- В Кинсли.
      - А где это?
      - В Северной Англии.
      - И там живет ваша семья?
      - Да.
      Односложный ответ заставил Розамунду нахмуриться. Он не очень-то хочет рассказывать о себе.
      - А ваши родители живы?
      - Отец жив.
      Розамунда подождала продолжения. Он ничего не сказал, и она спросила:
      - А братья и сестры у вас есть?
      - Один брат. Две сестры.
      - Старше или моложе?
      - Брат старше. Сестры моложе.
      Розамунда снова подождала продолжения, но, не дождавшись, решила отступиться. Его сдержанность так утомляла! Возможно, причиной этому его усталость. Путешествия действительно утомительны. Ее по крайней мере поездка раздражала. После двух дней в седле она чувствовала себя так, словно каталась по земле. Грязь и пыль, казалось, въелись в кожу.
      Ее взгляд вновь устремился к реке, на этот раз с тоской. Столько воды! Как хорошо было бы принять ванну. Но, конечно, это невозможно у реки. Нет лохани и нет ведер, которыми можно было бы черпать воду.
      Эрик вопросительно приподнял брови, когда Роберт толкнул его локтем в бок, проследил за его взглядом и увидел, как его жена с тоской смотрит на реку. Глядя на медленно текущие воды, он некоторое время размышлял, потом спросил:
      - Ты бы хотела искупаться?
      Розамунда, услышав вопрос, резко выпрямилась, глядя на Эрика во все глаза:
      - А это можно?
      Эрик пожал плечами:
      - Не вижу препятствий.
      Ее губы расплылись в улыбке. Она буквально сияла:
      - Это было бы замечательно!
      Эрик моргнул и чуть не улыбнулся в ответ, но вовремя остановился и резко встал:
      - Ну, тогда пойдем.
      Вскочив, Розамунда с готовностью последовала за ним на берег реки, потом вдоль берега, пока поляна не исчезла из вида. Когда он внезапно остановился, она тоже остановилась и вопросительно посмотрела на него.
      - Начинай, - сказал Эрик, скрестив руки на груди и прислонившись к дереву.
      - Что начинать? - медленно спросила она.
      - Купайся.
      Розамунда повернулась, осматриваясь.
      - Где? - ошеломленно спросила она,
      Эрик нахмурился, сердясь на ее несообразительность.
      - В реке.
      - Здесь? Под открытым небом?
      При виде ужаса на ее лице брови Эрика изогнулись, но тут он вспомнил, что она только что из монастыря. Ее воспитывали монахини, и вряд ли сестры имели привычку купаться в реке. Скорее всего для них приемлемо только купание в лохани.
      Вздохнув, он выпрямился:
      - Я бы дал тебе лохань, если бы мог. К сожалению, когда путешествуешь, приходится обходиться тем, что есть под рукой. Ты, наверное, не привыкла к такой холодной воде, и вытираться тебе придется моей накидкой, но никто не увидит, а ты сможешь смыть пыль.
      Розамунда стояла на том же месте и молчала. Она никогда не купалась в реке и вообще не купалась за пределами аббатства. Раз в месяц все монахини по очереди мылись в лохани, которую аббатиса поставила в пустой келье. Остальное время они ополаскивались стоя, если только не умудрялись сильно испачкаться. Обычно этим отличались лишь Розамунда и Юстасия. С ними вечно что-то происходило, поэтому они мылись один-два раза в неделю. Но вне стен монастыря Розамунда никогда не купалась. Аббатиса сочла бы это непристойным. Но как замечательно было бы смыть с себя дорожную пыль!
      Видя, что жена продолжает неподвижно стоять и задумчиво смотреть на воду, Эрик нетерпеливо переступил с ноги на ногу и повернулся в ту сторону, откуда они пришли.
      - Ну, если ты не будешь купаться, нам лучше вернуться...
      - О нет, подождите. Прошу вас. - Розамунда схватила его за руку, чтобы остановить, но сразу отпустила и смущенно отступила назад. - Я хотела бы искупаться.
      Он помолчал, кивнул и вернулся к дереву, у которого стоял раньше.
