– Извините, вы не поможете? – начал какой-то недомерок, вращая на пальце связку ключей. – Вода на нуле. Часа четыре пилили.
      Сакурцев замешкался. Вид у путешественников был явно недружелюбный. Он знал, что такие топчут землю, он даже встречался с ними несколько раз. Но эти были ему незнакомы.
      – Поехали искупаться, и, думаю, не доедем, – продолжал попрошайка.
      И только тут Сакурцев понял нелепость ситуации. Хрен он им откроет.
      – Мужики! – начал он твердо, обращаясь к недомерку и стоящему рядом с ним жирному борову. – Река в двухстах метрах!
      – У меня же иномарка, не буду же я головастиков в радиатор запускать.
      – Сходите до деревни, – Петр Аркадьевич махнул рукой в сторону частных домов, неровными рядами выстроившихся вдоль реки всего в какой-то сотне метров. – Ближайшая колонка всего в двух шагах.
      Воробок собрал волю в кулак и успокаивал себя, бормоча под нос:
      – Не сейчас, не сейчас. Еще немного.
      – О-уммм! – издал тихий стон Сакурцев.
      Нюня стоял за его спиной, держа в руке нож с тонким лезвием. Сталь не меньше чем на сантиметр вошла в жировую прослойку на пояснице.
      – Кинь дробовик, – Нюня схватил хозяина дома за волосы.
      От испуга Сакурцев чуть не наложил в штаны.
      – Что вы хотите? – ружье само вывалилось у него из рук.
      – Иди и открой дверь гостям, невежливый капиталист, – Нюня вытолкнул его на улицу.
      Увидев, что дело сделано, Воробок посмотрел по сторонам. Никого. Сейчас этот черноволосый очкастый владелец трехэтажного особняка откроет ворота, и начнется сладкая жизнь.
      Гендос стоял и улыбался одними деснами.
      – Закрой отверстие, – вождь отвесил толстяку саечку, – нечего раззявливаться. Бери ключи и загони машину во двор.
      Его люди подошли к дому с противоположной стороны и, пока он занимал хозяина, проникли внутрь. Они молодцы, они одна бригада, одна команда.
      – Вы зря это затеяли, – промямлил Сакурцев, отпирая дверь.
      – Сидя на пере, еще и поешь, молодец, – похвалил Воробок, входя во двор и хлопая по плечу хозяина, да так, что лезвие ножа вошло в тело еще глубже.
      Петр Аркадьевич завизжал.
      – А-а-а-а.
      – Оставь его.
      Воробок оттолкнул Нюню и зажал шею хозяина между плечом и предплечьем.
      – Будьте любезны, покажите нам свои апартаменты, – он вел его рядом с собой, продолжая сдавливать шею.
      Сакурцев не знал, как он еще не наложил в штаны от страха. Это чистой воды бандитизм. Ворваться в чужой дом.
      – Вы не знаете, кто я, – прохрипел он.
      – А мне насрать, доложу я вам, – признался Воробок.
      Вся банда – семь человек, – запарковав машины, вошла в дом.
      – Как ты роскошно живешь, мужик. Наверное, много народу ограбил, – Воробок вошел из прихожей в кухню вслед за своими людьми. – Вся техника фирмы «Бош».
      Сакурцева посадили на стул в кухне и стали привязывать к спинке.
      – Я строитель, – тихо сообщил он. Кровь тонкой струйкой вытекала из раны, пачкая одежду.
      – Кто?! – Воробок подскочил к нему. – Ты говнюк, честные люди живут в одноэтажных хибарках, у тебя же здесь дворец.
      – У меня кровь не останавливается.
      – Не ной. Нюня, вяжи крепче. Бабы в доме есть?
      – Нет, – только сейчас Петр Аркадьевич осознал, что его жене ничто не угрожает. Он вообще плохо соображал. – Я лично знаком с губернатором.
      Угроза никаким образом не подействовала на преступников.
      – А я с Гендосом, – тупо пошутил Воробок. – Слушай, Гендос, я с тобой знаком?
      – Очень близко, – толстяк уже достал оливки и вскрывал банку первым попавшимся под руку ножом.
      – Неужели у тебя здесь нет молоденькой служанки, которую ты жаришь время от времени, причем совсем не стесняясь жены?
      Воробок зашел к Сакурцеву за спину. Увидав обручальное кольцо, он заглянул пленнику в глаза.
      – Так ты на самом деле состоишь в законном браке. Где жена? Почему мои люди никого не нашли?
      – Она уехала отдыхать к морю. – До этого момента его не били по лицу. Небольшой кулачок врезался в скулу.
      – Мы тоже поедем к морю. Ты ждешь кого-нибудь? К тебе должен кто-то приехать?
      – Нет, – соврал Петр Аркадьевич, втайне надеясь на то, что останется в живых еще, по крайней мере, несколько часов. Егорыч должен заподозрить неладное. Он же никогда не принимал гостей у себя в загородном доме. Здесь он только отдыхал, проводил время с красавицей женой, которая была на пятнадцать лет моложе, и не думал ни о чем, кроме хорошего полноценного отдыха.
      – Если ты не врешь, то у нас есть время, чтобы пожить здесь день-другой, – он стал гладить Сакурцева по голове, – заставить тебя позвонить в город и приказать какому-нибудь мальчику снять со всех твоих счетов денежки и привезти их сюда. Не так ли?
      – Вам нужны деньги?
      – И женщины.
      Предвкушая трах, Нюня заулюлюкал, остальные зааплодировали.
      – Пойдем задерем какую-нибудь козочку, – предложил Гендос, проталкивая внутрь ломоть красной рыбы.
      Воробок перестал поглаживать Петра Аркадьевича. Подлетев к толстому, он дал ему сильнейшего пинка.
      – Ты че рот разеваешь, сало?
      Гендос смутился и, показав десны, забился в угол.
      – Если у нас будут деньги, у нас будут и женщины, – главарь снова вернулся к жертве. – Деньги у этого «строителя». Господа! Я предлагаю его немного потрясти.
      Никто, кроме Сакурцева, не возражал.
 

