Она запнулась, приподняв брови, — до нее дошло, что на данный момент трудно сказать, есть у нее дом или его больше нет. Бог его знает, какой ущерб пламя нанесло ее жилищу.

— Слуги готовят вам комнату, — сообщила ей леди Барлоу.

Мэгги покачала головой и огляделась:

— Но мои слуги…

— Я отправила Микса с одним из сыщиков. Они соберут ваших слуг и приведут их сюда. Вернувшись с ярмарки, они останутся на ночь здесь. А утром, как следует во всем разобравшись, мы подумаем, что делать дальше.

Услышав эти разумные, невозмутимо произнесенные хозяйкой слова, Мэгги ощутила прилив огромной благодарности. Сама она сейчас была не в силах что-либо решать и впервые за долгое время почувствовала невероятное облегчение, ибо так трудно, когда решение всех проблем и неурядиц ложится целиком на твои плечи. А ведь именно так все и было со времени смерти Джеральда. Ответственность — тяжелая ноша, особенно когда ты одна.

— Я схожу и проверю, готова ли ваша комната, потом Джеймс поможет вам подняться наверх.

— О, не стоит, прошу вас. Я уверена, что смогу дойти сама, — воспротивилась Мэгги.

— Но зачем утруждать себя, если я здесь и могу быть вам полезен? — мягко возразил Джеймс, когда тетя вышла из комнаты.

— Джеймс прав. Вам надо беречь силы, если хотите скорее поправиться, — поддержал его лорд Маллин, вставая с кресла. — А теперь мне, вероятно, следует оставить вас и вернуться домой.

— Нет, не уходи, Роберт, — попросил Джеймс. — Джон-стон скоро вернется, и мы будем… кое-что обсуждать. Я был бы рад твоему присутствию.

Лорд Маллин кивнул и снова опустился в кресло.

Мэгги знала, что этим самым «кое-чем» была она. От нее не ускользнул многозначительный взгляд лорда Рэмзи, когда, обращаясь к другу, он повернул голову в ее сторону.

Она полагала, что основной темой станут возможные способы поиска человека со шрамом, однако продолжала молчать, уронив голову и глядя на сжимавшую ее ладонь руку Джеймса. Ее слегка удивлял этот факт, и она уже не знала, он ли взял ее за руку или это сделала она. Мэгги смотрела на то, как, тихонько поводя большим пальцем, он поглаживал ее ладонь. Удивительно, но от этого становилось уютно и тепло на душе.

— Комната готова, — возвестила леди Барлоу, заходя в гостиную.

Намереваясь идти самостоятельно, Мэгги встала на ноги, но тут же замерла и глотнула, когда к горлу ее внезапно подступила тошнота. Комната поплыла перед ее глазами. Мэгги не стала возражать, когда Джеймс подхватил ее на руки; она обвила руками его шею и, положив голову ему на плечо, вдохнула аромат его тела. Он же проследовал в холл за своей тетушкой.

Мэгги молчала, пока Джеймс нес ее на второй этаж, и его сильные, мощные руки напоминали ей о той близости, которая возникла меж ними тем днем, в его поместье. В памяти всплыли его объятия, его руки, медленно исследовавшие ее тело, и губы — его страждущие губы, жадно приникшие к ее губам…

Поднявшись наверх, Джеймс склонился над ней, и пока он смотрел на нее, губы их сблизились почти вплотную. В какую-то секунду Мэгги показалось, что он поцелует ее. Сердце ее забилось чаще, усталость будто отступила, но тут Джеймс поднял голову и кивнул в ответ на какое-то замечание тети.

Мэгги чуть повернулась и увидела, что они уже на месте — леди Барлоу придерживала дверь отведенной Мэгги комнаты, чтобы Джеймс смог ее туда занести. Он сразу прошел к кровати — остановившись, чтобы опередившая их леди Барлоу могла откинуть одеяло, — и положил ее на свежее, приятное белье. И когда он, отпустив ее, отступил назад, Мэгги вдруг поняла, что ей не хватает его объятий.

— Можешь идти, Джеймс. Иди и поговори с Робертом, — тут же велела ему леди Барлоу.

Лорд Рэмзи не стал возражать и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Она же посмотрела на Мэгги и лукаво улыбнулась:

— Думает, я на него сержусь, поэтому слушается. Иначе непременно стал бы препираться.

