ГЛАВА 8

Была во всем случившемся с Шарот Хелко и Вурбом Миратистой маленькая странность – они стали свидетелями одной из самых пугающих аномалий во Вселенной, отправили подробный рапорт о случившемся в Институт физики Спектра при Научной разведке параллелей, и… все. Тишина. Их даже не вызвали в НРП на консультацию, что было вполне обычной практикой. Вурб решил подождать до утра, а потом послать в НРП повторный рапорт с требованием подтверждения начала расследования. На такие вещи, как бинаризация мерности, нельзя смотреть сквозь пальцы. Это слишком опасно.

Иногда после работы Вурб заходил в бар. Небольшой, уютный, удобный, расположенный всего в паре шагов от его дома. Мягкий сумрак, не рассекаемый ударами цветных лазеров ночных клубов, приятная тихая музыка, обходительные официантки, живые, а не квазимолекулярные фантомы, знакомый бармен. В общем, все, что нужно для хорошего отдыха и максимального расслабления. Вурб любил это место, заводя случайные знакомства, болтая на отвлеченные темы, покупая за свой счет напитки дамам и развлекая благодарных слушателей захватывающими рассказами о своих многочисленных вылазках в разные варианты многомерной реальности. Кто-то верил, кто-то смеялся, упорно отказываясь воспринимать услышанное всерьез, но Вурб лгать не умел. Все его байки о невообразимых чудищах и мирах, похожих на врата ада, всегда являлись чистейшей правдой. Если бы эти людишки только знали, что он успел повидать и пережить на своем веку. Это не виртуальные ужастики смотреть. Пусть там кровь пахнет кровью, а жар огня обжигает лицо – реальность остается реальностью. Он-то знает разницу. Именно поэтому он приходил в этот бар, чтобы увидеть кусочек другой жизни. Нормальной жизни. Той, от которой он отказался, поступив на работу в СКОП и став наносинтоном.

Сегодня Вурб в бар так и не зашел. Остановился на противоположной стороне улицы, печально взглянул на призывно распахнутую дверь, выполненную в стиле ретро, и отправился домой. Раздражительно вежливая, говорящая мягким женским голосом кабина сфелара мгновенно перенесла его с первого этажа на семьдесят шестой, где находилась его небольшая (всего три комнаты плюс кухня, ванная и скромный санузел) квартира. Конечно, служа в СКОП, он мог позволить себе жилище и получше, но только зачем? Жены нет, детей тем более, из живности один компьютер. Даже три комнаты казались Вурбу избыточной роскошью. Сам он вполне довольствовался бы однокомнатной, только вот где найти такую квартиру?

– Вурб Миратиста? – Перед его дверью в коридоре стояли трое. Женщина и двое мужчин. Женщине на вид около тридцати пяти. Высокая, стройная, спортивная. Идеальную фигуру подчеркивает строгий деловой костюм. Мужчины за ее спиной, хоть и похожи на бизнесменов в дорогих костюмах и лакированных туфлях, однако, приглядевшись повнимательнее, в них без труда можно разглядеть опытных воинов. Максимальная сдержанность, цепкий взгляд, скрытая готовность к действию. Настоящие профессионалы. Сложены хорошо, но без излишнего уродства, что вполне оправдано – опытному бойцу излишняя мышечная масса только мешает. Сковывает движения. Даже дураку понятно что мужчины являются телохранителями женщины.

– Вурб Миратиста, – подтвердил баскоп, неторопливо подходя ближе. – А вы кто такие, если не секрет?

– Не секрет, – отозвалась женщина и, протянув Вурбу свою изящную ручку, представилась: – Заместитель начальника отдела внутренней безопасности НЭК Омра Вейц. Со мной мои помощники – слева мистер Листон, справа мистер Алсорк.

– Очень приятно, – отозвался баскоп, машинально пожимая Омре руку. – Чему обязан вашим внезапным визитом? И, простите, НЭК… это тот самый НЭК или новое название закусочной напротив моего дома?

