Теплые влажные сумерки второй половины апреля медленно наползали на трассу. Днем прошел дождь, и на обочинах дороги кое-где поблескивали небольшие лужицы. Дачный сезон еще не наступил, и машин было сравнительно немного, хотя самые ретивые садоводы и огородники уже начали выбираться на природу. Метрах в ста впереди от Китайца шел «Фиат Типо» цвета морской волны, за рулем которого сидела соракапятилетняя Виктория Крупенкова – миниатюрная рыжеволосая дама. Она была одета в темно-коричневый жакет с широкими темно-бордовыми и серо-зелеными полосами и серые брюки с острыми как бритва стрелками.
 
      Красными маячками на «Фиате» зажглись габаритные огни. Еще минут через десять он свернет с трассы налево и, проехав несколько десятков метров по поселку, остановится возле двухэтажного дома из красного кирпича. «Фиат» въедет во двор, ворота за ним закроются, на этом рабочий день Китайца будет закончен.
      Следить за Крупенковой было просто и поэтому скучно. По городу она никогда не ездила быстрее шестидесяти, да и то на дорогах, где медленнее никто не двигался, а на трассе ее довольно мощная машина развивала крейсерскую скорость аж в семьдесят пять километров в час. С другой стороны, видавшая виды светло-серая «тройка», на которой ехал Китаец, навряд ли могла бы выжать из себя больше сотни. Впрочем, спидометр «тройки» все равно не работал, и скорость можно было определять только на глазок.
      Взяв с соседнего сиденья пачку «Винстона», Китаец достал сигарету и закурил. Бросив взгляд в зеркальце заднего обзора, он заметил, что двигавшийся сзади от самого выезда из города микроавтобус «Газель» включил «поворотник» и пошел на обгон. Китаец разглядел в надвигавшихся сумерках круглый череп водителя. На какое-то время «Газель» заслонила собой «Фиат» и двигалась в правом ряду. Затем, дождавшись, когда пройдет встречный транспорт, микроавтобус стал обгонять и машину Крупенковой. Поравнявшись с ней, «Газель» вдруг метнулась вправо и ударила «Фиат» в переднее крыло. Сначала Китайцу показалось, что у «Газели» какие-то неполадки с рулевой тягой, но когда микроавтобус второй раз долбанул вылетевший на обочину «Фиат», стало ясно, что водитель намеренно пытается столкнуть с трассы машину Крупенковой.
      Дорога приближалась к небольшому, но довольно высокому мостику, через ручей и откосы становились все круче. Если «Фиат» не остановится до моста, он наверняка рухнет вниз. Как уже успел заметить Китаец, Крупенкова не была хорошим водителем. После первого удара ее машина выехала правой стороной на грязную обочину и ее стало мотать из стороны в сторону. Крупенкова кое-как снова выбралась на трассу, но вместо того чтобы плавно сбавить скорость и остановить машину, она попыталась оторваться от преследовавшей ее «Газели». Это ей не удалось, и, снова попав после второго удара колесом на обочину, «Фиат» окончательно потерял управление. Едва не нырнув в кювет, сине-зеленая машина опять попыталась выехать на асфальт, но ее занесло.
      «Не тормози!» – пробормотал Китаец, но Крупенкова как раз это и сделала. К счастью, «Фиат» остался стоять на колесах, его только развернуло на сто восемьдесят градусов и, проволочив через дорогу, швырнуло на левую обочину. Он замер буквально в нескольких метрах от моста, сильно накренившись в сторону откоса. Китаец сбавил скорость и продолжал медленно двигаться к месту происшествия, прикидывая, как ему поступить в этой нестандартной ситуации. Тут он увидел, что «Газель», которая была уже на другом конце моста, движется задним ходом. Набрав приличную скорость, микроавтобус врезался в «Фиат», почти свалив его в кювет. Увидев, что и в этот раз его затея не удалась, водитель микроавтобуса отъехал немного и снова двинулся на беднягу «Фиат».
