– И дети, – вставил Джаспер.

– А еще садик, – не удержался Генри. Все посмотрели на него, и он, словно пытаясь оправдаться, добавил: – Джереми обещал мне сад.

– Чтобы овощи выращивать? – с надеждой спросил Башка, но Генри отрицательно покачал головой.

– Нет, цветы.

– Цветы?

– Я хочу выращивать розы. Между прочим, у меня легкая рука. Я мечтаю получить новый сорт, который назову «Великолепная Валори».

Девушка с отвращением покачала головой. Сев обратно в кресло, она окинула взглядом свою разношерстную команду и процедила сквозь зубы:

– Замечательно! Я выйду замуж, как только вы найдете мне мужа. Все, что нам нужно, – это знатный человек, способный иметь детей. Однако хочу предупредить сразу: он не должен вмешиваться в мои дела и принимать за меня решения, в противном случае вы не сможете жить на моей земле. Так, что желаю удачи; а я пока посижу здесь и посмотрю, как у вас все это получится.

После этих слов Валори снова схватила бутылку и стала пить, словно кругом никого не было, а ее люди начали потихоньку выходить из каюты.

– Замуж, – усмехнулась Валори. – Я!

Она расхохоталась. У нее слишком мало шансов, чтобы выполнить условия завещания, и это связано не только с ее прошлым, но и с настоящим.

Она осиротела в пять лет: мать упала с лестницы и сломала шею вскоре после того, как родила ее, а отец умер несколько лет спустя. У нее остался только один родной человек, Джереми, которому было всего одиннадцать лет. Заботу о детях взял на себя лорд Суинтон, живший по соседству, – он стал опекуном и очень хорошо относился к ним. К сожалению, этот добрейшей души человек ничего не смыслил в хозяйстве и так безграмотно вел дела замка, что вскоре привел его в полнейшее запустение, разорив заодно и окружавшие его земли. Брат и сестра очень горевали, когда он умер. В то время Валори еще не исполнилось десяти лет. После смерти Суинтона о них стал заботиться сын лорда, пре неприятнейший молодой человек, который с вожделением поглядывал на Валори, хотя та была еще девочкой. Спустя четыре года, когда Джереми исполнилось восемнадцать, они отправились в свой замок. То, что предстало их глазам, могло бы повергнуть в шок любого. Все прошедшие годы в доме никто не жил, мебель оказалась разграбленной, а единственными обитателями стали крысы, птицы и пауки. Замок нужно было восстанавливать заново, однако на это требовались деньги, которых у Валори и ее брата не было, а потерявшие плодородие земли фермеры не хотели брать в аренду. Валори часто вспоминала, как они вошли в разрушенный дом. Джереми огляделся по сторонам и молча прошел к камину. Он вытащил один камень, засунул руку в образовавшееся отверстие, что-то достал оттуда, а потом вышел из дома, сел на лошадь и уехал. Маленькая Валори хотела как-то помочь брату и занялась уборкой, но, даже потратив на это весь день и часть ночи, она добилась очень скромных результатов. Заплакав от собственного бессилия, она прилегла на ворох тряпья в углу холла и заснула. Именно там ее нашел Джереми, когда вернулся под утро. Тогда же он рассказал ей о своих планах. В свертке, который он достал из камина, находились драгоценности матери – они должны были перейти к Валори, но Джереми продал их, купил корабль и нанял боцмана – Генри. Брат решил заняться одним из самых рискованных промыслов – каперством, нападать на вражеские корабли, грабить их и отдавать часть награбленного в королевскую казну, рассчитывая, после того как удастся накопить достаточно денег, вернуться и заявить свои права на наследство. Тогда этот путь показался Валори единственно возможным, особенно после того, как Джереми предложил выбирать: либо ехать с ним, либо оставаться с молодым лордом Суинтоном. Она ненавидела и боялась молодого лорда и ни за что не хотела попасть под его покровительство. Если жизнь моряка подходит для Джереми, то подойдет и для нее. Так Валори стала пиратом. В свои двадцать четыре года она прекрасно разбиралась в навигации, умела постоять за себя в рукопашном бою, но это вряд ли требовалось будущей супруге. Лорд Суинтон нанял ей учителей латыни, немецкого и английского, а брат, пока был жив, заставлял ее читать и писать на этих языках, но это тоже не могло пригодиться для замужества. Джереми постоянно следил за тем, как она говорила, однако после его смерти ее речь все больше и больше напоминала речь подвыпившего пирата; особенно это становилось заметно, когда она сердилась. Валори практически ничего не знала из того, что полагалось знать настоящей женщине; она не умела шить, и хотя могла починить разорванную одежду, однако стежки у нее выходили грубыми и неровными. Точно так же она ничего не смыслила в ведении домашнего хозяйства и не разбиралась во врачевании. Джереми рассказывал, что их мать знала лекарственные растения и умела лечить многие болезни, но она умерла раньше, чем успела передать свои познания дочери. Что касается музыки и танцев, те годы, которые Валори должна была посвятить их изучению, ушли на охоту за испанскими галеонами в Карибском море. В общем, шансов найти благородного жениха, да еще такого, который согласился бы выполнять ее требования, у нее практически не было. Размышления Валори были прерваны осторожным стуком в дверь.