– Тот самый, – отозвалась женщина. – Вы удивлены, что вашей персоной заинтересовался Независимый конгломерат?

– Скорее озадачен. Обычно такого не случается, – ответил Вурб, невольно покосившись на телохранителей Омры.

С его стороны это было чистой воды любопытством. Как потенциальную угрозу он гостей не расценивал. Не соперники они для него. Так, легкая разминка перед сном. Да и не станут агенты НЭК затевать потасовку прямо в коридоре жилого дома. Мотивов нет. До сего момента он слышал о Независимом энергетическом конгломерате только из выпусков новостей и особого интереса к НЭК никогда не проявлял. Единственное, что он знал о нем наверняка, так это то что конгломерат считался основной структурой теневой власти в Л питании. И по какой-то совершенно непонятной причине этой самой теневой власти понадобилась вдруг его скромная персона. К добру ли этот интерес?

– Вы, очевидно, ломаете сейчас голову над одним вполне естественным вопросом: зачем мы здесь, – без труда уловила суть размышлений Вурба Омра Вейц. – Я вам сейчас все объясню. Но, пожалуйста, не здесь. Несмотря на установленный моими помощниками контур непроницаемости, я не очень люблю беседовать в коридоре. Может быть, вы пригласите меня к себе в дом? Обещаю быть краткой и не отнять у вас много времени. Идет?

– Вполне, – легко согласился баскоп, вежливо оттесняя мистера Алсорка от своей двери.

Дверь бесшумно раскрылась, ожили светильники на стенах, насыщая прихожую мягким рассеянным светом. Пробудился и привратник, он же виртуальный дворецкий – слегка подрагивающая из-за неисправности голографа голограмма пожилого мужчины в домашнем халате и тапочках на босу ногу. Волосы растрепаны, в руках чашечка какого-то напитка. За время существования дворецкого этой модели Вурб не единожды пытался выяснить, что тот «пьет», но все его попытки не увенчались успехом, а сам дворецкий всегда довольно ловко уходил от ответа.

– Вы сегодня рано, – подметил дворецкий, лениво зевая. – Приготовить ужин, или, как обычно, удовольствуетесь стимуляторами?

– Не язви, – вяло отмахнулся от голограммы Вурб. – Не видишь, у нас гости. Приведи себя в порядок.

– Нет настроения, – так же, в тон хозяину, ответил дворецкий, мигнул и исчез вовсе.

– Хам, – фыркнул Вурб.

– Может, стоит его перепрограммировать? – вежливо проговорила Омра.

Не дожидаясь приглашения, она самовольно вошла в квартиру баскопа. Вурб решил не обращать внимания на столь незначительную вольность, но отметил, что его гостья как-то уж очень внимательно осматривает прихожую, цепко выхватывая каждую деталь внутреннего убранства дома. Вурб никогда не любил любопытных, хотя и относился к людям подобного типа весьма терпимо.

Дверь за спиной гостьи закрылась, оставив телохранителей в коридоре. Это могло говорить по меньшей мере о двух вещах: во-первых, разговор, очевидно, предстоит конфиденциальный. А во-вторых, Омра Вейц доверяет баскопу. Или же просто не считает его реальной угрозой.

– Проходите в комнату, я сейчас, – сказал Вурб, собираясь до начала серьезного разговора переодеться в домашнее.

Но гостья остановила его:

– Поговорим здесь. Как уже было сказано, я не отниму много времени.

– Как пожелаете, – нехотя согласился Вурб, чувствуя неприятный холодок, внезапно пробежавший по спине. Что это? Неужели страх? Что-то новенькое. Насколько он себя помнил, он мало чего боялся даже до превращения в наносинтона. И уж конечно никогда не опасался разговаривать с незнакомками. Вот только что-то неуловимое откровенно не нравилось ему в этой импозантной женщине. Да и разговор, судя по всему, обещал быть не из самых приятных.

