ГЛАВА 30

Самым неприятным было даже не ожидание. Хуже всего оказалась неизвестность, гнетущая и пугающая. Тимс мог только предполагать, что случилось с наспех собранной Миртом командой ликвидаторов, живы ли они, приблизились ли к своей цели или сгинули, попав в лапы кровожадных монстров, разгуливающих по джунглям в поисках очередной жертвы. Сканеры внешнего контроля постоянно сбоили, и стоило команде удалиться от эллара на приличное расстояние, как сверхчувствительная электроника, в нормальных условиях способная прощупывать едва ли не всю поверхность планеты, потеряла контакт. Тимсу конечно же хотелось надеяться на лучшее и верить, что наносинтоны и сибит уверенно двигаются вперед, к намеченной цели, обходя одни препятствия и устраняя другие. Но, будучи реалистом, он понимал, сколь малы на самом деле шансы ликвидаторов на успех.

Пытаясь прогнать мрачные мысли, Тимс решил заняться тестированием систем управления эллара и выяснить, способно ли это напичканное дорогостоящей аппаратурой корыто летать и, может, даже перемещаться в иные миры, что было бы сейчас очень кстати. Усевшись в кресло пилота, он принялся потрошить служебные программы, пытаясь узнать, в чем конкретно заключается неисправность эллара, ведь внешних повреждений при посадке тот не получил. Несколько раз у Тимса возникало ощущение, что на него кто-то пристально смотрит, но каждый раз, оборачиваясь, маркератор не обнаруживал ничего подозрительного. Миала спала, лежа прямо на полу в позе эмбриона, прижав руки к груди и обхватив их руками. Раненый ликвидатор Ултар Фарпрай вообще не подавал признаков жизни, упакованный в своей капсуле жизнеобеспечения. Все было тихо и спокойно. Возможно, сказывалось напряжение последних дней. Немного расшатались нервы. Когда вернется, обязательно возьмет отпуск и отправится куда-нибудь на край Вселенной, где нет ни озабоченных проблемами спасения Метамерии наносинтонов, ни монстров, ни трансмерных аномалий. Есть только океан, дикий пляж и пара очаровательных официанток с минимумом одежды на загорелых телах, разносящих прохладительные напитки. О да, небольшой курортный роман – это как раз то, что ему сейчас так нужно. Впрочем, для того чтобы начать этот роман, нужно сначала выбраться отсюда. А значит, спасти мир.

– Тяжело быть героем, – вздохнул Тимс и снова погрузился в работу.

Спустя какое-то время он выяснил все, что хотел. И полученный результат совершенно не обрадовал маркератора. Двигатели корабля работали, неисправность заключалась в вещи довольно банальной, даже смехотворной – отсутствии программного обеспечения. Очевидно, эллар попал в зону сверхмощных полевых аномалий, разрушивших часть программ модуля управления. Проблема была легко исправима – требовалось всего лишь обновить базу данных. Вот только где взять пакет программного обеспечения?

Все еще не веря в свое поражение и пытаясь отыскать в компьютере хоть что-то, что помогло бы ему восстановить контроль над системами корабля, Тимс не заметил, как совершенно случайно забрался в бортовой журнал, по недосмотру, а возможно, из-за все тех же полевых аномалий лишенный зашиты и открытый для общего доступа.

Без особого интереса пролистнув несколько страниц, Тимс хотел уже было закрыть журнал, как вдруг его блуждающий взгляд задержался на фрагменте текста. Это был подробный инструктаж команды ликвидаторов, необходимый для быстрого и грамотного выполнения их задания. Быстро пробежав текст глазами, Тимс громко выдохнул, затем, решив что все прочитанное ему просто померещилось, вернулся к началу и перечитал еще раз. Текст, как и следовало ожидать, не изменился.

– Проклятье! – прошептал маркератор, не веря своим глазам и чувствуя, как по спине у него пробегает весьма ощутимый холодок. – Этого просто не может быть! Они не посмеют…

Вскочив на ноги, он подбежал к спящей Миале, хотел было растормошить ее, но вовремя вспомнил о яде и боязливо отдернул руку.

– Проклятье! – повторил он сквозь зубы и, склонившись к девушке, громко позвал:

– Эй, как тебя там… Миала! Проснись! Эй!

Девушка открыла глаза, рванулась было испуганно в сторону, но, увидев, кто склонился над ней, облегченно выдохнула и что-то с укором пробормотала, вяло потягиваясь.

