– Дурак, – Славик усмехнулся. – Скорее всего этот босс про институт ничего не знает. Иначе бы он приехал сюда хотя бы из-за Костика. А вот Евгений знает, где нас искать, и вполне может прислать сюда своих мальчиков.
      – Ну и что? – Димка похлопал себя по животу, обозначив спрятанный за поясом пистолет. – Пусть присылает.
      – Ты совсем, что ли, спятил? – неприязненно спросил Славик. – Мафиози с…ый. Тебя уроют вместе с пистолетом. Ты пробовал стрелять в кого-нибудь? Хотя бы в курицу? Пробовал? Нет? Тогда сиди и не рыпайся. Тоже мне, Рэмбо выискался. Дай сюда пистолет, – он протянул руку.
      – Да ладно, чего ты? – усмехнулся Димка. – Это я так просто сказал…
      – Верни пистолет, – потребовал Славик.
      – А если не верну?
      – Вернешь.
      – А если нет? – Димка уставился на Славика. На губах его играла полупрезрительная усмешка.
      – А если нет, то я набью тебе репу и заберу его.
      – Ну попробуй.
      – И попробую.
      – Попробуй, попробуй.
      – Попробую, попробую. Славик начал отодвигать стул. Через долю секунды Димка был уже на ногах. Поднимаясь, он успел вытащить пистолет, и теперь черный зрачок ствола смотрел Славке точно в переносицу.
      – Ну? Чего же ты не пробуешь? – усмешка уступила место злости.
      – Опусти пистолет, придурок, – натянуто-мрачно ответил Славик. – У тебя совсем башню заклинило?
      – Димыч, блин, ты обалдел, что ли? – Артем вскочил, опрокинув стул, встал между ними. – Опусти пистолет.
      – Это оружие, – печально заметил Костик. – Это оружие.
      – Стоп, – Артем вытянул руки, как бы разводя драчунов в разные стороны. – Все. Сели. Димыч, положи пушку на стол.
      – Нет, ну а чего он? – возмутился Димка.
      – Это не я, это ты «чего», – зло сказал Славик.
      – Чего я? – тут же вскинулся Димка. – Ведешь себя, как будто ты тут самый главный.
      – Хорош, я сказал, – рявкнул Артем. – И пушку на стол. – Настороженно наблюдая друг за другом, ребята сели. Димка положил пистолет поверх денег. – Так-то лучше, – пробурчал здоровяк. – А то как эти… кошка, блин, с собакой. – Подумал и добавил сакраментальное: – Горячие финские парни.
      – Мои бандюки тоже знают, где я живу, – ворчливо заметил Димка. – Это так. К сведению.
      – И что ты предлагаешь? – спросил Артем, усаживаясь.
      – Надо еще один банк ограбить. Все равно, – Димка ткнул пальцем в Костика, – Профессору тоже денег не хватает.
      – Разохотился, – проворчал Славик.
      – Нельзя, – Костик вздохнул. – Если первое ограбление еще может пройти безнаказанно, то на втором попадетесь наверняка.
      – Возможно, ты прав, – вздохнул Славик. – Очень возможно. Но критика должна быть конструктивной. Отвергаешь чужое – предложи взамен свое. Откуда нам взять деньги?
      – Я не знаю, – подумав, ответил Костик.
      – То-то и оно, что не знаешь. И никто из нас не знает. – Славик многозначительно двинул бровями. – Димка прав. Если мы хотим выбраться из этой… гм… надо ограбить еще один банк.
      – Ты просто сам не понимаешь, что предлагаешь, – Костик вздохнул. – Легче удавиться всем сразу.
      – Ну вот ты и давись, если тебе так больше нравится, – выдохнул Димка зло. – А я не хочу. Понял? По мне лучше все банки страны ограбить, чем перед этими сволочами спину гнуть! Сам сказал, что твой босс – бандит. Бандита ограбить – святое дело. Лично я ничего плохого в этом не вижу.
      – Аналогично, – поддержал товарища Славик.
      – Я вообще-то тоже, это… не вижу ничего, – пробормотал здоровяк, но на Костика посмотрел виновато. – Ты только не обижайся.
