Особенности национального сыска

      – Сейчас все сделаем, – заверил он меня и пошел в туалет.
      Через пять минут загорелся свет, и весело заурчала вода в сливном бачке и раковине.
      – Все нормально, можете пользоваться, – резюмировал Михалыч.
      – Спасибо. У меня только один вопрос. Скажите, а что, в гостинице ключей уже не осталось, и все открывают двери ножами и стамесками?
      – Нет, – смутился Михалыч. – Это я так, чтобы время не терять. И вообще, стамеской верней.
      – Да, похоже, мне надо попросить у администрации вместо запасного ключа стамеску, – сказал я.
      Михалыч ухмыльнулся и, попрощавшись, покинул мой номер.
      Я выключил свет в зале и отправился в спальню, чтобы попробовать еще раз вздремнуть, даже снял пыльное покрывало, взбил подушку и уже было улегся на правый бок, как неожиданно до меня снова донеслись подозрительные звуки. Я прислушался. В дверном замке снова кто-то ковырялся. «Ну, это уж просто наглость!» – подумал я. Могли бы и постучать предварительно. Этот номер, судя по всему, пользовался в гостинице особой популярностью.
      В конце концов, будь что будет... Мне надоело вставать, и я решил, что пусть заходит кто угодно и чинит сортиры и телевизоры без моего участия.
      Я услышал, что кто-то тихо вошел в помещение, быстро прикрыв за собой дверь. Раздался сдавленный шепот. Видимо, на сей раз гости явились ко мне не в единственном числе.
      Шаги направились прямо к спальне, дверь открылась, и чья-то рука, быстро нащупав выключатель, включила свет. Сначала я зажмурился, а через несколько секунд, открыв глаза, с удивлением заметил на пороге молодого человека и девушку. Юноша был одет в костюм, белую рубашку и галстук. На ногах у него красовались модные тупоносые ботинки. Девушка была одета в мини-юбку и белую блузку – классическую одежду секретарш. Они вылупились на меня глазами туземцев, узревших, что на их бамбукового идола справляет малую нужду неверный чужеземец.
      Не поднимаясь, я подпер голову рукой и спросил:
      – Ну? Я вас внимательно слушаю. Что у вас болит?
      Впрочем, это было и так заметно. Молодые люди пришли в пустующий номер с двуспальной кроватью явно с недвусмысленными намерениями.
      Первым опомнился вождь племени, молодой человек, который суровым тоном спросил меня:
      – Что вы здесь делаете?
      – В каком смысле? – спросил я. – По-моему, совершенно очевидно, что я лежу на кровати.
      – Я имею в виду, что вы здесь делаете вообще?
      – Вообще я здесь должен работать. С сегодняшнего дня это кабинет штатного врача отеля. То есть мой.
      Молодые люди смущенно переглянулись, не зная, что им делать дальше.
      – А мы... – начал было объяснять парень.
      – Да-да, я понял, – прервал я его, стараясь избавить от объяснений. – Вы пришли, не зная, что я тут есть. Ничего страшного... Спать я уже все равно не смогу. Если вас ничего не беспокоит, кроме моего присутствия здесь, я прошу вас откланяться и покинуть меня.
      – Извините, – сказал молодой человек, гордо выпрямив голову и, пропустив девушку вперед, вышел из спальни. Он покидал помещение с видом революционера, колыбель сексуальной революции которого была захвачена врагами.
      Я поразмышлял еще немного и решил покинуть свой номер, поскольку выдерживать натиск непрошеных гостей у меня уже не было ни желания, ни сил. Пришлось изменить свое решение остаться сегодня в отеле и поехать домой.
      Утром следующего дня я, прихватив белый халат, с трудом найденный стетоскоп и прочие врачебные аксессуары, а также некоторые предметы своего гардероба, упаковал это все в большую сумку и отправился начинать первый рабочий день врача-детектива в отель «Астралия».
      Зайдя в гостиницу с центрального входа, я заметил, что аптечный киоск уже работает.
      Я подошел к нему. Сверху висела табличка «Аптечный киоск „Фатум“. Я подумал, что оно и воистину так – для многих постояльцев и сотрудников отеля он стал просто фатальной неизбежностью. Молодая симпатичная девушка, брюнетка с синими глазами, спросила:
      – Вам что-нибудь от желудка?
      – Ни слабительное, ни закрепляющее мне не нужно, – улыбнулся я. – Я гостиничный врач, решил просто посмотреть, чем вы торгуете, чтобы знать, что прописать в случае чего.
      – Пожалуйста, – улыбнулась мне девушка в ответ.
