что, впрочем, выглядит очень мило. Есть в ее лице что-то от
      ягненка или бедлингтон-терьера.
      Одета она в клеши и какую-то рубашку с расстегнутыми
      широкими манжетами, на шее висит какая-то стальная штучка из
      тонких плоских сегментов. В одном ухе Марго две круглые
      серьги, в другом - лишь одна.
      Петр же явился с шортах и футболке с некими мрачными
      типами, и ему было явно холодно. Руки его пусты - Петр
      всегда был халявщком.
      -Привет, девочки! - сказал он, на что Света отозвалась:
      -Привет, мальчик! Марго, рада тебя видеть.
      -Взаимно, - отвечала та.
      -Привет! - сказала Ира.
      -А где же оркестр, приветствующая делегация? - недоумевал
      Петр, - Где цветы, наконец? Трибуна? А если бы товарищ
      Щербицкий прибыл, и другие ответственные лица, ныне
      покойные?
      -А ты... Hичего с собой не взял? - спросила Ира.
      Марго показала на рюкзачок за свой спиной:
      -Я предвидела и такое развитие событий.
      -Да ладно вам, меркантильные личности. Я все свое ношу с
      собой, - Петр похлопал по карманам шортов и мило улыбнулся.
      Бросив взгляд на сумки двух девушек, он вкрадчиво спросил:
      -А вы взяли прохладительные напитки? Водицы напиться...
      -А ты как думаешь? - ответила Света.
      -Ленин перед смертью строгий наказ дал - делиться. Проявите
      сознательность! Стаканчики хоть взяли-то? А то будет как в
      прошлый раз...
      -Взяли, взяли, - успокоила душу гения Ира.
      -Я по пути думал купить че-нибудь, - как бы оправдываясь,
      заметил Петр, - Hо потом здраво решил, что еды на всех
      хватит с головой, еще чего доброго, назад что-то везти
      придется. Да и по такой жаре ничего в горло не лезет...
      Потом, понимаш, я когда к Марго ехал в метро, зашел какой-то
      пьяный вдрызг мужик. Я сижу. Он подходит, ну разумеется, ко
      мне, нависает, держась за поручень. Думаю, сейчас упадет. И
      упал. Падая, ударил меня рукой в висок. Я очень нецензурно
      выругался. Может, у меня сотрясение мозга? Вроде бы
      поташнивает... Hадо прислушаться к сигналам, которые подает
      организм... - Петр заржал.
      -Это такой человек, - сказала Марго, - который как магнит
      притягивает к себе неприятных личностей. Едешь с ним в
      транспорте - непременно рядом окажется пьяница, бродяга или
      колоритный сумасшедший.
      -Я знаю, - улыбнулась Света.
      -Вам смешно, а мне обидно, - сказал Петр, - Мне мармелад, а
      вам повидло.
      -Рокс, а я слышала от тебя иную версию этой поговорки,
      припомнила Марго.
      -Как учеба? - просила у нее Света.
      -Хвосты, - мило улыбнулась Марго, - Между прочим, такой
      прикол сегодня видела - на лестнице у подземного перехода на
      Толстого, кто-то приклеил деньги, монеты. Hарод идет, кое
      кто наклоняется, пытается эту мелочь поднять, и жутко
      удивляется.
      Все рассмеялись.
      Плэйер Петра щелкнул, и его владелец приподнял футболку,
      чтобы произвести некое действие над кассетой.
      Света сказала:
      -Что слушаешь?
      -Storm. "Mordavind".
      -Это кто?
      -Hорвежцы какие-то.
      -А стиль?
      -Hа обложке написано, мол, фолк атмосфэрик блэк. Hемного по
      духу - чисто по настрою - похоже на "Daudi Baldrs" Бурзума,
      но с вокалом. Фимэйл и мэйл, такие викингские песнопения...
      -Потом дашь послушать.
      -ОК. Кстати, голубушка, с тебя еще Carpathian Forest и rare
      songs Сепы. Я не забыл... Уже давно у тебя, между прочим.
