Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Непокобелимый Чейз

ModernLib.Net / Природа и животные / Семенова Мария Васильевна / Непокобелимый Чейз - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Семенова Мария Васильевна
Жанр: Природа и животные

 

 


Мария Семёнова

Непокобелимый Чейз

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Любезный читатель! Эта книга написана НЕ единомышленниками. Скорее даже наоборот. Из шести её авторов пятеро – матёрые профессионалы: заводчики, дрессировщики, университетский биолог. Сами понимаете, у каждого специалиста такого калибра по любому профильному вопросу имеется выстраданное мнение, единственно верное, правильное и никакому обсуждению не подлежащее. Шаг влево, шаг вправо – расстрел! Вовсе не говоря уже о прыжке вверх…

Творческие разногласия корифеев закономерно переходят в личную полемику, порой весьма неприязненную. Носители противоборствующих взглядов обвиняются, самое мягкое, в профессиональной некомпетентности. А по максимуму – даже в злонамеренном обмане клиента! Я не знаю, передрались бы или нет наши псы, волею случая оказавшись в одном помещении. Подозреваю, однако, что у них хватило бы мужества и благородства разойтись миром. Авторы этой книги передрались бы точно.

Сейчас полки магазинов буквально ломятся от кинологической литературы, отечественной и переводной. Ну а я принадлежу к поколению, которое при полном отсутствии доступных книг о собаках зачитывало до дыр повесть Б. Рябинина «Мои друзья». Мы воспринимали художественный текст как практическое руководство. У меня ещё хранится старый-престарый экземпляр, где можно найти на полях карандашные пометки детским, неустоявшимся почерком: «Так со щенком нельзя»… «А вот так – надо».

Это всё я к тому, что перед вами ни в коем случае не сборник полезных советов, поданных в художественной форме. Повторяю: ни в коем случае! Хотя бы потому, что одно и то же поведение одной и той же собаки получит у пяти авторов пять РАЗНЫХ истолкований. Какое из них применимо конкретно к вашему питомцу? Думайте, любезный читатель.

Скажу даже больше. Буквальное следование примеру героев некоторых эпизодов может оказаться просто опасным. Так, рассказ Петра Абрамова «Басмач» – вовсе не наставление по совместному использованию караульного азиата и маленького ребёнка. А «Страшно, аж жуть!» Александра Таненя – отнюдь не инструкция по игре в мячик со служебным ротвейлером. И даже «Кто о чём…» – ни в коей мере не призыв тащить с улицы в дом страхолюдного беспризорного кобелину. Это просто рассказы о случаях, имевших место с конкретными собаками и их хозяевами. Никакой гарантии, что другое животное в сходных обстоятельствах поведёт себя так же, мы вам не даём. Не пытайтесь слепо копировать то, что объясняется либо огромным опытом кинолога, либо особыми отношениями с уникальной собакой, либо… элементарным везением. Вы можете оказаться далеко не так удачливы!

…Ну а шестой автор, отнюдь не претендующий на какие-либо кинологические познания, – это я. И мне остаётся лишь извиниться перед вами, любезный читатель, за краткость предлагаемых вашему вниманию трёх рассказов про Чейза. Что поделаешь, если мой пёс со всей своей биографией и привычками уже стал главным героем двухтомного романа, получившего название «Кудеяр» по имени сугубо второстепенного персонажа!

С уважением, составитель.


Непокобелимый Чейз

Над Гримпенской трясиной

Клубится туман.

И порохом и псиной

Пропитан роман.

Несётся над болотом

Воинственный клич:

Объявлена охота,

Назначена дичь.

Огнём пылает рыло

Исчадия зла –

Собака Баскервилей

По следу пошла.

Не видевшее ласки

В британской глуши,

Страшилище из сказки

Под пули спешит.

И вот, на тропке стоя,

Инспектор навёл

Недрогнувшей рукою

Безжалостный ствол…

…Но сэр! Сюжет едва ли

Подходит для врак!

Зачем они стреляли?!

Всё было не так!

Инспектор, не палите

В безвинную тварь!

Ведь вы кровопролитий

Нанюхались встарь.

Вам всё равно награду

Дадут через час…

Позвольте, я в засаду

Пойду вместо вас!

Сэр Артур, придержите,

Прошу вас, перо!

Подвластны вам все нити, –

Явите ж добро!

Совсем не в вашем вкусе

Жестокость и боль!..

…И вроде улыбнулся

Старик Конан Дойль…

Не верите – проверьте.

До нашего дня

Тот пёс, избегший смерти,

Живёт у меня.

Любому душегубу

Урок и отпор –

Чудовищные зубы,

Бестрепетный взор.