      Китаец увидел, как обезумевшая от страха Крупенкова пытается выбраться из машины. Но дверцу, видно, заклинило. Китаец вдавил педаль акселератора, выжимая из «тройки» все, на что она была способна. Двигатель взревел как сумасшедший и потащил ее наперерез микроавтобусу. И все же вклиниться между «Фиатом» и «Газелью» он не успел. Передок «жигуленка» ударился прямо в заднюю ось микроавтобуса, и хоть массы были не равны, силы удара оказалось достаточно, чтобы немного развернуть микроавтобус. Едва не зацепив «Фиат», он пролетел мимо и скользнул под откос.
      Перед столкновением Китаец успел упереться руками в рулевое колесо, но все же ударился головой о лобовое стекло и на какое-то мгновение потерял сознание. Когда он очнулся и выбрался из машины, то увидел темную тень человека, быстро удалявшегося от рухнувшей «Газели» в сторону небольшого лесочка.
      «Ну и черт с тобой, – презрительно процедил Китаец и повернулся к "Фиату". Крупенкова уже выбралась из машины через правую дверь и теперь стояла, оперевшись на капот.
      – Как вы себя чувствуете? – Китаец остановился перед ней, пытаясь заглянуть в глаза.
      – Боже мой, боже мой, – остолбенело твердила Крупенкова.
      Она находилась в состоянии шока. Несколько офонаревших автолюбителей, побросав свои машины, поспешили к месту аварии.
      – С вами все в порядке? – возвысил Китаец голос до крика, чтобы пробиться сквозь вату немоты и ужаса, обложившую потрясенную Крупенкову.
      – Кажется, да. – Она тупо пялилась на свой «Фиат», который выглядел не лучшим образом.
      – Вам далеко ехать? – Китаец прикинулся, что не знает, где живет Крупенкова.
      – Нет, то есть да… – она подняла на него свои ошалелые зеленые глаза.
      – Я подвезу вас, но для начала нужно вызвать милицию. У вас есть мобильный?
      Крупенкова отрешенно кивнула.
 

* * *

 
      – Я не могу в это поверить! – бешено заорал Крупенков, продолжая кружиться по кабинету Китайца.
      – Вашу жену хотели убить, – спокойно возразил Китаец.
      – Да… убить… – вздохнул Крупенков и плюхнулся в кожаное кресло, – а она не поняла, кто вы такой? – беспокойно посмотрел на Китайца Илья Васильевич.
      Илья Васильевич был довольно нервным субъектом. Но Китайца было трудно пронять, хотя он уже начал жалеть, что согласился последить за его женой.
      Вообще-то он предпочитал не брать «оленьи дела», как он называл слежку за неверными женами, но ввиду того, что другой работы не было, согласился. Тем более что полоумный супруг готов был отвалить за это немалые деньги. Он даже приобрел для этой цели по дешевке ту самую «тройку», которую так неудачно «уделал» Китаец. Танин подошел к сейфу, открыл его, достал бутылку «Кизлярского», пару пузатых рюмок и вернулся к столу. Сел в кресло и выжидающе посмотрел на своего бесноватого клиента.
      Лицо Ильи Васильевича не покидало напряженно-недоверчивое выражение. Если бы не этот злобный трагизм, от которого по его вытянутой физиономии пробегала быстрая судорога, его внешность можно было бы назвать приятной. Высокий, подтянутый, изысканно одетый, он производил впечатление солидного, следящего за собой мужчины, который даже к сорока семи годам не раздобрел, не расплылся в подобие полузамороженной дрожалки. Но в его стройности присутствовала мучительная, наполовину инфантильная несгибаемость человека, который уверен, что стоит ему принять или хотя бы с должным вниманием и непредвзятостью рассмотреть мнение другого, как его самолюбие получит неизлечимую рану.
      У Крупенкова почти не было седых волос, и только глубокая складка между бровей и несколько поперечных морщин, бороздивших его невысокий, но хорошей формы лоб, как, впрочем, и две глубокие складки, идущие к подбородку от углов плотно сжатого узкого и длинного рта, говорили о том, что перед вами мужчина, которому перевалило за сорок.