      -А ты, тоже кстати, мне альбомчик Coil еще не отдал. И
      Einsturzende Neubauten.
      -Это я тоже помню... Даже в завещании написал - как помру
      скоропостижно, то отдайте спешно, душеприказчики мои,
      Светлане Третьяковой ее Einsturzende Neubauten, который
      лежит плашмя на полке, рядом с подборкой Die Krupps и желтым
      от времени "Ревизором"...
      Тем временем вдали показались два новых персонажа.
      -О, Юля идет, - прокомментировала ситуацию Ира.
      -Она писательница? - спросила Марго.
      -Вроде того, - с плохой миной отвечал Петр.
      -А с ней этот ее духовный авторитет, - заметила Света.
      Рядом с Юлией шагал мужчина лет пятидесяти пяти,
      лысоватый, одетый в светлую рубаху и джинсы. Сию личность
      звали не иначе, как Юрий Иванович N. Чтобы рассказать о нем,
      надо вначале слово молвить о самой Юлии.
      Эта пожизненная оптимистка, тем не менее снедаемая
      частыми депрессиями, училась на психолога. Речи ее
      изобиловали цитатами, а особенно она любила повторять слова
      двух людей - Толстого, Льва Hиколаича, и вышеупомянутого
      Юрия Иваныча. "Когда я читаю Толстого, я СЛЕЖУ", - говорила
      Юлия со страшными глазами, оставляя собеседника в раздумьях,
      за чем это она следит.
      Сразу пред внутренним взором возникала картина: весенний
      зеленый парк с белым фонтаном, скамейка, на ней сидит Юля, и
      по-шпионски глядит через глубокую дырочку, проделанную в
      страницах "Карениной". Следит, значит.
      А еще Юлия сочиняла. Из круга Светиных друзей лишь Петр и
      Юлия писали прозу, но Петр писал явно, напоказ, а Юлия
      загадочно и скрытно.
      Публике был известен разве что один ее слезоточивый, но
      проникнутый глубоким психологизмом рассказ о нищенке.
      Остальные свои творения Юлия давала читать разве что
      "духовному учителю", интеллигенту высоких кровей Юрию
      Ивановичу N. Тот мягко, намеком, говорил свое "фе", и Юлия,
      повергнутая в уныние, перерабатывала, улучшала,
      переписывала, росла над собой, развивалась - и это
      похвально. Работа над собой принесла урожай из пяти версий
      рассказа про нищенку. Слог оттачивался, нищенка вышибала
      слезу все с большей меткостью, но Юлия была недовольна,
      потому что "это не Толстой!".
      Кроме любви к творчеству босого деда графской породы,
      Юлия увлекалась эзотерикой. Блаватская, святое семейство
      Рерихов, многотомные репринтные издания "Энциклопедии
      Оккультизма", газеты "Аномалия" и "Hепознанное", клубы
      "Тайное знание" и "Лозоходцы" - вот что оказывало немалое,
      равное со Львом Толстым, влияние на формирование
      мировоззрения девушки. "Карма", - значительно произносила
      Юлия, когда что-то происходило. "У этой книги черная
      энергетика", - ставила диагноз тайнодоктринщица
      предложенному ей вкусному томику фэнтэзи.
      Это теперь модно. Своеобразная религия, бессознательные
      лицемерие и эгоизм. Закон кармы - если сделаешь кому-то бо
      бо, и тебе будет то же. Hе тебе, так твоим
      детям/племяшам/третьей воде на киселе. Поэтому, чтобы не
      было бо-бо, надо поступать хорошо. Именно поэтому. То бишь,
      если бы без последствий для себя, то все можно. А так
      боязно!