      – Чем твой босс занимался до того, как банк открыл? Пенсионерам из магазина сумки до дома подносил? Грабил! Самых простых людей. Таких, как мой батя. Или, вон, как Славкин брательник. И до сих пор, кстати, грабит. Или, скажешь, я не прав? – спросил он, наклоняясь к Костику. – Чего молчишь?
      – Ладно, – примирительно сказал Славик. – Чего ты накинулся? Профессор и сам все понимает.
      – Ну а раз понимает, чего тогда говорит? – возмутился тот. – Как будто вы эти деньги для себя крали. Костик вздохнул. Он понимал, почему рвется в дело Димка. Ему нужны деньги. Артем не рвется, но и не возражает. Здесь срабатывает психология авторитета. Как скажут старшие товарищи, так здоровяк и поступит. А вот зачем эта головная боль Славику? Разве что… для самоутверждения? Других причин Костик не видел.
      – Хорошо, – после короткой паузы заявил он. – Вы делаете это для того, чтобы мы с Димкой могли расплатиться? Ведь так?
      – Правильно, Профессор, – согласился Славик. – Именно так.
      – В таком случае, я имею право участвовать в деле.
      – Зачем? – не понял Димка. – Мы и сами прекрасно справляемся.
      – А вот чтобы ты в следующий раз не говорил то, что сказал минуту назад.
      – А что я такого сказал? – Димка с удивлением посмотрел на подельников. Артем не отреагировал, Славик же неопределенно пожал плечами.
      – Ну вообще-то ты много разного наболтал.
      – Да? Тогда извини, – повернулся к Костику Димка. – Я не хотел тебя обидеть.
      – Ничего, – отмахнулся тот. – Так вот, условие первое: я иду вместе с вами.
      – А второе?
      – А второе условие таково: как только у нас будет достаточно денег, чтобы погасить долги, вы выбросите пистолеты в реку и больше никогда никого ни при каких обстоятельствах грабить не станете. И даже разговоров на эту тему заводить не будете. Согласны? Димка усмехнулся, покачал головой.
      – Во дает. Слушай, Профессор, кто ты такой, чтобы ставить нам условия? Не хочешь – не ходи. Мы и без тебя можем любое дело провернуть. Нам даже легче будет. И безопаснее. Уж больно у тебя фейс теперь приметный.
      – Так, ша, парни. Хватит собачиться, – остановил Димку Славик. – Если мы не хотим попасться, нам нужно держаться вместе, одной командой, а не ругаться друг с другом почем зря. – Он посмотрел на Костика. – Считай, что оба твоих условия приняты.
      – Хорошо, – кивнул Костик. – Тогда слушайте. Я знаю одно место, где есть деньги.
      – Где? – в один голос спросили Димка со Славиком.
      – Не томи, Профессор, – добавил здоровяк.
      – В фирме моего бывшего босса. Они собирают выручку за день, а вечером или следующим утром за деньгами приезжает инкассаторская машина из центрального офиса. На первом этаже офиса – торговый дом. Аппаратура, посуда, игрушки, спорттовары, шмотки. Одним словом, проще назвать, чем он не торгует. Денег там, как вы, наверное, уже поняли, – куча. В удачные дни до полутора сотен тысяч долларов доходило.
      – А в среднем?
      – В среднем тысяч сорок-пятьдесят.
      – Тоже неплохо, – азартно согласился Димка. – И твой босс не боится, что его ограбят?
      – Он полагает, такие идиоты еще не родились, – одной стороной рта усмехнулся Костик.
      – Почему это сразу «идиоты»?
      – Да потому, что там охраны – пруд пруди. Человек двадцать пять, а то и больше. Все при оружии. Те, что дежурят в зале, – с автоматами. Окна и двери на сигнализации. Повсюду установлены видеокамеры. Если кто-нибудь и попробует туда залезть, его схватят через три секунды.
      – Оба-на, – разочарованно пробормотал Димка. – И как же мы его ограбим, если ты говоришь, что там охраны видимо-невидимо?
      – А мы просто не полезем внутрь, вот и все, – победно улыбнулся Костик.
      – А как же тогда забрать деньги? – озадаченно пробормотал Славик. – Ты извини, Профессор, но что-то я не догоняю.
