«Дворники» смахивали липнувшие к лобовому стеклу дождевые капли, каждым своим движением возвращая реалистичность угрюмому городскому пейзажу, видимому из окна автомобиля.
      Почти одновременно наступившие на город сумерки и мелко моросящий дождь словно окунули его в темную липкую массу, затрудняющую передвижение машин и вызывающую у людей чувство уныния и дискомфорта.
      Валерий Лобников гнал свою новенькую «Ауди» по блестящей от дождя мостовой. Продолжая управлять левой рукой, правой он достал из кармана плаща мобильник и вновь повторил уже набранный номер.
      На сей раз абонент наконец-то ответил, и Валерий услышал знакомый голос Андрея Капустина.
      – Это я, Валерий, – сказал он, сдерживая себя. – Послушай, Андрей, ты хоть понимаешь, что творится?! Ко мне в офис сегодня нагрянули менты с обыском.
      – Знаю, все знаю, – ответил Капустин с раздражением в голосе. – Ты, главное, не дергайся, все будет нормально. Я обо всем проинформировал кого следует.
      – Что значит – проинформировал?! – заорал в трубку Лобников. – Значит, ты поздно их предупредил, меня трясут по полной программе! Сегодня шмонали одновременно две мои фирмы, «Ромакс» и «Брасском».
      – А чего ты удивляешься, я предупреждал тебя накануне, чтобы ждал проверок, – недоумевая ответил Капустин.
      – Ты говорил мне о какой-то комиссии из областной администрации, которая придет с формальной проверкой, – заявил Лобников. – А меня трясет неизвестно откуда взявшаяся спецбригада, в которую входят и менты, и фээсбэшники и которую возглавляет приезжий прокурор из Москвы. Почему меня никто не предупредил?
      – Ты вывез документы из своих фирм, как тебе было сказано? – не обращая внимания на его эмоции, спросил Капустин.
      – Вывез, – с неохотой ответил Лобников. – Документы в надежном месте.
      – Хорошо, очень хорошо, – в голосе Капустина послышалось явное облегчение.
      – Но это ничего не меняет. Я хочу знать, что происходит? – продолжал настаивать Лобников. – Вчера я звонил Лешке Петрову, его мать сказала, что он уже два дня не появляется дома и не звонит ей.
      – Я не знаю ничего об Алексее, и сейчас мне не до этого, – спокойным голосом ответил Капустин. – Никуда он не денется. Залег на хате у какой-нибудь телки, такое с ним и раньше случалось.
      – Да, случалось, но при этом он всегда отзванивался и сообщал, где его можно найти в случае крайней необходимости.
      – Говорю тебе, он рано или поздно появится, – спокойно ответил Капустин. – Я хочу знать, где ты спрятал документы?
      – А я хочу знать, где Леха Петров, и меня удивляет то, что ты так спокойно относишься к исчезновению одного из твоих главных партнеров по бизнесу.
      – Послушай, Валерий, это не телефонный разговор, – начал успокаивающим голосом Андрей. – Документы, которые у тебя находятся, ты должен передать нашим людям, которые за ними придут. Это нужно для твоей же собственной безопасности. Я сделаю то же самое. После чего нам всем надо исчезнуть из города и лечь на дно до тех пор, пока этот кипеш не уляжется.
      – Я не собираюсь никому передавать документы, пока не выясню, откуда пошла эта заваруха и чем она нам грозит, – решительно заявил Лобников.
      – Я повторяю – это не телефонный разговор, – ответил Капустин. – Ты же знаешь, что в нашем деле задействованы высокие чины. Мы не должны их подставлять.
      – В таком случае я хочу немедленно с тобой встретиться, – решительно заявил Лобников.
      На том конце долгое время царило молчание.
      – Хорошо, – наконец согласился Капустин. – Приезжай сейчас ко мне домой. Я нахожусь в квартире на улице Савицкого. Знаешь, где это?
      – Знаю, – ответил Лобников.
