Глава 9

Мэгги что-то бессвязно бормотала себе под нос. По большей части речь шла, разумеется, о лорде Рэмзи. Боже! И лорд Рэмзи, и лорд Маллин решили, что она леди Икс!

Ну, хорошо, предположим, при первой их встрече на ней была красная маска и полупрозрачное платье. Предположим, что встреча эта произошла в коридоре публичного дома. Но разве похожа она на проститутку?

По-видимому, да.

Кроме того, сегодня она и правда вела себя с лордом Рэмзи как проститутка. Неудивительно, что одна лишь мысль о свадьбе привела его в ужас. Она вела себя как девка, а кто захочет жениться на девке?

Мэгги покраснела — и от стыда, и от воспоминания об их жарких объятиях в библиотеке. Его ласки, подобно огню, обжигали ее кожу, а его поцелуи… Мэгги и сейчас будто чувствовала на своей груди его губы. Они спускались вниз, к ее соскам, затем исследовали ее бедра и покусывали… — Вы так покраснели. Вам не по себе? Вопрос этот возымел на нее такое же действие, как если бы ее окатили из ведра ледяной водой. Мэгги спохватилась, выпрямилась, напряглась всем телом и посмотрела на полную пожилую женщину, сидевшую рядом. Леди Барлоу, тетю лорда Рэмзи.

Покинув библиотеку, Мэгги вошла в гостиную и, миновав ее, через застекленные двери выбежала на террасу, ведущую в сад. Оставить комнату ей сейчас оказалось недостаточно — необходимо было выйти из дома. Она побежала к конюшням, полная решимости даже украсть проклятую лошадь, если понадобится. Главное — как можно быстрее уехать из Рэмзи и оказаться подальше от испытанного в этих стенах унижения.

Все эти мысли поглотили Мэгги до, такой степени, что она не заметила, что леди Барлоу — как раз заставшая тот момент, когда Мэгги покинула гостиную и устремилась в сторону конюшен, — поспешила за ней следом. Леди настигла ее на полпути к месту назначения и, схватив за руку, поинтересовалась, куда она, собственно, держит путь. Мэгги, не медля ни секунды, тут же объявила о своем намерении.

Леди Барлоу призадумалась, глядя то на Мэгги, то в сторону дома, затем лицо ее прояснилось. Она взяла Мэгги под руку и повела назад, в сторону дома. Однако вместо того, чтобы завести ее обратно в гостиную, она провела девушку мимо стеклянных дверей и, обогнув с ней здание, подвела к карете, стоявшей на подъездной дорожке. К той карете, в которой они обе теперь и сидели.

Слуги леди Барлоу как раз сгружали ее багаж, однако она велела им загрузить его обратно, объявив, что передумала, гостить у племянника не останется и что они немедленно возвращаются в Лондон.

Задыхающиеся и вспотевшие слуги сначала застыли в недоумении, глядя то на свою хозяйку, то на огромные сундуки, которые им только что удалось выгрузить из кареты, затем, тихо ворча, снова принялись их поднимать. Леди Барлоу же, отдав распоряжение, предложила Мэгги занять место в экипаже, и они обе сидели в тишине и ждали, пока большие, тяжелые сундуки вновь занимали свое место на крыше, отчего карета слегка покачивалась. Мэгги не могла успокоиться до тех пор, пока вещи не были сложены и они не покинули границы владений Рэмзи.

Леди Барлоу и правда была типичной тетушкой. Одна из тех добрых, круглолицых пожилых дам, что портят своих племянников, племянниц, детей и внуков чрезмерной добротой. «Да, вполне очевидно, что человек она добрый», — подумала Мэгги, и тут же в ней проснулась досада на то, что леди Барлоу услышала все, до последнего слова. Теперь леди Барлоу знала, что Джеймс по ошибке принял Мэгги за проститутку. И не за какую-нибудь, а за общеизвестную леди Икс. Можно было лишь догадываться, что теперь думает почтенная дама обо всем этом балагане.

Тетя лорда Рэмзи прокашлялась.

— Вы действительно Г.В. Кларк? Глаза Мэгги расширились.

— Как вы узнали?

— Подслушала то, что мистер Джонстон сказал моему племяннику, прежде чем я зашла в гостиную и обнаружила, что вас там нет.

— Понимаю. — Мэгги пожала плечами, подумав, что от осведомленности леди Барлоу — как, впрочем, и Джеймса — ей хуже не станет. — Да, я действительно Г.В. Кларк.

— Потрясающе! — радостно воскликнула леди Барлоу и просияла. — Я читала все ваши статьи! Они изумительны! И интересные, и забавные, и… — Она покачала головой. — С трудом верится, что все это писала женщина.

