Вечный Странник (№1) - Вечный Странник

Никита заржал.

– Красивый?

– Умный! Это главное. И вот я про этот полиграф писала. Это такая штука, вроде ноутбука. Садишься, значит, на тебя цепляют всякие датчики… мне на пальцы цепляли… Потом задают вопросы, ты отвечаешь, а на экране выводится кривая линия, типа кардиограммы. И чуть ты соврешь, самописцы – раз и фиксируют это.

Сисадмин помрачнел.

– А обмануть детектор лжи можно?

– Вряд ли. Хотя мужик этот… ну, полиграфист, говорил, что в принципе можно себя натренировать, но это ж надо специальную подготовку пройти. А мы не успеем уже.

– Расколют нас.

– В два счета, – согласилась Сати и снова улеглась на траву.

Над рекой перекликались чайки.

– Сначала, Никита, нас в СИЗО поместят, – задумчиво сказала она, разглядывая небо. – В следственный изолятор. Я там была как-то.

– Да ты где только не была, – недовольно пробурчал тот.

– Во-во. Ты меня слушай, я плохому не научу. Короче, СИЗО. Следственный изолятор. Ну, знаешь, тот, что возле трамвайной линии. Трамвай номер семь.

– Ты-то туда как попала?

– Мужик один письмо мне оттуда написал. Им газеты, оказывается, доставляют, он заметку мою прочитал и написал, так, мол, и так, все у нас хорошо, замечательно мы тут сидим, читать только нечего. Скучно. Мы в редакции тогда акцию организовали «Книги в тюрьму», что ли… Не помню уже. Нам городские библиотеки списанные книжки грузовиками привозили. Теперь, думаю, можно лет десять в СИЗО отсидеть и не соскучиться, вот сколько мы книг им отправили! Я туда их и возила.

– И как?

– Страшно там. Дверь стальная, вот такой толщины! Окна в корпусах все заколочены. Коридоры узкие, потолки низкие. У нас ведь тюрьма старая, ей полтораста лет уже. Камеры маленькие. У меня клаустрофобия сразу началась, это когда кажется, что дышать нечем. Воздуха нет.

– Ничего, привыкнет твоя клаустрофобия, – хмыкнул Никита. – Посидим там месячишко…

– Месячишком не отделаешься! Люди по несколько лет сидят, все суда ждут. Вот и мы с тобой… Кстати, я там видела камеру, в которой, по преданию, сидел маньчжурский император.

– За что?

– Что?

– За что сидел, спрашиваю? Тоже попер что-нибудь?

– Не знаю. Может, и попер, я не спросила. Не до того как-то было. Неприятно очень там, Никита. Не по себе. И капустой пахнет противно. И лица у всех такие… знаешь, как тесто непропеченное… они ж солнца не видят годами… Начальник тюрьмы с овчаркой ходит. Гриф зовут.

– Начальника?

– Собаку, балда!

Они помолчали. По небу плыли нежные белые облачка, позолоченные вечерним солнцем.

– Потом, значит, этапом нас на зону отправят, – продолжала Сати. – Это уже после суда произойдет. Про этап ничего тебе сказать не могу, не ходила. Но, думаю, тоже ничего хорошего. А вот в зоне я была, очерк писала.

Никита снова хмыкнул, кусая травинку и щурясь на солнце.

– Хорошо бы нас на своей зоне оставили, – размечталась Сати. – Здесь недалеко от города есть. «Тройка» – это женская зона, а «девятка» – мужская. Рядом бы были! И жене твоей близко ездить, навещать тебя. Пусть она мне сгущенку привозит, ладно?

Никита не выдержал и захохотал.

– Смешно тебе? Ну-ну… – Сати перевела задумчивый взгляд на реку. – Интересно, до того как нас посадят, мы успеем зарплату получить или нет? – неожиданно спросила она.

– Зачем тебе деньги в тюрьме?