      Взгляд Крупенкова отличался той обжигающей пронзительностью и цепкостью, которая обычно присуща людям проницательным и недоверчивым. Но с этим разоблачающим взором, честно говоря, плохо сочетались вздернутый нос и манера то и дело хвататься за узел галстука, словно последний хотел задушить хозяина. У Китайца создалось впечатление, что Илье Васильевичу не хватает воздуха. Но на астматика Крупенков был не похож. У него было другое заболевание – хроническая безудержная ревность. Китаец терялся в догадках, чем она спровоцирована: неуверенностью в себе или в супруге.
      – Мне кажется, вам стоит заняться этим. – Плеснув коньяку в обе рюмки, Китаец пододвинул одну из них Крупенкову. – Вашу жену хотели убить, – упрямо повторил он.
      Тот не поблагодарил, как, впрочем, и не выразил удивления и удовлетворения щедростью и смекалкой частного детектива. Китаец не без иронии подумал, что хаотично работающие руки Крупенкова просто не могли бы зажать рюмку и некоторое время оставаться неподвижными. Движения Ильи Васильевича напоминали ему пляску святого Витта, когда «пляшущий» не отдает себе отчета, что вовлечен в машинальное повторение одних и тех же жестов.
      – Не мелите чепухи! – огрызнулся Крупенков. – Кому это надо? Никогда такого не было, никаких сигналов, угроз… Вы мне лучше скажите, что вам удалось узнать?
      – Ваша жена верна вам, – невозмутимо откликнулся Китаец. – Я уже почти целую неделю слежу за ней. Она не дала ни единого повода усомниться в своей добропорядочности, – слабо улыбнулся он.
      Илья Васильевич воспринял эту улыбку как издевку.
      – Добропорядочности! – снова сорвался он. – Я уверен, что она изменяет мне. Знаю, чувствую… Не может не изменять!
      Он снова вскочил и забегал взад-вперед.
      – Может, лучше воды? – предложил Китаец.
      – Нет, – резко произнес Крупенков, ни на секунду не останавливаясь, – расскажите мне подробно: чем она занималась, куда ездила, где была…
      – Ее обычный маршрут, – вздохнул Китаец, – офис – банк – налоговая инспекция – дом. Два раза она посещала парикмахерскую и косметический салон, два раза фитнес-клуб, четыре раза заезжала в магазин.
      – Ха! – воинственно вздернул плечи Илья Васильевич. – Два раза в парикмахерскую! А чем она там занималась, вы проверили?
      – Вы, наверное, обратили внимание, что ваша жена перекрасила волосы?
      – Ага, обратил. Но ведь парикмахер наверняка мужчина, более того, какой-нибудь молодой хмырь с серьгой в ухе. Они, эти оболтусы, ох как охочи до таких женщин! Привлекательная, опытная, с деньгами…
      – Я не мог часто попадаться вашей жене на глаза, – сдерживая раздражение, сказал Китаец, – все, что зависело от меня, я сделал. Если хотите, я продолжу. Вчера Виктория Ларионовна встречалась с деловыми партнерами в ресторане «Филигрань». Пообедав, она отправилась в автосалон. Потом – в парикмахерскую, как я уже говорил. Два дня назад она встречалась с какой-то женщиной в годах.
      – Расфуфыренной толстухой? – сбавил обороты Крупенков.
      Китаец кивнул.
      – Это ее сестра, – пренебрежительно пояснил Илья Васильевич.
      – Они поехали на улицу Кутякова, дом шесть…
      – Можете не продолжать, – поморщился Крупенков, – она там живет.
      – Виктория Ларионовна пробыла там ровно два с половиной часа.
      – А вдруг Зойка ее покрывает? – опять взбаламутился Крупенков. – Вдруг там на квартире кто-то был?
      – Не думаю, – тихо, но уверенно произнес Китаец.
      – Почему? – замер у стола Илья Васильевич.
      – Садитесь, – лениво вытянул руку Китаец, стараясь не встречаться своим насмешливым взглядом с глазами Крупенкова, – потому что не очень понятно, куда бы девалась сестра вашей жены? Виктория Ларионовна знает, что вы заняты в клубе, и не знает, что за ней следят. Она бы могла, если бы, конечно, захотела, – осторожно поправил себя Китаец, – встретиться с мужчиной в номере гостиницы или у него на квартире. Зачем ей весь этот маскарад с сестрой?
