- Позвольте мне, леди Эмма, сообщить вам, что вы прекрасны и очаровательны. Волосы ваши подобны золотой пряже. Губы ваши, как лепестки едва расцветшей розы, а глаза большие и влажные, как у лани. Поистине вы... - Но в этот момент Эмма, дружески похлопав Блейка по руке, прервала его восторженную речь:
      - Милорд, вы очень добры, но не стоит унижать себя ложью.
      - Но это не ложь! - пылко возразил он.
      - Тогда почему Фальк не спал со мной? - простодушно спросила она и, прежде чем он смог ответить, поднялась и вышла из-за стола.
      В дверях ей встретился Рольф. Он с улыбкой поцеловал ее в лоб, приветствуя:
      - С добрым утром, милая кузина. Надеюсь, тебе хорошо спалось?
      - Да, - со вздохом откликнулась Эмма. - А тебе?
      - Спал как убитый.
      - Это замечательно, - пробормотала Эмма и торопливо направилась на кухню.
      - Куда ты?
      - Заварить травяного чая. Наверняка Эмори мучит головная боль. Отвар успокоит его и поможет заснуть.
      - Он и так спит, - заметил Рольф, последовав за ней. - Я только что от него. Зашел сообщить ему, что мы с епископом сегодня уезжаем.
      - Сегодня?! - Эмма резко остановилась и обернулась к нему с расстроенным видом. - Так скоро?!
      - Я здесь уже четыре дня, - ласково напомнил он.
      - Да, но мы даже не поговорили толком!..
      - Верно. - Рольф усмехнулся уголком рта. - Я надеялся, что нам удастся поболтать по дороге ко двору. Однако коль скоро муж твой ранен, поездку, видимо, придется отложить.
      Эмма растерянно посмотрела на кузена:
      - О какой поездке ты говоришь?
      Эмори должен присягнуть на верность королю в качестве нового герцога Эберхарта.
      - Ах да! - Она грустно опустила глаза, но тут же вновь подняла их: Разве ты не можешь подождать до выздоровления Эмори? Тогда бы мы путешествовали вместе. Мы смогли бы...
      - Нет. - Рольф покачал головой. - Король и так будет недоволен моим длительным отсутствием. Он, вероятно, думает, что Бертрану удалось приехать до венчания и нарушить его планы.
      - Пошли гонца.
      - Нет. Такие вести нельзя доверять постороннему лицу. Бертран ни в коем случае не должен узнать, что все это спланировал сам король. Иначе он заварит такую!.. - Рольф не договорил. Заметив огорчение кузины, он улыбнулся и по-братски обнял ее за плечи. - Я передам королю твой привет и благодарность и скажу, что вы с мужем вскоре последуете за нами... - Он вопросительно выгнул бровь: - Думаю, недели через две?
      Эмма неуверенно кивнула. Она только раз была при дворе - на аудиенции у короля. Отец никогда не брал ее с собой во дворец, считая придворную жизнь пустой и развратной. В первое же свое посещение короля Эмма смогла убедиться, что он был прав.
      Она приехала на день раньше назначенной аудиенции и собиралась пробыть во дворце несколько дней, однако после свидания с королем в тот же вечер вернулась домой. Ей никогда раньше не приходилось видеть такого собрания павлинов. И "птицы" эти оказались вздорными и вредными. Они всячески старались унизить ее за обедом, громко перешептывались, чуть прикрыв рты ладонями, издевались над ее наивностью, высмеивали манеру одеваться.
      Действительно, в своем простом старомодном платье рядом с ними Эмма выглядела невзрачной луговой птичкой. Безусловно, она могла позволить себе куда более великолепные туалеты, но она жила в деревне, где ей некого было удивлять роскошными нарядами. Нет, не насмешки и язвительные замечания придворных дам были причиной ее скорого отъезда, а бурная реакция на них Рольфа. Он был в ярости! И не вмешайся Эмма, наговорил бы массу дерзостей ее обидчицам. Но Эмма сдержала его гневный порыв и успокоила легкой улыбкой. Для нее все происходящее было лишь забавным эпизодом, и не более.
