Эмори молча наблюдал за этим бессловесным поединком характеров, затем, нетерпеливо переступив с ноги на ногу, заговорил:
      - Полагаю, у вас была какая-то причина явиться сюда?
      Леди Аскот выгнула бровь, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к хозяину замка, но Эмори не обратил на это никакого внимания. Некогда ему было сейчас улещивать старую каргу и ее слюнтяя сыночка. Ему надо было разобраться с тремя дохлыми псами и строптивой женой.
      - Мы направляемся ко двору и решили по дороге заехать к вам и принести свои поздравления, - помолчав, сообщила леди Аскот, после чего с силой стукнула тростью об пол и рявкнула: - Так ведь обстоит дело, Бертран?
      - Да-да!.. - кашлянув, подтвердил тот и скользящим, трусливым движением подвинулся к матери. - Наши поздравления.
      Эмори прищурился, внимательно вглядываясь в приезжую парочку. Они напоминали ему двух гадюк: вертко проникли в его замок и ползут, расточая фальшивые любезности своими раздвоенными узкими язычками. Он прекрасно знал, что со дня его свадьбы они пребывали на постоялом дворе Честерфорда. Тот сам сообщил ему об этом. Так что Эберхарт никак не мог оказаться на их пути к королевскому двору. А что касается того, будто они заехали его поздравить...
      Скорее он поверит, что ожила покойная жена короля Ричарда.
      Эмори неожиданно вспомнил слова Бертрана, сказанные им при появлении в замке: "Я прибыл сразу, как только узнал". О чем он узнал? О смерти собак? Или о чьей-то еще? Задавшись этим вопросом, Эмори посмотрел на жену. Эмма разглядывала стоявшую у дверей пару с нескрываемой подозрительностью. Затем перевела взгляд на трупы несчастных собак, лежавших перед очагом, а потом посмотрела в глаза Эмори. Ее губы искривились в горькой усмешке. Эмори вздрогнул под этим взглядом: чувство вины проснулось в нем, сжимая сердце мертвой хваткой.
      - Мы не станем задерживаться, дожидаясь угощения, - надменно объявила леди Аскот, словно кто-то ей его предлагал. - Мы торопимся ко двору. Поехали, Бертран! - Круто повернувшись, она шагнула через порог и исчезла за дверью. Сын поспешно последовал за ней.
      Эмори обернулся к четырем солдатам, которых ранее посылал за женой:
      - Следуйте за ними и удостоверьтесь, что они покинули мои земли!
      Те немедленно отправились выполнять приказание.
      Эмори оглянулся на жену и увидел, что она снова быстро поднимается по лестнице.
      - Мне пойти вернуть ее?
      В ответ на вопрос Маленького Джорджа Эмори лишь вздохнул и отрицательно покачал головой.
      - Как я понимаю, ты пришел к выводу, что жена невиновна в том, что в твоей кружке оказался яд? - тихо заметил Блейк с явным облегчением в голосе.
      Эмори посмотрел на друга, затем направился к столу и устало опустился на скамью. Он вновь взялся за свою кружку и, обращаясь к подошедшим приятелям, пробурчал:
      - Последнее время у меня какая-то полоса невезения.
      - Да уж, - покачал головой Блейк. - Не помню, когда еще у тебя было столько неприятностей. За несколько недель ты трижды чуть не погиб. - И видя, что Эмори хмуро молчит, спросил: - О чем раздумываешь?
      - Я размышляю о том, как странно получилось, что разбойники снова напали на меня. По словам солдат Эммы, прежде ничего подобного не случалось в их краях. Да, грабили, такое бывало, но пытаться убить... Они даже не требовали мой кошелек. Зачем же тогда нападали?
      - Возможно, они испугались, что новый владелец замка выгонит их из леса? - предположил Маленький Джордж.
      - А они не подумали, что таким образом вынудят меня пойти на это?..
      Блейк кивнул:
      - Они явно стремились тебя убить.
      - Да, то есть вели себя как наемники. Брови Маленького Джорджа полезли вверх:
      - Значит, ты не считаешь, что это месть за прошлую службу?
      - Нет.