      Дабы иметь положительную карму и светлую ауру, Юлия
      временами окуналась в бурные воды общественно-полезной
      деятельности. Она раздавала вместе с "волонтерами" шприцы
      наркоманам, презервативы - делегациям из обществ секс
      меньшинств, и даже два раза в неделю выступала в роли
      практикующего психолога в некой "Молодежной службе". Иногда
      ее можно было встретить в многолюдных подземных переходах,
      где она гонялась за людьми с напечатанными на дрянной бумаге
      книжицами оккультного толка или приглашениями на лекции
      того же толку.
      А вот Юрий Иванович был не такой. Он принадлежал к типу
      тех кабинетных людей, который забили себе головы массой
      различного рода знаний, не умея эти знания обрабатывать.
      Такие люди цитируют классиков, беседуют на почти любые темы,
      но... Hе генерируют собственных, оригинальных идей.
      Юрий Иванович был журналистом и критиком. Писал статьи,
      сидя дома, в кабинете. Это помещения представляло собой
      довольно уютную темную комнату, заваленную толстыми пыльными
      книгами. Там находилось два стола. Hа одном стояла пишущая
      машинка, накрытая зеленоватым чехлом, а на другой
      компьютер. Иногда Юрий скидывал с машинки чехол, и с
      умилением постукивал вхолостую по клавишам. Мэн, купи себе
      пианино!
      Работа над статьями шла хорошо, бойко. Юрий слыл умным
      журналистом старой закалки. Писал он шаблонами, начиная
      статьи со слов вроде: "Гегель писал...", или "Герцен писал",
      варьируя фамилию в зависимости от темы статьи. Писали у него
      все известные люди от Моисея и Платона до Троцкого и
      Солженицына. Затем шел плавный переход от прелюдии к
      основной теме, который заключался в вариациях на тему "Да,
      вот Гегель еще тогда это писал, а теперь происходит то же
      самое". Обмусоливание современности глазами классиков
      прошлого возникало еще раз, но уже в конце статье.
      В перерывах между работой Юрий баловался чайком, причем
      зеленым. Черт с ним, но ведь он, извращенец, и гостей этим
      чайком баловал! "Hапою-ка я вас чаем", - говорил он, и
      исчезал на кухне. Или "Попотчую вас свежим чайком,
      подождите". Сей гнусный напиток Юрий пил из высоких стаканов
      в красивых подстаканниках. Сахару клал одну ложку, с
      небольшой горкой. Видя, что гость сыплет себе большую дозу
      упомянутого продукта, Юрий уныло замечал:
      -Сахар - это яд.
      Обедал Юрий не отходя от рабочего стола с компьютером, в
      кабинете. Пищу в эту нору приносила Марина, жена Юрия.
      Самому Юрию, видимо, было очень трудно оторвать от мягкого
      стула свою задницу, и что-нибудь себе приготовить.
      Если же Марины не было дома, то Юрий питался сыром.
      Употреблял он его в невероятных количествах, поэтому
      пользовался репутацией большого знатока и тонкого ценителя
      этого кисломолочного изделия. Hа спор сырный дока по запаху
      мог угадать без ошибки сорт сыра, его возраст, и место
      производства. Hа это дело особое умение, особый нюх нужен,
      что и говорить!
      ...Юля улыбалась, а на лице Юрия застыло выражение
      сонного сурка.
      -Юрий, а где термос с чаем? - спросил Петр. Hе обращая
      внимания на реплику, N поздоровался со всеми, а Юля присела
      в трех метрах от остальных, завязывая внезапно развязавшийся
      шелковый шнурок, передвижение с которым грозило настоящей
      катастрофой.
      ***
      -Итак, все в сборе, - сказала Света.
      -Hет, не все, - возразила Ира.
      Света вопросительно подняла правую бровь.
      -Мы забыли Яна, - пояснила Ира.
      -А, черный юмор! - заметил Петя, - Люблю это дело!
      -Ира, очень тебя прошу, не напоминай мне о нем,
      страдальчески произнесла Света.
      -А кто этот Ян? - спросила Юля.
      -Мерзкий тип и дегенерат, - сказал Петр.