      - Ну, тогда поторопись, - ворчливо велел он и снова скрестил руки на груди.
      Розамунда переводила взгляд с него на воду и обратно.
      - Вы собираетесь наблюдать, милорд? - спросила она наконец.
      - Конечно, это моя обязанность.
      - Да, но... вы...
      Он приподнял бровь, и уголки его губ насмешливо дрогнули:
      - Застенчивая?
      Он зачарованно смотрел, как же ее лицо преобразилось во вспышке яростного гнева. Она на мгновение отвернулась, а когда снова повернулась, ее лицо уже было непроницаемым.
      - Добродетельная, - мрачно поправила она. - Я была воспитана в добродетели, милорд. А добродетель не предполагает купания обнаженной перед незнакомцем.
      - Я твой муж.
      Она застыла при этом сдержанном напоминании. Он действительно ее муж. Он имеет полное право смотреть, как она купается. И он имеет право на гораздо большее. Купание вдруг показалось уже не столь привлекательным. Может, на ней не так уж много пыли?
      - Я подожду, - смиренно сказала она.
      Пожав плечами, Эрик повернулся и направился в сторону лагеря.
      Розамунда бросила тоскливый взгляд на реку и последовала за ним.
      Брови Роберта удивленно взмыли, когда они вернулись в лагерь.
      - Что? Вы что, не стали купаться?
      Розамунда покраснела.
      - Я чересчур устала, чтобы купаться, - солгала она. Заметив, что Эрик не занял место у огня, она взглянула через плечо и увидела, что он расстилает свою накидку на земле и ложится на дальний край.
      - Что вы делаете? - спросила она.
      - Собираюсь спать.
      Розамунда посмотрела на него, открыв рот.
      - Уже? - растерянно спросила она, совершенно забыв, что только что твердила об усталости.
      Эрик заметил это и едва сдержал улыбку:
      - Мы выезжаем завтра на рассвете.
      - Почему так рано?
      Эрик скривился. Жена не должна ставить под сомнение действия мужа. Она знает это? Похоже, нет, решил он, когда она громче повторила вопрос, словно он не расслышал в первый раз. Он подумал, что если не ответит ей, то в третий раз она просто закричит.
      Открыв глаза, он поднял голову и посмотрел на нее так, чтобы она поняла, что на самом деле он не должен; отвечать ей, но все же решил выполнить ее каприз.
      - Потому.
      - Почему "потому"? - настаивала она.
      Нахмурившись, он закрыл глаза:
      - Потому что я только что так сказал.
      Розамунда тоже нахмурилась и взглянула на Роберта, который встал, потянулся и стал расстилать свою накидку рядом с Эриком.
      - Вы тоже собираетесь спать? - растерянно спросила она.
      - Рассвет наступает быстро, - сказал он с извиняющейся улыбкой.
      Розамунда хмуро взглянула в сторону мужа, который в это время произнес:
      - Ложись спать.
      Она возмутилась, услышав приказ. Только аббатисе сходило с рук такое деспотичное поведение. И, конечно, ее отцу.
      - Нет, спасибо. Я еще не устала.
      - Розамунда.
      - Да?
      - Это была не просьба.
      Она сердито взглянула на него, раздумывая, не ослушаться ли этого явного приказа, но потом вздохнула. Он ее муж. И она, к сожалению, обещала отцу подчиняться ему.
      Сердито бормоча себе под нос, она направилась к лежавшим мужчинам. Они оставили посередине для нее очень маленькое свободное пространство. Должно быть, они считают ее крошечной.
      Скривившись, она сумела втиснуться между двумя рыцарями. Стало свободнее, когда они оба легли на бок, глядя друг на друга поверх нее. Вытянувшись на спине, она устремила взгляд на звезды.
      Эрик почувствовал, что рука рядом с ним слегка двигается, и нахмурился. Открыв глаза, он у видел, что и Роберт заметил это. Они оба посмотрели на ноги и увидели, что Розамунда вращает правой ступней.
      Они снова посмотрели друг на друга, потом на ее недовольно скривившееся лицо.