      Теперь ей следовало думать о муже. Она не имела ни малейшего желания видеть его унижение при дворе. Эмма вспомнила, с каким огорчением говорил Олден о двух туниках своего господина: одну он надел на свадьбу, вторая, старенькая и поношенная, была на нем в день схватки с разбойниками. Теперь она вовсе превратилась в лохмотья.
      Нет, герцог Эберхарт не должен быть одет как нищий!
      - Мы поедем через месяц, - вдруг решительно объявила она кузену. - И я прошу тебя об одной небольшой услуге. - Рольф вопросительно приподнял брови. - Когда доберешься до Лондона, найди мне лучшего в городе портного и поскорее пришли сюда. Скажи, что я щедро заплачу. Он не пожалеет. И вели ему захватить с собой лучшие ткани.
      - Это все Фальк виноват! Из-за него бедная девочка совсем потеряла веру в себя. Эмори, она считает себя очень некрасивой. Ты представляешь?! Я говорил с Рольфом, ее двоюродным братом. Он мне понравился - славный малый! Так вот, он утверждает, что она всегда вела уединенную жизнь. В Кенвике почти не бывало гостей. Ее отец после смерти жены стал совсем нелюдимым, посвятив свою жизнь Эмме и племяннику.
      Эмори хмуро смотрел на взволнованно ходившего по комнате Блейка. Он еще никогда не видел друга в таком состоянии. Этот красавец, покоритель женских сердец, похоже, искренне переживал за Эмму. Эмори почувствовал укол ревности. Какого черта Блейк проявляет такую заботу о чужой жене?! Лучше бы заткнулся и посидел спокойно.
      Раздраженно поворочавшись на постели, он досадливым движением руки расправил сбившиеся простыни. Жена настояла, чтобы он еще день провел в постели. Он ворчал и спорил, но в конце концов сдался, так как все еще чувствовал слабость. Ночь снова прошла беспокойно. Он метался и ворочался, стараясь не задеть ненароком спящую рядом женщину. Эмма хотела было лечь в спальне для гостей, но он настоял, чтобы она спала в их общей постели. Эмма безропотно послушалась, подождала, пока все посторонние покинут комнату, быстро переоделась за ширмой в свою черную рубашку и скользнула под одеяло.
      Она заснула, едва коснувшись головой подушки, доказав ему на деле, что устала до изнеможения. Эмори же, напротив, никак не мог погрузиться в целительный сон. Голова гудела от мыслей. Да и тело, возбужденное близостью жены, не хотело подчиниться и расслабиться. Он лежал, уставясь в потолок, изредка поглядывая на вырисовывающиеся под покрывалом округлые формы женского тела. Как было бы чудесно заняться с Эммой любовью как следует, без стука в дверь и понуканий дюжины толпящихся на пороге людей, подбадривающих его, словно на скачках!
      Наконец под утро сон одолел его, но был тревожным и неглубоким. Он проснулся от звука скрипнувшей двери - это Эмма вышла из спальни. Эмори вновь задремал, но вскоре был разбужен лордом Рольфом. Двоюродный брат Эммы зашел сообщить ему, что они с епископом уезжают. Эмори принял это известие равнодушно и с трудом выдавил из себя: "С Богом, счастливого пути", - но Рольф не торопился уходить. Он перевел разговор на кузину. Эмори быстро сообразил, в чем заключалась истинная цель визита, когда тот начал пространно наставлять его, как надо обращаться с Эммой, и грозить всяческими карами, если он как-то ее обидит.
      Сначала Эмори разозлился из-за того, что тот считает себя вправе вмешиваться в его отношения с женой, но, взяв себя в руки, понял, что, будь на его месте, скорее всего вел бы себя точно так же. Поэтому, вместо того чтобы схватиться за стоявший у изголовья меч и изрубить на кусочки наглеца, грозившего у него перед носом указательным пальцем, Эмори просто закрыл глаза и притворился, что заснул посреди проповеди. Для большей убедительности он несколько раз громко всхрапнул. Рольф замолчал и, неодобрительно покачав головой, вышел вон. Однако через минуту в спальню ворвался Блейк.