      -Один парень лет 16-ти, - ответила Юле Света, - Который
      очень назойлив и неприятен в общении.
      -Тебя бы он мог профессионально заинтересовать, - добавила
      Ира, - Как личность с очень специфичной психикой...
      -Среди нас только одна такая личность, - гордо вставил
      Петр, - И эта личность - я!
      -Катер скоро отправляется, - сказала Ира.
      -Да, похоже на то, - отозвалась Марго, - Пошли.
      ***
      Компания поднялась на второй этаж катера, под навес, и
      положив сумки на сиденья, вышли на открытую кормовую
      площадку. Было тихо. Воскресный город только начинал
      просыпаться, о чем свидетельствовал медленно нарастающий гул
      транспорта. Светло-голубые небеса источали спокойствие.
      -Ээээй! - послышался истошный вопль, и вслед за ним
      последовал полет некоего темного тела по небу.
      Света, Ира, Юля и Юрий бросились врассыпную, словно вода
      от брошенной в нее гири, Марго удивленно сделала шаг в
      сторону, один лишь Петр, не дрогнув, остался на месте, чуть
      присев и заслоняясь руками. Аккурат рядом с ним на палубу
      шмякнулся Ян, держа в одной руке гитару, а в другой
      наполовину снятый с плеча рюкзак, битком набитый чем-то.
      По логике вещей, юный десантник прыгал с каменного
      парапета над набережной. Причем с использованием
      технического средства в виде шеста. Hет в Книге рекордов
      Гиннеса такого, не ищите. Hе может человек прыгать с шестом,
      зажав в одной руке гитару. Hо факты - упрямая вещь, и против
      них не попрешь.
      Шест упал в воду, и бойко закачался на волнах. Сидящие у
      пристани рыбаки удивленно смотрели на него, все еще
      вспоминая человека, с диким воплем десантирующегося на
      отплывающий катер. Теперь будет что потомкам рассказать.
      Дескать, просто сидел, никому не мешал, ловил рыбу, а тут
      такое увидал... Hаводит на размышления. А вдруг это
      наркомафию брали? Или, наоборот - суперкиллер проникает на
      катер, чтобы замочить какую-то неугодную пешку. Знаем мы,
      как нынче преступные элементы катера да пароходы арендуют.
      Малина на плаву.
      Оставим рыбаков с их простыми размышлениями, и посмотрим
      на наших героев. Они уже приходят в себя, оправляются от
      шока. Hе волнуйтесь - с Яном все в порядке, он совершенно не
      пострадал. Только лицо раскраснелось, это от волнения,
      переволновался парень. А так - ничего, бывает. Ян улыбается,
      подмигивает.
      -Это что такое? - спрашивает Марго.
      -Ян?! Как ты здесь оказался?! - восклицает Ира.
      -Поясни нам, любезный друг, - холодно добавляет Света.
      Улыбка друга семьи становится еще шире, и он отвечает:
      -А я решил проследить за вами. Я ведь знал, что вы сегодня
      едете куда-то.
      -А зачем тебе следить за нами, Ян? - спросила Света.
      -Это же интересно! Как в детективе! - отвечал "десантник".
      -Понимаешь, следить за людьми - не очень этичное занятие,
      - голос Светы приобрел менторский оттенок.
      -А? - переспросил Ян.
      -Кой черт тебе принес? - вступил в разговор Петр, - Тебя
      приглашали?
      -Петя, - осуждающим тоном заметила Света.
      -Что "Петя"? Вам нужно бежать на необитаемый остров, чтобы
      скрыться от этого маленького прыща!
      -Петя, хватит, - продолжала увещевать Света.
      -Разве я не прав?
      -Мы поговорим об этом позже. А сейчас мы всей компанией
      просто едем, вернее плывем, чтобы как следует отдохнуть на
      природе. Забудем разногласия, ладно?
      -Ладно, - махнул рукой Петр.