      – Я буду тут еще десять минут, не больше. Успеешь за это время доехать? – спросил Капустин.
      – Успею, – ответил Валерий и отключил мобильник.
      Он вырулил на крайнюю левую полосу и помчался с еще большей скоростью по мокрому уличному асфальту.
      Уличные фонари, мобилизованные на борьбу с надвигающейся темнотой, работали во всю мощь, однако в условиях сумерек их свет не слишком помогал.
      Прохожих на улицах было немного, да и те, кому довелось оказаться на улице в такую мерзкую погоду, спешили как можно быстрее добраться до дома.
      Лобников мчался на своей «Ауди» по пустынной городской магистрали, умело маневрируя между редкими машинами. Однако он едва-едва уложился в обусловленные десять минут.
      Улица Савицкого находилась в одном из спальных районов города. Девятиэтажный кирпичный дом, в котором располагалась квартира Капустина, имел форму квадрата, внутри которого располагались детская площадка и стоянка для автомобилей.
      Лобников по асфальтовой дорожке подкатился к подъезду, напротив которого был припаркован синего цвета «Мерседес».
      Увидев стоящую у подъезда иномарку, Валерий вздохнул с облегчением – это был автомобиль Капустина.
      В душе Лобников не был уверен в том, что Капустин дождется его и захочет с ним переговорить.
      Валерий звонил Капустину с самого утра, когда в офисы компании, принадлежавшей Лобникову, заявились люди в штатском, сопровождаемые автоматчиками, одетыми в камуфляжную форму, лица которых были скрыты черными масками.
      Люди в штатском представились работниками прокуратуры. Кроме того, они пояснили, что проверка деятельности фирм, принадлежащих Лобникову, производится в рамках уголовного дела, возбужденного по материалам деятельности нефтяной компании «Аркада», с которой фирмы Лобникова были связаны напрямую.
      Вскоре Лобников узнал, что в состав группы входят не только прокурорские работники, но и следователи из ФСБ и МВД.
      Это убедило его в том, что им и его деловыми партнерами занялись очень серьезно.
      Лобников был уверен, что за этим стоят очень влиятельные люди из Москвы.
      Как могли Капустин и его боссы прозевать столь неожиданный наезд такой мощной следственной бригады? Кто стоял за ее появлением? И как это могло отразиться на судьбе самого Лобникова? Вот вопросы, на которые должен ответить Капустин. …Лобников заглушил мотор и собирался уже вылезти из машины, когда из дверей подъезда появился Андрей Капустин. На нем был светло-серый длинный плащ, в одной руке он держал небольшой кожаный кейс, в другой – ключи от машины.
      Нервно оглянувшись по сторонам, Капустин быстро сбежал по ступенькам крыльца и направился к своему автомобилю.
      Лобников вылез из машины и хотел было окликнуть Андрея, но не сделал этого, так как его внимание невольно переключилось на темно-серую «девятку», резко тронувшуюся с места в направлении капустинского «Мерседеса».
      Валерий остановился и замер около своей «Ауди», наблюдая за движущейся машиной.
      «Девятка», в свою очередь, проехав метров двадцать и поравнявшись с Капустиным, резко затормозила.
      В следующий момент слух Лобникова уловил едва слышимый хлопок.
      С позиции, с которой наблюдал за происходящим Валерий, было видно, как стоящий спиной к «девятке» Капустин дернулся, при этом судорожно упершись рукой в корпус «Мерседеса», после чего стал медленно заваливаться назад.
      В следующий момент из «девятки» вылез невысокого роста мужчина, одетый в черную кожаную куртку, на голове у него была серая вязаная шапочка. Несмотря на то что Лобников находился в метрах десяти от киллера, черты его лица он разглядеть не успел.
      Запомнились только большие черные очки дымчатого цвета и аккуратно постриженные седые усы и бородка.
      Киллер шагнул к своей жертве, лежавшей на асфальте, и, почти не целясь, сделал контрольный выстрел. Затем он быстро наклонился и схватил лежавший рядом с Капустиным кейс. После чего, швырнув пистолет в лужу, киллер быстро залез в машину.