– Да, входите! – Она поставила пустую бутылку на стол.

В каюту осторожно протиснулся Генри. Он был один, и Валори не могла понять, следует ли воспринимать это как плохое предзнаменование или… очень плохое.

Боцман подошел ближе и смущенно закашлялся.

– Мы с ребятами уже обсудили проблему.

– Какую проблему? – удивилась Валори.

– Как найти тебе мужа.

Слава Богу, по крайней мере они поняли, с какой непростой задачей столкнулись. – Ну и?

– Мы подумали, что порт совсем не то место, где можно встретить знатного господина. Сперва тебе следует попасть в высшее общество.

– И каким же образом?

– Каким образом? – переспросил Генри. – Ну, э-э… нужно получить приглашение на какой-нибудь прием.

– На прием? А как это сделать?

– Ага, как… – Неожиданно он шагнул к двери. – Когда вернусь, я отвечу на этот вопрос, – Дверь каюты закрылась за ним.

. – Конеч-но, ответишь. – Валори, усмехнувшись, покачала головой.

– Капитан, мы на месте.

Валори выглянула из окна экипажа и оглядела дом, перед которым они остановились, – зримое воплощение напрасной траты времени и денег. Так вот как ее люди решили проблему получения приглашений на приемы… Просто замечательно! Они точно обезумели. Неужели аренда дома поможет ей выйти замуж? Ну да, конечно: по их мнению, весь свет будет сражен ее красотой и элегантностью! Дверца экипажа распахнулась, и Генри подал ей руку. Валори подобрала юбки и спустилась на землю. Когда она поправляла платье, на пороге дома появился высокий тощий мужчина в парике.

– Леди Эйнсли? – вежливо спросил он. Валори кивнула.

.. – Лорд Бишэм, к вашим услугам, – улыбнулся мужчина и, галантно взяв за пальцы, поцеловал ей руку.

С негодованием взглянув на Генри, Валори нетерпеливо отдернула пальцы и махнула рукой в сторону.

– Моя тетя, – представила она Мэг.

– Миледи! – Хозяин дома учтиво склонился в поклоне, после чего улыбнулся обеим женщинам и сообщил: – Дом в полном порядке – все вымыто и убрано, как просил в письме ваш дядюшка. Здесь несколько месяцев никто не жил, поэтому пришлось потрудиться. Счет за уборку я пришлю.

– Да, конечно, – сухо согласилась Валори и внимательно посмотрела на Генри.

Итак, он написал письмо от имени ее дяди, то есть мужа тетушки Мэг. Неплохо придумано! Что касается счета за уборку, то раз аренда дома была идеей ее людей, пусть они и платят.

– Дом как раз такой, какой вам нужен, – продолжал Бишэм, жестом приглашая приехавших войти внутрь. – Если вы захотите остановиться в нем дольше чем на шесть месяцев, пожалуйста, попросите вашего дядюшку предупредить меня об этом.