* * *

 
      – Где вы будете? – Евгений Викторович отпускал ребят.
      – Поедем в Чардым, купаться, – Санек закончил протирать стекла «Мерседеса».
      – Только ведите себя нормально, – Никитин скептически оглядел троицу. – Пацаны, помяните мое слово. Если набедокурите, будете целый год работать на меня за спасибо.
      – Мы даже спиртное не берем, – Пашка был явно обижен тем, что шеф, стоя уже на пороге своего особняка, не отпускает их и наставляет, словно маленьких детей.
      – Ладно, нечего хныкать. Только смотрите, с машиной поаккуратнее.
      – Без проблем. – Санек уже садился за руль.
      Серега с Пашкой упали на заднее сиденье. Охранник пошел к воротам, а босс скрылся за дубовыми дверьми огромного коттеджа.
      – Целый день на нервах, – пожаловался плечистый Сергей, задирая рукав рубашки и выставляя напоказ раскачанную руку. – Поехали снимем какую-нибудь девочку. – Паша копался в компакт-дисках, выискивая что-нибудь повеселее. – Что-то у шефа репертуар слабоват, – пожаловался он.
      – Перестань, сейчас приедем, опустим шары в воду и будем тихонько попивать пивко и кушать шашлыки, – двинул мысль Санек.
      – У нас же нет мяса, – Серега продолжал осматривать собственные мускулы.
      – Заедем на рынок.
      Жрать хотелось всем. Шеф, скотина, измотал всех. То на разборки, то в кабак, то на территорию… Достал просто.
 