– Перейду сразу к делу, как и обещала, – проговорила Омра, деловито закладывая руки за спину и повторно окидывая взглядом прихожую. Она что-то искала. Неужели видеозонды наблюдения? Тогда пусть не беспокоится – Вурб запретил устанавливать в его доме аппаратуру внутреннего видеоконтроля. Обычно СКОП довольно ревниво следит за своими сотрудниками, но право на частную жизнь без всевидящего ока контроль-матрицы баскопы всегда отстаивали рьяно. Вурб не стал исключением.

– Включена только внутренняя система «привратника», – вежливо сообщил баскоп, самодовольно улыбаясь.

– Благодарю, – сухо улыбнулась в ответ Омра. – Прошу простить меня. Просто разговор слишком серьезен, чтобы его услышал еще кто-то.

– Да-да, – нетерпеливо кивнул Вурб. – Но вы собирались мне что-то сказать, а пока я слышу лишь слова и ничего по сути. Пожалуйста, ближе к делу, а то у меня ноги в пол врастут.

– Хорошо, – согласилась гостья. – Несколько часов назад…

«Опа! Они уже знают. Вот это оперативность!»

– …выполняя по долгу службы очередное задание, вы и ваша напарница Шарот Хелко обнаружили в варианте восемьсот семьдесят один, пятьдесят три Зеленой грани Спектра некую аномалию мерности материи, именуемую бинарной язвой. Мы…

«Мы… Интересно, кто это – мы?»

– …знаем это. Также мы ознакомлены и с отчетом, который вы представили в СКОП и НРП.

– Вы прекрасно осведомлены, – не без ехидства подметил Вурб. О том, как служба безопасности НЭК заполучила его отчет, баскоп пока решил не спрашивать. Будет еще время.

– Да, у нас хорошие источники. Но речь не об этом. У меня к вам предложение, мистер Миратиста. Щедрое предложение. Мы были бы весьма признательны вам, если бы о содержании вашего отчета никто больше не узнал. И, если это возможно, мы хотели бы заполучить инкрис с вашего глоска, пока его данные не внесли в общую базу данных СКОП. На некоторое время, для коррекции записанной там информации. Обещаю вернуть его в кратчайшие сроки. У вас не возникнет никаких проблем с руководством. Если мое предложение кажется вам приемлемым, мы можем немедленно обговорить детали. Итак?

«Так-так. НЭК интересуется вещами, которыми интересоваться не должно. Интересно почему? Что такого в этой маленькой аномалии для них? Что хотят скрыть?»

– Это вам не поможет. Ведь я уже отослал отчет в СКОП и НРП. И Шарот Хелко тоже, – напомнил Вурб, но, неожиданно заметив усмешку на лице Омры, осекся. Похоже, отчет так никогда и не будет прочитан. Интересно, как им это удалось.

– А если я откажусь?

Он не блефовал, не играл словами. Он действительно намеревался отказать самоуверенной дамочке.

– Вы ведь знаете, боевого агента подкупить весьма и весьма сложно. Не хочу хвастать, но показатели последних тестов на лояльность у меня просто зашкаливают. Ваши деньги мне не нужны. Поэтому все, что я могу обещать вам, так это никогда не вспоминать о вашем визите, – проговорил баскоп сухо и холодно. Помолчал несколько секунд и тем же тоном добавил: – Попрошу покинуть мою квартиру немедленно.

После своих слов он ожидал от гостьи чего угодно, от унизительных уговоров до угроз. Но ни разочарования, ни вспышки гнева. Совсем ничего.

– Жаль, очень жаль, – совершенно обыденным тоном, смиренно проговорила Омра Вейц, словно ожидала именно этого ответа. – Значит, мы не договоримся.

