Если женщина просит

      Аня машинально потянулась к нему, краем сознания тепля только одну мысль: а ведь никого и не было в этом жестоком, пустынном городе лучше его, Дамира.
      Ведь это он нашел, отогрел, накормил. Определил в жизни. Он сильный. А все те, кого она видела в этом городе из тех, кто хотел ей помочь, – слабые. Без денег, без связей. Зачем они ей? Ей, которая твердо решила пробиться в этой жизни и чьи заглушенные, но все еще честолюбивые намерения старательно подогревал Дамир Сафин, владелец ночного клуба «Аттила»?
      Дамир взял пиджак Кислова, извлек оттуда бумажник и, вынув деньги, переложил в свой карман.
      – Склеить ласты – недостаточно уважительная причина для того, чтобы не платить, – пробормотал он. Потом протянул две купюры Ане и сказал:
      – Двойная ставка за... моральный ущерб. А платье он тебе порвал, что ли?
      – Ага.
      Дамир вынул из бумажника еще несколько купюр, а потом засунул его обратно в Юркин пиджак.
      – Вот теперь порядок. Ладно, Аня, иди переоденься, прими надлежащий вид и – работать.
      – Работать?
      – А ты что думала? – Дамир покосился на Вадима, который застыл у двери в позе дрессированного медведя, и добавил, чуть понизив голос:
      – Но работать будешь только с теми, на кого я тебе укажу. Я сам... сам все продумаю, вам, бабам, иначе, чем вашим сладким местом мыслить ничем больше нельзя. Сам покажу пальцем. Не понимаешь, почему?
      – Почему?
      – Потому что тот киллер еще тут, в клубе. И мы его вычислим. Или ты – ты его вычислишь...

* * *

      В большом зале было около двадцати человек. Когда Аня, переодевшись и совершенно приведя себя в порядок так, что и следа не осталось от недавнего смятения и дикого, животного страха, читающегося в каждом жесте и в каждой черточке ее лица, вышла «в свет», стоявший возле стойки бара в сопровождении Вадима, Дамир окинул ее цепким взглядом и одобрительно кивнул.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.