– Ну не скажи, – рассудительно проговорила подельница. – Я буду просить, чтоб мне гламурные журналы покупали. В камере-то скучно. Хотя… Знакомые у меня в тюрьме есть: начальник СИЗО, главный психолог опять же… я с ней интервью делала как-то… попрошу, они купят. Вообще-то я хотела на эту зарплату сделать татуаж на веках, но уж ладно…

– Татуаж? – удивился сисадмин. – Это еще зачем?

Сати снова села.

– Чтоб глаза были выразительные. На ночь же умываешься, макияж смываешь. И утром того… видок не тот. А если сделать татуаж, то как бы всегда на глазах подводка. И вот, представь, я просыпаюсь утром с подведенными глазами и сразу же начинаю выразительно таращиться на любимого мужчину!

Никита ухмыльнулся.

– Откуда у тебя любимый мужчина? Небось опять решила закрутить с красавцем из музея?

– Не, с этим из музея – все. Особенно когда он узнает, что мы их обворовали… Это я так, гипотетически.

– А я тебе практически скажу, – лениво произнес сисадмин. – В ближайшие три года на мужиков тебе выразительно таращиться не придется. Разве что на соседок по камере.

– Это точно, – упавшим голосом согласилась Сати. – А как ты думаешь, мы сможем с тобой переписываться? Чтобы поддерживать друг друга морально?

– По трубе перестукиваться будем, – сурово сказал Никита, поднимаясь. – Азбуку Морзе знаешь?

– Нет…

– Учи!

Белая «японка» медленно вползла во двор редакции и остановилась. Возле Управления железной дороги у мусорных баков крутилась пестрая собака, боязливо поглядывая на неопрятного бродягу в серых замызганных штанах и шлепанцах на босу ногу. Недовольно нахмурив кустистые брови, он сосредоточенно изучал содержимое полиэтиленового пакета. Сати глянула мельком – человек показался ей смутно знакомым.

– – Чего мы сюда притащились под конец рабочего дня? – недовольно бубнил Никита.

– Ну, снова началось. – Сати вылезла из машины и с размаху хлопнула дверцей.

– Сколько раз говорил: не хлопай так! – заорал сисадмин. – Не «Волга»! Блин, отвалится же дверца на фиг! Она и так один раз уже…

Сати, игнорируя вопли приятеля, обошла машину и наклонилась к окну водителя.

– Никита, мы же обо всем договорились. Надо этот мечуган схоронить где-то, ну, пока мы бомжа не нашли. Мага, то есть. Дома я такую опасную вещь хранить не буду. Я с ним боюсь один на один оставаться. К тебе домой – сам понимаешь… тоже не вариант. Выход один – на работе его спрятать.

– Может, лучше на даче у меня? А то на работе народу полно…

– На дачу твою я больше ни ногой. Да и далеко она. Сам подумай – обнаружим мы это мага… кстати, как его зовут? Я забываю все время… Так вот. Обнаружим мага – и что? Его на дачу везти придется минут сорок, неизвестно, как он к этому отнесется. Может, он на «Мерседесах» ездить привык? Или на коврах-самолетах летать? У него ж, по-моему, с головой не все в порядке. Не все чашки в серванте.

– Это почему ты так думаешь? – заинтересовался Никита.

– Блин, да сам подумай! Почему великий маг, вместо того чтоб волшебным посохом махать и молнии из пальцев пускать, по помойкам в нашем городе шарится? Я, знаешь, кино недавно глядела, фэнтези. Так там маги были вполне вменяемые. Мир спасали, со злом боролись, все как полагается. Ни один из них, заметь, по помойкам бутылки не собирал.

– Это точно. – Никита вылез из машины и осторожно прикрыл дверцу. – Плачет по колдуну нашему вся психушка во главе с главврачом. Но искать его надо как можно скорее. Пусть забирает Странника и сваливает отсюда. И в своем царстве-государстве пусть лечится, по месту прописки.

Он покосился на заднее сиденье, где лежал меч.

– А вдруг мечуган ночью того… на вахтера, к примеру, нападет?