      «Девятка» на огромной скорости пронеслась мимо Лобникова и через несколько секунд скрылась в арке дома.
      Таким образом, не прошло и минуты, как все было кончено.
      Повинуясь какому-то внутреннему движению души, заставившему его преодолеть растерянность и страх, Лобников подошел к Капустину.
      Капустин лежал в центре большой лужи.
      Наверное, выражение лица Андрея можно было назвать безмятежно-радостным, если бы не темно-бордовая точка над правой бровью.
      Эта маленькая метка смерти породила в сознании Лобникова лишь одну мысль: «Бежать отсюда, и как можно быстрее!»
      Валерий, развернувшись, бросился к своему автомобилю и вскоре уже мчался по улице, сам не зная куда.
      Достаточно далеко отъехав от места убийства, он наконец сбавил скорость и остановил машину на одной из тихих городских улочек.
      Еще пребывая в шоке от случившегося, Лобников принялся лихорадочно осмысливать события последних дней.
      Главным вопросом, интересовавшим Лобникова, был: «За что они убили Капустина?»
      Впрочем, по мере того, как он все больше приходил в себя и успокаивался, ответ на этот вопрос становился все более очевидным: судя по всему, шел последовательный отстрел ближайших сторонников президента нефтяной компании «Аркада» Олега Сатарова.
      Андрей Капустин, Алексей Петров и сам Лобников входили в так называемую финансовую группу Сатарова, то есть были особо приближенными к нему людьми, обеспечивающие движение финансовых потоков.
      Именно они курировали сеть предприятий, расположенных в офшорных зонах, через которые проходили деньги нефтяной компании «Аркада».
      В том, что Алексей Петров убит, Лобников уже нисколько не сомневался, как не сомневался он и в том, что следующая очередь будет его – Лобникова. Очевидно было и то, что все эти убийства были выгодны лишь одному человеку – Сатарову.
      «Похоже, дела пошли действительно худо, раз Олег решил избавиться от ненужных свидетелей, – подумал про себя Лобников, нервно закуривая сигарету. – Эх, Олег, Олег, как был ты бандитом, так им и остался. Никакие высокие должности тебя не изменили. Похоже, и на тебя круто наехали, раз ты решился на такое… Но, слава богу, у меня еще есть время позаботиться о своей безопасности и безопасности моей семьи».
      Валерий достал из кармана мобильник.
      – Оленька, это я, ты меня слышишь?! – прокричал он в трубку, едва услышав голос жены.
      – Слышу тебя прекрасно, дорогой, – ответила та. – Когда ты, наконец, появишься дома?
      – Сегодня не появлюсь, – решительно заявил Лобников.
      – Не поняла. У тебя что, снова возникла производственная необходимость?.. – в голосе супруги послышались металлические нотки.
      – Послушай меня внимательно. Ты сейчас же соберешь все необходимые вещи, возьмешь всю находящуюся в доме наличность, а также драгоценности и вместе с Машкой быстро уедете оттуда, – отчеканил Валерий.
      – Это что еще за новости? – спросила жена. – Да что у вас там, в конце концов, происходит? Куда и с какой стати я должна сейчас уезжать, да еще тащить с собой Машку, если она уже ложится спать?
      – Делай, что тебе говорят, и как можно быстрее! – не выдержав, заорал на жену Лобников, но затем уже спокойным тоном добавил: – Только что на моих глазах убили Андрея Капустина. Скорее всего Леха Петров тоже уже покойник.
      – Боже мой! – только и смогла вымолвить пораженная Ольга.
      Но Валерий не позволил ей тратить время на переживания:
      – Я не хочу быть следующим в этом списке, поэтому мы срочно сваливаем из города.
      – Куда я должна ехать? – спросила Ольга.