– Значит, нет, – подтвердил Вурб, старательно скрывая свое удивление. Он ожидал гораздо большего напора. Выходит, ошибся. Или же с ним просто играли, разыгрывая некую многоходовую партию, и скрытая цель этого незначительного разговора не вынудить Вурба молчать, а просто побудить его совершить некое действие, выгодное НЭК. Или же неудача была предусмотрена, а он просто слишком мнителен. Так или иначе, теперь ребята влипли, и его отчет попадет во все инстанции, вплоть до Службы внешней безопасности Ишрара. У НЭК будут се-ерьезные неприятности в ближайшее время. Он об этом позаботится.

– Собственно, именно такой, негативной реакции мы от вас и ожидали, – вежливо объяснила свое поведение Омра Вейц. – Ваша напарница ясно дала нам понять, что значит лояльность баскопов. Своей краткой и, надо сказать, весьма учтивой речью вы практически полностью повторили то, что сказала ваша коллега. Кстати, она оказалась не столь сдержанной, как вы.

– Только не говорите, что я разочаровал вас, – хмуро произнес Вурб. В душе он ликовал, но никак не выказывал этого внешне.

«Ай да Шарот! Наверно, распекла их по полной программе. Жаль, теперь поздно добавлять что-то от себя. Ну и ладно. С них хватит и того, что уже сказано».

– Вы нас не разочаровали, но и не порадовали, – отозвалась гостья, поворачиваясь к баскопу спиной и открывая дверь. – До свидания, мистер Миратиста. Простите за причиненные неудобства.

– Какие уж тут неудобства, – победно усмехнулся Вурб, довольный собой и своим маленьким триумфом. Жаль, что в его доме нет видеоконтроля. А то можно было бы считать, что очередной тест на лояльность пройден. – И, кстати, не «до свидания» а «прощайте». Надеюсь, желание никогда больше не встречаться у нас с вами обоюдное.

Гостья ничего не ответила. Просто шагнула через порог и, сделав своим спутникам неопределенный знак рукой, направилась к кабине сфелара. Телохранители хмуро взглянули на закрывающуюся дверь квартиры баскопа и молча отправились следом за Омрой.

– Глупцы, – фыркнул Вурб.

Ему было о чем подумать. Зачем в действительности приходили агенты службы безопасности НЭК? И Омра эта… Почему она так быстро отступилась, хотя вполне могла бы надавить, припугнуть, применить силу, наконец. Впрочем, последнее весьма сомнительно. В открытой схватке с наносинтоном у них не было бы ни единого шанса на победу. Возможно, именно это и остановило Омру, не дав совершить необдуманный шаг.

– Ри, – позвал Вурб своего дворецкого.

– А, – коротко отозвался наглый компьютер. Первое время такое поведение, неординарное даже для интеллектуальных программ, раздражало баскопа, но со временем он привык.

– Ты где?

– Здесь, – сообщил голографический дворецкий, появляясь из средней комнаты. На сей раз он выглядел более прилично, успев «причесаться», «побриться», сменить халат с тапочками на элегантный костюм и даже «допить» свой напиток, чем бы он там ни был.

– Кто тебе только характер моделировал? – покачал головой Вурб.

– Вам должно быть прекрасно известно, что поведенческие характеристики программы дворецкого моделируются в соответствии с чертами характера, присущими обладателю матрицы программы, – деловито пояснил голографический болтун, заложив одну руку за спину, а другой деловито поправляя появившиеся на его переносице очки в золотой оправе. Такими перестали пользоваться больше сотни лет назад, по крайней мере по своему прямому назначению.

Отмахнувшись от балабола, Вурб скинул куртку, разулся. В дверь позвонили. Вернее, это был не звонок, а спокойный голос того же дворецкого, сообщивший:

– К вам гости. Шарот Хелко.

– Впусти, – распорядился Вурб, немного удивленный внезапным визитом напарницы.