      Откашлявшись, Эрик подождал, пока Розамунда посмотрит на него, и спросил:
      - Что ты делаешь?
      - Смотрю на звезды.
      - Нет, с твоей ступней. Что ты делаешь?
      Розамунда заморгала, потом недоуменно посмотрела на свои ноги.
      - Ты ею вращала в воздухе, - сухо объяснил Эрик.
      - А, - смущенно улыбнулась Розамунда. - Иногда так бывает перед тем, как я засыпаю. - Она уже давно не обращала на это внимания. Эти движения помогали ей убаюкать себя, когда не было усталости. Как сейчас. Несмотря на то что она встала на рассвете и ехала весь день, она не устала. Розамунде хватало четырех-пяти часов сна. Она унаследовала это от отца.
      - А сегодня этого не делай, - приказал Эрик и закрыл глаза.
      Розамунда скорчила рожицу и высунула язык. Движение рядом с ней заставило ее взглянуть на Роберта, и она увидела усмешку на его лице. Он оказался свидетелем ее ребячливой выходки. Она почувствовала, как краснеет, и, быстро отвернувшись, снова стала смотреть в небо. Через несколько минут первые звуки храпа нарушили ночную тишину.
      Первым захрапел ее муж: звук был громким, раскатистым, и она напряженно замерла. Казалось, храп даже громче чем был рано утром, возможно, потому, что сейчас он лежал на боку. Его рот был в нескольких дюймах от нее, его дыхание щекотало ее ухо. За первыми звуками последовало еще несколько, прежде чем Роберт разразился ответным храпом.
      Вздохнув, Розамунда закрыла глаза и попыталась притвориться, что она глуха.
      Глава 5
      - Это Шамбли?
      Эрик раздраженно посмотрел поверх головы Розамунды, сидевшей перед ним. Сегодня все в ней, казалось, раздражало его. И началось это с самого утра. Несмотря на то что он проснулся еще до рассвета, жена опередила его и снова исчезла.
      Разбудив Роберта, он быстро схватил меч, лежавший рядом с ним всю ночь, и стал вглядываться в заросли деревьев, пытаясь определить, откуда начать поиски. Однако прежде чем он успел принять решение, его жена не спеша вышла на поляну. Ее лицо было чистым и сияло здоровьем, волосы были еще влажными после купания. Юбку она слегка приподняла в виде корзинки для собранных лесных ягод. И снова, как накануне, она пребывала в отвратительно веселом настроении и, улыбнувшись, пожелала им доброго утра.
      Эрик не смог бы сказать, что вызвало у него большее раздражение: ее хорошее настроение, то, что она опять проснулась раньше его, или то, что она пошла купаться одна. Вспомнив, как он рычал на нее прошлым утром, и не желая повторить эту ошибку, Эрик сдержал резкие слова, которые так и рвались с языка. Он просто сердито удалился в лес по своим делам, оставив ее одну на поляне.
      Его настроение особенно не улучшилось ни когда он вернулся из леса, ни позже. Она же, напротив, была весела все утро, щебеча о том, как прекрасен день, когда они ели ягоды, и напевая веселые мелодии, когда они ехали верхом. Когда они забрали на конюшне своих лошадей, она встретила их словно старых друзей, со знанием дела и, на его взгляд, слишком дружелюбно беседуя с владельцем конюшни. Да, она была удивительно бодра и весела, и это сводило его с ума.
      - Да, это Шамбли, - ответил его друг.
      - Красиво, - сказала она, и Роберт с Эриком переглянулись.
      Назвать Шамбли красивым было все равно что назвать медведя чуть лохматым. Шамбли был великолепен. Построенный из серебристо-серого камня, он был окружен лесом и величественно возвышался над кристально чистой водой крепостного рва.
      Покачав головой, Эрик придержал коня, пропустив вперед Роберта. Через несколько минут они въехали в ворота замка.
      - Эрик! Роберт!
      Оба рыцаря натянули поводья, ласково улыбнувшись девочке, бросившейся им навстречу.
      - Лисса. - Роберт быстро спешился и заключил девочку в объятия. Привет, малышка. Соскучилась?