– Да некогда мне. Давай просыпайся скорее! – недовольно проговорил Тимс, будто девушка понимала, что он ей говорит. Впрочем, иногда хватает и интонаций. Поняв, что что-то не так, Миала приподнялась на локтях, затем и вовсе села, внимательно глядя на маркератора. Тот попытался объяснить ситуацию:

– Миала, мне срочно нужна машина…

Результат оказался неважным. Естественно, девушка не поняла ни слова. Увидев, что Тимс склонился слишком низко, Миала вяло отстранилась.

– Да не трогаю я тебя, – раздраженно произнес маркератор, демонстративно убирая руки. Он прекрасно помнил, что может случиться, прикоснись он к пропитанной ядом коже туземки. И умирать совершенно не собирался. По крайней мере не так глупо. И уж, конечно, не так скоро.

– Слушай, не знаю, понимаешь ли ты хоть что-то из того, что я говорю, но мне очень нужна машина. Или любое другое транспортное средство.

Миала внимательно выслушала маркератора, но лишь легонько мотнула головой, показывая, что все произнесенное собеседником – пустое сотрясание воздуха.

– Как бы тебе объяснить… Мне нужна…

Маркератор сел в кресло, выставил перед собой руки, изображая, что ведет машину.

– Машина мне нужна. Что-то, на чем бы я смог-Проклятье! Мне нужно вот сюда, и как можно быстрее. – Тимс ткнул пальцем в соседний экран навигатора, где на фоне карты местности мерцал крошечный маркер, отмечающий точку назначения эллара.

Миала встала, подошла к пульту, внимательно посмотрела сначала на экран, затем на Тимса и вновь покачала головой. Развела руками. Она не понимала.

– Боже! Как бы тебе объяснить… О! «Бултар»! Кажется, твой внедорожник так назывался?! Ты можешь найти еще один действующий «Бултар»?

Вот теперь, кажется, Миала наконец поняла.

– Галмана ви «Бултар» шамти. Замас кам вимпасак галмана фалманга, – произнесла она и развела руками, словно извинялась Перед собеседником.

– Знать бы, что ты сейчас сказала, – печально произнес Тимс. Впрочем, все было понятно и так. Машины нет. «Бултар» был единственным транспортом на ходу. – Вот так влип! Что же делать?!

В этот момент кто-то цепко схватил его за ногу и рывком выдернул из кресла на пол.

– А-а-а! – еще не понимая, что происходит, прокричал в ужасе маркератор, чувствуя, как на него наваливается чья-то тяжеленная туша, а еще через секунду увидел перед собой обезображенное, лишенное носа и покрытое шрамами лицо Ултара Фарпрая.

За раненым ликвидатором к капсуле жизнеобеспечения по полу тянулись разорванные трубки, из которых обильно хлестали прозрачный питательный раствор и кровь. Но, похоже, сам Фарпрай не замечал этого. Сейчас он преследовал только одну-единственную цель – убить маркератора. И Тимс понимал, почему искалеченный ликвидатор желает его смерти. Он слишком много узнал из того, чего ему знать не полагалось. И теперь расплачивался за собственное любопытство.

Драться с наносинтоном, даже раненым, было невероятно трудно. Единственная уцелевшая рука Фарпрая дотянулась до шеи Тимса, ледяные пальцы цепко обхватили горло, сжимая его. Маркератор не сомневался, что, будь у ликвидатора обе руки, он просто свернул бы своей жертве шею.

Собравшись с силами, Тимс попытался спихнуть с себя нападавшего, но не тут-то было. Наносинтоны весили почти на треть больше, чем аналогичные по комплекции люди, ко всему прочему, ликвидатор не собирался отпускать жертву. В глазах у Тимса потемнело, в ушах появился неприятный настойчивый звон, моментально затмивший все другие звуки. С внезапным отчаянием маркератор понял, что не в силах больше сопротивляться. Несколько раз он ударил Фарпрая в живот и бок, но это оказалось совершенно бесполезно. Раненый наносинтон, похоже, вообще не чувствовал боли. Или не обращал на нее внимания. Да и мог ли ударить сильно человек, почти теряющий сознание?

И тут внезапно давление неожиданно ослабло. Пальцы разжались и исчезли из вида, а следом за ними сползла с тела Тимса и туша Фарпрая. Почувствовав неожиданную свободу, маркератор рванулся в сторону, перевалившись на бок и пытаясь разглядеть сквозь застилающую глаза пелену, что произошло.

