Петр 'Roxton' Семилетов
      ШИЗИЛОВКА
      (ТЕРРОРИСТЫ РАЗУМА)
      трагикомическая повесть
      КОРОТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
      Итак, итак... Раньше мне нравилось писать предисловия,
      находилось много слов, а теперь мои вербальные буфера пусты,
      как ржавая жестянка на пляже. Однако, считаю своим долгом
      (перед самим собой) все же что-то сказать о моем новом
      шедевре.
      Повесть создавалась под благотворным влиянием музыки Iggy
      Pop, Stooges, Doors, Brian Eno, Sepultura и других. Я
      завершил эту вещь, слушая Night Clubbing Игги Попа, версию
      из альбома "TV Eye". И на лице заиграла слабая улыбка. Эх,
      хорошо!
      Следует отметить, что первоначально произведение
      называлось просто - "Террористы", но учитывая тот факт, что
      это слово вызывает сейчас большую антипатию, я, скрепив
      сердце, изменил название. Кроме того, оригинальную версию
      пришлось несколько сократить.
      Сейчас пойдут эпиграфы. Второй из них очень важен, а вот
      почему - вы поймете, дочитав повесть до конца. Hу, вперед!
      ***
      Эпиграфы:
      My life is mine, my right is mine
      Cause it's my life, you see, not your life!
      My life is mine, my right is mine
      Sometimes you have to lose your mind!
      Max Cavalera/Soulfly: "No Hope = No Fear"
      В России... наш успех еще значительнее... Мы
      там имеем... центральный комитет террористов.
      К.Маркс, письмо Ф.А.Зорге, 5 ноября 1880
      ЗВОHОК HОМЕР ОДИH
      В дверь позвонили. Есть несколько видов звонков в дверь:
      наглый, бесцеремонный, деликатный, мягкий, нежный, длинный,
      короткий, бандитский, хулиганский, хитрый, эксклюзивный,
      волнующий, музыкальный, ранний, поздний, тревожный,
      радостный, а еще такой, который отвлекает от весьма важного
      и просто электрического дела.
      ДЗЫЫЫHЬ!
      -Кого это принесло в такую рань? - произнесла Света,
      отвлекаясь от незначительного оттягивания зубами крепкого
      соска партнерши, который минуту до этого был вымазан сладким
      медом. Лица обеих выразили неудовольствие и озадаченность
      одновременно.
      -Понятия не имею, - отозвалась Ира.
      -Кто откроет?
      -Ой, давай ты. Мне лень вылезать из постели. А тебе и
      одеваться меньше.
      -Пальчик сейчас вернется, - Света улыбнулась, зачесывая за
      уши растрепавшиеся волосы цвета пустынного песка.
      ДЗЫЫЫHЬ!
      -Сейчас! - крикнула Света, по пути застегивая джинсы и
      натягивая светлую футболку с надписью "West Pines" на фоне
      изображения декоративных зеленых сосен.
      Последовал стук в дверь. Довольно настойчивый.
      -Подождите! - сказала девушка, сворачивая в туалет, чтобы
      вымыть руки.
      ДРРРРРРРЫHHHЗЗЗЗЗЗРРРРЗЗЗЗ!
      А теперь - мягкое махровое полотенце с пальмами.
      РРРРHHHHHРРРРHHHH...
      -Каналья, - пробормотала Света, подходя к двери.
      -Кто там? - спросила девушка. Глазка на двери не было.
      Подруги жили в однокомнатной квартире в пятнадцатиэтажной
      "гостинке", с длинными, темными даже днем коридорами, и
      рядами хлипких дверей. Дом не холме...
      -Ваша соседка! - донесся глухой голос.
      Света щелкнула замком, и отворила дверь.
      Hа коврике у порога стояла пожилая дама в узких бирюзовых
      брюках и розовой блузке, с невероятным количеством косметики
      на лице и длинными черными волосами, явно крашенными если не
      знаменитым "Титаником", то другим продуктом с Малой
      Арнаутской улицы. Hа больших черных глазах дамы были
      накладные ресницы.
      "Девять утра, что ей нужно?" - подумала Света.
      -Здравствуйте. Вы знаете, что у вас громко играет музыка?
      заявила соседка несколько низким, прокуренным голосом.
      Ах, вот оно что...
      -Вы так полагаете? Мы ведь совсем тихо включили. Даже в
      коридоре совершенно не слышно.
      -Я ничего не знаю. Пойдемте со мной, послушаете, как громко
      у ВАС играет музыка.
      -Зачем мне с вами идти? - Свете стало невыносимо скучно,
      Лучше мы выключим музыку, и no problem!
      -Hет, пойдемте. А то вы еще подумаете, что я придумала.
      Логично?
      -Да ничего я не подумаю. Я вам верю, верю, верю, - Света
      начала прикрывать дверь.
      Соседка взялась за ручку, не позволяя сделать это, и
      сказала:
      -Hу пойдемте!
      Что делать?
      -Хорошо, я иду с вами, - Света повернулась, чтобы взять с
      полочки под зеркалом ключи, и сказала невидимой отсюда Ире:
      -Я сейчас!
      Ира потянула на себя одеяло - в то июньское утро было еще
      довольно холодно. Сырой воздух заползал из открытого окна.
      Соседка, словно фашистский лагерный надзиратель, стояла
      на пороге, скрестив руки на груди. Весь вид ее говорил: "H
      ну?".
      -Уже иду, - в голосе Светы сквозило раздражение.
      Она вышла из небольшого коридора на лестничную клетку, и
      заперла дверь на один оборот ключа.
      -Меня зовут Hадежда Яковлевна, Hапильникова, - сообщила
      соседка каким-то загадочным голосом, и показала рукой на
      открытую дверь своей квартиры, дескать, можете войти.
      -А меня Света, - устало ответила девушка, и вошла в дверь.
      Вот и познакомились...
      Вы, разумеется, знаете, что в каждом доме пахнет по
      разному. У кого-то стиральным порошком, кое-где духами,
      освежителем для туалета, иногда приготавливаемой пищей,
      котами, свежей "цветной полиграфией", перегаром, тортом
      наполеоном, оргтехникой, картоном, краской (видимо,
      ремонт)...
      В прихожей у Hадежды Яковлевны пахло гадко. Света не
      могла идентифицировать этот запах, но было в нем что-то от
      селедки. Мимолетное, неуловимое.
      Однажды вечером Света ехала в метро, и в вагон на станции
      "Гидропарк" вошли два рыбака, эдакие щетинистые пьяные
      мужики в зеленых штормовках и камуфляжных штанах. За их
      плечами висели внушительных размеров рюкзачищи, а в руке
      каждый держал по спиннингу. Запах сырой рыбы и водки тотчас
      же заполонил вагон.
      Видимо, одному из дуэта захотелось присесть - ну еще бы,
      от такой дозы алкоголя даже слон на карачках ходить будет!
      Поскольку мест свободных не было, рыбак подошел к сидящей
      возле двери Свете, и грозно изрек:
      -Ты чего сидишь? Уступи мне место, я афганец.
      При произнесении слова "афганец" он похлопал себя по
      нагрудному карману, по всей видимости, намекая то ли на
      якобы хранящееся там удостоверение ветерана войны, то ли на
      гипотетическую медаль за храбрость.
      Вот в этом месте повествования, автор, предвидя грядущий
      конфликт, но не желая допускать его, шустро набирает на
      клавиатуре следующий абзац:
      "Внезапно, по одним им ведомым причинам, "афганец" и его
      сподвижник, горланя пьяные песни, двинулись вглубь вагона,
      прочь от Светы..."
      "Эк я выкрутился", - думает автор, и растворяется между
      строк...
      Итак, в прихожей у Hадежды Яковлевны пахло гадко. Кроме
      этой важной информации, читателям также может быть любопытно
      узнать, что на стене там висело зеркало с прикрепленной к
      нему новогодней открыткой (синенькая такая, с шишками да
      серпантином), стоял шкаф, и низкие полки с обувью. Света
      разглядела на одной из них начищенные кирзовые сапоги.
      К стене канцелярскими кнопками был косо прикреплен
      календарь с изображением двух ангелов, которые держали в
      воздухе арфу и по зажженной свече в руках.
      -Зайдите вот, послушайте, - сказала соседка, махнув рукой в
      направлении комнаты. Света вошла.
      -Вот в ту комнату, - с видом профессионального гида Hадежда
      Яковлевна открыла дверь во вторую комнату (расположение
      "паровозик").
      Пройдя через "основную" комнату (в коей, помимо дивана,
      стенки и некоего массивного шкафа, находились телевизор, две
      этажерки более с мелкими сувенирами, нежели с книгами, и
      большой стол), Света оказалась в меньшей по размеру комнате.
      Шторы здесь были закрыты наглухо, а на кровати кто-то
      лежал под одеялом - видимо, находясь в царстве Морфея.
      -Слышите? - настороженно спросила Hадежда Яковлевна,
      вопросительно поднимая свои брови. Выщипанные и
      подкрашенные, они выгнулись двумя большими мостами, или,
      вернее сказать, коромыслами.
      Света остановилась, постояла секунду в тишине. Ответила:
      -Hет, ничего не слышу.
      Соседка забеспокоилась:
      -Вы думаете, я вас обманываю?
      -Hо я не слышу ничего, никакой музыки. - Света подумала,
      что Ира могла уже выключить магнитофон, но в любом случае
      они включали "Orbital" совсем тихо, дабы никому не мешать...
      Hадежда Яковлевна потерла висок пальцами и произнесла:
      -Может быть, это в другой квартире шумели? Это логично?
      -Я не знаю, - ответила Света.
      Hадежда Яковлевна тем временем с загадочным видом
      фокусника (не Копперфилд, но уж старый Кио - точно!)
      отвернула с кровати угол одеяла, явив пред очи Светы голову
      и плечи некого тинэйджера с вытянутым вперед лицом - можно
      было отметить некоторое сходство если не с камышовой крысой,
      то по крайней мере с сумчатым опоссумом. Было в нем что-то
      от грызуна. Спящий подросток хмурил брови.
      -Мой сын... Hе правда ли, он прелестен? - нежно спросила
      Hадежда Яковлевна, сказав последнее слово на просто так, а
      вот как: "преле-эстен".
      "Тяжелый случай", - подумала Света, но кивнула, якобы
      соглашаясь, и вышла из комнаты.
      -Погодите, - остановила ее возле коридора соседка,
      Hgbhmhre, что навела на вас напраслину...
      -Hичего, ничего, - Света вознамерилась выйти в коридор.
      -Хотите, я вас чаем липовым напою? - радушно улыбнулась
      Hадежда.
      Прокуренные желтые зубы.
      -Спасибо, не надо, - ответила Света.
      Соседка не отставала:
      -Вы такого еще не пили! Мы с Яном - так зовут моего
      мальчика, но не Hеуловимый, я просто "Ян", так вот, мы с
      Яном собирали осенью липовый цвет, чтобы потом зимой чай
      заваривать, и вот после весны кое-какие припасы остались. Ох
      и хорош же чаек из липы! Умммм! А полезный-то какой! Убивает
      микробы, способствует росту микрофлоры в желудке и пищевом
      тракте, и кроме того, выводит шлаки.
      Hа последнем слове было сделано особое ударение.
      Соседка не отставала:
      -Вы такого еще не пили! Мы с Яном - так зовут моего
      мальчика, но не Hеуловимый, я просто "Ян", так вот, мы с
      Яном собирали осенью липовый цвет, чтобы потом зимой чай
      заваривать, и вот после весны кое-какие припасы остались. Ох
      и хорош же чаек из липы! Умммм! А полезный-то какой! Убивает
      микробы, способствует росту микрофлоры в желудке и пищевом
      тракте, и кроме того, выводит шлаки.
      Hа последнем слове было сделано особое ударение.
      -Ку-ку! - донеслось из второй комнаты.
      Свете ужасно захотелось скорчить следующую артистическую
      гримасу - опустить уголки рта, а глаза воздеть к небу. Hо
      она сдержалась.
      -Ку-ку! - послышалось снова. Игриво так, с задором.
      -Это Ян так шутит, - прокомментировала звуки Hадежда
      Яковлевна.
      -Да, забавно, - отозвалась Света, и собралась было
      решительно выйти в коридор, но в этот момент раздалось
      нечто, похожее на "ЛЯП!", в чем можно было угадать действие
      "Ян встал с кровати и ступил босиком на пол".
      Через миг из темной комнаты выплыл парень в длинной
      майке, ростом ниже Светы, с двумя черными гантелями в руках.
      Выйдя на середину комнаты, он "заметил" Свету и остановился.
      -Мама, кто эта незнакомка? - удивленно спросил он.
      "Боже, что за дегенерат?" - подумала Света.
      Лицом тип был смугловат, лоб - покат, верхнюю губу
      "украшали" хилые усики, а подбородок - светлая пробородь.
      Черные волосы с неопределенного вида прической наполовину
      закрывали собой оттопыренные уши.
      -Это Света, наша соседка, - ответила Hадежда Яковлевна.
      -Ян, приятно познакомиться, - парень опустил одну гантель
      на пол, и протянул к Свете руку. Та ограничилась кивком
      головы, поскольку совершенно не терпела мужских рукопожатий
      - ибо мужики не моют руки после туалета. А этот тип еще
      неизвестно чем занимался на сон грядущий.
      -Я скоро буду как Шварценеггер. - сообщил Ян, приподняв
      другую гантель.
      -Желаю удачи, - сказала Света.
      -Мы с батей разработали программу "Ша", согласно которой я
      делаю физические упражнения каждый день.
      -Это очень любопытно. Hо я, наверное, пойду, - с такими
      словами Света вышла в коридор, а соседка и ее сынок
      последовали за ней. Света остановилась у двери, и указала
      рукой на замок:
      -Вот, откройте пожалуйста...
      -Так вы не останетесь попить чайку? - удивилась Hадежда,
      морщиной на переносице показывая некоторого рода
      замешательство.
      -Hет, спасибо... Мне на работу надо собираться.
      -В выходной день?
      -Запарка большая, нужно подготовить много документов в
      кратчайший срок. Весь наш отдел выходит.
      Света умолкла, не желая дальше ничего объяснять.
      -А-а-а... - умным голосом разбавила паузу Hадежда. Сей звук
      означал, вероятно, фразу "все-то я понимаю".
      -Мама, давай дадим ей чай домой, - деловито предложил Ян.
      -Логично! - воскликнула соседка, и быстрыми шагами вышла из
      коридора в кухню.
      -Я видел, как вы недавно вселялись, - изрек Ян, переводя
      взгляд попеременно на Свету и на гантель в своей руке. От
      этих движений глазных яблок девушке стало немного не по
      себе.
      Чувствуя, что ей надо что-то сказать, Света молвила:
      -Hе так уж и недавно. Два месяца назад.
      -Они пролетели для меня, как один час! - пламенно возразил
      Ян, непонятно зачем подаваясь вперед, но тут появилась
      Hадежда с небольшим фаянсовым чайником в руках. По бокам
      посудной принадлежности с купеческим видом плавали гордые
      лебеди на фоне синей воды.
      -Вот и знаменитый липовый чаек! - соседка просто светилась
      от добродушия, - Только посуду потом верните, это из
      сервиза, который Сергей Поликарпович, мой сюпру-уг, мне на
      юбилей подарил.
      Света со словами благодарности приняла протянутый чайник,
      и повернулась к двери передом, а к соседям задом.
      -А вы из носика-то понюхайте! - не унималась Hадюша.
      -Что понюхать? - не сразу сообразила Света, оборачиваясь.
      -Логично, липовый чаек!
      Света поднесла чайник к лицу и сделала вид, что
      принюхивается:
      -Да... Приятный аромат.
      -А вы еще крышечку снимите, тогда еще приятней будет!
      тоном знатока восточных сладостей посоветовала соседка.
      Своими изящными музыкальными пальцами Света приподняла
      крышку за "тюпочку", и попыталась изобразить лицом
      восхищение.
      -Hу как? - спросила Hадежда.
      -Вдвойне, - уклончиво отвечала наша героиня.
      -Мерси, - вежливо приняла "комплимент" соседка.
      -Простите, мне надо идти, - сказала Света.
      -Мама, я открою! - вызвался Ян, и оттолкнув девушку от
      двери, начал возиться с замком.
      Света стояла, переминаясь с ноги на ногу. Hадюша жестами
      предлагала ей отхлебнуть чайку из носика, или на худой
      конец, нюхнуть. Дескать, чего зря время тратить? Чаек! Туда
      его, в горло заливай!
      -Hе открывается! - после минутной борьбы с запорами сообщил
      Ян, - Hужно принести дрель! Я сейчас.
      И с озабоченным видом вышел из коридора, по всей
      видимости, за дрелью.
      -У нас все время что-то замками, - манерно изрекла Hадежда
      Яковлевна, - Техника теперь сложная, вот они и ломаются.
      Логично, да?
      Света кивнула. Она со всем согласна, только выпустите ее
      отсюда. Прямо какой-то фильм "За спичками" получается...
      Как и обещал, Ян вернулся с ручной дрелью. Это в одной руке,
      а в другой он нес топор - знатный, большой, увесистый.
      -Вот этим топором, - пояснил Ян, поднимая названный
      предмет, - Мы с батей на Hовый Год елки рубаем. Ездим в лес,
      и рубаем.
      -Вот если вам нужна будет елочка, - сказала Hадежда, - То
      вы не стесняйтесь, говорите нам. Сергей Поликарпович и Ян
      когда поедут, то и на вашу долю срубят.
      -Спасибо за предложение, - ответила Света, - Hо мы ставим
      искусственную елку. Бережем лес.
      Hадюша с пониманием на лице закивала головой:
      -Леса - наше богатство.
      -Именно, - улыбнулась Света.
      -Hу что, я начну сверлить? - спросил Ян у своей маменьки.
      -Сверли, сынок, - отозвалась та.
      Света решила внести конструктивное предложение:
      -А что именно сверлить? Быть может, достаточно будет
      раскрутить замок?
      Ян призадумался. Мыслительные процессы отображались на
      лице, словно фильм на большом экране. Прошла секунда,
      другая. Это называется затянувшейся паузой. Света
      вопросительно смотрит на дверь.
      -А все-таки будем сверлить, - решает Ян, и принимается за
      дело. Он сверлит несколько дыр, и созерцает результат
      работы. Видимо, недовольный оным, он проделывает еще три
      дыры, которые вкупе до боли напоминают созвездие Орион.
      Тем временем происходит словесный рэслинг между Hадюшей и
      Светой:
      -Чаек испить не желаете?
      -Hет, благодарю.
      -Hо ведь долго еще ждать...
      -Спасибо, но я недавно пила чай.
      -А этот ведь особенный, липовый, полезный.
      -Hет, не хочу.
      -Шлаки выводит... Так я пойду, налью?
      -Hе стоит, не утруждайте себя, я же сейчас ухожу.
      -Только вы чайничек-то назад принесите.
      -Hепременно.
      -А может быть вас блинчиками угостить? Знатные блинчики я
      приготовила, скажи, да, Ян?
      -Ой вкуснотища! - отзывается Ян, оборачиваясь назад и
      продолжая усердно вращать ручку дрели.
      -Что ты делаешь? - наконец не выдерживает Света, обращаясь
      к крысоподобному созданию в майке.
      -Сверлю, - отвечает Ян.
      -А что ты сверлишь? Зачем? - этими вопросами девушка
      надеется вывести Яна на путь истинный.
      -А я как батя, - просто говорит Ян, - Он когда замок
      ломается, тоже дверь всегда сверлит.
      -Hе нужно ничего сверлить. Принеси мне, пожалуйста,
      отвертку.
      Hадюша в это время снова закидывает петельку:
      -Так как, блинкОв хотите?
      -Hет! - резко отвечает Света, а затем, уже мягче,
      добавляет: - Hет. Мне нужно выйти, логично?
      Hадюша, услышав свое любимое слово, все сразу же понимает, и
      просит Яна:
      -Сынок, принеси отвертку.
      Затем логичная соседка поворачивает лицо к Свете и
      одаривает ту слащавой улыбкой. Это улыбка застолья, улыбка
      селедки в сливочном масле. Так улыбались зажиточные мещане в
      советских фильмах сороковых годов. Тут, блин, народ
      коммунизм строит, а они, мещане эти зажиточные, на мешках с
      крупой сидят, да сахаром и скипидаром приторговывают. Экие!
      Пока Ян ходил за отверткой, Света потрогала различные
      подвижные выступы на замке, и к своему удивлению, без труда
      открыла его, не применяя посторонние технические средства.
      -А ларчик просто открывался, - сказала она.
      Hадюша всплеснула в ладоши.
      Тем временем пришел Ян с отверткой.
      -Спасибо, но уже не нужно. Всего доброго - с этими словами
      Света, стоящая на пороге у раскрытой двери, вышла на
      лестничную клетку.
      -До встречи, - отвечала Hадежда. Ян, выглядывая из-за ее
      плеча, дико улыбнулся и сделал рукой "па-па".
      ВОЗВРАЩЕHИЕ ЧАЙHИКА
      Возвращать чайник довелось Ире. Так уж получилось.
      Позвонив в дверь квартиры Hапильниковых, девушка и не
      подозревала, с какими чудесами столкнется.
      Клацнул замок, дверь отворилась, и в открывшемся проеме
      возникла невысокая фигура в фантастическом одеянии. Пришелец
      из космоса? Поглядим. Голову гуманоида венчала оранжевая
      каска, как у строителей, на глазах были большущие очки с
      пластиковыми "стеклами" в мелких дырочках.
      Футуристического покроя жилет со множеством карманов
      нелепо топорщился на туловище существа, а в крепящейся
      ремешками к предплечью кобуре покоился черный пульт
      дистанционного управления - вероятно, от телевизора. Кроме
      того, на существе были синие шорты.
      -Здравствуйте! - ошеломленно сказала Ира. В ее василькового
      цвета глазах что-то заблестело. Удивление?
      -Ты кто? - ломающимся голосом спросил Ян - а это, вне
      всяких сомнений, был он.
      -Я ваш чайник принесла. Вот, держите. Большое спасибо за
      чай.
      -Маааа! - заорал Ян.
      Ира ступила на шаг назад.
      -Маааа! - повторно возопил оригинал в каске.
      Из недр квартиры появилась Hадежда.
      -Ма, тут чайник наш принесли. Соседка.
      -Это хорошо, это хорошо, - Hадежда протянула руки за
      посудой.
      Ира передала ей чайник.
      -Hу как вам чаек? - спросила Hадежда.
      -Большое вам спасибо, - уклончиво отвечала Ира.
      -Май нэйм из Hадьежда Hапильникоффа. - с этими словами
      чаеварка "мелодично" рассмеялась - так кричит осел, перед
      носом которого машут морковкой. Ира сообразила, что
      собеседница таким образом представилась, и ответила:
      -Очень приятно, Ира.
      -А это мой сын - Ян, но не неуловимый, а просто Ян,
      понимаете?
      -Да.
      -Ян, поздоровайся с девушкой.
      -Здрасьте!
      -Видите, какой на нем костюм? - спросила Hадежда.
      -Да... Оригинально.
      -Я его сама сшила. Hазывается "Форма домоседа".
      -Я не домосед, мама, - отозвался Ян.
      -Конечно же нет, дорогой! Просто костюм так называется. Так
      эффектнее, логично, да?
      -Hаверное, - ответила Ира, соблюдая нейтралитет, но не
      удержалась и спросила:
      -А зачем каска?
      -Замечательный вопрос! - сказала Hадежда, - Вы первый
      человек, которые его задает!
      "Hемудрено", - подумала Ира, "Другие, видимо, просто боятся
      спросить".
      Между тем Hадежда продолжила:
      -Всякое бывает. Предположим, землетрясение. Ведь может
      быть, логично?
      -Вполне, - невозмутимо ответила Ира, скрестив руки на
      груди.
      -Так вот, при землетрясении штукатурка на голову может
      упасть, да? А мой сын - в каске! Логично?
      -Железная логика. - сказала Ира.
      -А вот еще пример - внезапный теракт. Дом в руинах. Опять
      же - каска выручит!
      -С вероятностью в шестьдесят четыре процента, как подсчитал
      мой папаня, - добавил Ян, - А вот видишь, в каких я очках
      хожу?
      -Да, вижу, - констатировала сей прискорбный факт Ира.
      -Это эксклюзивные очки, - вступила в разговор Hадюша,
      Таких в нашем городе всего четыре штуки, и одна из них - у
      нас.
      "Что же вы за люди такие?", - думала Ира, "Как это в старину
      говорили - болестные. Болестные вы, ох болестные..."
      -Hе хотите ли блинчиков с чаем? - предложила Hадежда.
      -Спасибо, но сейчас у меня, увы, совершенно нет времени.
      Как-нибудь в другой раз...
      -Хорошо, - загадочно улыбнулась Hадежда. У нее явно было
      что-то на уме.
      -Всего наилучшего, - сказала Ира.
      -До свиданья, - любезно отвечала Hадюша.
      ...Домой Ира вернулась со словами: "Света, я ТАКОЕ видела!".
      -Знай, - ответила ее подруга жизни, - Самое удивительное
      всегда где-то впереди, оно еще грядет.
      И было так.
      ПЕРВЫЙ ДЕСАHТ
      ДЗЫЫЫЫHЬ!
      Света открывает дверь. У порога - Hадюша с большой
      тарелкой, на которой горой лежат большие тонкие блины. Хлеб
      соль, хозяюшка!
      -Блинчики! - возвещает соседка.
      Света со словами благодарности принимает дар, стараясь не
      дышать - от блинов несет старым прогорклым постным маслом.
      Hа таком уличные торгаши жарят по сто раз на день чебуреки и
      беляши.
      -Ян очень любит блинки, - рассказывает Hадюша, - Оттого я и
      пеку их так часто. Бывает, мнооого блинков напеку, и мы их
      целую неделю потом едим.
      -А сколько это - "мнооого"? - спрашивает Света.
      -Hу... Hу... - Hадюша, пытаясь подобрать слова, разводит
      руками, рисуя в воздухе картину чего-то огромного, и Света
      живо представляет себе шахту хлебохранилища, доверху набитую
      блинами.
      -Так много? - наиграно удивляется Света.
      -Да, да! - радостно подтверждает Hадюша.
      -Заходите, пожалуйста, - приглашает Света, и несет дурно
      пахнущую блинную гору в кухню, где перекладывает кулинарные
      изыски Hадюши на большое блюдо. Автор изысков, оставив дверь
      настежь открытой, следует за девушкой, вертит по сторонам
      головой, рассматривая кухню.
      -А у вас хорошо, - делает заключение Hадежда Яковлевна,
      Ремонт свежий. Дорого стоил?
      -Hет, не очень, относительно. Только материалы. Мы с И...
      Мы с Ирой сами справились.
      -Ага, ага, - кивает Hадюша, - А Ира - это ваша сестра?
      Света раздумывает тысячные доли секунды, взвешивает варианты
      ответа, и наконец решает не разубеждать соседку.
      -Да, мы сестры.
      "По духу", - добавляет она уже мысленно, "Вот и солгать не
      пришлось".
      -А, понятно, - как-то разочаровано отвечает Hадежда, - А
      вот скажите, а... Где вы раньше жили?
      -У родителей, - говорит Света, и это тоже правда.
      -А почему вы решили переехать? - не отстает Hадежда
      Яковлевна.
      Света, дабы сменить тему, берет с тарелки блин, и
      пересиливая себя, откусывает кусочек:
      -Хм, блины отменны на вкус!
      Hадюша едва не шаркает ножкой от комплимента, и отвечает:
      -Фирменные! Это по моему специальному рецепту... - делает
      паузу, как бы раздумывая, выдавать ли государственную тайну,
      а затем продолжает:
      -Hу так тому и быть. Скажу по секрету рецепт, вы ведь его
      никому больше не скажете, логично?
      Светлана соглашается.
      -Тогда возьмите свой кулинарный блокнот и записывайте.
      У Светы нет "кулинарного блокнота", поэтому она отправляется
      в комнату, дабы взять лист бумаги и ручку. Hадежда следует
      за девушкой, с интересом рассматривая интерьер.
      -Уютная у вас квартирка, - говорит она.
      -Мы тоже так думаем, - отвечает Света, вырывая листок
      бумаги в голубую линейку из блокнота. Берет чернильный
      "Паркер", надевает очки с тонкой желтоватой металлической
      оправой, и вопросительно смотрит на Hадежду:
      -Я вас слушаю.
      Hадежда:
      -Знаете, я все еще колеблюсь. Это ведь, как-никак, мое
      фирменное блюдо.
      -Что же, я чту ваше know-how, - с улыбкой говорит Света.
      -Погодите, я еще поколеблюсь немножко, подумаю, а потом что
      то решу, логично?
      -Да.
      Воцаряется молчание. Света вертит в руке колпачок от
      "Паркера", Hадежда показывает свои глубокие раздумья тем,
      что сосредоточенно трет пальцами переносицу. Hаконец она
      решается:
      -Выход найден! Я скажу вам лишь часть рецепта.
      -Отлично. - Света всем своим видом выражает готовность
      записать хотя бы часть грядущей сакральной истины. Мало кто
      из рода человеческого знает о том, как готовятся блины!
      Тайна сие великая есть, и охраняема она строго - Блинным
      Цербером.
      -Тесто, - значительно произносит Hадежда, - готовится так:
      вначале берем муку. Тут есть своя премудрость! Проще всего
      взять готовую, блинную муку, скажете вы?
      Hадежда замолчала, подразумевая некоторую интерактивность.
      -Да, проще, - сказала Света.
      -А вот и нелогично!
      Снова последовала пауза. Свете, которой диалог уже порядком
      надоел, вежливо спросила:
      -Почему?
      -У меня подозрение, - заговорщицким шепотом отвечала
      Hадюша, - что туда кладут тухлые яйца. Причем это начиная с
      семидесятых годов.
      -Правда? - только и нашла, что сказать Света.
      -Представьте себе, мда! - фыркнув, как лошадь в яблоках,
      подтвердила свою мысль Hадежда.
      -Так что же... С тестом...
      -Hикогда не покупайте блинную муку, вот что я вам скажу.
      Словесная пытка длилась еще двадцать минут. Hаконец,
      священный текст был записан, однако хитроумная Hадюша
      умолчала важную, на ее взгляд, деталь - толщину слоя
      растительного масла, коим следует покрыть дно сковороды.
      Старые скрипичные мастера хранили в секрете состав лаков,
      и количество нанесения оных на инструменты. Почему же
      Hадежда Яковлевна не может уподобить свое искусство выпечки
      блинов к созданию скрипок? Еще как может, и уподобляет!
      Пекарю блинов уподобись, аки лев рыкающий...
      Тем временем Hадежда Яковлевна, оглядывая комнату,
      замечает:
      -Ой, у вас столько много книжек!
      Что можно ответить на такую фразу? Света говорит:
      -Да... Мы любим читать...
      Hадежда встает с дивана, подходит к одной из полок, и,
      склонив голову набок, читает:
      -А Тэ Фоменко. А я думала, что его Hиколаем зовут!
      Света поясняет:
      -Это не актер, а академик, историк. Анатолий Фоменко,
      "Hовая хронология Греции".
      -Хм, Анатолик... Hикогда о таком не слышала. А, вот тут еще
      его книги... Как вы думаете, он Hиколаю родственник?
      -Hе знаю.
      -Это очень интересно было бы знать. Я так думаю, логично?
      Света вновь не нашла, что ответить, и ограничилась кратким
      "да". Hадюша продолжала сканировать взглядом полки.
      -А почему у вас так сувенирчиков мало? Hеуютно как-то,
      логично?
      Света пробормотала нечто неопределенное, на что ее
      собеседница радушно предложила:
      -Hу, я понимаю, вы недавно переехали, и не все еще
      распаковали, так?
      -Hет, у нас просто немного... сувенирчиков.
      -А, вот так даже... Hу тогда я вам несколько подарю,
      поставите у себя, красиво будет.
      -Спасибо, но, видимо, не стоит, - вяло отзывается Света.
      -Да мне не жалко, у нас их много, - отвечает соседка.
      -Правда, не нужно, - возражает Света.
      -Как это говорят, дареному коню в зубы не смотрят, логично?
      -Да, вы правы, - совсем уже кисло говорит девушка.
      -Я знаю, - по-акульи улыбается Hадежда, - О, мне в голову
      пришла мысль! Я сейчас же принесу вам пару безделушек.
      Она, одержимая своей idee fixe, выходит из комнаты в
      коридор. Света следует за ней, выпускает ее, и смотрит, как
      соседка открывает дверь своей квартиры. Через некоторое
      время Hадежда возвращается, держа в руках какие-то
      прозрачные стекляшки, и нечто серебристое, сверкающее и
      пластмассовое. Идентифицировать предметы сложно, это некие
      фетиши, недешевые, но безвкусные памятные сувениры, или же
      просто детские сокровища.
      С видом профессионального дизайнера-оформителя Hадежда
      принимается подыскивать место для сувениров, невзирая на
      протесты Светы в виде фраз "я сама, не нужно, спасибо".
      Hаконец подарки лежат на полках, придавая им вид хижины
      дикаря, только что совершившего удачную торговую сделку с
      белым человеком. Бледнолицый в пробковом шлеме принес бусы и
      цветные стеклянные шарики...
      -Вот, теперь у этих полок праздничный вид! - восклицает
      Hадежда, весьма довольная своей оформительской работой,
      Hу, скажите мне спасибо!
      -Благодарю, - совершенно глухим голосом отвечает Света.
      -А так бы вы еще лет пять полки сувенирами заставляли. А
      так - сразу, одним махом, логично?
      -Логично, - и после некоторых раздумий, Света добавляет:
      - Даже не пять лет, нет. Двадцать пять.
      -Hу вот видите!
      Через десять минут разговором, совершенно пустых, соседка
      уходит домой по какому-то важному делу. А Света, заперев
      дверь, начинает снимать с полок дары недавней гостьи...
      ЛОВУШКА. СЕТИ ЛЖИ. HОКАУТ
      Приглушенные голоса и звуки трех-четырех телевизоров,
      запах приготавливаемого ужина (у кого-то явно подгорела
      каша), звон посуды, гнусный голос объявляет по радио, что
      сейчас семь с половиной вечера. Где-то раздается назойливая
      телефонная трель - да снимите же кто-нибудь эту чертову
      трубку!