      – Возьмем кого-нибудь из служащих в заложники и потребуем вынести нам все деньги, – понимающе сказал Артем. Он вдруг одним мгновенным движением выхватил пистолет из-под ремня, вытянул руку перед собой и произнес с театральной угрозой: – А ну, гони деньги живо, иначе я пристрелю заложника! Получилось довольно забавно. Ребята засмеялись. Даже Костик улыбнулся.
      – Не пойдет, – сказал он.
      – Почему?
      – Моему боссу на заложников плевать. Когда речь идет о деньгах, ему вообще на все становится плевать. Даже если мы возьмем в заложники половину Москвы, включая его родную маму, денег нам не видать как своих ушей. Этот гад еще и сам команду «пли» подаст, лишь бы не платить.
      – Хорошо, – кивнул Димка. – Если твой босс такой жадный клопяра, как ты думаешь его ограбить?
      – Слушайте внимательно, – сказал Костик, наклоняясь вперед. – Мы поступим следующим образом…
 

***

 
      Конечно, в свете событий последних двух дней Жигулов не надеялся на подарки фортуны. Но после суток откровенной и безжалостной непрухи капризная дама соблаговолила наконец милостиво повернуться к нему лицом. Он как раз заканчивал составлять протокол об изъятии вещественного доказательства – видеокассеты, когда в кабинет заглянул Коля Бадеев. Оперативник пребывал в прекраснейшем расположении духа, в глазах его горел огонек азарта, да и стоял он, едва не приплясывая на месте, что говорило о степени крайнего нетерпения.
      – Толя, – с заговорщицким видом зашептал он. – Когда закончишь, спустись вниз. Есть там одна ну очень интересная женщина. Сгорает от желания с тобой познакомиться.
      – Нашел что-нибудь? Жигулов мог и не спрашивать. Любой человек, кроме разве что откровенно слепого, сообразил бы: у оперативника большой улов. Большой и необычный. Закончив с протоколом, собрав подписи понятых и президента банка, Жигулов быстро спустился вниз. «Интересная женщина» оказалась миловидной хрупкой девушкой лет двадцати пяти. Она явно терялась среди всеобщей суеты. Патрульные опрашивали других служащих, все говорили одновременно, невольно повышая голос, чтобы быть услышанными, и от этого гомон стоял невероятный. Рядом с девушкой топтался Бадеев. Заметив Жигулова, он оживился, ухватил девушку под острый локоть, развернул лицом в нужную сторону.
      – Машенька, это Анатолий Сергеевич Жигулов, наш следователь. Девушка посмотрела на Жигулова внимательно, словно оценивая, затем кивнула:
      – Здравствуйте, – и протянула тоненькую ладошку для пожатия.
      – Здравствуйте, Маша, – в тон ей ответил Жигулов, аккуратно сжимая прохладные пальцы девушки.
      – Маша, – бодренько взял быка за рога оперативник, – расскажите Анатолию Сергеевичу то же самое, что вы рассказали мне. – И победно взглянул на Жигулова, словно бы говоря: «А? Каков?» Маша подумала несколько секунд, затем нерешительно произнесла:
      – Я видела преступников.
      – Так? – Жигулов стрельнул взглядом в Бадеева. Мол, чем хвалишься-то? Он хотел было сказать: «Здесь все их видели», но передумал. – И что же?
      – Нет, – решительно продолжила девушка. – Я неправильно выразилась. Я видела преступников раньше.
      – Раньше? – насторожился Жигулов. – Когда раньше?
      – Вчера утром. Мы неделями дежурим по сменам, до субботы у меня первая смена… Эти двое… Ну, рыжий и второй, стройный такой, они приходили сюда вчера.
      – И чего они хотели?
      – Выигрыш получали. В «Русское лото».
      – Получили?
      – Да. Выигрышный билет оказался действителен, и я выплатила деньги.
      – А почему вы так уверены, что это были именно они? – быстро поинтересовался Жигулов. – Вы ведь могли и ошибиться?
      – Нет, – категорично покачала головой девушка. – Я работаю в банке почти год и… Знаете, как правило, у кассиров неплохая память на лица. А эти двое, они вели себя довольно странно.
      – В чем это выражалось?