      Я прикупил на всякий случай кое-что из медикаментов, шприцы и бинты и, еще немного пококетничав с продавщицей, поднялся пешком на свой этаж. С тяжелой одышкой я подошел к своей двери, вынул ключ и уже был готов вставить его в замочную скважину, как дверь тихо открылась передо мной. Я совершенно точно помнил, что закрывал ее накануне вечером. Зайдя внутрь, я обнаружил там следы пребывания чужого человека. В комнате стоял пылесос, ведро с водой, на столе лежала мокрая тряпка. Неожиданно сзади раздался грохот сливного бачка.
      Я обернулся. Из туалета вышла женщина средних лет в синем халате.
      – Ой, здрасте, – смущенно сказала она.
      – Добрый день, – ответил я. – Меня зовут Владимир Александрович, я хозяин этого кабинета с сегодняшнего дня.
      – А я Раиса Ивановна, – сказала женщина, и ее грубое лицо расплылось в приветственной улыбке. – Я тут у вас убираюсь.
      – Продолжайте. Я пока спущусь в ресторан позавтракать, – сказал я. – Вам оставить ключ, или вы привыкли стамеской? – спросил я ее уже на пороге.
      – Что-что? – не поняла горничная.
      – У вас ключ есть?
      – Да, я на вахте взяла один из запасных.
      Я спустился вниз и вошел в ресторан. Там уже завтракали некоторые посетители. Я облюбовал один из дальних столиков у окна и, усевшись, дожидался официантки. Ко мне подошла высокая блондинка с довольно приятными формами.
      – Что будете заказывать?
      – Если у вас есть яичница с беконом, указанная в меню, и джин с тоником, я удовлетворюсь этим.
      Официантка вежливо улыбнулась и сказала:
      – Подождите минут десять.
      Я стал терпеливо ждать, присматриваясь к сидящим. Напротив меня сидела пожилая пара, состоящая из крупной манерной женщины в элегантной шляпке и маленького сухонького старичка, тощего как палка, с аккуратно постриженными усиками и одетого во френч, который был по-сталински наглухо застегнут. За другим столиком сидела другая, уже знакомая мне пара, молодой человек и девушка из племени сексуальных революционеров, чью колыбель я вчера так бесцеремонно занял. Я весело помахал им ручкой, но они подчеркнуто сделали вид, что меня не замечают, и вовсю заработали челюстями.
      Кроме того, я отметил среди посетителей ресторана невысокого худого мужчину в форме капитана второго ранга, который активно уплетал, конечно же, макароны по-флотски.
      Тут дверь открылась, и в помещение вошел высокий лысеющий мужчина с аккуратно приглаженными остатками волос, одетый с намеком на элегантность. Он с полуулыбкой осмотрел помещение и, остановив свой выбор на одном из столиков, вальяжной походкой, помахивая ручками и склонив голову слегка набок, пошел в моем направлении. Мужчина уселся за соседний столик, отодвинул стул и элегантно сел, приняв позу ожидающего официантку человека.
      Наконец она появилась, держа в руках поднос, на котором красовалась моя яичница с беконом и стакан с джином. Официантка подошла ко мне и произнесла уже несколько суховатым, на мой взгляд, тоном:
      – Вот ваш заказ.
      – Спасибо за скорость, – сказал я, удивленный переменами, произошедшими в поведении официантки.
      Блондинка даже не улыбнулась. Я продолжал заигрывать с ней, сказав:
      – Я, между прочим, ваш новый коллега, с сегодняшнего дня работаю здесь врачом.
      – Очень хорошо, – отозвалась блондинка. – Нашей гостинице очень нужны врачи. Причем разных специальностей.
      – Каких же? – удивился я. – Пока что я пришел к выводу, что здесь нужны гастроэнтерологи, терапевты и, возможно, сексологи...
      – Вот это точно, – заметила официантка.
      – Леночка, примите, пожалуйста, у меня заказ, – раздался слащавый голос лысого хлыща, вошедшего недавно в ресторан.
      – И еще, возможно, понадобятся травматологи, – тяжело вздохнув, сказала Леночка, повернувшись к моему соседу.
      Я не понял, что она имела в виду, и, пожав плечами, принялся за свою яичницу. Периодически я бросал взгляды на сидящего лысого мужчину и стоящую перед ним официантку. Они о чем-то говорили. Мужчина все время маслено улыбался, женщина отвечала ему скупо и сухо, глядя на него свысока.
      Это был классический вариант стареющего уездного ловеласа и уставшей от мужского внимания официантки, прикрывающей подносом то груди, то зад от блудливых мужских рук. «В общем, ничего интересного», – подумал я и предался процессу поглощения пищи. Я уже успел почти прикончить яичницу и выпил почти весь стакан джина с тоником, глядя в окно на апрельское солнце, как неожиданно до меня донесся глухой звук, отдаленно напоминающий бой часов Биг-Бена. Через несколько секунд звук повторился снова и снова. Я уже механически принялся считать удары, потом спохватился и отвел взгляд от окна.