      – Заправишь полный бак и сразу же езжай к своей тетке в Кировск. Думаю, что к утру даже по такой трассе ты вполне можешь туда добраться. До обеда отдохни, и если я к этому времени не подъеду, то отправляйся дальше в Москву… Помнишь моего старого приятеля Лешу Хворостенко, художника? Мы с тобой были у него в гостях два года назад…
      – Да, конечно, – ответила Ольга, – но я не помню его адреса.
      – У меня в записной книжке есть его телефон. Позвони ему и попросись пожить у него несколько дней. Я уверен, что он не откажет. За это время я или сам подъеду или дам о себе знать. Ты все поняла?
      – Да, – ответила Ольга и тут же спросила: – А где же будешь ты? Я очень волнуюсь за тебя.
      – Не беспокойся, – улыбнувшись, ответил Лобников. – Я в безопасности, главное, чтобы с вами ничего не случилось.
      – Я сделаю все, как ты сказал, – ответила Ольга.
      – В таком случае прощай, дорогая. Надеюсь, что мы скоро увидимся.
      Докурив сигарету, он швырнул ее в приоткрытое окошко автомобиля.
      – Ну что ж, пора и мне позаботиться о сохранности кое-каких документов. Наверняка именно эти бумажки явились причиной смерти Петрова и Капустина. Надо сделать так, чтобы именно они стали залогом моей безопасности и очень неприятным сюрпризом для Сатарова и его головорезов, – произнес Лобников вслух.
      Он запустил двигатель и тронул машину с места. На сей раз его путь лежал в другой район города.
      Месяц назад Лобников снял двухкомнатную квартиру в девятиэтажном кирпичном доме на улице Мясницкой. Он периодически снимал в городе квартиры, в которых время от времени встречался со своими подружками.
      Когда очередной роман заканчивался, он оставлял жить пассию в арендованной квартире, оплатив проживание за несколько месяцев вперед. С появлением новой подруги появлялась и новая арендованная квартира.
      Но жилплощадь на улице Мясницкой Валерий снял не для любовных утех.
      На эту квартиру он перевез все секретные документы по сделкам, связанным с переводом денег в офшорные зоны. Он перевез их по указанию Капустина, дабы они не попали в руки проверяющих.
      Однако теперь эти документы нужно было спрятать от самого Сатарова, хотя в значительной степени хранителем многих тайн являлся сам Лобников.
      Схватив с заднего сиденья кожаный дипломат, Лобников вылез из машины и стремительно направился к дверям подъезда.
      Дом, в котором он снимал квартиру, был новым и считался элитным, поэтому двери подъездов были оборудованы не только кодовым замком, но и домофоном.
      Нажав условный код, Лобников прошел в подъезд и уже через несколько секунд вышел из лифта на седьмом этаже. Пройдя по длинному, пустому коридору, он остановился у металлической двери и быстро отпер ее.
      Арендованная квартира была скудно обставлена мебелью. В одной из двух просторных комнат стоял большой письменный стол. Здесь же был маленький диван и длинный пустой сервант. Эта комната считалась кабинетом.
      Во второй комнате, которая служила спальней, располагались лишь широкая двухспальная кровать и платяной шкаф.
      Лобников сразу прошел в кабинет, достал из нижней секции серванта большую картонную коробку, до отказа набитую папками с документами, и поставил ее на стол.
      Затем снял с себя плащ, швырнул его на диван и, вернувшись к столу, уселся в кресло и закурил.
      Впереди у него была целая ночь, за это время ему предстояло рассортировать документы, часть из которых он собирался взять с собой, часть оставить здесь.
      Рано утром необходимо было заехать в Губернский торговый банк, где у него в депозитарии хранилась еще одна папка с документами, касающимися его коммерческой деятельности.
      Это были особо важные документы, которые он должен был уничтожить еще давно, но не сделал этого.
      Лобников прекрасно понимал, что его высокодоходным бизнесом рано или поздно заинтересуются правоохранительные органы.
