– Жинетт! – воскликнула я. – Она проснулась?

– Проснулась спустя несколько минут после того, как вы вышли из комнаты.

– Я должна увидеть ее. – Я сделала шаг, но затем вспомнила о ножевой ране Стивена и повернулась к нему: – А твоя рука...

– Со мной все в порядке. Поспеши к Жинетт. Я пойду вслед за тобой.

Я заколебалась, но он знаком показал мне, что я должна идти.

– Только две минуты, – сказала я. – Если вас там не окажется, я приду вас разыскивать.

Он кивнул, и я поспешила в дом.

– Жюльет, что случилось? – воскликнула Жинетт, едва я вошла в комнату. Она полулежала, обложенная горой подушек. И хотя лицо ее оставалось очень бледным, теплый огонек светился в ее глазах, а на губах играла легкая улыбка.

– Сколько крови! – проговорила, вскакивая, няня. Осмотрев себя, я обнаружила, что на мне крови не меньше, чем на Стивене.

– У Стивена порезана рука, – объяснила я.

– Я сейчас же приготовлю бинты, – забеспокоилась она и, прежде чем выйти из комнаты, бросила строгий взгляд на Жинетт. – Мисс Де-Перри, пожалуйста, не делайте больше попыток вставать. Вы еще слишком слабы, и вашему организму нужно время для того, чтобы освободиться от яда.

Няня вышла, и Жинетт тут же попыталась подняться.

– А Джеймс? – спросила она и снова упала на подушки.

Я подбежала к ее кровати, взяла за руку и успокоила:

– С Джеймсом все в полном порядке. Он и Стивен будут здесь сию минуту. Убийцей оказался месье Дейвис.

Жинетт вздрогнула.

– Месье Дейвис! Но ведь он...

– Травил тебя и пытался убить меня, чтобы жениться на Миньон и заполучить «Красавицу». Он считает, что Жан-Клод спрятал золото здесь.

– Полиция разыскивает мистера Фелпса, – произнес капитан Дженнисон за моей спиной.

Нежно погладив и отпустив пальцы Жинетт, я отошла от ее постели.

– До сих пор не могу поверить, что ты приехал, – тихо проговорила Жинетт, протягивая к нему руку.

– Как ты могла в этом сомневаться? – Капитан Дженнисон вложил ее ладонь в свою и сел рядом.

– Прости меня за причиненную боль, за потерянные годы, – сказала она.

– Не за что прощать, сердце мое. Я не смог бы жить, если бы потерял тебя. Пока я знал, что ты жива, я благодарно встречал каждый день.

Я вышла из комнаты, чтобы они могли поговорить наедине. Идя по коридору, я услышала шум со стороны ванной комнаты. Подойдя ближе, я увидела Стивена под опекой няни с медицинским чемоданчиком в руке, в котором, очевидно, находилась бутылка виски. Няня пыталась заставить Стивена выпить виски перед тем, как она почистит рану и зашьет ее. Стивен сел в кресло в разодранной рубашке, отказавшись и от помощи няни, и от виски.

– Пусть рана покровоточит до прихода доктора Гудзона, – сказала няня, прикладывая к ране полотенце.

Стивен сделал гримасу.

– Марк не будет таким непреклонным...

– Доктор Гудзон? – переспросила я, испытав нечто вроде шока.

Стивен резко повернул в мою сторону голову, а няня ахнула, сообразив, что совершила большую ошибку.

– Доктор Марк Гудзон, – спокойно сказал Стивен.

– Он не родственник сыщика, которого я наняла?

– Ты наняла его брата, Джона Гудзона, чтобы найти Жан-Клода. – Под его глазами обозначились густые тени.

– И ты знал его. То, что сказал месье Дейвис, – это правда. Ты был в Новом Орлеане уже давно. Ты знал месье Гудзона. Ты лгал мне.

– Он был моим лучшим другом, Жюльет.

– Ты знал все до того, как приехал сюда. Знал о Жан-Клоде, золоте, знал все.

Я отвернулась от него, игнорируя его обращение ко мне и радуясь тому, что няня принудила его остаться. Я хотела спрятаться в своей комнате, но поняла, что его запахи все еще остаются на моих простынях, что там все будет слишком напоминать мне о его поцелуях и прикосновениях. Я сбежала по лестнице и влетела в кабинет отца. Бросившись в кресло возле письменного стола, я дала волю слезам.