– У вахтера ружье есть, пусть отстреливается, – отрезала Сати. – Но вообще ты прав… все силы надо бросить на поиски этого… как его?

– Тильвуса.

– Во-во!

Никита оглянулся по сторонам.

– Тогда так. Слушай меня внимательно. Иди в контору и принеси газеток старых побольше. Я железяку запакую хорошенько, чтоб вахтер не разглядел, что такое я тащу и…

– А если спросит?

– Если спросит, скажу – деталь для компьютера. Ясно?

– Ничего себе – деталь… Думаешь, поверит?

– Куда он денется! Поверит, конечно. Запакую, и спрячем мы его…

Сисадмин почесал в затылке.

– Слышь, подельница, а где мы его спрячем-то?

Сати на мгновение задумалась.

– В кладовке на третьем этаже. Подходящее место, по-моему. Там подшивки старые хранятся, и никто туда не заходит. Закопаем меч в подшивки, сверху еще хлама всякого навалим… Никто и не найдет.

– Ладно. Тащи газеты, да ключ от кладовки прихвати, а я пока посторожу железяку эту.

Несмотря на то что рабочий день подходил к концу, народу в редакции оказалось неожиданно много, и Никита сильно нервничал, поднимаясь следом за Сати на третий этаж. Она, по мнению сисадмина, шла слишком уж медленно, а потом и вовсе остановилась, причем так неожиданно, что Никита натолкнулся на нее и раздраженно зашипел:

– Ну, что встала! Быстрей шевелись! Забыла, что у меня в руках деталь для компьютера длиной в два метра?

– Ой, а это что? – удивленно спросила Сати.

Навстречу им шел начальник рекламного отдела, злой и мокрый с головы до ног.

За ним на почтительном расстоянии гуськом следовали подчиненные.

– Макаронная фабрика деньги прислала, – официальным голосом сообщил начальник, поравнявшись с Сати. – Можешь получить в бухгалтерии.

– Э… ну да… – растерянно ответила она. – А ты что, душ принял прямо в одежде?

Словно не слыша, начальник прошлепал дальше, оставляя на линолеуме грязные следы. Рекламные менеджеры уныло потянулись следом.

Никита ухватил за рукав одного из них:

– Стой! Быстро, в двух словах, излагай – в чем дело?

Оказалось, что, пока Сати и Никита грабили городской музей, в редакции тоже происходили вещи нескучные: на втором этаже неожиданно прорвало трубу, вода просочилась на первый и щедро полила печатные машины в типографии, в том числе и новый, еще не распакованный станок, приобретенный недавно за большие деньги. Шеф называл его «наше секретное оружие» и сильно рассчитывал с его помощью подавить всех конкурентов, повергнуть в прах и навсегда отбить у них охоту печатать газеты. Увидев, что на «оружие» сплошным потоком льется мутная вода, шеф обезумел от ужаса, полез под водопад сам, пытаясь закрыть станок телом, и этого же потребовал от подчиненных. Начальник рекламного отдела, демонстрируя редкостное холуйство, тут же последовал его примеру.

Сисадмин представил себе эту картину и заржал.

– Есть все-таки в мокрых мужчинах какой-то животный магнетизм, – лицемерно вздохнула Сати. Она перегнулась через перила и посмотрела вниз, на удаляющуюся процессию рекламщиков. – Я, можно сказать, тяжелейший в моей жизни эротический шок пережила только что, а ты ржешь. А ведь у себя в кабинете он еще и разденется…

– Двигай давай! – недовольно скомандовал Никита. – Хватит мечтать о кренделях небесных. Иди в кладовку! Начальник рекламной службы тебя интересовать не должен по причине его женатости. Поняла?

Сати неохотно тронулась с места.

– Что ж с того, что женатость, – пробурчала она раздосадованно. – Если хочешь знать, в мире каждую минуту сходят с конвейера тысячи новых женщин. Не может быть, чтобы ему не захотелось обновить модельный ряд.

– Ты что, автомагазину недавно рекламу писала? – догадался сисадмин.