Мэгги улыбнулась уголком рта. Такие слова не могли се обидеть. Несомненно, большинство читателей были бы изумлены, внезапно узнав, что знаменитый Г.В. Кларк — женщина. Разве мог кто-нибудь из них подумать, что обличительные статьи, касающиеся самых престижных мужских клубов, крупных игорных домов и городских борделей, написала представительница слабого пола?

— Как же вы получаете всю вашу информацию, милочка? Боже, эти статьи о войне… Они так реалистичны, так подкупают описанием подробностей. Можно подумать, что вы сами побывали на фронте. В самом пекле этой безумной бойни. Будто вы сами чувствовали запах обугленных костей и гниющих тел. Слышали крики раненых и стоны умирающих.

— Понимаете, это написал мой брат. Настоящим Кларком, собственно, поначалу был он. А я взяла себе его псевдоним после того, как он погиб.

— Вот оно что! — протянула леди Барлоу. — Но у вас все прекрасно получилось. Я даже не заметила разницы в стиле.

— Я стараюсь придерживаться того стиля, в котором писал мой брат, — объяснила Мэгги. — Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался о произошедшей подмене, поэтому перед тем, как взяться за первую статью, я досконально изучила все его предыдущие работы. Эту статью мне пришлось переписывать несколько раз, пока она не получилась такой, какой и должна была быть. Собственно, самым сложным для меня и было писать языком своего брата, получать же информацию по сравнению с этим не так уж трудно.

— Правда? — изумилась тетушка. Она просто сияла. — Повторяю, я в полном восторге от ваших статей. Как, впрочем, и все. Они по-настоящему берут за душу!

— Благодарю вас, — улыбнулась Мэгги, действительно испытывая радость. Впервые она получила отзыв о своей работе. Один из недостатков работы под псевдонимом как раз то, что не можешь узнать постороннего мнения. Нет, разумеется, его можно услышать случайно, за чашкой чая, в беседе с друзьями, но…

— Боже мой!

Мэгги непонимающе взглянула на женщину, глаза которой в ужасе расширились.

— Что-нибудь не так, миледи?

— Нет. Да. Я только сейчас вспомнила… ту статью, дорогая, в которой шла речь об игорных домах, обманывающих своих посетителей. В частности, о Друммонде, обирающем клиентов до нитки с помощью грязных трюков. Она была опубликована уже после смерти вашего брата, однако не станете же вы утверждать, что…

— Стану, — со вздохом перебила ее Мэгги. — Я и правда пару раз была в игорном доме Друммонда.

— Но… как?!

— Я переоделась в служанку и проникла внутрь.

— Как, а разве в этих… заведениях есть слуги женского пола?

— Конечно, — кивнула Мэгги. Затем с некоторой неуверенностью добавила: — Во всяком случае, в тех двух, в которых была я, имелась женская прислуга.

Ни в том, ни в другом случае Мэгги и в голову не приходило, что могло быть иначе. Все прошло гладко, не считая моментов, когда клиенты проявляли к ней, псевдослужанке, скажем так, чрезмерное дружелюбие. Ей приходилось избегать тех из них, кто искал женского общества, однако это у нее получалось достаточно успешно. Что же до грубости, которую позволяли себе мужчины в подобных местах, удивлять ее это перестало почти сразу.

— А… как же мой племянник пришел к ошибочному выводу, что вы и есть та самая знаменитая леди Икс?

— Вы ее знаете? — спросила Мэгги.

— Я знаю о ней. Да и вряд ли в Лондоне найдется человек, до которого не дошли еще слухи о ней. — Женщина приподняла голову: — Так это вы о ней собираетесь написать в следующей статье? Хотите разоблачить леди Икс?

— Нет!

— Почему же нет, дорогая? Весь Лондон только и говорит об этой женщине. Ее разоблачение произвело бы фурор.

В ответ на слова леди Барлоу Мэгги нахмурилась:

— Мне не хотелось бы переходить на личности. Это означает причинить кому-то вред.

Леди Барлоу приподняла брови:

— Но, дорогая моя… Чем же иным можно назвать вашу статью о Друммонде, если не атакой на отдельно взятую личность?

— Да, — согласилась Мэгги. — Однако лишь потому, что он обирал ничего не подозревающих людей. Он подливал им в спиртное настойку опия, после чего игроки уже просто не в силах были заметить каких-либо манипуляций. Его требовалось остановить. Люди теряли целые состояния. Но леди Икс… она ведь никому не причиняет зла — разве что себе. Кстати, учитывая, что и мой собственный вид заработка далек от представлений о хорошем тоне, я не могу относиться к ее работе с презрением. Нет. — Мэгги покачала головой. — Даже если бы я знала, кто она, ни за что бы не выдала ее тайны.