Дверь открылась, и в прихожую вошла Шарот. Выглядела она крайне взволнованной. Ступив в комнату, Шарот, нервно озираясь по сторонам, спросила:

– Они у тебя уже были?

– Замначальника отдела внутренней безопасности НЭК и два молчаливых мордоворота? – уточнил слегка сбитый с толку таким началом Вурб.

– Она не заместитель начальника чего-то там. Она из трио.

– Какое еще «трио»? О чем ты?

– Трио. Три «О». Отдел особых операций. Крутые ребята, под стать нам, только занимаются выполнением заданий особого рода. Прикрывают НЭК, когда это требуется. Убирают ненужных людей, устраняют препятствия в работе конгломерата. И конечно же мешают Ишрару и его службе безопасности подобраться к НЭК.

– Вот это здорово! Вот так влипли! – растерянно выдохнул Вурб. – Постой, а ты откуда все это знаешь?

– Неважно, – нетерпеливо отмахнулась Шарот. – Дело плохо. Скажи, только честно, ты принял их предложение?

– Нет, – ответил Вурб.

– Хорошо. Я тоже. Но, похоже, мы с тобой влезли во что-то серьезное. И действовать нужно быстро. Я не верю, что трио отступится так легко.

– Но что мы можем? – Вурб немного растерялся.

– Немного, но попробовать стоит. Инкрис с твоего глоска у тебя с собой?

– Нет, конечно. В конторе оставил. Зачем мне его домой таскать?

– Ладно. Доступ в твой кабинет открыт?

– Да, но…

– Сама все сделаю, – решительно сказала Шарот. – Ты пока не влезай. Если что, просто прикроешь меня. Но не сейчас. Где у тебя там инкрис?

– Во втором ящике стола… валяется. Допуск без кода. – Натолкнувшись на осуждающий взгляд напарницы, Вурб виновато продолжил: – И не надо на меня так смотреть. Я же не знал, что это так важно. Кстати, если нужно, в памяти компьютера копия отчета. Можно связаться отсюда и сделать рассылку.

– Отсюда не стоит. Лучше из кабинета. Пожелай мне удачи.

– Удачи, – машинально пробормотал Вурб.

Шарот решительно шагнула к двери, но на пороге задержалась:

– Это все? Больше по нашему заданию ничего нет? Ты ни с кем не говорил? Подумай, сейчас важна каждая мелочь.

– Нет. Ничего нет и ни с кем не говорил, – растерявшись вконец, ответил Вурб, ошеломленный напором Шарот. – А ты, когда закончишь, приходи. Расскажешь, как все прошло.

Неожиданно Шарот улыбнулась. Нехорошо улыбнулась. Не то чтобы зло – холодно, безразлично. Разительная перемена.

– Нет, не расскажу, – сказала она.

– То есть? – удивленно спросил Вурб, не до конца понимая, что происходит.

– Сожалею, мистер Миратиста, но вы не оставили мне выбора, – сухо проговорила Шарот.

Внезапно черты ее лица, волосы, кожа, даже одежда словно потекли, размылись, уступая место новым формам. Несколько мгновений – и перед баскопом стояла Омра Вейц, совсем недавно покинувшая его квартиру.

– Проклятый метаморф! – осознавая, как легко его провели, проскрежетал зубами Вурб и вдруг, совершенно неожиданно для себя, обнаружил, что у него появилось странное непреодолимое желание расстегнуть кобуру на поясе и извлечь из нее пистолет.

– Что происходит?! – прошептал он, понимая где-то на уровне подсознания, что вовсе не хочет стрелять, а желание извлечь оружие продиктовано извне, чем-то или кем-то, вероломно вторгшимся в его разум.

– Когда НЭК предлагает сделку, отказываться не надо, – проговорила Омра, спокойно наблюдая за баскопом. – Это может быть… больно.