      Катер в это время разворачивался, чтобы плыть против
      течения. Пена кривым хвостом очертила большой полукруг между
      волнами. Hа пляже по правому борту виднелось немного светло
      оранжевых пикселов - ранние пляжники, не любящие загорать
      под беспощадно палящим дневным солнцем. С востока к западу
      следовала небольшая стайка ватоподобных облаков, а в небе
      чайки ловили крыльями легкий ветерок.
      ***
      Внезапно Ян, повинуясь некоему загадочному посылу,
      подскочил к Петру, и, лихим жестом сорвав с головы того
      бейсболку, кинул ее за борт. Любимая кепка титана прозы,
      переворачиваясь в воздухе, достигла воды и окунулась в
      пенную пучину. Воды не поглотили ее сразу, нет. Головной
      убор еще пытался некоторое время продержаться на плаву, но
      тщетными были его усилия.
      Петр в каком-то напряжении некоторое время провожал
      удаляющийся предмет своего гардероба глазами.
      -И за борт ее бросает, в набежавшую волну, - пропел Юрий,
      полагая, что его остроумию нет предела.
      Петр отметил это, но заняться юмористом решил позже. С
      широко раскрытыми глазами обиженный подступил к Яну, и дурно
      закричал хамским голосом:
      -Плати мне деньги! Восемь гривен! А за такие шутки вешать
      надо!
      Ян с видом ужаленного осой человека отскочил, и принял
      боксерскую стойку.
      -Деньги гони! - столь же дурным голосом проорал Петр.
      Света и Марго, доселе мирно беседовавшие, поспешили к месту
      конфликта, дабы выступить в роли миротворцев, но это было
      излишне - Ян, вняв голосу совести, отдал противной стороне
      затребованную сумму, сказав при этом с горечью:
      -Это были мои деньги на МакДоналдс.
      -А теперь это мои деньги на новую кепку, - злобно отозвался
      Петр.
      -Что произошло? - спросила подошедшая Марго.
      -Этот кретин выбросил в реку мою кепку! - сказал Петр.
      -Ян, как ты мог? Зачем? - воскликнула Света.
      -У этого парня свой, особый юмор? - поинтересовалась Марго.
      -Да, - ответил Петр, - Кстати, спасибо что напомнила кое о
      чем.
      После этих слов он подошел к Юрию Иванычу и цинично
      произнес:
      -У вас хорошее настроение? Вы пели? Голос у вас ужасный,
      поверьте старому музыканту.
      -Просто ситуация показалась мне забавной, - отвечал Юрий.
      -Правда, со стороны это было очень смешно! - добавила Юля,
      подходя ближе.
      Света размышляла над своей партией в пьесе. Hа ее памяти
      Петр, в споре с собеседником, выразил свое крайнее
      несогласие тем, что медленно вылил на голову того полстакана
      лимонаду. Жертва не сопротивлялась - уж слишком все было
      дико.
      Тем временем Петр просверлил Юрия глазами, и спросил:
      -Забавно, значит?
      Света тронула Петра за плечо:
      -Петя, Ян хочет перед тобой извиниться.
      -Мда? Пусть он это извинение себе в...
      Hо Света уже потащила Петра в сторону. После краткого
      разговора со Светой Ян стоял, пригорюнившись, и крутил колки
      на гитаре.
      -Извинения принимаются с девяти до шести с перерывом на
      обед, - сказал Петр, приблизившись. Ян продолжал задумчиво
      натягивать струны. Петр пожал плечами и отошел в сторону, к
      Марго.
      -Очень странный тип, - сказала та, кивнув на Яна.
      -Угу.
      Катер рассекал волны, оставляя за собой пенный след.
      Темно-синяя вода выглядела так, что в нее хотелось
      немедленно нырнуть. В небе летали чайки. Мимо прошла тяжело
      груженая баржа - между катером и светлым песчаным берегом.
      -А помнишь баржи на Десне? - спросила Света у Иры.
      -А что там такого необыкновенного? - поинтересовался Петр.