      Поначалу Эмори обрадовался появлению друга. Он как раз собирался попросить его отправиться с Маленьким Джорджем в лес, чтобы расправиться с разбойниками раз и навсегда и отыскать воина, вооруженного луком и стрелами: Эмори хотел отблагодарить человека, спасшего ему жизнь. Но Блейк не дал ему и рта раскрыть, разразившись страстным и невероятно длинным монологом, который завершился советами, как Эмори следует обращаться с Эммой.
      Выслушав очередное наставление, Эмори пришел в бешенство. Его оскорбляло то, что все окружающие пытались учить его, как вести себя с женой. Неужели его считают таким неуклюжим идиотом?!
      - Эмори, ты должен помочь ей поверить в себя. Она отчаянно нуждается в твоей поддержке. Ты должен...
      - Нет, это ты должен умерить свой пыл. Я сам знаю, как мне обращаться с моей женой! - не выдержав, рявкнул наконец Эмори.
      Блейк переменился в лице.
      - Я всего лишь хотел... - неуверенно произнес он.
      - Не лезь туда, куда не просят! Заведи себе жену, с ней и разбирайся.
      Обида Блейка прошла так же мгновенно, как появилась, сменившись иронической ухмылкой.
      - Прошу прощения, Эмори. Я не хотел вызвать в тебе ревность. Я не знал, что ты уже успел полюбить Эмму.
      Глаза Эмори сузились в щелочки.
      - Я не ревную!
      - Нет, ревнуешь.
      - Нет, не ревную.
      - Ревнуешь, ревнуешь!
      - Я вовсе не... - Эмори схватился за голову, почувствовав вдруг жгучую боль в области раны.
      - Я же вижу, что ревнуешь! - рассмеялся Блейк и поспешно покинул комнату.
      Бормоча проклятия, Эмори откинулся на подушки и закрыл глаза. Возможно, ему удастся хоть немного поспать. Право же, это совершенно неосуществимо, когда его прелестная женушка лежит, свернувшись клубочком, у него под боком. Он задумался, какой была бы их брачная ночь, если бы Фальк в свое время исполнил свой супружеский долг. Пожалуй, вдруг осознал он, их брак не состоялся бы вовсе. У нее уже была бы парочка детишек, и она могла бы больше не выходить замуж. Лорд Бертран не представлял бы для нее никакой угрозы.
      Мысль эта почему-то его огорчила. Если бы не странности поведения Фалька, не лежал бы сейчас Эмори здесь, в этой постели, в этом замке, с милой, прелестной женой, лишавшей его сна.
      Вздохнув, Эмори повернул голову и поглядел в окно. Только теперь он понял, что оно не открыто, как он решил в первую ночь, а застеклено. Черт возьми! В его замке окна были со стеклами! Он радостно заулыбался. Это было дорогое и редкое удовольствие. До сих пор он видел застекленные окна только в одном замке... в королевском!
      А теперь и он живет в замке с застекленными окнами. Эмори в очередной раз удивился Фальку: почему ему не сиделось дома? Подумать только: красавица жена, прекрасный дом... Чего еще желать человеку?
      Вспомнив, как тянул он с приездом сюда, какие строил догадки насчет внешности невесты, Эмори поморщился. Ну и дурак же он был: решил, что его ждет старая карга! Хотя что еще он мог подумать? Фальк был женат на Эмме около двух лет и не только отказался делить с женой брачное ложе, но вообще держал ее существование в секрете. О его браке не подозревал никто в Лондоне. А может, и во всей Англии.
      Видимо, причину странного поведения Фалька Эмма искала в самой себе. Бедняжка заключила, что виной всему ее отталкивающая внешность.
      Эмори тяжело вздохнул. Разумеется, ее вера в себя была подорвана. Безусловно, ей необходима поддержка. А раз дело обстоит таким образом, ему предстоит огромная работа. Он решительно подумал: да, ему придется постоянно говорить ей о ее красоте.
      Нетерпеливо постукивая пальцами по кровати, он обвел сверкающим от гнева взглядом комнату.