Они подошли к дверям кладовки, Сати воровато оглянулась и отперла замок.

– Автосервису. Ну, там – развал, схождение…

– И что? Знаешь, что это такое?

– Да нет, конечно…

Сати пропустила внутрь Никиту, зашла сама и захлопнула дверь.

– Как ты можешь писать о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия? – удивился он.

– Это профессионализм, Никита! Профессионализм высшего класса! Да тебе этого не понять, не пытайся даже.

Она огляделась: крошечная каморка без окон была завалена подшивками старых газет и журналов.

– Ну, что стоишь? – набросилась она на Никиту. – Чего ждешь? Закапывай давай!

– А уборщица сюда не того? – опасливо спросил сисадмин, разрывая залежи старых газет. – Не придет полы мыть?

– Какая уборщица, ты что! Гляди тут пыли сколько! Да и зачем ей сюда ходить, она в кабинетах-то не убирается. Разве что у шефа пыль смахнет, да у рекламщиков.

Сати пальцем написала на пыльной поверхности колченогого стола неприличное выражение, потом принялась рисовать портрет шефа. Получалось похоже.

– А к нам она вообще не заглядывает, – добавила она, любуясь на рисунок.

Никита уложил меч на пол в углу, навалил сверху пачки газет, потом, для гарантии, задвинул в тот же угол стол, мельком взглянув на написанное Сати.

– Гм… не стыдно?

– Не очень, – призналась она. – Слушай, ты еще журналами, журналами сверху завали.

– Готово!

Сати осторожно подошла к двери и прислушалась.

– Погоди, вроде идет кто-то? Блин! Неужели именно сейчас кому-то приспичило сюда зайти?

Никита навострил уши.

– Слышь, подельница… – вполголоса пробормотал он, прислушиваясь к шагам. – Если нас двоих тут сейчас застукают, что говорить будем?

– Скажем чистую правду. – Сати приложила ухо к двери.

– Какую правду? Что прятали волшебный меч? Ты что, с ума сошла?

– Да какой меч! – отмахнулась она. – Все равно не поверит никто… Нет, скажем, что у нас с тобой тут того… романтическое свидание. В это поверят.

– Романтическое? В кладовке? – Никита с опаской оглянулся на меч. – Ну хорошо… Если хочешь, я могу сказать, что ты принуждала меня к сексу. Ну, чтоб убедительней звучало…

– Не знала, что тебя к нему надо принуждать, – пробормотала Сати, прислушиваясь к удаляющимся шагам. – Во, ушли вроде. Еще минутку подождем, для гарантии. Слушай, Никита, надо бы нервы успокоить. Давай съездим сейчас в кофейню? Там, знаешь, тортики такие вкусные продают, шоколадные. Купим по кусочку свежего тортика, заодно подумаем, как мага изловить. Проведем военный совет, а?

– Съездим, съездим, – проворчал сисадмин. – Поедим напоследок.

– Почему напоследок?

– Кто тебе в тюрьму тортик принесет? Я же тоже там сидеть буду, в соседней камере.

Наконец Никита осторожно приоткрыл дверь.

– Сперва в компьютерный отдел зарулим ненадолго, – озабоченно проговорил он. – Я список захвачу, детали завтра утром покупать поеду. А потом уж в твою кофейню…

В отделе было пусто: верстальщики, закончив работу, разошлись по домам. Сисадмин оглядел стол, заваленный макетными листами, деталями и огрызками печенья, и озадаченно почесал в затылке.

– Так… ты посиди пока… я быстро.

Он включил музыку, чтоб было веселее, и принялся перерывать бумаги.

– Где-то тут был… точно помню! – Никита сунул в руки Сати рамку с фотографией собственного кота по кличке Яндекс. – Подержи-ка, чтоб не мешалось.

Хлопнула дверь, на пороге появился начальник рекламного отдела. Следом с извиняющимися улыбками осторожно просочились его менеджеры и робко столпились у стены.