Со стороны ситуация могла бы показаться нелепой, даже комичной. Только вот для присутствующих она такой не выглядела. Ставшая свидетельницей неожиданного нападения Миала оправилась от шока очень быстро. Спрашивать, что происходит, было просто бессмысленно – даже если бы Тимс смог что-то прохрипеть в ответ, она не поняла бы ни слова. Но ситуация требовала немедленного вмешательства. Поэтому девушка без лишних размышлений моментально приняла самое правильное, с ее точки зрения, решение. Схватив Фарпрая за культи ног, она сдернула взбесившегося наносинтона с тела маркератора, пытаясь растащить дерущихся и хотя бы немного остудить их пыл. Не тут-то было. Будь причиной драки ссора, подобная мера, возможно, и помогла бы. Но не в данном случае. Поняв, что ему мешают завершить начатое, наносинтон резко развернулся и что есть сил лягнул тащившую его девушку культей правой ноги. Удар получился неважный, однако от неожиданности Миала ослабила хватку, и обрубки ног выскользнули из ее перемазанных питательным раствором пальцев. Тут же, ловко извернувшись, Фарпрай приподнялся и уцелевшей рукой наотмашь ударил склонившуюся над ним девушку по лицу. Раздался хруст. От боли у нее брызнули слезы из глаз. Не удержавшись на ногах, Миала пошатнулась и упала на пол, зажимая рукой сломанную челюсть. А моментально потерявший к ней интерес наносинтон развернулся и вновь набросился на уже приходящего в себя Тимса.

Скользя ногами по залитому питательным раствором полу, перепуганный маркератор попытался отползти в сторону, но Фарпрай оказался на редкость прытким даже в своем ужасном состоянии. Ловко перебирая обрубками конечностей, он быстро настиг жертву с явным намерением завершить начатое.

Изо всех сил пнув взбесившегося наносинтона ногой, Тимс нащупал на поясе кобуру с покоящимся в ней шокером. Небольшой, похожий на кастет из полупрозрачного пластика, с двумя короткими шипами-«разрядниками», этот прибор, названный гуманным оружием, не раз спасал наблюдателей, скаутов и маркераторов во время столкновений с туземцами и агрессивными формами жизни. Маркератор не знал, сработает ли «Темп» в этом проклятом мире аномальной реальности. Он не знал, как подействует на наносинтона пятого уровня нейродеструктивный удар, рассчитанный в первую очередь на нейтрализацию живых существ. Но это был его последний шанс на спасение. Вот только использовать его он не успел. Заметив опасность, Фарпрай схватил Тимса за запястье, выворачивая ему руку. Уже наполовину извлеченный шокер вывалился из кобуры и, отскочив в сторону, упал неподалеку от дерущихся. А вместе с ним исчез и последний шанс на спасение. В следующий миг ледяные пальцы наносинтона вновь сомкнулись на горле жертвы.

Неудобно вывернув руку, Тимс попытался дотянуться до своего оружия, но пальцы схватили лишь пустоту. До спокойно лежащего в луже питательного раствора «Темпа» было не дотянуться.

– Не надо! – прохрипел маркератор, понимая, что жить ему остались считаные секунды. Естественно, на его мольбы Фарпрай никак не отреагировал.

Тем временем медленно приходящая в себя после сокрушительного удара Миала осторожно поднялась на ноги, пытаясь не обращать внимания на боль в сломанной челюсти. Как и прежде, разбираться, из-за чего началась драка, было некогда. Но теперь девушка точно знала, на чьей она стороне. Похожий на ожившего мертвеца Фарпрай на союзника не походил. С маниакальным упорством он пытался убить Тимса, и это было ненормально. Ко всему прочему, что-то подсказывало девушке, что, убив маркератора, обезумевший ликвидатор примется и за нее. Поэтому, не раздумывая схватив стоящий у стены «Дишмед» Кондора, Миала активировала его и, шагнув к дерущимся, со всей силы ударила наносинтона в спину. Острейшее лезвие ткнулось в сверхпрочную кожу, но лишь слегка прорезало ее, оставив на теле ликвидатора небольшую царапину. Почувствовав удар, Фарпрай резко развернулся, здоровой рукой выбивая боевой посох из рук девушки. Он отвлекся всего на пару секунд, не больше, но этого оказалось достаточно, чтобы Тимс рванулся всем телом и дотянулся-таки до лежащего рядом шокера. Поняв, какую ошибку совершил, Фарпрай попытался снова выбить оружие из руки маркератора, но было поздно. Тиме уже ткнул полупрозрачными шипами-«разрядниками» в бок наносинтона и судорожно нажал на кнопку активации.