      – Вы ни черта не понимаете в женщинах! – воскликнул Илья Васильевич. Вы ведь не женаты! Нет, я вами недоволен. – Одернув полу своего серого пальто из тонкой английской шерсти, он отошел к окну и задумчиво уставился на стену соседнего дома.
      – Письменный отчет будет готов завтра. Если хотите, – монотонно произнес Китаец, – слежка может быть продолжена. Учитывая аванс в пятьсот долларов, с вас еще полторы тысячи за эту неделю.
      – А ни шиша! – взъерепенился Крупенков.
      Он резко обернулся и точно клинок вонзил в Китайца немигающий взор.
      – Я найму другого детектива, а вы ни к черту не годитесь!
      – Вы подписали договор, – устало сказал Китаец, – работа выполнена, так что…
      – А идите вы знаете куда… – Илья Васильевич, внезапно обессилев, рухнул в кресло и схватился за рюмку, в которой янтарем светился коньяк.
      Он опорожнил рюмку и, выдохнув горячие пары, с идиотской улыбкой посмотрел на Китайца.
      – А как насчет того, что клиент может быть недоволен работой детектива?
      Улыбка на его тонких губах приобрела ехидный оттенок.
      – А как насчет того, что детективу может надоесть сумасбродство клиента? – кончики губ Китайца раздвинула слабая улыбка.
      – Да что вы себе позволяете!
      Крупенков вскочил, дернул за узел галстука и, оперевшись ладонями на стол, замер в агрессивной позе.
      – У меня есть к вам предложение, – зевнул Китаец, – вы приносите завтра полторы тысячи, забираете отчет, и мы прощаемся с вами до следующего раза, а еще лучше – навсегда. Если вы не соблаговолите заплатить мне за проделанную работу, отчета вы не получите. Я подам на вас в суд… Мой адвокат свяжется с вами.
      – Вы о себе слишком много мните, – прищурил оба глаза Крупенков. – А знаете, какое у меня закралось подозрение…
      – Сгораю от нетерпения узнать… – не скрывая насмешки, посмотрел на Крупенкова Китаец.
      – Не вы ли сами трахали мою жену?
      Китаец прыснул со смеху.
      – А, смеетесь, – как макака запрыгал вокруг стола Илья Васильевич, – а что, женщина она хоть куда, а вы нахал, и бабы, видать, от вас с ума сходят… Ага, – злорадно зарычал он, изумленный собственной проницательностью, – удобненько устроились. Муж-дурак денежки платит, а жена…
      Он свирепо засмеялся.
      – Я бы порекомендовал вам обратиться не к детективу, а к психотерапевту, – снисходительно улыбнулся Китаец, – наш разговор окончен. Завтра вы сможете забрать отчет, выплатив гонорар, разумеется. Ваша разбитая «тройка» на платной стоянке возле областного ГИБДД, можете забрать ее. Если меня не будет, обратитесь к моей секретарше.
      – К этой шлюхе? – хохотал как помешанный Крупенков. – Да у нее на лбу написано, что она с каждым не прочь! Глаза бесстыжие, ух, так бы…
      – Не ожидал, честно говоря, от вас подобного неуважения, – невозмутимо сказал Китаец, – Лиза – славная девушка, умная и порядочная, а вот вы…
      Китаец выразительно покачал головой.
      – Все бабы шлюхи! – провозгласил Илья Васильевич.
      – Где-то я уже это слышал, – полупрезрительно улыбнулся Китаец, – старо как мир. Тем более непонятно, что вы так беснуетесь, если знаете, что распутство в крови у женщин. Идите успокойтесь, а завтра – милости прошу.
      Правая рука Крупенкова опять устремилась к узлу галстука.
      – Ничего вы от меня не получите! – судорожно ухмыльнулся он.
      – Посмотрим, – Китаец снова зевнул и равнодушно уставился в стену.
      Дверь хлопнула с такой оглушительно-презрительной мощью, что Китаец поморщился. И тут же в кабинет залетела встревоженная и полная любопытства Лиза.