– А, ты еще тут? Это хорошо, – начал начальник, излучая такой силы животный магнетизм, что Сати беспокойно заерзала на стуле. – Макеты на рекламную вкладку готовы? А на буклеты к выставке?

– Буклеты-шмуклеты… готовы. Завтра утром заберешь. Сдалась вам эта выставка…

– Ты что! Как это – «сдалась»?! Рекламы и без того нет! – немедленно заорал начальник, с легкостью перекрикивая музыку. – А шеф на каждой планерке: «Почему падают объемы?» да «Почему падают объемы?»

– А почему они падают? – невинно поинтересовался сисадмин.

– А потому что лето! Все нормальные рекламодатели к морю уехали!

Никита посмотрел на его подчиненных с жалостью.

– Ну и ты своих отправь, – предложил он. – Пусть отдохнут от тебя.

– Да я бы отправил, – с готовностью согласился начальник, размахивая макетными листами. – Да какой-то гад им сказал, что перед этим они должны получить отпускные. Ну, вот, может, магазин «Русский мех» за рекламу заплатит, тогда… Там бабки хорошие должны быть.

Сати услышала про магазин «Русский мех» и потихоньку сползла со стула, стараясь как можно незаметнее покинуть компьютерный отдел. Текст для рекламного блока о сезонных скидках на меховые шубы следовало сдать еще вчера, а она до сих пор никак не могла найти в собственных папках исходный материал, который надо было переработать. Менеджеры следили за ее перемещением с плохо скрываемым сочувствием: так саперы-ветераны наблюдали бы за продвижением новобранца по минному полю.

– Макет на место положи, – велел Никита, не прерывая поисков.

Начальник перевел свирепый взгляд на менеджеров.

– Идите и работайте! – рявкнул он раздраженно, швыряя листы. – И чтобы я вас до конца лета не видел!

Подчиненные рванули к выходу все разом и устроили в дверях пробку, каждый старался покинуть отдел первым. Сати кинулась следом.

– Стой! – послышалось за спиной. – Придумай быстренько маленький текстик! Для химчистки.

Сати остановилась – незаметно сбежать не получилось.

– Слушай, у меня работы выше крыши, – заныла она. – Зачем мне еще химчистка? Пусть Хамер напишет! Я бы не прочь, да на этой неделе моя очередь Интерфакс обрабатывать.

Начальник рекламы уселся на стол и сделал рукой неопределенный жест.

– Наше криминальное светило, – произнес он с непередаваемым сарказмом, – объявило мне только что, что, если бы в этой химчистке кого-нибудь убили или, на крайний случай, ограбили, оно бы с удовольствием написало. Но там пока что не убили никого. Даже не знаю, что делать. Нельзя же, в самом деле, для Хамера каждый раз организовывать убийство. Так мы всех рекламодателей под корень изведем.

Сати обреченно вздохнула.

– На какую тему писать?

– Ну, понимаешь… что-то вроде того, что «лето – пора чистить шубы» и все такое.

– Понятно, – мрачно процедила Сати и обменялась выразительным взглядом с Никитой. – Завтра к вечеру напишу. – Она пнула ни в чем не повинную дверь и с достоинством покинула компьютерный отдел.

ГЛАВА 12

– Слушай, Никита, – вполголоса сказала Сати, озираясь на дверь. – Я в райотдел поехала, к ментам.

Рабочий день только-только начался. В компьютерном отделе утром царила тишина, немногочисленные подчиненные Никиты, пользуясь свободной минуткой, побежали на бульвар за мороженым. Сисадмин мороженое терпеть не мог, поэтому остался в кабинете, сидел за столом и вяло ковырялся пластиковой вилкой в банке со шпротами.

Услыхав заявление Сати, Никита отодвинул банку.

– Сухари насушила? – сурово поинтересовался он.

– Очень остроумно! Я по четко разработанному плану действую, между прочим. Мы ж с тобой вчера решили… Ты вот тут сидишь, жизнью наслаждаешься, по порносайтам лазишь, шпроты лопаешь, а я уже дельце важное провернула – договорилась с ребятами.