Какого бы результата маркератор ни ожидал, о том, что произошло, он и мечтать не смел.

Тимс просто кожей почувствовал, как воздух возле руки с зажатым в ней шокером затрещал от напряжения, всколыхнулся, и тугая волна энергии, пронизав тело наносинтона, заставила его изогнуться дугой так, что казалось – еще немного, и позвоночник Фарпрая затрещит и переломится, не выдержав невероятной нагрузки. Маркератор мог только представить, что происходит сейчас с ликвидатором. Освещение в элларе мигнуло и погасло. В воцарившейся темноте стали видны голубые разводы статического электричества, окутавшие тело Фарпрая и лениво расползающиеся по стенам и предметам, создавая поистине невероятное зрелище. А затем вновь вспыхнул свет.

Ултар Фарпрай, так и не разогнувшись, завалился на бок, не подавая больше признаков жизни. Пока трудно было понять, что с ним произошло, но маркератор оценил невероятную эффективность выстрела.

– Ничего себе, – прошептал он, осматривая зажатый в руке «Темп». Мощность шокера была выставлена меньше чем на треть. В обычной ситуации таким импульсом даже человека не отключить, разве что обездвижить на пару минут. Интересно, что же сделала с простым нейродеструктором аномальная реальность?!

Осторожно убрав «Темп» обратно в кобуру, маркератор попытался подняться. С четвертой попытки ему это удалось. Едва держась на ногах, он подошел к Миале. Девушка сидела на полу, зажимая разбитую челюсть. Удар Фарпрая был действительно силен. Из рассеченной губы Миалы тоненькой струйкой сочилась кровь, а с левой стороны на скуле расползалась огромная багровая ссадина.

– Здорово он тебя, – прохрипел Тимс. Передавленное горло болело, и говорить было тяжело. – Да и меня не слабо. Еще бы чуть-чуть… Спасибо. Если бы не ты… Вот только проблему мы так и не решили. Мне нужно как можно скорее попасть к трансмеризатору. Мне необходимо опередить Мирта.

Миала ничего не ответила. Даже если бы девушка понимала, что говорит ей Тимс, она ничего не смогла бы сказать из-за сломанной челюсти.

Маркератор нервно прошелся по салону корабля, едва не споткнувшись о лежащего на пути Фарпрая. Взглянув на тело ликвидатора, Тимс резко остановился. В голове мелькнула мысль, и Тимс ухватился за нее. Решение возникло само собой. Каждый наносинтон обладает встроенным в позвоночник трансмеризатором. А, как известно, в момент активации трансмеризатор создает вокруг тела наносинтона сферу безопасности. И гравитация внутри сферы равна нулю!

Болван! Как же он мог забыть, что антиграв является неотъемлемой частью любого трансформера мерности! Для того чтобы поднять в воздух эллар, мощности такого антиграва конечно же не хватит. Но этого и не требовалось. Тимсу нужны были лишь программы запуска. Оставалась только одна проблема – защита, установленная в программаторе трансмеризатора, не позволяющая использовать удаленный доступ к системе. Значит, глоск здесь не помощник. Придется скачивать программу, подключившись к трансмеризатору напрямую. А это не очень приятная процедура.

– Тебе никогда раньше не приходилось вскрывать наносинтона? – задумчиво проговорил Тимс, обращаясь к Миале. Он внимательно осматривал лежащее перед ним тело Фарпрая. – Мне тоже. Но все однажды случается в первый раз.

ГЛАВА 31

Среди множества аномалий Метамерии дерапсатия была одной из самых неприятных и загадочных. Когда лиитаниане открыли технологию трансмеризации, они еще не знали, какой сюрприз ожидает тех, кому «посчастливится» попасть в мир с живущим там двойником-синхроном. Закон вселенского равновесия был суров – как только в одном срезе реальности оказывалось больше одного синхрона, происходило мгновенное слияние масс. Этот неожиданный эффект и назвали дерапсатией. И ее последствия были совершенно непредсказуемы. Пройдя через слияние, люди не погибали, а переживали ряд трансмутаций, превращаясь в итоге в одного из двух изначальных синхронов. Но тело переживало процесс гораздо легче, чем разум, вынужденный вмещать сознание и память сразу двух, а иногда и более личностей. У всех это было по-разному. Некоторым везло – они умудрялись сохранить рассудок. Другие сходили с ума. Кто-то просто терял память, кто-то никак не мог понять, почему на его теле появились лишние шрамы или исчезли старые, кто-то впадал в кому, кто-то разрывался между множеством реальностей, не понимая, где настоящие воспоминания, а где бред изуродованного слиянием разума. Случалось всякое. Иногда одна из личностей полностью растворялась и исчезала без следа, позволяя человеку жить полноценной жизнью. Но бывало и так, что даже небольшой стресс пробуждал к жизни спящую память. И исхода такого пробуждения не мог предсказать никто…