Внезапно дверь в комнату распахнулась.

– Я не закончил разговор с тобой, – сказал Стивен. – Ты наконец услышишь всю правду.

Я повернулась в кресле, быстро смахнув слезы.

– Тебе нужно зашить рану.

Толстая повязка на его предплечье уже пропиталась кровью. Этот отчаянный глупец, кажется, хотел окончательно истечь кровью на моем ковре.

– Ничто не может зашить мое сердце. После того, что было между нами, я даже не могу поверить, что ты сомневаешься в моей любви.

Он посмотрел на меня так, будто не мог решить, в какую тварь я превратилась.

– Я не могу поверить?! – Я встала и оперлась ладонями об отцовский письменный стол, довольная тем, что между нами есть барьер. – Я не могу поверить после всего, что было между нами, в то, что ты лгал мне. Я была для тебя в этой игре всего лишь пешкой.

Он провел пальцами по волосам и зашагал по комнате.

– Все, что я знал о сложившейся ситуации, это то, что Джон договорился о завтраке у Антуана для обсуждения деловых вопросов. Он только что вернулся в город из Нью-Йорка, и мы должны были встретиться в тот вечер. Помимо этого я знал, что умирающего Джона принесли в контору Марка, и ни Марк, ни я не смогли его спасти. Его последними словами были: «Миссис Бушерон... опасность... пропавшее золото... нужно спасти... обещай мне». Я пообещал ему, когда он умирал, что спасу тебя. И еще пообещал себе, что найду человека, который убил его. Что на сей раз я сделаю все от меня зависящее, чтобы найти того, кто в этом виноват. Я совершил ошибку, когда умерла Цеска, и не намерен был повторять ее.

– Для чего нужны были все эти секреты? Почему ты не рассказал мне всю правду? – Глаза мои наполнились слезами.

– Жюльет, я не знал, кому доверять. Вначале я думал, не была ли ты причастна к смерти Джона? Но когда все понял, я не мог позволить себе рассказать правду. Что, если ты рассказала бы об этом не тому человеку? Ты могла рассказать Жинетт или Миньон, а они – довериться человеку с дурными намерениями. В этом случае мы все оказались бы в большой опасности.

– Я могу поверить, что так было вначале, но затем, позже, когда мы уже... мы с тобой... Ведь наступил момент, когда ты должен был мне поверить.

– Я не думал, что это лучший вариант, – сказал Стивен. – Ничто в наших отношениях, моя любовь, не было ложью. Ты должна мне верить.

– Каким образом, Стивен? Как я об этом узнаю? Я думала, что между нами только правда. Я верила тебе. Я любила тебя так, как не любила никого другого. – Я отвернулась от него – слезы слепили мне глаза.

– Значит, между нами все кончено, потому что я пытался сделать то, что считал правильным? Ты осуждаешь меня за то, что я пытался защитить тебя, подобно тому, как ты пыталась защитить своего сына и свою семью?

– Это разные вещи! – воскликнула я, снова поворачиваясь к нему. – Я взрослая женщина, а не ребенок. Нельзя любить без доверия.

– А если человек допускает ошибку, это стоит ему всего?

– Не знаю, – сказала я, рыдая. Я была не в состоянии думать.

– В таком случае мне нечего сказать, чтобы убедить тебя. Но поверь, любовь моя, я отдал свое сердце без остатка.

– Ты не тот человек, каким я тебя считала.

Он посмотрел на меня печальным взглядом.

– Ты не та женщина, какой мне представлялась.

Повернувшись, он вышел из комнаты. Боль, тяжелее которой, как мне казалось, не может быть на свете, придавила меня окончательно. Я выбежала к лестнице и увидела, как удаляется и скрывается за поворотом мое несбывшееся счастье.

– Мама! – услышала я крик Андре. – Ты ранена?! Повернувшись, я увидела в центре холла сына и Миньон с раскрытыми ртами.

– Нет, со мной все в порядке. Это кровь от раны Стивена, – сказала я, разразилась слезами и бросилась вверх по лестнице, понимая, что никогда не смогу его забыть.