– С какими ребятами?

– С ментами из райотдела. Приеду сейчас к ним, и они по моему описанию фоторобот сделают этого… как его? Тильвуса! А то как его искать-то? С фотороботом проще. Во всех детективах так… Ну, я не стала говорить, конечно, что мы великого мага собираемся искать.

– Мага-шмага… а что сказала?

– Соврала, что это мой дедушка. У него с головой, сказала, нелады, и он любит по улицам разгуливать, а дорогу домой забывает. Потерялся, мол, ищу вот теперь. Менты, правда, сильно удивились, что у внучки нет фотографии дедули, но когда я им пообещала пива принести, все вопросы снялись сами собой. Все-таки ребята у нас в райотделе понятливые. Лишних вопросов не задают. Я про них писала как-то… Как они ловко и умело преступления раскрывают.

Сати села на стул напротив Никиты, подперла щеку и задумалась, глядя за окно.

– Может, заодно и явку с повинной оформить? Чтоб уж два раза не ходить? Скажу, так, мол, и так, дорогие мои. Музейчик я грабанула, художественный. А что? По мелочам я не работаю! Следующий объект – краевая дума.

– Не шути так, – вздрогнул сисадмин. – В краевой думе милиция на каждом этаже сидит, слуг народа стережет. Чтоб не сбежали.

– Какие шутки, дорогой соучастник! Я сижу как на иголках. Каждую минуту жду ареста за кражу экспоната. Перед Костей-то как неудобно будет. И перед Иркой…

Она вздохнула.

– Поищу-ка я забвения в алкоголе…

– Что пить будешь? – оживился Никита. – Пиво?

– Нет, пиво – это банально. Коктейль куплю в «Тропиках», если в райотделе меня под стражу не возьмут. В «Тропиках» новый коктейль делают: текила с… забыла с чем. Короче, смешивают несколько напитков, наливают в высокий бокал – и с бойфрендом… Тьфу ты, с грейпфрутом!

Никита хмыкнул.

– Ладно, иди. Вернешься от ментов – мага искать поедем.

– Я в милиции спрошу, где бомжи собираются… Потом к Марксисту завернем. Может, он его знает? Можно еще в соцзащиту, но там вряд ли…

– При чем тут соцзащита? – удивился сисадмин.

– Никита, у нас в городе ночлежку открыли, ты что, не слышал? Ты газету нашу читаешь? Или только полосу «Сексодром» изучаешь? Я же заметку про открытие писала, в позапрошлом номере. «Приют для социально неблагополучных граждан» – так, кажется, эта богадельня называется. Но бомжам туда попасть труднее, чем в гостиницу «Метрополь». Я сама-то не ездила, честно говоря, знакомый мой там был, с телевидения, а я потом материал отснятый посмотрела – и статейку написала. Бомжи в приюте были, точно помню.

– Настоящие?

– Кто ж его знает? Может, актеры из драмтеатра? Такие, знаешь, благостные старички со старушками сидели – на бомжей не похожи совершенно. Наверное, самых фотогеничных отобрали для съемок… Когда ТВ уехало, бомжей оттуда, скорее всего, поперли, но… все может быть.

Сати встала и направилась к двери.

– Ладно, пора мне, – на ходу сказала она. – Еще за пивом надо зайти, ребятам отнести.

На пороге она, однако, помялась и нерешительно проговорила:

– Может, зайдем, проверим, как там Странник?

Никита вздохнул:

– Мы с утра уже четыре раза проверяли, – и пододвинул банку со шпротами поближе.

– Ну да, как-то не хочется ему лишний раз надоедать… – пробормотала Сати. – Но бдительность не помешает.

Она поднялась на свой этаж. В редакции с утра тоже было непривычно тихо и пусто, только Хамер барабанил по клавиатуре, торопясь сдать в номер сводку криминальных новостей.

– Оч-чень интересное ограбление! – радостно сообщил он, завидев Сати. – Неординарное!