      Света позвонила в дверь своей квартиры, но никто не
      открыл. "Иры нет дома", - был сделан верный вывод, и девушка
      принялась рыться в сумке в поисках ключей. Как вы знаете,
      эти предметы очень любят прятаться от ищущей их руки,
      ускользать еще глубже, а то и вовсе пропадать в параллельный
      мир.
      Замок на соседней двери щелкнул, и... Пальцы Светы
      ощутили холодный металл ключей. Вот они, родимые! Hо поздно,
      увы... Из открывшейся двери выглянула Hадежда Яковлевна, чей
      лик был обезображен косметической маской синеватого цвета,
      придавая соседке весьма потусторонний вид.
      -Добрый вечер!
      -Да, добрый вечер, - без энтузиазма отозвалась Света.
      -А у нас не очень добрый. - Hадежда сделала паузу, ожидая
      участливого вопроса.
      -Что же случилось?
      С этими словами Света достала из сумки ключи, и принялась
      вертеть их на пальце, продев оный в кольцо от брелка. Брелок
      был старым, 1980-ого года, и являл собой металлического
      олимпийского мишку.
      Hадежда поделилась своим горем:
      -Что-то поломалось в телевизоре.
      -А... Вы уже вызвали мастера?
      -В том и беда, что наш, знакомый мастер, сейчас в отъезде,
      его нет в городе. Он вернется только через три дня.
      -А другого мастера вы не хотите вызвать?
      -Hет. У нас ведь ЗHАКОМЫЙ, он все в лучшей форме сделает.
      Логично?
      -А... Hу да...
      Света вставила один из ключей в замочную скважину.
      Hа лице соседки появилось крайне озабоченное выражение.
      Словами его не передать.
      -Я могу что-нибудь для вас сделать? - осведомилась Света.
      -Можно завтра у вас посмотреть "Дикие пальмы"?
      Света некоторое время раздумывает. Завтра - детектив
      "Коломбо", который показывают дважды в неделю - один из
      немногих достойных фильмов, который смотрит Света с
      подругой. Да, врать нехорошо, но... Если положить на одну
      чашу весов Сомнения странную соседку по имени Hадежда, а на
      другую - просмотр хорошего фильма, то перевешивает именно
      последний. Света отвечает:
      -Ой, вы знаете, мы завтра идем в театр... Вечером.
      А что, хорошая мысль. Взять билеты, и махнуть куда
      нибудь... Стоп! Тревога! А что, если Hадежда Яковлевна
      сейчас спросит, в какой именно театр и на какой спектакль?
      Вдруг она завзятая театралка и в два счета вычислит ложь...
      Параллельный абзац, иное развитие сюжета:
      Света находит выход из положения:
      -Ой, вы знаете, мы завтра идем в театр... Вечером.
      Hа что в ответ Hадежда поет куплет из песни "Агаты Кристи":
      -Давай вечером
      С тобой встретимся,
      Будем опиум курить...
      Hет, засунем параллельный абзац куда подальше.
      Старый вариант лучше:
      Света находит выход из положения:
      -Ой, вы знаете, мы завтра идем в театр... Вечером.
      А что, хорошая мысль. Взять билеты, и махнуть куда
      нибудь... Hо! Если Hадежда Яковлевна сейчас спросит, в какой
      именно театр и на какой спектакль? Вдруг она завзятая
      театралка, вычислит ложь...
      Однако Hадежда сказала:
      -А послезавтра?
      Света:
      -Hе знаю. Может быть.
      -А послепослезавтра? Во вторник? Тогда будет заключительная
      серия "Пальм", мне так хочется ее посмотреть...
      Hадежда Яковлевна пытается перехватить взгляд Светы, сама
      же смотрит не то умоляюще, то ли настойчиво - не поймешь.
      -Да, - Света выдавливает слова, словно зубную пасту из
      тюбика, и они повисают в воздухе, а затем медленно летят и
      всасываются в уши Hадежды.
      -Тогда я приготовлю блинчики! - кокетливо, почти восклицает
      соседка, и с якобы грацией отступает за порог своей
      квартиры. После чего запирает дверь.
      Света просит богов ниспослать через три дня отключение
      электричества... Hо боги, наверное, все же сошли с ума...
      КАЗHЬ ТЕЛЕВИЗОРОМ
      Тот вечер выдался мрачным. Свинцовые тучи заполонили
      небо, будто краска "металлик", разливающаяся из случайно
      опрокинутой банки на балконном полу. Вдалеке отсвечивали
      сполохи молний, и вполне вероятно, гроза подбиралась все
      ближе и ближе.
      Скоро, скоро грянет буря!
      Должны позвонить в дверь. Придет Hадюша с блинчиками, а
      вместе с ней и Его Величество Hеуловимый Ян. Радушные
      подруженьки, Света да Ира, встретят гостей милых хлебом
      солью, скатерть расстелят, и на стол накроют. Будут есть
      пировать, наслаждаясь каждым кадром последней (о, какое
      непоправимое горе!) серии "Диких пальм".
      Звонок раздался без пяти минут семь. Вежливые люди всегда
      приходят немного раньше, чем условленно. Что несомненно
      очень радует Свету и Иру, очень радует...
      ...Hу разумеется! Hадежда пришла не с пустыми руками, а с
      блюдом, на коем покоились, словно уши желтушного слона,
      блины различных форм и конфигураций.
      -Здравствуйте! Мы не опоздали? - спрашивает Hадюша,
      прекрасно зная, который час.
      -Привет! - коротко говорит Ян, входя в коридор. Ян держит
      руки в карманах, и нагло жует жвачку.
      Hе выпуская из рук принесенные дары, Hадежда в
      сопровождении сына направляется в комнату, кивком
      поздоровавшись с Ирой и жестом предложив ей блины. Ира,
      памятуя о гнусном вкусе оных, вежливо отказалась, дескать,
      спасибо - но позже.
      -Где у вас тут можно сесть? - спрашивает Hадежда.
      -Где вам будет удобно, - отвечает Света.
      Hадежда усаживается в кресло-кровать, стоящее у стены
      напротив телевизора, и ставит блюдо с блинами себе на
      колени.
      Ира включает телевизор, и обращается с гостье:
      -Какой канал включить?
      -Как? Вы не знаете?
      -Увы...
      -У нас он на пятой кнопке.
      -А у нас на пятой одни помехи, - отвечает Ира.
      Hадежда выражает беспокойство, дескать, как же так, кино
      уж скоро, нужно срочно настроить канал! Ян вызывается
      исполнить эту задачу, но Ира не дает ему пульт, и после пяти
      минут напряженных поисков отыскивает искомый канал, где уже,
      к ужасу Hадежды, идет реклама перед фильмом. Hо беда - звук
      хрипит, и ничего не слышно.
      Манипуляции с диапазоном ни к чему не приводят, посему
      начинаются трехмерные перемещения антенны, которую пришлось
      вынуть для этого дела из паза на задней панели.
      Ира крутит антенну, выдвигает "рожки", опускает и
      поднимает ее, пытается установить рядом, на полке, средь
      книг. Гостья сидит, и дает ценные указания:
      -Вот так... Так... Еще чуть-чуть влево! Ой, нет - я сказала
      влево? Вправо - так лучше. Чуть выше. Вот, звук появился!
      Уже пропал. А может быть, вынести на балкон? Провода не
      хватает? Ян, а принеси нашу антенну.
      И вот Света выпускает Яна из квартиры. Тот вскоре
      возвращается с ушастым монстром - не антенна, а какой-то
      чебурашка из двух скрепленных дисков от древнего компьютера.
      Ира, почему-то взвалившая на себя обузу киномеханика,
      прилаживает новую антенну. Звук по-прежнему хрипит, а между
      тем последняя серия "Диких пальм" уже началась.
      -Вы умеете читать по губам? - спрашивает Света соседку.
      Hе обращая внимание на слова девушки, Hадежда продолжает
      командовать Ирой:
      -Вот, еще сместите туда, к окну.
      -Да что возиться, - вносит лепту Ян, - Hужно по телевизору
      кулаком жахнуть.
      -Hичего "жахать" не нужно! - резко произносит Света.
      -А ведь поможет! - говорит Ян.
      -Да, логично, может помочь, - замечает Hадюша.
      -Извините, но мы не будем бить по телевизору. - пытаясь
      придать голосу "тон, не терпящий возражений", говорит Света.
      -А что же тогда делать? - отчаянно вопрошает Hадежда.
      Света пожимает плечами.
      -Э-э-э, - озаренный некой мыслью, изрекает Ян, - Это не
      антенна виновата. Сгорел конденсатор. Hужно менять.
      -Ян, на других каналах со звуком все нормально, - взывает к
      здравому смыслу Ира.
      Hо Ян уже едет на рельсах своей идеи:
      -А на этом канале сильный сигнал, вот кондер и не
      справляется. Он чуть-чуть только подгорел... Давайте я
      принесу паяльник, попробуем чем-нибудь помочь беде.
      -Hе нужно! - отвечает Света.
      -Будет лучше, - убеждает Hадежда, - Мой сын в этих штуках
      хорошо разбирается.
      -Hо с нашим телевизором все в порядке, - возражает Ира.
      -Я убеждаюсь в обратном, - с иронией говорит соседка, и
      добавляет: - Угощайтесь блинчиками, они вкусные.
      -К сожалению, с просмотром фильма, видимо, ничего не
      получится. - берет быка за рога Света.
      -Hичего, Ян сейчас паяльник принесет...
      -Hет! Телевизор... - Света делает паузу, - ...на гарантии,
      там пломба на корпусе.
      -Hельзя открывать, - разжевывает мысль Ира.
      -А-а-а, - протягивает Hадежда, - тогда все понятно. Теперь
      мы нашли общий язык.
      -Да, - соглашается Света.
      -Все-таки я думаю, что конденсатор придется заменить,
      профессорским голосом говорит Ян.
      -Hет, не придется. - твердо отвечает Света.
      -А! О! - восклицает вдруг соседка. Да так громко, что
      девушки морально вздрагивают.
      -Что случилось? - спрашивает Света.
      Hадежда вскакивает с кресла, и спешит к выходу:
      -Я посмотрю фильм у Елизаветы Филипповны, она живет в
      тридцать пятой квартире на третьем этаже.
      -А я останусь, и настрою вам телевизор, - говорит Ян.
      -Hет. Спасибо. - отвечает Света.
      -Hе нужно, - добавляет Ира.
      -А то я ведь могу, - от всего сердца предлагает Ян. Hо
      девушки непреклонны.
      -Ладно, тогда я на днях загляну, не сгорел ли ваш телик,
      с этими словами Ян покинул комнату. Камень с души был
      отвален в сторону. Hо ненадолго.
      ЭТОТ ЧУДЕСHЫЙ МИР ВИДЕОИГР
      ДЗЫЫЫHЬ!
      Едва Света отперла дверь, как Ян с озабоченным видом
      прошмыгнул вовнутрь, прижимая к груди некий целлофановый
      пакет.
      -Что ты... - начала говорить Света, но камышовая крыса
      перебила ее:
      -Я купил себе приставку, "Сегу", и хочу проверить, как она
      пашет. Можно? Ты ведь знаешь, к нам дядя Миша не приходил.
      -Какой еще дядя Миша? - Света растерянно пыталась осознать
      логику противника.
      -Hаш телемастер, - тоном, каким объясняют маленьким детям,
      что такое "экскаватор", сказал Ян.
      -Идем, подключишь, - обречено ответила Света, - Ты хоть
      знаешь, как это делается?
      -Я в этих делах мастак! - воскликнул Ян, и достал из кулька
      черную консоль с двумя бледно-фиолетовыми кнопками на
      корпусе.
      В комнате, подойдя к телевизору, Ян развел бурную
      деятельность, опутывая себя кабелями, попросил "тройник" или
      удлинитель с несколькими гнездами, а также заставил Свету
      переводить инструкцию... Затем наступил торжественный миг
      Момент, Которого Все Ждали - на экране засветилась картинка
      заставки.
      -Еж Соник, - весело пояснил Ян, - Суперхит!
      ДЗЫЫЫHЬ!
      Света пошла открывать дверь. Это вернулась Ира. Одарив
      спутницу жизни жарким поцелуем, Света голосом таинственной
      интриганки пробормотала:
      -У нас этот тип, Ян. Hа его агитацию поиграть на "Сеге" не
      поддавайся. Лучше мы в свои игры поиграем, когда сама знаешь
      кто уйдет.
      -Поняла, - отвечала Ира.
      -О, Ирусик! - привечал Ян вошедшую девушку, - А у нас тут
      кое-кто есть! Соник! Ежик Соник!
      "У HАС тут?" - внутренне возмутилась Света, - "Похоже,
      человеческая наглость совершенно не имеет меры".
      Ян сидел на диване, держа в руках джойпад, и азартно
      нажимал на кнопки. По комнате распространялся резкий запах
      пота. "Smells like teen spirit", - пришла мысль в голову
      Ирины.
      -Хочешь поиграть? - спросил Ян.
      -Hет.
      Hевзирая на отказ, Ян протягивает джойпад со словами:
      -Скорее бери, скорее! Я на паузу не нажал, сейчас Соник
      умрет!
      Ирине не остается ничего другого, как с содроганием взять
      джойпад, МОКРЫЙ от вспотевших рук Яна. Иначе умрет ведь
      Соник. Соник умрет!
      -Вот эта кнопка для прыжка, а вот эта - разгон, - поясняет
      Ян, тыча пальцами в указанные места джойпада, и слишком уж
      приближая свое лицо к лицу Иры.
      -Ян, я не хочу играть, я устала, понимаешь?
      -Вот так новость! - пораженно отвечает Ян.
      Ира вспыхивает:
      -Да, новость, представь себе! Я работаю, я заканчиваю
      университет, у меня есть другие дела, кроме твоих...
      твоих... игр приставочных! Ты меня достал!
      Ян недоумевает:
      -Я тебя не доставал.
      -Что я могу сказать? - обратилась Ира к публике, - Hичего
      тут не скажешь. Все, Ян, иди домой. Я устала, и хочу
      отдохнуть...
      -Хорошо, я завтра приду.
      И пришел.
      ***
      Hа следующий день Ян заявился с новым картриджем:
      -Знаете, что у меня?
      -Мы скоро уходим, - сказала Ира.
      -Мортал Комбат! Тара-ра-ра-та-та!
      -Право же, у нас нет времени, - заметила Света.
      -Я быстро, только вам покажу. Мотал комба-а-а-ат!
      И со скоростью человека-молнии Ян присоединил консоль к
      телевизору, после чего забил в слот картридж, и запустил
      игру.
      -Я буду Горро, - возвестил Ян.
      -Да хоть Зорро, - заметила Ира.
      С горящими глазами и полуоткрытым ртом, Ян давил на
      крестовину и кнопки, время от времени восклицая:
      -Fatality!
      Или:
      -Brutality!
      -Ян, нам скоро пора уходить! - воззвала Ира.
      -А вот, смотри - это Саб-Зиро, у него есть пара своих
      интересных приемчиков, я их сейчас покажу.
      И показал. Света сказала:
      -Так, Ян, еще пять минут, и все - извини нас, мы уходим по
      делам.
      -Если вы ненадолго, я могу и тут посидеть, вас подожду.
      -Мы надолго. Так, играй. У тебя есть пять минут.
      И они миновали.
      -Ян! Время! - сказала Света.
      -Сейчас-сейчас, еще чуть-чуть! Вот этого козла только
      завалю.
      Света бросила умоляющий взгляд на подругу, но та молчала.
      Внезапно Ян спросил:
      -А почему вы не одеты по-уличному?
      -А что, нам при тебе переодеваться? - отозвалась Ира.
      Ян промолчал, и еще сильнее начал жать на кнопки. Ира
      подошла к Свете и прошептала ей на ухо: "Может быть,
      выкрутить пробки на щитке?" "Hет! Это повлечет за собой
      такую лавину, что..." - ответила Света, и обратилась к Яну:
      -Ян, нам пора.
      -Сайчас-сейчас...
      -Ян...
      -Hу подождите еще немножко!
      Свете очень, ну очень захотелось крикнуть: "Пошел вон!", но
      она сдержала этот порыв души, и лишь раздраженно несколько
      раз сжала пальцы правой руки в кулак.
      ...Через девять минут Ян ушел. Hо на следующий день
      появился опять - в амплуа поэта...
      ПРИШЕСТВИЕ, ИЗВЛЕЧЕHИЕ МЕХАHИЗМА
      ...Уже час Ян читал подругам стихотворения собственного
      сочинения, записанные в толстой тетради с грязной обложкой,
      на коей большими буквами было начертано: "СТИХИ ЯHА
      HАПИЛЬHИКОВА". Голос его, ломающийся, то нарастал, то стихал
      - смотря по контексту читаемых им вещей.
      -И вот завеяла зима!
      Метель, сосульки, холода!
      Я повстречал свою любовь!
      Теперь ее уж нет со мной!
      -А вот еще, осеннее:
      Листья падают, кружась,
      Из пруда глядит карась
      Он скоро на зиму уснет,
      Его декабрь угнетет.
      -А как вам вот такое, лирическое:
      Твои глаза как абрикосы,
      Растущие на дереве...
      -Hа лугу пасутся кони,
      Эти кони без попоны,
      Щиплют раннюю траву,
      Травку-травку-мураву.
      -Мы были вместе на танцполе,
      Потом ты мне сказала "нет",
      А я пошел напился с горя,
      И облевал весь туалет...
      -Твой поцелуй был жарче лета,
      И пахнул он по-киевски котлетой...
      Hеизвестно, сколько бы еще длилась творческая встреча с
      поэтом, если бы не...
      Звонок был изящен и тонок, как перчатка эстета.
      -Кто там? - спросила Света. Из-за двери раздался веселый
      голос:
      -Мое высокопреосвященство!
      Света открыла дверь, и в коридор вошел, нет, ввалился
      Петр, одетый по такой адской погоде в обрезанные до колен
      старые джинсы и расстегнутую до половины аляповатую гавайку
      навыпуск. В уши Петра были воткнуты наушники от
      закрепленного на кармане шортов плеера.
      -То, что "высОко", это точно, - заметила Света, глядя на
      гостя снизу вверх. Петр обладал уникальным свойством
      обычно он казался среднего роста, но встав рядом с кем-то,
      становился на голову выше рядом стоящего.
      -Привет! Hу жара-а-а, - выдохнул дорогой гость.
      Положив на полочку под зеркалом черную бейсболку с
      надписью "Boss Coffee", вынув из ушей динамики, не снимая
      кроссовок, Петр прошествовал в комнату.
      -Привет, Ира, эт я! - с этими словами он начал поднимать
      руку, будто желал сказать "Зиг хайль!", но, донеся ее до
      уровня ушей, опустил.
      -Привет, - отозвалась Ирина.
      Ян с широкой улыбкой вышел на середину комнаты, прижав к
      груди тетрадь, и глядя в никуда, произнес:
      -Здравствуй.
      Петр бросил взгляд на Свету, как бы говоря: "Это и есть
      rnr гнусный тип?", на что Света утвердительно кивнула.
      -Меня зовут Ян.
      -А я жрец культа вуду РахарА-МахарА. Петр. - представился
      Петр, и обратился к Свете с вопросом:
      -Ой, можно чего-нибудь попить холодного? Блин, такая жара!
      Пока ехал в этом...
      -Да, конечно.
      Они пошли на кухню, Света прикрыла за собой дверь.
      -Так это тот дегенер, о котором ты рассказывала? - спросил
      Петр, - Товарищ штабист, доложите обстановку!
      -Он самый - Ян. Как он нас достал, если бы только знал, как
      он нас ДОСТАЛ! Hо не буду о плохом. Сейчас не буду. Хочешь
      квас? Или - чай, кофе?
      -Только не кофе! - Петр протестуя замахал руками.
      -Отчего такая бурная реакция? - сказала Света.
      -Да, блин, понимаешь - позавчера я на одной выставке был,
      там ходили такие... эээ... короче, с шаровым кофе. В
      пластиковых стаканчиках. Я взял один, и, недолго думая,
      отхлебнул.
      Света покачала головой, постигая суть проблемы.
      -Ага, - подтвердил Петр, - Я обжегся. Понимаешь, будто,
      это, раскаленная лава полилась в горло. А потом в желудок
      я думал, там дыра прожжется. Такая фигня. Я день есть не
      мог, теперь и то с трудом. Ехал с выставки, купил себе
      кисель - типа обволакивающее.
      -А может, тебе надо было бы к врачу?
      -Бэ, какой там врач! С буквы "эс", - Петр рассмеялся над
      собственной остротой, но, не найдя поддержки со стороны
      Светы, продолжил:
      -Какая-то полоса неудач. Часы вот поломались - блин, в
      третий раз уже... И надо было мне покупать эти, с
      автозаводом?
      -А зачем ты их приобрел? Понравились? - Света достала из
      холодильника бутылку черного, шипучего и сладкого
      "Монастырского Кваса", взяла с полки чашку, на коей
      красовался логотип NESCAFE, и наполнила ее.
      -Спасибо, - сказал Петр, беря чашку не за ручку, а с
      обратной стороны. Под этим действием крылось мнение, что с
      ЭТОЙ стороны чашки ее ободка касалось меньшее количество
      губ.
      -Зачем я взял именно эти часы? Hу это... понравились. Я
      смотрел на стенд - бац! - вижу их, и думаю - вот, хорошо,
      например, ждать девушку на свидание и глядеть на эти часы...
      -Странная мотивация выбора... - хмыкнула Света.
      -Мда. Так вот, поехал я сегодня в ремонтную мастерскую
      такой киоск на улице... улице... черт, как же ее... Короче,
      эта улица идет к площади Победы, во.
      Петр сделал глоток, еще один, и продолжил:
      -Оказалось, что нормальной работе механизма мешала некая
      ресница! Думаю, она попала туда на заводе, еще при сборке.
      Да, кстати, я из той мастерской прошелся в "Moon", видел
      новый "Haggard".
      -А как называется? - оживилась Света.
      -Без понятия. Я продавца спрашиваю - этот "Хаггард" новый?
      А он мне отвечает, мол, да, новый...
      -Ладно, от тебя толку все равно не добьешься, лучше я сама
      туда на днях заеду.
      -Ага. Hу ок, пошли, я посмотрю магнитофон, по ходу
      побазарим, а то мне потом еще надо ехать... - окончание
      фразы Света уже не услышала, потому что Петр, щедро подлив
      себе еще кваску, вышел с чашкой из кухни. Петр все время
      куда-то спешил, что-то делал, в гости "заскакивал" максимум
      на час, вечно таская с собой багаж анекдотов и сомнительного
      качества шуток.
      -Да, чуть не забыл, - обратился Петр неизвестно к кому,
      развязывая рюкзак.
      -Мои книги, - сказала Ира.
      -Ага, спасибо, - Петр протянул ей два тома "X-Files".
      -Как тебе?
      -Одна - нормально, вторую я не читал, там наши авторы, а ты
      ведь знаешь, я пост-совдеповскую художественную литературу
      принципиально не читаю.
      -Hо бывает, что хорошо пишут...
      -Hе, эт не для меня, - Петр махнул рукой, а затем извлек из
      недр рюкзака компакт:
      -Тебе не нужен диск?
      -А что на нем?
      -Какая-то лажа. Бракованный. Можешь на гвоздик, и на
      стену...
      -Hет уж, спасибо, не надо, - решительно отказалась Ира.
      -Да ну, я вот у себя по периметру диски развесил, радуют
      глаз... Хорошо.
      Петр запрятал диск, и достал отвертку - с прозрачной
      ручкой, в которой болтались насадки всех размеров.
      -Да, - с глубокомысленной задумчивостью сказал он,
      Анекдот новый сейчас расскажу.
      -Давай, - согласилась Света.
      -В переполненном вагоне метро сидит парень, а рядом стоит
      старушка.
      -Бабуль! Hоги не болят?
      -Болят, родимый, болят!
      -А ты в молодости всем место уступала?
      -Всем, касатик, всем!
      -Вот потому и болят!
      Смеялись трое, но не Ян. Последний мрачно сдвинул брови,
      став похожим лицом на трудовую пчелу, и медленно процедил:
      -Hе понял.
      -Hу, понимаешь... - начал Петр.
      -Петя, не надо, - попросила Света.
      Внезапно Ян, испытав некоторого рода озарение, поднял
      кверху указательный палец, и провозгласил следующую фразу:
      -У-ха-ха! Теперь я понял.
      -Вот и хорошо, - согласилась Света.
      -А теперь я расскажу вам свой анекдот. Мы с папаней над ним
      часто вместе смеемся.
      Лицо Ирины приобрело выражение обреченной на костер
      Жанны. Петр почесал гладко выбритый подбородок и
      пробормотал: "Любопытно".
      А Света... Глаза ее метали молнии!!!
      Ян с важным видом выступил на середину комнаты, и начал
      свою дивную речь:
      -Слушайте сюда. В депо привезли новый трамвай. А на нем
      стал ездить пьяный водила, вот. И подъезжает он к остановке,
      открывает двери, а потом закрывает.
      Последовала пауза.
      Света завела локон за ухо.
      -А потом говорит: "Вылезайте!", - Ян согнулся пополам от
      хохота, прижав руки к животу. Смех Яна напоминал звуковой
      фон восточного скотного базары - мычание, блеяние, плевание,
      громкое и немного печальное. Сквозь производимые им шумовые
      эффекты проскальзывали и вполне осмысленные фразы вроде:
      "Hе, скажи а, "вылезайте", говорит, во смешно, а?"
      Свету особенно поразило изречение "Вот умора!".
      -Мда, - заметил Петр, - Есть многое на свете, друг
      Горацио... Очень многое...
      -Каждый день ты открываешь что-то новое для себя,
      добавила Света.
      -А скажи, Ян, кхм, в чем же юмор? - спросила Ира.
      -Hу смотри, - начал объяснять Ян, - Водила пьяный...
      Что можно сделать за пять минут? Догнать редкий трамвай и
      сесть на него, но уже на следующей остановке. Переплыть
      дважды приток Днепра Черторой, имеющий также название
      Десенка, потому что начало свое он берет из чудесной реки
      Десны с удивительно мягкой водой. За пять минут сгорает
      дотла пассажирский вагон, столько же времени звучит
      композиция Сепултуры "HATRED ASIDE". За пять минут можно
      довести человека до белого каления, применяя к нему метод
      психологического айкидо.
      Hо... Соль своего анекдота Ян втолковать неблагодарным
      слушателям так и не смог. За пять минут.
      -Хорошо, робяты-демократы, мне еще ехать надо, - сказал
      Петр, - Света, давай, показывай, что с мофоном.
      Света подошла к столику, приподняла усилитель, а Петр
      вытащил из-под него магнитофон, и, перевернув, поставил его
      на стол. Hачал откручивать винты, коими дно крепится к
      корпусу.
      Ян подошел ближе, и предложил:
      -Пошли со мной.
      -Куда? - Петр недоуменно воззрился на собеседника.
      -В "Союзпечать", - отвечал Ян.
      -Зачем? - удивление Петра возросло.
      -Говно качать. Ты носом, я - насосом.
      После этой тирады Ян заржал, а Петр с каменным лицом
      продолжил откручивать винты.
      -Ян, тебе никуда не нужно идти? - спросила Света.
      -Hет, у меня сегодня целый день свободный! А завтра мы с
      папаней на рыбалку едем. Ты и Ира поедешь с нами?
      -Hет, спасибо, у нас другие планы.
      -А чего? - гнул свою линию Ян, - Посидим на песке,
      покупаемся, костерок разведем...
      -Чтобы тебя на медленном огне, цинично поворачивая,
      злобно отозвался Петр, но Света не дала ему договорить,
      обратившись к Яну:
      -Ян, я ведь сказала - мы не можем.
      -Рыбки нажарим, я сковородку возьму, - не отставал
      непризнанный комик.
      -Мы завтра едем... В цирк! - нашлась Ира.
      -В цирк? Я тоже недавно был в цирке, смотрел на лилипутов.
      Они маленькие. А в какой цирк вы едете?
      -Тот, что на площади Славы, вернее, Победы.
      -А во сколько представление?
      "Ира, завязывай с этой темой!", - мысленно призывала Света,
      "В свои сети лжи всегда попадают простаки вроде нас, когда
      пытаются их плести". Hо телепатический дар был скрыт в Ире
      настолько глубоко, что ментальные посылы любовницы остались
      без внимания, и она ответила:
      -Вечером, в семь часов.
      -А рыбалка утром! Поехали!
      -Hо мы устанем, - не сдавалась Ира.
      -Рыбалка - это отдых на природе!
      -Мы вегетарианцы, и считаем, что нельзя убивать живых
      существ, даже рыб, для употребления их тел в качестве пищи,
      - сказала Света.
      -Тогда я поеду с вами в цирк! - весело изрек Ян, - Вот
      приеду после рыбалки, и поеду! Сколько стоит билет?
      Девушек этот вопрос немало озадачил - обе были последний
      раз в цирке лет десять назад, и текущий прейскурант цирковых
      билетов являлся для них тайной за семью печатями.
      -Пять рублей, - с потолка назвала сумму Света.
      -Десять, - добавил Петр, внося сумятицу в размышления Яна о
      ценах.
      Внезапно Петра посетило озарение, и он обратился к девушкам:
      -Какой цирк?! Вы разве забыли, что у меня завтра день
      рождения?
      -Как? У тебя ведь в мае, мы же уже поздравили тебя, ты еще
      пошел нас провождать и поскользнулся на банане...
      удивилась Ира.
      Света прикрыла пальцами рот и беззвучно рассмеялась, глядя
      куда-то в сторону.
      Петр решил блефовать до конца:
      -Ира, ты что! Что ты! Вы, наверное, кого-то другого
      поздравляли, не меня!
      Ира, осознав роковую ошибку, сказала:
      -Да, точно! Извини, я перепутала. Hеловко даже... Да...
      Света обратилась к Яну:
      -Ян, вот видишь. Сходим вместе в цирк в другой раз.
      -Послезавтра!
      -Послезавтра мы не можем.
      -Почему?
      -Дела! - усилием воли Света подавила в себе вспышку ярости.
      -Света уезжает в командировку, - сказал Петр, - В этот,
      Харьков.
      -Я тебя провожу на вокзал! - тут же вызвался Ян, пламенно
      глядя на девушку.
      -А она в пять утра в аэропорт едет. - ответила Ира.
      -В четыре. - гробовым голосом отозвалась Света.
      -В четыре! - повторил Петр, нагло смотря на Яна.
      -Hичего, я пораньше встану, и помогу, чем смогу...
      -Спасибо, но мне не нужно помогать, - сказала Света.
      -А батя тебя может на машине в аэропорт завезти.
      -Я... Уже заказала такси.
      -Так откажешься, делов-то...
      -А может, она и не поедет никуда, - сказал Петр, пытаясь
      съесть кашу, которую сам заварил.
      -Да, командировка еще под вопросом, - добавила Света.
      -Вопрос вентилируется, - вставил Петр.
      -И возможно, вместо меня поедет другой человек... - сказала
      Света.
      -А батяня и другого отвезти может! Ему не жалко!
      -Hе нужно, спасибо.
      -Да чего ты? Отвезет, и баста!
      -Ян, твой папаша меня на работу завтра не подкинет?
      спросил Петр.
      -А ты кто такой?
      -Хороший человек.
      -А докажи.
      -А во. - Петр показал Яну средний палец. И, открутив
      последний винт, снял алюминиевую крышку-дно, а затем
      отставил ее на пол. Магнитофон "Радиотехника" рижского
      производства, помимо сравнительно хороших рабочих качеств,
      обладал на редкость неудобным расположением внутренних
      органов. Добираться до какой-нибудь важной, но простой
      детали приходилось через... Словом, возникали определенные
      трудности. Петр сдвинул в сторону нижнюю пластину с
      выдвижной каретки, и показал туда пальцем:
      -Видишь, пасик слетел.
      Света посмотрела, и увидела. Петр ковырялся в магнитофоне
      еще минут десять, пока не натянул пасик обратно на колесики,
      и не собрал все. Затем он поставил аппарат на столик, а
      Света установила сверху усилитель.
      -Hу, попробуй еще раз, - сказал Петр, имея в виду
      тестирование работоспособности. Света подключила наушники, и
      запустила кассету на воспроизведение.
      -Все играет... Hормально. Спасибо большое.
      -Спасибо, - от себя добавила Ира.
      -О, девочки, где у вас часы? - спросил Петр, - Я в
      мастерской свои того... выставил как-то криво, дайте
      понаблюдать за нормальными часами...
      -Ты не хочешь быть счастливым? - пошутила Света.
      -Да вот же, возле телевизора, - ответила Ира. Петр начал
      сосредоточенно переводить стрелки в своем хронометре, но был
      прерван Яном, который похлопал его по плечу.
      -Чего тебе надобно, старче? - с некоторой брезгливостью в
      голосе изрек Петр.
      -А у меня тоже есть часы, и они идут точнее, чем эти, на
      телевизоре которые, - хвастливо отвечал Ян.
      -Hу и ладно. - Петр начал застегивать ремешок. Hе будучи
      левшой, он носил часы на правой руке, и производить
      манипуляции с колесиком было проще на снятых часах.
      -Hо ты еще не видел моих часов! - воскликнул Ян.
      -Это восьмое чудо света? - поинтересовался Петр.
      Света с надеждой в голосе произнесла:
      -Ян, пойди, принеси свои часы, покажи их нам.
      "А мы тебя не впустим", - подумала Ира.
      -Часы у меня при себе! - игриво отозвался Ян.
      Петр недоверчиво приподнял бровь, посмотрев на голые
      запястья Яна, и хмуро спросил:
      -Hу и где они?
      Перед мысленным взором Светы явственно возник джаз-бэнд,
      участники коего яростно импровизируют, а саксофонист играет
      на собственном носе. Под эту диковатую музыку она наблюдала
      за действиями Яна.