— Почему же он решил, что вы на него сердитесь? — удивленно спросила Мэгги.

Тетушка подошла к кровати и помогла Мэгги сесть, так, чтобы иметь возможность расстегнуть ее платье сзади.

— Вы перепутали застежки, — с усмешкой сообщила она, быстро их расстегивая.

Она помогла Мэгги подняться на ноги, чтобы снять с нее платье, и ответила на ее вопрос:

— Джеймс думает, что я рассердилась на него за проделку с фальшивым приглашением. Я ведь только сейчас об этом узнала.

— Не было похоже, что вы действительно на него злитесь, — заметила Мэгги, когда собеседница замолчала, разглядывая ее нижнее белье. От огня оно не пострадало, но вот едкий запах дыма впитало основательно. Обе женщины недовольно повели носами.

— Нет, я не злюсь. Собственно говоря, я даже рада, — призналась леди Барлоу. — Полагаю, вам лучше все с себя снять, милочка. От этого мерзкого запаха гари вам еще, не дай Бог, будут сниться кошмары.

Мэгги согласно кивнула, и леди Барлоу помогла ей снять остальное. Несколько раз женщина расстроенно качала головой при виде ссадин на теле девушки. Было очевидно, что не только ее лицо серьезно пострадало. Закончив раздеваться, Мэгги легла в постель, быстро укрывшись одеялом.

— Подождите, я принесу вам что-нибудь из белья, — начала было леди Барлоу, затем замолчала, поглядела на измученное лицо Мэгги и, немного подумав, сказала: — Ну, может, сегодня и так сойдет.

Мэгги почувствовала облегчение, ибо не думала, что ей хватило бы сил делать что-то еще. Она даже глаза открывала с трудом. Девушка посмотрела, как леди Барлоу тихонько собирает ее вещи, и задала вопрос, который внезапно всплыл в ее сознании, требуя ответа:

— А почему вы рады, что Джеймс написал это приглашение от вашего имени?

— Потому что хочу понянчить внуков. — Тетушка на секунду задумалась и поправила себя: — Вернее, внучатых племянников.

Мэгги ошарашенно посмотрела на даму, не совсем улавливая связь вопроса с ответом. Смысл терялся в ее измученном уме, а смертельная усталость не давала хода мыслям. Она прикрыла отяжелевшие веки.

— Моя комната находится рядом, — тихо произнесла леди Барлоу, собираясь выйти. — Просто крикните, если что-нибудь понадобится.

— Благодарю вас, — прошептала Мэгги и зевнула.

— Всего хорошего, милочка. Спокойной ночи. Мэгги не ответила. Она уже спала.

Ночь у Мэгги выдалась тяжелой. Терзаемая кошмарами, повторявшими то, что произошло с ней накануне, Мэгги несколько раз с криком просыпалась, а потом, успокоившись, видела во сне, как ее вновь обвивают знакомые сильные руки и Джеймс нашептывает ей на ухо слова нежности.

Утром ее разбудил тихий плач. Медленно открыв глаза, Мэгги оглядела комнату в спокойных зеленых тонах, где она спала, пока ее не потревожили. Ее служанка Мэри сидела в кресле у кровати. Видимо, посыльный леди Барлоу действительно доставил сюда слуг Мэгги, как и было обещано. Это было Мэгги понятно. Не понимала она только, почему плачет девушка.

Беспокойство охватило Мэгги, и она приподнялась на локтях.

— О, миледи, вам надо отдыхать! — воскликнула Мэри, вскочила с кресла и попыталась уложить хозяйку обратно.

— О нет. В чем дело? Кто-то пострадал? Джеймс? Леди Барлоу? Бэнкс?

Затем она стала перебирать имена всей прислуги, но Мэри каждый раз качала головой.

— Нет, миледи. Все целы. Кроме вас, конечно, — добавила она, закусив губу и отвернувшись.

Удивленная Мэгги пыталась понять, почему же все-таки плачет служанка, и вдруг до нее дошло, что, наверное, дело в самом доме. Лондонский дом Мэгги был домом и для всей прислуги, а в огне вместе с вещами Мэгги наверняка погибли и пожитки слуг. Собственно говоря, увидев Мэри в том же самом платье, в котором девушка отправилась вчера на ярмарку, Мэгги сразу поняла — у слуг осталась лишь та одежда, что была на них.