      - Нет. - Девочка рассмеялась, когда он изобразил на лице скорбную мину, и укоризненно сказала: - Тебя не было всего неделю. И тут было не до скуки. Только ты уехал, в замке появились гости.
      Роберт приподнял брови, и девочка скривилась:
      - Тетя Эстер и тетя Гортензия пожаловали к нам сразу после твоего отъезда. - Выражение ее лица ясно доказывало, что она думает о гостях.
      - Надеялись, конечно, стать свидетелями кончины отца, - пробормотал Роберт, пока Эрик спешивался и ссаживал Розамунду с коня.
      - Да, - поморщилась девочка. - Они ужасно расстроились, когда он начал поправляться. Хотя и старались скрыть это, когда пришли в себя от потрясения. Думаю, они рассчитывали, что, когда отца не станет, они смогут жить здесь за счет мамы до конца своих дней.
      Выражение лица Роберта было не менее раздраженным, чем у девочки, он что-то пробормотал по поводу стервятников, потом криво улыбнулся Эрику:
      - Похоже, нам не следовало торопиться с возвращением. Дом полон гостей.
      Эрик едва успел кивнуть, как в это время Лисса бросилась к нему и обняла его так же горячо и порывисто, как только что обнимала брата.
      - Здравствуй, маленькая, - сказал он, и глаза Розамунды расширились, когда Эрик ласково улыбнулся девочке и тоже заключил ее в свои объятия. Впервые человек, за которого она вышла замуж, проявлял нежные чувства, и это стало неожиданностью для Розамунды.
      - Я скучала по тебе, Эрик. Ты уехал, не попрощавшись.
      При этих словах Розамунда взглянула на девочку и почти не удивилась тому, с каким обожанием та смотрит на Эрика.
      - Ах так! Ты скучала не по мне, а по Эрику! - Роберт притворно ужаснулся, вызвав гримасу возмущения на лице девочки.
      - Ты мой брат, - сказала она с таким высокомерием, как будто была намного старше своих лет. - Я вынуждена терпеть тебя всю свою жизнь. А Эрик - мой кавалер.
      Брови Розамунды при этих словах поползли вверх, потом едва не исчезли в волосах, когда она увидела внезапный румянец на щеках Эрика. Вымученно улыбнувшись ей, Эрик откашлялся и сказал:
      - Лисса - младшая сестра Роберта.
      - И она была так добра, что помогала Эрику справиться с сердечной болью после того, как Делия разбила его сердце, - объяснил Роберт.
      Озорная насмешка светилась в его глазах при виде неловкости друга.
      - Делия? - с любопытством спросила Розамунда.
      Лисса с подозрением взглянула на нее.
      - А это кто? - воинственно спросила она, все еще обнимая Эрика.
      Роберт едва сдержал смех:
      - Лисса, познакомься с Розамундой, леди Берхарт.
      - Как поживаешь? - вежливо сказала Розамунда, протягивая девочке руку.
      Уставившись на ее руку, словно перед ней дохлая рыба, Лисса зловеще спросила:
      - Леди Берхарт?
      - Жена Эрика, - объяснил Роберт, все больше веселясь. - Поэтому мы и уехали в разгар ночи без предупреждения. Эрик должен был жениться.
      Лиссе новость явно не понравилась. Девочка сильно побледнела, ее маленькие руки безвольно опустились, глаза наполнились слезами. Резко повернувшись к лестнице, она стала поспешно подниматься:
      - Я скажу маме, что вы приехали.
      Эрик проводил ее взглядом, вздохнул, потом укоризненно посмотрел на Роберта.
      С трудом изобразив на лице раскаяние, его друг пожал плечами:
      - Она все равно должна была узнать об этом.
      В парадном зале, куда они вошли, царил хаос. Еще не наступил полдень, а помещение было полно людей, метавшихся то в одну сторону, то в другую. И причиной тому были две женщины, наперебой помыкавшие слугами.
      - А, - пробормотал Роберт. - Тетя Гортензия и тетя Эстер.