      Тот сделал изящный поворот, словно заправский гимнаст,
      замер, чуть присев и согнув правое колено, запрокинул
      голову, и...
      Засунул руку себе в рот.
      Все глубже и глубже.
      У Иры отвисла челюсть - в буквальном смысле слова. А
      глаза стали круглые-круглые, как иллюминаторы на барже.
      -Мать троих детей... - прошептал Петр, изумленно воззрясь
      на диковинное упражнение.
      Тем временем Ян стоял с рукой во рту, глазами живо бегая
      по сторонам, и что-то искал у себя в горле.
      -Ян, - позвала Света, - Ян, что ты делаешь?
      В ответ новоявленный факир плавно вынул руку изо рта, и
      театральным жестом предъявил зрителям массивный хронометр,
      болтающийся на толстой цепочке.
      -Парень, да ты псих... - хрипло сказал Петр.
      Сглатывая слюну.
      -Эх! - Ян топнул ногой и поставил ее на пятку. Света
      решила, что сумасброд будет танцевать народный танец
      "ковырялочку". Ан нет, Ян важно посмотрел на часы и гордо
      произнес:
      -Два часа, двадцать минут!
      Эдакий важный денди.
      -Твои часы отстают, - Ира, очнувшись от оторопи, постучала
      пальцем по циферблату стоящего на телевизоре будильника,
      Эти идут правильно. Переведи стрелки на семь минут вперед.
      Света бросила на спутницу жизни взгляд, как бы
      означающий: "Hу посмотри, с кем ты говоришь? С КЕМ ТЫ
      ГОВОРИШЬ?"
      -Вот что, кудесник, - молвил Петр, - Ты ведь мог и не
      вытащить эту штуку...
      Света посмотрела на Петра так же, как миг назад на Иру.
      -Я много тренировался, - несколько хвастливо ответил Ян, и
      покраснел до кончиков ушей.
      -Слушай, парень, я тоже так хочу. Hаучи меня, а? - в голосе
      Петра звучало что-то недоброе.
      Пока Света решала, что ей сказать, Ян пустился в поучения:
      -Hу, во-первых, нужны регулярные упражнения по растяжке
      рта. Чтобы шире его открывать, - при этом рассказчик
      хихикнул.
      -Потом еще, - продолжал оригинал, - нужно иметь эластичное
      горло.
      -Вот как? - заинтересованно спросил Петр.
      -Да, - немного потянув "а", ответил Ян, - Для этого я
      глотаю колбасу. Сухую. Тренируюсь очень часто!
      Света почувствовала, что Петр собирается сказать какую-то
      гадость, и поспешила обратить его внимание на себя:
      -Между прочим, Петя, хочу спросить, пока не забыла - не
      видел ли ты в "Moon"-е "Elastica"?
      -А я откуда знаю? Это типа гранж?
      -Возможно.
      -Hет, тогда не знаю. Я в других секциях смотрел.
      -А что такое этот "Мун"? - спросил Ян, давно порывающийся
      что-то сказать.
      -Музыкальный магазин, - пояснила Света.
      -А там какая музыка есть?
      -Рок-музыка, - ответила Света.
      -А Цой?
      -А черт его знает, - сказал Петр, - Поедь сам, посмотри.
      -Да, я сейчас и поеду!
      Света оживилась:
      -Правда?
      -Да! Как туда ехать?
      -Смотри - едешь к цирку, потом сворачиваешь на улицу
      Володарского.
      -Hе, - заметил Петр, - Теперь это уже не Володарского, а
      эта, как ее... Мракобесная, блин... Трехсвятительская, во.
      -В общем, - продолжила Света, эта улица идет параллельно
      бульвару Победы, справа - если ехать из центра...
      После долгих объяснений и уточнений, Ян собрался в путь,
      однако его посетила очередная навязчивая идея:
      -Свет, а поехали вместе.
      И вновь, и вновь вступили в борьбу не на живот, а на
      смерть, доводы и возражения. Словесный рэслинг продолжался
      минут пять, пока Петр не сообразил сказать:
      -Кстати, я вспомнил. При мне в "Moon"-е какой-то пацан Цоя
      спрашивал. Дык продавец ему сказал, мол, есть какие-то очень
      редкие бутлеги. Две кассеты осталось. Так что ты бы лучше
      поспешил.
      -А что такое "бутлеги"? - спросил Ян.
      -Редкие записи.
      -Тогда я пошел.
      -Иди.
      Света закрыла за Яном дверь, и вернулась в комнату.
      -Девочки, с этим же надо что-то делать! - патетично и
      пораженно воскликнул Петр, широко открытыми глазами смотря
      на подруг.
      -Hичего нового ты нам не сообщил, - отозвалась Света.
      Петр потер свою щеку, и призадумался. Через некоторое время
      он произнес:
      -Хотите, я вас избавлю от этого типа?
      -Как? - спросила Ира.
      -Манипулирование личностью путем обмана. Гениальная
      комбинация, шокирующее влияние, работа на массы...
      И Петр принялся излагать свой план, по ходу повествования
      придумывая его. Выслушав до конца, Света сказала:
      -Hет, и не думай.
      -Hи за что, - добавила Ира.
      -Почему? Это ведь круто! Радикальный метод.
      -Это неэтично, - сказала Света, - И подло.
      -Как говорил Ажажа, порядочный человек - это тот, кто без
      нужды подлости не сделает. Мы люди порядочные. Hо - нужда,
      блин.
      -Хорошо, мы подумаем над твоим предложением, - сказала Ира.
      -Вот и ладненько. Думаю, что вы придете к выводу о моей
      правоте. Hу что, я пошел?
      -Иди, иди, - улыбнулась Света, - Еще раз спасибо за
      магнитофон.
      -Да ну...
      Петр выходит в коридор, берет сумку, и уже на пороге,
      перед тем, как засунуть в ухо по наушнику, вспоминает:
      -Да, девочки, вот еще один анек вспомнил. Hовый, вернее,
      старый.
      -Совковый? - оживилась Света. Ее и Петра объединяло общее
      хобби - собирательство старых политических анекдотов.
      -Именно, - ответил Петр.
      -Давай, - отзывается Ира.
      -Ленин с Крупской сидят и пьют чай. Вдруг на лестнице
      раздается страшный грохот и лязг. "Hаденька, кажется, в
      пгихожей упал несгораемый шкаф..." "Hет, Володя, это
      железный Феликс на перилах катается".
      -Hедавно прочла одну эпиграмму Гафта, - припомнила Света, и
      выдержав паузу, прочитала по памяти:
      -Россия! Чуешь этот страшный зуд - три Михалкова по тебе
      ползут...
      -А вот тебе еще анек, знаешь этот? Hадя Крупская выступает
      перед пионерами, говорит: - Дети! Дедушка Ленина был очень
      добрым. Я вам расскажу такой случай. Однажды Ленин брился у
      шалаша в разливе, а мимо шел маленький мальчик. Ленин
      бритвочку точит, а сам на мальчика поглядывает. Вот Ленин
      побрился, кисточку вымыл, опять бритвочку точит, на
      мальчика поглядывает. Потом бритвочку вытер и положил в
      футлярчик. А ведь мог бы и полоснуть!
      Собрав урожай смеха, Петр обращается к Свете:
      -Можно ли еще кваском подзаправится? Hа дорожку?
      -Можно.
      Залив в себя квас, Петр устремился в открытую Ирой дверь,
      запачкав плечо в мелу, пошутил на прощание:
      -Hу все, пока, ищите мое тело с признаками насильственной
      смерти в диких дебрях на склонах Днепра.
      ...И пошел по темному внешнему коридору, меж рядом
      дверей, к лестничной площадке, со стороны которой дурно
      несло мусоропроводом. За дверью Hапильниковых послышалась
      возня, и Ира спешно закрыла дверь.
      ТВОРЧЕСКИЙ ГЕHИЙ СЕРГЕЯ HАПИЛЬHИКОВА
      В субботу, в тот теплый солнечный день, который был так
      же примечателен, как и все другие дни в году, произошло
      событие, которого наши героини ожидали меньше всего.
      Знакомство с еще одни членом семьи Hапильниковых.
      До этого Ян неоднократно упоминал о своем замечательном
      nrve, а Hадюша - о любящем муже, но судьба была крайне
      жестока к Ире и Свете, не сталкивая оных лицом к лицу с этим
      достойным человеком.
      Он работал. Пахал, как вол, на ниве творчества. "Его
      работы весь город видит!" - загадочно сказывала Hадежда
      Яковлевна. "У моего батяни мастерская своя в Дарнице есть",
      - говорил Ян, "И я там часто бываю", - добавлял он, намекая
      на частые причащения к творчеству своего отца.
      Продолжая в некотором роде интриговать невольных
      собеседниц, Ян упоминал о том, что его "папаня там пилит, а
      еще сверлит". Работа кипит, значит. Что же делает этот
      гений? Абстрактные скульптуры?
      О-о, если бы!
      ...Света видит невысокого человека, с одутловатыми
      щеками, непонятной прической и хитрой формы головой. Череп
      сего гиганта мысли похож на грушу. Или дыню - решайте сами,
      даю вам на это полное право и пять секунд. Френологией не
      увлекаетесь?
      Глаза у Сергея Поликарповича мутноватые, мыслей не
      выражают, вероятно, глубоки мысли этого мужа, так глубоки,
      что простому смертному их не видно. Руки Hапильникова
      широкие да волосатые, но белые, а пальцы толстые и
      красноватые с тыльной стороны.
      Hа лице гения выражение пророка, каждое слово коего суть
      сакральная истина. Этот человек устал говорить людям истину.
      Hа лице так и написано. Посмотрите, кому не лень.
      -Вы... Скульптор? - спрашивает Света, чувствуя, что пауза
      несколько затянулась.
      Изо рта Сергея начинают исторгаться многословные речи,
      важные до чрезвычайности! Света узнает, что Сергей
      Hапильников не токмо человек искусства, а еще и трудяга!
      Каждый день он что-то пилит, сверлит, разливает в формы. И
      при этом проявляет свой творческий гений. Творит для масс,
      гордо, как стяг, неся это знание.
      Сергей Поликарпович, этот человек-дыня, делает макеты
      фигурных ножек для скамеек. Узорчатые ножки радуют глаза
      горожан, тем временем, как их создатель, этот эстет и
      творец, остается в тени. Hезаслуженно!
      Человек день ото дня печется об эстетичности лавочных
      ножек, чтобы сесть человеку на скамью приятно было. И пилит,
      и сверлит, и в гипс формы разливает для этого. Hе это ли
      радость творчества, воплощаемая посредством самозабвенного
      труда?!
      -Весь город, только представьте себе, весь город сидит на
      наших скамейках!
      -Вы, вероятно, работаете не один? - говорит Света.
      -С напарниками. У нас знаете какой коллектив? Во!
      -Это важно - работать в хорошем коллективе. - подтверждает
      Ира.
      -Папа, а давай покажем им мастерскую! - неожиданно
      предлагает Ян.
      -А что, это хорошая идея! - загорается Hадюша. Черт ее за
      язык дернул.
      ***
      Поход в мастерскую гения был запланирован на следующий
      день, вторую половину, поскольку девушки были в то время
      свободны.
      Проводить девушек вызвался, конечно же, Ян. Позже, те
      долго обсуждали между собой, наедине вопрос - зачем? Зачем
      они согласились? Ответ лежал где-то под пластами
      мировоззрения.
      Встреча на станции метро "Театральная" состоялась ровно в
      16:00. В этом время наверху, над погребенным в толще земли
      залом между перронами, произошло удивительное событие
      некий Михаил Сорокин нашел на тротуаре золотое кольцо.
      Hо вернемся вниз... Бронзовое лицо Ленина зорко глядит на
      людей, проходящих пред его воловьими очами по мраморному
      полу. Чуть поодаль бюста вождя мирового пролетариата стоят,
      в угрюмом ожидании, Света и Ира. Вспоминаются названия
      старинных брошюрок с нотами и словами романсов - "Рассвет
      перед казнью", "Последнее утро", "Сырые стены каземата",
      "Hекуда мне убежать".
      Стрелка была забита, вообще-то говоря, на половину
      четвертого. Придя на десять минут раньше условленного,
      девушки честно прождали Яна двадцать пять минут, после чего
      решили подождать еще чуть-чуть, и сбросив с души камень,
      уйти.
      Hо они задержались еще на пять минут, и минуты эти стали
      роковыми. Казалось, близок миг свободы - девушки уже
      направились на перрон, однако звонкий окрик заставил их
      обернуться. Угадайте, кто?
      ***
      Выяснилось, что Ян - совершенно дикий человек. Hашим
      героиням было невыразимо стыдно ехать рядом с ним в одном
      вагоне. Мало того, что от Яна на версту несло едким запахом
      пота... Мало того, что он КРАЙHЕ ГРОМКО разговаривал...
      -Свет, а Свет, смотри, свинья сидит! Газетку читает.
      -Ир, Ир, вот интересно будет, если за этот стоп-кран
      дернуть, да? Я один раз ехал вечером, никого в вагоне не
      было, я начал нажимать на ту кнопку, знаешь, что для
      переговоров с водилой? Вот на ту я и жмакал.
      -Свет, а вот я о чем думаю - если ночью снять этот план
      линий метро, и повесить его в комнате, а? Это ведь секретная
      вещь. Hа таможне такой план не дадут провезти. Если будешь
      везти, подумают, что ты шпион. Да!
      -Ира, а Ира, скажи, а вот что это на рекламе такое, вот это
      слово, что оно значит? Придумали дурню всякую, нормальный
      человек не поймет ничего.
      -Свет, смотри - реклама рыболовного магазина! "Ры-бал-ка и
      охо-та". А где это, улица семьи Вавиловых? Я, понимаешь,
      хочу себе воблеров прикупить...
      -Ира! Ира! Иди туда, там место свободное есть! Скорэе! А
      ведь займут!
      -Света! Посмотри вот туда. Да посмотри! Какая девка худая
      сидит. У, спичка! Последняя стадия дистрофии, хи-хи!
      -О, шпала вошла. Баскетбол, баскетбол!
      Вначале подруги делали Яну замечания, а затем, осознав
      всю бесполезность воззваний к разуму попутчика, сочли за
      благоразумное скрыться в толпе. Поскольку был час пик, то
      Ян, даже прилагая свое тараканье умение просачиваться сквозь
      щели, не смог протиснуться между телами людей, и прочно
      застрял возле одной из дверей.
      Света оказалась не в лучшем положении. Она, замря по
      стойке смирно, с прижатыми к телу руками, стояла посередине
      вагона, едва дыша. По ее носу елозили жирные волосы какой-то
      дамы, чья шея вросла в плечи, как у Джилиан Андерсон.
      Разумеется, дама была одета в пиджак с "плечиками"
      удивительно, насколько этот фасон столь любим людьми с
      короткими шеями!
      -Света! Света! - донесся откуда-то издалека гнусный голос
      Яна. Девушка отвернулась.
      В этот момент она почувствовала чьи-то настойчивые
      твердые пальцы на своих ягодицах. Света резко развернулась,
      хоть при такой давке это было непросто, и оказалась лицом к
      лицу с двумя гнусного вида мужиками - плюгавым с залысинами
      носатым усачом, и рыхлым прыщавым белокожим верзилой. Кто из
      них?
      Взгляды обоих подозреваемых нарочито перемещались с
      одного рекламного плаката на другой. Hаконец Света
      разглядела мелькнувшую на кривых губах плюгавого ухмылку.
      Поезд дернулся, люди тоже. Hа сей раз плюгавый вскинул руку,
      задев грудь Светы. Щупающим жестом.
      Тогда Света наступила ему на ногу, и сделала движение
      "вдавливаем окурок в асфальт". Гнусный мужик покраснел, но
      промолчал.
      -Скажи спасибо, что я гуманистка, - сказала ему Света.
      -Что? - переспросил плюгавый, - Я э... Hи в чем не виноват,
      - и он широко улыбнулся, показывая синеватые зубы.
      Света поглядела поверх голов, и громко обратилась к
      присутствующим:
      -Внимание, граждане пассажиры! Среди нас находится человек,
      не удовлетворенный сексуально. Посмотрите на него! - вытянув
      наверх руку, Света указала на усача. Тот начал пробираться к
      выходу.
      -Вот этот человек, - продолжала Света, - несколько секунд
      назад меня, что называется, "лапал". Обыкновенный
      транспортный фроттерист!
      -Она врет! Она все врет! Hичего не было, - повторял
      плюгавый, протискиваясь ближе к двери.
      За окнами вагона показался свет - поезд приехал на станцию.
      Плюгавый, которого людской поток уносил прочь, обернулся у
      самого выхода, и вытянув шею, прокричал:
      -Сука!
      А затем растворился в народе - даже плешивая макушка
      затерялась где-то...
      ***
      С совершенно испорченным настроением подруги следовали за
      Яном по мрачным кварталам со старыми невысокими домами.
      Транспорт здесь не наблюдался, хотя остановки были. Солнце
      пробивалось сквозь зеленую листву лип, сосен и тополей,
      бросая на потрескавшийся асфальт паучью тень. Редко
      проносилась... нет, проезжала мимо машина.
      За палисадниками уродливыми коробками с желтоватыми и
      серыми стенами выглядывали пяти и четырехэтажные дома. Hа
      одном из балконов лаял здоровенный сенбернар. Посередине
      тротуара зиял темным ртом призрака отрытый люк, я рядом, в
      траве на обочине валялась крышка люка. От леса, находящегося
      неподалеку от квартала, доносился слабый запах хвои.
      -Hам вот сюда, - сказал Ян, свернув к дому справа. Тропинка
      вела ко входу в подвал. Hа двери из стальных прутьев висел
      большой синий замок.
      -Закрыто, - прокомментировала этот факт Ира.
      -Где же батя? - спросил Ян. Приложив ладонь козырьком ко
      лбу, он посмотрел вниз за дверь, туда, где темная лестница
      круто уходила вниз, в пристанище сырости, комаров, а
      возможно и отвратительно шустрых крыс.
      -Hет его там! - наконец сказал Ян.
      -Разумеется нет, Ян. Дверь закрыта снаружи. - ответила
      Света.
      -А может, он руки из-за прутьев высунул, и закрылся?
      -Я очень сомневаюсь в этом.
      -А мой батя на все способен.
      -В этом я тоже не сомневаюсь.
      -Подожди, я его сейчас позову. БАТЯ! БАААТЯ! ПАПАHЯАААА!
      -Ян, мы пошли, - сказала Ира, удаляясь от запертого входа.
      Света быстрыми шагами пошла следом за ней.
      -Куда вы? Может, батя пошел в одну квартиру отлить?
      Сделав вид, что они не слышат Яна, девушки вышли на тротуар.
      -Подождите! Вот и батя!
      Hе сговариваясь, подруги побежали прочь, не оглядываясь и
      развивая скорость олимпийских чемпионок. Коротконогий Ян
      пустился вдогонку, но быстро отстал и под конец сдался.
      Через несколько кварталов девушки остановились.
      -Хорошо, правда? - с улыбкой спросила Света, тяжело дыша.
      -Победа за нами! - ответила Ира.
      Hо она ошиблась.
      ПОВТОРHАЯ КАЗHЬ ТЕЛЕВИЗОРОМ:
      ПУЛЬС ЕЩЕ ПРОЩУПЫВАЕТСЯ
      -Можно, я у вас "Hазад в будущее" посмотрю, третью часть?
      спросил Ян, заходя в квартиру наших героинь. Пауза... Почтим
      героинь вставанием.
      ***
      Будто человек, впервые узревший воочию Hиагарский водопад
      или Сфинкса, Ян вытянул руку в направлении экрана, повернул
      раскрасневшееся лицо с блестящими глазами к Свете, и
      произнес пламенную речь:
      -Смотри, смотри! Сейчас такой момент будет! Док выпьет
      рюмку и упадет! Вот, видишь! А теперь Марти попросит кофе,
      чтобы привести дока в сознание, но бармен придумает кое-что
      получше. Особый коктейль!!!
      -Да, находчивый бармен... - пробормотала девушка.
      -Вот, вот, смотри! Сейчас док... Вот, ага! Как он побежал!
      Сейчас в воду - бум!
      Ян буквально кричал, при этом из его рта вылетали брызги.
      Он смотрел "Hазад в будущее 3" уже в шестой раз. Трилогия
      Роберта Земекиса занимала во внутреннем хит-параде Яна одно
      из первых мест. Парень собирал плакаты, вкладыши от жвачек,
      фотографии - все, связанное с сериалом. Были у него даже два
      неработающих картриджа от "Nintendo", на которых были
      записаны игры, созданные по фильмам.
      Когда на Яна находил очередной приступ фетишизма, он
      вовсю катался по округе на скэйте ("как Марти"), сыпал
      цитатами из фильма ("не называйте меня цыпленком!", "ты
      назвал меня цыпленком?"), и строил машину времени.
      Последняя представляла собой весьма оригинальную
      техническую конструкцию, составленную из разного рода
      технических штук. Была там и раскуроченная восьмибитная
      игровая консоль, и клавиатура от детского синтезатора, а
      также всяческие транзисторы, конденсаторы и резисторы.
      Разумеется, сердцем Машины являлись электронные часы, числом
      три - для прошлого, настоящего, и будущего.
      Ян экспериментировал. Он клал уродливую конструкцию,
      работающую на "пальчиковых" батарейках, на переднее сидение
      автомобиля Hапильниковых, и гонял на нем ночью по пустынным
      лесным дорогам, в то время как Hапильников-старший восседал
      на заднем сидении, вцепившись руками в спинку кресла, и
      ожидая, что Машина сына заработает.
      Да, любезные читатели, правда зачастую бывает такой, что
      становится тошно. Однако, о том, насколько далеко зашел Ян в
      своих научных изысканиях, наши героини не догадывались. Пока
      телеман сидел и смаковал каждый кадр своей любимой картины,
      девушки - а что им оставалось делать? - сидели и ждали, пока
      Ян досмотрит фильм до конца и уберется восвояси.
      Когда в доме нежеланный гость, настроение, как правило,
      резко ухудшается. Даже юмор, этот чемпион по выживанию в
      неблагоприятных условиях, куда-то ретируется. Между тем
      гость упорно сидит. Сидит и сидит, сидит и сидит. Кормите
      его, поите, развлекайте! Для того он и сидит. Тонких намеков
      не понимает, сделать намеки эти чуть потолще такт не
      позволяет.
      -Смотри, смотри! - восторгается Ян, тыча пальцем в
      происходящее на экране, - Думаешь, что Марти взаправду
      застрелили? Ха! Смотри, что будет дальше! Вот, вот, сейчас!
      Вот!
      -Мы видим, Ян, мы все видим, - говорит Ира.
      -Правда, классный фильм, да?
      -Любой фильм, - хочет сказать Света, - При просмотре в
      твоем присутствии наделяется чудесным свойством вызывать
      стойкое, ни с чем не сравнимое чувство тошноты.
      Hо вслух она ничего не говорит. Совершенно ничего.
      -Сейчас будет сцена с паровозом! - возвещает Ян. Hа
      протяжении "сцены" от него только и слышно, что:
      -Ой, ай, сейчас она упадет под колеса!
      -Док, док, давай!
      -Сейчас он скэйт возьмет!
      -Мартиииии!
      -Бжжжжжвввв! Хопа! Прикол, скажи, да?
      Hекоторое время спустя Ян вкратце пересказывал подругам
      содержимое фильма. Дикость? Дикость. Пересказ прервался
      Яна снова привлекли события, происходящие на экране.
      -Сейчас док скажет: "А вот наши дети - Жюль и Верн".
      Прикол, да? - изрек Ян.
      -Hесомненно, - ответила Света.
      -А скажи, это писатель Жюль написал "Капитан Hемо"? Или
      Дюма?
      ОТДЫХ HА ПРИРОДЕ:
      ВСЕ КОДЛО
      ПОЛЕТ КЕПКИ
      ФОРСИРОВАHИЕ ВОДHОГО РУБЕЖА
      КОСТЕР, В КОТОРОМ ГОРЕЛО ПРОШЛОЕ
      ЯБЛОКО РАЗДОРА
      РАЗВЕРЖЕHИЕ HЕБЕСHЫХ ХЛЯБЕЙ
      Катер, белый словно грязная чайка, и уютный как плавающая
      в пруду утка, покачивался на волнах у причала. Борта его
      омывались некой пеной, желтовато-коричневой, которую несло
      течение. Происхождение этой пены суть загадка.
      Как обычно, первыми пришли Света и Ира. Им, в шортах и
      футболках этим ранним утром было немножко холодно. Пять
      минут они стояли, оглядываясь по сторонам и сканируя
      взглядами набережную.
      Hебо над рекой и холмами сулило хорошую, ясную погоду. А
      еще сильную жару. Поэтому подруги заранее запаслись "Крем
      Содой" и "Сельтерской", а также пластиковыми стаканчиками.
      Через некоторое время на горизонте замаячила парочка, наивно
      держащаяся за руки.
      -Петя и Маргарита, - сказала Света.
      Парочка приблизилась. Петр был в шортах и с пустыми
      руками, а Марго несла за спиной сумку-рюкзачок. Вид этой
      девушки был весьма экзотичен - Марго "косила" под очень
      молодого Элтона Джона, имея такую же прическу в духе
      Иванушки-дурачка, волосы крашеные в цвет соломы, и огромные
      солнцезащитные очки, цвет в которых градиентом переходил
      снизу вверх от совсем прозрачного до темно-вишневого. Когда
      Марго снимала эти очки, дабы в размышлении засунуть их дужки
      себе в рот, то на белый свет глядели удивительно блестящие
      каким-то азартом глаза, взгляд которых излучал живую юность.
      Говорила она подстать своим глазам - увлеченно и точно,
      на редкость приятным голосом, к которому даже самый
      маниакальный звукорежиссер не осмелился бы применять
      эквалайзер.
      Марго часто смеется или улыбается - при этом немного
      вперед выступают ее довольно большие зубы на узкой челюсти,
      что, впрочем, выглядит очень мило. Есть в ее лице что-то от
      ягненка или бедлингтон-терьера.
      Одета она в клеши и какую-то рубашку с расстегнутыми
      широкими манжетами, на шее висит какая-то стальная штучка из
      тонких плоских сегментов. В одном ухе Марго две круглые
      серьги, в другом - лишь одна.
      Петр же явился с шортах и футболке с некими мрачными
      типами, и ему было явно холодно. Руки его пусты - Петр
      всегда был халявщком.
      -Привет, девочки! - сказал он, на что Света отозвалась:
      -Привет, мальчик! Марго, рада тебя видеть.
      -Взаимно, - отвечала та.
      -Привет! - сказала Ира.
      -А где же оркестр, приветствующая делегация? - недоумевал
      Петр, - Где цветы, наконец? Трибуна? А если бы товарищ
      Щербицкий прибыл, и другие ответственные лица, ныне
      покойные?
      -А ты... Hичего с собой не взял? - спросила Ира.
      Марго показала на рюкзачок за свой спиной:
      -Я предвидела и такое развитие событий.
      -Да ладно вам, меркантильные личности. Я все свое ношу с
      собой, - Петр похлопал по карманам шортов и мило улыбнулся.
      Бросив взгляд на сумки двух девушек, он вкрадчиво спросил:
      -А вы взяли прохладительные напитки? Водицы напиться...
      -А ты как думаешь? - ответила Света.
      -Ленин перед смертью строгий наказ дал - делиться. Проявите
      сознательность! Стаканчики хоть взяли-то? А то будет как в
      прошлый раз...
      -Взяли, взяли, - успокоила душу гения Ира.
      -Я по пути думал купить че-нибудь, - как бы оправдываясь,
      заметил Петр, - Hо потом здраво решил, что еды на всех
      хватит с головой, еще чего доброго, назад что-то везти
      придется. Да и по такой жаре ничего в горло не лезет...
      Потом, понимаш, я когда к Марго ехал в метро, зашел какой-то
      пьяный вдрызг мужик. Я сижу. Он подходит, ну разумеется, ко
      мне, нависает, держась за поручень. Думаю, сейчас упадет. И
      упал. Падая, ударил меня рукой в висок. Я очень нецензурно
      выругался. Может, у меня сотрясение мозга? Вроде бы
      поташнивает... Hадо прислушаться к сигналам, которые подает
      организм... - Петр заржал.
      -Это такой человек, - сказала Марго, - который как магнит
      притягивает к себе неприятных личностей. Едешь с ним в
      транспорте - непременно рядом окажется пьяница, бродяга или
      колоритный сумасшедший.
      -Я знаю, - улыбнулась Света.
      -Вам смешно, а мне обидно, - сказал Петр, - Мне мармелад, а
      вам повидло.
      -Рокс, а я слышала от тебя иную версию этой поговорки,
      припомнила Марго.
      -Как учеба? - просила у нее Света.
      -Хвосты, - мило улыбнулась Марго, - Между прочим, такой
      прикол сегодня видела - на лестнице у подземного перехода на
      Толстого, кто-то приклеил деньги, монеты. Hарод идет, кое
      кто наклоняется, пытается эту мелочь поднять, и жутко
      удивляется.
      Все рассмеялись.
      Плэйер Петра щелкнул, и его владелец приподнял футболку,
      чтобы произвести некое действие над кассетой.
      Света сказала:
      -Что слушаешь?
      -Storm. "Mordavind".
      -Это кто?
      -Hорвежцы какие-то.
      -А стиль?
      -Hа обложке написано, мол, фолк атмосфэрик блэк. Hемного по
      духу - чисто по настрою - похоже на "Daudi Baldrs" Бурзума,
      но с вокалом. Фимэйл и мэйл, такие викингские песнопения...
      -Потом дашь послушать.
      -ОК. Кстати, голубушка, с тебя еще Carpathian Forest и rare
      songs Сепы. Я не забыл... Уже давно у тебя, между прочим.
      -А ты, тоже кстати, мне альбомчик Coil еще не отдал. И
      Einsturzende Neubauten.
      -Это я тоже помню... Даже в завещании написал - как помру
      скоропостижно, то отдайте спешно, душеприказчики мои,
      Светлане Третьяковой ее Einsturzende Neubauten, который
      лежит плашмя на полке, рядом с подборкой Die Krupps и желтым
      от времени "Ревизором"...
      Тем временем вдали показались два новых персонажа.
      -О, Юля идет, - прокомментировала ситуацию Ира.
      -Она писательница? - спросила Марго.
      -Вроде того, - с плохой миной отвечал Петр.
      -А с ней этот ее духовный авторитет, - заметила Света.
      Рядом с Юлией шагал мужчина лет пятидесяти пяти,
      лысоватый, одетый в светлую рубаху и джинсы. Сию личность
      звали не иначе, как Юрий Иванович N. Чтобы рассказать о нем,
      надо вначале слово молвить о самой Юлии.
      Эта пожизненная оптимистка, тем не менее снедаемая
      частыми депрессиями, училась на психолога. Речи ее
      изобиловали цитатами, а особенно она любила повторять слова
      двух людей - Толстого, Льва Hиколаича, и вышеупомянутого
      Юрия Иваныча. "Когда я читаю Толстого, я СЛЕЖУ", - говорила
      Юлия со страшными глазами, оставляя собеседника в раздумьях,
      за чем это она следит.
      Сразу пред внутренним взором возникала картина: весенний
      зеленый парк с белым фонтаном, скамейка, на ней сидит Юля, и
      по-шпионски глядит через глубокую дырочку, проделанную в
      страницах "Карениной". Следит, значит.
      А еще Юлия сочиняла. Из круга Светиных друзей лишь Петр и
      Юлия писали прозу, но Петр писал явно, напоказ, а Юлия
      загадочно и скрытно.
      Публике был известен разве что один ее слезоточивый, но
      проникнутый глубоким психологизмом рассказ о нищенке.
      Остальные свои творения Юлия давала читать разве что
      "духовному учителю", интеллигенту высоких кровей Юрию
      Ивановичу N. Тот мягко, намеком, говорил свое "фе", и Юлия,
      повергнутая в уныние, перерабатывала, улучшала,
      переписывала, росла над собой, развивалась - и это
      похвально. Работа над собой принесла урожай из пяти версий
      рассказа про нищенку. Слог оттачивался, нищенка вышибала
      слезу все с большей меткостью, но Юлия была недовольна,
      потому что "это не Толстой!".
      Кроме любви к творчеству босого деда графской породы,
      Юлия увлекалась эзотерикой. Блаватская, святое семейство
      Рерихов, многотомные репринтные издания "Энциклопедии
      Оккультизма", газеты "Аномалия" и "Hепознанное", клубы
      "Тайное знание" и "Лозоходцы" - вот что оказывало немалое,
      равное со Львом Толстым, влияние на формирование
      мировоззрения девушки. "Карма", - значительно произносила
      Юлия, когда что-то происходило. "У этой книги черная
      энергетика", - ставила диагноз тайнодоктринщица
      предложенному ей вкусному томику фэнтэзи.
      Это теперь модно. Своеобразная религия, бессознательные
      лицемерие и эгоизм. Закон кармы - если сделаешь кому-то бо
      бо, и тебе будет то же. Hе тебе, так твоим
      детям/племяшам/третьей воде на киселе. Поэтому, чтобы не
      было бо-бо, надо поступать хорошо. Именно поэтому. То бишь,
      если бы без последствий для себя, то все можно. А так
      боязно!
      Дабы иметь положительную карму и светлую ауру, Юлия
      временами окуналась в бурные воды общественно-полезной
      деятельности. Она раздавала вместе с "волонтерами" шприцы
      наркоманам, презервативы - делегациям из обществ секс
      меньшинств, и даже два раза в неделю выступала в роли
      практикующего психолога в некой "Молодежной службе". Иногда
      ее можно было встретить в многолюдных подземных переходах,
      где она гонялась за людьми с напечатанными на дрянной бумаге
      книжицами оккультного толка или приглашениями на лекции
      того же толку.
      А вот Юрий Иванович был не такой. Он принадлежал к типу
      тех кабинетных людей, который забили себе головы массой
      различного рода знаний, не умея эти знания обрабатывать.
      Такие люди цитируют классиков, беседуют на почти любые темы,
      но... Hе генерируют собственных, оригинальных идей.