Валори, кивнув, вошла внутрь.

– Все, как вы хотели: большие комнаты, отличная меблировка и абсолютная чистота. – Лорд Бишэм провел затянутой в перчатку рукой по перилам лестницы, ведущей на второй этаж. – Здесь салон, – добавил он, открывая дверь в просторную комнату.

– О да, прекрасная комната, – неожиданно проворковала Мэг, чем немало удивила Валори.

За два дня общения девушка привыкла, что ее «тетушка» отличалась язвительностью и могла без труда высмеять кого угодно; однако на этот раз она буквально светилась добротой и обаянием.

Лорд Бишэм слегка покраснел. Только тут Валори отметила, что он довольно молод, не старше двадцати пяти лет. По сравнению с высокими и сильными пиратами, среди которых она провела почти всю свою жизнь, этот человек казался ей слишком худым и слабым; его смущение тоже не добавляло ему очарования. Валори почти с жалостью наблюдала за тем, как суетливо молодой человек мечется по дому.

– Я… мне… Ваш дядя ничего не говорил о слугах, поэтому я… – запинаясь, пробормотал он.

– Нам не нужны слуги, – ответила Мэг. – Наши люди прибудут позже.

– Х-хорошо. Я только хотел… О, едва не забыл! Моя мама, леди Бишэм, просила передать, что если вы не слишком устали после переезда, то она была бы рада видеть вас на небольшом приеме, который мы устраиваем сегодня вечером. – Его голос дрожал, а сам молодой лорд начал пятиться задом из комнаты, едва только произнес эту тираду. – Но вероятно, вы слишком устали и не сможете…

Его речь оборвалась, потому что в этот момент он наткнулся спиной ни Башку, который стоял в дверях салона. Бишэм резко обернулся, и тут же его брови полезли вверх. Валори подумала, что скорее всего он никогда раньше не видел таких людей, как Башка: даже розовая ливрея не могла сгладить впечатление от зловещего выражения его лица и деревяшки вместо ноги. Взмахом руки Валори приказала Башке освободить дорогу, и Бишэм в мгновение ока оказался у входной двери.

– Это очень мило с тв… с вашей стороны, лорд Бишэм, – сказала девушка, – Передайте вашей матушке мою благодарность.

– И скажите ей, что Валори придет на прием, – добавил Генри из-за ее плеча.

Бишэм изумленно взглянул на наглого слугу. Валори тут же обернулась, чтобы наградить Генри злобным взглядом, но тот, ничуть не смущаясь, смотрел ей прямо в глаза.

– Да, конечно, передайте. Я буду рада прийти на прием.

– Вы правда придете? – с надеждой спросил молодой человек.

– Обязательно. – Валори наконец улыбнулась. – И спасибо вам за все, что вы сделали для меня.

– Не стоит благодарности, миледи, – пролепетал он.

– Да-да, еще раз спасибо и всего доброго. – Она снова улыбнулась.

После того как дверь за лордом Бишэмом закрылась, Генри радостно завопил:

– Ее уже пригласили! Подумать только!

Валори презрительно фыркнула и, усевшись в кресло, перекинула одну ногу через подлокотник.

– Леди Бишэм, должно быть, самая импульсивная особа в Лондоне, раз приглашает на свои вечера всех, кто арендует дома у ее сына, – презрительно сказала она.

– Нет, – покачал головой Башка.

– Что значит нет? – удивилась Валори.

– Спорю на бочонок рома – его мамаша никогда о тебе не слышала. – Пират усмехнулся.

– Но ведь она…

– Не она, а он, этот мальчик, – пояснил Башка. – Ты что, ослепла? Он крутился вокруг тебя, как кобель вокруг течной суки!

Услышав эти слова, Мэг возмущенно охнула.

– Оставьте подобные выражения для улицы! – резко заявила она. – Леди Валори следует впредь внимательнее относиться и к себе, и к своей речи.