      - И не подозреваешь свою жену в злодейском умысле?
      Эмори уныло покачал головой и высказал только что пришедшую ему в голову мысль:
      - Именно Эмма заявила, что псов отравили. Если бы не она, мы продолжали бы думать, что это результат какой-то болезни.
      Оба приятеля кивнули, признавая справедливость замечания. Затем Блейк озадаченно заметил:
      - Дружище, ты вроде не рад, что Эмма здесь ни при чем?
      - Это верно, - грустно признался Эмори. - То есть, конечно, я счастлив, что жена не хочет моей смерти... но как подумаю, во что мне обойдется мое несправедливое обвинение...
      - Она тебя простит, - успокоил его Блейк, кладя руку на плечо друга. По-моему, твоя жена испытывает к тебе сильную симпатию.
      После этих слов Эмори повеселел и выпрямился.
      - Ты так думаешь? - спросил он с надеждой.
      Однако выражение радости на его лице быстро померкло, сменившись кислой миной: Эмори вспомнил взгляд жены, который она на него бросила, прежде чем уйти. В нем точно не было ни малейшей симпатии.
      - Ты думаешь, все три события связаны между собой? Разбойники, наемники и отрава? - вернул его Блейк к более животрепещущей теме.
      - Не три, а четыре.
      - Четыре?
      - Да. Свадьба, два нападения и яд. - Эмори помолчал, давая друзьям время осмыслить сказанное. - Нападения начались на другой день после свадьбы. Кому выгодно, чтобы я умер?
      Блейк мрачно почесал подбородок.
      - Бертрану.
      - Вот именно. Его первые слова, обращенные к Эмме, заставили меня подумать об этом.
      - "Я прибыл, как только узнал..." - задумчиво повторил Маленький Джордж и поднял брови: - Что, собственно, он узнал такого?
      - Видимо, он узнал о моей смерти.
      - Но ты же не умер! Так как же?..
      - Не умер, но он знал, что его подручный подлил Эмори яд в кружку и тот его выпил. А раз так, то наутро Эмори должны были найти мертвым, - объяснил Блейк, подхватывая на лету догадку Эмори. - Эмори постарался, чтобы никто не видел, как он выливает свой эль в собачью миску: не хотел обидеть жену.
      - Может быть, стоит отправить письмо королю? Он примет меры против Бертрана.
      Но Эмори покачал головой:
      - Доказательств нет. А без них король ничего не станет делать.
      Блейк понимающе покивал и удивленно вскинул голову, когда Эмори стал подниматься из-за стола:
      - Ты куда?
      - Я должен поговорить с женой.
      - Но ведь нам надо решить, что делать.
      - Удвойте стражу, следите за всеми, кто приходит в замок и уходит из него. Проверьте, все ли на месте, не пропал ли кто.
      - Пропал? - недоуменно переспросил Маленький Джордж.
      - Кто-то же подлил яд в мою кружку! Это не всякий мог бы сделать. Скорее всего тут замешан кто-то из живущих в замке. Этот человек и донес Бертрану, что дело сделано, после чего тот заявился сюда нынче утром.
      - Предатель среди нас?! - прервал его Блейк и крепко выругался, вынужденный признать справедливость такого предположения.
      Маленький Джордж нахмурился, обдумывая сказанное:
      - Но если предатель из здешних, то он должен знать, что леди Эмма все время поит тебя травами, а значит, именно ее обвинят в твоей смерти. Разве не так?
      - Так, - сухо согласился Эмори. - Это заставляет думать, что злоумышленник не слишком хочет, чтобы Эмма оставалась хозяйкой замка.
      Его приятели удивленно переглянулись. Затем Маленький Джордж произнес с расстановкой:
      - Тогда это не может быть Бертран. Совершенно очевидно, что он лелеет надежду заполучить ее в жены.
      - Верно, но может быть, этого не желает леди Аскот? - возразил Эмори.
      - Возможно, ты прав, - согласился Блейк. - Леди Аскот - женщина властная и грубая. Не думаю, что Эмма легко ей подчинится. Она слишком горда и вспыльчива и не позволит унижать себя. Посмотрите, чем она ответила на пренебрежение лорда Фалька: терпела, терпела да и отправилась жаловаться королю. Нет, леди Аскот вряд ли захочет, чтобы Эмма осталась в замке.