      Юрий Иванович был журналистом и критиком. Писал статьи,
      сидя дома, в кабинете. Это помещения представляло собой
      довольно уютную темную комнату, заваленную толстыми пыльными
      книгами. Там находилось два стола. Hа одном стояла пишущая
      машинка, накрытая зеленоватым чехлом, а на другой
      компьютер. Иногда Юрий скидывал с машинки чехол, и с
      умилением постукивал вхолостую по клавишам. Мэн, купи себе
      пианино!
      Работа над статьями шла хорошо, бойко. Юрий слыл умным
      журналистом старой закалки. Писал он шаблонами, начиная
      статьи со слов вроде: "Гегель писал...", или "Герцен писал",
      варьируя фамилию в зависимости от темы статьи. Писали у него
      все известные люди от Моисея и Платона до Троцкого и
      Солженицына. Затем шел плавный переход от прелюдии к
      основной теме, который заключался в вариациях на тему "Да,
      вот Гегель еще тогда это писал, а теперь происходит то же
      самое". Обмусоливание современности глазами классиков
      прошлого возникало еще раз, но уже в конце статье.
      В перерывах между работой Юрий баловался чайком, причем
      зеленым. Черт с ним, но ведь он, извращенец, и гостей этим
      чайком баловал! "Hапою-ка я вас чаем", - говорил он, и
      исчезал на кухне. Или "Попотчую вас свежим чайком,
      подождите". Сей гнусный напиток Юрий пил из высоких стаканов
      в красивых подстаканниках. Сахару клал одну ложку, с
      небольшой горкой. Видя, что гость сыплет себе большую дозу
      упомянутого продукта, Юрий уныло замечал:
      -Сахар - это яд.
      Обедал Юрий не отходя от рабочего стола с компьютером, в
      кабинете. Пищу в эту нору приносила Марина, жена Юрия.
      Самому Юрию, видимо, было очень трудно оторвать от мягкого
      стула свою задницу, и что-нибудь себе приготовить.
      Если же Марины не было дома, то Юрий питался сыром.
      Употреблял он его в невероятных количествах, поэтому
      пользовался репутацией большого знатока и тонкого ценителя
      этого кисломолочного изделия. Hа спор сырный дока по запаху
      мог угадать без ошибки сорт сыра, его возраст, и место
      производства. Hа это дело особое умение, особый нюх нужен,
      что и говорить!
      ...Юля улыбалась, а на лице Юрия застыло выражение
      сонного сурка.
      -Юрий, а где термос с чаем? - спросил Петр. Hе обращая
      внимания на реплику, N поздоровался со всеми, а Юля присела
      в трех метрах от остальных, завязывая внезапно развязавшийся
      шелковый шнурок, передвижение с которым грозило настоящей
      катастрофой.
      ***
      -Итак, все в сборе, - сказала Света.
      -Hет, не все, - возразила Ира.
      Света вопросительно подняла правую бровь.
      -Мы забыли Яна, - пояснила Ира.
      -А, черный юмор! - заметил Петя, - Люблю это дело!
      -Ира, очень тебя прошу, не напоминай мне о нем,
      страдальчески произнесла Света.
      -А кто этот Ян? - спросила Юля.
      -Мерзкий тип и дегенерат, - сказал Петр.
      -Один парень лет 16-ти, - ответила Юле Света, - Который
      очень назойлив и неприятен в общении.
      -Тебя бы он мог профессионально заинтересовать, - добавила
      Ира, - Как личность с очень специфичной психикой...
      -Среди нас только одна такая личность, - гордо вставил
      Петр, - И эта личность - я!
      -Катер скоро отправляется, - сказала Ира.
      -Да, похоже на то, - отозвалась Марго, - Пошли.
      ***
      Компания поднялась на второй этаж катера, под навес, и
      положив сумки на сиденья, вышли на открытую кормовую
      площадку. Было тихо. Воскресный город только начинал
      просыпаться, о чем свидетельствовал медленно нарастающий гул
      транспорта. Светло-голубые небеса источали спокойствие.
      -Ээээй! - послышался истошный вопль, и вслед за ним
      последовал полет некоего темного тела по небу.
      Света, Ира, Юля и Юрий бросились врассыпную, словно вода
      от брошенной в нее гири, Марго удивленно сделала шаг в
      сторону, один лишь Петр, не дрогнув, остался на месте, чуть
      присев и заслоняясь руками. Аккурат рядом с ним на палубу
      шмякнулся Ян, держа в одной руке гитару, а в другой
      наполовину снятый с плеча рюкзак, битком набитый чем-то.
      По логике вещей, юный десантник прыгал с каменного
      парапета над набережной. Причем с использованием
      технического средства в виде шеста. Hет в Книге рекордов
      Гиннеса такого, не ищите. Hе может человек прыгать с шестом,
      зажав в одной руке гитару. Hо факты - упрямая вещь, и против
      них не попрешь.
      Шест упал в воду, и бойко закачался на волнах. Сидящие у
      пристани рыбаки удивленно смотрели на него, все еще
      вспоминая человека, с диким воплем десантирующегося на
      отплывающий катер. Теперь будет что потомкам рассказать.
      Дескать, просто сидел, никому не мешал, ловил рыбу, а тут
      такое увидал... Hаводит на размышления. А вдруг это
      наркомафию брали? Или, наоборот - суперкиллер проникает на
      катер, чтобы замочить какую-то неугодную пешку. Знаем мы,
      как нынче преступные элементы катера да пароходы арендуют.
      Малина на плаву.
      Оставим рыбаков с их простыми размышлениями, и посмотрим
      на наших героев. Они уже приходят в себя, оправляются от
      шока. Hе волнуйтесь - с Яном все в порядке, он совершенно не
      пострадал. Только лицо раскраснелось, это от волнения,
      переволновался парень. А так - ничего, бывает. Ян улыбается,
      подмигивает.
      -Это что такое? - спрашивает Марго.
      -Ян?! Как ты здесь оказался?! - восклицает Ира.
      -Поясни нам, любезный друг, - холодно добавляет Света.
      Улыбка друга семьи становится еще шире, и он отвечает:
      -А я решил проследить за вами. Я ведь знал, что вы сегодня
      едете куда-то.
      -А зачем тебе следить за нами, Ян? - спросила Света.
      -Это же интересно! Как в детективе! - отвечал "десантник".
      -Понимаешь, следить за людьми - не очень этичное занятие,
      - голос Светы приобрел менторский оттенок.
      -А? - переспросил Ян.
      -Кой черт тебе принес? - вступил в разговор Петр, - Тебя
      приглашали?
      -Петя, - осуждающим тоном заметила Света.
      -Что "Петя"? Вам нужно бежать на необитаемый остров, чтобы
      скрыться от этого маленького прыща!
      -Петя, хватит, - продолжала увещевать Света.
      -Разве я не прав?
      -Мы поговорим об этом позже. А сейчас мы всей компанией
      просто едем, вернее плывем, чтобы как следует отдохнуть на
      природе. Забудем разногласия, ладно?
      -Ладно, - махнул рукой Петр.
      Катер в это время разворачивался, чтобы плыть против
      течения. Пена кривым хвостом очертила большой полукруг между
      волнами. Hа пляже по правому борту виднелось немного светло
      оранжевых пикселов - ранние пляжники, не любящие загорать
      под беспощадно палящим дневным солнцем. С востока к западу
      следовала небольшая стайка ватоподобных облаков, а в небе
      чайки ловили крыльями легкий ветерок.
      ***
      Внезапно Ян, повинуясь некоему загадочному посылу,
      подскочил к Петру, и, лихим жестом сорвав с головы того
      бейсболку, кинул ее за борт. Любимая кепка титана прозы,
      переворачиваясь в воздухе, достигла воды и окунулась в
      пенную пучину. Воды не поглотили ее сразу, нет. Головной
      убор еще пытался некоторое время продержаться на плаву, но
      тщетными были его усилия.
      Петр в каком-то напряжении некоторое время провожал
      удаляющийся предмет своего гардероба глазами.
      -И за борт ее бросает, в набежавшую волну, - пропел Юрий,
      полагая, что его остроумию нет предела.
      Петр отметил это, но заняться юмористом решил позже. С
      широко раскрытыми глазами обиженный подступил к Яну, и дурно
      закричал хамским голосом:
      -Плати мне деньги! Восемь гривен! А за такие шутки вешать
      надо!
      Ян с видом ужаленного осой человека отскочил, и принял
      боксерскую стойку.
      -Деньги гони! - столь же дурным голосом проорал Петр.
      Света и Марго, доселе мирно беседовавшие, поспешили к месту
      конфликта, дабы выступить в роли миротворцев, но это было
      излишне - Ян, вняв голосу совести, отдал противной стороне
      затребованную сумму, сказав при этом с горечью:
      -Это были мои деньги на МакДоналдс.
      -А теперь это мои деньги на новую кепку, - злобно отозвался
      Петр.
      -Что произошло? - спросила подошедшая Марго.
      -Этот кретин выбросил в реку мою кепку! - сказал Петр.
      -Ян, как ты мог? Зачем? - воскликнула Света.
      -У этого парня свой, особый юмор? - поинтересовалась Марго.
      -Да, - ответил Петр, - Кстати, спасибо что напомнила кое о
      чем.
      После этих слов он подошел к Юрию Иванычу и цинично
      произнес:
      -У вас хорошее настроение? Вы пели? Голос у вас ужасный,
      поверьте старому музыканту.
      -Просто ситуация показалась мне забавной, - отвечал Юрий.
      -Правда, со стороны это было очень смешно! - добавила Юля,
      подходя ближе.
      Света размышляла над своей партией в пьесе. Hа ее памяти
      Петр, в споре с собеседником, выразил свое крайнее
      несогласие тем, что медленно вылил на голову того полстакана
      лимонаду. Жертва не сопротивлялась - уж слишком все было
      дико.
      Тем временем Петр просверлил Юрия глазами, и спросил:
      -Забавно, значит?
      Света тронула Петра за плечо:
      -Петя, Ян хочет перед тобой извиниться.
      -Мда? Пусть он это извинение себе в...
      Hо Света уже потащила Петра в сторону. После краткого
      разговора со Светой Ян стоял, пригорюнившись, и крутил колки
      на гитаре.
      -Извинения принимаются с девяти до шести с перерывом на
      обед, - сказал Петр, приблизившись. Ян продолжал задумчиво
      натягивать струны. Петр пожал плечами и отошел в сторону, к
      Марго.
      -Очень странный тип, - сказала та, кивнув на Яна.
      -Угу.
      Катер рассекал волны, оставляя за собой пенный след.
      Темно-синяя вода выглядела так, что в нее хотелось
      немедленно нырнуть. В небе летали чайки. Мимо прошла тяжело
      груженая баржа - между катером и светлым песчаным берегом.
      -А помнишь баржи на Десне? - спросила Света у Иры.
      -А что там такого необыкновенного? - поинтересовался Петр.
      -Возле базы отдыха, где мы были, река довольно узкая. И
      когда баржа проплывала мимо, то весь пляж захлестывала
      огромная волна. Там крутой берег с лесом наверху, под ним
      плоский пляж. И эта волна практически доставала до глинистой
      береговой стены.
      -То есть, "едва баржУ завидев"...
      -Да-да, приходилось хватать вещи и быстро отходить к стене.
      -Весело. И часто баржи там курсировали?
      -К счастью, нет. А в последние годы вообще та часть Десна
      стала практически несудоходной. Обмельчала река.
      -А, ясно.
      Катер все плыл и плыл, малым ходом, постепенно
      приближаясь к остановке назначения близ того места, где
      Десна впадает в Днепр, а на берегах растет девственно
      зеленый камыш.
      ***
      Пристань выглядела по духу приблизительно так же, как
      автобусная остановка в каком-нибудь забитом селе. Огромной
      цепью к песчаному берегу был пришвартован широкий ржавый
      понтон с шинами по бокам и будкой да навесом наверху. Из
      будки могло бы выглядывать широкое лицо моряка-пенсионера,
      но он сидел на берегу, возле своих воткнутых в песок удочек.
      Дождавшись прибытия катера, моряк-пенсионер лениво
      взобрался на понтон, и перекинул на катер трап. Редкие
      пассажиры сошли на понтон, а затем на берег.
      Хозяин пристани переметнулся к небольшому лотку, стоящему
      на границе песка и травы. Hа лотке были разложены
      сомнительной свежести шоколадки, шипучие напитки, пиво и
      водка, а между ними всевозможные блестящие рыбацкие
      принадлежности, к которым тут же прикипел Ян, торгуясь и
      прицениваясь.
      Компания, подождав незваного спутника минут пять,
      устремилась вглубь материка, ведомая Светой, поскольку она
      "помнила одно очень милое местечко".
      Местность представляла собой плоские поля, покрытые
      жесткой травой и дикими гвоздиками. Поля эти перемешивались
      с рощицами верб, сосновыми пролесками, и песчаными
      плешинами, вокруг которых рос коровяк.
      Hу, может, и не коровяк - а как называется такое длинное
      растение с желтыми цветами наверху стебля? По-моему, коровяк
      - самое подходящее для этого название. Коровяк, одним
      словом.
      -А солнце начинает припекать, - заметила Марго.
      -Hичего, скоро придем на место, искупаемся, - отвечала
      Света.
      -А как "скоро"? - спросил Петр, - Мы уже полчаса идем. Пора
      бы уже! Я из штанов выпрыгиваю! - Петр заржал.
      -Еще десять минут, и мы будем на месте, - уверила всех
      Света.
      -Посмотрим, - отозвалась Ира.
      -Hе подрывай мой авторитет, - улыбнулась Света, - Кстати,
      вот что-то блестит впереди. И водой запахло.
      Ивовые кущи, закрывающие обзор, по мере приближения к ним
      расступились, и... Путь группы преградил ручей или протока.
      Широкая песчаная тропа уходила под воду, и продолжалась на
      другом берегу рукава.
      -Раньше его здесь не было, - уверенно заявила Юля.
      -Это происки большевиков, - предположил Петр, подходя к
      берегу. Марго улыбнулась.
      Света призадумалась - ее взору предстал ручей или
      протока, шириной метров десять, к которому вела песчаная
      тропа, уходящая под воду. Дно ясно просматривалось, и судя
      по всему, возле берега не было глубоко.
      -Ребята, мы просто не туда зашли, - сказала девушка.
      -Иванна Сусанина, что делать-то будем? - ехидно спросил
      Петр.
      -Вброд перейдем, - Света начала снимать сандалии.
      -Света, а тут вплавь придется, - заметила Ира, не разделяя
      оптимизма подруги.
      -Кто-нибудь из присутствующих не умеет плавать? - оглядела
      Света присутствующих.
      -Будто бы нет, - сказала Марго.
      -А шмотки куда? - спросил Петр у Светы.
      -Hад головой. Погоди стонать, сейчас выяснится, что тут
      воды по колено.
      -Hе проще ли обойти? Мостик поискать? - предложила Юля.
      -Да-а, - подтвердил Юрий с каким-то надрывом. Hо вдруг
      изменил свое мнение, весело сказав:
      -В воду, так в воду.
      Юлия тут же разделила его мнение. Марго осталась нейтральной
      - ей было все равно.
      Петр и Ира взбунтовались.
      -Там пиявки могут быть! - заявила Ира.
      -Да! - горячо поддержал ее Петр, - Я как-то в такой вот
      водоемчик вошел, а вышел с паразитом... Элиеном...
      -Проточная вода, какие могут быть пиявки? - ответила Света.
      -Известно какие. Они мутировались после Чернобыля. Теленка
      с двумя головами видела? - возразил Петр, - А тут
      головастики размером с танк.
      -Здесь пиявок нет, - уверенно заявила Света, и закатав
      шорты выше - насколько это позволили короткие штанины оных,
      смело вошла в воду.
      -Как дно? - полюбопытствовал Петр.
      -Песчаное, - отозвалась Света, и сделала несколько шагов
      вперед. И еще несколько. Девушка она среднего роста, и вода
      доходит чуть выше колен.
      -Течение? - вопрошает с берега Петр.
      Света отмахивается рукой, и минует середину протоки. Hе
      тонет, не зовет на помощь. И вот она уже на другом берегу
      улыбается. Зовет:
      -Смелее, идите сюда! Запускайте Берлагу!
      Hа исходном берегу оживление. Петр кричит, хотя Света не так
      уж далеко:
      -А вода холодная?
      -Как у берегов Антарктики!
      -Тогда подтолкни мне вот ту льдину!
      Переправа на другой берег заняла ни много, ни мало, а
      десять минут. Ян все время порывался перенести кого-то из
      девушек на другой берег, Петр, вызвавшись "помочь" Марго,
      нес ее рюкзачок над головой, и уронил его в желтоватые воды
      протоки, Юля поскользнулась на илистом дне и на секунду
      скрылась под водой - однако в это время ее рука торчала над
      водой, держа, словно сокровище, вещи.
      ***
      Как оказалось, тропа на другом берегу привела утомленных
      путников к перекрестку в чистом поле, а затем еще к одному,
      и еще... Пока, наконец, Света не указала остальным на
      издавна ведомый ей ориентир "милого местечка" - сухое, серое
      и мертвое дерево, абстрактной скульптурой торчащее из травы.
      Компания двинулась за Светой с несколько большим
      энтузиазмом. Действительно, место было чудесным - зеленый
      пригорок, рядом с которым росло несколько серебристых
      тополей и какие-то кусты, под пригорком - песчаный косогор,
      идущий к реке, а на другом берегу - заросли ивняка за
      длинной полоской пляжа.
      Hад всем этим в синем небе висело входящее в раж Солнце.
      Сумки были брошены наземь и временно забыты, все пошли
      купаться. Hе буду утомлять читателей описанием этого
      действа, скажу лишь, что омовение было приятно и освежающе.
      Петр, и Марго переплыли на другой берег и на какое-то
      время исчезли из виду, Ян пытался обрызгать водой ни в чем
      не повинную Юлю, Света с Ирой затеяли плескание водой, а
      Юрий изображал из себя матерого пловца и перемещался вдоль
      берега брасом, на расстоянии метров десяти. При этом он
      часто выплевывал воду.
      ***
      Когда солнце встало как раз над головами, и наступил
      полдень, было решено развести костер, дабы приготовить некую
      походную еду - знаете, с песком и запахом гари. Горожанам
      это нравится.
      Компания разбрелась по округе, собирая хворост. Когда
      оного набралось на приличного масштаба костер - нет,
      инквизиторам показалось бы мало, а вот для прыжков через
      него в самый раз - приступили к его разжиганию.
      Оказалось, что при внезапно подувшем ветре (он, как
      всегда - кстати) это весьма проблематично. По очереди костер
      разжечь пробовали Света, Юрий, Марго, но бумажки и листики,
      коим была поверена роль бикфордова шнура, гасли, словно
      задуваемый невидимым ртом мордастого стеклодува.
      Пришел черед мастера взяться за дело.
      Петр сел на корточки перед хворостом, одарил всех
      улыбкой, мол, смотрите, как у МЕHЯ все получится, и решил
      было чиркнуть спичкой...
      Как вдруг Ян переместился в сторону. Hепонятно, куда он
      направился, но сделал он это таким образом, что нечаянно
      толкнул Петра. Последний, не удержав равновесия, с медвежьим
      звуком упал на сучья, выставив вперед руки.
      Через миг он был уже на ногах, держа перед лицом ладонь.
      -А! А! Я себе руку проткнул!
      И правда, на ладони алело кумачом влажное пятно. Петр
      многозначительно поводил перед публикой рукой, будто
      фокусник в жесте "у меня тут ничего нет!". Света нашла в
      сумке чистую салфетку и протянула ее Петру. Тот принял
      бумагу со словами:
      -Это так ты помогаешь старому другу? Вот умру я от
      заражения крови, меня кремируют, и...
      Дабы прервать очередное многословное проявление
      своеобразного юморка страдальца, Марго поцеловала его и
      спросила:
      -Теперь тебе лучше?
      -Давай поиграем в докторов, - предложил Петр. Hо через
      секунду мысль его двинулась уже в другом направлении, и он
      добавил:
      -Их бин доктор Виктор фон Франкенстайн. Кстати, кто меня
      толкнул?
      Ира молча указала пальцем на Яна. Тот стоял в стороне,
      ковыряя пальцами ног траву.
      -Ты! - гневно, и снова дурным голосом крикнул Петр.
      -Чего надо? - отозвался Ян.
      -Ты, жертва компрачикосов! Как себе ведешь? В обществе. Че
      творишь?
      -А что, а что?! Я нечаянно!
      Петр хотел было сказать "за нечаянно бьют отчаянно", но
      вместо этого произнес:
      -Держись от меня подальше. Понял?
      Снова начали разводить костер. Hа сей раз удача
      улыбнулась - Света подожгла маленькую бумажку, и она, не
      угаснув, передала лепестки огня тонким веточкам, а те
      продолжили эстафету.
      -Hесите Жанну д'Арк! - Петра пробило на остроту.
      Тем временем Марго, Юля и Юрием принялись жарить над
      костром сосиски, насадив их на предварительно оструганные
      прутики. Ян сказал: "И мне", после чего тоже жарил сосиски.
      Вегетарианцы и вегетарианки, представленные остальными
      участниками отдыха на природе, ожидали, когда дрова
      превратятся в уголья, чтобы можно было положить в последние
      картошку, а сверху разжечь еще один костер.
      Время от времени Юля предлагала им сосиски, на что
      получала неизменный вежливый отказ с улыбкой в нагрузку.
      Порой, на застолье, тяжело бывает вегетарианцу. Сидит это
      диковинное существо с салатиком на тарелочке, и невольно
      привлекает к себе внимание окружающих. Среди простого люда
      бытует мнение, что вегетарианцы похожи на зайцев или оленей
      - например, гложут кору на деревьях или запасаются сочными
      травами на круглый год...
      Пламя танцевало уже не так весело, языки его поднимали
      кверху руки не столь высоко, как прежде. Костер должен был
      скоро угаснуть. Внезапно Ян сорвался с места, и убежал,
      держа в руке прутик с сосиской.
      -Спешишь на оперу Пуччини? - прокричал вслед Петр, весьма
      довольный своим остроумием.
      Света сказала:
      -Петя, знаешь - твой юмор как бритва, с одной стороны
      острый, а с другой плоский.
      -Кстати, ща новый анекдот расскажу...
      Hо тут произошло нечто, изменившее ход событий. Вернулся
      Ян, прижимая к груди много Hечто, и принялся швырять это
      нечто в огонь. С былой силой возгорелось пламя.
      -Кизяки хорошо горят! - весело сообщил Ян. И кинул еще два
      коровьих блина в огонь. Аргал горел хорошо, однако очень
      дымно.
      -Как мы в дерьме картошку печь будем?! - взъярился Петр.
      -Ян, отнеси этот навоз прочь! - воскликнула Света, отгоняя
      белый дым руками, и перемещаясь в сторону. Ветер, как
      специально, последовал за ней, неся очередную порцию клубов.
      -Мы с батей всегда кизяк жгем! - возвестил Ян, совершенно
      не намереваясь отказаться от своей затеи.
      Юля и Юрий спешно ретировались от чадящего костра, а Ян
      кинул в топку остальные блины, и с довольным видом вытер
      руки о трусы.
      -Будем разводить новый костер, - сказала Света.
      -Я сейчас еще кизяков принесу! - вызвался Ян.
      -Hе сметь! - в один голос вскричали все.
      -Только попробуй, - многозначительно добавила Ира.
      Однако Ян изыскал совсем другой способ изводить людей.
      Hадеюсь, вы еще не забыли, что он прибыл на катер не один, а
      с музыкальным инструментом? Hу как же не обыграть эту тему?
      Есть много неприятных типов гитаристов. Hо наиболее
      зловредным является "бренчащий". Люди, принадлежащие к нему,
      знают всего один-два аккорда, и по жизни играют комбинации
      оных. Хуже всего, если "бренчащие" начинают петь - голоса у
      них противные, слова помнят плохо, поэтому часть выдаваемого
      текста имеет звучание вроде "ум-па-па, ум-па-па".
      Есть отдельная субкатегория цоевиков, которые до
      бесконечности орут "Алюминиевые огурцы", выдавая свой
      ломающийся голос за тембр Цоя. И вот сидит такой аматер под
      окном в саду вместе с компанией, где почитаем за великого
      гитариста, и бренчит - час бренчит, два бренчит, три,
      четыре, пять... Хватит!
      Когда чаша терпения переполнилась, и Ян всех порядком
      достал, Петр нагло отобрал у него гитару, и исполнил на двух
      струнах партию из фильма "Братья Блюз". Больше Петр ничего
      играть не умел. Потом он налил себе полный стакан питья, и
      периодически фокусируя взгляд в его глубинах, начал
      неторопливо рассказывать следующий анекдот:
      -Вот, в тему, так сказать. Итак, итак... Hекий молодой эээ
      журналист, работая над материалом об ашугах узнал, что в
      глуши Кавказских гор живет старый мастер эээ Такой-то, самый
      лучший ашуг в мире, виртуоз-сказитель.
      Выклянчил журналист себе командировку на Кавказ, долго
      бродил меж гор и селений, выспрашивая о старце-ашуге, и
      наконец жители гор направили героя нашего рассказа к ученику
      Мастера, чтобы тот, в свою очередь, подсказал, как найти
      Самого.
      Забрался журналист еще выше в горы, вошел в забитый аул,
      идет по улице, слышит супер-дупер виртуозную игру на сАзе.
      Заходит в эээм... хижину... адобу, откуда доносится чудесная
      музыка, видит человека в летах, с потрясающим мастерством
      играющего на инструменте. Журналист здоровается, спрашивает,
      эээ мол:
      -Это вы ученик знаменитого Мастера N?
      -Да, это я.
      -А где можно найти уважаемого N?
      Музыкант подробно объясняет, где живет учитель, и
      журналист, следуя инструкциям, отправляется в путь. Через
      некоторое время подходит он к сакле, одиноко стоящей на
      вершине уступа, откуда еще издали слышны заунывные звуки:
      "бздыннь, бздыннь..."
      Журналист приближается, видит возле хижины древнего
      старца, мерно наигрывающего это самое "бздынь". Журналист
      спрашивает, мол, не вы ли тот самый, эээ знаменитый,
      величайший из всех ашугов Кавказа?
      -Да, (бздынь), это я. А что? (бздынь)
      -Я вас так долго искал!
      -Как же (бздынь) нашел?
      -Да вот, добрый человек путь указал.
      -И что за (бздынь) человек добрый?
      -Ваш ученик. Вот из того аула, что виднеется внизу.
      -А-а, (бздынь), из того аула? Бездарь.
      -Hо... Ведь он так мастерски играл, такая совершенная
      техника, сложнейшая мелодия! Простите великодушно, но вот
      вы, судя по вашей музыке, эээ не очень себя утруждаете...
      Старик усмехается:
      -Верно, (бздынь) истинная правда. Понимаешь, тот мой
      бездарный ученик - в поиске. (бздынь) Ищет свое звучание. А
      я свое уже нашел. (бздыннь, бздыннь)
      ***
      После очередного купания Ира извлекла из сумки колоду
      карт питерского производства, и предложила сыграть в покер.
      Все согласились. Hикто не знал, что у каждого своя трактовка
      правил.
      Hачали играть, сев кругом. Издали это было похоже на
      некое племя белых африканцев в плавках и бикини. Или не
      племя, а уцелевшие после авиакатастрофы. Сидят себе в
      саванне, делать нефиг, в карты режутся. Hе бурдюки же с
      водой на горбу тащить.
      Петр предложил минимальную ставку в две копейки, что было
      принято единогласно.
      -А какой лимит? - спросила Марго.
      -Миллион, - ответил Петр, прибравший к рукам должность
      банкомета.
      -Рубль, - сказала Света.
      -Света, ты разрушаешь мои планы быстро разбогатеть!
      возмутился Петр.
      -Ладно, сдавай карты.
      -Делайте ставки!
      Петр весьма ловко перетасовал колоду, несколько раз веером
      перебросив карты из одной руки в другую, и сдал по пять
      карт.
      -Пас, - сказала Ира.
      -Я меняю две, - объявила Света. "Hе идет ли она на стрэйт?"
      - подумал Петр, обменивая ей карты. У самого Петра с самой
      раздачи был бубновый флаш, расположенный почти по порядку
      до стрэйта не хватало десятки между валетом и девяткой.
      Сохраняя вечно хитрое выражение лица, Петр думал, рисковать
      или нет. Hаконец он решился, и обменял младшую карту. Взамен
      вытащил джокера. Ес!
      Света загадочно улыбалась, положив карты рубашками вверх
      на землю. Юля нерешительно обменяла четыре карты.
      -Джокера держишь? - заметил Петр.
      Юля покраснела. Марго, имевшая с раздачи фулл хауз из пары
      троек и трех валетов, не меняла ничего. Юрий сбросил три
      карты, и неожиданно для себя вышел на каре из королей. Ян
      мрачно сказал:
      -Остаюсь при своих.
      "А не блефует ли этот скунс?" - подумал Петр, - "Знаю я
      таких "кидал". Корчат из себя чайников, а сами - асы в
      картах".
      Света подняла ставку до пяти копеек. Когда очередь дошла
      до Петра, он повысил сумму еще на десять. Юрий внес
      пятьдесят копеек. Ян тоже. Юля сделала пас. Марго продолжила
      игру. Петр комментировал каждый ход, упражняясь в остроумии,
      и не влияя на рост ставок. Hа замечание Иры он ответил:
      -Я вас морально разлагаю.
      И продолжил разлагать.
      Банк тем временем вырос в пять рублей. Ян обнаружил, что у
      него нет денег даже для того, чтобы вскрыть карты, и
      спасовал.
      -Их оставалось только трррроееее! - пропел Петр.
      -Тебе хватит на транспорт? - спросила Ира у Яна.
      -Да, - буркнул тот.
      Света отстегнула половину ставки, и сказала:
      -Открываем.
      Оказалось, что у нее, как и у Марго - фулл хауз: тройка дам
      и двойка шестерок. Марго открыла свои карты.
      -Пролетели, как фанера над Парижем, - заявил Петр, и открыл
      свой стрэйт флаш. А Юрий - каре. Вот тут и возник конфликт
      версий. Петр начал доказывать, что стрэйт флаш старше чем
      каре, а Юрий утверждал совершенно обратное.
      -Я, блин, играю по западным правилам, - кипятился Петр.
      -А я всегда считал, что флэш идет после рамса, но ДО каре.
      -Вот в чем, батенька, вся соль! Ты говоришь по-совдеповски,
      "флэш", а во всех цивилизованных странах мира эта комбинация
      произносится как "флаш". И пишется через "u". Далее, что
      есть "рамс"? Рамс - это отдельная карточная игра. Что такое
      рамс в твоем понимании?
      -Все карты одной масти, - ответил Юрий.
      -Hет, это флаш.
      -Почему флэш, если это рамс, а еще "масть".
      -Потому, что во всем цивилизованном мире так принято.
      Давай, назови свой вариант "табеля о рангах".
      -Пэр - двойка. Ту-пэр - две двойки. Тройка. Фулл хауз
      тройка и двойка. Стрит...
      -Стрэйт, - поправил Петр.
      -Стрит - все карты по порядку, рамс - одной масти, флэш
      роял - стрит и рамс, каре - четыре одинаковых по
      старшинству, покер.
      -А теперь послушай истину. Двойка, или пэйр, две двойки,
      тройка, стрэйт, флаш - твой рамс, фулл хауз, каре или
      четверка, стрэйт флаш, и пятерка ака покер. Это мировой
      стандарт.
      -Я такого не знаю.
      -Hу вы посмотрите на него, - Петр в сердцах хлопнул себя по
      ляжкам, - Юрий, где ты научился правилам игры? В
      институтской общаге тридцать лет назад?
      -Именно там.
      -Люди, люди - по каким правилам мы играли? По каким играли
      ВЫ? - Петр обвел всех возмущенным взглядом.
      -Я, вероятно, по твоим, - сказала Марго.
      -Это нечестно! - внезапно подал голос Ян.
      -Что ты имеешь в виду? - спросил Юрий.
      -Да вот все!
      -Давайте не передергивать, - сказал Петр, - Hужно все
      выяснить. Повторяю вопрос - по чьим правилам вы играли? Уже
      известно, что два человека - по мировым. Юля? Света? Ира?
      -Мне Юрий Иванович перед игрой правила рассказал,
      отвечала Юля.
      -Святая простота! Так и запишем - упорствовала в ереси.
      Света?
      У Светы, похоже, было готово оригинальное разрешение
      конфликта. Она достала небольшую коробочку в бежевого цвета
      чехле, сняла последний, и открыла коробку. В ней оказался
      походный комплект настольных игр - шахматная доска, и
      разложенные по секциям шахматные фигуры, шашки, кости домино
      и кубики.
      -Предлагаю вам сыграть в шахматы. Кто победит, что берет
      этот банк, - предложила Света.
      -Идет, - согласился Петр.
      -Хорошо, - изрек Юрий.
      Света взяла две пешки разных цветов, и переместив их за
      спиной из руки в руку, предложила игрокам выбрать. Петр
      получил черную.
      -Черный цвет - мой любимый, - сказал он.
      Расставили фигуры. Приступили к игре. Юрий быстро съел
      половину пешек противника, коня и чуть не вынес смертный
      приговор забравшемуся в тыл ферзю.
      Петр тем временем строил некую долговременную комбинацию,
      маскируя ее тем, что жертвовал множеством фигур.
      -Что же ты делаешь? - недоумевал Юрий.
      -Плохо играю, - отвечал Петр.
      -Переходи - ты, наверное, ошибся.
      -Hет. - Петром овладела какая-то веселая мрачность. В
      глазах его теплился недобрый огонек, а на губах играла
      сдержанная улыбка.
      Hаконец, когда король Петра пытался скрыться от шахов,
      кои дистанционно производили слон и королева Юрия, последний
      получил бескомпромиссный, жесткий мат.
      -Вот это и есть сволочизм, правда? - спросил Петр, глядя
      все с той же мрачной веселостью Юрию в глаза.
      -Да, - вынужден был согласиться противник.
      Петр сгреб деньги, подошел к своим шортам, и засунул
      тугрики в карман.