      Не исключал Валерий и того, что в этой ситуации такой человек, как Сатаров, вполне может его подставить. Именно поэтому Лобников запасся документами, которые могли хоть как-то гарантировать его безопасность.
      Выросший во вполне благополучной и состоятельной семье, Лобников не испытывал каких-либо проблем на своем жизненном поприще. Отец его работал главным инженером на одном из военных заводов. Мать всю жизнь проработала в школе, выйдя на пенсию в должности завуча.
      Сам Валерий окончил школу с золотой медалью и легко поступил в университет на мехмат, но уже во время учебы точно знал, что работать математиком не будет. Вместе с группой своих друзей по университету он активно занялся бизнесом.
      Предприимчивый и коммуникабельный Лобников довольно быстро преуспел на этой стезе, чему в немалой степени способствовали обширные связи его отца.
      Занимаясь многочисленными посредническими операциями, удельный вес которых был очень велик в нарождающемся российском бизнесе, Лобников заработал приличный капитал и приобрел некоторую известность в предпринимательской сфере. Вот тогда-то и заметил его молодой, но довольно известный в городе авторитет – Олег Сатаров.
      Человек неглупый и амбициозный, Сатаров не стал банально и грубо наезжать на Лобникова. Формально он предложил ему сотрудничество в обмен на обеспечение безопасности самого Лобникова и его бизнеса.
      Все годы работы с Сатаровым Лобников наблюдал, что путь молодого криминального лидера к успеху усеян не только «розами», но и кровавыми следами.
      Но напрямую это Лобникова не касалось, и он старался не думать об этом, занимаясь своим непосредственным бизнесом. Делать это ему было нетрудно, поскольку его авторитет и состояние росли вместе с авторитетом самого Сатарова.
      Возможно, именно поэтому Лобников никогда всерьез не задумывался над тем, что в случае непосредственной угрозы для себя Сатаров может физически устранить и самого Валерия.
      Оторвавшись от тяжелых воспоминаний, Валерий бросил взгляд на стоящую на столе в рамочке фотографию жены и дочери. На самом деле Лобников никогда не был хорошим семьянином.
      Являясь полноправным членом молодой бизнес-братии, он не раз вместе со своими приятелями проводил досуг в веселой компании девиц легкого поведения.
      Кроме того, у Лобникова постоянно имелись любовницы-содержанки.
      Фотографию же семьи Лобников поставил на свой рабочий стол, повинуясь новой моде, которой следовали многие из его друзей-бизнесменов, побывавших на Западе и лично наблюдавших на столах своих иностранных партнеров подобные знаки добропорядочности и социальной устроенности.
      Однако по мере того, как росла дочь Маша, которой совсем недавно исполнилось пять лет, Лобников стал ловить себя на том, что ее веселая мордашка, смотрящая с фотографии, доставляет ему особый душевный комфорт. Он менял ее фотографии почти каждые полгода.
      Дочь являлась, пожалуй, единственным человеком, к которому немного уставший и пресыщенный жизнью Лобников чувствовал настоящую привязанность.
      Возможно, поэтому у Валерия наладились отношения с женой Ольгой. Последний год все меньше и меньше времени Валерий проводил с семьей. Их брак с Ольгой, который многим казался уже обреченным на разрыв, все же выдержал испытание на прочность.
      Теперь же, переживая, пожалуй, самый серьезный жизненный кризис, Валерий явственно осознал, что семья является главной ценностью и опорой.
      «Черт с ним, с этим бизнесом, денег у меня достаточно, чтобы прожить безбедно где-нибудь в тихом курортном городке. Когда-нибудь здесь все утрясется, и они смогут вернуться. Но сейчас главное – поскорее унести отсюда ноги».
      Валерий загасил в пепельнице сигарету и достал из картонной коробки первую папку с документами.
      Однако едва он раскрыл папку, как в комнате послышалась приглушенная трель мобильника.
      «Не брать трубку и отключить сотовый к чертовой матери» – это было первое, о чем подумал Лобников.