      Розамунда с любопытством взглянула на него, но промолчала, пока женщины продолжали отдавать распоряжения.
      - Принеси мне мое вышивание, девушка. Это блюдо не годится, слишком сладкое. Принеси другое. Почему здесь так холодно? Неужели некому как следует развести огонь?
      При каждом из этих требований пожилой дамы с лошадиным лицом служанки начинали бегать словно ужаленные. Одна принесла требуемое вышивание, другая взяла чашку с медом и бросилась на кухню, третья поспешила развести огонь.
      Не собираясь ни в чем уступать, вторая дама, сидевшая в кресле у камина, отдавала свои приказы:
      - Боже, как здесь жарко. Что? Ты пытаешься изжарить нас этим огнем, девушка? Залей его водой. Вот, отнеси шаль в мою комнату. И пусть кто-нибудь принесет мне что-нибудь послаще, чтобы подкрепиться перед едой.
      Слуги бросились исполнять новые приказы, и Роберт с усмешкой посмотрел на Розамунду:
      - Мои тетки. Никогда не были замужем и живут в Лондоне на выплачиваемое им годовое содержание. Приезжая сюда, они любят поиграть в хозяек дома.
      - Ясно, - пробормотала Розамунда и посмотрела на спускавшуюся по лестнице женщину.
      Она была среднего роста, но больше ничего среднего в ней не было. Восхитительные белокурые волосы казались почти белыми; черты лица были великолепны, хотя в эту минуту говорили о крайнем утомлении. Плечи были понуро опущены, лицо выражало сильную усталость. Женщина, казалось, с трудом переставляла ноги, спускаясь по ступеням. Розамунда решила, что это мать Роберта. Уж очень заметно было, что та провела много дней в тревоге и волнении у постели больного.
      Когда женщина заметила Роберта, Розамунда поняла, что ее догадка была правильной.
      - Сын! - вскрикнула она и в одно мгновение переменилась. Ее усталость улетучилась, и она сбежала вниз, чтобы встретить их.
      Леди Шамбли оказалась замечательной женщиной, совсем такой, какой Розамунда всегда представляла себе свою мать. Она безмерно обрадовалась возвращению Роберта, крепко обняла его, а потом тепло поздоровалась с Эриком и Розамундой.
      Проведя их к столу, она послала слуг за элем и медом и стала рассказывать им о состоянии здоровья лорда Шамбли. Он поправлялся, хотя и медленно, и леди Шамбли ожидала, что ему скоро захочется спускаться вниз.
      К большому удивлению Розамунды, она не стала расспрашивать их о том, как это Эрик так внезапно женился. Но, наверное, леди Шамбли было известно, что епископ Шрусбери прибыл в ту ночь, когда они так внезапно уехали, Все знали, что где король, там и Шрусбери, так что, вероятно, не нужно было особенно гадать, по какой причине Эрик мог так быстро жениться.
      Когда они выпили принесенные напитки, леди Шамбли посоветовала сыну подняться наверх к отцу. Он ушел, и она предложила показать Эрику и Розамунде сады. Эрик отказался от приглашения и, извинившись, отправился к своим людям, которые отдыхали в Шамбли, пока его не было. Розамунда и леди Шамбли отправились в сад одни.
      Они только успели дойти до садов, как появилась Лисса и сказала леди Шамбли, что муж хочет видеть ее.
      Кивнув, леди Шамбли попросила дочь проводить Розамунду и пообещала вскоре вернуться. Розамунда посмотрела ей вслед и с сочувствием взглянула на недовольную Лиссу. Она как раз раздумывала, как начать разговор, когда девчонка заговорила первой:
      - Мне все равно, что вы незаконнорожденная дочь короля, но если вы обидите его, как Делия, я... я... - Она нахмурилась, явно не подобрав еще достойной угрозы, и мрачно закончила: - Я выдеру все ваши противные рыжие волосы с корнем и задушу вас ими.
      Розамунда приподняла брови:
      - Ты кровожадная малышка, да? - Затем, грустно рассмеявшись, спросила; - И как эта Делия обидела его? - Лисса продолжала молча смотреть на нее, сердито сжав губы, и она добавила: - Если ты не расскажешь мне, как же я сумею не повторить ее ошибку?