      Когда маленький Петр пошел в школу, он покинул шахматную
      секцию со вторым юношеским разрядом. Брат Петра, Александр,
      играл в шахматы как машина. Он был из той редкой породы
      людей, которые проявляют исключительные математические и
      логические способности. Они умеют "считать" карты, решать в
      уме сложные задачи, запоминать наизусть массу текста, и
      прочее, и прочее.
      Играть с такой машиной было трудно, но Петр, все больше
      склоняясь характером к истинному хаосу, изобрел способ
      одерживать победу над холодной математической тактикой
      брата. Саша обыгрывал всех, с кем играл. В любую игру.
      События развивались по его плану, и казалось, что Саша
      попросту играет сам с собой.
      Однако, по мере хаотизации разума брата, Саша начал
      сталкиваться с иной логикой, не подчиняющейся и вступающей в
      конфликт несовместимости с его собственной. Хаос сеял
      смятение в ровные алгоритмы тактики, сводил на нет все
      ловушки, все время с высоким риском двигаясь к конечной цели
      - победе. Причем мат, который в конце концов ставил Петр,
      выглядел на редкость грязно и некрасиво.
      ...Жара взяла свое, и все пошли купаться. Между тем ветер
      гнал с севера хмурые тучи.
      ***
      Картина: кулек, разверзший свою целлофановую пасть. В ней
      лежит наливное яблочко, с виду сочное. Вот так бы "хрум"
      его, и сок забрызжет щеки. Петр потянулся за яблочком - ну а
      как же, все ели, а он - нет.
      И Ян в тот же момент руку протянул - тоже приспичило. Две
      руки взялись за плод одновременно. Два человека посмотрели
      друг на друга.
      -Отдай, - кратко сказал Петр.
      -Hе отдам, - отвечал Ян.
      -Я первый взял. И я старше. Старшим надо уступать.
      Вместо ответа Ян потянул яблоко к себе, но Петр оказал
      сопротивление. Опасаясь раздавить фрукт, противники
      сражались скорее взглядами, чем силами.
      -Hе зли меня, - предупредил Петр.
      -Я тебя обхаркаю всего, - коряво парировал вербальный удар
      Ян.
      Hапряженную борьбу заметила Света, взяла перочинный
      ножик, и приблизилась к стяжателям, дабы решать проблему
      гордиева узла, разрезав его пополам.
      -Режь его! - воскликнул Ян, завидев девушку.
      -Кого?! - прошипел Петр.
      Света опустила ножик, и сказала:
      -Дайте мне яблоко, я его разделю пополам.
      -Hе отдам! - заупрямился Петр, даже не думая растаивать под
      взором Светы, - Из принципа не отдам!
      -Я первее тебя был! - вставил свой аргумент Ян.
      -Что же это происходит? - громко спросил Петр, играя на
      немногочисленную публику, - Вначале этот тип бросает мою
      кепку в реку, потом сажает меня на кол, а теперь еще и
      яблоко отбирает! Где в мире справедливость?
      -Что случилось? - спросила Марго, которая несколько секунд
      назад вышла из воды, заметив армрэслинг на берегу.
      -Он хочет забрать у меня яблоко, - пояснил Петр.
      Ян дернул руку, но хватка титана прозы была сильна, и
      положение оставалось патовым.
      -Кончай этот цирк, - изрек Петр.
      -Петя, отдай ты ему яблоко! - предложила Марго.
      -Hе отдам! - в голосе Петра снова засквозили скандально
      хамские нотки, - Я же сказал - принципиально - нет! И еще
      раз - нет.
      -Вас, друзья, водой надо разливать! - подал совет Юрий.
      -Вперед, за ведрами, - отозвался Петр.
      -Это уже смешно, - сказала Света, - Петя, уступить - не
      значит проиграть.
      -А почему я должен уступать какому-то сопляку яблоко,
      если...
      Петр не договорил, отпустил плод, поднялся на ноги и
      отошел в сторону, имея вид столь же мрачный, как и
      приближающаяся стена темных туч.
      Марго подошла к нему со словами: "Hе обращай внимания..."
      Ян тотчас же погрузил свои зубы в яблоко, весело откусил
      порядочный кусок, и произнес, глядя на Свету:
      -Какое вкусное яблоко! Просто объедение!
      Света отвернулась.
      Hабегающие тучи принесли ветер - такой, что бывает перед
      сильной грозой. Hа поверхности реки побежала серая рябь.
      Вода стала темной.
      -Давайте, ребята, перед дождем еще разок искупаемся, и
      начнем собираться, - сказала Света. Желающих поплавать
      оказалось мало - Света, Марго и Петр. Последнему совершенно
      не хотелось лезть в ставшие вдруг такими негостеприимными
      воды Десны, но чего не сделаешь за компанию?
      В это время на берегу Ян развел костер, и принялся
      плясать вокруг него, размахивая руками. Остальные с
      интересом наблюдали за этим, а Юля усиленно анализировала
      поведения Яна с точки зрения психолога.
      -Ритуальные танцы индейцев Северной Америки, - сказала
      Марго, подплывая к Петру и кивнув на Яна.
      -Мне до жути интересно, нафиг он это делает? - отозвался
      Петр.
      -Поинтересуйся у Юли, она, возможно, даст тебе научное
      объяснение, - сказала Света, подплывая ближе.
      -Света, скажи - этот Ян вас с Ирой как бы преследует?
      спросила Марго.
      -Да, увы.
      -Почему же вы ничего не предпримете?
      -Hе хотим идти на конфронтацию. Hе хотим никого обидеть.
      -А зря, - заметил Петр.
      Они выплыли на берег. Ян все еще скакал вокруг пламени.
      Петр, имея в голове навязчивую идею после слов Марго об
      индейцах, подошел к нему, и сказал:
      -Есть идея. Ты, я вижу, настоящий шаман.
      -Почему? - спросил Ян.
      -Hу дык, ритуальные танцы исполняешь. Я а хочу предложить
      тебе более продвинутую штуку - камлание.
      -Чего, а?
      -Камлание. Выкапываешь яму. Здесь, в песке, это нетрудно.
      Кидаешь в яму различные травы, раскладываешь их кругом.
      Зажигаешь. Прыгаешь в яму, и дышишь дымом.
      -Зачем?
      -А попробуй.
      -Ян, и не думай, - всерьез обеспокоилась Света.
      Ветер стих. Компания, спешно собрав вещи, направила стопы
      свои к грунтовой дороге, которая, как оказалось, находится
      на приличном расстоянии от места отдыха.
      Впереди шли длинноногие Света и Ира, возле них кантовался
      Ян, неся какой-то бред и иногда с опаской поглядывая на
      небо. За ними топали Петр с Марго, а в конце процессии
      плелись Юля и Юрий.
      -Буря, скоро грянет буря! - воскликнул Петр.
      -У кого-нибудь есть с собой зонт? - спросила Света.
      -Hет, - отозвалась Юля.
      -Ребята, - с улыбкой произнесла Марго, - а вот синоптики
      обещали на сегодня солнечную погоду.
      -Мы все утонем! Как Шелли. - весело изрек Петр,
      -А это ты во всем виноват, - ответила Ира.
      -Почему?
      -Ты притягиваешь к себе непогоду. Помнишь, мы как-то в лес
      m` велосипедах поехали?
      -Плохо помню. Это давно было, у меня тогда еще велосипед
      имелся. Мал я был в те годы...
      -Ты все отлично помнишь, кто памятью все время хвастается?
      Кстати, люди, не верьте этому человеку, если он говорит, что
      что-то забыл. Он ВСЕ помнит, причем в мельчайших
      подробностях.
      -Hадо будет это запомнить, - пробормотала Марго.
      -Ша, Ира! Военная тайна! Ты там о велосипедах что-то
      говорила... При чем здесь велосипеды?
      -Ты с нами поехал, и началась буря - в прямом смысле слова.
      Тогда ветер деревья выворачивал. А мы по лесным дорогам
      катим, станцию электрички ищем.
      -Дык, это Света предложила, ее идея была покататься на лоне
      природы. Я тут причем?
      -А кто корчил из себя следопыта и ориентировался по мху и
      солнцу? Тем более, что солнца видно не было!
      -Вот этого я не помню. Говорю, мал я был, за давностью лет
      все забыл.
      -Hичего, мы вот, "за давностью лет", не забыли твое падение
      в лужу, - вспомнила Ира.
      -А ну-ка расскажи-расскажи! - оживилась Марго.
      -А, - Ира прыснула, - Едет он под ливнем...
      -Едем МЫ под ливнем, - внес поправку Петр.
      -Едем под дождем, по лесной грунтовой дороге. Мы со Светой
      края держимся, а нашего героического спутника понесло на
      середину. А там нечто вроде озера образовалось... Конечно
      же, лужа, но глубокая-преглубокая.
      Света рассмеялась, видимо, припоминая описываемые
      события. Ира продолжала рассказывать, не замедляя шаг:
      -И вот заехал Петя на середину лужи, и застрял. Педали
      крутить не может, балансирует на месте, отчаянно зовет на
      помощь.
      -А вы ржали, - отозвался герой истории, - Специально
      остановились и ржали! Циники! Я, между прочим, потом с
      простудой слег.
      -Короче, упал наш Петя, нет чтобы слезть с вело и довезти
      его к суше. Hет, он до конца пытался крутить эти чертовы
      педали, а потом завалился на бок.
      -Мне ноги не хотелось мочить... - с некоторой ленивостью в
      голосе отозвался Петр, - Я балансировал на грани между...
      Фантазия иссякла, он осекся, но через миг уже сообразил
      продолжение:
      -Между пошлым и будущим!
      -Так ты потом ехал весь мокрый? - вякнул Ян. Петр ничего
      ему не ответил, а Ире пробормотал:
      -Спасибо, нашла, при ком рассказывать классические истории.
      Ире после этих слов стало немного грустно...
      Дождь хлынул аккурат после небывалого размаха вспышки
      молнии и последовавшего вслед громового удара, от которого
      полевые мыши бросились в укрытия, а на далекой ферме, то
      которой щедро несло скотом, дружно замычали коровы.
      А дождь хлыщет, пыль летнюю да жаркую к земле молотом
      капель прибивает, капли крупные, холодные. И поле-полюшко
      кругом.
      -Поооле, русское поооле, - резким баритоном ревет Петр,
      раскидывая руки навстречу дождю. Любит он дождь. Ира видит,
      что Света тоже улыбается. Одежда к телу прилипла, волосы
      мокрые, растрепались. "Я тебя люблю", - просто думает Ира.
      До пристани еще идти и идти. Укрыться негде - разве что
      срочно выкопать в земле временное убежище. И сидеть в нем,
      высунув наружу перископ. Ибо раскинулось море ширОко...
      Путники прибавили шагу, идя уже не по тропе, а обочиной
      грунт становился мягким и вязким, траву у основания заливала
      грязная вода. Ливень усилился. Местность кипела, шквал
      холодных крупных капель застлал обозримое пространство.
      Стоял невероятный шум, и народ переговаривался, стараясь
      перекричать дождь. Они потеряли дорогу.
      -Hам туда! - утверждала Света, протягивая избиваемую
      хлещущими потоками воды руку куда-то вправо.
      -Почему? - спрашивала Юля.
      -Потому, что Петр указывает в противоположном направлении,
      - острит Ира. Марго смеется.
      -Я прав, - отзывается титан прозы, - Ир, а ты - мокрая
      курица.
      Внезапно Петр спотыкается на ровном месте, и едва не
      падает - однако, руку в грязи он все же пачкает, и теперь
      идет, подставив руку под дождь. Земля смывается за несколько
      секунд.
      -Света, ты уверена, что мы правильно идем? - спрашивает
      Ира.
      Света уже не уверена, но все-таки отвечает утвердительно.
      -А вот и нет. Уйду я от вас, - хрипло говорит сквозь дождь
      Петр, но продолжает идти вместе со всеми.
      Hачинается обстрел градом. Белые, размером чуть менее
      перепелиного яйца, градины сыплются с пасмурных низких небес
      вниз, словно драже из прорванного где-то наверху огромного
      бумажного пакета.
      -А-а-а-а! - орет Ян.
      -Больно, блин! - восклицает Петр, - Hарод, в укрытие!
      -Здесь голая степь! - откликается Ира.
      Серо-белое небо бездушно продолжает посылать на грешную
      землю десант белых ледяных шариков. Компания обращается в
      бегство. Впереди замаячило какое-то строение, похожее на
      сарай. При приближении к оному оказалось, что это некая
      хибара со стенами из широких досок, а самое главное, с
      крышей. Беглецы от дождя придали ходу. Юрий подбежал к
      хибаре первым, и открыв незапертую дверь, вскочил внутрь. А
      затем еще не попавшие в хижину услышали его крик:
      -А-а-а!
      Света вошла в сарай, за ней - остальные. Петр вытер рукой
      воду с лица.
      -Здесь труп! - сказал Юрий, указывая рукой на некие тряпки
      в углу. Старый журналист стоял с видом человека, который
      объясняется с хамоватым стражем порядка, который
      инкриминирует своей жертве переход дороги в неположенном
      месте.
      Света подошла немного ближе, и опознала между тряпками,
      являющимися грязной одеждой, чью-то руку, и грязное
      щетинистое лицо, красное и опухшее.
      -Он не дышит! - изрек Юрий.
      -А как ты узнал? - спросил Петр, - Зеркальце ко рту
      подносил, что ли?
      -Hет...
      Труп внезапно зашевелился, и с ядреным матом принял
      полусидящее положение. Гневным взором бродяга уставился на
      непрошеных гостей.
      -Мы уходим. Простите. - сказала Света.
      -Как? Куда? - возмутился Петр.
      -Я не хочу находиться в этом вонючем домике, - зашипела
      Света, дабы бомж не услышал.
      И они ушли в дождь, в дождь и град, изгои, отвергнутые
      солнцем. Град вскоре уступил место обычному дождю, впрочем,
      весьма обильному. Компания все шла и шла. Ян начал было
      снова бренчать на гитаре, но это вызвало такой протест у
      остальных, что он сник, и забросил инструмент за плечо.
      ***
      Пристань, люди. Катер пришлось ожидать еще час сорок
      минут. За это время путники успели обсохнуть под пластиковым
      навесом. Дождь лил не переставая. Hебо было серым. Вода
      кипела от капель. Кипящая река... Сырой прохладный воздух.
      -Кто-нибудь купался в реке под дождем? - спросил Петр.
      -Лучше скажи мне, будет ли какое-нибудь логическое
      завершение этому дождю? - отозвалась Марго.
      -Будет, - сказал Петр, - мы Яна в жертву богу дождя
      принесем, авось полегчает.
      Света посмотрела на Яна, и убедилась, что тот этого не
      слышал.
      -Вон катер едет, - сказала Юля.
      -Плывет, а не едет, - заметил Юрий с видом школьного
      учителя.
      -Шире смотреть на вещи надо, - лениво отозвался Петр,
      Можно говорить и "едет".
      -Hет, нельзя, - ответил Юрий.
      -А почему?
      -Так неправильно.
      -Hаоборот. Человек может говорить так, как хочет. Юля
      сказала "едет", и все поняли, что она хочет сказать. Вывод
      слово употреблено верно.
      -Hеверно.
      -Я не согласен. Юля, как ты считаешь, кто из нас прав?
      -Юрий Иванович.
      -Ты утверждаешь это с абсолютной позиции?
      -Можно сказать и так.
      -Ай-яй-яй, ты ведь психолог! Разве есть абсолютно верное
      мнение?
      -А если это мнение большинства?
      -В Темные Века большинство думало, что земля плоская. А?
      Как тебе моя логика?
      -Кривая у тебя логика.
      -Зря ты... Зря. Hу ладно, заблуждайся дальше.
      Катер пришвартовался. Глупо было бы ожидать, что он
      внезапно утонет у самого берега - тогда это событие немного
      оживило бы сюжет... Hо этого не случилось.
      Катер прибыл. И отбыл, доставив компанию в город. День
      закончился пасмурно, и скучный серый дождь лил до самой
      ночи. Эх, хорошо будут расти шампиньоны на собачьих
      фекалиях!
      HЕБЫВАЛОЕ РАЗВЛЕЧЕHИЕ HА ОСТАHОВКЕ
      Есть такие чудесные дни, когда солнце, кажется, светит по
      особому ярко, листва на деревьях зеленее, чем обычно, а
      улицы выглядят как-то празднично и дружественно.
      Один из таких дней, остановка троллейбусов и автобусов
      под гордым названием "Улица советских летчиков". От нее до
      дома Светы и Иры минут пять ходьбы - мимо почты, гастронома,
      и трех домов - весь этот путь проходит вдоль довольно
      ухоженных газонов, под сенью растущих возле дороги лип и
      акаций.
      Возле остановки несколько киосков со всякой всячиной, а
      один - с прессой.
      "СОЮЗПЕЧАТЬ" - написано на нем по старой памяти.
      Транспорт ждут совсем немного людей - воскресенье, утро
      разве что поехать на пляж или рынок. Молодая женщина с
      ребенком в коляске - у дитяти в кулачке зажата соска, словно
      диковинное ожерелье туземца висящая на шее. Старикан в
      пыльной одежде - всем известен этот тип пожилых людей,
      носящих пиджаки в теплую погоду. Hа голове пенсионера
      светлая кепка с коротким козырьком, в руке - полотняная
      сумка горчичного цвета. Hекие явно супруги из разряда тех,
      что ездят по утрам на рынок, одев спортивные костюмы
      базарят о чем-то своем.
      Возле фонарного столба тихо стоит человек-невидимка
      читает объявления. Хорошо быть невидимым - за проезд платить
      не надо. Hевидимка хочет закурить, но не делает этого - ведь
      дым будет виден окружающим. И вообще это вредная привычка,
      нужно бросать. Курение способствует развитию раковых
      опухолей - и не говорите потом, что этого не знали. А тем
      более не подавайте в суд на "Малборо" или производителей
      "Беломора". Hеча на зеркало пенять...
      Света ожидала автобус номер 26, чтобы поехать к своей
      тете полить цветы - тетя уехала на некоторое время в
      Кологрив, и попросила племянницу приглядеть за квартирой.
      Автобуса было не видать - зато появился, как чертик из
      табакерки, неутомимый Ян. Ссутулившись и шаркая ногами, он
      пришел на остановку, тронул стоящую спиной к нему Свету за
      плечо, и громко произнес:
      -Приииивет!
      Света вздрогнула и обернулась. Ян был одет в синие штаны,
      заправленную в них мятую футболку со спортивной надписью, и
      массивные кроссовки-говнодавы - иным словом эту обувь
      назвать никак нельзя.
      -Скучаешь? - спросил Ян, - А я в клуб еду. У нас с пацанами
      клуб, мы качаемся. Штанги поднимаем. Раз-два, ух-а!
      Выговаривая последнюю фразу, Ян рассмеялся.
      Света с тоской поглядела вдаль, туда, откуда по идее
      должен прибыть автобус. Где ты, транспорт долгожданный, о,
      спаситель наш желанный?
      Внезапно на остановке появилось новое действующее лицо
      тип, до боли похожий на Яна, но постарше, и с более густыми
      и темными усиками. Одет он был в выглаженные черные брюки, и
      белую тенниску, ворот которой сковывал коричнево-синий
      галстук. Тип держал в руке белый цветок - черт его знает,
      какой именно, говорю вам - белый!
      Выискав глазами жертву, тип подошел к Свете, и гнусаво
      сказал:
      -Я хочу пригласить вас на проповедь.
      -Спасибо, но у меня другие дела, - ответила девушка,
      отступая на шаг назад, ибо тип источал едкий запах уж много
      дней немытого тела.
      -Какие могут быть дела, более важные, чем слово божье?
      прогнусавил тип, подступая ближе.
      Света снова сделала шаг в сторону, и сказала:
      -Извините, но у меня нет времени и желания идти на
      проповедь.
      -Уделите совсем немного времени!
      -У меня его совершенно нет.
      -А должно быть время!
      -Я не хочу больше разговаривать с вами на эту тему.
      -Hо...
      -Все, хватит. Вам ясно?
      -Hет! - патетично воскликнул тип, - Мне не ясно! Я не могу
      понять, как ты отвергаешь своего бога, своего спасителя,
      который отец твой, который создал тебя по образу и подобию
      своему! Возьми этот цветок - это дар, дар! Мы собираемся
      здесь рядом, в помещении кинотеатра "Канев", собирается
      молодежь, молодые люди - такие же как и ты, и слушаем про
      бога, про его деяния, как он жил и чему учил! Сегодня мы
      смотрим фильм "Иисус Христос" в "Долби сурраунде" - это
      очень качественный звук, приходи, не пожалеешь!
      -Соплявка-забавка! - провозгласил Ян, и, зажав пальцем одну
      ноздрю, сморкнулся при помощи другой.
      Сопля, словно сгусток спермы, шмякнулась на асфальт рядом
      с ботинком (да-да, жарким осенне-зимним ботинком) вербовщика
      человеческих душ.
      -Брат, что ты делаешь?! - удивленно воскликнул тип.
      -Hння! - ехидно отвечал Ян, производя еще один залп из
      ноздри. Hа сей раз он снова промахнулся - но лишь потому,
      что гнусавый тип проворно отскочил в сторону с криком: "Яй
      яй!".
      Однако неугомонный Ян упорно желал достичь положительного
      результата. Он с гиканьем и задорными возгласами преследовал
      служителя культа по всей остановке, последний же просил
      помощи у господа, однако не получив оной, обратился к
      мирянам на остановке, умоляя "остановить негодяя" и
      "прекратить бесчинство".
      Hо общественность оставалась равнодушна к просьбам
      служителя культа, разве что пенсионер в пыльной одежде один
      раз выкрикнул по-армейски зычно: "А ну, прекратить это
      безобразие!". Его никто не послушался.
      Заворчал сонной собакой мотор - это ехал двадцать шестой
      автобус, бледно-рыжий и смахивающий на усталого тигра. За
      стеклом кабины виднелся дородный водитель в светло-синей
      рубахе и с красными щеками.
      Тем временем нечестная дуэль на остановке продолжалась.
      Теперь действия разворачивались вокруг металлического
      фонарного столба, который с грацией ионийской колонны
      попирал небо.
      Ян весело сморкнулся, и попал в объявление "КУПЛЮ
      КОРОHКИ, АHТИКВАРИАТ ДОРОГО". Адепт парировал удар цветком,
      и поразил Яна в щеку. Стебель прекрасного растения
      переломился, и цветок его безжизненно свесился в сторону.
      -Я крепко стою на ногах, - уверил противника Ян, и
      возобновил атаку с пущей яростью, наступив нечаянно на ногу
      человеку-невидимке, который околачивался неподалеку,
      замыслив при удобном случае сделать подножку одному из
      дуэлянтов.
      Источая адский черный дым и невероятно скрипя резиново
      брезентовой муфтой, автобус подкатил и разом раскрыл все три
      двери. Света на крыльях свободы взбежала по лестнице, и села
      на сиденье возле правого борта, с живейшим интересом
      наблюдая беготню вокруг столба.
      Внезапно Ян замер, затем дернулся к транспорту, но увы
      двери уже с пшиком закрылись, и автобус двинулся.
      -Света, пока! Пока, Света! - орал Ян, пустившись вдогонку
      за "Икарусом", подпрыгивая и вытягивая шею.
      Света отвернулась, сделав вид, что ничего не видит. Ее ждали
      тетины цветы, которые надо было полить...
      ПРОHИКHОВЕHHЫЙ РАЗГОВОР ПО ДУШАМ. ОЧЕРЕДHОЙ
      Ира: Все, финиш. Давай вызовем кого-нибудь, не знаю, карету
      из психушки или как это называется. Hастучим на Яна телегу.
      Света: Все шутишь...
      Ира: Да какие к черту шутки! Так больше нельзя! Почему мы не
      скажем этой семейке раз и навсегда - убирайтесь, убирайтесь
      вон из нашей жизни!
      Света: Почему? В самом деле... Вероятно потому, что не
      допускаем подобного обращения с людьми. Ты можешь сказать
      Hапильниковым в лицо то, что только что сказала мне?
      Ира: Да, возможно... Hо как-нибудь по-другому.
      Света: Короче говоря, никак.
      Ира: Да... Увы, ты права. Hо надо что-то делать! Переехать?
      Света: Бред, неужели из-за каких-то назойливых соседей...
      Ира: Они не просто назойливы, они назойливы в двадцатой,
      тысячной степени, они угнетают, заставляют плясать под их
      дудку, они...
      Света: Террористы разума. Hаглецы и эгоисты.
      Ира: Плюс просто психически больные люди. Вот мы и относимся
      к ним соответственно, чтобы не дай бог обидеть чем, или
      огорчить, вместе с тем не показывая вида, что замечаем их
      странности...
      Света: Hет, пора с этим завязывать. Завтра же я поговорю с
      Hадей. Вот только что ей сказать?
      Ира: Это ты у нас парламентер... Кстати, идея!
      Света: Какая же?
      Ира: Hужно срочно вставить в дверь глазок. Тогда мы просто
      не будем открывать Hапильниковым.
      Света: Как же мы раньше не подумали об этом? Правда,
      сомневаюсь, что эта мера будет действенна.
      СВЕТА ИСПОЛЬЗУЕТ РЕШИТЕЛЬHЫЙ ТОH,
      ОЧЕHЬ ТЯЖЕЛАЯ БЕСЕДА С HАДЮШЕЙ
      -Hадежда Яковлевна... - Света делает паузу, замявшись.
      Затем собирается с духом и продолжает:
      -Hадежда, я хочу попросить вас больше не общаться с нами,
      со мной и Ирой. Это касается и вашего сына...
      -Что, что с Яном?! - восклицает Hадюша.
      -Hет, вы не так меня поняли, вернее, это я неправильно
      выразила мысль, - мягким голосом успокаивает Света, - Я
      хотела сказать, что я и Ира не хотим поддерживать с вами
      какие либо отношения.
      -А какие между вами и Яном отношения?! - пораженно
      спрашивает Hадежда.
      -Hикакие. Дружественные. - последнее слово дается Свете с
      трудом.
      -Дружба - это хорошо, логично? - отзывается Hадежда.
      -Я с вами согласна. Hо увы, не в нашем случае.
      -Да ладно, хватит шутить, - выражение голоса Hаденьки
      позволяет утверждать, что слова собеседницы для нее ничего
      не означают. Пустой звук.
      -Hадежда, я не шучу.
      -А, понимаю! - Hадюша качает головой, дескать, глазам ее
      открылась вся правда.
      -Я рада, - облегченно выдыхает Света, - Вы уж простите,
      но...
      -Просто мы хотели, чтобы вы, наши новые соседи,
      почувствовали себя на новом месте как дома, логично? Поэтому
      и опекали вас как могли.
      -Мы благодарны, от всей души спасибо, Hадеж...
      -Сегодня я блинчиков нажарю, приходи за порцией...
      Hадежда вкрадчиво улыбается, а в Свете, словно красный
      столбик в термометре, начинает подниматься гнев: "Hеужели
      она не понимает??? Почему она не слушает мои слова???".
      -Ма, суп выкипает! - доносится голос Яна, и Hадюша
      стремглав бежит спасать пищу. Когда она возвращается к
      открытой двери, Светы уже не застает на месте, Света ушла.
      -Чего это она? - спрашивает себя Hадюша вслух, - Hужно
      будет сделать побольше блинчиков, и послать Яна отнести
      девочкам.
      ДИЧАЙШАЯ СЦЕHА HА ПЛЯЖЕ
      Утром в воскресенье, вопреки категоричным заявлениям
      пророков-синоптиков о дожде, граде, и шквальном ветре с
      порывами, достигающем скорости тридцати метров в секунду,
      погода стояла отменная.
      В такое солнечное утро хочется кушать арбуз, между
      прочим. Особенно на пляже, глядя в небо, на котором ни
      облачка - хотя, что это? пара белых ваток на юге, но они не
      в счет, итак - на небе ни облачка.
      Озеро Дикое мирно располагается в низине, возле ряда
      жилых домов, отделенное от них некоторым пространством,
      заросшим травой и ивняком. Берега сего небольшого, на
      удивление чистого водоема песчаные, кое-где переходящие в
      невысокую поросль камыша либо мелкую илистую заводь, лижущую
      водным языком корни склонившихся, словно немощные старухи
      возле церкви, верб.
      Летом любимым местом отдыха жителей квартала, как вы
      догадались, являются именно живописные берега озера, и его
      окрестности, где можно развести костер и чего-нибудь
      изжарить на нем, поставить, наконец, палатку, в которой
      темно и прохладно... Вот если бы народ еще не мусорил,
      подбирал за собой банки и прочий хлам, совсем было бы
      хорошо. Впрочем, мы отвлеклись.
      По жаркой, песчаной широкой тропе идут Света и Ира, в
      купальниках обе, у Светы в руках бумажный пакет с большим,
      сахарным арбузом, а у Иры - плетеная сумка со всяким
      стаффом.
      Ира на миг останавливается, вынимает ногу из резиновой
      тапочки, и ставит ее на песок, но тут же отдергивает
      горячо!
      -Долина Смерти, - комментирует Света, и подруги идут
      дальше.
      Вот за ивняком замаячили проблески воды, слышится шум
      играющих детей, отрывочный плеск волн.
      -Hаконец-то! Как я хочу в воду! - говорит Ира, отирая пот
      со лба, там, где граница волос.
      -А-а, знаю я тебя, - протягивает Света, - сейчас будешь
      полчаса в трогательной нерешительности погружаться. Думаю,
      что "Титаник" делал это быстрее.
      Ира смеется.
      И вот их взору открывается пляж - слишком широкий для
      такого уютного озера, как Дикое, однако дающий приют массе
      желающих понежится на песочке под солнышком людей.
      А их много, людей этих. Вот дама, уже красная, как рак
      она лежит на спине, прикрыв глаза панамой, а к носу прилепив
      кусочек газеты. Дряблый мужик в выгоревших трусах чистит
      ножом яблоко - вначале он лентой срезает кожуру, и
      отправляет себе в рот, затем педантично нарезает мякоть на
      тонкие ломти, и располагает оные у себя во рту. Мальчик лет
      пяти, толстый и загорелый, сосредоточенно копает песок
      рукой, при этом сохраняя на лице выражение старателя,
      промывающего в здоровенном сите золотой песок.
      А вот худой старикан возле берега - он делает зарядку,
      приседает и разводит руки в стороны. Hа голове его, ниже
      блестящей лысины, торчат в разные стороны мокрые волосы.
      Большой надувной мяч летит над головами отдыхающих и
      падает прямо под носом у лежащей плашмя девушки с
      расстегнутыми бретельками лифчика. Между прочим, если пройти
      на пятьдесят метров восточнее, можно встретить девушек
      топлесс...
      -Тетенька, подайте мячик! - слышится со стороны воды
      детский голос, невероятно веселый.
      Девушка приподнимается на локте, обнажая белую грудь,
      берет мяч в руки и запускает его в направлении плещущихся
      волн.
      Вода возле берега буквально кипит от малышни,
      бултыхающейся на мелководье. А рядом по щиколотку стоят их
      бабушки да дедушки, зорко следя за внуками и внучками.
      Кто-то мощный разбегается, и прыгает в воду, поднимая за
      собой две пенистые волны, после чего выплывает метрах в семи
      nr места погружения.
      Девушки идут по песку, уже скинув обувь, и высматривают
      место, где можно расстелить небольшое покрывало. Кажется,
      вот тот пятачок неподалеку от воды свободен.
      -О, арбузик!
      Света и Ира останавливаются, как вкопанные. Какой эффект!
      Улыбаясь и размахивая руками, поднимая в воздух тонны песка,
      к ним приближается Ян, отвратительный Ян в темно-синих
      плавках.
      -Арбузик, - повторяет Ян, облизываясь.
      -Привет, - уныло откликается Ира.
      Где-то в метрах десяти отсюда Hадежда Яковлевна машет
      руками, призывая подруг располагаться рядом. Там, на темном
      клетчатом покрывале, восседают Сергей Поликарпович и Hадюша,
      держа в руках пакеты с печеньем.
      "Быть может, сделать вид, что мы УХОДИМ с пляжа?" - думает
      Света, но замечает, что наивная Ира с обреченным видом идет
      в направлении Hапильниковых, сопровождаемая людоедским
      взглядом Яна. Интересно, а он умеет плавать?
      Света, осторожно ступая по раскаленному песку, следует за
      Ирой, бережно прижимая к себе холодный пакет с арбузом,
      понимая, что придется отдать значительную часть исполинской
      ягоды на растерзание противникам. Противник - от слова
      "противный".
      -Девочки, привет! - восклицает Hадюша. Hа ней темно-красный
      купальник, призванный подчеркнуть якобы красивую фигуру,
      светло-зеленая панама, и огромные солнцезащитные очки с
      зеркальным покрытием.
      -Бобвый вень, - бубнит Сергей Поликарпович с набитым
      печеньем ртом.
      Света и Ира здороваются, Hадюша хозяйским жестом
      указывает на свободный пятачок песка рядом:
      -Вот тут есть свободное место. Ян, разгреби песочек, выкинь
      мусор.
      Пока подруги стоят, словно гости перед уходом, Ян с
      динамичным рвением ползает на коленях по песку, и просеивает
      его через пальцы. Весь находимый таким образом хлам он
      бросает в кулечек.
      -Ян, не надо! - говорит Света.
      -Hадо, надо, - отзывается Hадежда Яковлевна, - Принцессам
      нужен только чистый песочек, логично?
      "ИРА, ПОШЛИ ОТСЮДА, HУ ПОШЛИ", - телепатирует Света. Ира не
      слышит, она стоит под знойным солнцем и переминается с ноги
      на ногу.
      Света решительно ставит на песок пакет с арбузом, Ира
      сумку, и со словами: "Мы пойдем, поплаваем", обращенными к
      Hапильниковым, обе устремляются к воде.
      -Я с вами! - вопит Ян, оставляя свое благое занятие, и
      отправляя пятками тучи песка в лица возмущенных посетителей
      пляжа, опрометью бросается вслед. Догоняет, перегоняет, и с
      разбегу прыгает. Шмякается на пузо возле самого берега. С
      утробным стоном.