* * *

 
      – Поехали кататься? – Гриша улегся на одеяло рядом с Дарьей. – Я лодку подогнал.
      Девушка была очень даже за.
      – Поехали, я уже устала бездельничать.
      Гриша действительно оказался заботливым кавалером и, несмотря на отсутствие машины, приволок на себе несколько бутылок кока-колы и спрайта, кроме того, он прикупил консервированных ананасов, чипсов и сгущенки. Жизнь была маленьким раем. Она ждала от него действий, и вот, кажется, мужчина решил взять быка за рога. Она уже не раз украдкой оценивала мужские стати, которые скрывали плавки, и ее собственное воображение не давало ей покоя. Высокий, стройный и, кажется, не обижен природой.
      Она помогла ему свернуть одеяло, после чего кавалер отнес его в домик. Минута, и они уже на воде. Самый видный парень на факультете катает ее на лодке, да еще и гребет против течения.
      – Куда мы поплывем? – поинтересовалась она, накидывая на спину полотенце.
      – Прямо по курсу – несколько небольших островков, – скороговоркой сообщил он цель путешествия.
      – А дальше? – не унималась она.
      – Будем купаться. Я туда хожу не в первый раз. Там есть небольшая отмель, которая хорошо прогревается. Вода очень теплая.
      – Ты уже возил туда кого-нибудь? – Он уловил в ее голосе ревность.
      – Да, – он улыбнулся, продолжая работать веслами, – двоюродного брата, в прошлом году, в августе, мы ловили там малька.
      Дарья чуть смутилась.
      – Я очень любопытная.
      – Я тоже.
      Они плыли по реке около получаса и наконец добрались до места. Вскоре лодка вышла в протоку.
      – Как здесь здорово, – Дарья крутила головой по сторонам, бросая взгляд то на сплошной стеной стоящий лес, разросшийся на островах, то на прозрачную воду, в толще которой мерцали зеленые и темно-красные водоросли.
      – Впереди, за поворотом, есть небольшой пляжик. У нас до захода солнца еще часа четыре.
      Он нравился Даше все больше.
      Григорий был прав. Действительно, небольшая полоска песка у самого берега манила к себе.
      – Здесь гуляет ветерок, поэтому комара должно быть немного.
      Она согласилась с ним.
      – У тебя красивый купальник.
      – Спасибо.
      – А фигура просто потрясающая.
      Дарья не знала, что сказать. Если мужчина хочет говорить комплименты, зачем его останавливать или перебивать.
      – Такое впечатление, что с каждым часом пребывания на природе ты наполняешься соком. Твоя грудь наливается, бедра становятся тверже.
      – Бесстыдник, – она рассмеялась и плеснула в него водой.
      Лодка медленно причалила. Он спрыгнул и втащил нос на берег.
      – Приехали, можете вылезать.
      Девушка неуклюже поднялась. Суденышко качнулось.
      – Ой, мама!
      – Запомни правило, – подсказал он, – садиться в лодку и выходить из нее надо точно посередине.
      Последовав инструкции, она кое-как выбралась на берег.
      – В последний раз я каталась…
      Он не дал ей договорить и, обняв, поцеловал в губы.
      Дарья ждала этого и не стала сопротивляться. Пока он ничего не делал против ее воли.
      Сильные руки обвили тело и мгновенно проникли под откровенные плавочки купальника, слегка сжав ягодицы.
      Она почувствовала, как его орган наливается кровью и твердеет. Инстинктивно подала таз назад, но он привлек ее снова.
      Оторвав свои губы от ее губ, он посмотрел ей в глаза.
      – Я не вижу и тени протеста.
      – Знаешь, в первый раз это получилось у меня не очень…
      – Вся жизнь впереди, дурочка, научишься.
      – Неужели ты опытный учитель? – она несколько отдвинула его от себя. Эта штука уже налилась и теперь тычется ей в живот. Даже смешно немного.
      – Первый класс я уже закончил, – уверенно сообщил Григорий, снова привлекая ее к себе.
      – Может, погуляем? – слегка пожав плечами, поинтересовалась она.
      – А мы и так гуляем, – напомнил он, поглаживая ее спину. – Постой… – он отпустил ее, подошел к лодке, достал из нее большое полотенце и расстелил на песке.
      – Прямо здесь? – она отступила к воде.
      Не утруждаясь объяснениями, кавалер подошел к даме и освободил ее от купального костюма.
      – Они у тебя как большие яблочки.
      Не стесняясь, Гриша снял с себя плавки.
      Она не стала делать ему комплиментов по поводу того орудия, которое предстало перед ней, просто язык отсох.
      Все закончилось несколько раньше, чем ей хотелось.
      «Ничего, вся жизнь впереди», – подумала она.
      – Тебе понравилось? – он озабоченно взглянул на нее.
      – Поверь, мне не с чем пока сравнивать. В шестнадцать лет меня взял мой ровесник, признаться, я была пьяна, но он просто порвал меня, и все. Ты действительно мужчина – нежный, добрый.
      Гриша просиял и наградил Дарью долгим поцелуем.
      – Пойдем купаться?
      Он выпустил ее из-под себя и доставил себе наслаждение, созерцая длинные волосы, узкую талию и необыкновенно пропорциональные ноги.
      Совершенство. Как он не замечал ее раньше, ходит по институту тихая, скромная. Или он ничего не знает о ней? Наивно полагать, что такая красавица в двадцать лет будет девственницей.
 