      – Они нервничали, долго шарили по карманам. У меня сложилось впечатление, что оба были на грани паники. И… я подумала, если они получали выигрыш вчера, почему не обменяли сразу оба билета?
      – А вчера они тоже были вдвоем?
      – Да, вдвоем. Причем тот, второй…
      – Рыжий? – подсказал Жигулов.
      – Да, рыжий. Он такой, знаете, – девушка замялась, подыскивая подходящее слово. – Такой… нескладный. Как обезьяна. Или, точнее, как медведь. Ножки короткие. Очень мощный торс. Широкие плечи. Даже, пожалуй, слишком широкие. И такие… маленькие ладони. Чуть побольше, чем у ребенка.
      – Вы и ладони заметили?
      – Да. Когда он о стойку облокотился. И на костяшках кулака у него мозоли. Как нашлепки коричневые. Жигулов и Бадеев переглянулись.
      – Каратист? – предположил Жигулов.
      – Похоже, – согласился оперативник.
      – А дружок его разговорчивый и улыбался все время. Он студент.
      – Вот именно это ты и должен был услышать, – победно возвестил Бадеев. – Студент!
      – Это здорово облегчает нам задачу, – согласился Жигулов. – Машенька, а вы не помните, в каком институте учится этот улыбчивый? Может быть, курс помните. Или тип обучения. Дневное там. Или заочное. Не вспомните?
      – Я попробую. – Девушка подняла глаза, прищурилась. – Институт… Курс третий. Там печати стояли и год. Как раз третья строчка была заполнена.
      – А всего строчек сколько? – выпалил Бадеев.
      – Шесть, – не моргнув ответила кассирша. – Форма обучения… дневная. Точно, дневная. А вот институт… Хотя чего мы мучаемся? У меня же в компьютере все должно быть. И в ведомости. Пойдемте. Они дружно проследовали за стойку. Девушка опустилась на стул, выбила дробь на компьютерной клавиатуре. Послышалось негромкое жужжание, затем в окошке монитора возникла таблица.
      – Вот, – с удовлетворением констатировала кассирша. – Житков Вячеслав Яковлевич. Московская государственная академия культуры. Предъявлен студенческий билет… Можно предъявлять любой документ, – пояснила она между делом, – лишь бы в нем была фотография… Номер билета КЗ 95-38. Выдан одиннадцатого ноль пятого девяносто шестого года.
      – Зафиксируй, – кивнул Бадееву Жигулов и обратился к девушке: – Городской телефон где-нибудь поблизости есть?
      – Есть. У охранников.
      – Отлично, – Жигулов повернулся, вышел из-за конторки, наклонился к окошку. – Значит, так, Машенька. Вы пока не исчезайте. Сейчас я позвоню в отделение, а потом мы зафиксируем ваши показания в письменном виде. Хорошо?
      – Хорошо, – согласилась девушка.
      – Прекрасно. – В «караулке» Жигулов снял трубку, набрал номер. – Миша? Жигулов беспокоит. Олег Поликарпов не вернулся еще? Вернулся? Слушай, найди его. Да, срочно. Спасибо, Миш. Да, я подожду. Он стоял у консоли, слушая звучащие в трубке далекие голоса, глядя на суетившихся вокруг людей, и размышлял о странном фактике. И Дмитрий Ледягин, проходящий по делу о фальшивых долларах, и этот Вячеслав Житков из одного и того же института. Мало того, с одного курса. Конечно, это могло быть простым совпадением, но Жигулов в подобные совпадения не верил.
      – Поликарпов у телефона, – всплыл в трубке голос Олега.
      – Олег, это Жигулов. Ты сейчас не очень занят? Нет? Хорошо. Слушай, подними данные на некоего Житкова Вячеслава Яковлевича. Точный возраст не установлен. Думаю, года семьдесят восьмого примерно. Да, срочно. А потом сделай-ка вот что. Смотайся в институт культуры… Да, в Химках… Так вот, смотайся в институт и выясни, на каком факультете и в какой группе учатся этот самый Житков и Дмитрий Петрович Ледягин. Да, если закончишь раньше, чем мы вернемся, перезвони в «Кредитный коммерческий банк». Телефон? – Жигулов открыл дверь, спросил у топчущегося возле караулки охранника. – По какому номеру сюда звонить? – Тот назвал номер, Жигулов повторил его оперативнику. – Давай. Еще часа на три, если не больше. Хорошо. Жду. Он вышел из караулки. Бадеев поджидал его у четырнадцатого окошка.