      Эмори кивнул, соглашаясь со справедливостью этих слов, но внимание его привлекла фраза: "Она слишком горда и вспыльчива и не позволит унижать себя". Да, его жена такая! И он очень боялся, что именно эти черты ее характера не позволят ей простить его.
      Глава 11
      - Повар и посудомойки клянутся, что, кроме них и леди Эммы, вчера днем на кухню заходили только две швеи.
      При этом известии Блейк пронзительно взглянул на Маленького Джорджа.
      - Работницы де Ласси? - Помощник Эмори угрюмо кивнул. - Проклятие! Кто именно?
      - Молодая со светлыми волосами и та, с которой милуется Сиберт. Она заговорила с леди Эммой, когда та варила свое зелье.
      Блейк помрачнел:
      - Ты рассказал об этом Эмори?
      - Нет, он все еще был наверху, когда я... Святой Симеон! - растерянно выдохнул Маленький Джордж. Глаза его были устремлены куда-то за спину Блейка.
      Блейк поспешно оглянулся и затрясся от хохота, шедшего, казалось, из самой глубины его существа.
      Изумленный взгляд был направлен на приближающегося Эмори. На нем был надет только что сшитый придворный наряд. Старые залатанные штаны в обтяжку сменили отличные новые, а поношенную тунику - щегольской дублет цвета зеленого мха с такими длинными рукавами, что они волочились по земле. На голове у него красовалась шляпа, напоминавшая тюрбан с невероятно пышным пером, которое торчало дыбом и бурно раскачивалось по ветру при каждом шаге владельца. Но не это больше всего рассмешило Блейка, а походка друга. Эмори не шел, а шествовал в их сторону каким-то преувеличенно маршевым шагом. На лице его было написано явное отвращение. Чертыхаясь, он пересек двор, направляясь в их сторону.
      - Доброе утро, дружище! - произнес Блейк, когда Эмори добрался до них.
      - Вижу, ты решил приодеться в новенькое? - не удержался Маленький Джордж.
      - Да уж, - морщась, пробормотал Эмори. - Вы когда-нибудь видели подобную мишуру?
      Маленький Джордж предпочел дипломатично промолчать, предоставив врать Блейку. Тот не обманул его ожиданий:
      - Все отлично. Лучше некуда. В новом дублете ты выглядишь настоящим лордом!
      - Лордом? Мои рукава волочатся по земле, словно подол дамской юбки. А взгляните только на эту шляпу! - жалобно воззвал к друзьям Эмори. Закатив к небу глаза, он поднял руку к нелепо торчащему перу и с омерзением качнул его, а затем перевел свирепый взгляд на ноги: - А такое вы когда-нибудь видели?!
      - Я стараюсь не глазеть по сторонам! - ухмыльнулся углом рта Блейк, однако бросил невольный взгляд на ноги друга, после чего, не в силах сдерживать рвущийся из груди смех, оглушительно расхохотался. Заметив уныние Эмори, он с трудом взял себя в руки и выдавил явную ложь: - Не так уж это и плохо.
      - Не так уж плохо?! - взвился Эмори. - Да носки башмаков доходят мне до бедер!
      - Нет, пониже, - простодушно заметил Маленький Джордж. И действительно, загнутые носки модных башмаков, подобных тем, что носили шуты, доходили ему лишь до колен, где и закреплялись золотыми цепочками.
      Внимательнее присмотревшись к фантастическому фасону, Блейк нахмурился и покачал головой:
      - А ты не можешь заказать другую пару? С более короткими носами?
      Эмори горестно вздохнул:
      - Это последний писк моды при дворе.
      - Да, но...
      - Я не хочу выделяться при дворе своим видом и ставить Эмму в неловкое положение.
      - А по-моему, - пожал плечами Маленький Джордж, - ты будешь выглядеть поистине нелепо, шаркая в этих башмаках, словно у тебя к ступням привязано по рыбине.
      - Знаю! - простонал Эмори. - Но что же мне делать?