От этих слов Башка покрылся пунцовыми пятнами, а Валори сначала побледнела, а потом покраснела как рак. Она не знала, следует ли ей защитить Башку или отругать его, признав правоту Мэг.

– Однако Башка прав, – продолжала пожилая женщина, – хотя мог бы выразиться поизящнее. Леди Бишэм действительно не передавала тебе никакого приглашения.

– Откуда ты знаешь?

Мэг пожала плечами и отвернулась к окну.

– Всему Лондону известно, что эта дама отличается большим снобизмом и не раздает приглашения направо и налево.

Валори недоверчиво посмотрела на нее, но тут в комнату вошли Одноглазый и Бык, так что ей не удалось продолжить расспросы.

– Приятное местечко, – заметил Одноглазый, оглядев комнату. – Мы остаемся?

– Да, – кивнул Генри, – мы остаемся. – Видя, что Валори не возражает, он еще больше осмелел: – Нужно привезти с корабля кое-какие вещи. Потребуются еще люди и Питер.

– Питер? – переспросил Одноглазый. – А кто будет готовить ребятам на корабле, если кок переберется сюда?

– Сами себе приготовят.

– Еще нам нужны платья, – вмешалась Мэг. – чтобы выйти замуж, необходимо заказать побольше нарядов.

– Еще платья? – Одноглазый изумленно посмотрел на «тетушку». – Но у нее уже есть три.

– Одного вечернего платья и двух повседневных недостаточно, – объяснила Мэг. – Ей понадобится не меньше дюжины.

– Дюжина! – возмутилась Валори. – Да на кой черт мне дюжина платьев – я-то всего одна?

– Дюжина – это только для начала, – твердо заявила Мэг.

– Подожди, но… – начал было Генри, однако Мэг отмахнулась от него.

– Девушка, которая собирается искать мужа, должна хорошо выглядеть и уметь производить впечатление. Если она появится на разных приемах в одном и том же платье, ее сочтут бедной и она никогда не выйдет замуж. Поверьте, Валори действительно нужна помощь – она пока не обладает ничем, что требуется от молодой женщины из общества. Всю жизнь она провела среди пропитых и прокуренных пиратов, и это сразу бросается в глаза. Да вы сами посмотрите на нее.

Все взгляды устремились на Валори. Она сидела в кресле, закинув одну ногу на подлокотник, другую выставив вперед, ее юбка задралась, демонстрируя сапоги и штаны. Мужчины тут же потупились, осознав, что каждое слово Мэг является истинной правдой.

– Ну, если бы кто-то заранее сказал нам, что она девушка, – Одноглазый выразительно посмотрел на Генри, – мы, возможно, могли бы что-то сделать.

– Что именно? – насмешливо спросила Валори. – Организовать мятеж?

– Нет-нет, – испуганно пробормотал пират. – Заняться с тобой этикетом вместо кулачного боя или…

– Да уж, конечно. – Она деланно засмеялась. Впервые в жизни ей доводилось чувствовать себя не в своей тарелке. Она была капитанам и умела управлять самыми свирепыми и мятежными пиратами на свете, но теперь ей казалось, что у нее вид плохо воспитанного ребенка, а это вряд ли могло кому-то прийтись по душе.

Валори с грохотом поставила ноги на пол и окинула собравшихся вокруг нее внимательным взглядом.

– Ладно, вы тут сами решайте, что нужно делать, а что нет. Я отправляюсь спать.

Но она так и не смогла заснуть. Валори сидела у окна и смотрела на прохожих. Еще никогда она не видела так много людей в одном месте. Лондон показался ей шумным и суетливым. Она почувствовала тоску по морю, по соленому бризу, постоянной качке, а также по опасным приключениям и способности самостоятельно контролировать свою жизнь.

Некоторое время спустя к дому подъехал экипаж: Башка, Одноглазый и Бык привезли с корабля вещи и припасы. Валори смотрела, как ее люди выгружают муку, сахар, какие-то пакеты и корзины. Вслед за всем этим появились два сундука: один, поменьше, с монетами, а второй, большой, с платьями.