— Понятно, — разочарованно вздохнула леди Барлоу. Очевидно, она надеялась, что такая статья появится. Впрочем, тут же снова оживилась: — Ну вы все-таки объясните мне. Пускай вы не пытались узнать, кто такая леди Икс. Но почему же моему глупому племяннику взбрело в голову принять вас за нее?

— Ах, это… — Мэгги покраснела. — Понимаете, я хоть и не собиралась раскрыть тайну леди Икс, но вот статью о публичных домах написать хотела. В частности, о борделе мадам Дюбарри. Мне показалось, что людям интересно будет узнать, чего в таких местах ищут мужчины и что при этом чувствуют сами девушки.

На губах тетушки появилась улыбка.

— Знаете, дорогая, чего в таких местах ищут мужчины, по-моему, вполне очевидно, или вы не согласны? Боже, как вы наивны, — добавила она, и Мэгги едва заметно покраснела. — Пяти минут в вашем обществе должно было хватить моему племяннику, чтобы распознать допущенную им ошибку. Разве что… — Глаза ее вдруг расширились. — Только не говорите, что вы пошли к Дюбарри, переодевшись служанкой.

— Нет, — быстро заверила Мэгги даму. — Вообще-то на мне было черное платье и плотная черная вуаль, когда я разговаривала с… девушками. Но потом у меня возникла небольшая заминка.

И Мэгги обстоятельно рассказала леди Барлоу о том, как Мейси спрятала ее в шкафу, чтобы она не попалась на глаза пастору Френсису, и о том, как затем они поменялись Платьями.

К моменту, когда Мэгги закончила свой рассказ, леди Барлоу смеялась так, что на глазах ее выступили слезы.

— О Боже! Ну, я надеюсь, учитывая все обстоятельства, вы простите Джеймсу его ошибку. И тем не менее странно, что он не понял все сразу по прибытии в Рэмзи. Кстати, милая моя, должна вам сказать, вы очень рисковали своей репутацией.

— Да, — согласилась Мэгги. — Я всегда очень рискую ею, добывая очередной материал. Но что поделаешь, я…

Похоже, леди Барлоу догадалась, о чем идет речь.

— Надеюсь, ваш брат оставил вам приличное состояние?

Мэгги поморщилась:

— Он завещал мне свой дом в Лондоне и некоторую сумму, которая, в совокупности с теми деньгами, что оставила моя мать, будучи разумно вложенной, вполне может обеспечить мне достойное содержание до конца жизни, если, конечно, относиться к деньгам бережливо. К сожалению, их недостаточно для того, чтобы оставить всю прислугу, но когда заходит речь о том, чтобы кого-то из них уволить, я просто не в силах принять такого решения.

— Да, конечно, это очень сложно. — Леди Барлоу сочувственно кивнула. — Но ведь рано или поздно вам все равно пришлось бы это сделать.

— Наверное, вы правы, — кивнула Мэгги. — Но у меня не хватает на это духу.

Леди Барлоу удивилась:

— Как же так, милая моя?

— Посудите сами. Например, Бэнкс — он не просто слуга, а фактически член семьи, и служит он нам с незапамятных времен. Слишком стар, чтобы искать работу в другом месте, но и слишком молод, чтобы уходить на покой. Этой работе он посвятил всю жизнь, так что его я не могу выставить за дверь. А повариха — вдова, которой надо кормить ораву детей. Ее я тоже не могу уволить. Домоправительница — одинокая женщина, и кроме этой работы, у нее ничего нет. Еще есть Мэри, моя служанка, и… Господи, да мы с ней выросли вместе! Она собирается замуж за Джона, младшего конюха. Вообще-то, учитывая его возраст, младшим его можно назвать с трудом, но суть в том, что оба они зависят от жалованья и хотят пожениться. Как же я могу уволить кого-либо из них? А еще сестры Мэри, Джоан и Нора. Они горничные. Не могу же я оставить Мэри и при этом вышвырнуть на улицу ее сестер! Они осиротели примерно в то же время, что и я, и теперь я единственный человек, на которого они могут положиться. Потом их младший братишка Чарлз, который работает на конюшне вместе с Джоном. Не выгонять же его, тем самым разлучая с родными… Правильно? Поэтому все гораздо сложнее, чем кажется поначалу. Все они очень дорожат своей работой. И именно мне приходится заботиться о том, чтобы никто из них этой работы не лишился.