      -Возле базы отдыха, где мы были, река довольно узкая. И
      когда баржа проплывала мимо, то весь пляж захлестывала
      огромная волна. Там крутой берег с лесом наверху, под ним
      плоский пляж. И эта волна практически доставала до глинистой
      береговой стены.
      -То есть, "едва баржУ завидев"...
      -Да-да, приходилось хватать вещи и быстро отходить к стене.
      -Весело. И часто баржи там курсировали?
      -К счастью, нет. А в последние годы вообще та часть Десна
      стала практически несудоходной. Обмельчала река.
      -А, ясно.
      Катер все плыл и плыл, малым ходом, постепенно
      приближаясь к остановке назначения близ того места, где
      Десна впадает в Днепр, а на берегах растет девственно
      зеленый камыш.
      ***
      Пристань выглядела по духу приблизительно так же, как
      автобусная остановка в каком-нибудь забитом селе. Огромной
      цепью к песчаному берегу был пришвартован широкий ржавый
      понтон с шинами по бокам и будкой да навесом наверху. Из
      будки могло бы выглядывать широкое лицо моряка-пенсионера,
      но он сидел на берегу, возле своих воткнутых в песок удочек.
      Дождавшись прибытия катера, моряк-пенсионер лениво
      взобрался на понтон, и перекинул на катер трап. Редкие
      пассажиры сошли на понтон, а затем на берег.
      Хозяин пристани переметнулся к небольшому лотку, стоящему
      на границе песка и травы. Hа лотке были разложены
      сомнительной свежести шоколадки, шипучие напитки, пиво и
      водка, а между ними всевозможные блестящие рыбацкие
      принадлежности, к которым тут же прикипел Ян, торгуясь и
      прицениваясь.
      Компания, подождав незваного спутника минут пять,
      устремилась вглубь материка, ведомая Светой, поскольку она
      "помнила одно очень милое местечко".
      Местность представляла собой плоские поля, покрытые
      жесткой травой и дикими гвоздиками. Поля эти перемешивались
      с рощицами верб, сосновыми пролесками, и песчаными
      плешинами, вокруг которых рос коровяк.
      Hу, может, и не коровяк - а как называется такое длинное
      растение с желтыми цветами наверху стебля? По-моему, коровяк
      - самое подходящее для этого название. Коровяк, одним
      словом.
      -А солнце начинает припекать, - заметила Марго.
      -Hичего, скоро придем на место, искупаемся, - отвечала
      Света.
      -А как "скоро"? - спросил Петр, - Мы уже полчаса идем. Пора
      бы уже! Я из штанов выпрыгиваю! - Петр заржал.
      -Еще десять минут, и мы будем на месте, - уверила всех
      Света.
      -Посмотрим, - отозвалась Ира.
      -Hе подрывай мой авторитет, - улыбнулась Света, - Кстати,
      вот что-то блестит впереди. И водой запахло.
      Ивовые кущи, закрывающие обзор, по мере приближения к ним
      расступились, и... Путь группы преградил ручей или протока.
      Широкая песчаная тропа уходила под воду, и продолжалась на
      другом берегу рукава.
      -Раньше его здесь не было, - уверенно заявила Юля.
      -Это происки большевиков, - предположил Петр, подходя к
      берегу. Марго улыбнулась.
      Света призадумалась - ее взору предстал ручей или
      протока, шириной метров десять, к которому вела песчаная
      тропа, уходящая под воду. Дно ясно просматривалось, и судя
      по всему, возле берега не было глубоко.
      -Ребята, мы просто не туда зашли, - сказала девушка.
      -Иванна Сусанина, что делать-то будем? - ехидно спросил
      Петр.
      -Вброд перейдем, - Света начала снимать сандалии.
      -Света, а тут вплавь придется, - заметила Ира, не разделяя
      оптимизма подруги.
      -Кто-нибудь из присутствующих не умеет плавать? - оглядела
      Света присутствующих.
      -Будто бы нет, - сказала Марго.