Спустя несколько минут в комнату постучали. Когда Валори открыла дверь, Генри, Одноглазый и Башка внесли сундук с платьями.

– Твои наряды прибыли, – возвестил Генри, радостно улыбаясь. – Давай одевайся.

– Зачем? – нахмурилась она.

– Как же, на прием! Девушка покачала головой.

– Ты, случайно, не обращал внимание на женщин, которые проходили сегодня мимо дома?

Пираты недоуменно переглянулись.

– На каких именно?

– Да на всех. На их лицах было что-то белое, щеки покрашены красным, глаза – черным…

– Она права, – подала голос Мэг. – Сейчас модно использовать косметику. – Она вопросительно посмотрела на Валори. – У тебя разве нет белил?

Та отрицательно покачала головой.

– Ну… – нахмурился Генри. – Все это мы купим разве что завтра утром – сегодня магазины уже закрыты.

– Разве можно отправляться к Бишэмам без макияжа! – возмутилась Мэг.

– А почему нет? Кто знает, пригласят ли ее еще куда-нибудь, если она не пойдет на прием сегодня.

– Если она придет без макияжа, ее точно больше никуда не пригласят, – раздраженно парировала Мэг и вышла из комнаты.

– И что нам теперь делать? – Одноглазый обернулся к Генри.

Тот развел руками.

– Если сегодня не будет белил, завтра не будет приглашений.

– М-да, – Одноглазый задумался, – может быть, Питер поможет? У него на кухне полно всего белого, да и красного тоже.

– О! – Лицо боцмана оживилось. – Пойдем скорее к нему и посмотрим, что нам может пригодиться.

Валори вздохнула. Похоже, пути к отступлению были отрезаны. Дэниела давно тошнило от болтовни Джона Бишэма, который без устали рассуждал о правильности сдачи в аренду пустующих домов. Таков уж этот Бишэм – деньги стали его главной целью в жизни. Подобный образ мыслей внушил ему отец, который, женившись без любви, всю свою энергию направил на увеличение собственного состояния. Как говаривал Бишэм-старший, когда был жив, деньги не способны на предательство. В высшем свете подобные взгляды называли вульгарными, знать предпочитала тратить свои богатства, но не зарабатывать их, а уж если кто-то и зарабатывал, то не решался публично обсуждать свои дела. Бишэм считался в высшем обществе человеком второго сорта, однако именно его состояние являлось причиной, по которой никто не пропускал балы и приемы, устраиваемые его матерью. Услышав странный шум, Дэниел обернулся. Его взгляд остановился на появившейся в дверях девушке, которая с нескрываемым испугом оглядывала людей в зале. Она была высока, стройна и одета в простое темно-синее платье. Он тут же узнал молодую особу, встретившуюся ему в конторе мистера Уинстера; однако на этот раз его постигло разочарование: девушка была накрашена по последней моде, демонстрируя всем белое, как у куклы, лицо с ярко-красными щеками; ее высокая прическа напоминала ему причудливо завязанные морские узлы. Слава Богу, она хоть не надела парик, подумал Дэниел, и тут же заметил, что ее прическа начинает сползать. Он не был уверен, но, похоже, часть узлов уже развязалась.

– Леди Эйнсли, – пробормотал Бишэм.

– Ты сказал, Эйнсли? – переспросил Дэниел.

– Да. Она и ее тетушка снимают у меня дом в этом сезоне.

– Ее тетушка? – Дэниел озадаченно посмотрел в сторону дверей. – Но с ней кто-то другой. Ты знаешь этого мужчину?

– И это они называют небольшим приемом? – удивленно прошептал Генри.