* * *

 
      – Ну, наконец, – Паша поспешил открыть дверцу, когда «Мерседес» остановился.
      – Саня, сообрази костер, – по негласно установившимся правилам, Паша с Саней находились под Серегой. Он был личным телохранителем шефа. Кроме того, его физические данные позволяли диктовать условия всем и каждому, не опасаясь, что в ответ раздадутся возмущения или протесты.
      Дорога с крутого берега к воде была очень прихотлива и требовала от водителя повышенного внимания и незаурядного мастерства, но Сане все было нипочем. Они не раз отдыхали здесь после «жарких» деньков в городе, вот и сегодня приехали снова.
      Небольшая рощица закрывает вид на реку, но стоит только пройти сквозь нее, и сразу попадаешь на устланный речным песком берег. Хорошее, тихое место.
      Пока Паша с Саней разделывали мясо, Сергей насобирал дровишек и, не мучая себя розжигом, плеснул бензина из десятилитрового неприкосновенного запаса на кучу веток, после чего кинул туда горящую спичку. Огонь вспыхнул и очень быстро принялся за сухое дерево.
      Для шашлыка нужны угли, а значит, есть время для беседы и для того, чтобы приготовить стол – разостлать небольшое сиреневое одеяло подле очага и выложить на него сырые яйца, зелень, колбасу, горчицу, кетчуп, пеклеванный хлеб, воблу. Бутылки с пивом надо поставить в воду, пусть отойдут от тридцатиградусной жары.
      У парней слюни текли от нетерпения. Они шевелились, словно пчелы, готовя ужин. Еще немного, и они набросятся на прожарившееся мясо.
 

* * *

 
      – Давай, прораб, звони в город, – Воробок похлопал Сакурцева по плечу, – пусть кто-нибудь завтра утром снимет все деньги, какие у тебя есть, и привезет их сюда. И без фокусов.
      Чем больше наблюдал Петр Аркадьевич за налетчиками, тем больше убеждал себя в том, что перед ним полные идиоты. Они обожрали его и выхлестали все вино, валяются в одежде на кроватях, где он любил заниматься любовью с женой. Хорошо, что ее нет здесь. Нашла там, наверное, себе какого-нибудь мальчика. Пусть веселится. Только заразу в дом тащить не надо. Он не был строг к ней. Главное, что она стройна и красива и мотается с ним на все встречи на зависть таким, как и он же, мужикам.
      – Мой сотовый лежит в гостиной на втором этаже.
      Повинуясь кивку главаря, Нюня, пыхтя, удалился с кухни.
      Воробок критически осмотрел войско.
      – Хватит потреблять спиртное, господа сраные. Наступает время великих свершений. – Он схватил бизнесмена за шиворот. – Сколько у тебя денег? Нет, подожди, давай мне суммы в баксах. Я люблю баксы. Десять тысяч есть, или двадцать?
      – У меня на счетах сто шестьдесят восемь тысяч долларов.
      Возня и чавканье, не прекращавшиеся на кухне вот уже полтора часа, сменила тишина. Слышно было, как пощелкивают старинные часы в коридоре.
      Сакурцев не соврал. Он назвал ровно столько, сколько имел. Он наслаждался наступившим коллапсом. Наконец до них дошло, на кого они нарвались.
      – Под честное слово я могу привлечь еще столько же.
      Он рассчитывал этой фразой добить засранцев, но вышло наоборот.
      – Ты решил показать, насколько круто замешан? – Воробок очнулся, но сумма в триста пятьдесят тысяч прочно засела в его голове. Это реальный шанс кончить побираться. Правда, была одна проблема: за десятую часть этой суммы их всех могли отправить на тот свет ребята, которые были намного крепче его кодлы.
      Никто, кроме шефа, не спешил просыпаться. Каждый стал лихорадочно высчитывать свою долю, начиная от всем поровну до того, что половина достанется предводителю.
      – Че случилось? – поинтересовался Нюня, появившись в кухне с аппаратом в лапе.
      – Дай ему телефон, – почти прошептал Воробок, – пусть звонит. – Взяв со стола перепачканный в сливочном масле нож, главарь банды повертел им перед зрачком хозяина дома. – Если сделаешь все плохо, я отрублю тебе руку.
      – Я отдам деньги, – покорно сообщил Сакурцев, – только не убивайте и не мучайте меня.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.