      Передо мной открылась странная картина. Официантка Лена вовсю колошматила алюминиевым подносом по голове лысого субъекта. Голова и поднос издавали при соприкосновении те самые звуки, которые напомнили мне бой лондонских башенных часов. Официантка заносила поднос для четвертого удара, надобности в котором не было никакой, так как клиент потерял ориентацию в пространстве уже после второго. Я с максимально возможной для моей комплекции скоростью подбежал к соседнему столику и выхватил у Лены поднос из рук.
      – Зачем вы это делаете? – крикнул я.
      – Чтобы вы не остались без работы! – яростно ответила официантка, вырывая у меня поднос обратно.
      – Вы же ему все мозги вышибете!
      – Нет у него там никаких мозгов! – заорала Лена. – Во всяком случае, думает он совсем другой... частью тела.
      – Прекратите немедленно это варварство! – продолжал я спорить, вырывая поднос.
      – А ты не вмешивайся, придурок, а то и тебе достанется! – не сдавалась Лена.
      – Да вы просто мегера! – не выдержал я.
      Тут сзади меня раздался глухой звук неудачно приземлившегося человеческого тела. Я обернулся и увидел, что лысый ухажер все же не удержался на стуле и упал на пол, выпустив из рук поднос, и официантка по инерции отлетела в сторону. Я нагнулся к пострадавшему, чтобы оценить полученный им ущерб в результате неудачного флирта, как вдруг по моему затылку пробежал легкий ветерок. Я уже начал соображать, чем это вызвано, но ответ пришел сам собой в виде подноса, который опустился на мою бедную голову. Я услышал уже знакомый мне звук боя курантов. Он на сей раз сопровождался разноцветными кругами, которые поплыли у меня перед глазами и категорическим отказом ног удерживать мое тело в вертикальном положении. Я моментально очутился на четвереньках.
      Я видел перед собой лишь несколько пар ног, которые окружили меня через некоторое время, и услышал комментарии каких-то остряков о том, что я похож на бультерьера перед схваткой и что мой зад слишком крупноват для того, чтобы в такой позе выглядеть изящно. Наконец передо мной возникли две новые пары ног – в синих брюках и в черных с лампасами. Крепкие руки ухватили меня под мышки, оторвали от пола и поставили на ноги.
      Сквозь легкий туман я разглядел, что меня держат в человечьей позе, не позволяя вернуться к обезьяньей, швейцар Борис Арнольдович и сантехник Михалыч.
      – Владимир Александрович! – произнес швейцар. – Как ваше самочувствие?
      – Михалыч, – сдавленным голосом произнес я. – Там на моем столе остатки джина. Принеси, пожалуйста.
      – Понял, – ответил сантехник, и через несколько секунд стакан был уже у меня в руках.
      Я разом выпил его содержимое и почувствовал себя значительно лучше. Порция адреналина влилась в кровь, и я уже осмысленным взглядом оглядел окружавшую нас толпу людей и скомандовал:
      – Так, Арнольдович! Толпу – рассеять, посторонних – удалить! Михалыч! Пациента поднять и ко мне в кабинет!
      Я глянул на официантку, которая испуганно смотрела на меня, прижав к груди поднос.
      – Официантку тоже ко мне в кабинет.
      И добавил:
      – И чтобы через пять минут здесь был полный порядок.
      Видимо, в моем голосе было нечто такое, что заставило всех повиноваться, так как Арнольдович, отпрянув от меня, танком устремился в толпу, и через несколько минут люди рассеялись по столикам или покинули ресторан. Михалыч водрузил на свое плечо постанывающего лысого и поволок его к выходу.
      – Ну, а ты что стоишь? – прикрикнул я на Лену, которая стояла в прежней позе. – Четвертый этаж, сорок четвертая комната, быстро!
      «Ну и дела творятся в этой гостинице!» – подумал я про себя. Без поллитры точно не разберешься. Последняя мысль мне показалась настолько удачной и своевременной, что я отправился в бар за спиртным.
      Поздоровавшись с Юрой, я категорически за-явил, что приказ директора на меня не распространяется и что об этом он может проконсультироваться у Челобанова лично. Я купил бутылку шотландского виски и отправился к себе.
      Поднявшись, я обнаружил, что сантехник вместе с горничной уже уложили клиента на мою кровать, а официантка с прежним испуганным видом сидела в углу, положив поднос на колени.
      Бросив на нее взгляд, я поставил виски на стол и отправился в спальню.
      – Всем немедленно покинуть помещение, – командным голосом сказал я.