* * *

Обеденное время миновало, день подходил к концу. Я чувствовала себя все более несчастной с каждым ударом часов деда. Так продолжалось до тех пор, пока я не услышала стук в дверь и не поняла, чего я жду: прихода Стивена. Сняв платок с распухших от слез глаз, я села в кровати.

– Входите.

На пороге появилась Миньон, и мое бедное сердце сжалось от разочарования.

– Извини, Жюльет. Шериф Карр должен переговорить с тобой в гостиной. – Миньон произнесла это довольно раздраженным тоном. – Ты выглядишь ужасно!

– Я чувствую себя ужасно!

– В таком случае зачем ты прячешься в своей комнате и ничего не предпринимаешь для того, чтобы решить проблему? Мне все представляется достаточно простым. Ты либо любишь месье Тревельяна, либо нет.

– Все обстоит значительно сложнее.

– Нет. Это ты все усложняешь, а на самом деле все не так. Потому что, если ты кого-то любишь, ты ему многое прощаешь.

– Если ты кого-то любишь, ты ему доверяешь.

– Ты не доверяла, – сказала Миньон с явным упреком. – Не доверяла мне, но я знаю, как нежно ты меня любишь.

Некоторое время я сидела, моргая глазами вслед ушедшей Миньон. Уж не веду ли я себя слишком опрометчиво и неразумно, выказывая Стивену свою холодность? Наверняка нет. Однако я спустилась к шерифу Карру с гораздо меньшей болью в сердце.

– Миссис Бушерон, – сказал шериф Карр, садясь на стул, который я ему предложила, – я знаю, что у вас был очень трудный день, так что я отниму у вас совсем немного времени. Я только что разговаривал с мистером Тревельяном и, похоже, имею полную картину преступлений, которые совершил мистер Дейвис против вас и вашей семьи. Хочу заверить вас, что мы уже начали тщательное расследование деятельности мистера Дейвиса в Новом Орлеане. На него имеется обширный материал. Прежде всего он пытался заполучить ваш дом, послав мистеру Латуру письмо, в котором пообещал значительную сумму денег, если тот убедит вас и ваших сестер продать дом. Кроме того, среди бумаг мистера Дейвиса было найдено подписанное завещание мистера Мейсона, который назначал мистера Дейвиса получателем его денег по аккредитиву. Мистер Мейсон был убит, так что мистер Дейвис мог унаследовать деньги мистера Мейсона и его юридическую фирму. Когда вы отказались продать свой дом, он решил атаковать вас напрямую.

– Пытаясь убить меня и отравить Жинетт... надеясь жениться на Миньон.

– Именно. Он представлял угрозу для общества, и его никак нельзя было выпускать из тюрьмы. Но, учитывая его молодость, власти решили, что он достаточно заплатил за свои преступления.

– Он сидел в тюрьме?

– Кажется, в четырнадцать лет его уличили в двойном шпионаже во время войны. Мы нашли также в его доме несколько вещей, принадлежавших вашему мужу. Я захватил их с собой – дневник, который он вел во время войны, и несколько его писем. И как ни странно, ваше письмо мистеру Гудзону, который, как я понимаю, был убит несколько недель тому назад. – Он извлек из чемоданчика упомянутые предметы.

Я кивнула и уставилась на письмо, не в силах сдержать дрожь. Убийца расхаживал по моему дому, в то время как я и моя семья спали. Он носил маску добропорядочности и терроризировал мою семью, едва не осуществив свой коварный замысел.

Шериф Карр заговорил вновь:

– Остальное мы передадим вам после того, как будет закончено расследование. На этот момент, похоже, только золото остается тайной за семью печатями.

Он протянул мне дневник и письма. Пальцы у меня дрожали, когда я все это принимала. Мое внимание всецело сосредоточилось на полинявшей голубой книге. Столько лет пронеслось с тех пор, как я в последний раз видела Жан-Клода. Казалось почти нереальным, что сейчас тебе передают частицу его самого. Я положила письма на стол, но не выпустила дневник.

– Вы уверены, что не имеете представления, где может быть спрятано золото? – спросил шериф Карр.

– Нет. Я много думала об этом и честно говорю, что не знаю.

Он откашлялся.