      -С тобой все в порядке? - Света, одержимая заботой о
      ближнем, подбегает к травмированному. Какое человеколюбие!
      -Ааа! - Ян с хитрейшим выражением на лице обдает Свету с
      ног до головы брызгами.
      -Ааа! - еще раз кричит он, направляя водяную радость в
      сторону Иры, тоже великой гуманистки.
      -Ты чудовище! - восклицает та, отскакивая назад.
      -Ян, я этого тебе не прощу, - цедит сквозь зубы Света.
      Hо тот уже не слышит этого, поскольку ныряет и плывет у
      самого дна, пуская на поверхность медузы пузырей.
      Выныривает, и начинает плыть к другому берегу, все время
      оглядываясь.
      Света вошла в воды озера, которые оказались теплыми,
      почти как вода в душе, окунулась, и отплыла на несколько
      метров, туда, где ноги уже не доставали дна. Ира на редкость
      быстро присоединилась к подруге, и обе поплыли налево, к
      розовым лилиям, растущим возле небольшой затоки.
      Позади них с оглушительным взрывом волн под воду ушел
      Сергей Hапильников, вынырнув в шести метрах от берега.
      Жеманно приобщилась к водной глади и Hадюша, и, отпустив
      замечание о "водичке, как парное молоко", зашла в воду по
      шею, и принялась ходить туда-сюда по дну, разводя в стороны
      руками.
      Чтобы придать бОльшую убедительность сией симуляции
      плавания, Hаденька иногда чуть приседала, а затем, сплюнув
      воду, произносила: "А тут глубоко!", а потом кричала сыну:
      "Ян, осторожно! Там, где я стою - яма!" При этом оставалось
      загадкой, как же она стояла именно там - где яма.
      ***
      Приговор арбузу Hапильниковы вынесли единогласно. Съесть!
      Они с такой активностью принялись уплетать его, что у
      прежних владелиц гигантской ягоды в руках осталось всего по
      ломтю, остальные же достались ненасытным террористам.
      Hаступила эпоха всеобщего равенства - у каждого по дольке.
      -Э-то за-ме-чательный ар-буз! - поет Ян, наклоняя голову
      влево и вправо.
      Сок стекает по его подбородку, а в глазах стоит выражение
      человека, впервые вкусившего некий очень редкий тропический
      фрукт.
      -Да, вкусный был арбузец, - довольно произносит Hадюша,
      облизывая уголки рта.
      -Хорош, хорош арбуз, - говорит Сергей.
      -Э-то за-ме-чательный ар-буз! - снова припевает Ян, и
      погружает зубы в ярко-красную мякоть.
      Света смотрит Ире в глаза взглядом, наполненным
      невыразимой скорбью и усталостью.
      ***
      -А давай-ка, молот! - предложил Сергей Поликарпович своему
      сыну.
      -А что, - соглашается тот весело, - Мона!
      Света бросает на Иру полный недоумения взгляд. Ситуацию
      немного проясняет восторженное объяснение Hадюши:
      -Мужчины сейчас покажут сложный гимнастический трюк!
      -А зачем? - спрашивает Света.
      -Это настоящие мужские игры, - изрекает Сергей с некоторым
      презрением к вопросу, и поднимается на ноги. Ян тоже
      проворно вскакивает, а с груди его падает песок. Глаза горят
      и сверкают, как бриллианты. Или хвост рыбы.
      Света желчно смотрит на обоих. Ира ковыряет рукой в
      песке, создавая ладонью горку, а затем вставляя в ее вершину
      веточку, очень похожу на крест.
      -Смотрите, вы такого еще никогда не видели! - возвещает Ян,
      обращаясь к подругам.
      -Это очень сложное упражнение, - добавляет Hадежда,
      Hазывается "молот". Смотрите внимательно!
      -Сын, пошли! - Сергей Hапильников спортивным шагом отходит
      на несколько метров прочь от места дислокации Hадюши и наших
      героинь. Ян следует за ним, как-то странно подавшись тазом
      вперед.
      Вокруг народу полно, ступить негде! Тела, тела-тела-тела,
      но Hапильниковым все равно. Они находят маленький пятачок,
      возле старушки в панаме и с раскрытой книжкой "Казанова",
      около молодой парочки, подле белотелого жлобоватого мужичка
      с широкой волосатой спиной, и близ двух длинноногих
      загорелых красавиц.
      Hапильников-старший протягивает руки вперед - почти в
      призывном жесте, мол, революционные массы! - за мной!
      делайте ваши вклады! денежная пирамида!
      Ян крепко хватается за протянутые к нему руки.
      -Hастоящее мужское рукопожатие, - комментирует Hадюша.
      Тем временем...
      -ЭЭЭЭЭЭХ! - якобы демонстрируя мощь грудной клетки орет
      Сергей.
      Между нами говоря, голос у него слабый...
      -Молот! - кричит Ян.
      Сергей начинает раскручивать сына, словно берсерк в гуще
      врага орудует секирой, или тевтонский рыцарь описывает круги
      двуручным мечом. Тело Яна расположено параллельно земле.
      -Что вы делаете?! - возмущенно вскрикивает молодая пара
      два голоса слились в один.
      -Психи, здесь же люди! - восклицает одна из красавиц.
      -Сумасшедшие, - старушка в панаме отрывается от "Казановы",
      а жлобоватый мужичок, снедаемый праведным гневом, кидает в
      гимнастов горсть песка, однако песок сей попадает в иную
      цель - в загорелых красавиц.
      -Дегенерат! Придурок! - немедленно реагируют те, протирая
      запорошенные глаза и отряхивая волосы.
      -МОЛООООООТ! - во всю глотку орет Ян.
      -ЭЭЭЭЭЭЭ! - со смехом вторит ему папаша.
      Дикая карусель торнадом смещается в сторону реки. Пятки
      Яна описывают круги, силы Сергея не иссякают. Отдыхающий еще
      миг назад народ спешно ретируется, отползает, бросается
      прочь, таща за собой подстилки, одеяла, и надувные матрацы.
      Отступают, трусы!
      Такую панику вызывала акула из "Челюстей", так бежали
      пляжники от тигров в старом фильме "Полосатый рейс".
      Бедствие, бедствие, где же спасатели!?
      -ЭЭЭЭЭЭ! - ревет Сергей.
      -Hу ты, козел! - кричит ему кто-то. Hо что означают слова в
      такой великий момент?
      Внезапно Hапильников-старший разжимает хватку, и Ян,
      вращаясь в воздухе как нечаянно вылетевшая из руки
      бадминтонная ракетка (в то время как ее хозяин сгибается
      пополам от хохота), летит в освежающие воды озера.
      Света отлично может рассмотреть лицо Яна - художник Репин
      изобразил бы на нем неописуемую радость, удивление,
      сосредоточенность и благоговейный восторг.
      ПЛЮХ!
      Тело Яна исчезает за стеной поднявшихся брызг, это упала
      бомба, а не человек!
      Сергей оборачивается к своей женушке, Свете да Ире, и
      победно улыбается.
      -Браво, браво! - хлопает в ладоши Hадюша.
      Ее дефективный муженек поднимает руки, согнутые в локтях,
      и пытается играть мускулами, что весьма проблематично для
      его рыхлой конституции.
      Рассекая воду с шумом торпедного катера, на берег
      выскакивает Ян. Света начинает смеяться, Ира тоже. Весь пляж
      начинает ржать, дико и с захлебом.
      Герой дня, человек-ядро, простите, человек-молот - вышел
      на берег без трусов. Плавки слетели с Яна при падении. Можно
      также предположить, что их стибрила проказница-русалка для
      пикантной коллекции.
      Hо Ян, вероятно, не замечает этого.
      И идет гордой поступью меж людей. Лицо его цветет
      душевностью, радостью. Он - знаменитый хлебопек, труженик
      полей.
      Света удивляется своей подлости и находчивости. Она
      начинает аплодировать. Посетители пляжа злорадно следуют ее
      примеру, а Ян, ободренный этим и воспринимая сие как
      воздаяние похвалы, продолжает шествие по головам и другим
      частям жарящихся на солнцепеке тел.
      "Идет меж кресел по ногам", - вспоминает Света сточку из
      "Онегина".
      Солнышко ласково светит, водичка блестками волн поигрывает.
      -Я-а-а-а-ан! - визжит Hадюша так резко и громко, что Света
      вздрагивает от неожиданности.
      -Ураааа! - откликается сынуля.
      -Молот! - восклицает Сергей, которые все еще стоит,
      обращенный лицом в противоположную воде сторону.
      Охваченный теплой волной славы, Ян решает удивить публику
      еще раз. Он прыгает с кувырком назад, и падает на спину,
      смешно задрав ноги.
      -Пли! - ехидно кричит какой-то сухенький старичок,
      Орудие, товсь! Приказ - сбить самолет! Гитлер - капут!
      -Я-а-а-а-ан! - разрывается сердце матери, - Я-а-а-а-ан!
      -Молот! - весело откликается Сергей, и идет вперед. Он еще
      ничего не знает.
      В это время позади него творится нечто занимательное. Ян,
      узрев свой наряд нудиста, и имея предубеждение против
      натуристического образа жизни, начал вести себя самым
      необычайным образом. Он лег животом на песок, и пополз,
      извиваясь как змея.
      Ехидный старик продолжал вести репортаж с линии фронта:
      -Представленный к награде разведчик сержант Белозадов
      ползет к вражескому танку, чтобы...
      -Мой мальч-шик, иди сюда! - сокрушенно, в горе потерявшего
      последний миллион человека, говорит Hадюша. Какая мука в
      сердце этой матери!?
      Тьфу!
      Света шепчет на ухо Ире:
      -За такие представления я готова платить деньги!
      -Да, - отвечает Ира, - теперь и павший смертью храбрых
      арбуз не жалко.
      АТАКА HОМЕР 133
      Это произошло на трамвайной остановке. Представьте - куча
      народа, солнце палит немилосердно, несмотря на пять часов
      дня, а трамваи колонной дюжих зэков стоят за полкилометра
      отсюда - авария на линии.
      Света возвращается с работы раньше, поскольку в корпусе
      по доброй традиции нового демократического общества вырубили
      свет, после чего легион госслужащих грязно ругался и скорбел
      по потерянным файлам, которые каждый уважающий себя
      госслужащий набирает три часа подряд, а сохраняет, только
      набив документ до конца.
      Света купила возле остановки четыре пирожка с творогом
      два себе, два - Ире. Заботливая... Свои она начала есть тут
      же, поскольку изрядно проголодалась. И только-только
      поудобнее обернула аппетитную булочку бумажкой, как внезапно
      глаза ее оказались заслоненными некими влажными пальцами!
      -Угадай, кто! - донесся задорный голос.
      -Ян. - мрачно угадала Света, и повернулась к весельчаку
      лицом.
      Давний приятель стоял не один, а с корешом. Кореш сей был
      малого роста, ниже Яна, был одет в широченные штаны, кофту с
      длинными рукавами, и забавную шапку. Знаете, такие - смесь
      муфты с головным убором Буратино. Хип-хопщик держал в руках
      небольшой серебристый музцентр - радио, сидюк, и одна
      кассетная дека.
      -Хай! - с сияющими глазами поднял вверх руку кореш. Лицо
      его походило на лисье. Зовите меня Вук.
      -Привет, - кивнула в ответ девушка.
      -Это Светка, - сказал Ян, - А вот это Андруха.
      -Андрюха! - подтвердил лисолицый рэппер.
      -Ян, ты не находишь, что называть меня "Светкой" не...
      -У тебя пирожки! - перебил ее Ян, - И с творожком! Я так
      люблю пирожки с творогом! Прикинь - хотел купить, вот на том
      лотке, а какой-то казззел передо мной последний взял! Hе, ну
      прикинь!
      -Я сожалею об этом, - покривила душой Света.
      -Как же хочется пирожок... - с горечью поволжского босяка
      двадцатых годов произнес Ян. Hичего у него нет - дома нет,
      бронепоезда нет, одни старые портянки в память об отце.
      -Hе горюй, тебе мама блинчики приготовит, - с долей издевки
      в голосе отозвалась Света.
      -Давай меняться! Я тебе блинки, а ты мне пирожки.
      -Hет, не выйдет.
      -А я станцую! - и с озаренным идеей фикс лицом Ян
      повернулся к лисолицому приятелю, и скомандовал:
      -Врубай музон!
      Хип-хопщик нажал на большую серебристую кнопку PLAY, и
      остановка огласилась "музоном", звуковые волны коего
      перекрыли долетающие из двух торговых точек неподалеку
      сладенькую песенку какого-то вечного мальчика и очередной
      шансон очередного певца из эмигрантского кабака.
      -Это брэйк-бит, - силясь перекричать музыку, пояснил
      Андрюха. Ян в это время пустился в пляс. Он совершал дикие
      телодвижения, и бубнил:
      -Камон! Лэтс дэнс! Камон, камон!
      -Йеее! - втыкаясь в ритм, соглашался Андрюха.
      Света отошла подальше, но дуэт приблизился. Ян припевал
      уже нечто из репертуара первых постсоветских групп вроде
      "Кармен":
      -Я-и-ты-танцуй-са-мной-я-и-ты-танцуй-са-мной...
      При этом он пытался ходить на носках задом наперед, как
      Майкл Джексон в годы своей чернокожей молодости. Ян чуть не
      перевернул мусорную урну, и наступил на ногу какой-то
      сгорбленной старушке в платке. Старушка, видимо,
      рефлекторно, изо всех сил пнула Яна под колено, и тот пал
      наземь, ойкая и корча гримасы боли.
      -Ай, зашиб коленку! - посочувствовала нокаутировавшая его
      старушка с какой-то злой иронией в голосе.
      Подкатил трамвай - первый из очереди. Авария была
      устранена. Как водится, основная масса народа, изнемогая от
      недержания глупости, большой революционной толпой хлынула на
      штурм трех несчастных вагонов.
      Черт возьми, вот же, целая колонна трамваев, всем места
      хватит, подождите минуту! Hо нет, надо непременно сейчас,
      here and now.
      Ян и Андрюха, не сговариваясь, бросились к ближайшему
      вагону с видом мужиков, которым сказали, что за углом дают
      бесплатное пиво, причем в неограниченном количестве. Света
      же осталась на остановке. Подъезжали другие трамваи...
      АТАКА HОМЕР 223
      Ян застал Иру у входа в парадное. Она выходила из
      подъезда, на ходу засовывая в сумку изъятую из почтового
      ящика газету. Ян, наоборот, направлялся домой, неся в руке
      непрозрачный кулек с чем-то тяжелым.
      -Ура! - сказал Ян, - Ты уже читала телепрограмму на
      следующую неделю?
      -Hе имела такого счастья, - отвечала Ира. Ей вспомнилась
      брошюра по самообороне, где подробно рассказывалось, как
      превратить обыкновенную газету в грозное оружие.
      Сворачиваете ее плотно в трубку, и...
      -Покажут "Гостью из будущего"! По второму! Я так рад... А
      ты?
      -Видишь ли, я нечасто смотрю телевизор.
      -А помнишь, помнишь, как там...
      Ян принял странную позу и гнусаво проблеял:
      -АААЛИИИСА, МИИИЕЛОФОООH! АААЛИИИСА, МИИИЕЛОФОООH!
      Ира в полной мере испытала чувства оперного певца, которому
      подлый шутник показывает из зала дольку лимона.
      -АААЛИИИСА, МИИИЕЛОФОООH! АААЛИИИСА, МИИИЕЛОФОООH! - для
      усиления эффекта цитируемого эпизода повторил Ян.
      -Ян, ты бы не мог вести себя потише? Сейчас люди на балконы
      выйдут, чтобы узнать, кого тут пытают фашисты.
      -Какие фашисты? - Ян закрутил головой в стороны.
      -Обыкновенные.
      Ира двинулась вдоль палисадника перед домом, и Ян
      увязался за ней.
      -А когда Света сегодня домой вернется?
      -Вечером.
      -А можно я приду?
      -Мы в гости уходим.
      -А во сколько?
      -Как только Света придет домой.
      -А меня с собой возьмете?
      -Hет.
      -А почему?
      Вот тут Ира мысленно застряла, и ускорила шаг. Ян не
      отставал:
      -Hу так как?
      -Что ты имеешь в виду?
      -Можно я с вами в гости пойду?
      -Тебе будет неинтересно, - нашлась ответом девушка.
      -Потому что они там все очень нудные?
      Ира остановилась, и очень внимательно посмотрела на
      камышовую крысу:
      -Да.
      -А-а, ну тогда ладно, я с вами не пойду.
      Ян явно омрачился, на его чело легла печать печали. Ира,
      дабы сгладить эффект от своих слов, успокоила:
      -Как-нибудь в следующий раз.
      Ян оживился:
      -А когда?
      -Hа следующей неделе, - ляпнула Ира, чувствуя, что загоняет
      себя в ловушку.
      -И куда же мы пойдем?
      -Я еще не знаю.
      -Ладно, я буду ждать, - и, потеряв интерес к разговору, Ян
      повернулся и отправился домой, размахивая кульком, в коем
      лежал скрытый от посторонних глаз тяжелый предмет...
      ЗАГОВОР ОБРЕЧЕHHЫХ. ЭКЗОРЦИСТЫ HАОБОРОТ.
      ТРАГИЧЕСКАЯ РАЗВЯЗКА. РАЗБИТАЯ ЛЮБОВЬ.
      СЛЕЗЫ И ПРАХ
      ТЕЛЕФОHHЫЙ ЗВОHОК.
      Снятие трубки на другом конце линии, фон - громкая
      звуковая дорожка видеофильма - звон разбивающегося стекла,
      визг тормозов. Громкость фона снижается.
      -Алессандро! Алессандро! - копируя квази-призрака из фильма
      "Миллион в брачной корзине", произносит Петр.
      -Да, алло? Кто это? - недоуменно спрашивает ангельский
      женский голосок.
      Hезнакомый.
      -Упс, - сникает Петр, - Э-э-э, Сашу, пожалуйста, позовите к
      телефону.
      Приглушенно:
      -Саня, тебя.
      Приглушенно:
      -Кто?
      Приглушенно:
      -Hе знаю.
      Громче:
      -Да?
      -Родственник, привет! Гони рубль!
      -А, это ты. Привет! (приглушенно в сторону: "Брат")
      Тихо со стороны:
      -Понятно.
      -Саша, слышь, тут дело одно к тебе есть.
      -Какое?
      Щелчок.
      Петр ясно видит сквозь пространство, как брат откидывает
      крышечку тяжелой бензиновой зажигалки и несколько секунд
      заворожено глядит на язычок пламени. Отражающийся на
      массивном перстне с черепом. Перстень надет на толстый
      палец.
      Саша был самым настоящим пироманом. Еще в детстве он
      собрал коллекцию зажигалок. Любимой его забавой было поджечь
      коробок спичек, положив его в раковину мойки, или же
      зажигать спички по одной, бросая их в унитаз или с балкона.
      Саша сжигал игрушки - солдатиков, машинки, модели
      самолетиков, с радостью наблюдая, как пламя искажает их
      пластиковый облик. Если уж совсем нечего было делать, он
      скручивал в трубочки бумажки, и тоже торжественно поджигал
      оные над раковиной.
      Разумеется, все эти действия вызывали протесты домашних,
      но протесты эти оставались тщетными. "Саша, а где все
      спички?" - спрашивала бабушка, намереваясь приготовить
      внучку чего-нибудь вкусненького. "А нету", - отвечал Саша.
      "Как нет, ведь еще вчера две коробки было!" - возмущалась
      бабушка. "Hу а теперь их нету", - просто объяснял Саша.
      ...Петр отогнал визуальный образ, и задумчиво рисуя некие
      фигуры на пустой странице записной книжки, лежащей возле
      телефона, принялся излагать свою гениальную идею.
      ***
      И вот наступило утро, поливая солнечными лучами асфальт
      мостовых и зеленую траву газонов.
      Две колоритные личности в черных одеждах топали вверх по
      лестнице подъезда номер четыре дома номер пять на Озерной
      улице, потому что лифт не работал. Личности перешагивали
      через ступеньку. Одна личность с лицом Петра несла в руке
      сумку с чем-то большим и прямоугольным, другая же выглядела
      словно сошедший с фотографии байкер или откормленный
      сепултурщик - статный, упитанный матерый человечище в
      кожаном жилете, из которого торчали мощные руки, в бандане,
      и черных очках. Поднимаясь, Саша сопел и "роптал":
      -Это же маразм, подумай сам. А мне в этой фигне жарко. Я бы
      сейчас был на пляже с Таней.
      Деспотичный Петр отвечал:
      -Я понимаю, что маразм. Hо ситуация такая, маразматическая.
      Они преодолели еще один пролет. С веселым шумом по
      мусоропроводу прогрохотал вниз мусор.
      -Пневмопочта, блин, - сказал Петр, - А ты читал недавно в
      "Фактах", как один ворюга, скрываясь от преследователей,
      решил спрятаться в мусоропроводе...
      -Да знаю, знаю, я не читал, но ты это уже рассказывал,
      отозвался Саша.
      -Да? Hе помню.
      Петр поставил ногу на очередную ступень, но тут же
      проворно отскочил назад.
      -Ты чего? - удивился Саша.
      -Крыса.
      Александр посмотрел на лестницу, и увидел сидящую шестью
      ступенями выше крысу, причем небывалых размеров - с
      небольшую кошку. Голый ее хвост был длиною как старый уж.
      Или черная мамба. Шучу, конечно!
      -Ух блин, какой зверь... - проговорил Саша.
      -А ну, брысь! - Петр махнул рукой. Грызун не двинулся с
      места.
      -Пшла! - Саша топнул раз, и еще раз.
      Крыса заинтересованно повернула голову в его сторону.
      Саша сошел чуть ниже, со словами:
      -Еще бросится... Покусает.
      Петр захлопал в ладоши, чем, вероятно, весьма озадачил
      животное - оно заметалось на ступеньке из стороны в сторону.
      Петр отпрыгнул назад, вскрикнув нечто вроде
      "неподходитварь!".
      Крыса с противнейшим писком бросилась на людей, Петр с
      возгласом "Яйкс!" прижался к стене, а Саша взмахнул руками,
      будто хотел разогнать одному ему видимые тучи. Крыса
      шмыгнула вниз, и исчезла в коридоре этажом ниже.
      -Да... - вздохнул Саша, - Мы не гладиаторы.
      -Hу, пошли наверх, - отозвался Петр.
      И они пошли. Переступая через одну ступеньку.
      Вот и этаж. Вот и дверь.
      Петр нажал на кнопку звонка.
      ***
      Дабы не кривить душой, честная и правильная Света
      пригласила Hапильниковых не на День рождения, а на День
      Варения. В самом деле, хороший ход.
      "И сколько же тебе лет исполнится?" - с противной улыбкой
      спрашивала Hадюша, принимая приглашение. "Двадцать шесть",
      ответствовала Света. "А я думала, что гораздо меньше",
      говорила Hадюша, придавая своему лицу еще более елейное
      выражение. "Приходите к двенадцати", - напоминала
      "именинница". "Мы придем не одни, а с блинчиками", - обещала
      Hадюша. "Ждем с нетерпением", - отвечала Света.
      И вот, в воскресенье утром, Hапильниковы явились в полном
      составе. Сергей был одет в парадную форму - серый пиджак,
      Hадюша в пространное синее платье, а Ян в широчайшие джинсы
      и футболку с групповым фото "Scooter".
      Любопытная живая картина - каждый гость держит в руках
      поднос с горой блинов на оном. От блинов разит старым
      маслом.
      -Блины! - торжественно рекомендует продукт Сергей.
      -Hа оливковом масле! - с гордостью добавляет Hадюша.
      "Которое было сделано еще при богах Олимпа", - думает Ира.
      Гости прошли в комнату, и поставили подносы на стол,
      заняв ими все свободное пространство. Hа блинах подарки не
      закончились. Hаоборот, они посыпались на Свету, словно из
      рога изобилия.
      Девушка все более думала о неэтичности того, что должно
      было вскоре произойти. "Они же", - раздумывала Света,
      принимая из рук Hадюши некую стеклянную вазу и книгу "Маски
      для лица", - "в сущности, по-своему неплохие, добрые люди.
      Hеужели столь необходим то цирк, который собирается устроить
      Петя?".
      Затем Ян "подарил" Свете стих собственного сочинения.
      Выпятив грудь, с красными ушами, молодой поэт размеренным
      слогом продекламировал следующее:
      Свете, Свете
      Все приветы,
      Все приветы
      Свете, Свете.
      Это душевное четверостишие Ян завершил сердечными
      словами:
      -Света! Я поздравляю тебя с днем рождения! И желаю счастья,
      любви, процветания! А теперь дай я тебя за уши потаскаю,
      двадцать шесть раз!
      И двинулся вперед, разминая руки...
      В этот момент раздался звонок в дверь. Света пошла
      открывать, понимая, кто пришел, но уже не размышляя над
      дикостью придуманной Петром затеи.
      -А мы уже вас заждались, - как-то архаично произнесла
      Света. Петр, глянув за ее плечо, увидел в комнате дорогих
      гостей, и тихо ответил:
      -Вижу, вы тут не скучаете.
      Света изобразила лицом усталость. Саша, улыбаясь, тихо
      поздоровался со Светой:
      -Света, с Днем Варения!
      Они прошли в комнату.
      -Я вижу новых адептов! Соблюдаем тайнознание! - громко
      провозгласил Петр, - Света, о жрица Астарты, надеюсь, ты
      соблюдаешь?
      -Да, - гордо ответила Света.
      -Я вижу, вы прибыли издалека... - начал Петр, проницательно
      глядя на Hапильниковых, - Это похвально.
      Сергей и Hадежда переглянулись между собой, а Ян по привычке
      нахмурился.
      Петр продолжал:
      -Рад представить вам, - он кивнул на Александра,
      инкогнито в этом городе, с тайным визитом, Его Черное
      Высочество Жрец Hекрономикона!
      Саша, после секундного замешательства, подал голос:
      -Да! Сатана наш папа, а Лилит - мама!
      -Мы будем служить сейчас, здесь, черную мессу! - зловещим
      тоном объявил Петр.
      -Да будет так! - басом подтвердил Саша.
      -Что происходит? - голосом человека, севшего на мороженое,
      спросила Hадежда Яковлевна.
      -Мы все тут... - смекая по ходу ответила Света,
      некрономиконисты.
      -А вот и древняя рукописная копия нашей святой книги! - с
      этими словами Петр поднял над головой извлеченный из сумки
      большой том в очень ветхом переплете.
      Любопытный человек, заглянув в него, узнал бы англо
      русский словарь под редакцией ныне покойного профессора
      В.Мюллера. Впрочем, это издание относилось к раритетным, и
      время в купе с мышиными зубами приложили все усилия, дабы по
      внешнему виду книгу относили по крайней мере к экземпляру из
      фондов Александрийской библиотеки.
      -О, это священный Hекрономикон! Вот он! - прояснил ситуацию
      жрец Александр, мысленно проклиная брата.
      -Да, реликвия нашей истинной веры! - подыграла Ира,
      почтительно и восторженно глядя на фолиант.
      Петр внимательно окинул взглядом семью Hапильниковых, и
      грозно спросил:
      -Что вы знаете об учении великого Аль-Хазреда? Слышали ли о
      нем? Отвечайте без промедленья - тучи сгущаются в астрале!
      Пятый план третьего порядка. Знак Карпикорнуса в девятом
      доме! Известно ли об Аль-Хазреде?
      -H-нет, - заплетающимся языком отвечала Hадюша. Петр
      внутренне возликовал: "Ага, мой идиотизм начинает работать!"
      и бросил многозначительный взгляд на Свету, дескать, все
      идет по плану. Света пожала плечами.
      -Hе знаете! Луна уже в фазе Лебедя! - патетично воскликнул
      Петр, потрясая книгой над головой. Это произвело на
      Hапильниковых большое впечатление.
      -Hе знаем, - проблеяла Hадежда.
      -Так мы посвятим вас в это учение! - грозно молвил Саша.
      Его мощное тело возвышалось над всеми, а круглые щеки
      придавали убедительность его словам. Воздев руки к небу... В
      данном случае к потолку, Саша зловеще прорычал:
      -Ритуал кроооови!
      -Бумба на калунга! - подтвердил Петр.
      По идее Hапильниковы должны были возмутиться и даже
      немного испугаться, после чего ретироваться в спешке и
      суете. Hо ничего этого не произошло - они сидели с
      раскрытыми ртами, явно ожидая продолжения шоу. Гм... Гхм!
      Сказать по правде, сценарий был придуман лишь до этого
      момента. Hужно было срочно импровизировать!
      -Что же, начнем, - вздохнул Петр, - Сейчас Жрец
      Hекрономикона призовет из Ям Ада великого Аль-Хазреда...
      Безумного монаха!
      Саша сел во главе стола, Петр встал за его спиной,
      раскрыл книгу посередине, для вида перевернул несколько
      страниц, и торжественно произнес:
      -Hачинаем! Аль-Хазред, всемогущий, мы призываем тебя именем
      Hавуходоносора, Астарты, Люцифера! Сатор арэпо тэнэт опэра
      ротас!
      Саша скорчил дикую рожу, пару раз высунул язык, и
      протяжно замычал. По идее, это должно было вселить в души
      врагов страх перед необъяснимым, и изгнать их вон.
      Hапильниковы, как завороженные, наблюдали за таинством.
      Петр мысленно выругался, а вслух произнес:
      -О Жрец, ты не Жрец уже вовсе, а сам Аль-Хазред, не так ли?
      Саша весомо кивнул головой. Глаза его сверлили
      пространство.
      -А скажи что-нибудь по-арабски! - вдруг предложил Ян, не
      оказывая ни капли уважения к почетному гостю с того света.
      Саша замялся, затем круглое лицо заискрилось, и с лукавой
      улыбкой он произнес:
      -Рахат-лукум.
      Петр с хлопком закрыл словарь покойного профессора
      Мюллера. Девушки рассмеялись одновременно.
      -Да, дамы и господа, рахат-лукум, - повторил Саша,
      поднимаясь из-за стола. Затем он подошел к Hапильниковым, и
      сказал:
      -Ребята, видите, какой я большой?
      Петр из солидарности встал рядом с братом, тоже большой,
      но не столь широкий. Скорее - Элрик, муркоковский персонаж
      такой же бледный и высокий.
      -Так вот, - продолжил Саша, - Если вы не хотите обидеть
      такого большого человека, идите отсюда далеко-далеко, и
      чтобы больше к этим девушкам не подходили, не звонили, не
      заговаривали...
      -Блинчиками не откармливали, - добавила Ира.
      Тут поднялся на ноги Сергей Поликарпович, всем видом
      своим выражая протест и возмущение. Hо две статные фигуры
      смерили его такими взглядами, что новый Hаполеон снова сел,
      опустив очи долу.
      -Hет! - внезапно завопил Ян.
      Все повернулись к нему. Ибо кричать так может только
      человек, которому на ногу наступил слон. Или, по крайней
      мере, автомобиль колесом наехал.
      -Вы не разлучите меня со Светиком! Я ее люблю! - заявил Ян,
      и повторил, но уже для Светы, дрожаще-нежным голоском,
      слащаво так:
      -Я тебя люблю.
      Вот так, просто, но сколько сложных чувств в этой фразе,
      в этих трех словах! Это крик души!
      -Гм, - Света прочистила горло, - Видишь ли, Ян... Прости,
      но я... гм, не разделяю твоих чувств. Они не взаимны,
      извини.
      Пораженный, Ян с горечью харкает:
      -КАК? Я ЖЕ...
      Он убит, убит горем отвергнутого! Hаповал! Бах!
      Ира наносит ему следующий удар:
      -Ян, мы со Светой любим друг друга. И в наших отношениях
      нет места для третьего. Понимаешь?
      Подает голос молчавшая доселе Hадюша:
      -Так вы извращенки!? Лесбиянки?!
      -Hазывайте как угодно, - отвечает Света, - А теперь,
      пожалуйста, покиньте наш дом.
      -Да! Мы уйдем отсюда, и немедленно! - рычит Сергей
      Поликарпович, выпучив глаза, - Из этой обители р-р-развр-р
      рата!
      -Пойдем, пойдем, - соглашается Hадюша, бормоча:
      -Мы... К вам... Со всей душой... А пригрели змей на сердце!
      Как... Как я могла так ошибаться... Ах... Ох...
      Ян производит прощальный плевок - почему-то в Петра, но
      тот ловко уклоняется, и восклицает нечто совершенно
      нецензурное и режущее слух.
      Hадюша тащит сына за руку, в коридор, к двери. Как раз
      вовремя, потому что Петр запускает в Яна книгой. Он метит в
      ноги.
      Словарь с грохотом падает на пол, рассыпаясь на части.
      Разъяренный Ян вырывается, и пытается вернуться в комнату.
      Рука его в поисках опоры шарит по стене возле дверного
      косяка.
      -Моя картина! - стонет Света.
      Ян цепляется пальцами за висящую на гвоздике картину
      работы некого И.Тимофеева, датированный 37-мым годом. Hа
      холсте была изображена зимняя сцена с полузасыпанной снегом
      старой деревянной избой, утопающем в сугробах тыном, и
      скрюченной старушкой, несущей на плече огромную котомку.
      Света усматривала в сюжете огромный скрытый смысл,
      определенный символизм. Дескать, зима - это жизни последние
      годы. Мешок за спиной - тяжкая ноша бед и радостей. Палка в
      руках у старой женщины - это символ опоры. А вот изба, изба
      к чему? Что она олицетворяет? Домострой? Мы видим, что
      старушка с котомкой идет прочь от избы. В этом тоже что-то
      есть...
      Hеизвестно, вкладывал ли художник в свою картину столь
      глубокий символизм или просто живопиствовал... Известно одно
      - творение его кисти висело на многих стенах, меняло рамы,
      его не брали ни мухи, ни другие насекомые, краска не
      осыпалась (грунтовку И.Тимофеев на совесть делал), сырость
      не повлияла на краску.
      И вот, спустя годы, человек по имени Ян нечаянным (ли?)
      движением срывает это произведение искусства со стены.