— Не беспокойся, Мэри. Тебе незачем плакать. Я позабочусь о том, чтобы вы все были одеты. Собственно, вы уже сегодня можете пойти и купить то, что вам требуется. Записывайте все на мой счет.

— Благодарю вас, миледи, но плачу я не поэтому.

— Но тогда почему же ты плачешь? — теперь уже с любопытством спросила Мэгги.

Девушка помедлила, затем грустно посмотрела на Мэгги и разрыдалась с новой силой:

— О, миледи! Ваше прекрасное личико…

На лице служанки было выражение такого ужаса, что Мэгги не на шутку испугалась. Она выбралась из кровати, подошла к ночному столику и только ахнула, заглянув в зеркало. Вся правая часть ее лица опухла, превратившись в пугающую смесь красного, черного и синего цветов. Если бы при этом левая сторона не осталась почти нетронутой, Мэгги не была уверена, что смогла бы узнать себя. На глазах у Мэгги заблестели слезы, и она медленно опустилась в кресло.

Так она сидела, глядя на себя, в течение нескольких минут, то и дело поднося к истерзанному лицу ладонь. Затем к ней подошла Мэри и встала за ее спиной, держа в руках халат из мягкой ткани.

— Это прислала вам леди Барлоу.

Надевая халат, Мэгги наблюдала за отражением девушки в зеркале. Чувствовалось, что та вот-вот готова была снова разрыдаться. Поняв это, Мэгги строго выпрямилась и расправила плечи.

— Ну что ж, это научит меня не отбивать удары лицом во время следующей драки, — бодро заметила она, однако добилась лишь того, что несчастная Мэри все-таки разрыдалась, закрыв лицо передником. Мэгги поднялась, подошла к Мэри и ласково тронула ее за плечо:

— Мэри, прошу тебя, не плачь. Ведь раны заживут. Секунду ей казалось, что слова эти помогли. Мэри замолчала, подняла заплаканные глаза, но затем воскликнула:

— О, миледи! Вы такая смелая! И расплакалась с новой силой.

Мэгги все еще пыталась успокоить служанку, когда дверь открылась; Джоан и Нора внесли в комнату сундук. Рыдания сестры заставили их остановиться и встревоженно на нее посмотреть.

— Что с тобой проис… — Нора осеклась, увидев состояние лица хозяйки. Глаза ее расширились, и она уронила свой конец сундука, который гулко ударился об пол. — О ужас!

— Господи! Как же сильно вас ударили! — испуганно воскликнула Джоан, взглянув в лицо своей госпожи. Отпустив другой конец сундука, она последовала за сестрой, подошедшей поближе, дабы получше рассмотреть раны Мэгги.

Мэгги раздраженно отступила назад. В конце концов это лишь ссадины и небольшая отечность, а не деформация лица. Они все чересчур бурно реагируют.

Звук со стороны заставил всех четырех женщин обернуться.

— Что-нибудь произошло, Бэнкс? — взволнованно спросила Мэгги, увидев на пороге старого слугу.

— Нет, миледи. Я просто хотел поговорить с вами… Если вы, конечно, не заняты.

— Да, разумеется. — Все три служанки поспешили к выходу. Мэгги напомнила: — Собери остальных, Мэри, прошу тебя. Думаю, чем скорее вы побываете в магазинах, тем лучше.

— Хорошо, миледи, — ответила девушка, исчезая в коридоре вместе с остальными.

Бэнкс подождал, пока голоса их стихнут, и подошел к Мэгги:

— Я хотел бы… — Он застыл, ибо в этот момент приблизился к ней достаточно близко, и его старые глаза сумели разглядеть ее несчастное лицо. Затем он опомнился и произнес: — Я хотел бы принести вам свои извинения.

— Извинения? — удивилась Мэгги. — За что же вам извиняться?