      - Не повторите, если будете оставаться в постели мужа, а не лазить в штаны чужих мужчин.
      - Понимаю. - Розамунда почувствовала, что покраснела от этих намеренно грубых слов.
      - Не сомневаюсь в этом, - сухо сказала Лисса и, резко повернувшись, направилась обратно к замку.
      - Фу-ты ну-ты, - пробормотала Розамунда, когда дверь за девочкой захлопнулась, и, вздохнув, последовала за ней.
      Обед прошел шумно и оживленно. Тетя Гортензия и тетя Эстер старались перекричать друг друга, привлекая к себе всеобщее внимание. Лисса всю трапезу испепеляла взглядом Розамунду, и та с облегчением вздохнула, когда Эрик взял ее за руку и потянул за собой. Но лишь услышав слова леди Шамбли, Розамунда поняла, что они уезжают. Хозяйка дома тоже встала из-за стола.
      - Я была так рада познакомиться с вами, дорогая. Вы должны непременно снова приехать и погостить у нас подольше. В любое время после отъезда тети Гортензии и тети Эстер, - сказала она с вымученной улыбкой.
      Розамунда растерянно переводила взгляд с женщины на мужа. Что это? Никто даже не подумал сообщить ей, что они немедленно уезжают.
      - Мы уезжаем, - сказал Эрик, подталкивая ее к дверям. - Мои люди уже в седле.
      - О! - Розамунда не могла скрыть разочарования. Несмотря на сердитую Лиссу, ужасных теток и отсутствие спальни для нее, Розамунда мечтала провести ночь в доме. Уж лучше пол в большом зале, чем снова твердая земля, и настоящая ванна вместо ледяной воды в речке. Но больше всего она была бы рада отдохнуть от езды верхом. Однако, совершенно очевидно, ей было не суждено отдыхать. Вздохнув, она благодарно улыбнулась леди Шамбли:
      - Благодарю вас за возможность отдохнуть и поесть. Это было прекрасно.
      - Всегда буду вам рада, - заверила ее леди Шамбли, когда они подошли к лошадям.
      Эрик быстро вскочил в седло, нагнувшись, подхватил жену и усадил ее перед собой.
      - Вы ведь не собирались уехать, не попрощавшись, а?
      Розамунда оглянулась и улыбнулась Роберту, торопливо спускавшемуся по ступеням. Он не сидел за общим столом во время трапезы. Леди Шамбли сказала, что он поест вместе с отцом.
      - Да разве я мог так поступить? - ответил Эрик. Он улыбнулся и добавил: - И потом, почему я должен был прощаться? Я думал, что после того, что ты рассказал по дороге, ты непременно поедешь с нами.
      - Не искушай меня, - пробормотал Роберт, вздохнул и покачал головой: Если бы я нашел убедительный довод, то отправился бы с вами. Тебе ничего не приходит в голову?
      Эрик засмеялся:
      - Ну уж нет, думай сам, друг мой.
      - Этого я и боялся, - грустно сказал Роберт, потом протянул руку Эрику. - Бог в помощь и благополучного пути. Увидимся.
      - Да, и тебе удачи.
      Кивнув, Роберт печально смотрел, как Эрик повернул коня и направил его к воротам,
      Они ехали весь день. Солнце садилось, когда Эрик наконец объявил привал. Остановив коня на поляне, он опустил Розамунду на землю. Не желая смущать ее, он сделал вид, что не заметил, как она покачнулась на затекших ногах и ухватилась за его ногу, чтобы не упасть. Спешившись, он, не обращая внимания на боль, когда кровь стремительно прилила к ногам, подвел коня к одному из своих людей.
      - Позаботься о лошадях, Смизи, - спокойно распорядился он. Потом дал указания остальным людям своей свиты: одним - собирать хворост, другим поймать дичь для ужина, оставшимся - обустраивать лагерь. После этого сам скрылся в лесу.