      Сантехник и горничная тут же выполнили приказание и исчезли в большой комнате. Я же осмотрел голову лысого и обработал ее имевшимися у меня подручными средствами. Помазал йодом место, куда приземлился поднос, налепил пластырь и оставил пациента в покое.
      Войдя в большую комнату, я обнаружил, что Михалыч, сидя за столом, любовно вертит в руках бутылку виски. Я тут же отнял у него бутылку и поставил ее в шкаф. Михалыч насупился.
      – Пациент в тяжелом состоянии, возможно, при смерти, ему необходим покой и тишина. Ты, Михалыч и вы, Раиса Ивановна, покиньте помещение. А вы, – обратился я к официантке, – останьтесь. Мне необходимо с вами поговорить.
      Как только сантехник и горничная покинули помещение, я сел за стол и пригласил устраиваться перед собой Лену.
      – Я сделал все возможное для сохранения жизни и здоровья пациента, – сказал я, – но должен знать причину конфликта.
      Логика этого утверждения была несколько своеобразна, но в силу своей эмоциональной возбужденности блондинка проглотила его.
      – А что мне говорить-то? – прикладывая платочек к лицу, проговорила она.
      – Говори, дурища, какого хрена ты его чуть не прибила! – заорал я, треснув ладонью по столу. – И убери к чертовой матери свой поднос, у меня от одного его вида голова начинает болеть!

ГЛАВА 3

      – Да он сам меня достал, липучка хренова! – вопила что есть мочи Лена.
      – И что, это повод для того, чтобы бить человека по башке? Подумаешь, за попку ущипнул!
      – Вот так вот! – взорвалась Лена. – Все вы, мужики, такие сволочи...
      И тут же разревелась, видимо, в полной мере осознав справедливость своих слов.
      – У вас только одно на уме, – продолжила Лена. – Но этот – этот вообще нечто... Он какой-то шизанутый. Пристал ко мне, как банный лист, прохода не дает. Я уже к директору собиралась. С ним заведующая ресторана два раза беседовала, а ему все по хрену, он все равно продолжает. Ходит за мной и несет какую-то ересь...
      – Какую ересь? – спросил я.
      – Что он ничего не может с собой поделать, что его влечет ко мне, что я ему снюсь по ночам.
      – Ну и хорошо, – сказал я. – Может быть, он влюблен!
      – Да? – проорала Лена с вытаращенными глазами. – И при этом заявляет, что я ему особенно нравлюсь в позе ра... Ну, в общем, говорит всякую чушь.
      – Да? – удивился я.
      – Говорит, что даже видел меня в разных позах, только не может вспомнить где.
      – А что, у него была такая возможность?
      – Да ну вас к черту! Не было у него ничего! А он утверждает, что было.
      Лена снова начала размазывать платком поток слез, хлынувших из ее глаз.
      – Ну что ж, у человека на редкость образное мышление, – задумчиво произнес я, глядя на дверь спальни.
      – Последние три дня он словно взбеленился, – продолжила Лена. – Куда ни пойду – он тут как тут.
      – Кто он? – спросил я, отрывая взгляд от двери.
      – А я откуда знаю?! Хрен с горы, постоялец какой-то. Две недели тут живет, видимо, один из тех, кто на наших серных водах свои геморрои лечат. Знаю только, что его Алик зовут.
      Неожиданно дверь номера открылась, и в нее ворвался Санчо в сопровождении сантехника, секретарши и горничной Раисы Ивановны.
      – Так, я все понял, все понял, – энергично произнес Челобанов. – Моему терпению пришел конец, мне это надоело. Этот бардак надо прекращать в корне и самым решительным образом. Ольга! Пиши! Немедленно! Приказ!
      Секретарша меланхолично раскрыла блокнот и приготовилась внимать шефу.
      – Так, эту дуру, – он указал на Лену, – уволить с сегодняшнего дня. Этого козла, кстати, где он? – Челобанов вопрошающе посмотрел на меня.
      – В спальне, – коротко ответил я.
      – Этого козла в спальне выкинуть из отеля сегодня же на х...! Стоп, «на х...!» вычеркни, – повернулся он к Ольге.
      Секретарша аккуратненько стала зачеркивать у себя в блокноте слова.
      – Вот так! Вы мне все надоели! Все!!! Разбаловались к чертовой матери... – бушевал Челобанов.
      Его слова оборвал вой волчицы, потерявшей супруга. Он исходил от сидевшей рядом со мной Лены.
      – Сергей Ан-то-но-вич! – завопила она. – Не ви-но-ва-тая я!!! Он сам ко мне пристал...
      – А подносом по кумполу он тоже сам себя отхлестал? Да заодно и нашего нового сотрудника... Так, да? – яростно вопрошал Челобанов. – Нет, всех выгоню к чертовой матери!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.