— За вас. За это несчастье с вами. — По лицу Бэнкса было видно, что творится в его душе. — За ваш прекрасный дом. Все ваши…

— Бэнкс, — мягко перебила его Мэгги, шагнув вплотную к старику и взяв его за руки. — Вам не за что винить себя. Не ваша вина, что кто-то забрался в дом и…

— Именно моя! — воскликнул Бэнкс. — Мне нельзя было оставлять вас одну. Ведь мастер Джеральд, уходя на войну, наказал мне заботиться о вас, и…

— Как? И вам тоже?! — изумилась Мэгги, и старческое лицо слуги удивленно вытянулось. — Господи, похоже, что Джеральд всем поручил обо мне заботиться. Должно быть, он считал меня либо полной дурой, либо умственно отсталой.

— Миледи! Нет! — воскликнул Бэнкс. — Мастер Джеральд вовсе не считал вас сумасшедшей. Он любил вас и желал вам только добра! — Плечи слуги опустились, затем, спохватившись, он снова их распрямил. — Я подвел его! И подвел вас! Но я клянусь вам здесь и сейчас, что никогда больше вас не подведу. Я буду заботиться о вас, как и обещал.

— Бэнкс, — начала Мэгги, тронутая словами своего слуги. — Я не…

— Мэгги?

Мэгги вздрогнула, услышав этот голос. Между ней и дверью стоял Бэнкс, однако ей не нужно было видеть Джеймса — она знала, что это он. Этот голос она могла бы узнать из тысячи. Неподвижно она стояла лишь до тех пор, пока Бэнкс не обернулся в сторону двери; вспомнив, как Мэри, Джоан, Нора и даже Бэнкс отреагировали на ее внешность, Мэгги поспешила отвернуться в противоположную сторону, не желая видеть выражения жалости на лице Джеймса. — Мэгги?

В голосе его звучали нотки беспокойства. Лорд Рэмзи подошел ближе, и Мэгги обнаружила, что судорожно пытается сообразить, как ей спрятать лицо. Прежние мысли о том, что «это всего лишь ссадины» и что «со временем они пройдут», улетучились в доли секунды при мысли, что он может все это увидеть. Но что она могла предпринять, даже будь у нее целый вагон времени? Поняв, что находится в ловушке, Мэгги уронила голову, и волосы упали ей на лицо. Она замерла в ожидании.

Бэнкс извинился, и Мэгги услышала мягкий шелест одежды выходящего лакея. Тихий щелчок замка возвестил о том, что они с Джеймсом теперь одни. Он тронул ее за плечо, ласково поворачивая к себе.

— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спросил он, когда она, повернувшись, так и не подняла головы. — Я знаю, тебе снились плохие сны.

Мэгги подняла на него широко раскрытые от удивления глаза.

— Ты знаешь… хочешь сказать, это был не сон? — оторопела она.

Джеймс не сразу понял, что она имеет в виду, и спросил:

— О чем ты?

— У меня и правда были кошмары, но еще мне снилось, что ты держал меня на руках, — вымолвила она, прежде чем успела подумать, что говорит.

В ответ он улыбнулся:

— Да, хоть и недолго. Похоже, это тебя успокоило. Мэгги кивнула, затем вздрогнула, осознав, что он видит ее лицо.

— Тебе что-то нужно? — спросила она.

Несколько секунд Джеймс молчал.

— Тебе нечего прятать, — наконец тихо сказал он, приподняв ее лицо за подбородок.

— Я похожу на какое-то чудовище, — всхлипнула она и попыталась снова отвернуться от Джеймса. — Мэри на меня только взглянула и сразу разрыдалась.

— Выглядишь ты действительно неважно, — не стал скрывать он, и когда Мэгги обиженно подняла голову, она увидела в его глазах нежность и сострадание. — Все заживет, Мэгги, — уверил он ее и, склонив голову, прижался губами к уголку ее рта.

Мэгги вдохнула воздух, вбирая в себя его аромат, и губы их слились воедино. Его запах, вкус его кожи — все это было знакомым, возбуждающим, и мысленно возвращало к пережитым с ним мгновениям в библиотеке поместья Рэмзи.

С тех пор, казалось, прошла целая вечность. Мэгги не в силах была сдержать стона протеста, когда Джеймс стал плавно отстраняться от нее. Тогда он вновь прильнул к ее губам, и она почувствовала, как он улыбнулся.