      Ему было досадно, что Блейк проник в интимный мир его жены. Это было его право, право мужа! Будь он проклят, если позволит другу успокаивать нежную, ранимую Эмму. Это его работа! Он ее муж!
      - Милорд! Леди Эмма, леди Эмма! Милорд нарушает ваше предписание! пронзительно закричала появившаяся на пороге Мод, увидев пытавшегося встать с постели хозяина.
      Эмори пришел в бешенство. Черт побери! Это его замок! Он может делать все что хочет и когда захочет. В конце концов, он здесь главное лицо и заявит об этом жене со всей решительностью. Эмори стиснул зубы и поднялся на ноги. Но в следующее мгновение гримаса боли исказила его лицо.
      Самоуверенность Эмори вмиг исчезла. Он виновато посмотрел на дверь. Эмма явилась в спальню и огорченно ахнула:
      - Муж мой!
      Глава 6
      - Что с вами? Вы с ума сошли? - укоряла Эмма мужа, подбежав к постели. - Вам надо отдыхать и набираться сил, а не растрачивать последние.
      Эмори угрюмо нахмурился: его задел властный тон жены. Однако трудно было доказывать, что ему нет нужды лежать в постели, когда самого шатает из стороны в сторону и ноги подкашиваются. Эмори вновь опустился на кровать и, обреченно вздохнув, покорился Эмме, которая суетилась вокруг него, помогая улечься поудобнее и подтыкая простыни. Но когда она собралась уйти из спальни, его сила внезапно вернулась и он сумел сесть на постели.
      - Куда ты?
      Эмма оглянулась, удивленная резким тоном вопроса.
      - Я хотела пойти на кухню - узнать, готов ли обед.
      - Нет, твое место здесь!
      При этом категорическом заявлении брови Эммы мгновенно взлетели вверх.
      - Конечно, милорд, но вам следует отдыхать, а у меня есть обязанности, которые...
      - Разве забота обо мне, твоем муже, не является первейшей твоей обязанностью?
      Она растерянно задумалась.
      - Разумеется, милорд, но ведь вам надо отдыхать.
      Эмори поморщился при этих словах, но оспаривать их не стал.
      - Тебе тоже следует отдохнуть, жена.
      - Мне? Но я же не ранена! - запротестовала она.
      - Верно, однако ты не спала две ночи.
      - Я не устала.
      - Нет, устала.
      - Но Я...
      - Не спорь, жена. Если я говорю, что ты устала, значит, устала.
      - Но...
      - Разве не я твой господин? - спросил он нетерпеливо.
      - Да, милорд, но...
      - Значит, твое место рядом со мной. Ложись в постель.
      Эмма непонимающе уставилась на него, затем ее плечи поникли, и она со вздохом направилась за ширму переодеваться, явно решив не волновать его спорами. В конце концов, он получил тяжелое ранение в голову.
      Удовлетворенно вздохнув, Эмори откинулся на подушки и расслабился. Он был очень доволен собой. Верно, из-за слабости он еще не мог покинуть свою постель. Однако теперь никто, кроме него, не сможет делать комплименты его жене и возрождать ее веру в себя. К тому же после его ранения Эмма приобрела досадную склонность властно распоряжаться всем и вся. Он должен восстановить свой авторитет и напомнить супруге о ее месте. Женщинам нельзя давать заноситься, в этом Эмори не сомневался.
      Ему казалось, что все устроилось как нельзя лучше, пока жена не появилась из-за ширмы. Одетая в свою черную ночную сорочку, она подошла к кровати, неторопливо взбила подушку, улеглась на бок лицом к нему и натянула до подбородка простыню. И только тут до Эмори дошло, что он натворил.
      Проклятие! Он же опять уложил ее в постель рядом с собой. Теперь ему не отдохнуть спокойно. Усилием воли Эмори заставил себя отвести глаза в сторону и уставился на столб солнечного света, падавший из окна.
      - Муж мой...
      Услышав этот робкий шепот, Эмори мгновенно повернул голову к ней и откликнулся:
      - Что?
      - Тебе надо заснуть, - мягко напомнила она.
