дама попалась крикливая и настырная, и заявление пришлось принять. Шанс отыскать злополучную сумку был нулевой, поскольку за это время ушло две электрички в разных направлениях, а фактов, говорящих о том, что преступление совершил кто-то из местных, не было. Мужик, проспавшись, лишь беспомощно разводил руками и глупо улыбался. Как усосал два стаканюги водки, помнит, а дальше – сплошной провал.
      И послать бы их подальше вместе со шмотками, да начальство намекнуло, что скоро из областного управления пожалуют с проверкой высокие чины, так что давай, майор, действуй.
      – Недавно Хлест освободился. Знаешь? – пытливо глядя на подчиненного, спросил Катков.
      – Знаю, конечно. Заходил к нему. Прошмонали с Пашей все, что можно, – и квартиру, и сарай. Никаких результатов. Потолковал на всякий случай с ним по душам, – Самсон невольно сжал здоровенный кулак, – но...
      Начальник досадливо поморщился.
      – Ладно, иди работай. Да! К Клавдии Захаровой зайди. Огородная, 87. Дошел до меня слушок, будто она подторговывает самогонкой. И вещички, может, к ней таскают. Понял?
      – Так точно.
      – На рынке как?
      – Все спокойно.
      «На рынке так и должно быть», – подумал майор.
      Местный рынок держал деловой человек. Он быстро сошелся с тамошними урками. Теми, что посерьезнее и не любят беспредела. Доходчиво объяснил им преимущества современной российской действительности перед недавними застойными годами, и они там тихо и мирно делали деньги, соблюдая строгий порядок. Залетные появлялись редко и, как правило, не задерживались.
      Четыре года назад, правда, кавказцы попытались взять дело под свое крыло, но быстро навострили лыжи. Тогда не обошлось без трупов. Но эта история давно ушла в прошлое.
      – Ну все, иди, – отпустил наконец Катков подчиненного.

* * *

      Женька с Зоей в чем мать родила бросились в воду, подняв тучу брызг, и быстро, наперегонки, поплыли к острову. Осторожно выглянув из-за кустов, убедились, что, кроме них, никого нет. И невольно рассмеялись, опять вспомнив историю с рыбаком. Особенно выражение его лица, когда он увидел двух голых девиц.
      Фигурки у девушек были отличные. Женька чуть выше и худощавее, с длинными, стройными ногами, небольшой крепкой грудью с маленькими коричневатыми сосками и плоским животом. Подруга – несколько полнее в бедрах, со стройными ножками и осиной талией. Кожа у нее была светлее, чем у Жени. Грудь попышнее с нежными розовыми сосками. Мордашки у обеих смазливые.
      Да! Действительно, было от чего обалдеть тому рыбаку, когда две такие крали, словно сказочные нимфы, предстали перед ним.
      – Может, вещи сюда перетащим? – предложила Женька, плюхнувшись на песок рядом с подругой.
      – Да ну, – отмахнулась та, – еще намочим.
      – А не сопрут?
      – Кто тут, кроме нас, лазить будет? Берег, откуда приплыли, довольно крутой. Сумка с одеждой в кустах. Чего еще? Хотя... Можно притащить сигареты и лимонад.
      Девушки сплавали назад и забрали необходимое.
      – Ты чего к брату прицепилась? – лениво спросила Зойка, переворачиваясь на бок.
      – Да ну его! Урод моральный! Дерзить мне начал!
      – Растет, – многозначительно заметила Зойка, – скоро девок начнет водить домой.
      – Он?! – Женька презрительно сплюнула. – Разве что книжки вместе читать!
      Девушки рассмеялись.
      – А что за книжку ты у него хотела отнять? – полюбопытствовала Зоя.
      – Не знаю, – призналась Женька, – наверное, что-нибудь про науку. Он всегда херню какую-то читает. – Девушка пожала плечами и добавила: – Нет бы детектив какой-нибудь или про любовь.
      – Про любовь... – передразнила подругу Зойка, томно закатив глаза. – Будет тебе вечером любовь.
      – Если тормознем кого стоящего. А то начнется как обычно – с предложением любви по-русски...
      – Это как?
      – Подольше и на халяву.
      – А все-таки, что за книжка такая была, что он в нее вцепился? Обычно он тихий такой.
      – Я сама удивилась, – сказала Женька. – Названия я прочитать не успела, только картинку запомнила.
      Она прутиком нарисовала на песке увиденное.
      – Странная картинка, – пробормотала Зоя.
      – Я и говорю, совсем пацан шизанутый стал. Позавчера прихожу домой, а он ходит по комнате и шепотом разговаривает, будто что-то учит. Меня увидел и дверь в свою комнату закрыл, даже не поздоровался.
      – Может, книжка про космонавтов? – разглядывая Женькин рисунок, предположила девушка.
      Женька пожала плечами и махнула рукой. Надоело, мол, отстань! Стерла ногой рисунок и предложила:
      – Пошли купаться!
      Девушки, сорвавшись с места, вновь бросились в воду. Больше они этой темы не касались.