      Блейк почесал в затылке.
      - Я все-таки потребовал бы от этого павлина немного укоротить носы. И рукава. И, возможно, примерил бы шляпу другого фасона.
      Эмори молчал, с несчастным видом разглядывая свои башмаки. Решив, что перемена темы разговора поднимет ему настроение, Блейк поинтересовался:
      - Ты наладил отношения с Эммой?
      - Что? Ох нет! - Уперев руки в бока, Эмори безрадостно наблюдал за беготней слуг во внутреннем дворе замка. - Она со мной не разговаривает. Заперлась в спальне.
      Блейк и Маленький Джордж сочувственно кивнули. Они, как и большинство обитателей замка, долго стояли в большом зале, слушая, как Эмори наверху стучал в двери спальни, требуя, чтобы жена выслушала извинения и простила его. Блейк уже собрался было подняться к нему и дать парочку советов, как справиться с такой ситуацией, но, вспомнив о вспыльчивом характере Эммы, передумал.
      - Что же ты предпримешь? - осведомился Маленький Джордж.
      - Я уже предпринимаю, - мрачно усмехнулся Эмори. И в ответ на недоуменные взгляды друзей нетерпеливо ткнул в себя пальцем. - Я нацепил на себя все это. Она хотела, чтобы я оделся в хорошие модные одежды. Я их надел. - Он снова с отвращением посмотрел на башмаки и, вздохнув, спросил: Думаете, ей понравится?
      Блейк покачал головой:
      - Боюсь, твоего нового наряда будет недостаточно, чтобы заставить ее забыть, как ты обвинил ее в попытке убить мужа.
      Эмори поморщился:
      - Конечно, это было глупо с моей стороны. У меня, наверное, ум за разум зашел, если я смог хоть на мгновение предположить подобное. Чтобы моя жена пыталась меня убить?! Нет. За всей этой историей стоит Бертран. Вернее, его мать. Но только не Эмма! - Он вздохнул, произнося ее имя, и выражение его лица смягчилось. - Она слишком нежна и кротка для такого низкого поступка. Никогда в жизни не встречал я более добросердечной женщины. Господи, да она и мухи не сможет прихлопнуть! Она...
      Рассуждения Эмори о нежности и мягкости характера жены внезапно прервал резкий свист над самым его ухом. Последовавшее за этим ощущение прохлады заставило его вскинуть руку к голове и убедиться, что шляпы на ней больше нет.
      Все трое повернулись назад и с ужасом увидели, что вонзившаяся в деревянную стойку сарая стрела пригвоздила к ней шляпу, только что гордо красовавшуюся на голове Эмори.
      - Что за... - Ошеломленный Эмори круто обернулся в ту сторону, откуда была послана стрела, и разинул рот при виде своей "нежной и кроткой" жены, стоящей на верхней ступени перед дверью в замок с луком и стрелой в руках. Не успел он и ахнуть, как Эмма выпустила вторую.
      Свист летящего орудия смерти привлек к нему всеобщее внимание. Маленькое оперенное копье пролетело между расставленных ног окаменевшего Эмори и спустя миг с глухим стуком вонзилось все в тот же сарай за его спиной.
      - Будь я проклят! - выдохнул Блейк, представив, куда попала бы стрела в случае промаха.
      Эмори лишь шевельнул внезапно пересохшими губами, будучи не в силах вымолвить ни слова. Все находившиеся во дворе застыли на месте, а леди Эйнфорд хладнокровно спустилась с лестницы и решительно пересекла сотню футов, отделявшую ее от мужа.
      Больше часа провела Эмма, запершись в спальне. Она металась по комнате, бормоча проклятия под громогласные требования Эмори отворить дверь и выслушать его. В конце концов он понял, что жена не подчинится, и оставил ее в покое. Эмма же еще долго продолжала кипеть. Она испытывала не столько гнев, сколько нестерпимую обиду. Ей было больно, что человек, которого она любит, считает ее способной безжалостно его убить.