      – Ну, псих! Дверью как шваркнет! – она таращила свои красивые синие глаза, которые так не понравились Крупенкову.
      – Лиза, сколько раз тебе говорил: без стука не входить, – Китаец с укоризной взглянул на свою белокурую шалунью-секретаршу.
      Лиза обиженно надула губы и потупилась.
      – Как чувствовал, с этим ревнивцем не надо связываться, – с досадой проговорил Китаец.
      Лиза приняла эту фразу за особый знак доверия и желание заручиться ее сочувствием. Она смело шагнула к столу и приземлилась в кресло напротив Китайца.
      – Коньяк пили, – меланхолично заметила она.
      – Я оставлю тебе письменный отчет о слежке за женой этого придурка. Если он завтра придет в мое отсутствие, возьми с него полторы штуки и отдай отчет. Понятно?
      Лиза кивнула.
      – Каждый богач по-своему с ума сходит, – усмехнулась она и кокетливо заморгала длинными темными ресницами, – один за женой бегает, другой манией преследования мается, третий…
      – Это все, Лиза, – строго посмотрел на нее Китаец.
      Она торопливо встала и поспешила покинуть кабинет. «Шеф не в духе», – решила она, плотно закрывая за собой дверь.
 

* * *

 
      На другой день Крупенков позвонил в половине третьего. Лиза соединила его с Китайцем. Илья Васильевич рассыпался в извинениях. Кто бы мог подумать, что вчерашний суматошный хам и сегодняшний образчик любезности и предупредительности – одно и то же лицо! Минут через двадцать после короткого телефонного разговора он привез деньги и, вкрадчиво улыбаясь, положил их перед Китайцем. Китаец с каменным выражением лица сунул гонорар в портмоне и, с вежливой сдержанностью поблагодарив Крупенкова, простился с ним. За обедом Лиза прокомментировала столь резкую перемену в поведении их клиента.
      – Он или сдвинутый, или получил от жены то, что хотел.
      – Тонко, – улыбнулся Китаец, – ты здорово разбираешься в людях.
      – Не смейся надо мной! – надулась Лиза, бросив салфетку на стол.
      – Знаешь что, – поспешил загладить свою вину Китаец, – загляни в какой-нибудь бутик и подбери себе костюмчик или платье. В общем, что захочешь.
      Он вручил Лизе двести долларов.
      – Это премия? – с наивной радостью воскликнула она.
      – Угу, – Китаец с насмешливой нежностью посмотрел на свою секретаршу, – только долго не задерживайся.
      Лиза чмокнула шефа, схватила сумочку и побежала к выходу. Не успела ее стройная фигурка раствориться в бурлящей толпе оживленных граждан, как за столик Китайца села невысокого роста шатенка в кожаном пиджаке и вельветовых брюках. Под «кожей», как догадывался Китаец, девушка ничего не носила. Вырез этого модного, слегка приталенного пиджачка был настолько глубок, что Китаец, стоило девушке немного податься вперед, увидел трепетные холмики ее небольших грудей.
      Это заинтриговало Китайца, пожалуй, больше, чем смелый демарш девушки, решившей расположиться за его столиком, хотя в кафе множество столиков пустовало.
      У девушки были замечательные карие глаза, золотистая кожа и блестящие, доходившие до половины щеки волосы, отливавшие на солнце коньячным янтарем. Чувственность и невинность странным образом сочетались в выражении ее лица, гладкого, с высокими скулами и полуоткрытым манящим ртом.
      – Привет, – с высокомерной непринужденностью поздоровалась она, – вы – Танин Владимир Алексеевич?
      – А что, если нет? – шутливо отозвался Китаец.
      – Я думаю, что да, – лениво улыбнулась девушка.
      – Чем обязан? – не показывая удивления, спросил Китаец.
      – Вы следите за моей матерью, – хмыкнула прекрасная незнакомка.
      – У меня такая работа, – сдержанно улыбнулся Китаец.
      – Крупенкова Маргарита Ильинична, – с ироничной усмешкой представилась девушка.
      – Очень приятно, – Китаец невозмутимо посмотрел на девушку.