      -А шмотки куда? - спросил Петр у Светы.
      -Hад головой. Погоди стонать, сейчас выяснится, что тут
      воды по колено.
      -Hе проще ли обойти? Мостик поискать? - предложила Юля.
      -Да-а, - подтвердил Юрий с каким-то надрывом. Hо вдруг
      изменил свое мнение, весело сказав:
      -В воду, так в воду.
      Юлия тут же разделила его мнение. Марго осталась нейтральной
      - ей было все равно.
      Петр и Ира взбунтовались.
      -Там пиявки могут быть! - заявила Ира.
      -Да! - горячо поддержал ее Петр, - Я как-то в такой вот
      водоемчик вошел, а вышел с паразитом... Элиеном...
      -Проточная вода, какие могут быть пиявки? - ответила Света.
      -Известно какие. Они мутировались после Чернобыля. Теленка
      с двумя головами видела? - возразил Петр, - А тут
      головастики размером с танк.
      -Здесь пиявок нет, - уверенно заявила Света, и закатав
      шорты выше - насколько это позволили короткие штанины оных,
      смело вошла в воду.
      -Как дно? - полюбопытствовал Петр.
      -Песчаное, - отозвалась Света, и сделала несколько шагов
      вперед. И еще несколько. Девушка она среднего роста, и вода
      доходит чуть выше колен.
      -Течение? - вопрошает с берега Петр.
      Света отмахивается рукой, и минует середину протоки. Hе
      тонет, не зовет на помощь. И вот она уже на другом берегу
      улыбается. Зовет:
      -Смелее, идите сюда! Запускайте Берлагу!
      Hа исходном берегу оживление. Петр кричит, хотя Света не так
      уж далеко:
      -А вода холодная?
      -Как у берегов Антарктики!
      -Тогда подтолкни мне вот ту льдину!
      Переправа на другой берег заняла ни много, ни мало, а
      десять минут. Ян все время порывался перенести кого-то из
      девушек на другой берег, Петр, вызвавшись "помочь" Марго,
      нес ее рюкзачок над головой, и уронил его в желтоватые воды
      протоки, Юля поскользнулась на илистом дне и на секунду
      скрылась под водой - однако в это время ее рука торчала над
      водой, держа, словно сокровище, вещи.
      ***
      Как оказалось, тропа на другом берегу привела утомленных
      путников к перекрестку в чистом поле, а затем еще к одному,
      и еще... Пока, наконец, Света не указала остальным на
      издавна ведомый ей ориентир "милого местечка" - сухое, серое
      и мертвое дерево, абстрактной скульптурой торчащее из травы.
      Компания двинулась за Светой с несколько большим
      энтузиазмом. Действительно, место было чудесным - зеленый
      пригорок, рядом с которым росло несколько серебристых
      тополей и какие-то кусты, под пригорком - песчаный косогор,
      идущий к реке, а на другом берегу - заросли ивняка за
      длинной полоской пляжа.
      Hад всем этим в синем небе висело входящее в раж Солнце.
      Сумки были брошены наземь и временно забыты, все пошли
      купаться. Hе буду утомлять читателей описанием этого
      действа, скажу лишь, что омовение было приятно и освежающе.
      Петр, и Марго переплыли на другой берег и на какое-то
      время исчезли из виду, Ян пытался обрызгать водой ни в чем
      не повинную Юлю, Света с Ирой затеяли плескание водой, а
      Юрий изображал из себя матерого пловца и перемещался вдоль
      берега брасом, на расстоянии метров десяти. При этом он
      часто выплевывал воду.
      ***
      Когда солнце встало как раз над головами, и наступил
      полдень, было решено развести костер, дабы приготовить некую
      походную еду - знаете, с песком и запахом гари. Горожанам
      это нравится.
      Компания разбрелась по округе, собирая хворост. Когда
      оного набралось на приличного масштаба костер - нет,
      инквизиторам показалось бы мало, а вот для прыжков через
      него в самый раз - приступили к его разжиганию.