      Любит?! Господи Боже! Неужто это действительно так? Нет, это невозможно. Как может она любить этого здоровенного болвана? Нет, это просто нелепо! Разумеется, его ласки в постели доставляют ей большое удовольствие, но Эмме до смерти надоело силком тянуть его на супружеское ложе. А прошлая ночь ясно доказала, что только дурманящие отвары заманивают его туда. Она налила в его эль слишком много дамианы, он почувствовал вкус травы и вылил напиток, а потом напился до полного бесчувствия, только бы не идти к ней в спальню. Для Эммы это было неоспоримым доказательством того, что без любовного зелья муж не испытывает никакого желания делить с ней ложе.
      Мысли ее вновь и вновь возвращались к этой очевидной истине, пока она вдруг не вспомнила основную причину своего гнева. Этот человек обвинил ее в том, что она пытается его убить. Надо же! За короткое время их супружества она уже дважды спасала ему жизнь, а он считает ее убийцей! Она ему покажет! Схватив лук и стрелы, Эмма поспешила на внутренний двор замка.
      Теперь она стояла перед ним и удовлетворенно улыбалась, наслаждаясь его бледным видом.
      - Я решила показать тебе, что если бы хотела с тобой разделаться, то ты уже был бы мертв. Мне не нужно никаких ухищрений, чтобы тебя убить. Я спокойно могла предоставить это разбойникам... или наемникам, на худой конец.
      - Лорд Дарион! - догадываясь, ахнул Блейк. Эмма пропустила его слова мимо ушей.
      Эмори судорожно сглотнул и оглянулся на стрелы, торчавшие в стене сарая у него за спиной. Не было никаких сомнений в том, что их оперение точно такое же, как в стрелах, извлеченных из тел разбойников. Те же характерные красные перья. Он теперь не сомневался, что их выпустила ее рука. Однако гораздо больше его заинтересовало ее упоминание о наемниках. Получалось, что она не случайно влетела на поляну и уравняла шансы, затоптав одного из его противников и сбив с ног второго. Перебирая в уме события той схватки, он осознал, что только предвзятое отношение к Эмме заставило его поверить в обратное.
      Упорное молчание Эмори стало выводить из себя Эмму:
      - Несомненно, теперь ты отвернешься от меня, как это сделал Фальк, узнав о моих "недостойных дамы" способностях. Впрочем, как я понимаю, мне особенно нечего терять. Ведь ты, муж мой, вчера сообщил, что собираешься отказать мне в супружеских правах.
      С этими словами она повернулась и пошла обратно через двор к замку.
      - Так что ты там наговорил своей жене? - сухо поинтересовался Блейк.
      Растерянный взор Эмори обратился к другу, и он наконец закрыл рот.
      - Да, - вздохнул Маленький Джордж, - похоже, модный наряд так и не умиротворил твою леди...
      Вернувшись в большой зал, Эмма все еще была в ярости. Она собиралась снова запереться в своей комнате, так как не сомневалась, что, оправившись от потрясения, Эмори захочет сказать ей все, что он думает о ее выходке. Однако когда она направилась к лестнице, ведущей наверх, ее остановил Сиберт - с просьбой дать ему ключи от кладовки с пряностями. Едва она успела передать их ему, как дорогу ей заступила Мод:
      - Вы с утра ничего не ели, миледи, а повар испек сладкие пирожки специально для вас.
      Надеюсь, лакомство поможет исправить ваше настроение.
      Служанка проговорила все это со смущенным видом, и Эмма поняла, что она пытается загладить свое поведение за утренней трапезой, когда были обнаружены отравленные собаки. И повар тоже. Он ненавидел печь сладкие пирожки. Однако прежде чем она успела принять мирное приношение, двери большого зала с грохотом распахнулись. Она неохотно оглянулась.
      - Приведите-ка мне сюда портного и его швей!
      Эмма поморщилась от яростного крика мужа. Маленький Джордж поспешил выполнить его приказ, а Эмори направился к жене.
      Проклиная себя за то, что не успела вовремя покинуть зал, Эмма приготовилась выслушать гневную тираду, но вдруг обратила внимание на странную походку мужа: Эмори то и дело спотыкался. Эмма в удивлении не могла отвести глаз от странных башмаков у него на ногах.