Мэгги прижалась к нему, руки ее обвили шею Джеймса. Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его язык скользнул дальше, в запретные, влажные глубины ее рта. Волна наслаждения захлестнула Мэгги, и она застонала. Все ее несчастья и боли, все волнения и страхи — все это вдруг отступило. Она чувствовала защиту и тепло. Ей казалось, будто она вернулась домой после долгих странствий. Затем Джеймс ослабил свои объятия, но лишь затем, чтобы руки его могли прикоснуться к груди девушки. Одним движением он развязал пояс ее халата и, распахнув его, застыл.

— О, Мэгги, — выдохнул он, и боль в его голосе заставила ее посмотреть вниз. Она была в таком ужасе от своего лица, что об остальных ранах попросту не думала. Теперь же оглядывала их, содрогаясь от ужаса. Ссадина красовалась на одной из ее грудей, другая багровела на ребрах и еще одна, самая большая, была на бедре. На ногах тоже виднелись кровоподтеки, но Мэгги не стала разглядывать их, внезапно осознав, что стоит перед Джеймсом обнаженная, и попыталась прикрыться халатом.

Однако Джеймс схватил ее за руки и вновь поцеловал. И этот поцелуй не был похож на те, которыми они обменивались в библиотеке. Те были страстными, этот же спокойным, тихим и нежным; поцелуй любви, а не безудержной страсти, и на душе от него становилось хорошо и тепло.

Мэгги вздохнула и блаженно откинула голову, открыв глаза, когда губы Джеймса оторвались от ее рта. Она увидела, что он склонил голову, и, затаив дыхание, замерла, ощутив его нежный поцелуй на своей израненной груди. Закусив губу, Мэгги смотрела, как он прикрывает эту грудь, начинает сжимать ее, затем, поместив под нее ладонь, он стал ласкать ртом сосок.

— Джеймс, — выдохнула она, когда он, взяв губами красновато-коричневую плоть, принялся ее посасывать. Потом он остановился и двинулся ниже, накрыв губами рану на ее ребрах. Он начинал делать это с нежностью, схожей с порханием крыльев бабочки, а закончил с диким, жадным эротизмом, вылизывая нижнюю часть ее груди. Джеймс опустился на колени и стал ласкать ссадину на ее бедре — ласки напоминали тихий, нежный полушепот.

Мэгги снова вздохнула и издала приглушенный возглас, ибо в этот миг его губы двинулись дальше. Все нутро ее содрогнулось, и она взяла Джеймса руками за голову, когда внезапно почувствовала, что ноги ее стали ватными.

Джеймс приподнялся, стараясь рассмотреть ее рану. Она оказалась едва ли не хуже, чем та, что изувечила ее лицо, и Мэгги ощутила, как Джеймс испуганно вздрогнул. Он встал, прикрыл ее халатом и заключил в объятия.

Нежно обнимая Мэгги, он произнес:

— Прости. Я должен был помнить о том, что могу причинить тебе боль.

— Ты не причинил ее. Я хочу сказать — это ведь не твоя вина, — вздохнула Мэгги.

Подавшись назад, Джеймс улыбнулся ей и быстро поцеловал в не пострадавшую щеку:

— Мне надо идти. У меня встреча с агентом твоей страховой компании около твоего дома. Он намерен рассмотреть уровень ущерба и сделать распоряжения относительно ремонта.

Мэгги открыла было рот, собираясь заверить его в нецелесообразности этого поступка, так как она и сама справится с этой задачей не хуже. Потом она подумала о нынешнем своем состоянии и промолчала. Ей не приходилось принимать чью-то помощь с тех пор, как погиб ее брат. Но на сей раз она ее примет.

— Спасибо тебе.

Джеймс широко улыбнулся, обнял ее еще раз и, отпустив, пошел к выходу. Остановился он, поравнявшись с сундуком, что принесли Джоан и Нора.

— Здесь старые платья моей сестры, — пояснил он. — Они с тетей Вив постоянно все убирают. Не было еще случая, чтобы хоть что-нибудь выбросили. Посмотри, есть ли тут что-нибудь, что ты могла бы носить, и спускайся вниз. Подумаем, что я должен буду сказать страховому агенту.

Мэгги кивнула, провожая его взглядом. Тело ее продолжало трепетать. А еще она ощущала тепло и… умиротворение. Такое состояние было ей внове.