      – Хотела с вами познакомиться, – бросила она на него оценивающий взгляд, – думала-гадала, что это за сыщик такой, откуда выискался…
      – А вас это коробит?
      – То, что вы следите за моей матерью?
      Китаец кивнул.
      – Немного, – нараспев сказала Маргарита, – вы, наверное, сгораете от любопытства, откуда я узнала о вас…
      – Не очень, – Китаец потянулся за сигаретами. – Вы курите?
      Маргарита отрицательно покачала головой.
      – Только колюсь, – засмеялась она.
      Китаец вставил сигарету в угол рта и внимательно посмотрел на девушку.
      – Шутка, конечно, – улыбнулась она, теребя одну из салфеток, веером стоявших в симпатичной керамической вазочке, – интересно было на вас посмотреть.
      – Ну и как? Вы удовлетворены? Спешу сообщить, что слежка в прошлом. Я больше не работаю на вашего отца.
      – Какая жалость, – язвительно усмехнулась Маргарита.
      – Я понимаю, вам это неприятно. Вам не следовало приходить сюда…
      – Ну и как моя матушка? – с циничной интонацией спросила Маргарита.
      – Без единого пятна.
      – Так уж и без единого… Вы, наверное, страдаете комплексом джентльмена. У вас на лице написано. Думаю, правды от вас не дождешься. Вы приучены хорошо отзываться о женщинах, какими бы тварями они ни были, ведь так?
      – У меня мало времени, – взглянул на часы Китаец, – да и вообще не вижу смысла продолжать этот разговор.
      – Вы так считаете? – подняла Маргарита на него свои живые карие глаза.
      – Если вы, конечно, не садистка и не мазохистка, – снисходительно улыбнулся Китаец, вставая из-за стола.
      – Отец – хороший человек, – она догнала его у выхода, – только немного нервный и слабовольный…
      – Вы любите его больше, чем мать? – обернулся Китаец.
      – У матери никогда не было для меня времени, – вздохнула она. – Она вечно чем-то занята: работа, деловые встречи, салоны красоты, родственники… Не понимаю, зачем я все это вам говорю…
      Китаец вышел из кафе и пошел по направлению к конторе. Маргарита не отставала.
      – Только не обижайтесь на меня, – Китаец закурил, – но на вашем месте, если уж вы так любите своего отца, я бы посоветовал ему обратиться к психологу.
      – Он уже был, – вздохнула Маргарита. – Мама нашла самого дорогого доктора… Семен Семенович Бурлаков, может, слышали?
      – Нет, – покачал головой Танин, – я предпочитаю сам разбираться в своих проблемах.
      – А у вас тоже бывают… – Маргарита усмехнулась, – проблемы? Мне показалось, вы абсолютно спокойный человек.
      – Просто я интроверт, – ответил Китаец, – не люблю выставлять свои эмоции напоказ. А проблемы, как мне кажется, бывают у всех. Только одни в состоянии сами с ними справиться, а другие… -…сходят с ума? – добавила Маргарита.
      – Ну, это уж совсем крайний случай, – Китаец пожал плечами, – когда человек загоняет себя в тупик. А чем вы занимаетесь? – ему захотелось сменить тему.
      – Пока я в свободном полете, – улыбнулась Маргарита, – хожу, наблюдаю за людьми, хочу написать книгу. Я закончила факультет журналистики в столице.
      – Интересно, – улыбнулся он, – я тоже когда-то там учился.
      – Правда? – не скрывая радостного удивления, воскликнула она.
      – Я никогда не вру, – соврал Китаец. – Знаете что, – он остановился в нескольких метрах от своей конторы и достал визитку, – если будет желание, позвоните мне как-нибудь, пообщаемся. Или я вам позвоню, если не возражаете.
      – У меня есть ваш телефон, – она вернула ему визитку, – прочитала в папиной записной книжке.
      – Кажется, у нас много общего, – улыбнулся Китаец на прощание.

      Проснувшись в половине восьмого утра, Китаец сделал несколько специальных упражнений и подошел к окну. Сильный туман словно вата окутывал его джип «Массо», который он оставлял во дворе. Стена дома напротив вообще только угадывалась в плотной серо-сизой пелене.