      - Жена!..
      Подняв глаза, Эмма увидела, что у него на голове снова высится безобразная шляпа, которую она только что сбила стрелой. Теперь эта дурацкая штуковина с погнутым пером и дырой в тулье выглядела еще более нелепо. Взор Эммы упал на разъяренное лицо под этим диким сооружением, и, несмотря на кипевшую в ней злость, она не выдержала и рассмеялась.
      При этих звуках Эмори побагровел и надулся. И стал выглядеть еще глупее. Как рассерженный придворный шут. Стремясь подавить новую волну смеха, которая грозила последовать за первой, Эмма закусила губу и опустила глаза. Но тут, как назло, взгляд ее упал на цепочки, которые притягивали к коленям носки его башмаков... Битва со смехом была проиграна, и Эмма безудержно расхохоталась.
      Эмори почувствовал, как сердце его мучительно сжалось. Черт побери, он напялил все это на себя, чтобы угодить ей!
      - Ты находишь мою одежду забавной, жена? Холодная ярость, звучащая в его голосе, напомнила ей о собственном гневе, и Эмма сжала губы.
      - Нет, муж мой. Она великолепна... если вы стремитесь занять место королевского шута.
      Эмори напряженно выпрямился:
      - Это последняя придворная мода. Эмма подняла брови.
      - Без сомнения, она очень забавляет короля Ричарда. Неудивительно, что скоморохи теперь никому не нужны: и без них есть над чем посмеяться.
      После этих слов Эмори, казалось, готов был вспылить, но Блейк торопливо схватил его за руку и, отведя на несколько шагов в сторону, прошипел:
      - Проси у нее прощения!
      - Просить прощения?! - возмутился Эмори. - Она только что обозвала меня придворным шутом.
      - Нет. Она просто сердита. И по праву. Подумай, Эмори, как бы ты чувствовал себя сейчас, если б она обвинила тебя в попытке убить ее.
      - Да, правда, - неловко ступая, он повернулся было к жене, но помедлил и снял шляпу. Буркнув что-то невнятное, он сунул ее в руки Блейку и вновь обернулся к Эмме. Но она уже сидела за столом, уставленным разнообразными лакомствами, и очень изящно пробовала их, запивая медом. Вздохнув, он направился к столу и, осторожно усевшись рядом, притих, собираясь с мыслями, прежде чем обратиться к ней.
      - Жена, - наконец выговорил он, - я сожалею, что обвинил тебя в попытке меня убить.
      Эмма обратила к нему холодный взгляд и надменно выгнула бровь, но тут в поле ее зрения попали его чрезмерно длинные рукава. Многие придворные носили такие, но они уже успели, приспособиться к новой моде, и концы рукавов не опускались при каждом движении в их кружки, мешая пить.
      Эмори нахмурился, видя, что губы жены стали вздрагивать, рождая в нем сильное подозрение, что она вот-вот снова расхохочется. Следуя за ее взглядом, он посмотрел на свои рукава и с проклятием вскочил, хватаясь за их намокшие концы.
      По счастью, рядом оказался Блейк и помог выжать мокрые рукава.
      - Она считает меня настоящим шутом! - отводя друга в сторону, в отчаянии проговорил Эмори.
      - Не может этого быть, - стараясь успокоить его, солгал Блейк.
      - Нет, может! Она потешается надо мной.
      - Постой. - Блейк стал пристально рассматривать злополучные рукава. Этот твой дублет еще не закончен: рукава не подшиты.
      Эмори тяжело вздохнул:
      - Да, я попросил де Ласси дать мне его недошитым. Я хотел произвести впечатление на жену, - с горечью признался он. - Он завершит его позже.
      - Хм-м... - Блейк задумчиво посмотрел на друга. - Возможно, она подобреет, если ты объяснишь ей, почему заподозрил ее.
      - Ну и какую же я приведу причину? Блейк недоуменно посмотрел на друга:
      - Как какую? А многочисленные отвары, которые она тебе подливает?..
      - Ах да. - Круто повернувшись, он направился к столу и сел на скамью рядом с женой, на этот раз старательно оберегая рукава от кружек. - Я решил, будто ты надумала отравить меня из-за того, что ты вечно подливаешь мне в эль всякие снадобья.