      Однако через несколько секунд он изменил свое решение, так как могла звонить Ольга, да и, в конце концов, он ничем не рискует, разговаривая по мобильнику, ведь люди Сатарова не знают, где он находится.
      – Слушаю вас, – произнес в трубку Лобников.
      – Добрый вечер, Валерий, – послышался ровный мужской голос.
      – Кто это? – удивился Валерий, поскольку голос ему показался незнакомым.
      – Это неважно, – ответил мужчина, – я действую по поручению Олега.
      – Сатарова? – машинально уточнил Лобников.
      – Разумеется, Сатарова, – подтвердил незнакомец. – Олег просил передать вам, чтобы вы отдали все документы по деятельности ваших фирм. Вас предупредили, что вы должны их изъять.
      – Да, я так и сделал, – подтвердил Лобников, – пусть Олег не беспокоится, я сделал все, как надо.
      – Как надо – это когда вы передадите документы нам, – более жестким тоном произнес незнакомец, – получив документы, мы сами их уничтожим.
      – Я передам вам эти документы завтра утром, – ответил Лобников, стараясь говорить спокойно.
      – Эти документы нужны нам сейчас и немедленно, – услышал он в ответ.
      – Но сейчас уже ночь.
      – Это не имеет никакого значения. Скажите, где вы находитесь, мы приедем и заберем их, – продолжал настаивать незнакомец.
      После этой фразы собеседника у Лобникова не осталось никаких сомнений в том, что человека, говорящего с ним по телефону, интересуют не столько сами документы, сколько местонахождение самого Лобникова. Ведь далеко не факт, что там, где находится сейчас Валерий, непременно находятся и интересующие этих людей документы.
      – Хорошо, – быстро согласился Лобников. – Приезжайте в ночной клуб «Якорная цепь», я буду вас там ждать. Сообщите вахтеру о своем приезде, и вас проведут ко мне в номер.
      В ответ собеседник ничего не сказал. Он молчал достаточно долго для того, чтобы Валерий подумал о том, что разговор закончен.
      Однако в следующий момент неожиданно для Валерия в трубке послышался яростный крик:
      – Слушай, ты, сучоныш, не вздумай со мной в кошки-мышки играть! Ты у меня, падла, на таком крючке сидишь – не то что рыпнуться, даже пикнуть не сможешь…
      – О чем вы говорите? – пораженный услышанным, спросил Лобников.
      – О чем? – злорадно повторил незнакомец. – Сейчас ты поймешь о чем…
      Из трубки после паузы донесся взволнованный голос Ольги:
      – Валера… Нас схватили у самого входа… Я никого из них не знаю. Они говорят, что им нужен ты. Они утверждают, что ты им что-то должен, – далее голос Ольги сорвался на умоляющий крик: – Валера, я прошу тебя, отдай им все, что они хотят! Они угрожают нам расправой!
      – Где Машка?! Она с тобой?! Что с ней?! – прокричал Лобников.
      – Да. Она здесь, со мной, – ответила Ольга. – Эти люди сказали, что если ты не отдашь им то, что должен, то они…
      Ольга не договорила, заплакав. В этот момент трубку у нее отняли, и до слуха Валерия снова донесся спокойный ровный голос незнакомца. Валерия поразило, насколько хорошо владеет собой этот человек, который только что кричал на него, оскорбляя и угрожая.
      – Слушай меня внимательно, Валера, – произнес мужчина. – Сейчас ты мне скажешь адрес, по которому находишься, и будешь ждать нас, пока мы к тебе не приедем. Передашь нам документы, после этого твоя жена и дочь будут отпущены. Забирай их и сваливай из города куда-нибудь подальше – так распорядился Сатаров… Если же ты вздумаешь смотаться, то и тебе и твоей жене с дочерью я не завидую… Мы их по частям разошлем твоим родственникам…
      В трубке снова воцарилась тишина, которую незнакомец снова прервал через несколько секунд:
      – Если ты мне не веришь, Валера, я могу прямо сейчас доказать тебе, что это не пустые слова… Гриня, ну-ка подтащи сюда девчонку…
      Лобников услышал в трубке пронзительный детский крик и, словно обезумевший, сам заорал в трубку:
      – Не-ет!! Слышишь?! Нет, не трогай ее! Я никуда не уеду, я буду вас ждать.