Девушка только вздохнула в ответ. Разряженный в костюм с лентами и кружевами боцман должен был сыграть роль ее «дяди», потому что Мэг умудрилась выпить целую бутылку рома, пока все остальные занимались подготовкой будущей аристократки к ее первому в жизни выходу в свет. Сама Валори чувствовала себя крайне неловко. Особенно много беспокойства доставляла ей прическа. Генри попытался разбудить Мэг, но женщина была мертвецки пьяна. В конце концов Валори предложила завязать волосы морскими узлами. Она не разбиралась в моде, однако решила, что, раз нельзя показываться в обществе с распущенными волосами, лучше сделать с ними хоть что-то. Оставалось только надеяться на прочность прически, однако тряска в экипаже сделала свое дело, и когда Валори вошла в зал, то почувствовала, как пряди одна за другой начинают сползать с ее головы. Еще минута – и тяжелая копна волос рассыплется по плечам.

– Подожди-ка! – Генри снял что-то с ее щеки кончиком пальца. – Этот кусочек… э-э… мене кажется, это семечко малины.

Валори нахмурилась. Питер покрыл ей лицо жидким тестом вместо белил, но никак не мог решить, что использовать вместо румян и помады. Наконец Одноглазый, обшарив кухню, принес миску с малиной и заявил, что это вполне подойдет. Сначала они намазывали ей ягоды на щеки и губы, а потом битый час сковыривали с ее лица семечки; но, видимо, кое-что все-таки осталось.

– Кажется, ты испортил мне лицо, – злобно прошептала Валори, заметив, что палец Генри покрыт розово-белой массой.

– Нет, нет. – Боцман замахал руками, пытаясь скрыть озабоченность.

По мнению Валори, ответ прозвучал слишком поспешно.

– Лучше скажи, в чем дело, – потребовала она. – Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы,

– Ничего особенного. – Генри поморщился. – Просто у тебя лицо… трескается… ну, в тех местах, где тесто засохло. – Что?

– Не трогай! – воскликнул моряк, но было уже поздно. Валори инстинктивно дотронулась до лица, и с него посыпались хлопья засохшей муки.

– Ну вот, ты едва все не испортила. Стой спокойно. – Боцман начал пальцем размазывать тесто по ее лицу. – И зачем я согласился на все это? – бурчал он. – Нарядили меня как обезьяну, да еще приходится быть твоей горничной…

– А кто настоял на том, чтобы я вышла замуж? – Валори фыркнула. – Нечего теперь ныть и причитать. Ты бы попробовал походить в моем платье. Эта чертова штуковина неудобна, как испанский сапог.

– По крайней мере на тебе не нацеплены эти мерзкие ленты. С ними я выгляжу как дурак.

– Это точно. – Валори с улыбкой оглядела его белые панталоны и рубашку, отделанные лимонно-желтого цвета лентами и кружевами, а также ярко-зеленый камзол. Они купили все это по дороге на прием. Портной получил за костюм небольшое состояние и сообщил, что заказавший его милорд должен был забрать одежду на следующий день. Этот милорд был одного роста с Генри и так же широк в плечах, но он явно не утруждал себя лазанием по мачтам, поэтому панталоны оказались великоваты в талии и бедному боцману приходилось постоянно их подтягивать.

– Леди Эйнсли!

Валори повернулась и увидела приближающегося к ней молодого человека.

– Лорд Бишэм! – Она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно приветливее.

– О, лорд Бишэм, – Генри расплылся в улыбке, – как замечательно, что вы пригласили нас на ваш прием. – Это мой дядя Генри, – нехотя буркнула Валори. – Очень приятно, милорд… Ох' – На лице юноши появилось озадаченное выражение.

– Что-то не так?

Только теперь Валори поняла, что Бишэм легко мог узнать в ее «дяде» слугу, которого видел утром. Она не думала, что подобная проблема когда-нибудь возникнет, но, по-видимому, Бишэм оказался одним из немногих, кто обращал внимание на всех и вся.

– Прошу прощения, милорд, что так вас разглядываю, – пробормотал молодой человек, – но… вы очень похожи на одного из слуг, которого я видел в доме леди Эйнсли.

– А! – Генри беззаботно махнул рукой. – Это был мой брат, вернее, наполовину брат – незаконный сын моего отца. Его мать служила горничной, когда мы жили на острове. Теперь мне приходится, что называется, приглядывать за семьей. – С этими словами он дружески похлопал Бишэма по плечу, отчего у молодого человека подогнулись колени.