– Что, опять «Чародейку» обокрали? – вяло поинтересовалась Сати, запихивая в сумку блокнот и диктофон.

– Да ну, какая «Чародейка»! Конкурентов обворовали, газету «Вечерние огни», – довольным тоном сообщил Хамер.

– Что?!

– Им в офис весь тираж привозят из центральной типографии запакованным в коробки. Вот эти коробки и поперли! А почему? А потому, что после работы их контора праздновала непонятно что. Все напились и забыли сигнализацию включить. Их и обокрали. Уже и собака с милицией приезжала. А воры-то как лоханулись – ничего не взяли, кроме этих коробок!

Сати представила физиономии воров – обладателей двадцати тысяч экземпляров газеты-вечерки и захохотала.

– Да это круче нашего потопа. А что, типографию сильно залило?

– Не очень. А ты куда это собралась? – спросил криминальный корреспондент, перелистывая еженедельник и пробегая глазами криво написанные строчки.

– Куда надо, туда и собралась. – Сати повесила на плечо сумку и надела темные очки. – Слушай, Игорек, если шеф спросит, где я, – соври что-нибудь убедительное!

– Совру, – кивнул Хамер.

– И полосу Интерфакса обработай и на стол мне положи. Имей в виду, если не сделаешь, то я на следующей неделе, когда ты ответственным за Интерфакс будешь, такую диверсию тебе устрою – мало не покажется!

– Ладно, ладно, – отмахнулся он, нимало не испугавшись угроз.

В дверях появился начальник рекламного отдела.

– Текст про открытие нового ресторана я сдала, – тут же отчиталась Сати. – А деньги они когда перечислят?

– Скоро! – отмахнулся он и направился к столу, за которым сидел криминальный корреспондент.

– Чего пишешь? А… это хорошо. Слушай, тут такое дело… – начальник немного помялся. – Как ты себя сейчас чувствуешь? – спросил он вполголоса.

Игорек оторвал взгляд от монитора и поднял брови.

– О чем думаешь? – уточнил начальник рекламы несколько раздраженно.

Хамер добросовестно задумался.

– О пиве, – признался он. – Интерфакс сейчас обработаю – и пойду пиво пить на бульвар. Холодненькое…

Начальник потоптался немного возле его стола, потыкал пальцем в резиновую рыбу, привезенную Хамером из поездки в Японию.

– Только о пиве? – уточнил он с нажимом. – А о… – Он покосился на Сати, сосредоточенно красившую губы перед зеркалом, и шепнул что-то Хамеру на ухо.

– А! – заорал криминальный корреспондент радостно. – Так я об этом всегда думаю!

– Иди в наш отдел, – процедил сквозь зубы начальник рекламы, делая вид, что внимательно читает текст на мониторе. – Быстро!

Здание отделения милиции изысканной архитектурой не отличалось, это был унылый одноэтажный дом, протянувшийся вдоль заросшего травой пустыря. Сати приходилось бывать там пару раз: Хамер уходил в отпуск и поручил ей сделать интервью с кем-то из оперативников. Это было года два назад, поэтому, зайдя в отделение, Сати постояла, припоминая, как пройти в нужный кабинет, потом неуверенно двинулась по обшарпанному узкому коридору, битком набитому раздраженными гражданами – в этом крыле здания находился еще и паспортный стол. Через пару часов ей пришлось еще раз проталкиваться через очередь в паспортный стол. Сати даже показалось, что за то время, что она провела за составлением фоторобота, очередь так и не сдвинулась с места. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было.

Наконец Сати выбралась в вестибюль, выкрашенный синей масляной краской, кивнула дежурному, который сидел за окном, забранным толстой решеткой, и вышла на улицу. На крыльце курили оперативники, неподалеку стояли несколько милицейских машин. Сати прошла за угол, остановилась, вытащила из сумки листок бумаги, вгляделась.