Леди Барлоу смотрела на нее, ошеломленная услышанными объяснениями, а затем неуверенно произнесла:

— Но, милочка, если вы не можете позволить себе их держать…

— Но в этом виноваты не они. Кроме того, все они прекрасно выполняют свои обязанности, — твердо сказала Мэгги.

— О, не сомневаюсь… Но вы могли бы дать им хорошие рекомендации. Возможно, помогли бы найти новую работу в хороших домах.

— Но разве могу я так поступить?! — в ужасе воскликнула Мэгги. — Ведь это все равно что разлучить семью. Все они служили нам еще в родовом поместье. Когда умерли наши родители, Джеральд купил дом в городе и решил, что нам всем лучше перебраться в Лондон. Он сам отобрал тех, кто поедет с нами. Я выросла с этими людьми. Бэнкс служил нам в поместье — он еще о мои игрушки спотыкался, когда я была совсем маленькой. А повариха подкармливала меня сладостями. А с Мэри я просто вместе росла. Они мне как родные.

— Понимаю, — пробормотала леди Барлоу, задумчиво наморщив лоб.

— Поэтому я просто обязана оставить их всех у себя. А работа на «Дейли экспресс» позволяет мне сделать это. Другого выхода я просто не вижу, — уверенно закончила Мэгги.

Тетушка о чем-то задумалась, затем мягко спросила:

— Ведь брат был последним из ваших родных, не так ли?

— Да, не считая моего кузена.

— Вашего кузена?

— Виктора. Он унаследовал титул Джеральда и Кларендон, родовое поместье, — объяснила Мэгги.

— Вот оно что, — протянула леди Барлоу и осторожно поинтересовалась: — Так почему бы ему не помочь вам? Он мог бы взять часть прислуги обратно в поместье.

— Хм. Я об этом думала. Возможно, он и помог бы мне, но его до сих пор не нашли.

— Не нашли? А он куда-то пропал?

— Он уехал в Америку попытать там счастья. Поверенный отправил людей на его поиски, но, сами понимаете, они займут какое-то время.

— Ясно, — задумчиво проговорила леди Барлоу. Затем полюбопытствовала: — Ну а если его, например, не найдут, или он откажется от наследства, или, скажем, выяснится, что его нет в живых? Тогда вы станете наследницей?

— Я не уверена. Титул обычно наследуют мужчины.

— Да, но это же просто дикость какая-то, дорогая моя. В конце концов, Елизавета правила Англией целых пятьдесят лет, и было это двести лет назад.

— Да, но она была исключением. Она не вышла замуж и именно поэтому сумела сохранить свою власть, иначе вся власть перешла бы к ее мужу.

— Но не перешла же она к Филиппу, супругу Мэри.

— Он был чужеземцем. Вряд ли испанец мог стать истинным королем Англии, — возразила Мэгги. — Вышла бы она замуж за истинного англичанина — и все сложилось бы иначе.

— Возможно, вы и правы, — признала леди Барлоу. — Мужчины бывают так глупы и несправедливы, устанавливая свои законы.

— По-моему, власть — единственное, о чем они думают. Иногда я просто удивляюсь, почему они так боятся разделить ее с нами.

— Да потому, что мы тут же покажем, что мы умнее.

Ошарашенная таким ответом, Мэгги подавила рвавшийся наружу смешок, который леди Барлоу, впрочем, заметила.

— Не верите? Это правда. Бог наградил мужчин большей физической силой, но для равновесия снабдил нас, женщин, большим умом. — Видя, что Мэгги все еще сомневается в ее утверждениях, леди Барлоу спросила: — Скажите мне, какое животное, по-вашему, сильнее — кошка или собака?

— Собака. То есть большинство собак.

— А какое умнее?

— Разумеется, кошка.

— Ну вот.

— Так вы… — Мэгги растерялась. — Вы хотите сказать, что мужчины — это собаки, а мы, женщины, — кошки?

— По природе своей да, милочка. Мужчины — это большие, сильные создания, которые носятся с высунутыми языками, думая лишь о том, как бы догнать какую-нибудь сучку.

Не в силах удержаться от смеха, Мэгги смущенно прикрыла рот ладонью.

— Ну а женщины? — спросила она минуту спустя, кое как справившись с почти непреодолимым желанием смеяться.

— Не знаю, как вы, но я в свое время повидала множество женщин, подобных хитрым кошкам, — сообщила леди Барлоу.

Обе дамы опять расхохотались, затем немного успокоились и вновь приняли благопристойный вид.