Женщина не опасалась, что Вурб выстрелит в нее. Подобного просто не могло произойти. Сейчас в крови баскопа находился универсальный синтетический нановирус. Он проник в тело Вурба через рукопожатие при первой встрече с метаморфом, обезопасил себя, моментально перепрограммировав иммунную систему наносинтона. Затем стремительно увеличил свою численность, разрушил защитные барьеры, проник в мозг несчастного, установил жесткий псионический контроль над разумом и…

– Стреляйте, мистер Миратиста, – даже не приказала, а просто вежливо попросила Омра.

Не понимая, что происходит, в ужасе глядя на мета-морфа, контролирующего сейчас каждое его движение, Вурб приставил холодный ствол «Килтрона» к своему подбородку, судорожно сглотнул, и, словно наркоман, понимающий, что каждая новая доза убивает его, но не способный от нее отказаться, нажал на курок…

Моментально потеряв интерес к своей жертве, Омра спокойно отвернулась от безжизненного тела Вурба, подошла к двери, открыла ее и негромко позвала:

– Мистер Листон, мистер Алсорк, можете приступать.

В дом вошли ее молчаливые спутники и принялись деловито осматривать квартиру.

– Работайте, господа, – распорядилась Омра. – Вы знаете, что делать. Я в СКОП.

В последний раз окинув тело Вурба Миратисты беглым взглядом, женщина вышла из квартиры, не мешая больше работе своих помощников. Она не любила убивать. Просто такая работа. И она выполняла ее безукоризненно.

ГЛАВА 9

Толпа. Орущая и визжащая в диком, почти животном восторге толпа, не способная думать ни о чем другом, кроме предстоящего зрелища. Не люди – твари, бездушные и жестокие, предвкушающие чужую кровь. Они чувствуют ее, они уже почти видят, как струи горячей липкой жизни брызжут из распоротых артерий, обильно заливая песчаную арену. Их жажда крови сильна. Она льется через край взрывом безумного восторга каждый раз, когда очередной воин падает, сраженный клинком другого. И кажется, этому никогда не будет конца.

Но «Песчаные бои» – это не просто зрелище. За неприглядной картиной кровавой мясорубки всегда крылась политика. Не высокая политика императоров и королей. Другая. Но не менее важная для Ченгхору, как одного из торговых центров Киштыра. На «Песчаных боях» делались ставки. Да какие ставки! В одно короткое мгновение, пока секира одного обреченного смахивала с плеч голову другого, пока шипастый набалдашник булавы более ловкого и сильного крошил лобную кость менее поворотливого, пока обычный нож оказывался длиннее двуручного меча, сидящие на трибунах теряли и обретали. И кто-то после этого становился счастливым обладателем каравана с «Золотой пылью», а кто-то подписывал смертельный для себя отказ от безопасного прохода через залив Отчаяния, кишащий вольными сборщиками податей, именуемыми иначе пиратами. Такие договоры покупались у главарей пиратского клана за баснословные деньги, и переписать бумагу в пользу другого означало навсегда лишиться покровительства в неспокойных водах залива. Кто-то отбирал у конкурента договор, чтобы разорить его. Кто-то думал лишь о том, чтобы обеспечить процветание своего дела. Но и договоры были не самым ценным, что ставили на кон торговцы, приходя на «Песчаные бои». В первую очередь это всегда было игрой, и только потом зрелищем. Впрочем, зрелищем весьма впечатляющим.