      – Ну, вот и хорошо, – снова ровным спокойным голосом ответил бандит, – называй адрес… Я говорю об адресе того места, где ты на самом деле сейчас находишься, а не о той туфте, которую ты нам только что задвигал…
      Лобников машинально продиктовал адрес квартиры, где он находился.
      – Отлично, мы приедем примерно через час, – ответил бандит и отключил связь.
      В трубке послышались короткие гудки, но Валерий не слышал их. В этот момент он явственно осознал, что он почти уже покойник. Это было странное чувство – он мог дышать, ходить, курить, он мог даже уйти из квартиры, но при этом он четко осознавал, что жить ему осталось считанные минуты и его ждет такая же участь, как и Капустина.
      Еще пять минут назад он думал, что ему повезло и смерть Андрея Капустина послужила своеобразным предупреждением о нависшей угрозе.
      Но все оказалось наоборот. Бандиты Сатарова действовали проворнее, чем он предполагал, и сумели предугадать планы Лобникова и расстроить их.
      Заплетающейся походкой Валерий подошел к столу и грузно плюхнулся в кресло.
      «Мне осталось жить не больше часа», – эта мысль крутилась в голове Валерия, нагоняя на него все больше страха и ужаса.
      Он с тоской во взгляде посмотрел на фотографию жены и дочери. В глазах жены читался какой-то скрытый упрек.
      Однако выражение лица Машки было по-прежнему веселым и безмятежным.
      Глядя на лицо своей дочери, Лобников твердо понял, что он и шагу не сможет ступить из этой квартиры. Он останется здесь, дожидаясь своих убийц.
      Несмотря на то что это решение потребовало немало мужества, нервы Лобникова не выдержали. Он судорожно сжал подлокотники кресла, так что костяшки его пальцев побелели, и, закрыв глаза, тихо, почти беззвучно заплакал.
 

* * *

 
      Из состояния прострации его снова вывел телефонный звонок.
      Он открыл глаза и посмотрел на мобильник.
      «Ну вот и все, – подумал Валерий, – похоже, они приехали».
      Он медленно взял трубку и так же медленно поднес ее к уху:
      – Я слушаю, – пробормотал он.
      – Здравствуй, Валерий, – послышалось на другом конце. – Ты все еще на месте? Признаться, я был почти уверен, что ты сбежишь.
      Голос говорившего с ним мужчины показался Лобникову знакомым.
      – Кто это говорит? – переспросил Валерий.
      – Не узнал меня? – усмехнулся собеседник. – Впрочем, в твоем состоянии это немудрено. Ладно, сиди на месте, я сейчас поднимусь, и мы с тобой поговорим… Только учти сразу – давай обойдемся без фокусов, не усложняй жизнь ни себе, ни мне.
      Разговор был уже закончен, а Лобников все еще пытался вспомнить, кому именно принадлежал этот хрипловатый ровный баритон.
      Время тянулось так медленно, что Лобникову показалось, что прошло не меньше десяти минут. На самом деле прошло не больше минуты, когда до слуха Валерия донесся звук открывающихся дверей лифта. Еще через несколько секунд, к его удивлению, замок едва слышно звякнул, и дверь отворилась.
      В коротком коридоре послышались медленные шаги, и вскоре в дверном проеме появилась фигура мужчины, одетого в темные джинсы и черную кожаную куртку.
      Это был крепко сбитый, широкоплечий мужчина среднего роста. Пришелец шагнул из темного коридора в слабо освещенную комнату, где Лобников смог получше разглядеть его лицо.
      – Владимир? Полунин?! – наконец в изумлении произнес Лобников.