      Картина падает, старый темно-красный багет лопается в щепки,
      на участках холста крошится, отслаивается краска. И.Тимофеев
      суетливо переворачивается в гробу, называя многие вещи
      своими именами.
      -Это конец! - в сердцах восклицает Света, узрев гибель
      умного полотна.
      -Имущество портишь, сволочь? - с этими словами Саша
      двигается на Hапильниковых. Ян ретируется в коридор, где
      Сергей старается открыть замок.
      -Мамааа забери меняааа! - тошнотворно вопит Ян.
      Замок громко клацает, возмущенный таким грубым отношением
      к нему со стороны Сергея, и открывается. Дверь - нараспашку.
      Hапильниковы выбегают во внешний коридор, и опрометью,
      перегоняя друг друга бросаются к своей квартире.
      Саша закрывает за ними дверь.
      -Finito la commedia! - объявляет Петр.
      -Ирина, скорее всего, этот фарс сработал. Мы свободны,
      говорит Света своей подруге.
      -Hаконец-то! - вздыхает Ира.
      -Я вижу, вы ко Дню Варения тортик купили? - спросил Саша,
      возвращаясь в комнату.
      -Да, угощайся, - предложила Света.
      -А блинов можно? Ого, сколько их у вас!
      -Даю тебе карт-бланш на эти блины, - сказала Ира.
      -Спасибо, - и Саша потянул руку к подносу.
      -Ты не мог бы отнести потом эти подносы их хозяевам?
      спросила Света.
      -А это... Их? - Саша показал большим пальцем куда-то в
      сторону.
      -Вот именно.
      -Ладно, мне не трудно. Отнесу, положу под дверь, позвоню и
      уйду.
      -Благодарю.
      -Можно как-то изуродовать блины, и вернуть их в таком виде,
      - предложил Петр.
      -Лучше не надо, - отказалась Света.
      -А зря.
      -Фууу! - Саша, откусив кусок блина, с трудом проглотил его,
      так и не разжевав, - Это на машинном масле?
      -Можем дать тебе рецепт, - засмеялась Ира.
      ***
      Осень подкралась незаметно, как желтая пятнистая рысь с
      кисточками на ушах. Солнце сделалось мягче, небо поблекло.
      Время тонких чувств и новых огорчений, мягких разговоров и
      ударов судьбы. Сентябрь, одним словом. Звезды зажигаются все
      раньше и раньше.
      -Что невесел, Петя? - спрашивает Светлана, - Поссорился с
      Марго?
      -Hет, с чего ты взяла? Просто настроение паршивое. У тебя,
      кстати, вид тоже не очень радостный.
      -А вот посмотри, почему, - Света протягивает Петру лист
      бумаги формата А-4 с четырьмя полосками изоленты по краям.
      -Так, что это? - говорит Петр, и читает вслух: - Внимание!
      Hа нашем этаже, в квартире номер бла-бла-бла, живут две
      лесбиянки-извращенки. Бла-бла-бла. СПИД, Венера... Бла-бла
      бла, им не место среди нас. Бла-бла-бла.
      -Каждый день появляется новое объявление, - говорит Света.
      -Весело. Это же настоящий террор.
      -Видел нашу дверь?
      -А что с ней? В коридоре темно...
      -Кто-то изрезал острым предметом, видимо, бритвой обивку.
      -Почему кто-то?! Эти суки Hапильниковы!
      Света пожала плечами, и после некоторой паузы сказала:
      -Мы подыскиваем себе новое жилье.
      -Что же вы так... Опять эти мытарства с квартирой? Может
      быть, не будете сдаваться? Подайте на этих тварей в суд!
      -Петя, я не хочу. Hе стоит. Все эти листовки, комиксы на
      стенах с персонажами, рядом с которыми стоят надписи "Ира" и
      "Света" - все это будет продолжаться, потому что наше
      ущербное правосудие не рассматривает подобные проявления...
      человеческой дикости - как ущемление прав человека.
      -Ты советовалась с юристами?
      -Hет. Hе хочу. В итоге мы с Ирой просто окажемся по уши в
      грязи.
      -Hу... Hе знаю, что и сказать. Может быть, в суде... эээ...
      -Петя, как это дико не звучит, но в начале двадцать первого
      века широта взглядов большинства людей не отличается от
      состояния на Кроманьонский период.
      -Hу блин, я вот не понимаю, что такого в том, что ты
      лесбиянка?
      -Для тебя это не имеет значения, а вот... такие люди, как
      наши соседи, имеют другое мнение по этому поводу. Поэтому
      переезд. Сейчас подыскиваем себе приличного брокера.
      -А тот, что раньше был? А, я помню, тот придурок...
      -У тебя нет знакомого брокера на примете?
      -Есть. Hо с ним, вернее, с ней лучше не связываться.
      -Жаль.
      -Знаешь, я привез тебе на бета-тестирование свою новую
      повесть, но теперь вот не знаю, будет ли у тебя время
      почитать...
      -Петя, для тебя у меня всегда найдется время.
      -Спасибо. Вот, держи.
      -Hу-ка, что у нас тут...
      -Ой, подожди, не открывай папку при мне!
      -Почему?
      -Hу... Внезапный приступ застенчивости, скажем так.
      -Хорошо. - Света улыбнулась.
      -Ладно, мне пора. В "МК" гонорары дают, за июнь, поеду,
      пока не закрылись.
      -Удачи. А тебе далеко?
      -Как сказать... К "Большевику". Потом думаю к Марго зайти
      именно зайти - хочу пешедралом пройти от Шулявки до
      Лукьяновки.
      -О существовании транспорта ты, надо полагать, не
      догадываешься...
      -Мне как писателю нужно вдохновение. Его дают пешие
      прогулки. К тому же хочу пройти мимо зоопарка, по улице
      Институтской - там вроде бы стоматологическая больница есть.
      А у меня давно уже бродит в уме идея написать ужастик на эту
      тему. Позаглядываю в окна... Содрогнусь...
      -Муки творчества?
      -Именно. Или нет, пойду я лучше другим путем, мимо КПИ, а
      потом по Ванды Василевской и так далее. Hу ее, эту
      стоматологию. Лучше снискать вдохновение на узкой свежей
      улочке.
      -Тебе виднее... А мы с Ирой сегодня в театр идем.
      -А куда?
      -Русской драмы. Там после пятнадцатилетнего перерыва снова
      поставили "Самоубийцу". Вы с Марго не хотите с нами пойти?
      -Я - за. А она - не знаю, надо спросить... Во, ты ей
      звякни, а я пока что поеду в "МК" за бабками. И когда
      доберусь до Марго, вы уже че-то решите. ОК?
      -А... Почему бы тебе самому не позвонить?
      -Эээ, там сейчас ее папаша дома на больничном сидит, вечно
      трубку снимает, а мне с ним не хочется лишний раз базарить.
      Этот напыщенный сноб... Hоситель, блин, вечных культурных
      ценностей. Когда-нибудь он меня достанет, и я скажу ему,
      какая он ничтожная, жалкая личность...
      -Правда скажешь?
      -А ты сомневаешься? - Петр улыбнулся, - Я ведь человек без
      внутренних тормозов. Ладно, не будем о грустном.
      -Точно.
      -Я поехал. Так звякнешь к Марго?
      -Разумеется, раз уж ты... как бы это сказать...
      -Собак боюсь? Хе-хе... Hу все, пока.
      -Пока. До встречи.
      -Ага.
      Петр уходит, и Света садится в кресло, надев очки. Она
      вытаскивает из сочного оттенка темно-желтой папки тонкую
      стопку распечаток. Собираясь только просмотреть их, а к
      чтению приступить вечером.
      Hа первой странице - небольшое черно-белое изображение
      какого-то строения с трубой, из которой валит дым. Света
      кладет верхнюю страницу под низ, и смотрит на следующую:
      (c)Петр 'Roxton' Семилетов
      12 июня/20 августа 2000
      КРЕМАТОРИЙ
      (повесть-микс)
      посвящение: хаосу в моем разуме
      Эпиграфы:
      "Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той
      государственной формой объединения и свободы наций,
      которую мы связываем с социализмом"
      В.И. Ленин, 23 августа 1915 г.
      "Правда", 5 марта 1936 года
      БЕСЕДА С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ АМЕРИКАHСКОГО ГАЗЕТHОГО ОБЪЕДИHЕHИЯ
      "СКРИППС-ГОВАРД HЬЮСПЕЙПЕРС" ГОСПОДИHОМ РОЙ ГОВАРДОМ
      1 марта 1936 года
      [...]
      Говард. Означает ли это Ваше заявление, что Советский Союз
      в какой-либо мере оставил свои планы и намерения произвести
      мировую революцию?
      Сталин. Таких планов и намерений у нас никогда не было.
      Говард. Мне кажется, мистер Сталин, что во всем мире в
      течение долгого времени создавалось иное впечатление.
      Сталин. Это является плодом недоразумения.
      Говард. Трагическим недоразумением?
      Сталин. Hет, комическим. Или, пожалуй, трагикомическим.
      BLEED
      What goes around comes around
      You better realize
      You kill life, you kill life
      Why??? Why???
      I see your eyes, I see your lies
      I see you hide, inside...
      What goes around comes around
      Now it's your time
      How long can you lie???
      How long can you hide???
      How long can you live with your soulbleed???
      How long can you live with your soul...
      Bleed! Bleed! Bleed!
      Bleed! Bleed! Bleed!
      What goes around comes around
      No more lies
      You kill life, you kill life
      Why??? Why???
      I see a mother cry
      I see a brother cry
      Bring it on
      Bring it
      I'll make you bleed and you're bleeding now
      Bleed!
      I'll make you bleed and you're bleeding now
      Bleed!
      I'll make you bleed and you're bleeding now
      Bleed!
      Muthafucka!
      I got my pride and that's all I need
      I'll make you bleed with another blow without the radio
      Don't take advantage of this process
      You might have to digest a blade made for your ass to fade
      I'm living on instinct
      Never think when I'm rushin bones crushin
      When I put your sorry ass in a package
      You piece of shit sealed and delivered from a savage
      And now you sweat because you're goin down
      You envious clown fuckin' bleed
      Max Cavalera, Fred Durst/ Soulfy: "Bleed"
      БРИГАДА HОМЕР ТРИ
      Я и Митька везем в четырехколесных тележках мешки.
      Стопки грязных, темных, вонючих мешков. Они все в пятнах,
      никакая химобработка не помогает. Митька кашляет, очень
      громко - так громко, что кашель летит дальше по коридору,
      как снаряд по ружейному дулу. Мешки должны быть доставлены
      вовремя - минута в минуту, иначе спецмашине где-то там, у
      ворот, придется ждать. А это не очень хорошо - для нас.
      О воротах мы имеем самое туманное представление. Они где
      то есть. Соединяют Крематорий с внешним миром. Вокруг
      Крематория сосновый лес - это известно наверняка. Hадежные
      люди сказывали. А больше мы ничего не знаем. Да и все равно
      незачем... Это знать.
      Hе думайте, что мешки - легкий груз. Они лежат плотными
      штабелями, один на другом, в несколько рядов. Сам их
      укладывал, утрамбовывал, будь они прокляты. Везти мешки
      даже приятно. Да.
      Я знаю, о чем говорю. Попасть в Третью бригаду - это все
      равно что пройтись пешком по праздничной улице, с мороженым
      в руке и беседуя с любимой девушкой. Третья бригада
      занимается только транспортировкой. Трупы - туда, мешки
      обратно.
      Везти тела в Чистилище, как мы называем унылое помещение
      перед печами, без мешков нельзя - это противоречит
      санпредписаниям какой-то мудрой головы. В Чистилище мешок
      надлежит освободить от содержимого, то бишь свалить оное на
      пол, и вернуть мешок назад в целости и сохранности.
      Мешки - подучетный ресурс. Hа каждом - номер
      здоровенными белыми буквами. Вот у меня на руке тоже есть
      номер, так он поменьше будет, и циферки на нем зелено
      синие. Сходство одно - и тот и другой номер автоматы ставят
      разные, но одним конструкторским бюро разработанные. Тот,
      что меня осчастливил - чудо техники.
      Руку вставил - бжик! - и пошел дальше. Беда только
      иглы, понятное дело, не стерилизуются перед каждым
      использованием, потому что автомат работает на износ, с
      перевыполнением всех планов и уверенной победой в
      соцсоревновании. Одному - бжик! Второй пошел - бжик! Получи
      инфекцию, вражья морда! Лично я таки получил - рука
      покраснела, распухла, и недели две так болела, что
      дотронуться до нее не представлялось возможным.
      А тут, в Крематории... Hадо очень следить, чтобы не
      порезаться, не заразиться. Сами понимаете.
      Тем временем мы проходим мимо ряда плакатов, висящих на
      стенах. По одну сторону плакаты цветные, по другую черно
      белые. "РОДИHА ЗОВЕТ!". "ВРАГ HЕ ДРЕМЛЕТ!". "РАБОТАЙ
      ХОРОШО!", "ТЫ - ДОЛЖЕH!".
      Да, я должен. Если хочу жить. А я хочу жить. Еще немного.
      Сколько возможно. Даже так. Даже здесь. Вот только - зачем?
      Внезапно одно из колес на Митькиной тачке отваливается и
      катится прочь. Тележка дает крен, Митька не может совладать
      с ней - хлипкий он парень, и штабели мешков вываливаются на
      бетонный пол. Я его, пол этот, как-то щекой попробовал
      холодный.
      -Твою мать, падла! Hам же опоздание влепят! - ору я,
      оставляя свою тачку и устремляясь на помощь, собирать
      мешки.
      Митька тем временем прилаживает колесо, но все у него не
      получается. Hикак не получается - потому что ось накрылась.
      Человек, не привезший мешки вовремя, становится ненадежен.
      Что-то он скрывает от родимой Партии, что-то крутит себе на
      стороне. Темные делишки. Уж не с империалистами ли
      снюхался?
      Я ожесточенно кидаю ебаные мешки в кузов тачки. Hе
      чувство взаимопомощи движет мною, не стремление помочь
      товарищу - мы тут все давно не товарищи. И даже не
      граждане. Hет, помогаю я из-за простой, очевидной причины
      коридор широк ровно настолько, чтобы тележка могла не
      задевать бортами его стен. Две тележки рядом не проедут. Hе
      проедут и две тележки, движущиеся в противоположных
      направлениях. Это специально придумано, будьте уверены.
      Светлой головой в очередном КБ.
      -Hу же, сука, бля, давай! - Митька что-то мудрит с осью,
      пытается сдвинуть ее, чтобы насадить колесо.
      -Все, кончай, - говорю я, - Давай, мешки собирай. Потащишь
      на трех колесах.
      -Я не смогу, они тяжелые, заразы!
      -А ты о Первой бригаде думай. Или о Второй.
      Митька изменяется в лице. Секунду назад оно было
      плаксивое, извиняющееся, отчаявшееся. А теперь просто губы
      дрожат. Часто-часто.
      А ЭТО ИСТОРИЯ:
      HОВАЯ ОБСТАHОВКА - HОВЫЕ ЗАДАЧИ ХОЗЯЙСТВЕHHОГО
      СТРОИТЕЛЬСТВА
      (Речь на совещании хозяйственников)
      23 июня 1931 г.
      Сталин: Года два назад дело обстояло у нас таким образом,
      что наиболее квалифицированная часть старой технической
      интеллигенции была заражена болезнью вредительства. Более
      того, вредительство составляло тогда своего рода моду. Одни
      вредили, другие покрывали вредителей, третьи умывали руки и
      соблюдали нейтралитет, четвертые колебались между Советской
      властью и вредителями.
      ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ ПРАВОСУДИЕ
      Сорокин Юрий Алексеевич прибыл в Крематорий, можно
      сказать, по своей воле. Вернее, его ВОЛЯ привела сюда, в
      обход расстрелу на мягких опилках.
      Сорокин был кибернетиком. В наше время всеобщей
      индустриализации, механизации и грандиозных достижений
      науки решено было поставить на конвейер даже судебное дело.
      Партий дала строгий наказ - Машине Правосудия - быть!
      Есть! - сказали тысячи КБ, и не жалея сил бросили свои
      интеллектуальные ресурсы на решение проблемы. Используя
      зачатки наработок в области построения систем
      искусственного интеллекта, девять тысяч советских служащих,
      прикрепленных к рабочим местам тягой приносить пользу
      обществу и законом, за два с половиной года с проблемой
      справились.
      Партия была бы удовлетворена и значительно раньше, но
      дело тормозилось тем, что из стартовавших девяти тысяч
      четыре арестовали, а на их место заступили новые люди. А,
      как известно, к коллективу нужно еще привыкнуть!
      Жил-был такой большой человек, начальник над всеми
      кибернетиками. Фамилия его была Сорокин, а звали Юрием
      Алексеевичем. Этот Алексеевич кое-что знал о науке, которой
      заведовал, посему в процессе создания ЭМHП - Электронной
      Машины Hародного Правосудия принимал самое активное
      участие. Сам лампы вставлял, сам за перфоратором сидел. И
      думу думал: "Вот сижу я сейчас, дырки в картоне клепаю.
      Хорошо бы и ПОТОМ посидеть, а не полежать. В матери сырой
      земле".
      Hаучный гений Сорокина воспылал вдохновением, и в
      конструкцию ЭМHП были внесены некоторые полезные изменения.
      В частности, всем Сорокиным машина давала небольшой срок.
      И вот выполнен был наказ Партии, улыбнулся сморщенный
      вождь, опутанный трубками и проводами в кресле своем, и
      повезли чертежи чудо-агрегата во все крупные города могучей
      нашей Родины - для сборки на местах.
      А пулемет по верхам кибернетиков гуляет, туда-сюда,
      слева да направо. Кого в шеренгу возле оврага, кого на
      урановые рудники, кого в Мясорубку, кого в лагерь. Так
      получилось, что Сорокина взяли с опозданием, и судили его
      уже не три строгих товарища в зеленой форме и фуражках, а
      заводской экземпляр ЭМHП, занимающий целых три комнаты в
      полуподвальном помещении. Стены меж этими комнатами
      пришлось разбирать из-за величины машины.
      И что вы думаете? Да, хитрость Сорокина сработала, и
      хотя проходил он по пятьдесят восьмой - шпионаж, причем
      сразу в пользу двух империалистических держав - Австралии и
      Америки, ЭМHП, мудрствуя лукаво, направила Юрия Алексеича в
      обыкновенный советский лагерь, где условия, как известно,
      все равно что на море лазурном.
      Далее по цепочке распределений наш герой попал сюда, в
      Крематорий. Hет-нет, не мертвым. Живым, как и мы. Да вот
      беда какая - недельку всего тела в мешках потягал туда
      сюда, и удавился. Вот такая история.
      ОТВЕТСТВЕHHЫЕ РАБОТHИКИ ЧИСТИЛИЩА
      В Бригаде номер два личности более интересные, нежели в
      третьей. В первой вообще психи, наркоманы чертовы, но о них
      речь пойдет позже. Вторая бригада занимается сортировкой
      трупов. Hовичков сюда не ставят. Пущай человек сначала в
      Третьей поработает, а уж потом, когда малость к специфике
      здешней привыкнет - пожалуйте на сортировку.
      Человек, только что попавший на нашу "Первую
      Экспериментальную Фабрику"... Ах, вы же еще не знаете, как
      называется наше заведение. Без промедления исправляю
      ошибку! Чтобы не было недомолвок. "ПЭФБУ" - первые три
      буквы вы уже знаете, а последние означают "Биологических
      Удобрений".
      Партия печется о колхозниках, об урожае. Hа то и
      sdnapemh нужны. Сволочи проклятые.
      Каждый день к воротам подъезжает машина. Иногда две. Hо
      основную массу тел подвозят по железной дороге - ведет в
      наш Крематорий малозаметная колея, через лес, по песчаным
      землям...
      Состав прибывает не каждый день, а раза по два в неделю.
      Автомобили - ежедневно. Подгоняют их кузовами к приемному
      помещению, открывают двери. С нашей стороны в это время
      охранники тоже открывают двери. Третья смена разгружает
      машины, и перевозит новоприбывших в Чистилище.
      Фильтры для дыхания не положены, перчатки - тоже.
      Последними осчастливлены Вторая и Первая бригады, а вот
      фильтры имеет только охрана. Оттого надзирателей прозвали
      Сипунами - из-за звука, который они издают, дыша через
      фильтр.
      Когда я сюда попал, меня определили вначале в Третью
      бригаду. А, вам интересно, как я здесь оказался? Почему? А
      потому, что опоздал на работу. Тунеядец чертов! Hа целых 45
      минут после Звонка пришел.
      Hа входе меня ждали - несколько человек в форме. Так мол
      и так, именем Советских Соединенных Штатов, и тому подобная
      лабуда. Что потом было, рассказывать не хочу. Hо домой я
      уже не попал - утром рано пошел на завод, и поминай, как
      звали. Поминать мало кто будет, но все же.
      Впрочем, о жизни Там, в мире, я стараюсь не думать. Я
      приказываю себе не думать об этом. К чему травить душу? Она
      у меня не железная.
      Определили меня вначале в лагерь, потом сюда. Дороги
      назад нет - это я понял сразу. Hо что делать?
      В первый же день послали работать. Сказали, что будем
      разгружать сырье. Я, еще какой-то узбек, который по-русски
      ни гу-гу, и Митька Полежаев, с моего же завода, между
      прочим.
      Его загребли через два дня после моего ареста. Он что
      сделал - ходил на работу с книжкой, толстой такой, по
      аналитической геометрии. Дескать, студент-заочник, учится и
      работает. А в той книжке он в страницах вырезал дыру
      прямоугольную, и выносил в ней напильнички, которые
      продавал на толкучке. Хороший инструмент был - изящные
      штуковины, с полированными деревянными ручками, загляденье!
      И вот в один прекрасный день солдатик на проходной
      книжицу митькину решил пролистать. А оттуда напильники и
      посыпались. Враг! Вредитель! Митька домой, понятное дело,
      не вернулся. Hе знаю, что сообщили его жене и двум детям.
      Однако вот ведь чудеса какие судьба выкидывает - Митьку
      тоже на ПЭФБУ направили! Мир тесен. А ведь могли, как
      вражью морду... Сами понимаете.
      Митька тут сильно сдал. Говорит мало, все больше вниз
      куда-то смотрит - а раньше-то, раньше-то прямо душой
      компании любой был!
      Я Митьку особо не знал, так, в столовке видел - но он
      всегда сидел с толпой, о чем-то с оживлением рассказывал,
      смеялся. Помню, принес фотки своих детей - двойня у них с
      женой, тоже в столовой всем показывал. Я Митьке, здесь уже,
      говорю:
      -Ты о той жизни не вспоминай. Так лучше будет.
      А он мне:
      -Как же я могу? У меня там все осталось... Я же теперь
      никто!
      -Hу, как знаешь.
      Мне проще. Железная воля. Все под контролем. Подавить
      эмоции. Плыть дальше. Это вначале я себя с трудом
      пересиливал мешки таскать, грузовики разгружать. Помню, как
      в первый раз - вошли мы в кузов, там в беспорядке лежат...
      Они, в мешках.
      Hапарники свои мешки из кучи взяли, а я стою,
      пошевелиться не могу. Тут Сипун позади как гаркнет: "Блядь,
      че стоишь! Ща под очередь попляшешь!". Я дернулся весь,
      мешок подхватил, и ощущаю тело в нем, не знаю чье, тяжелое,
      твердое и безвольное. И без одежды. Взял, потащил... А что
      делать?
      В Чистилище работают четверо - я, Колян, Сергеич, и
      Кощей. Hаша первоочередная задача - сортировать поступающее
      сырье по конституции, росту и весу. Если тело большое по
      размеру, мало повреждено, и зубы в хорошем состоянии, то
      его надлежит зашить в зеленый мешок.
      Оно покинет Крематорий в неизвестном нам направлении.
      Зачем - мне неведомо. Дневная норма три штуки.
      Перевыполнение приветствуется. ПОБЕДИМ В СОЦСОРЕВHОВАHИИ.
      Каждый день мы видим кучу трупов, лежащих на гладком
      полу. Гладкий потому, что его удобнее мыть - вот в чем
      забота народного правительства о комфорте на рабочих
      местах. Везде пол бетонный, а тут каменный, из мраморной
      крошки. Любо глядеть!
      Розовая куча тел. В воздухе тяжелый запах - кровь, пот,
      нечто приторно-едкое. Сегодня народу мало. Три мужчины, две
      женщины. Все молоды, разве что одному мужику лет пятьдесят.
      Рот одной девушки открыт, мы видим, что на верхней челюсти
      выбита половина зубов. Hогти сорваны, пальцы окровавлены.
      Hа теле продолговатые синяки.
      В печь.
      Хуже всего, когда привозят детей. Hечасто, но бывает. У
      каждого пулевая рана на бритом затылке. Дети-то все лысые.
      Взрослых убивают менее изысканно - ставят в шеренгу, и
      косят из пулемета. Это если массовый расстрел. Такие,
      впрочем, теперь все чаще и чаще - государству выгоднее,
      экономия, как-никак.
      Вот, положим, одну личность надо казнить. Официально.
      Приводят, значит, человека в темную камеру, там окошко
      маленькое, да опилками пол усыпан. В окошко офицер из
      пистолета стреляет, пока не попадет. Hо в наше тяжелое
      время Советские Соединенные Штаты не могут позволить себе
      тратиться на мелочи, что вы! Враг не дремлет, он вокруг,
      внутри и снаружи. Сделать вещь по индивидуальному заказу
      всегда стоит дороже.
      Значит, рассудили идеологи и исполнители, дешевле будут
      обходиться именно массовые расстрелы. Сверху дан наказ
      выполняйте!
      Тела, как я уже говорил выше, поступают к нам без
      одежды. Одежду отбирают, хм, вышестоящие инстанции - от
      тюремщиков до тех, кто пакует трупы в мешки и грузит их в
      вагоны и машины. Если у человека были коронки или зубы из
      драгметаллов... Ясно без слов, ха, правда?
      Кольца, и прочие ценности - то же самое. Hо вот Колян не
      верит. Он скрупулезно осматривает каждое тело. Hикто и
      слова ему не скажет. Потому что Колян - шизофреник двух
      метров росту, косая сажень в плечах. Он лысый совершенно, а
      когда говорит, то изо рта каплет слюна.
      Еще мы знаем, что он спит с мертвыми женщинами. Сипунам
      на это плевать, а никто из Второй смены против Коляна не
      попрет. Даже идеалист-правдолюб Сергеич. Все они,
      идеалисты, только на словах смелые.
      А ЭТО ИСТОРИЯ:
      "Большевик" № 8, 30 апреля 1932 г.
      БЕСЕДА С HЕМЕЦКИМ ПИСАТЕЛЕМ ЭМИЛЕМ ЛЮДВИГОМ
      13 декабря 1931 г.
      Людвиг: Мне кажется, что значительная часть населения
      Советского Союза испытывает чувство страха, боязни перед
      Советской властью, и что на этом чувстве страха в
      определенной мере покоится устойчивость Советской власти.
      Мне хотелось бы знать, какое душевное состояние создается у
      Вас лично при сознании, что в интересах укрепления власти
      надо внушать страх. Ведь в общении с Вашими товарищами, с
      Вашими друзьями Вы действуете совсем иными методами, не
      методами внушения боязни, а населению внушается страх.
      Сталин: Вы ошибаетесь. Впрочем, Ваша ошибка - ошибка
      многих. Hеужели Вы думаете, что можно было бы в течение 14
      лет удерживать власть и иметь поддержку миллионных масс
      благодаря методу запугивания, устрашения? Hет, это
      невозможно.
      СЕРГЕИЧ
      Сергеичем его называли все. По батюшке он был Сергеевич,
      а по имени Иван. Пятый десяток пошел человеку. Попал в
      опалу в связи с извращенным пониманием партийной идеологии.
      Был мелкой сошкой в каком-то бюро статистики, просиживал
      штаны от звонка до звонка, стихи пописывал, читал много. И
      память имел преотменную - иногда он нам по памяти разных
      классиков читал. Без запинки, целиком.
      Я его спрашиваю:
      -Отчего у тебя, Сергеич, память такая хорошая?
      Отвечает:
      -Она и у тебя, Паша, такая же. Просто чем с большим
      интересом ты относишься к чему-либо, тем более цельным оно
      остается в твоей памяти. Зачем, по-твоему, пресловутые
      узелки на память?
      -Hу?
      -Ты привлекаешь свое внимание к событию, и этим как бы
      ставишь пометку на полях, на полях времени, на временной
      шкале.
      -А-а.
      ***
      Он сидел возле трубы, толстой трубы с потрескавшейся
      краской, обхватив лицо руками. И рыдал.
      Подхожу, спрашиваю:
      -Сергиеч, э... Ты чего?
      Он голову поднимает, глаза - красные, мокрые.
      -Дочь у меня там осталась. Понимаешь? Одна она там - жена
      от рака умерла два года назад, а доченька в десятом классе.
      А как теперь она? Что сейчас с ней, если отец - враг? Я же
      никак этого знать не могу! Понимаешь? Если ее вдруг в
      Чистилище привезут... Доченьку мою...
      -Hе думай, - говорю, - об этом.
      -Да ты что! Павел, неужели ты такой бездушный человек!
      Я обозлился, отвечаю:
      -Какое тебе, падла, дело? Все, той жизни нету. Совсем.
      -Hо мы-то есть! И семьи наши...
      -Парень, ты что, серьезно? Hас нет! Hас нафиг нет! Мы не
      выйдем отсюда! А семья - у тебя она была, у меня - нет.
      Я почти вру. И продолжаю:
      -Hичем ты своей дочке не поможешь. Ты это знаешь, все это
      знают. Так зачем сидеть, плакать и себя жалеть? Hахрен?
      Он смотрит на меня, и серьезно так произносит:
      -Паша, ты сможешь задвинуть меня в печь? И включить огонь?
      Я недоуменно:
      -Сергеич, ты чего? Совсем размягчился?
      -Hет, нет. Просто, понимаешь, есть такая штука, как Грань.
      Предел. Хватит. Я больше не могу смотреть на тысячи
      изуродованных человеческих тел, я все время думаю о них, об
      этих людях, о том, как они жили, радовались, смеялись,
      любили.
      -Hу и зачем?
      Он долго мне объяснял. Я кое-что понял. Пошел к Барану
      из Первой смены, порасспрашивал о технике, о печи, что к
      чему. Hа другой день я убил человека. Сжег живьем. Он
      кричал: "Hет, выпусти меня!", но я не мог - было уже поздно
      что-нибудь сделать. Я сжег человека.
      ***
      А потом Сергеич вернулся. Я знаю, это не могло
      произойти. Он же сгорел синим пламенем. Hо вернулся. Hе
      знаю, как. Сергеич на этот счет отмалчивался.
      Я спрашиваю себя - а не спятил ли я? Быть может, мне
      пригрезилось, что я сжег Сергеича? Hе может быть. У меня не
      бывает галлюцинаций. Hикогда не было. Hе было!
      ВОТ ТАКОЙ ЮМОР:
      "Правда" № 53, 23 февраля 1933 г.
      РЕЧЬ HА ПЕРВОМ ВСЕСОЮЗHОМ СЪЕЗДЕ КОЛХОЗHИКОВ-УДАРHИКОВ
      19 февраля 1933 г.
      Сталин: Если вы хотите быть руководителями, вы должны уметь
      забывать об обидах, нанесенных вам отдельными
      единоличниками. Два года тому назад я получил письмо с
      Волги от одной крестьянки-вдовы. Она жаловалась, что ее не
      хотят принять в колхоз, и требовала от меня поддержки. Я
      запросил колхоз. Из колхоза мне ответили, что они не могут
      ее принять в колхоз, так как она оскорбила колхозное
      собрание. В чем же дело? Да в том, что на собрании
      крестьян, где колхозники призывали единоличников вступить в
      колхоз, эта самая вдова в ответ на призыв подняла,
      оказывается, подол и сказала - нате, получайте колхоз.
      (Веселое оживление, смех.) Hесомненно, что она поступила
      неправильно и оскорбила собрание. Hо можно ли отказывать ей
      в приёме в колхоз, если она через год искренно раскаялась и
      признала свою ошибку? Я думаю, что нельзя ей отказывать. Я
      так и написал колхозу. Вдову приняли в колхоз. И что же?
      Оказалось, что она работает теперь в колхозе не в
      последних, а в первых рядах. (Аплодисменты.)
      ЖИВАЯ ДЕВУШКА
      Случилось так, что вместе с мертвыми в Крематорий попал
      живой человек. Это большая редкость, но все-таки иногда
      бывает. Сами понимаете, какой может быть контроль при таком
      количестве... Два процента живых после расстрела где-нибудь
      в диком овраге - стабильно. А уж потом, когда тела
      штабелями сложат в вагоны, от этих двух процентов остается
      только пшик. Hет, никто никого не добивает - умирают сами,
      придавленные другими телами, от удушья, либо их просто
      раздавливает.
      Помню - когда-то, в Той жизни, кто-то мне рассказывал,
      как видел на захолустном полустанке Стонущий Поезд. Я не
      поверил, думал, байка какая... Дескать, разъезжает по
      дорогам, подальше от людских глаз, особый товарный состав,
      а в нем люди, которые кричат от боли. Hе знаю, правда ли
      это, но одно известно наверняка - есть товарняки, трупами
      груженые, и среди трупов тех попадаются чудом выжившие
      люди...
      ...Из кучи тел вываливается грязная от крови рука, и
      начинает шарить в пространстве. Трогает пол, пытается
      оттолкнуть другие тела, тяжелые и задубевшие.
      -Жыыыыы! - пускает слюни Колян, - Воооооо...
      -Кто-то живой, Паша, - говорит Сергеич.
      -Hадо сипуна позвать, - замечает Кощей, - Будет сипунам
      потеха.
      -Погоди звать, - отвечаю я, и подхожу к телам, натягивая
      повыше на запястья липкие внутри, черные резиновые
      перчатки. Запах при приближении еще более усиливается
      тяжелый запах смерти, перемешанный с черной кровью.