Кондора раздели практически догола, заставив нацепить кожаную набедренную повязку и стальные налокотники с короткими зазубренными шипами. Предложили на выбор оружие – десятки разновидностей колющего, режущего и крушащего, но он остановил свой выбор на стальном шесте длиной в его рост, грубо заточенном с одной стороны. Стражники лишь покачали головами, осуждая выбор бойца. Ему бы кисландский меч, изогнутый, словно плечо лука, и отточенный до бритвенной остроты. Или ливовую алебарду, легкую и изящную, как раз подходящую под его комплекцию. А что он будет делать с простым шестом? Разве что быстро и безропотно умирать под тяжелыми ударами соперника, выбравшего, кстати, «виссак» – секиру с двумя узкими длинными лезвиями, закрепленными на центральном стальном стержне. Тяжелое и смертоносное оружие в руках любого, даже не очень опытного, но достаточно крепкого воина. А соперник Кондора был крепок. И практически вдвое шире его в плечах, не говоря уже о росте. Именно такие глыбы плоти, могучие и беспощадные, были постоянными участниками «Песчаных боев». Однако, случалось, на арену попадали и такие, как Кондор. Не дохляк, но телосложения отнюдь не атлетического. Многие погибали на первой минуте боя. Но случались и исключения. Иногда на арену выходили ловкие и опытные бойцы, получившие тайные знания боевых школ и умело использующие их. Такие выигрывали. Но то были единицы. Остальных, иссеченных и обескровленных, лишенных подчас всех конечностей, уволакивали с арены на корм червям.

Искоса взглянув на охранников, Кондор усмехнулся. Для себя они уже отнесли его к категории «пять ударов». Низшая оценка, означающая, что он не выдержит и пяти ударов противника. Ну-ну. Главное, не делайте больше ставок. Сегодня день неожиданных разочарований.

– Восхитительно, не правда ли? – отвлек «брошенного» голос Якистесы за его спиной.

– Не вижу ничего, чему можно было бы радоваться, – грубо отозвался Кондор, не оборачиваясь.

– Для тебя – возможно. Для меня – обычно. Но ты посмотри на лица тех, кто занял места в зрительских ложах. Сколько страсти, сколько огня. Еще немного, и все это орущее быдло само ринется на песок, вгрызаясь друг другу в глотки и выцарапывая глаза.

– Ты, наверное, так смеялся бы над этим, что надорвал бы живот, – с ухмылкой сказал Странник.

– Не считай меня тупым и бессердечным дебилом, умеющим только жрать и испражняться, «брошенный». Ты не знаешь меня. – Похоже, слова Кондора не сильно, но чувствительно задели Якистесу.

– Хочешь сказать, что ты выше их? – Кондор кивнул головой, указывая сквозь зарешеченное окошко на зрителей, с упоением наблюдавших за тем, как оранжевокожий тиррасец, раненный уже по меньшей мере трижды, пока еще весьма успешно отбивал атаки могучего гиярва – варвара с восточных островов, не пропустившего пока ни одного удара.

– Не то чтобы выше, – ответил Якистеса. – Умнее. Разумнее. Хотя согласен, звериные инстинкты пропитали и мой мозг. С годами я стал таким же животным, как и они. Только они простые животные, а я хищник. Нас немного, таких, как я. Но мы есть. Звери, которые видят, слышат и чувствуют раньше других, лучше других. Которые всегда впереди. Мы первыми видим дичь, первыми отрываем самый жирный и сочный кусок. А еще мы первыми чувствуем опасность и первыми избегаем ее, подставляя под удар спины других.

– Твоему бреду есть название или это просто бред? – усмехнулся Кондор. Он так и стоял спиной к Якистесе, не желая встречаться с ним взглядом.

– Жизнь. Это всего лишь жизнь, – ответил Серебряный. – Ты сам прекрасно знаешь это. Ведь ты убийца, и даже не спорь с этим. Ты один из нас, из хищников. Просто ты хищник, запертый в клеть законов, созданных Отшельником. Эти законы постоянно сдерживают вас. Но если однажды они исчезнут, вы, Темные странники, измените этот мир. Вот взгляни на арену. Два воина – оранжевый тиррасец и мрачный гиярв. Первый прекрасно фехтует, его глаза наполнены страстью и жаждой жизни, однако он уже трижды ранен. Второй туповат, но столь же быстр, хотя его глаза не выражают ничего. И он ранен всего один раз, и то несерьезно. Кто победит?