      Он что-то пробурчал в ответ и вновь уставился в окно. Мысли его потекли по привычному руслу. Он вспомнил о своем войске. Чем занимаются рыцари в его отсутствие? Наверняка распустились, бездельничают и предаются обжорству. Как только он поднимется на ноги, сразу приведет их в порядок. "А еще следует немедленно покончить с разбойниками", - мрачно подумал он.
      - Муж мой?
      - Ну что еще? - недовольно проворчал Эмори, но увидев, как оробела жена, постарался смягчить выражение лица. Поистине в ней причудливо соединялись властность и застенчивость.
      - Неужели ты не можешь просто подремать? Он хотел было запротестовать, но, вздохнув, пожал плечами.
      - Может быть, тебе хочется поговорить? - спросила она, и Эмори удивленно повернулся к ней.
      - Поговорить? С кем? Здесь же нет никого, кроме тебя, жена.
      При этих словах глаза Эммы сузились.
      - Да, муж мой. Именно так, здесь только я. Может быть, поговоришь со мной?
      Эмори был так удивлен ее словами, что даже не обратил внимания на резкий тон, каким они были произнесены. Эмори никогда не вел разговоров с женщинами. Мать умерла при его рождении, и первые несколько лет ему много внимания уделял дед, довольно суровый старик. Затем подростком он был отдан на воспитание в чужой дом. Разумеется, у его опекуна была жена, которой тот только отдавал короткие приказы, не испытывая потребности в более пространных разговорах. Эмори перенял у него эту манеру и, проходя мимо, лишь коротко кивал ей.
      Кроме этой дамы, он знал только шлюх, следовавших за армией. Большую часть времени он проводил, участвуя то в одной битве, то в другой, стремясь заработать денег на обзаведение собственным домом. Так что между боями и походами он едва успевал пользоваться их услугами, не то чтобы вступать с ними в беседы. По правде говоря, ему это и в голову не приходило. Да и что бы он им сказал?
      - Милорд?
      Расслышав нетерпение в голосе жены, Эмори внимательно посмотрел ей в лицо и недоуменно поднял брови: его милая женушка выглядела явно рассерженной. Откашлявшись, он помолчал, соображая, что бы ей такое сказать, затем вспомнил, что надо вселить в нее уверенность в себе.
      - Ты красивая.
      Эмма растерянно заморгала. Эти слова прозвучали сурово, скорее как обвинение, чем как комплимент. "Ну и странный же у меня муж!" - решила она и вспомнила еще об одной его особенности, проявившейся в брачную ночь. Взгляд ее осторожно устремился к его паху. Конечно, если именно так совершалось таинство брака, то все мужчины должны были обладать подобной особенностью. Тут ей в голову пришла еще одна тревожная мысль: была ли она у Фалька? И если была, то вырастала ли до такой огромной величины? Это представлялось Эмме весьма сомнительным, ведь Фальк был миниатюрным и изящным мужчиной.
      - Жена?
      - Да-да... - виновато вспыхнув, Эмма поспешно подняла глаза.
      - Я сказал, что ты красивая, - напомнил он. - Неужели тебе нечего на это ответить?
      - Нет, я не верю, что это так. Эмори с возмущением приподнялся.
      - Если я говорю, что ты красивая, значит, это правда!
      - Да, муж мой, - покорно пробормотала Эмма. Эмори продолжал хмуриться. Он подозревал, что она согласилась с ним лишь потому, что сочла это своим супружеским долгом, а не потому, что поверила в истинность его слов.
      - Я повторяю: ты красивая, - настаивал он.
      - Да, муж мой. Ты очень добр, раз говоришь такое.
      - Дело не в доброте. Это правда.
      - Пусть так, если ты это говоришь, муж мой. Расскажи мне лучше, как ты спас короля? - И когда в ответ последовало лишь молчание, ласково попросила: - Расскажи. Рольф говорил, что какие-то негодяи покушались на жизнь его величества в Ирландии.
      Эмори неохотно кивнул:
      - Было дело.
      - Эмма помолчала, ожидая продолжения, но его, увы, не последовало.