      Решив, что надо чем-то заняться, Розамунда направилась к лесу, собираясь изловить кролика. Но едва она шагнула к зарослям, как Гарви, правая рука мужа, встал перед ней, загородив путь.
      Широко раскрыв глаза от удивления, Розамунда остановилась, пробормотав извинения, и попыталась обойти его, но он снова встал перед ней.
      - Позвольте пройти, - сказала она, теряя терпение.
      - Я понимаю, что мы долго ехали, миледи, но лучше, если вы дождетесь милорда, который проводит вас. Я уверен, что он сейчас вернется и будет рад сопровождать вас.
      Спустя несколько минут Розамунда поняла, что он, очевидно, решил, что ей нужно облегчиться, и предлагал дождаться Эрика. Слегка покраснев, она покачала головой:
      - Уверяю вас, мне не нужно ничего такого.
      Одна густая бровь приподнялась при этих словах, в остальном выражение его лица осталось таким же твердым и решительным.
      - Ну тогда, если вы скажете мне, что вам нужно, я буду рад поручить людям выполнить вашу просьбу.
      Розамунда нахмурилась, потом, вздохнув, мило улыбнулась:
      - Нет-нет. Мне не нужна помощь. Я только подумала, что раз моему мужу понравился жареный кролик, я поймаю еще одного ему на ужин.
      Невольная улыбка появилась на губах Гарви, но тут же исчезла.
      - Не беспокойтесь, миледи. Один из людей обязательно принесет кролика.
      Розамунда заколебалась. Она и не думала говорить, что мужчины не умеют охотиться; но поняла, что ее слова могли быть истолкованы именно так. Улыбнувшись, она покачала головой:
      - Конечно, вы правы, и они, без сомнения, принесут кроликов.
      Гарви совсем успокоился и даже улыбнулся, но опять напрягся, когда она повторно попыталась обойти его.
      - Ну, тогда я соберу хворост.
      Он снова преградил ей путь, твердо покачав головой:
      - Солдаты соберут хворост для костра, миледи. Почему бы вам не вернуться на поляну и не отдохнуть? День сегодня был для вас тяжелый, а завтра будет еще тяжелее.
      Розамунда сердито посмотрела на него, чувствуя, что вот-вот вспылит, потом резко повернулась и снова вышла на поляну. Она вся дрожала от нетерпения, ей очень хотелось быть полезной. Она молча и неподвижно просидела на этой проклятой лошади уже столько дней, и это сводило ее с ума;
      Ей необходимо чем-то заняться, чем угодно.
      Увидев кучу хвороста, сложенную в центре поляны, Роза-мунда вздохнула и поспешила к ней. Ну вот наконец и занятие для нее - можно разжечь костер.
      Она едва приступала к делу, как еще один мужчина мягко, но решительно отстранил ее.
      - Почему бы тебе не отдохнуть, девочка? - сказал он, усаживая ее.
      "Они желают мне добра, - мрачно твердила она себе. - Я не должна сердиться, они просто проявляют доброту и внимание". Но она все равно продолжала обиженно смотреть в спину мужчины, довольно неумело разводившего костер. Она бы смогла это сделать лучше и быстрее, если бы ей только дали возможность.
      Розамунда все еще сердилась, когда из леса вернулись первые охотники с добычей. Эрик, должно быть, снова выбрал место привала у реки, потому что мужчина нес полдюжины рыбешек. Решительно улыбнувшись, девушка устремилась к нему.
      - О, какая замечательная рыба. Отличный улов, сэр, - похвалила она. Давайте я помогу вам почистить ее?
      Мужчина засиял от похвалы Розамунды, но твердо отказался от помощи, убеждая ее, что прекрасно справится один, а ей лучше отдохнуть. Розамунда собиралась поспорить с ним, но в это время из леса появился еще один воин, неся пару кроликов. Решив, что он на вид более покладистый, она поспешила к нему.
      Эрик, вернувшись после купания, увидел, что его жена с несчастным видом сидит у костра. Вздохнув, он быстро направился к ней.
      Он не забыл о ней, когда отправился освежиться, в реке. Если честно, то он думал о ней все это время. Сидя позади нее в седле весь день, чувствуя ее мягкое тело, ее волосы у своего лица, ему было трудно сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме желания вновь овладеть ею.