Некоторое время Мэгги восторженно смотрела на тетушку, затем поинтересовалась:

— Что же, вы и своего племянника считаете глупым псом?

На лице леди Барлоу появилась гримаса.

— Человека, который принял вас за проститутку? Мэгги растерянно помолчала, но затем неожиданно для себя принялась оправдывать лорда Рэмзи:

— Откровенно говоря, на это были причины. Виновато как мое одеяние, так и то место, где он меня встретил.

Леди Барлоу нахмурилась:

— О да. Несомненно, то, что он ошибся поначалу, ему можно простить. Однако вы пробыли в его доме… Сколько? Два дня?

— Вообще-то четыре, но лорд Рэмзи был здесь только два дня из четырех.

— Вполне достаточный срок. За это время он мог бы сообразить, что умозаключения его не совсем верны. Правда, если он не был чересчур увлечен исследованием того, что успела заметить я.

— Успели заметить? — тревожно переспросила Мэгги. Тетушка спокойно улыбнулась:

— Достаточно для того, чтобы понять, что происходит. Волосы ваши были взъерошены, губы горели, а взгляд казался растерянным. Платье чуть приспущено с плеча… Оно, кстати, было расстегнуто спереди, когда Уэбстер открыл дверь, чтобы объявить о моем визите! Должна отметить, вы оправились с похвальной быстротой, — добавила она, чтобы хоть как-то приободрить убитую наповал Мэгги: — Однако неужели вы действительно думали, что я не замечу возни своего племянника под вашей юбкой? Или решили, что поверю, будто на то имелись некие уважительные причины?

— Вы и это знали?! — в ужасе воскликнула Мэгги. А она-то надеялась, что леди Барлоу заметила Джеймса лишь во время пребывания его под столом, а не раньше.

— Ваше явное замешательство и полные ужаса глаза говорили сами за себя, дорогая. Ну а потом, когда Джеймс перебрался под стол, разумеется, я видела его ноги.

Леди Барлоу сделала короткую паузу, затем продолжала:

— Я уж не говорю о том, куда вы приложили руку… в буквальном смысле этого слова.

Мэгги закусила губу и посмотрела вниз, на свои измазанные чернилами руки. Голову она осмелилась поднять лишь после того, как леди Барлоу нежно дотронулась до этих самых рук.

— Здесь нечего стыдиться, дорогая. Я уважаю ваш огромный опыт на журналистском поприще, но прекрасно понимаю, что на мужчин этот опыт не распространяется. Все ваше поведение убедило меня в том, что вы еще абсолютно невинны. Чего уж никак не скажешь о Джеймсе. Он и опытен, и достаточно зрел, чтобы уже знать об этом все. Кроме того, опять же — он мужчина, а мужчины — народ легко увлекающийся. Как собаки.

— Увлекающийся? — в замешательстве спросила Мэгги.

— Да. Они могут быть хорошими сторожевыми псами. До определенного момента. Но стоит кошечке успокоиться, и все — их и след простыл. Мчатся прочь с болтающимися языками и прижатыми к голове ушами, дабы не угодить в ловушку.

Мэгги промолчала, и перед ее мысленным взором предстал лорд Рэмзи. Он стоял перед ней на коленях, сунув ей голову между ногами. Затем он поднял глаза, полные собачьей преданности, и улыбнулся, высунув язык и поводя ушами — ну просто преданный пес!

— Бог мой, — пробормотала она, тряхнув головой, и тут увидела ироничную улыбку на губах леди Барлоу.

— Готова поспорить, вы стали свидетельницей чего-то подобного. Но не бойтесь, дитя мое. Отныне он будет вести себя как подобает, уж об этом-то я позабочусь. В конце концов, я тоже благодарна вашему брату за то, что он спас моего недостойного племянника, а посему и себя чувствую обязанной позаботиться о вашем благополучии.

Последние слова тетушки вызвали у Мэгги печальную улыбку. Похоже, скоро отбоя не будет от людей, желавших проявить о ней заботу.

Но Мэгги вовсе не была уверена в том, что это хорошо.

— Похоже, ваша тетя передумала и решила не оставаться, — объявил Уэбстер с невозмутимым выражением лица. — Она велела погрузить багаж обратно и уехала.

— Проклятие!

Джеймс рухнул в кресло у письменного стола. Он послал слуг на поиски Маргарет сразу, как только обнаружил ее исчезновение. Куда подевалась его тетка, он понял не сразу, но теперь точно знал, где находятся обе дамы. Сердце его упало. Каждая из них уже представляла собой проблему, а теперь, когда они были вместе, одному Богу известно, что они могли натворить.