      - Кто они были такие? - потеряв терпение, спросила она.
      - Ирландцы.
      Эмма подняла глаза к небу.
      - Ну разумеется, ирландцы, но...
      - Жена, не подобает мужчине обсуждать серьезные вещи с дамой.
      Эмма удивилась, услышав такое безапелляционное заявление. Рольф всегда обсуждал с ней все, что происходило в мире, так же как и ее отец. Они не видели в этом ничего плохого. Нет, наверное, муж ее шутит. К несчастью, до сих пор она не видела никаких свидетельств того, что он вообще способен шутить.
      - Почему? - наконец осведомилась она.
      - Что почему?
      - Почему мужчине не подобает обсуждать с женщинами серьезные вещи?
      Эмори наморщил лоб. По правде говоря, он не знал, как ответить на этот вопрос. Он просто с детства усвоил как нечто само собой разумеющееся, что так делать не принято. В конце концов, по общему мнению, женщины - существа нежные, чувствительные, которые по малейшему поводу падают в обморок и ударяются в слезы. Ему доводилось даже слышать, что у них случаются сердцебиения!
      - Ты станешь волноваться. У тебя наверняка начнется сердцебиение, и ты упадешь в обморок, - сообщил Эмори жене и усиленно закивал головой для подкрепления своих слов, когда она недоуменно посмотрела на него.
      - Упаду в обморок? Сердцебиение?..
      - Да. Все знают, жена, как чувствительны женщины, - со знанием дела разъяснил он. - Вот поэтому ты сейчас и отдыхаешь.
      - Поэтому я?..
      - Именно так. Женщин не зря считают слабым полом. Они слабее нас и телом, и духом. Поэтому о них следует заботиться, что и делают, - сначала отцы, а затем мужья.
      Глаза Эммы яростно сверкнули. Ни отец, ни кузен никогда не говорили ей ничего подобного. Они обращались с ней как с равной. Однако она понимала, что ее семья была исключением. В обществе господствовала совсем другая точка зрения на женщину, ее-то и придерживался Эмори. Эмма постаралась сдержаться и ответить рассудительно.
      - Не могу не согласиться с тем, что мужчины в большинстве своем сильнее женщин физически, - кивнула она.
      - И умственно, - быстро добавил Эмори.
      - Нет!
      - Да, жена. И еще женщины слабовольны. Без заботливо направляющей их руки они - существа, склонные ко лжи и предательству.
      - Нет! Как можешь ты верить в это?! - Эмма даже рот раскрыла от удивления: с такой убежденностью говорил Эмори.
      - Вспомни Еву, - пожал плечами Эмори.
      - Вспомни святую Деву Марию, Богоматерь нашу! - мгновенно возразила Эмма.
      Эмори задумался.
      - Это верно, однако Дева Мария была женщиной исключительной, а другие...
      - И вспомни таких мужчин, как Иуда или царь Ирод!
      - Они не в счет. Это - воплощенное злодейство, - не сдавался Эмори.
      - В таком случае и Ева с ее ошибками не в счет!
      Эмори растерялся, но тут же овладел собой и надменно приподнял брови.
      - Миледи, согласно Фоме Аквинскому...
      - Ну, конечно. Давайте послушаем, что сказал этот отшельник и девственник, презиравший всех женщин. Его суждения будут беспристрастны и возвышенны!
      Лицо Эмори потемнело.
      - Ах ты...
      - К тому же он давно умер, - сухо добавила Эмма.
      - По-моему, жена, нам стоит сменить тему разговора.
      - Почему же?
      - Ты начинаешь волноваться.
      Эмма хотела было продолжить спор, но передумала. Она начала не волноваться, а злиться, так что предложение Эмори показалось ей весьма разумным.
      - Кто такой Маленький Джордж?
      - Мой первый помощник.
      - Я думала, твой помощник - Блейк?
      - Сэр Блейк, - усмехнулся Эмори. - Нет, точнее, лорд Блейк. Он мой друг.
      - Друг?