      – Ну что, Толя, – понижая голос, сказал он. – Ты тут заканчивай, а я пока смотаюсь в институт культу-ры, возьму этих гавриков и доставлю в отделение. Как говорится, «за рога и в стойло», а?
      – Не торопись, – осадил его Жигулов. – Во-первых, туда уже поехал Олег. Во-вторых, еще неизвестно, там ли они. В-третьих, хоть эти парни и грабанули банк, но все-таки из пушек своих не палили, никого не подстрелили. Не думаю, что есть основания для спешки.
      – Как же? – вспыхнул оперативник. – Что же им теперь, на свободе, что ли, гулять?
      – Зачем? – спокойно ответил Жигулов. – Возьмем, но только не одного, а всю компанию сразу. И не просто так, а с поличным. Когда они на очередное дело пойдут.
      – А как мы узнаем, что у них дело наклевывается? – поскучнел оперативник. – Они ведь нам не сообщают…
      – Приставим к ним «наружку». А сейчас? Придешь ты к этому Житкову, возьмешь его, привезешь в отделение. А дальше? Он скажет, что ничего не грабил. Кассирше этой померещилось с перепугу. Вчера на сегодня наложилось. Отпечатки? Так ведь он и не отпирается, что был в банке. Был. Деньги вчера получал. Выигрыш в «Русское лото». У него и свидетели есть.
      – А деньги? – быстро спросил Бадеев. – Провести обыск, изъять денежки. Оружие.
      – Ну, насчет денежек – это еще бабушка сказала, что они у него при себе. Мог и спрятать. Но даже если ты у него эти деньги найдешь, он заявит, что сегодня днем, проходя по какой-нибудь Липовой улице, возле дома номер триста сорок восемь, в урне, обнаружил пакет с деньгами. Собирался сдать находку в отделение, но не успел. Побоялся с такой суммой по городу ходить. А что? Уголовно не наказуемо.
      – А оружие?
      – Оружие, если оно есть и ты сумеешь его найти, к банку никакого отношения не имеет. Оружие, Коля, это всего лишь оружие, само по себе ничего не доказывающее. За незаконное хранение – до пяти лет. Ему, учитывая хорошую характеристику и трали-вали, дадут два‹197›два с половиной года. И то, глядишь, условно. Если бы он из этого пистолета выстрелил, тогда да. Сравнили бы пули, провели трассологическую экспертизу, глядишь, и доказательства появились бы. А с тем, что у нас сейчас есть, Коля, ни один прокурор санкцию на арест и обыск не даст, вот увидишь. И этого Житкова выпускать придется, и остальных спугнем. Они быстренько в тень уйдут. – Жигулов вздохнул. – Видишь какое дело, Коля. Мы ведь с ограблением банка в первый раз сталкиваемся. Еще всех подводных камней не знаем. Тут надо трижды все взвесить, прежде чем что-нибудь предпринять. Иначе такого можно наворотить – год потом исправлять придется.
      – Согласен, убедил, – кивнул Бадеев. – Убедил. Кого в «наружку» ставить думаешь?
      – Олега.
      – Мог бы меня взять, – обиделся Бадеев. – Я бы не стал сопротивляться.
      – Михмихыч стал бы.
      – А я с ним поговорю. Что это за «наружка» такая из одного-то человека? Смех, да и только. Тем более дело какое. И сразу ведь ребятишкам на хвост сели. Не часто нашему брату такая везуха. Обычно бывает наоборот. Нет, ничего не скажу, Олег парень очень хороший, а уж оперативник вообще замечательный, но ведь тут от опыта и личных качеств мало что зависит. Будешь постоянно «объекту» в затылок дышать – он тебя вычислит, поверь моему опыту.
      – Верю, – кивнул Жигулов. – Поэтому и не хочу спешить. А с Михмихычем вместе поговорим.
      – Как скажешь. Вместе так вместе, – согласился Бадеев.