      – Можешь в этом не сомневаться, – усмехнулся мужчина, вплотную подходя к столу.
      Но Лобников и не сомневался, он лишь пристально вглядывался в лицо Полунина, пытаясь отыскать в нем какие-то перемены.
      За полтора года, прошедшие со дня их последней встречи, тот мало изменился. Почти полностью седые волосы, за которые он получил кличку Седой, были коротко подстрижены, большие темные глаза, выделявшиеся на бледном лице, глядели цепко, внимательно и немного насмешливо.
      Пожалуй, изменилось лишь общее выражение лица, оно носило печать сильной усталости и одновременно твердой решимости, как у человека, начавшего большое трудное дело и решившего довести его до конца.
      – Как ты сюда вошел? – удивленно спросил Лобников. – Разве дверь была незаперта?
      В ответ Владимир лишь усмехнулся.
      – Нет, дверь была закрыта на замок, – произнес он. – Похоже, ты забыл, с кем имеешь дело. Ведь я же уголовник, вор. Вскрывать чужие замки – это одна из моих специальностей. А тот, что врезан в твою дверь, – не слишком серьезная для меня задача. Тебя, Валера, обманули, когда заверяли в его надежности.
      – У тебя так много ипостасей, что я вполне мог забыть одну из них, – угрюмо произнес Лобников. – Ты был зеком, потом занимался бизнесом, чинил и продавал автомобили, ходили слухи, что ты и воровал их слегка. Потом ты неожиданно стал хозяином одного из крупнейших городских предприятий, о тебе всегда ходила слава, что ты один из местных криминальных авторитетов, а потом ты стал обычным беглецом. Многие думали, что тебя даже нет в живых, и вот ты снова появился в наших краях… Теперь уже в роли киллера…
      Валерий исподлобья посмотрел на стоящего перед ним Полунина и неожиданно, слегка подавшись вперед, с яростью в голосе произнес:
      – Ведь это Сатаров приказал тебе меня убить?
      Заметив движение Лобникова, Полунин мгновенно сунул руку за спину и, выхватив спрятанный за поясом брюк пистолет «ТТ», нацелил его в лицо визави.
      – Сиди, не дергайся! – прикрикнул он на Лобникова. – Я же предупреждал, чтобы без фокусов.
      Заметив оружие в руках Полунина, Лобников интуитивно подался назад, продолжая при этом с ненавистью смотреть на Владимира.
      Увидев, что Лобников сел на место и не проявляет больше признаков агрессивности, Полунин убрал пистолет обратно за пояс и сказал:
      – Ты плохо меня знаешь, Валера. Дело в том, что меня уже давно никто никуда не посылает. Последний раз такое случилось много лет назад, когда суд определил меня на лесоповал в эти края. С тех самых пор я сам принимаю решения, куда мне идти и что делать.
      – Врешь ты все, сука, – прошипел Лобников. – Это вы с твоими дружками по приказу Сатарова взяли в заложники мою семью. Тебе ведь как никому другому известна моя слабая сторона. Ведь ты сам когда-то потерял семью и теперь готов проделывать подобное с кем угодно…
      – Заткнись, придурок, – грубо оборвал его Полунин. – Ты, похоже, сбрендил от своих переживаний, раз решил, что я выполняю заказ Сатарова.
      – А что, разве это не так? – с усмешкой переспросил Лобников.
      – Ты, Валера, из меня какого-то черта лепишь, – произнес Полунин, присаживаясь на угол стола. – Во-первых, мокрушником я никогда не был и никогда их не уважал, а во-вторых, мне и в голову не могло прийти брать в заложники твою жену и малолетнюю дочь. И уж совсем надо быть идиотом, чтобы предположить, что я работаю на Сатарова. Думаю, что Олег заплатил бы дорогую цену, чтобы мой труп вместе с твоим скинули сегодня в реку с грузом на шее.
      – Так, значит, пленение моей семьи не твоих рук дело, – пораженный услышанным, воскликнул Лобников.