      - Да! - Он выпрямился, и лицо его озарилось гордостью. - Мы рыцари. Мы возглавляем две сотни самых лучших бойцов Англии. Мы нарасхват! Мы можем запрашивать любую цену, какую захотим. Мы... - Он смолк и помрачнел: до него вдруг дошло, что к нему это больше не относится. Теперь он был герцогом с обширным поместьем и множеством слуг. И обязан он всем этим миниатюрной женщине, лежащей рядом с ним на постели. По сути, именно она была здесь хозяйкой. Нынче утром он убедился в этом. Слуги выполняли ее распоряжения с быстротой и готовностью. Все хотели ей угодить. Ему же еще предстоит завоевать авторитет хозяина. Впрочем, даже если его и будут слушаться, то скорее всего из страха, а не уважения. Они ведь его совсем не знают.
      Для Эмори такая ситуация была необычной. Его почитали за воинскую доблесть, честность в бою и умелую тактику. Едва завершив обучение и заслужив рыцарские шпоры, он стал наниматься к тем, кому требовалась сильная рука. Прошло немного времени, и он заметил, что вместе с ним участвуют в походах еще несколько таких же бойцов. Как-то само собой получилось, что он стал их предводителем, договаривался о найме, выплачивал им деньги, оставляя часть себе - на будущую покупку дома. С годами число людей, бывших у него в подчинении, значительно выросло. Когда он несколько лет назад встретился с Блейком, в его отряде насчитывалось полтораста воинов.
      К тому времени Эмори стал подумывать, не сократить ли ему свое войско. Да, если речь шла о крупных походах, они были незаменимы, но для выполнения многочисленных небольших заданий его отряд не был пригоден. И получалось, что теперь они гораздо чаще бездельничали, пили и гуляли.
      Участие Блейка разрешило многие проблемы. Они смогли разделяться на маленькие отряды для выполнения небольших задач и вместе с тем всегда могли объединиться, когда требовалось серьезное вмешательство. Такая организация дела оказалась весьма успешной и выгодной.
      - За что его сделали лордом?
      Эмори отвлекся от своих мыслей и с недоумением посмотрел на жену:
      - О чем ты спросила?
      - Ну, лорд Блейк: Как он заслужил титул лорда? Он тоже спас важную персону?
      Эмори, ухмыльнувшись, покачал головой:
      - Нет, он лордом родился. Он лорд Блейк Шервелл. - И когда Эмма непонимающе уставилась на него, объяснил: - Его отец - лорд Ролло Шервелл, граф Гэмпшир.
      Эмма покраснела до корней волос. Ей было очень неловко. Если бы она назвала сэром человека, недавно получившего титул лорда, это еще было бы простительно. Но назвать сэром графского сына было грубым нарушением этикета. А виноват в этом был ее муж, не удосужившийся представить их друг другу как полагается.
      При виде ее смущения Эмори расхохотался, и Эмма совсем растерялась.
      - В этом нет ничего смешного, муж мой. Я могла этим обращением оскорбить лорда Блейка.
      - Нет, - уже серьезно возразил Эмори. - Ты моя жена и не сделала ничего такого, что его оскорбило бы.
      Уверенность, прозвучавшая в словах мужа, не убедила Эмму. Она тяжело вздохнула, подумав, что Эмори берет на себя слишком много, делая такие заявления. Однако спорить с ним она не стала, а поспешила далее удовлетворить свое любопытство:
      - Почему же сын графа Гэмпшира стал простым наемником?
      Эмори пожал плечами:
      - Наверное, он устал бездействовать и ждать, пока его отец умрет.
      Эмма удивленно посмотрела на мужа:
      - Он сам так сказал?
      - Нет. Но зачем иначе человеку покидать свой дом и отправляться куда глаза глядят?
      Эмори это казалось на редкость глупым поступком. Сам он так долго мечтал о собственном доме, что просто не мог представить, как это человек добровольно покидает родной кров.
      Неожиданно он подумал о замке Эберхарт и о том, как получил его. Одно дело - заработать имение упорным трудом или даже женитьбой на какой-нибудь вредной старой бабе, которая превратила бы его жизнь в ад. Но получить все, чего хотел от жизни, женившись на милой женщине, которая сейчас сидела рядом с ним, - это совсем другое. Чем-то это даже напоминает воровство.