* * *

      Хлест сидел дома и, смоля сигарету, смотрел в окно. Жил он в двухэтажном доме по соседству с Зойкой. Неделю назад вернулся в родной город после пятилетней отсидки. Это была его третья судимость. Первый срок получил по малолетке за уличную драку. Дрались с такими же пацанами с соседней улицы. Куча на кучу. Был у противников один верзила. Его участие всегда решало такие вот драки в пользу соседей с Первомайской. Помня об этом, Хлест взял с собой обрезок трубы и, выждав удобный момент, ударил противника по голове. Слава богу, парень остался жив, но в больнице пролежал долго.
      Второй и третий срок получил за кражи.
      Хлест считал себя невезучим. Но это не мешало ему каждый раз с упорством маньяка приниматься за старое. Хлест свято верил, что когда-нибудь ему подфартит и он сразу украдет столько, что на всю жизнь хватит. Только вместо этого его почему-то ловили и сажали на нары. А в тех случаях, когда удавалось уйти, деньги от выручки за краденое добро заканчивались до обидного быстро. Работать Хлест не хотел, считая, что это невыгодно, утомительно и скучно.
      Это он у вокзала стибрил сумку у коммерсантов. С буфетчицей честно поделился, дав выбрать из барахла то, что ей понравилось. За это она не сказала ментам, что именно он подходил к пьяному фраеру. Впрочем, тот сам вынес сумку на улицу. А дальше... Да и дальше ничего особо криминального не произошло. Подумаешь, водкой с клофелином напоил лоха! Так тот и без него нахлебался бы вдрызг, и кто-нибудь его все равно обчистил бы.
      Хлест считал это дело чистым и даже не думал, что мужик станет заявлять в ментуру. Оклемается, поищет пропажу и поедет домой потихоньку. Однако вот поди! Самсон, чтоб ему пусто было, в тот же вечер нагрянул. Всю квартиру и сарай перевернул, сволочь! И попробуй пожалуйся на него. Хорошо еще, подумал Хлест, что он сразу Зойке барахло отдал. Та обещала снести знакомой барыге на продажу. Так что ушли менты с носом.
      При мыслях о статной Зойкиной фигуре настроение у Хлеста улучшилось, и он заулыбался.
      «Продаст девка тряпье, надо будет ее к себе пригласить. Посидим, выпьем – а там и в койку уложить можно», – решил мужик, заминая окурок в пепельнице.
      На улице появился Самсон и с ним еще двое из отделения. Сердце у Хлеста ушло в пятки.
      «Не иначе как опять ко мне!» – тревожно стукнула мысль.
      Но бригада протопала дальше.
      «Не лень им по такой жаре лазить», – глядя вслед ментам, подумал вор.
      Он встал, взял из холодильника домашний квас, налил в кружку и мелкими глотками осушил до дна, крякнув от удовольствия.
      «К кому же они пошли строем? – невольно задумался Хлест. – Не на речку же купаться?»
      Он накинул рубашку и вышел из дома.

* * *

      Того, кого женщина называла «мастер», осторожно постучал в дверь.
      – Кто там?
      – Три в одном, – произнес он условленную фразу.
      Дверь открылась, и он быстро вошел в квартиру. На этот раз хозяином был мужчина. Окинув гостя быстрым, отнюдь не раболепным взглядом, спросил:
      – Что-нибудь случилось?
      – Нужно поговорить.
      – На предмет сегодняшнего вечера?
      – Не только. Есть у нас одна проблема.
      – Что за проблема?
      – Один из наших решил покинуть братство, вступив на путь измены.
      – Кто такой? – сразу заинтересовался хозяин.
      Если у гостя был дефицит волос на голове, то у хозяина квартиры, наоборот – длинные белые патлы спускались до плеч. Да и возрастом он был гораздо моложе. Ему едва перевалило за тридцать. Выглядел он вполне уверенно и даже держался с легким превосходством по отношению к пришедшему. Немного подумав, мужчина сделал приглашающий жест и, не дожидаясь гостя, направился в комнату. Тот разулся и последовал за ним.
      – Расскажи поподробнее, что за дело, – опустившись в кресло, попросил он лысого.
      Они беседовали около получаса.
      – Ну что ж, поступим так, как посоветовал магистр, – подвел итог хозяин квартиры, вставая.
      – Не только посоветовал, но и настаивал, – заявил гость и, подумав, добавил: – Разумеется, за это хорошо заплатят.
      Хозяин кивнул и снова сделал приглашающий жест. На этот раз – в сторону коридора.

* * *

      Девушки шли по тропинке, и Женька заметила, что брата и парня, который пришел ему на выручку, уже нет. Оно и неудивительно – стрелки часов показывали половину четвертого.
      – Есть хочу! – наполовину в шутку, наполовину всерьез простонала Женька.
      – Да уж! Желудок кашки просит, – подхватила Зойка.
      С автобусом девушкам повезло. Едва поднялись на мост, как рейсовый номер два спустился с пригорка и, сделав полукруг, замер на остановке.
      Девушки побежали, зато не пришлось ждать следующего. Чуть запыхавшись, шмыганули в переднюю дверь и плюхнулись на сиденья. Народу было немного, в основном отдыхавшие на пляже.
      Через двадцать минут подружки попрощались у дома Зои, договорившись встретиться в семь вечера.
      Когда черноволосая красавица подходила к своему дому, она увидела Хлеста.
      Петю Хлестова Зоя помнила всегда взрослым. Она была совсем еще маленькой, а он – четырнадцатилетним парнем. Потом он куда-то исчез, и из разговоров взрослых Зоя узнала, что его посадили.