      «Ну и погодка!» – пробормотал он и отправился в ванную.
      Медный котелок, в котором Китаец варил ежеутреннюю порцию какао, уже покрылся приличным слоем засохших пенок. Китаец мыл его несколько раз в год, когда его объем уменьшался настолько, что не помещал даже одной чашки напитка. Китаец сыпанул на дно две ложки сахара, перемешал его с двумя неполными ложками какао-порошка и залил молоком из пакета. Затем поставил котелок на огонь и принялся растирать ложкой на стенке котелка всплывшие на поверхность молока крошки какао. По мере нагревания какао растворялось все лучше и лучше, и к моменту закипания в котелке была однородная красновато-коричневая жидкость, распространявшая по кухне приятный аромат.
      Взяв котелок кончиком полотенца, Китаец перелил какао в чашку. Затем достал сигареты. Он дымил и наблюдал, как на поверхности какао, поблескивая теплыми искорками, образуется пенка.
      Когда с какао было покончено, он надел джинсы, джинсовую терракотово-розовую рубашку и темно-коричневый вельветовый пиджак в крупный рубчик, под который нацепил наплечную кобуру с пистолетом. Пиджак был сшит на заказ таким образом, что о наличии под ним пистолета мог догадаться только очень внимательный наблюдатель. Удобные мокасины из мягкой кожи дополнили туалет Китайца. Он вышел на лестничную площадку и уже вставил ключ в замочную скважину, чтобы запереть дверь, когда услышал из комнаты трель телефонного звонка. Замерев на мгновение, он повернул ключ и стал спускаться по лестнице.
 

* * *

 
      Лиза была уже на месте. Она вся светилась как солнышко в тонком атласном платьице апельсинового цвета.
      – Шикарно выглядишь, – заметил обновку Китаец.
      – Правда? – Лиза встала из-за стола и словно по подиуму сделала несколько шагов по тесной приемной. – Да, – она вдруг остановилась, – тебе звонила Маргарита Крупенкова. Это жена того ненормального?
      – Его дочь, – недовольно пробормотал Китаец. – Что она хотела?
      – Говорит, срочное дело, – Лиза поджала губки и снова села за стол. – Наверное, ей просто нечем заняться.
      – Позавчера кто-то пытался убить ее мать. – Танин прошел в кабинет, оставив дверь открытой. – Ее муж, этот ненормальный, как ты его называешь, не поверил мне, когда я сказал ему об этом. Или просто не обратил внимания. Он озабочен совсем другим.
      – Думаешь, что-то случилось с его женой?
      – Я думаю, что ты могла бы сварить кофе. – Танин расстегнул пиджак и сел на диванчик, стоявший в углу кабинета. – Только не капни на платье.
      – Не капну. – Лиза щелкнула рычажком электрочайника, положила в небольшую медную джезву сахар и кофе.
      В этот момент раздался звонок, и она отправилась отпирать дверь. На пороге стояла Маргарита. Она выглядела очень эффектно в черных колготках и легком темно-зеленом плаще, перетянутом пояском на узкой талии. На плече на тонком ремешке висела маленькая кожаная сумочка.
      – Могу я поговорить с Владимиром Алексеевичем? – дрожащим от волнения голосом спросила она.
      – Если вы представитесь, – Лиза отступила в сторону, пропуская ее в приемную, – я о вас доложу.
      – Я вам сегодня уже звонила. Моя фамилия Крупенкова.
      – Присаживайтесь. – Лиза оставила посетительницу в приемной и вошла в кабинет шефа, плотно прикрыв за собой дверь.
      – Она пришла, – сообщила Лиза. – Кажется, действительно что-то серьезное.
      – Проси, – пожал плечами Китаец, пересаживаясь с дивана за стол. – Как там кофе?
      – Почти готов.
      – Сделай, пожалуйста, еще чашечку для нашей гостьи.
      Маргарита словно сомнамбула вошла в кабинет, сделала несколько шагов к столу, за которым сидел Китаец, и как подкошенная упала на стул. Китаец ожидал, что она заплачет, но она вдруг подняла на него полный ненависти взгляд и твердо произнесла:
      – Вчера убили моего отца. Я хочу, чтобы вы нашли его убийцу. Деньги у меня есть. Назовите вашу цену.
      – Сначала я хотел бы кое-что у вас узнать, – невозмутимо произнес Китаец, доставая из пачки сигарету.
      – Пожалуйста, – согласилась она, – я готова.
      – Вы уверены, что хотите нанять именно меня?
      – Да, – кивнула она, – я знаю, что вы самый лучший.
      – Почему вы так решили?
      – Потому что мой отец обращался к вам, а он всегда выбирает только самое лучшее, – с гордостью произнесла Маргарита.
      – Пусть так, – Китаец щелкнул старенькой «Зиппо», прикурил, выпуская дым в сторону. – Разве милиция не занимается этим расследованием?
      – Занимается, – кивнула она. – Ну и что? Неужели я не могу что-то сделать для отца? Вы пытаетесь меня отговорить?
      – Просто не хочу, чтобы вы позже жалели о том, что делаете сейчас. Кажется, вы немного возбуждены.
      – Я отдаю себе отчет в своих действиях, – с вызовом произнесла Маргарита, – если вы это имеете в виду.
      – Угу, – кивнул Китаец, – понятно. Тогда скажите мне, Виктория Ларионовна знает, что вы собираетесь предпринять?
      – Я поставила ее в известность.
      – Почему она не пришла с вами? Ее присутствие могло бы оказаться нелишним. Впрочем, – глухо сказал он через несколько секунд, – если мы с вами договоримся, я в любом случае увижусь с ней.
      – Мама неважно себя чувствует, – ответила Маргарита. – И хотя она не в восторге от моего решения, но…
      Она замолчала, словно подбирая слова, и Танин не мешал ей. Дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Лиза с подносом в руках. Она вопросительно посмотрела на шефа. Увидев его приглашающий жест, прошла к столу и поставила на него чашки с кофе.
      – Что-нибудь еще?
      – Нет, Лиза, спасибо.
      Покосившись на Маргариту, Лиза неторопливо покинула кабинет.
      – Угощайтесь, – Китаец подвинул Маргарите чашку. – Может быть, коньячку?
      Она отрицательно покачала головой.
      – У вас красивая секретарша.
      – Кроме этого у Лизы есть еще масса достоинств, – сухо произнес Танин. – Кажется, вы говорили о Виктории Ларионовне.
      – Она привыкла повелевать, – Маргарита глубоко вздохнула, – и моя самостоятельность не очень-то ей нравится.
      – Это единственная причина?
      – По крайней мере, я другой не вижу, – с упрямым видом ответила Маргарита.
      – Я так понял, что ваша мама занимается бизнесом…
      – Косметикой, парфюмерией, – с пренебрежительным оттенком уточнила Маргарита.
      – Да, я знаю.
      – Ну, конечно, – хмыкнула она, – вы же следили за ней.
      – Если разговор и дальше так пойдет… боюсь, я вам ничем не смогу помочь, – осадил Маргариту Танин.
      – Извините, – кашлянув, она потупилась.
      – Я понимаю, у вас горе… – Он взял чашку, но пить не стал. – Итак, вы настроены на сотрудничество?
      Он внимательно посмотрел на Маргариту.
      – На сотрудничество? – приподняла она свои красиво изломанные черные брови. – Ваша формулировка напоминает милицию или КГБ.
      – Сейчас эта организация переименована, – невозмутимо заметил Китаец, – я задал вам конкретный вопрос. Мне кажется, что сейчас не время показывать свой крутой нрав. Не скрою, эта мимика вам идет, как, впрочем, и этот инфантильный тон, но я занимаюсь серьезным делом и не расположен, откровенно говоря, выслушивать язвительные реплики.
      – Только не играйте в школьного учителя, – усмехнулась Маргарита, – и дайте мне сигарету.
      – Вы же не курите…
      – Курю иногда. – Она бесцеремонно вынула из лежащей на столе пачки «Винстона» сигарету и с требовательной выжидательностью посмотрела на Танина.