      Эмма уловила внезапную перемену настроения Эмори и, решив, что его раздосадовали расспросы о друге, вновь сменила тему разговора:
      - Откуда родом Маленький Джордж? У него такой странный выговор.
      - Он с севера.
      - Как вышло, что он стал твоим первым помощником?
      Эмори пожал плечами:
      - Я знаю его почти столько же времени, сколько и Блейка. Мы вместе были оруженосцами. Он четвертый сын барона, владеющего маленьким поместьем на юге Шотландии.
      - Что задержало его приезд сюда?
      - Он женился.
      - Женился? - Она удивленно расширила глаза. - Я хотела бы познакомиться с его женой.
      - Не выйдет. По крайней мере пока. По дороге сюда она остановилась погостить у своих родных. Маленький Джордж сказал, что она последует за ним через полторы-две недели.
      - А-а!.. - разочарованно протянула Эмма. Ей в самом деле захотелось познакомиться с этой женщиной. Помощник ее мужа был таким великаном, что жена его наверняка тоже должна была выглядеть амазонкой, чтобы ему... соответствовать. Вспыхнув от нескромных мыслей, она поспешила заговорить о другом.
      - Расскажи мне подробнее о покушении на жизнь короля Ричарда. Как это было?
      - Эти разговоры - такое утомительное дело, - жалобно произнес Эмори, внезапно откидываясь на подушки. - Я засыпаю.
      Эмма была разочарована. Она с грустью посмотрела на мужа, затем вздохнула и тоже улеглась. Почему он не желает обсуждать свой героический поступок? Ведь так любопытно узнать все в подробностях!
      Ну ничего, решила она, закрывая глаза. В конце концов она станет надоедать своему двоюродному братцу, пока тот не расскажет ей всю эту историю от начала до конца. А пока ей надо попросить прощения у лорда Блейка за то, что ошибочно называла его сэром, объяснить, что в этом виноват муж. И не забыть посоветоваться с ним относительно здоровья Эмори. Возможно, странные суждения Эмори насчет порочности и глупости женщин есть следствие раны в голову? Так же, как его настояния, чтобы она отдохнула, когда она вовсе не была усталой. Эмма категорически отказывалась верить, что это могли быть истинные его убеждения.
      Проснувшись, Эмори первым делом посмотрел на подушку рядом со своей. Она оказалась пуста. Проклятие! Пока он спал, жена опять куда-то ускользнула. Она явно не отличалась послушанием.
      Сердито бурча, Эмори встал с кровати и с облегчением заметил, что комната больше не плывет у него перед глазами и он твердо стоит на ногах. Отдых действительно пошел ему на пользу. Блейк появился в комнате, когда он пытался натянуть на себя тунику.
      - Твоей жене это вряд ли понравится, - ухмыльнулся Блейк.
      Эмори лишь недовольно фыркнул в ответ, продолжая одеваться.
      - Она, знаешь ли, очень о тебе беспокоится, - не унимался Блейк, лукаво сверкая глазами. - Она тревожится, что рана в голову привела к... ну, как бы пагубно подействовала на твои рассудок... Э-э... она просила меня поговорить с тобой и разобраться... не замечу ли я в тебе... какое-то... что-то неладное.
      Эмори замер на месте и в ужасе уставился на друга:
      - Что ты сказал?!
      - Не надо так волноваться, Эмори. Эмма всего лишь попросила...
      Глаза Эмори подозрительно сузились.
      - Ты лжешь! - мрачно обвинил он веселящегося Блейка.
      Тот пожал плечами:
      - Не хочешь - не верь.
      - Конечно, - кивнул Эмори, - я тебе не верю. - И, поправляя тунику, пробурчал: - Где она?
      - Внизу, на кухне. Наверняка беседует с кухаркой. Или шьет где-нибудь в уголке. Разве не так проводят время все женщины?
      - Откуда мне знать? - отрезал Эмори, отыскивая глазами меч. - Где мой оруженосец?