      Эмма сразу стала серьезной.
      - Эти снадобья нужны для твоего здоровья.
      - Да, конечно, - согласился он, - и я уверен, что псы были очень здоровыми... пока не сдохли. - Эмори опустил глаза и неловко заерзал на скамейке. Вдруг он оживился от пришедшей ему в голову мысли: - И они действительно спасли мне жизнь, жена! Подумай, если бы ты не подливала тайком мне все эти отвары после ранения, я не выливал бы эль собакам и мог бы вчера умереть от яда.
      Эмма открыла рот для гневной отповеди, но тут до нее дошел смысл сказанного им:
      - Как долго ты выливал свой эль в собачью миску?
      - С первого дня, как встал с постели, - чуть поколебавшись, виновато признался Эмори, готовясь к взрыву ярости.
      Однако вместо этого Эмма растерянно пролепетала:
      - Так, значит, это не из-за дамианы ты делил со мной постель?
      Эмори нахмурился:
      - Что это еще за дамиана?
      В этот момент на лестнице поднялся шум, и Эмори нетерпеливо вздохнул, увидев, что Маленький Джордж ведет к ним де Ласси и его работниц.
      - Закончим этот разговор позднее, - объявил он, поднимаясь из-за стола навстречу портному и его швеям.
      Уловив прозвучавшую в голосе Эмори холодность, Эмма с любопытством посмотрела на него и тоже медленно встала.
      - Что происходит, милорд?
      Эмори удивленно поглядел на жену: она больше не казалась сердитой, скорее озабоченной.
      - Маленький Джордж спросил у повара, - с готовностью начал объяснять он, - кто вчера заходил на кухню, и узнал, что перед ужином там видели двух работниц де Ласси.
      Эмма кивнула:
      - Да, Гиту и Сильвию. Гита зашла попить и разговаривала со мной, пока я готовила отвар, а Сильвия появилась на кухне, когда я оттуда уходила. - Она заглянула ему в лицо. - Ты ведь не подозреваешь их?
      Эмори поморщился.
      - Я всего лишь хочу задать им несколько вопросов, жена. Пока это единственная ниточка, за которую можно ухватиться. - Окинув взглядом швей, он нахмурился: - Здесь только пятеро. Кто отсутствует?
      - Сильвия, - неохотно сказала Эмма.
      Сильвия была самой юной из девушек, помогавших де Ласси. Ей еще не было шестнадцати, и Эмме казалось нелепым одно предположение, что эта девушка способна кого-то отравить.
      Маленький Джордж подвел работниц к Эмори и отступил в сторону. Тот сурово оглядел их, всматриваясь в лицо каждой. Женщины казались смущенными и встревоженными, но не более того. Де Ласси старался держаться в стороне.
      - Где та, которую зовут Сильвия?
      В наступившей тишине женщины переглянулись, не зная, что ответить. Наконец вперед выступил де Ласси:
      - Я посылал ее на кухню за вином. Проговорив это, он тут же вновь спрятался за спины женщин.
      Эмори бросил взгляд на Маленького Джорджа, но тот уже направлялся на кухню. Минутой позже он вернулся и сообщил, что Сильвия действительно заходила туда, но затем вернулась наверх. Кивка Эмори было достаточно, чтобы его первый помощник бегом поднялся по лестнице в поисках пропавшей девушки.
      - Могу я узнать, что происходит, милорд?
      К удивлению Эммы, портной нашел в себе достаточно храбрости, чтобы задать этот вопрос. Эмори лишь раздраженно сверкнул на него глазами и в ожидании возвращения Маленького Джорджа продолжал внимательно изучать лица стоявших перед ним. Он ожидал, что кто-то смутится. Все эти женщины были в замке чужими, и поэтому любая из них могла оказаться причастной к случившемуся.
      Наконец на лестнице появился Маленький Джордж. Пока он торопливо спускался, напряжение в большом зале достигло пика. Однако приход Маленького Джорджа не внес ясности. Наоборот, напряжение перешло в тревогу, когда он что-то прошептал на ухо Эмори, после чего тот взял Эмму за руку и повел к лестнице.