      Он думал, что такая возможность представится, когда они приедут в Шамбли, но там не оказалось ни одной свободной кровати. Эрик не собирался овладевать молодой женой на полу парадного зала или в лагере, где полно его людей. К сожалению, он не взял с собой палатку в эту поездку. Он был сильно расстроен, застав невесту в объятиях другого, и даже не потрудился собрать самое необходимое для путешествия. Поэтому сейчас он оказался без вещей, которые могли бы сделать путешествие более или менее сносным. А теперь его жене будет далеко не просто перенести этот путь. Да и ему самому было не намного лучше - спать под открытым небом каждую ночь рядом с женой и в окружении солдат.
      Поэтому он решил поскорее добраться до Гудхолла. Там он наконец сможет показать молодой жене, что брачное ложе - это не конюшенный сарай и не дыба для пыток. А пока ему придется сдерживать себя. Вот почему он поспешил прежде окунуться в холодную воду и остудить желание, а потом уж заниматься нуждами Розамунды. Увидев ее совершенно расстроенной, он решил, что ей нужно немедленно облегчиться. Иной причины ее несчастья он не мог придумать.
      - Пойдем, - тихо сказал он, беря ее за руку и увлекая за собой туда, где их никто не мог увидеть. - Ну вот, пожалуйста.
      Розамунда непонимающе посмотрела ему в спину, когда он отвернулся, потом огляделась. Вспомнив о предположении его воина, она быстро поняла, чего Эрик ожидает от нее, но ее обескуражила резкость его манер. Вздохнув, она пожала плечами и решила воспользоваться представившейся возможностью. Однако ей было крайне неловко, потому что хотя он и стоял к ней спиной, но, конечно, слышал каждое ее движение. Вновь подумав, что жизнь в лагере не для нее, она вздохнула и подошла к мужу.
      - Вы должны научить меня ездить верхом, милорд.
      Эрик резко обернулся, явно удивленный ее требованием. Но Розамунда не заметила этого, увлеченная собственными мыслями. Она решила, что люди Эрика не давали ей ничего делать, потому что считали ее беспомощной. Вероятно, они так думают, потому что она не умеет ездить верхом и их милорду приходится возить ее перед собой, словно ребенка. Сейчас-то она понимала, что вовсе не Ромашка была виновата в том, что она так подпрыгивала на ее спине. Роберт очень хорошо скакал на ее лошади, когда остался без своей, и это показало, что дело было в ней самой. Она двигалась не в такт движению лошади. Теперь Розамунда решила, что, если муж научит ее верховой езде, она докажет этим людям, что вовсе не беспомощна. И тогда они разрешат ей выполнять ее часть работы.
      - Я должен, да?
      - Ну да. Это полезный навык, милорд, и вашему коню ведь будет легче с одним седоком?
      Эрик кивнул, повернулся и направился к лагерю. Только когда они подошли к костру, он наконец сказал:
      - Я буду учить тебя завтра, как только рассветет.
      - Нет! Не так! О черт! - Натянув поводья, Эрик остановил Ромашку, потом устало прижался лбом к боку лошади, пытаясь справиться с раздражением. Соглашаясь с нелепой затеей научить жену ездить верхом, он думал, что это займет всего несколько минут, самое большее полчаса. К сожалению, Розамунда оказалась полной неумехой. Она упорно болталась на спине лошади, словно мешок, хотя он снова и снова показывал ей, как правильно держаться в седле. Они занимались все утро, и его люди с сомнением смотрели на них, оценивая способности новой хозяйки,
      - Милорд, - процедила Розамунда сквозь зубы, - может быть, если бы вы так не кричали...
      Окружающие согласно закивали, но Эрик заорал:
      - Я не кричу!
      При этих словах все как-то странно посмотрели на него. Воины с интересом наблюдали, как новая хозяйка прищурилась, глядя на их лорда так, словно он был какой-то букашкой, заползшей ей под юбку. И они совершенно не удивились, когда она прошипела: