– А я посмотрела в глазок, – глядя на Свиридова в упор, ответила девушка. – Мама сказала, что вы должны прийти. Проходите.
      – Вы – Оля? – уточнил Владимир и прошел в прихожую. – А где Марина Андреевна? – Он заглянул в комнату напротив, и она оказалась пустой. – Она должна быть дома…
      – А разве ее нет? – удивилась девушка. – Ма-ама-а!
      Никто не отозвался.
      – Странно, – комично сморщив чуть вздернутый нос, проговорила Оля, – по крайней мере, час назад она была дома. Я легла… пыталась вздремнуть. Конечно, какой тут сон, но я могла и не заметить, как она ушла.
      – Подождем, – хладнокровно сказал Свиридов. – Разрешите, я тут посижу?
      – Да-да, конечно, располагайтесь, – ответила Оля. – Что вам принести… чай? Кофе?
      Свиридов, который был зверски голоден, предпочел все-таки промолчать об этом факте и остановился на кофе.
      – Семен все еще не явился, – проговорила Оля, разглядывая его в упор большими, чуть выпуклыми темно-синими глазами, в которых определенно светилась тревога. – Вы что-нибудь узнали?
      …Эта тревога, как слой серой пыли, мутной бледностью лежала на ее тонком серьезном лице, проскальзывала в движениях изогнутых бровей и нервном, конвульсивном поглаживании подбородка пальцами левой руки. Она определенно не находила себе места.
      Свиридов не колебался ни секунды, когда из его губ почти помимо воли выскользнуло:
      – Нет… еще нет. Но кое-что прояснилось… скажем так, начало проясняться.
      – Скажите… простите, не помню вашего имени… с ним ничего не случилось? Есть надежда?
      – Надежда должна быть всегда, – фальшиво ответил Владимир. – Но куда же могла деться Марина Андреевна? Когда вы видели ее сегодня в последний раз?
      – Последний раз, – машинально повторила Оля, а потом в ее горле что-то сухо хрипнуло, и она склонила лицо к коленям.
      – Успокойтесь, ради бога, – произнес Свиридов, отставляя кофе и пересаживаясь из кресла на диван к Оле, – не надо… не надо так волноваться, особенно если все не так плохо…
      Ему показалось, что прозвучало все это довольно жалко – сложно успокаивать, держа в себе болезненно саднящую ложь – и еще предчувствие, что отсутствие Марины Андреевны… не случайно и вовсе не так безобидно, как Владимир пытался убедить себя и Олю.
      Девушка взглянула на него влажными от подступивших слез глазами и сказала неожиданно хрипло, почти грубо:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.