      – На том и порешили. А теперь давай зафиксируем показания Маши.
 

***

 
      – Слушай меня внимательно, – он достал из портсигара сигарету, спокойно закурил. Вообще-то курение – попытка скрыть замешательство. Это всем известно, но Конякин скрывал не замешательство. Конякин скрывал злость. Сидящий напротив плечистый Паша поерзал в кресле. Ему тоже хотелось курить, но делать этого ни в коем случае не следовало.
      – Я хочу, чтобы вы нашли девчонку и ее гаденыша. Нашли и… снова спрятали. Так, чтобы никто и никогда больше их не нашел. Даже при огромном желании.
      – Нет проблем, – кивнул плечистый Паша.
      – Я обзвонил Анькиных знакомых, сказал, что очень волнуюсь. Если она или гаденыш объявятся, мне сразу дадут знать.
      – Или не дадут, – возразил собеседник. – Могут, наоборот, предупредить, чтобы сныкались понадежнее.
      – Дадут, – жестко ответил Конякин. – Поверь мне.
      – Хорошо, коли так, – пожал плечами Паша, хотя и не слишком разделял уверенность нанимателя.
      – Это не все. Когда мы вчера выходили из подъезда, столкнулись с парнем. Помнишь?
      – Конечно, – Паша кивнул. – Светлый, рост примерно метр восемьдесят, возраст около двадцати трех лет. Помню.
      – Он сказал, что живет в том же подъезде. Я хочу, чтобы ты его нашел и привез ко мне.
      – Хм, – Паша поерзал. – Георгий Андреевич, не подумайте, что я хочу много знать, но… если не секрет, зачем он вам? Если нужно его устранить, то лучше это сделать дома. Удобно, и с телом возиться не придется. А оформить все можно под самоубийство. Молодежь сейчас часто… с собой кончает, – и усмехнулся.
      – Этот парень – один из тех ребят, что унесли сегодня деньги из моего банка. – Плечистый присвистнул. Переглянулся с напарником. – Хочешь, можешь его завалить сам. Но сначала я должен узнать, с кем он был в банке и куда они дели деньги.
      – Хорошо, Георгий Андреевич, – ответил Паша. – Все сделаем. Никаких сложностей. Зная подъезд, мы его быстро найдем.
      – Давай, – Конякин вытащил из кармана бумажник, отсчитал по две стодолларовые купюры, положил на стол и подвинул Паше. – Это аванс. Найдете ляльку, гаденыша и соседа – получите по штуке за каждого. Найдете деньги – пятнадцать процентов от суммы.
      – Хорошо, Георгий Андреевич. – Паша не без труда выбрался из шикарного глубокого кресла. Напарник последовал его примеру. – Когда можно вам звонить? – уточнил Паша, демонстрируя готовность выполнить работу на «отлично» и одновременно уверенность в том, что сделать это не составит большого труда и, соответственно, много времени не займет.
      – В любое время. Спускаясь по лестнице, Паша о чем-то думал и только на стоянке, открывая дверцу неприметных «Жигулей», спросил у напарника:
      – А сколько грабители в этом банке взяли, не знаешь?
      – Слышал, около шестисот тысяч.
      – Ого, – Паша присвистнул. – Хорошие денежки. Не тухло сработали ребятишки.
      – Пятнадцать процентов, это сколько же получается? Девяносто тысяч? – уточнил напарник.
      – Примерно.
      – Здорово. Вот бы их найти еще…
      – Найдем, – уверенно заявил Паша, садясь за руль. – Главное сейчас – соседа прижучить. Тряхнем этого «героя» хорошенько, сразу все выложит. Пацана отдадим Жоре, деньги перепрячем. Пусть потом выясняют, кто из их компашки решил весь «выигрыш» себе хапнуть. Целое лучше, чем часть. Как тебе?
      – Нормально, – согласился напарник. – Можно попробовать. Паша кивнул и повернул ключ в замке зажигания. Он знал, что напарники всегда найдут общий язык. Особенно когда речь идет о деньгах.
 

***

 
      Юрий Иванович Дрожкин положил перед собой несколько листов, густо покрытых убористым текстом.