– На вашем месте и на месте вашей семьи я бы сохранил все это в тайне. Мы сделаем все, чтобы мистер Дейвис хранил молчание. Золото – это такая дьявольская штука, которая похожа на желтую лихорадку. Если станет известно, что в вашем доме спрятано золото, можно с уверенностью предполагать, какой серьезной опасности вы подвергнетесь.

Он ушел, а я осталась сидеть, держа в руках неоткрытый дневник. Я не была готова читать мысли Жан-Клода. Во всяком случае, до тех пор, пока мое сердце пребывало в таком смятении. Но я знала одно: мне нужно найти способ, как залечить прошлую рану, иначе мое будущее не будет отличаться от моего прошлого.

– Мама, – негромко окликнул меня с порога Андре.

– Что такое?

– Есть новости о мистере Фелпсе. Доктор думает, что он поправится.

– Я не знаю, смогу ли перенести еще одну смерть.

– Месье Тревельян то же самое сказал, когда я не так давно разговаривал с ним. Он уезжает. Я видел, как он паковал свои вещи.

– Уезжает? – Я не подозревала, что боль может так остро ранить мое многострадальное сердце.

– Я... ну... а это действительно отличается, мама? То, что месье Тревельян делал, чтобы защитить нас, и то, что делала ты, чтобы защитить меня?

– Нет, – сказала я, сжимая в руках дневник. – Не отличается!

– Значит, ты собираешься простить его? Поверь, как много изменилось к лучшему, когда он пришел. Я... я не хочу, чтобы он уходил.

Похоже, сердце Андре также тянулось к Стивену, как и мое. Высказанное сыном наблюдение попало в цель. Стивен в самом деле изменил всех нас. И я не должна позволить ему исчезнуть.

– Мне нужно поговорить с месье Тревельяном, – тихо сказала я. Я встала и протянула дневник Андре. – Это дневник твоего отца. Шериф Карр принес его нам. Ты хочешь прочитать его первым?

Удивление отразилось в глазах Андре.

– Он принадлежал моему отцу?

– Да. Еще есть несколько писем от него. Я надеюсь, что эти страницы дышат любовью, которую ему не удалось разделить с тобой. Когда закончишь чтение, прочитаю я. Может быть, мы сумеем найти золото и вернем ему честь.

– Каким образом, мама? Как мы сможем это сделать?

Я крепко обняла его за плечи.

– Если мы найдем золото, мы положим его в банк и отдадим людям, которым нужна помощь, чтобы пережить последствия войны. Именно так намеревался сделать твой отец.

Андре прижал дневник к сердцу. Я поднялась по лестнице и громко постучала в дверь к Стивену.

– Месье Тревельян, могу я поговорить с вами?

Мистер Фитц, мистер Галье и миссис Галье одновременно выглянули из своих комнат.

– С вами все в порядке, миссис Бушерон? – спросил мистер Фитц; в глазах его затаилась боль. – Мистер Тревельян все нам рассказал.

– Это настоящий кошмар! За всю свою жизнь я никогда не слышал о таких вопиющих, омерзительных делах! – сказал мистер Галье. – Знаете, когда я был последний раз в Лондоне, у них были...

– Ради Бога, Эдмунд, помолчи. Разве ты не видишь, как измучилась бедное дитя? Ей сейчас не до того, чтобы выслушивать твою околесицу. Ты никогда в жизни не был в Лондоне, и тебе пора перестать называть чужой чайник черным, когда твой настолько закоптился, что даже святые его не отчистят. Тебе лучше лечь в кровать и отдохнуть, потому что завтра нам нужно ехать в город, чтобы купить мне платье, которое я выберу сама. И я надену его на похороны Шарлотты.

Мистер Фитц и мистер Галье посмотрели на миссис Галье так, словно они услышали, как заговорил немой. Мистер Фитц одарил ее неотразимой улыбкой.

– Если у Эдмунда снова возникнут какие-то проблемы с животом, то, Ленора, я сочту за честь сопровождать вас лично. Возможно, в память о Шарлотте мы позавтракаем вместе с вами у Антуана.

– Благодарю вас, Горацио. Шарлотте понравился бы этот завтрак в ее честь.

– Это... это... Это черт знает что! – возмутился мистер Галье.

– Эдмунд, прими порошок Довера и отправляйся в постель. Мне понадобится еще одно новое платье, в котором я отправлюсь на собрание суфражисток. – Она подмигнула мне. – Доброй ночи, миссис Бушерон.