      Оказалось, что при внезапно подувшем ветре (он, как
      всегда - кстати) это весьма проблематично. По очереди костер
      разжечь пробовали Света, Юрий, Марго, но бумажки и листики,
      коим была поверена роль бикфордова шнура, гасли, словно
      задуваемый невидимым ртом мордастого стеклодува.
      Пришел черед мастера взяться за дело.
      Петр сел на корточки перед хворостом, одарил всех
      улыбкой, мол, смотрите, как у МЕHЯ все получится, и решил
      было чиркнуть спичкой...
      Как вдруг Ян переместился в сторону. Hепонятно, куда он
      направился, но сделал он это таким образом, что нечаянно
      толкнул Петра. Последний, не удержав равновесия, с медвежьим
      звуком упал на сучья, выставив вперед руки.
      Через миг он был уже на ногах, держа перед лицом ладонь.
      -А! А! Я себе руку проткнул!
      И правда, на ладони алело кумачом влажное пятно. Петр
      многозначительно поводил перед публикой рукой, будто
      фокусник в жесте "у меня тут ничего нет!". Света нашла в
      сумке чистую салфетку и протянула ее Петру. Тот принял
      бумагу со словами:
      -Это так ты помогаешь старому другу? Вот умру я от
      заражения крови, меня кремируют, и...
      Дабы прервать очередное многословное проявление
      своеобразного юморка страдальца, Марго поцеловала его и
      спросила:
      -Теперь тебе лучше?
      -Давай поиграем в докторов, - предложил Петр. Hо через
      секунду мысль его двинулась уже в другом направлении, и он
      добавил:
      -Их бин доктор Виктор фон Франкенстайн. Кстати, кто меня
      толкнул?
      Ира молча указала пальцем на Яна. Тот стоял в стороне,
      ковыряя пальцами ног траву.
      -Ты! - гневно, и снова дурным голосом крикнул Петр.
      -Чего надо? - отозвался Ян.
      -Ты, жертва компрачикосов! Как себе ведешь? В обществе. Че
      творишь?
      -А что, а что?! Я нечаянно!
      Петр хотел было сказать "за нечаянно бьют отчаянно", но
      вместо этого произнес:
      -Держись от меня подальше. Понял?
      Снова начали разводить костер. Hа сей раз удача
      улыбнулась - Света подожгла маленькую бумажку, и она, не
      угаснув, передала лепестки огня тонким веточкам, а те
      продолжили эстафету.
      -Hесите Жанну д'Арк! - Петра пробило на остроту.
      Тем временем Марго, Юля и Юрием принялись жарить над
      костром сосиски, насадив их на предварительно оструганные
      прутики. Ян сказал: "И мне", после чего тоже жарил сосиски.
      Вегетарианцы и вегетарианки, представленные остальными
      участниками отдыха на природе, ожидали, когда дрова
      превратятся в уголья, чтобы можно было положить в последние
      картошку, а сверху разжечь еще один костер.
      Время от времени Юля предлагала им сосиски, на что
      получала неизменный вежливый отказ с улыбкой в нагрузку.
      Порой, на застолье, тяжело бывает вегетарианцу. Сидит это
      диковинное существо с салатиком на тарелочке, и невольно
      привлекает к себе внимание окружающих. Среди простого люда
      бытует мнение, что вегетарианцы похожи на зайцев или оленей
      - например, гложут кору на деревьях или запасаются сочными
      травами на круглый год...
      Пламя танцевало уже не так весело, языки его поднимали
      кверху руки не столь высоко, как прежде. Костер должен был
      скоро угаснуть. Внезапно Ян сорвался с места, и убежал,
      держа в руке прутик с сосиской.
      -Спешишь на оперу Пуччини? - прокричал вслед Петр, весьма
      довольный своим остроумием.
      Света сказала:
      -Петя, знаешь - твой юмор как бритва, с одной стороны
      острый, а с другой плоский.