      – Что я могу вам сказать, Анечка. Георгию Андреевичу следовало тщательнее изучать прошлое людей, которых он собирается принять на работу.
      – Что вам удалось выяснить?
      – В общем, не так уж и много. Большинство сотрудников вашей бухгалтерии чисты, как первый снег. Безупречные послужные списки абсолютно у всех. Абсолютно. – Дрожкин явно гордился проделанной работой. Анна это чувствовала и позволяла ему посмаковать результат. – Придраться не к чему. Мои люди проверяли ваших сотрудников по всем каналам. В какой-то момент я даже подумал о том, что утечка средств могла происходить на другом этапе. Но нам, и вам, разумеется, – Дрожкин многозначительно взглянул на Анну, – повезло. Сперва всплыл любопытный фактик. Четыре года назад в ЗАО «ЛИТ» произошла утечка средств. На общую сумму семьдесят три тысячи в долларовом эквиваленте. Дирекция обратилась в милицию с соответствующим заявлением. Было проведено следствие, вора поймали. Им оказался восемнадцатилетний юноша, отработавший в ЗАО «ЛИТ» бухгалтером около трех месяцев. Естественно, парень божился, что никаких денег не крал. Но за подкладкой его пальто обнаружили пачку банкнот, всего на сумму пять миллионов рублей. По тем ценам, само собой. Юноша получил три года. Освобожден условно-досрочно через два, сейчас работает на мусоровозке.
      – Честно говоря, я не очень понимаю, какое отношение имеет этот юноша к фирме Георгия Андреевича, – прокомментировала рассказ Дрожкина Анна.
      – Сейчас объясню, – ответил тот. – В то время главным бухгалтером ЗАО «ЛИТ» работал, кто бы вы думали? Степан Михайлович Тяглов. Через три месяца после того, как вскрылись хищения, он уволился. А вот дальше началось самое интересное. До настоящего времени Тяглов успел поработать еще в трех фирмах. Сроки везде разные. От восьми месяцев до полутора лет. Я послал своих сотрудников по вышеупомянутым фирмам, поручив выяснить, каковы же истинные мотивы столь частой смены рабочих мест. И вот что нам удалось узнать. За месяц-полтора до увольнения Тяглова в каждой фирме обнаруживалась недостача. Нет, каждый раз вора находили, но Тяглов считал, что не имеет права занимать свою должность, если не сумел заметить воровство в своей «вотчине». Его хозяева и сотрудники бухгалтерии были единодушны: Тяглов – потрясающий специалист, трепетно и добросовестно относящийся к работе. Он очень переживал, даже по пустякам. Неприятности, на которые в любой другой фирме махнули бы рукой, для Тяглова превращались в личную трагедию.
      – Но неужели никому не показалось странным, что Степан Михайлович слишком часто меняет работу?
      – А вам это не показалось странным? – поинтересовался в свою очередь Дрожкин.
      – Не я нанимала Тяглова.
      – Дело в том, что на первое собеседование он всегда приносит трудовую книжку и характеристику с последнего места работы. Превосходные, разумеется. Но работать Тяглов устраивается по договору, объясняя это какими-то финансовыми тонкостями с налоговыми органами. В области финансов этот человек может задурить голову кому угодно. Здесь он как рыба в воде. Анна изумленно покачала головой.
      – Поверить не могу. И что же, никому не бросились в глаза случаи с воровством?
      – В том-то и дело, что, кроме ЗАО «ЛИТ», никто о воровстве не заявлял. Информация выше директората не шла, а, значит, новым нанимателям получить эти сведения было попросту неоткуда.
      – Потрясающе, – пробормотала Анна.
      – Тяглов отличный психолог. Он не зарывался. Брал денег много, но не слишком, чтобы не сердить хозяев. В самом деле, что такое для огромной фирмы с оборотом в сотни миллионов долларов пропажа семидесяти-восьмидесяти тысяч? Неприятно, конечно, но не смертельно же. Зачем поднимать шум, привлекать к себе внимание властей? Вор пойман, дальнейшие хищения предотвращены. А обращать на себя внимание официальных органов – себе же дороже.
      – И какова же общая сумма хищений?
      – Около полумиллиона долларов, – ответил Дрожкин.