– Вот, значит, ты какой, цветочек аленький – пробормотала она, внимательнейшим образом изучая портрет мага. – Объявить бы тебя, гада, в розыск, да что-то мне подсказывает: толку от этого не будет никакого… Вряд ли менты тебя ловить захотят. – Сати вздохнула: – Ладно. Придется опять обращаться в высокие инстанции…

Она подняла глаза к небу и отыскала крохотное белое облачко, медленно плывущее в синеве.

– Господи, ты извини, что я опять надоедаю… – Сати откашлялась. – Но у меня к тебе еще одна небольшая просьба… Совсем маленькая. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы его нашли. Вот этого самого типа, что на портрете, видишь? Очень тебя прошу. В конце концов, ты – Бог, тебе же это нетрудно. Повелел – и все!

Небеса не отвечали.

Сати вздохнула еще раз, аккуратно свернула листок и убрала в карман.

– Так я на тебя рассчитываю, имей в виду, – пробормотала она.

Когда Сати приехала в редакцию, часы на башне универмага медленно и гулко пробили двенадцать раз. Она неторопливо поднималась по лестнице, раздумывая о планах поимки подлого чародея, как вдруг нос к носу столкнулась с Хамером: криминальный корреспондент несся вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

– Оч-чень интересное убийство вот-вот произойдет в нашей конторе! – сообщил он, задержавшись на мгновение рядом с Сати.

Та похолодела и бросила взгляд в сторону третьего этажа – туда, где в запертой кладовке, под грудой бумаг, лежал спрятанный Странник.

– Что? Убийство? Откуда ты знаешь?

– Знаю, – веско проговорил Хамер. – Бухгалтер наш, Ирина Сергеевна, поклялась только что на годовом финансовом отчете, что убьет тебя с особым цинизмом и жестокостью, если ты срочно гонорарную ведомость не сдашь! Ты в этом месяце гонорары считаешь?

– Ф-фу… – с облегчением сказала Сати. – Так бы и говорил… Сдам я ведомость, вот сию минуту сдам.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнул Хамер и поскакал дальше. – Если мне позвонят, скажи, что я рекламном отделе! – крикнул он снизу.

Сати поднялась в редакцию, села за стол, положила перед собой портрет мага и задумалась. Потом перевела взгляд на окно. Напротив редакции находилось Управление железной дороги, там кипела жизнь. На четвертом этаже шло веселье – управленцы целым отделом отмечали чей-то день рождения. Этажом ниже разгуливала толстая тетка в пестром сарафане и поливала цветы. Она знать не знала ни о маге-бомже, которого следовало срочно разыскать, ни о зачарованном мече и потому казалась вполне довольной жизнью.

Сати вздохнула, убрала листок с портретом, вспомнила об угрозах бухгалтерши и принялась за работу. Через час она сдала ведомость, выслушала все, что та думает о журналистах-разгильдяях, и принялась торопливо набрасывать очередной текст на этот раз восхвалять приходилось продукцию рубероидного завода. Между делом Сати пыталась дозвониться до неуловимого главного санитарного врача города – реклама рекламой, а заметки на информационную полосу еще никто не отменял! Необходимо было срочно выяснить, собираются ли с воскресенья закрывать рейсы на азиатские страны из-за атипичной пневмонии или нет.

Покончив с заказом завода, Сати раздраженно брякнула телефонную трубку на рычаг и выругалась. Было совершенно ясно, что санитарный врач просто-напросто скрывается от прессы.

– Но от нас не скроешься, – мстительно сказала она телефону. – Мы тебя везде настигнем…

Собственно говоря, можно было уже звонить Никите и отправляться на поиски проклятого мага, но, раз выдалась свободная минутка, Сати решила использовать ее с толком.

Она порылась у себя на столе в поисках чистой бумаги, не нашла, залезла, воровато озираясь, в папку к Хамеру, вытащила лист и задумалась. Однако написать ничего не успела: на пороге появился Никита.

– Собирайся, соучастница! – сказал он. – Ехать пора. Ты что пишешь-то?

– Докладную, – ответила Сати, кусая колпачок ручки. – На крысу.

Никита поперхнулся.