А если никнут крылья

И жалок итог –

Собака Баскервилей

Ложится у ног,

Чтоб греть колючей гривой

И в руку дышать,

И песенкой ворчливой

Меня утешать.

Спасибо вам, инспектор,

За этот финал!

Спасибо вам и всем, кто

Убийцей не стал.

Нельзя, чтоб кто-то плакал,

Добро, победи!

Беги, моя Собака,

Беги впереди.

А вёрсты либо мили,

Сейчас иль давно –

Собакам Баскервилей

Не всё ли равно…

КТО О ЧЁМ…

<p>1</p>

Чейз появился у нас осенью, примерно за месяц до обычного срока возвращения с дачи. Мы взяли его на пригородной конюшне, где он номинально числился сторожем, а вернее – просто жил и кормился из милости после того, как хозяйка конно-спортивного клуба спасла его, выброшенного прежними хозяевами, от милицейского расстрела.

Взрослый кобель не был обучен даже элементарному послушанию, не говоря уже о защитно-караульных премудростях. Поэтому первое время мы с родителями уповали в основном на его внешность, действительно способную устроить паралич любому грабителю. Да что там грабители, трепетали даже некоторые члены семьи. И это при том, что пёс явно понимал: решается его судьба! – и держался тише воды ниже травы.

Когда через несколько дней подошло время очередного урока верховой езды, моя мама решительно отказалась остаться дома с Чейзом наедине. Она всю жизнь боялась крупных собак и была совершенно уверена, что в моё отсутствие он съест если не её, то нашу домашнюю кошку – уж точно. Пришлось сажать пса в машину и ехать с ним за шестьдесят километров на ту же конюшню.

Всю дорогу мы с отцом только и гадали, как поведёт себя Чейз, оказавшись по месту своей прежней «прописки». Самыми правдоподобными казались два варианта. Первый: «в гостях хорошо, а дома лучше». Чейзик благодарно вильнёт нам хвостом – дескать, спасибо за всё, ну, я пошёл! – и отправится по своим делам, а когда настанет пора ехать назад, его будет не дозваться в машину. И второй вариант: «поматросили да и бросили». Чейз ужасно расстроится, решив: мы привезли его обратно, чтобы оставить. Его ведь однажды уже выкинули. Да и с конюшни его несколько раз пробовали взять к себе какие-то люди, но потом возвращали…

И вот настал момент истины! Я открыла дверцу и выпустила кобеля. Что он станет делать? В восторге кинется прочь или будет скулить и проситься обратно в автомобиль?..

Ни то, ни другое! Для начала мы с ним отправились на прогулку, и он шагал мимо очень хорошо знакомых помоек, неся ошейник и поводок как правительственную награду. А когда я поседлала коня и выехала на манеж, Чейз уселся около бортика, рядом с моим отцом, и сидел до самого конца урока, не сходя с места и натурально сияя: «Смотрите! Завидуйте! Я завёл себе Своего Собственного Человека…»

Потом его позвали в машину, и он запрыгнул на заднее сиденье, словно так тому и следовало быть.

Он поверил нам – сразу и навсегда.

Прошёл месяц… Мы засобирались с дачи в город. Сперва на уровне разговоров. Потом начали понемногу укладывать сумки.

И вот тут Чейза, для которого уже не совсем пустым звуком стали некоторые команды, как подменили. Успевший усвоить, что еда в нашем доме имеет место лишь в миске и нигде кроме неё, – он был застигнут за пожиранием сухой овсянки непосредственно из разорванного кулька. И сытый, отъевшийся на домашних харчах – во время прогулок снова начал «мести» всякую более-менее съедобную дрянь, вплоть до голых селёдочных хребтов. Окрики и наказания действовали лишь одномоментно, не прерывая тенденции. Истолковать такое поведение иначе, чем «я знаю, вы меня бросите, так хоть запастись…» – не представлялось возможным.

Я на полном серьёзе проводила с ним «беседы», тщась внушить псу реальное положение дел. Слова не слова, но общий-то эмоциональный фон он должен был уловить?.. Однако для Чейза гораздо большее значение имел его прежний опыт, и этот опыт гласил: «Скоро они уедут. А я останусь. Здесь. Один. Насовсем…»

К моменту переезда несчастный пёс дошёл… чуть не написала: до полной потери человеческого облика. Имел место форменный психический крах! Мне некуда было деться от его скорбных, вопрошающих глаз, из которых только не текли слёзы. Я таскала в автомобиль коробки и сумки, а он ходил за мной следом и даже не скулил, а еле слышно рыдал. Я в командно-административном порядке загоняла его на матрасик, чтобы не путался под ногами, и он покорно плёлся на место, но скоро всё начиналось с начала. Это был классический случай состояния, в быту именуемого «помирать прежде смерти». С кобеля можно было писать картину под названием «Обманутое доверие».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.