      – Так много? – удивилась Анна.
      – Курочка по зернышку клюет.
      – Я могу это забрать? – Анна указала на листы.
      – Разумеется, – Дрожкин аккуратно собрал бумаги в стопку, вложил в прозрачную пластиковую папку, протянул девушке. – Собственно, я их для вас и приготовил. Здесь информация изложена более подробно и систематизированно.
      – Спасибо, – Анна взяла папку.
      – Если у вас или у вашего… э-э-э… супруга когда-нибудь возникнет надобность в моих услугах – милости прошу, – Дрожкин улыбался довольно. – Буду рад помочь.
      – Вы и так очень мне помогли, – ответила Анна. – Огромное спасибо. Она пыталась составить в уме план дальнейших действий.
 

***

 
      Олег позвонил, когда Жигулов с Бадеевым уже собирались уходить. Охранник подозвал их к телефону и деликатно покинул караулку. Жигулов взял трубку:
      – Слушаю.
      – Толя? Это Олег. Я из института звоню.
      – Да, Олег. Что-нибудь удалось выяснить?
      – Те двое ребят, которыми ты интересовался…
      – Да?
      – Никакого криминала за ними не числится. Даже дорожных нарушений. Вообще ничего.
      – Это все?
      – Есть еще кое-что. Они учатся в одной группе. Жигулов хмыкнул. Как чувствовал. Был готов к подобному повороту событий.
      – Интересно.
      – В институтском общежитии проживают в одной комнате. Жалоб на нарушение режима проживания не было.
      – Они друзья?
      – Декан об этом ничего не знает. Может быть, побеседовать с ребятами из группы?
      – Успеется. Этим можно заняться и завтра. Лучше выясни номер комнаты и понаблюдай, кто приходит, кто уходит. Только постарайся не засветиться.
      – Хорошо.
      – Часика через три либо я тебя сменю, либо Коля.
      – Отлично. Если пойдут куда-нибудь, вести?
      – Только не раскрываясь. Держись от них на приличном расстоянии. Грабить второй банк они сегодня вряд ли станут. Главное, не спугнуть их. Оперативник усмехнулся. Коля Бадеев не преувеличивал. Олег действительно был очень хорошим оперативником. Это касалось и наружного наблюдения.
 

***

 
      Паше и его приятелю не понадобилось даже обходить весь подъезд. Достаточно было позвонить в две квартиры. На первый звонок открыла плотненькая, румяная, словно колобок, женщина с седенькими кудряшками, при очках и фартуке. На вопрос о молодом человеке определенной наружности она только покачала головой:
      – Вы, наверное, ошиблись. Конечно. У нас живет один молодой человек. Костя. Они живут вместе с сестрой, на четвертом этаже. Квартира, как у нас, только напротив. – Паша вежливо улыбнулся. Учитывая, что на каждой площадке размещалось всего две квартиры, объяснение не грешило лаконичностью. – Только он ниже и черненький, – закончила женщина. – Вы, наверное, ошиблись.
      – Конечно, – оскалился Паша. – Спасибо. Вы нам очень помогли. Очень. Дверь второй квартиры открыла разбитная девица в длинной, чуть выше колен, майке, жующая бутерброд. Оглядев визитеров, она откусила от бутерброда и поинтересовалась:
      – Чего надо? – Паша повторил вопрос, подробно описав внешность соседа. Девица сочно цыкнула зубом, покачала головой. – Нет такого. Я бы заметила. Есть один заморыш, на четвертом, но он совсем не похож на вашего красавца. Это все? Когда дверь за ней закрылась, Паша задумчиво произнес:
      – Этот парень, сосед, здесь не живет. К кому он приходил, как ты думаешь?
      – Я бы ее трахнул, – мечтательно произнес его приятель.
      – Кого?
      – Эту цыпу, – он кивнул в сторону запертой двери. – Классная телка.
      – Ты слушаешь? – раздраженно поинтересовался Паша.
      – Что?
      – Я сказал, что этот щенок не живет здесь. Потом спросил: к кому он мог приходить?
      – К ляльке, – беспечно ответил приятель. – К этой, которую мы в бане трахали. Зря, что ль, он так пялился, когда мы ее в тачку сажали?