Однако Стивен так и не ответил на мой стук. Я постучала снова. Никакого ответа. Мои пальцы дрожали, когда я открывала дверь, чтобы убедиться, что комната пуста. Притворив за собой дверь, я вошла и зажгла маленькую лампу на туалетном столике. Он не мог оставить меня! О Господи, Господи! Постепенно словно пелена спадала с моих глаз, и я различила стопку бумаги на его кровати.

Я бросилась к кровати, схватила листы, и мое сердце болезненно сжалось, когда я прочитала заголовок вверху страницы: «Спасение Жюльет». Автор Стивен Тревельян.

Я не могла оторваться от чтения пьесы. При каждой остроумной ремарке, ласковом нежном обращении у меня теплело на сердце.

«Как могу я не любить тебя? Я люблю тебя потому, что твой ум оттачивает мой... Еще никогда я не был так страстно, так нежно любим...»

И вот последняя строка пьесы.

«Неужели я навсегда останусь для тебя глупцом?»

Кажется, я выплакала все слезы. Мне было совершенно безразлично, как далеко придется отправиться на поиски или как долго я буду искать Стивена.

Внезапно до меня донеслись тихие звуки музыки. Я соскочила с кровати и бросилась к застекленной двери. Пальцы не слушались меня, и я смогла открыть дверь только после нескольких попыток. Я подошла к перилам и вышла на лунный свет, пытаясь увидеть Стивена и понять, откуда слышится музыка.

Двор был пуст, а музыка прекратилась. Может, мне это пригрезилось?

– Стивен! – позвала я.

«Она стояла, сотканная наполовину из света, наполовину из тени, – зрелище, от которого старик мог сделаться молодым...»

Я обернулась. Из затененной части галереи ко мне направился Стивен. Освещенный лунным светом, он выглядел волнующе опасным. Сердце мое заныло от сладостного предчувствия.

– Я думала, что ты уехал, – сказала я.

– Я пытался, но со мной произошла странная вещь.

Я с трудом выдавила из себя, почти боясь спросить:

– Какая?

– Ты женщина, которую я хочу, и я не могу уйти. Если это делает меня дураком...

Я приложила пальцы к его губам.

– Это я глупышка.

Он закрыл глаза и поцеловал мои пальцы.

– Я очень сожалею, что причинил тебе боль. Если бы я знал тебя, как знаю сейчас, я бы полностью тебе доверился, как поверило мое сердце.

– Я верю тебе! Я люблю тебя!

– В таком случае остается только один маленький секрет, о котором я должен тебе рассказать.

Я не была уверена, что хочу услышать еще об одном секрете.

– И какой же?

– На самом деле это два секрета. Я телеграфировал своему брату сообщение о том, что арендовал землю с целью строительства порта для «Тревельян трейдинг компании в Новом Орлеане. Он телеграфировал мне в ответ, что приедет изучить мою блестящую идею. И еще я сообщил ему, что я нашел себе жену.

– Ты очень самоуверен. – Я обвила руками его шею, прижалась к его теплой груди.

– Выходи за меня замуж, Жюльет.

У меня не было сомнений. Я постоянно находилась под воздействием его энергетического поля и всегда ощущала его страстное желание.

– Я согласна. Поцелуй меня.

Он прижался к моим губам и шепотом сказал:

– Любимая, я думал, что ты больше никогда не попросишь меня об этом.

Стивен поцеловал меня, запустил пальцы в мои волосы и вынул заколки, волосы тяжелой волной рассыпались по плечам. Я чувствовала, как его душа стремится слиться с моей, и полностью отдалась волшебству этой страсти. Прижавшись к нему, я жадно вдыхала аромат сандала.

– Люби меня, Стивен, – прошептала я.

– Буду любить до тех пор, сколько Господь отпустит нашим душам.

– Я имею в виду – сию минуту. – Мои руки скользнули к его бедрам, я притянула его к себе сильнее.

Он засмеялся.

– Моя нетерпеливая Жюльет! – Подняв на руки, он понес меня в дом. – Сегодня наши утехи будут длиться до самой зари.

– Но ведь до зари еще столько часов! Ни один мужчина не сможет...

– У нас есть счастливая возможность это проверить, – не дал мне договорить Стивен и крепко поцеловал.