Едва сохранив равновесие, он натянуто улыбнулся и с нескрываемым сожалением поинтересовался у Валори:

– А что, ваша тетушка не смогла прийти с вами?

– Как видите, нет, – ответил за нее Генри. – Знаете, как это бывает у женщин, – устраивают проблемы из мелочей. В конце концов, она приложилась к бу…

– Она прилегла и уснула, – поспешно перебила его Валори. – В последнее время тетушка неважно себя чувствует.

– Ясно, – сказал Бишэм, и тут же Генри схватил его под руку, увлекая на середину зала,

– Как насчет того, чтобы представить нас тут всем – нам уже пора предложения…

– Предложения? – недоуменно переспросил Бишэм.

– Ну да, предложения. О замужестве, Я собираюсь выдать мою племянницу замуж.

Валори в отчаянии посмотрела вокруг – она сожалела, что у нее не было сабли, с помощью которой ей без труда удалось бы образумить слишком напористого боцмана.

– Ты не знаешь, где леди Эйнсли?

Услышав этот вопрос, Дэниел удивленно посмотрел на Бишэма.

– Когда я видел ее в последний раз, она была с тобой и этим пожилым господином.

– Ее дядей, – рассеянно кивнул головой Бишэм, оглядывая зал.

– Дядей? С чьей стороны?

– Понятия не имею. – Бишэм нахмурился. – Она представила его просто как дядю Генри. Наверное, он со стороны матери, потому что я не припомню, чтобы у лорда Эйнсли был брат.

– Видимо, этот человек редко бывал в Лондоне, – заметил Дэниел.

– У него плантация на одном из островов в Карибском море, – равнодушно пожал плечами Бишэм. – Это его первый визит в Англию за много лет.

– А на каком острове?

– Не знаю, он не говорил, на каком именно, да это и не важно. Мне необходимо найти леди Эйнсли и убедиться, что с ней все в порядке.

– А что случилось? – с любопытством спросил Дэниел.

– Просто несчастный случай, – застонал в ответ Бишэм.

– Несчастный случай?

Бишэм немного замялся:

– Видишь ли, я представил ее некоторым гостям, и тут мама… подозвала нас к себе…

Дэниел поморщился, когда услышал, с какой неприязнью молодой человек произнес слово «мама», но он не мог винить его за это: леди Бишэм являлась весьма неприятной особой.

– После этого мама послала меня распорядиться насчет десерта. Пока я отсутствовал… Ну… – в его голосе звучало искреннее отчаяние, – у леди Эйнсли отвалилось лицо.

– Отвалилось лицо? – Дэниел недоуменно заморгал.

– Ну да. – Бишэм вздохнул. – Наверное, мне нужно искать ее в…

– Да постой же! – История становилась все более пикантной. – Что значит «отвалилось лицо»?

– Ну, эта белая штука, которую все женщины намазывают на кожу… в общем, она засохла и начала трескаться. – Молодой человек нахмурился. – Я хотел предупредить леди Эйнсли, но мне было неудобно, поэтому пришлось промолчать. – Бишэм покачал головой. – А потом случилось нечто ужасное – от ее лица начали отваливаться кусочки, чем дальше, тем больше. Леди Эйнсли тоже это почувствовала и старалась даже не разговаривать, а только кивала, когда мама спрашивала ее о чем-нибудь. Потом ей все-таки пришлось что-то сказать, и тогда большой кусок отвалился от ее подбородка и упал прямо в мамин бокал, вино расплескалось и попало ей на новое платье. Думаю, платье теперь окончательно испорчено…

Дэниел едва не расхохотался. Вот так «несчастный случай»! Наконец, кое-как справившись с собой, он спросил:

– Разумеется, после этого леди исчезла?

– И она, и ее дядюшка, – с сожалением произнес Бишэм. – Не могу понять, куда они подевались.