      - В чем дело, муж мой?
      - Маленький Джордж нашел девушку. - Эмори остановился на верхней ступеньке и, повернув к ней мрачное лицо, объяснил: - Она мертва. Похоже на яд. А я хочу, чтобы ты осмотрела труп. Не та ли это отрава, которая убила собак.
      Эмма, белая как полотно, кивнула.
      Эмори сжал ее руку и повел по коридору к комнатке, служившей де Ласси кладовой. Она была завалена небрежно брошенными отрезами тканей. Оставалось свободным лишь небольшое пространство для кровати и двух накрытых одеялами соломенных тюфяков. На кровати лежала девушка в простом домотканом платье, навзничь, поперек изножья; в руке у нее был зажат маленький флакончик. Ноги ее свешивались, словно она присела отдохнуть, да так и не поднялась. В этом своем последнем сне Сильвия казалась еще моложе, чем в жизни.
      При виде этой картины глубокая грусть охватила Эмму. Она медленно приблизилась к постели и, осторожно усевшись рядом с неподвижной фигуркой, склонилась над ней, вглядываясь в глаза и губы. Затем Эмма приподняла руку, державшую флакончик, всмотрелась в ногти, потом вынула из холодных пальцев Сильвии темный пузырек и слегка понюхала.
      - То же самое? - Да.
      Эмори нахмурился еще больше и грозно приказал:
      - Приведите мне сюда де Ласси и его работниц! Эмма продолжала смотреть на мертвую девушку, размышляя о том, что могло заставить ее расстаться с жизнью. В дверях послышались шорох юбок и сдавленные возгласы - это прибыли швеи во главе с де Ласси. Эмма выпрямилась, поднялась с постели и, подойдя к мужу, встала рядом с ним.
      - Что это такое? - растерянно пролепетал де Ласси при виде тела своей работницы.
      - Она мертва, - мрачно объявил Эмори и, прежде чем он смог опомниться, спросил: - Как долго она у вас работала?
      - Я нанял ее как раз перед приездом сюда! - Портной был явно потрясен случившимся: его лжефранцузский акцент совсем исчез.
      - Как это произошло? Де Ласси пожал плечами:
      - Одна из моих помощниц не явилась в день отъезда. Сильвия пришла наниматься в ту минуту, когда мы уже собрались уезжать. Она сказала, что хорошо умеет шить... Прямо подарок судьбы!
      Эмори поморщился при этих словах портного: "подарок судьбы" де Ласси чуть было не отправил его, Эмори, на тот свет!
      - Где ее вещи?
      Портной растерянно оглянулся по сторонам, затем посмотрел вопросительно на своих работниц, и одна из них, торопливо подойдя к соломенному тюфяку, вытащила из-под него небольшую дорожную суму.
      - Вот ее вещи, милорд.
      Эмори вытряхнул из сумы на постель все содержимое, и они с Эммой грустно уставились на жалкий скарб: деревянный гребешок с недостающими зубьями, скромное коричневое платье, кое-где дырявое, маленький кошелек и пузырек, точь-в-точь такой же, какой был зажат в руке мертвой Сильвии. Эмори откупорил его, нюхнул и передал Эмме. Пузырек был пуст, но от него все еще исходил слабый запах, который ранее привлек ее внимание. Тяжело вздохнув, она горестно покачала головой.
      - Неужели и тут был яд?
      - Да, - неохотно подтвердила Эмма, - такой же, как и в первом флакончике. Но я не могу в это поверить. Зачем ей... - Голос ее прервался, потому что в этот момент Эмори раскрыл кошелек Сильвии, и из него высыпалось несколько монет.
      - Вот тебе и объяснение... - сказал он.
      - Вроде бы так, - вынуждена была согласиться Эмма, но в душе она продолжала сомневаться. Жалкие гроши! Впрочем, она понимала, что эта сумма могла показаться девушке целым состоянием. Однако Эмма никак не могла поверить в виновность Сильвии. Слишком много вопросов оставалось без ответа. - Почему она покончила с собой? Почему именно отравилась?