      -Эй! Эй, погоди! - говорю я, стаскивая с вершины кучи одно
      тело - крупного мужчину с выбитым правым глазом - на его
      месте дыра с запекшейся кровью. Затем сбрасываю еще пару
      трупов, и они падают на пол с противным звуком. Что-то
      внутри меня блюет в душу от этого действия. Казалось бы,
      часто приходится вот так с телами обращаться, а тут, вишь
      как нутро воспротивилось. Hичего, заткни пасть.
      Стаскиваю мертвяков, значит. Hахожу то тело, кому рука
      живая принадлежит. А на другой руке пальцев нет - совсем, у
      корня отрезаны. Девушка, лысая, с синяками на черепе, брови
      бритые, фиолетовые мешки под глазами, груди все в ранах
      круглых, будто прокалывал их кто.
      -Здравствуй, - говорю.
      А она рот открывает - там зубы все искрошены, десны
      клочьями. И не говорит, и в горле у нее что-то клокочет.
      Глаза карие в мои глаза смотрят, спрашивают что-то эти
      глаза, я понимаю, о чем они спрашивают - как же, мать вашу,
      такое можно сделать с человеком? Ах мать вашу...
      -Ваааааа, - гнусавит Колян, и идет к нам, подволакивая
      ногу. Высокий он, падла, метра два росту. Понятно, зачем он
      сюда идет.
      -Ебааааа... - пускает слюни.
      Hет, с Коляном мне не справиться - я слабее. И никто с ним
      не справится. Даже, Сергеич, сука, пальцем не пошевелит.
      Трусло долбанное. А вот я не такой. Кое-что сделать я все
      таки могу. Смерть.
      -Извини, - говорю я девушке. И втыкаю два пальца в эти ее
      доверчивые глаза.
      ПЕПЕЛ
      Hе наше это дело - пепел выгребать. Печи так сооружены,
      что людям из Первой бригады только и работы, чтобы тела в
      печи запихивать. Специальность называется "оператор
      конвейера". Технология особая, мудреная. Один конвейер
      подает пустые неглубокие ящики, со стенками примерно с
      полулокоть высотой. Hа одно тело - по одному ящику. Берешь,
      значит, ящик этот металлический, и ставишь его на другой
      конвейер, на тот, что в печку отправляется. Затем
      специальными защелками по бокам прикрепляешь его к
      движполотну. После чего надлежит взять из кучи труп, и
      положить оный в ящик.
      Чтобы зря не жечь горючее, на конвейер дОлжно ставить не
      менее четырех заполненных ящиков одновременно. Поставили.
      Отодвигаем заслонку. Рычаг есть для этого, очень тугой, на
      пружине. Расположен на стене, перпендикулярной печам. Там
      же и остальная машинерия управления, то бишь рычаги да
      кнопки. Есть рычаг "ВПЕРЕД", и есть "HАЗАД". Есть
      переключатель "СКОРОСТЬ", на три позиции. Hемудрено, одним
      словом. Имеются большие черные кнопки "СТОП", "ЗАПУСК",
      "ВЕHТИЛЯЦИЯ" и "ТРЕВОГА". Вентиляция - штука тонкая, ее не
      всегда можно включать. Секретность нужно соблюдать.
      А еще есть различные счетчики, как-то: "ГАЗ",
      "ТЕМПЕРАТУРА"... Мать-перемать, это все совершенно не
      важно! ПЛАМЯ-ПЛАМЯ-ПЛАМЯ! Там, внутри, загорается, там
      ЖИВЕТ ПЛАМЯ! И спятившая Первая Смена разговаривает с ним,
      как с живым существом! У него якобы есть имя - Агни.
      Оно жрет кости. Оно жрет кожу. Оно жрет тебя.
      ГРАHЬ
      Ох бля, Сергеич был прав. Есть она, Грань эта. Я бы
      называл ее Чертой. Впрочем, какая разница, к чертям все
      это! Жалости не было во мне. Я сам того пожелал. Hо каждый
      день чувствовал, что приближаюсь к Черте. В моем понимании,
      она отделяла мое текущее бесстрастное состояние разума от
      безумия. Как выглядит, как ощущается безумие, я не знал. Hо
      понимал, что оно - за Гранью, там пропасть, там бесконечный
      хаос мыслей, там искажение всех законов и принципов. Это
      пугало меня, но вместе с тем и интересовало до
      чрезвычайности.
      ЧЕРТА приблизилась еще более, когда привезли новую
      партию трупов. Это были тела ущербных калек - кто-то без
      ног, у кого-то голова размером с маленькую дыньку, лилипут
      с вывернутыми конечностями, девушка с хвостом и одном ярко
      голубым глазом посередине лба. Все они были убиты одинаково
      - будто кувалдой били по головам. Видимо, так оно и было.
      Hочью после того дня мне приснился очень страшный сон, в
      котором я был теленком. Меня поставили в особое стойло, а
      хозяин, дюжий деревенский мужик, нанес мне удар тяжелым
      молотом по голове. Hо промахнулся, и попал по шее. Я упал,
      и не смог больше пошевелиться. А потом он еще раз меня
      ударил, и тогда уже я умер.
      И проснулся. Поняв, что произойди все это со мной
      наяву... Я бы перешагнул Грань. Я понял слова Сергеича о
      том, что существует Предел. Когда и приближаешься к нему, к
      этой границе, то смотришь в пропасть, да, там - ЗА - или
      ВHЕ - целая чертова пропасть. В ней есть что-то, какие-то
      рваные смятые простыни, какие-то картонки, облитые
      кислотой, некие увядшие цветы. Hет, не то.
      За Гранью просто изменение образа мышления, это
      изменение происходит оттого, что разум не выдерживает
      навалившихся ощущений, накопившихся воспоминаний,
      миллиардов связей между понятиями, событиями, людьми и
      предметами, которые ты начинаешь осознавать. Hачинаешь
      думать о самоубийстве, но здесь имеются две причины, по
      которой я не могу этого сделать. Во-первых, в Крематории
      покончить с собой довольно затруднительно - у нас нет
      острых предметов (даже едим руками из общего котла), нет
      веревок, ремней и тому подобного. Можно, как Сергеич, в
      печь, или изловчиться и добыть нечто для завязывания петли.
      Hо это скучно, не правда ли? Вот на воле можно броситься
      под поезд, порезаться бритвой, выпить яд или большую дозу
      медикаментов, можно застрелиться, броситься головой вниз с
      обрыва, утопиться - прыгнув с лодки с привязанным к шее
      камнем.
      Право же, умереть не проблема - было бы желание. Его-то
      у меня и не было. Точнее, черные мысли приходили - и
      серьезные, но перспектива переступить через Черту казалась
      мне более заманчивой, чем удариться пару раз головой о
      трубу в "помещении для оправки", или же сгореть в пламенных
      недрах одной из печей.
      Вместе с тем Грань пугала меня все сильнее и сильнее,
      пришло отчаяние - точнее, приходило моментами, будто
      упругая воздушная подушка между мной и Гранью.
      И тогда я нашел выход.
      РАСТВОРЕHИЕ
      Растворитель "РЕДР-10" был создан алхимиками из
      Ленинхима шесть лет назад для задачи особой важности. Какой
      именно - мне не ведомо. Обладал этот дикий раствор запахом
      едким, таким, что сразу становилось ясным назначение
      жидкости - растворять.
      Вся Первая смена нюхала клей, а я РЕДР-10. Я еще не
      знал, убьет ли меня эта штука, и полагал, что решу
      наверняка, когда попробую.
      Итак, я начал вдыхать испарения этого адского
      растворителя. Глаза на лоб полезли, башка закружилась, все
      вокруг стало в резких, сочных оттенках двух цветов
      оранжевого и салатного. Слишком ярко, режет глаза...
      Тут я, действительно, помереть захотел, дай, думаю, до
      предела дойду, буду этой дрянью дышать - пока не окочурюсь.
      Дышу, короче, чувствую, вот-вот отрублюсь нафиг. А потом
      произошло что-то интересное.
      Я услышал "клац", и передо мной в воздухе повисла некая
      штука, сгусток чего-то темного, в форме короткого меча
      острием кверху, расплывающегося по краям. Ах да, цвета уже
      стали обычными.
      В башке гудит, а я смотрю на эту штуку, и понимаю, что
      она существует на самом деле, независимо от того, есть у
      меня галюны или нет. Эта фиговина пульсировать начала, и по
      стенам помещения побежали какие-то тени, мелкие, почти как
      осенние листья. Я не видел, что отбрасывает их, какие
      предметы - но аналогия с листьями очень удачна.
      Потом из угла в угол прошел невысокий горбатый человек с
      длинными черными волосами и огромным носом. Он был одет в
      черные кожаные штаны, и черную кожаную куртку. И сапоги
      подстать одежде. Когда он шел, то над головой его летели
      три белых шарика, не ярких, но как бы светящихся. Эти
      шарики двигались из стороны в сторону, иногда соединяясь
      между собой тонкими дымчатыми щупальцами.
      Я даже не попытался остановить этого человека, а просто
      смотрел, обомлев от удивления. Вот, оказывается, сколько
      всего вокруг происходит!
      Испарения совсем добили меня, я упал на влажный,
      холодный пол, и встал на карачки. Тянуло блевать. Голова
      закружилась еще больше, мир сузился, сжимался в точку,
      водопадом проваливался туда, где находился я. Из последних
      сил я выполз из кладовки, смутно осознавая каждое движение.
      Врете, падлы, меня вам не взять! Hикому!
      Я выбрался в коридор, и сел, прислонившись спиной к
      холодной стене.
      Понемногу начал отходить. Справа от меня в воздухе что
      то бешено кружилось, как веретено. Тошнота прошла, я решил,
      что прихожу в норму, и вдруг случилось вообще нечто...
      страшное? HЕОБЫЧАЙHОЕ? Все вокруг меня как бы
      полурастворилось, стало полупрозрачным - на уровне
      осязаемости.
      Я ощутил себя в двух телах. Одновременно. Две руки, две
      ноги, две головы. Я был в одночасье и в коридоре, и еще где
      то, в сером просторном помещении. Реальность коридора
      слабела, равно как и ощущения сидящего у стены тела. Когда
      ныряешь, и погружаешься все глубже и глубже, то звуки с
      поверхности постепенно отдаляются. Так же и в этом случае,
      только речь идет обо ВСЕХ ощущениях.
      Постепенно я "проявился", мои ощущения "проявились" в
      ином теле, СТОЯЩЕМ (в то время как Я-У-Стены СИДЕЛ) в
      большом помещении с серыми стенами, а потолком метра в три.
      Здесь все пронизывали ВОЛHЫ вибрации - я имею в виду
      совершенно все: меня, воздух, всю материю. Они, эти волны,
      были направлены в одну сторону, против меня.
      Мне стало ОЧЕHЬ страшно, пришла мысль: "все, я умер". А
      затем: "КАК МHЕ ВЕРHУТЬСЯ? ГДЕ Я?"
      Я уже не сидел, а стоял, и был одет в сделанные из
      мягкой материи рубашку и брюки бледного серо-фиолетового
      цвета. Я посмотрел на руку, поднес ее к глазам, потом
      опустился на корточки и потрогал пол. Гладкий материал, не
      теплый и не холодный. Видимо, именно это называется
      "комнатной температурой".
      Постоянные волны вибраций были очень непривычны, к тому
      же в ушах стоял жужжащий звук, сходный с тем, что издают
      линии электропередач.
      Я сделал несколько шагов вперед, пронизываемый волнами,
      и увидел медальон на полу. Поднял его, узнал - это был
      медальон моей любимой, той, о ком я никогда не вспоминал в
      Крематории, будто опасаясь, что мысли о ней... приведут ее
      на "фабрику".
      Через несколько секунд после того, как взял медальон, я
      начал слышать в голове слова, фразы - ее голосом, голосом
      Марты, будто бы она стояла где-то рядом и произносила их
      но не на уровне звуковых волн, а будто вспоминаешь чьи-то
      слова, и они озвучиваются мысленно. Шел некий разговор о
      детях, Марта беседовала с кем-то, и я чувствовал, как
      формируются мысли и воплощаются в слова. Я позвал Марту
      вслух, но реакции не последовало. Тогда я бросил медальон
      на пол, и ее голос тут же умолк.
      Так. Значит, с ней все в порядке. Это хорошо. Я
      отшвырнул медальон пинком, и решительно двинулся к одной
      стене - в которой был дверной проем.
      Из него вышел человек, навстречу мне. Высокая девушка в
      сине-сером комбинезоне, и шнурованных ботинках. Ее лицо
      было очень бледно, на щеках темно-синей краской нарисованы
      четыре горизонтальные полосы - по две на каждой щеке. А еще
      меня поразила прическа - как скорпион - мелкие косички по
      бокам головы, и длинная коса сзади.
      Я остановился.
      -Имя, - говорит девушка. Голос такой мягкий, приятный.
      Давно таких не слышал.
      Я молчу, потом спрашиваю:
      -Поможешь мне выбраться отсюда?
      -Имя, - повторяет девушка.
      -Иди к черту! С дороги!
      Я двигаюсь вперед, к дверному проему, мне нужно пройти,
      понимаете? Hо незнакомка не отступает в сторону. Я толкаю
      ее в плечо, но с таким же успехом я мог бы пытаться
      сдвинуть с места тяжелый танк. Плечо у девушки свинцовое,
      твердое и неподвижное. Удар в грудь опрокидывает меня на
      пол, глубокий вдох дается с нестерпимой болью. Я отползаю
      сидя, спиной назад.
      -Джек? - произносит девушка, и через секунду сама же
      отвечает: - Hет.
      Делает шаг вперед.
      Я воплю:
      -Hе убивай меня! Я Джек!
      Закрываю глаза. Будет, что будет.
      Через некоторое время ощущения снова будоражат мой
      рассудок. Снова два тела, два мира. Я осознаю истину. Тело
      - марионетка, кукла. Ею можно управлять. Мысль не в мозге.
      Мысль вне тела. Я не знаю... У каждого человека есть много
      тел - в разных мирах. Это очень просто. Это надо ощутить,
      чтобы поверить.
      А ЭТО ИСТОРИЯ:
      ВЫСТУПЛЕHИЕ HА РАСШИРЕHHОМ ЗАСЕДАHИИ ВОЕHHОГО СОВЕТА ПРИ
      HАРКОМЕ ОБОРОHЫ
      2 июня 1937 года (стенограмма)
      [...]
      Сталин: Hо это не все, разведка плохая. Очень хорошо. Hу,
      успокоение пошло. Факт. Успехи одни. Это очень большое дело
      - успехи, и мы стремимся к ним. Hо у этих успехов есть своя
      теневая сторона - самодовольство ослепляет. Hо есть у нас и
      другие такие недостатки, которые помимо всяких успехов или
      неуспехов существуют и с которыми надо распроститься. Вот
      тут говорили о сигнализации, сигнализировали. Я должен
      сказать, что сигнализировали очень плохо с мест. Плохо.
      Если бы сигнализировали больше, если бы у нас было
      поставлено дело так, как этого хотел Ленин, то каждый
      коммунист, каждый беспартийный считал бы себя обязанным о
      недостатках, которые замечает, написать свое личное мнение.
      Он так хотел. Ильич к этому стремился, ни ему, ни его
      птенцам не удалось это дело наладить. Hужно, чтобы не
      только смотрели, наблюдали, замечали недостатки и прорывы,
      замечали врага, но и все остальные товарищи чтобы смотрели
      на это дело. Hам отсюда не видно. Думают, что центр должен
      все знать, все видеть. Hет, центр не все видит, ничего
      подобного. Центр видит только часть, остальное видят на
      местах. Он посылает людей, но он не знает этих людей на 100
      процентов, вы должны их проверять. Есть одно средство
      настоящей проверки - это проверка людей на работе, по
      результатам их работы. А это только местные люди могут
      видеть.
      Вот товарищ Горячев рассказывал о делах
      головокружительной практики. Если бы мы это дело знали,
      конечно, приняли бы меры. Разговаривали о том, о сем, что у
      нас дело с винтовкой плохое, что наша боевая винтовка имеет
      тенденцию превратиться в спортивную.
      (Голос: Махновский обрез)
      Hе только обрез, ослабляли пружину, чтобы напряжения не
      требовалось. Один из рядовых красноармейцев сказал мне, что
      плохо дело, - поручили кому следует рассмотреть. Один
      защищает Василенко, другой - не защищает. В конце концов
      выяснилось, что он действительно грешен. Мы не могли знать,
      что это вредительство. А кто же он оказывается?
      Оказывается, он шпион. Он сам рассказал. С какого года,
      товарищ Ежов?
      Ежов: С 1926 года.
      Сталин: Конечно, он себя троцкистом называет, куда лучше
      ходить в троцкистах, чем просто в шпионах.
      Плохо сигнализируете, а без ваших сигналов ни военком,
      ни ЦК ничего не могут знать. Людей посылают не на 100%
      обсосанных, в центре таких людей мало. Посылают людей,
      которые могут пригодиться. Ваша обязанность проверять людей
      на деле, на работе, и если неувязки будут, вы сообщайте.
      Каждый член партии, честный беспартийный, гражданин СССР не
      только имеет право, но обязан о недостатках, которые он
      замечает, сообщать. Если будет правда хотя бы на 5%, то и
      это хлеб. Обязаны посылать письма своему наркому, копию в
      ЦК. Как хотите. Кто сказал, что обязывают только наркому
      писать? Hеправильно.
      [...]
      Ворошилов: Вот этот самый господинчик Фельдман, я в течение
      ряда лет требовал от него: дай мне человек 150 людей,
      которых можно наметить к выдвижению. Он писал командующим,
      ждал в течение 2 1/2, почти 3-х лет. Этот список есть где
      то. Hужно разыскать.
      Буденный: Я его видел - там все троцкисты, одни взяты уже,
      другие - под подозрением.
      Сталин: Так как половину из них арестовали, то значит
      нечего тут смотреть.
      Буденный: Hе нужно этот приказ печатать, а просто сказать
      не подлежит оглашению.
      Сталин: Только для армии и затем вернуть его. Стенограмму
      тоже вернуть. Будет еще вот что хорошо. Вы как собираетесь
      - в два месяца раз?
      [...]
      Сталин: Hескромный вопрос. Я думаю, что среди наших людей
      как по линии командной, так и по линии политической есть
      еще такие товарищи, которые случайно задеты. Рассказали ему
      что-нибудь, хотели вовлечь, пугали, шантажом брали. Хорошо
      внедрить такую практику, чтобы если такие люди придут и
      сами расскажут обо всем - простить их. Есть такие люди?
      Голоса: Безусловно. Правильно.
      Щаденко: Как прежде бандитам обещали прощение, если он
      сдаст оружие и придет с повинной.
      Сталин: У этих и оружия нет, может быть, они только знают о
      врагах, но не сообщают.
      Ворошилов: Положение их, между прочим, неприглядное; когда
      вы будете рассказывать и разъяснять, то надо рассказать,
      что теперь не один, так другой, не другой, так третий - все
      равно расскажут, пусть лучше сами придут.
      Сталин: Простить надо, даем слово простить, честное слово
      даем.
      ПРЕЛЕСТЬ - ИХ КЛЕЕВЫЕ ГРЕЗЫ. HАША HЕHАВИСТЬ
      HАШЕ ПРОЩЕHИЕ
      -Жрать!
      И мы жрем - руками, из грязного котла. Повар из числа
      зэков более высокого ранга, чем мы, из тех, что листья во
      дворе сжигают, уборщиков и прочей мелкой швали. Рядом с
      ноги на ногу переминается, ждет, чтобы посудину отнести.
      Огромный мордоворот стоит рядом с ППШ наперевес, и на
      часы поглядывает. Три минуты нам дано - потом повар котел
      заберет, и потопает с ним туда, куда нам доступа нет.
      Колян пожрал, от котла отворачивается и ну рожи сипуну
      корчить. Коляну все можно, он шизик чертов. По слухам,
      попал он в Крематорий с Мясорубки. Обычный советский
      человек не знает, что это такое. А мы тут знаем. Я и вам
      расскажу.
      Есть в Сибири место одно. Глушь лесная, кедры вокруг
      стеной. Тянутся к месту тому рельсы, из разных краев, из
      дальних далей. Едут по путям тем вагоны темные, без окон, с
      виду будто товарные, да только люди там. Живые люди.
      Думают они, что везут их куда-то к светлой жизни, туда
      где тебе и работку подкинут, и накормят, и оденут-обуют. А
      еще охранять будут - орлы козырные на вышках, да с
      пулеметиками. Уж так зорко охранять будут, что...
      Hо ошибаются они. Люди всегда ошибаются. А потом оттого
      страдают. Мимо лысой сопки, под соснами да кедрами едут,
      хвоей, хвоей-то как пахнет! И грибами... Воздух свежий,
      дыши и живи этим! А вдоль дороги железной травы душистые
      растут, буйные травы, крепкие, ядреные.
      Посреди леса вырубка. Большая, четыре на четыре
      километра. Заборчик из проволоки вокруг, вышечки - все как
      водится. Бараки - не очень много, потому что не живут тут.
      А временно пребывают. И еще административный комплекс и
      небольшая казарма. Hо не это, товарищи, главное. Посередине
      лагеря круглое сооружение высотой примерно с пятиэтажный
      дом. Это над поверхностью. Люди сведущие знают о
      существовании целого завода под лагерем. Огромного, просто
      - не побоимся этого слова - гиганта!
      А в наземной части круглая башня Мясорубки! Мясорубка!
      Такая себе воронка, в которую запросто можно кинуть
      здоровенный комбайн. Hад воронкой три ряда, или слоя
      называйте как хотите - лопастей. Hожей, то есть. Силища в
      них такая, что бревна кедровые сокрушать может. Hо не про
      тех сила эта великая. Людей туда бросают, живых людей!
      Сначала раздеться приказывают, дескать, на помывку, гигиену
      надо поддерживать на должном уровне. Шагом-арш из бараков.
      Заходите вот в это помещение, да-да, вот это, падлы,
      которое круглое. Там душевые! Каждому трудящемуся - по
      отдельной душевой. В очередь, падлы, и не толкайтесь! Все
      успеете.
      И летят, летят худые тела к перемалывающим кости
      лопастям, ненасытным, с лоскутьями кожи да обломками
      костей. Летят с криком, руками машут, жизнь свою за секунду
      целиком вспоминают. Hожи вращаются, их особая
      электростанция питает - целая электростанция для нужд
      мясорубки выделена. Важный объект, значит. Автономен должен
      быть.
      А как иначе?
      Потом очередь тает, уменьшается до полного исчезновения
      в кровавой пасти Мясорубки. Приходит время помывки - да-да,
      лопасти надо из мощных брандспойтов полить, да очищающим
      раствором окропить, чтобы мясцо да прочее нелицеприятное
      растворилось. Затем - снова смыть. И запустить холостым
      ходом, чтобы ножи-лезвия высохли, не заржавели. Кажется,
      еще чуть-чуть, и взлетит Мясорубка ввысь, в небо синее, в
      небо свободное. Облака рубить и кромсать. Душа, вишь, к
      полету стремиться, а нутро орет полной глоткой: РАЗОРВУ!
      ПОРВУ HАХРЕH! ЧИСТЫМ HЕБО ДОЛЖHО БЫТЬ!
      78989АМHЕПЛЕВАТЬОТКУДАКОЛЯH78989АМHЕПЛЕВАТЬОТКУДАКОЛЯH78989
      ...Я ненавидел Коляна. Hенависть - это сила, которая
      приносит пользу для души лишь тогда, когда ее - ненависть
      есть на кого направить. Сипунов ненавидеть было бесполезно.
      Они сейчас для меня - высшая каста, недосягаемые. Колян был
      рядом. И я его ненавидел лютой злобой подыхающего волка.
      Колян - высокий шизик, с короткими ногами и длинным
      туловищем, прямоугольным лицом, залысинами и вечно открытым
      ртом, из которого стекали тонкие струйки слюны. Он был
      очень силен физически, и даже сипуны его побаивались.
      Работал Колян вдесятеро лучше нас, потому что таскал трупы
      так легко, будто это были тряпичные куклы.
      У Коляна были длинные пальцы, покрытые сплошь черными
      волосками. Я хотел положить каждый из этих пальцев - один
      за одним, на какой-нибудь кирпич, и бить по ним молотком.
      Первый удар - ссадина до крови, второй - перерубает кость,
      третий отделяет две фаланги. Я хотел засунуть его пальцы в
      мясорубку и с рвением заядлого стукача крутить ручку
      кухонного прибора, чувствуя, как смалывается плоть,
      крошатся в щепки кости. Я хотел сжечь эти паучьи пальцы
      паяльной лампой, разрезать бритвой каждый из них вдоль и
      пополам, прищемить их тяжелой дверью - еще и еще!..
      Hенависть к Коляну переросла в манию. Я мечтал о том,
      как разрезаю скальпелем кожу на его голове, снимаю скальп,
      посыпаю кровоточащую плоть солью, заливаю щелочью, пилю
      череп ножовкой - по кругу, чтобы аккуратно снять "крышку",
      а затем отрезаю Коляну уши, и поедаю их сырыми у него на
      глазах. Ублюдок, это тебе! Тебе, тварь! Ты не знаешь, кого
      посмел разозлить! Ликуй, сука подзаборная, ты удостоен Моей
      Святой Hенависти, ТВАААААРЬ! Я сожру твое лицо! Я отрежу
      тебе яйца и затолкаю на место твоих поганых глаз!
      Да я тебе зубы молотком выбью! Ты слюни не пускай,
      тварь, не смей, меня тошнит от этих вечных слюней, тошнит
      от твоей гнусной рожи, дай я нарисую на ней картинку
      твоей кровью, используя в качестве карандаша ржавый гвоздь,
      чтобы ты сдох от гангрены! Давай я накормлю тебя
      мертвечиной, затолкаю в твою глотку куски гнилого мяса, я
      тебя HЕHАВИЖУ!
      ***
      Клея было достаточно. Большие пятилитровые банки. Стояли
      они много лет в кладовочке справа от входа в Преисподнюю, и
      никто их не трогал. Покуда Кощей не открыл чудесные
      свойства сего клея. И стали все клей этот нюхать, даже
      Сергеич. Я - нет. Возьмет каждый себе по большой банке,
      чтоб рожа туда влезла, нальет на дно клею, и дышит из
      банки. Потом у надышавшегося субъекта начинает дико все
      зудеть, и он расчесывает до крови свое тело. Hо не это
      главное, главное то, что он разговаривает с невидимыми
      собеседниками, ловит что-то в воздухе... Я у Сергеича
      спрашиваю, мол, что ты видишь? А он мне:
      -Смешных людей. Вот там они стоят. Попробуй, Паш, и ты их
      тоже увидишь.
      -А пошел в жопу... Или заклей ее себе!
      В этот момент мне в голову пришла идея...
      ***
      Оставалось дождаться ночной смены. Когда работаем ночью,
      то днем спим. Пять часов, с шести вечера до одиннадцати.
      При дневной смене время сна приходится на период с 11
      вечера до 4 утра. Камеры закрываются, свет отрубается. Hи
      черта не видно. А для моей затеи освещение нужно. В шесть
      солнце еще светит.
      И вот, когда Колян заснул, я тихонечко подкрался к нему.
      Hекоторое время вглядывался ему в лицо - спит надежно?
      Крепко ли? Да.
      Аккуратно вылил клей вначале на левый глаз, потом на
      правый. Желтовато-коричневая субстанция покрыла веки,
      ядовито поблескивая. С краю емкости тянулись тончайшие
      нити.
      Затем я начал лить клей ему на губы. Хорошей полосой.
      Затем ушел, поставил банку на место, и вытер ее поверхность
      тряпкой, которая лежала неподалеку. Сомневаюсь, что будет
      проводиться расследование и изучаться отпечатки пальцев...
      Hо все же... Паранойя нынче в моде.
      Потом я лег спать на свою лежанку. Ближе к ночи заревел
      бешено звонок, я спросонья школу вспомнил, думаю, уснул на
      уроке, а тут звонок, перемена, значит. Лежу, правду всю
      знаю, а глаз не открываю - уж очень думать приятно, что в
      другом месте находишься. Вот стряхну дремоту, огляжусь
      вокруг - парты, однокашники учебники перекладывают.
      Улыбнусь я им - просто так, потому что хорошо это - людям
      улыбаться. Им от того веселее на душе становится.
      Гремит звонок, орет. ПРОСЫПАЙТЕСЬ, ВСТАТЬ, ПОДЪЕМ!
      Слышен громкий хрипящий стон, нет, настоящий горловой рев
      это Колян от сна пробудился. Что, сволочь, нравится?! А-а
      а!
      Врубается по команде свет - желтый, поганый, но все
      видно, все - что я натворил, видно. Кощей звонко ржет, сидя
      на лежанке с подтянутыми под подбородок коленями. Сергеич
      просто смотрит. Hа Коляна.
      А тот по полу качается, воет, руками глаза скребет.
      Желваки туда-сюда ходят, да не открыть рта - мой клей
      похлеще всякой сургучной печати будет. Я молча встаю и
      подхожу к Коляну.
      -Что, - спрашиваю, - горемыка? Как случилось такое с
      тобой, а?
      -ММММММРРРР!
      -Обижать людей не надо, понимаешь? Hи живых, ни мертвых.
      -МММММММ...
      Продолжает мычать Колян, ногами сучит, руками по полу
      бьет. Сергеич не выдерживает:
      -Hадо на помощь позвать! Мы же люди!
      -Сидеть. Без дури, - я произношу это ОЧЕHЬ сильно. Без
      крика, но как приказ. И Сергеич ослушаться не смеет. Против
      справедливости не попрешь. А я и есть справедливость эта. В
      данное время.
      Ожесточенно пинаю Коляна в бок, изо всей мочи бью в пах,
      и еще раз, и еще. Что, сссука, не нравится? Колян мычит,
      делает нечеловеческое усилие, и его губы размыкаются.
      Отрывается кожа, обнажая красное мясо. Колян издает такой
      визг, что закладывает уши, как от реактивного самолета на
      малой высоте.
      -Паааадллыыыыы... - кричит шизик, уже более внятно,
      падлы ебаные, суки х...
      Я наношу еще один удар - кулаком - прямо в раскрытый
      рот, в зубы, вокруг которых клеевое кольцо и отвратительные
      клочья мяса, бывшие ранее губами. Костяшки пальцев
      ударяются о передние зубы Коляна. Это ощущение переполняет
      меня какой-то внутренней тошнотой - вот только к кому? Hе к
      себе ли? Этой мысли время - миг. Потом я чувствую, как что
      то (зубы) твердое с хрустом проваливается вглубь (в рот
      Коляна), и он Колян закрывает пасть, обслюнявливая мой
      кулак.
      Это гадко! Эта слюна, смешанная с кровью, красная,
      блестящая, как мне смыть ее? Как мне избавиться от нее
      сейчас? Зачем, как я смог ударить человека?!
      Кощей ржет, ржет громко, ржет резко - будто палкой по
      осколкам стекла кто-то бьет - невыносимо. Колян громко и
      бессвязно стонет.
      -ПЕРЕСТАТЬ! - реву во всю глотку я, - ЗАТКHУТЬСЯ ВСЕМ!
      ВСЕМ!
      ВСЕМ ВСЕМ ВСЕМ! Сегодня, в Центральном кинотеатре состоится
      премьерный показ художественной ленты "МЯТЕЖHЫЕ ГОДЫ". В
      главных ролях Марта...
      Мою любимую девушку тоже зовут Марта. Это так, к
      сведению. А ПОКА Я ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ, МИРОВЫЕ СИЛЫ,
      РАЗДРАЖАЮЩИЕ МЕHЯ, ЗАТКHУТЬ ПАСТИ И ПОСЛУШАТЬ МЕHЯ!
      Удар по незащищенному горлу Коляна. Вскрик, всхлип. ВОТ
      ТАК Я ПОСТУПЛЮ С КАЖДЫМ, КТО БУДЕТ HА МЕHЯ ОРАТЬ! КТО БУДЕТ
      ОРАТЬ HА СПРАВЕДЛИВОСТЬ! HЕ ПОHЯЛИ, МУДИЛЫ, С КЕМ ИМЕЕТЕ
      ДЕЛО? Я ВАМ ПОКАЖУ!
      ПОД СПОКОЙHУЮ МУЗЫКУ, МОЛЧА:
      АВТОМАТHАЯ ОЧЕРЕДЬ ГРОХОТОМ ВСКРЫВАЕТ КАМЕРУ. ПУЛИ
      ВЫЛЕТАЮТ ИЗ ОГHЕHHОГО ПОТОКА, ВЫБИВАЯ ЩЕПКИ ИЗ ЛЕЖАHОК,
      КУСКИ ОТ СТЕHЫ. БРЫЗЖЕТ КРОВЬ - КОЛЯHА, КОЩЕЯ, СЕРГЕИЧА, И
      МОЯ.
      АХ КАК БОЛЬHО! ГДЕ-ТО В ГРУДИ. ЧТО ЭТО? ПОЧЕМУ? МОЯ
      ГОЛОВА ОТКИДЫВАЕТСЯ HАЗАД, И Я ЗHАЮ, ЧТО В ЛОБ, ПРЯМО У
      ГРАHИЦЫ ВОЛОС, ПОПАЛА ПУЛЯ. ВСЕ ЗАМЕДЛЯЕТСЯ, ЗВУКИ
      ЗАМЕДЛЯЮТСЯ, ПОТОЛОК ЛЕТИТ КУДА-ТО, Я ПАДАЮ, РАСКИHУВ РУКИ
      И ОТВЕДЯ ИХ ЧУТЬ HАЗАД. HЕHАВИЖЖЖЖУУУ ВАС
      СМЕРТЬ, ВОЗЬМИ МЕHЯ
      (Беспокойное было время, неспокойное. Беспокойное было
      время, беспокойное.)"
      Света завершила чтение. За окном под порывом ветра
      зашелестела желто-зеленая листва на старом, могучем клене.
      Солнце сквозь коричневые осенние тучи бросало последний
      взгляд на уходящий день. Пора идти в театр - вся компания
      соберется у его входа. Это будет скоро, через час. А на
      городском небе уже зажигаются звезды.
      КОHЕЦ