– Думаю, им пришлось вернуться домой, – решил Дэниел, но Бишэм отрицательно покачал головой,

– Их экипаж все еще стоит перед входом, и слуги здесь. Никогда не видел подобных людей – они такие огромные… – Молодой человек непроизвольно поежился. – Извини, но я чувствую свою ответственность перед этой дамой – мне не следовало оставлять ее рядом с моей матерью.

Дэниел подумал, что, вполне возможно, он прав. Зная неприятный характер леди Бишэм, можно было предположить, что она заметила проблемы гостьи, но не оказала ей помощь, как сделала бы на ее месте гостеприимная хозяйка, а нарочно не отпускала от себя, пока вес не закончилось неприятным инцидентом. Друзья леди Бишэм тоже не отличались добротой, а уж все вместе… Хорошо еще, что они не съели бедную леди Эйнсли живьем. Хотя… Та женщина, что подслушивала под дверями кабинета Уинстера, вовсе не была похожа на легкую добычу. Дэниел оглядел зал. Куда же она исчезла? Он заметил, что компания, собравшаяся вокруг леди Бишэм, над чем-то смеется, глядя в сторону балкона. Дэниел насторожился. Видимо, леди Эйнсли скрылась именно там, но леди Бишэм не стала сообщать об этом сыну.

Желая подтвердить свою догадку, молодой человек направился на балкон.

– О, капитан, девочка моя, мне так жаль, – стоя рядом с Валори на балконе, бормотал Генри слова утешения. – Это была глупая затея. Не стоило заставлять тебя приходить сюда, не подготовившись как следует. – Он неловко похлопал ее по плечу. – Только не плачь, прошу тебя, ты разрываешь мне сердце.

Услышав эти слова, Валори резко повернулась к нему:

– С чего ты решил, что я плачу, старый дурак! Она ни разу не плакала после смерти Джереми – ведь капитанам не положено плакать. – Ну… я…

– Это было чертовски смешно, когда мое лицо начало отваливаться. Ты видел, какую рожу скорчила леди Бишэм, когда один кусок упал в ее бокал? Я чуть не расхохоталась ей в лицо. Думаю, эта старая кошелка рассчитывала на нечто подобное, но она никак не ожидала, что я испорчу ее дорогое платье.

– Да уж, не ожидала, – вздохнул Генри, – и она действительно старая кошелка.

– Это точно. – Валори рассмеялась, вспоминая фальшивую улыбку и холодные глаза хозяйки дома.

Интересно, поверила леди Бишэм повествованию Генри о его жизни на острове в Карибском море? Боцман был довольно искусным рассказчиком и часто забавлял команду своими выдумками, но он ничего не знал о нравах высшего света, и даже Валори, которая тоже мало, что помнила об этом, заметила несколько вопиющих несоответствий в его историях. На этот раз Генри изо всех сил старался отвлечь внимание от разрушающегося лица своего капитана, но чем больше он разглагольствовал о плантации, слугах и великолепных приемах, тем более зловещей становилась улыбка леди Бишэм, которая поглядывала на Валори, как сова на полевую мышь. В конце концов она сказала:

– Милорд, я хочу спросить вашу племянницу; думаю, она вполне может ответить самостоятельно.

И тут, едва Валори открыла рот, огромный кусок засохшего теста отвалился от ее подбородка и плюхнулся в бокал с красным вином. Половина напитка вылилась прямо на желтое шелковое платье леди Бишэм, а Валори немедленно бросилась наутек, едва сдерживая смех.

– Мне кажется, сегодня мы все испортили, – тяжело вздохнул Генри. – Наверное, нас больше никогда не пригласят на прием и мы не сможем выдать тебя замуж. Нужно было мне послушаться Мэг и не торопиться с этим делом.

Валори с удивлением слушала его причитания. Неужели Генри так легко сдастся? Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но Валори все же надеялась на чудо. Стараясь не показывать своей радости, она согласно закивала головой.

– Да уж, сегодня мы не обзавелись друзьями. – Девушка притворно вздохнула. – Пора вернуться домой и все рассказать остальным.

– Значит, ты больше не хочешь туда? – Генри качнул головой в сторону зала.

– Мне кажется, лучше этого не делать.