Артем выглянул в окно, с любопытством разглядывая стоящую возле входа в кафе оранжевую «тойоту», поблескивающую новизной и свежестью в лучах жаркого летнего солнца.

– Симпатичная, – проговорил он без зависти. – Разавский подарил?

– Это его подарок на нашу свадьбу, – ответила Анна, задумчиво глядя куда-то в глубь зала.

– Ты же выходишь замуж только через месяц, – усмехнулся Артем.

– Считай, что это аванс, – рассмеялась в ответ девушка, и Артем в который раз вдруг подумал с сожалением, как ему будет не хватать этого жизнерадостного смеха, похожего на перезвон колокольчиков.

– Да, мои подарки были поскромнее, – грустно заметил он.

– Перестань, твои подарки тоже были чудесные. У чувств нет цены, – посерьезнела Анна. – Какой-то дурак однажды сказал, что чем дороже подарок, тем сильнее любовь. Или что-то в этом роде. Так вот, если этому верить, получается, что по-настоящему любить умеют только арабские шейхи. А я всегда считала, что весом золота любовь меряют только ущербные люди. Я к таким не отношусь. Ты прекрасно знаешь, что я выхожу замуж за Юру, а не за его чековую книжку.

– Прости. Случайно вырвалось, – извинился Артем.

Он действительно это знал. Ко всему прочему, у него не было особого повода злиться на Разавского. Они с Анной расстались задолго до того, как она встретила своего будущего супруга. Расстались хорошими друзьями. Почему? Просто не сложилось. Поняли однажды, что врозь они сохранят гораздо больше тепла в отношениях, чем если останутся вместе. К счастью, именно так и случилось. Говорят, дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Все придет либо к разрыву, либо к близости. Но, как оказалось, из любого правила бывают исключения.

Анна поднесла к губам чашку с уже остывшим кофе и, пригубив, произнесла:

– Послушай, я хочу, чтобы ты в знак старой дружбы пообещал мне кое-что.

– Все что угодно, – моментально согласился Артем. – Хоть луну с неба. У меня дома как раз живет знакомый чертик. Может устроить.

– Тем, давай без шутовства, – поморщилась девушка.

– Можно и без него. Что ты хочешь?

– Перестань задирать в своих статьях Юру. Отстань от него.

– Не забывай, что я задираю его вовсе не из ревности, а потому что он лидер одной из самых крупных криминальных группировок нашего города. И кто-то должен сказать об этом, – ответил Артем.

– Пусть об этом говорит кто-то другой, – сказала Анна просительно. – Он ведь убьет тебя! Однажды я не смогу удержать его от этого.

– Вот тогда мое место и займет кто-то другой. А пока уж позволь, это буду я.

– Дурак! Всю жизнь лезешь на рожон. Приключений на свою голову ищешь! Найдешь когда-нибудь! И спасать тебя будет некому!

– Может быть, – согласился Артем. – Не понимаю только, почему это так заботит тебя.

Анна оторвалась от созерцания зала и пристально посмотрела на Артема…

Неожиданно мир дрогнул, расплылся мутным пятном, а когда снова прояснился, Анна продолжала смотреть на него, только теперь она была немного старше и солиднее, и находились они вовсе не в маленьком кафе, а в салоне какого-то разбитого автомобиля. Лето кончилось. За окном была зима или ранняя весна. На обочине, где стояла сейчас машина, толстым слоем лежал грязный подтаявший снег. В салоне омерзительно пахло дымом. На месте водителя полулежал мертвый шофер, уткнувшись лицом в забрызганную кровью рулевую колонку.

– Беги, – тихо прошептала Анна.

– Нет! – ответил Артем, осторожно зажимая кровоточащую рану на животе у женщины. – Я тебя не оставлю!

– Я им не нужна, дурак! Они меня не тронут.

– Я…

– Прощальное откровение, Ливагин. Я ведь все эти годы продолжала любить тебя…

В этот миг дверь машины распахнулась и в салон ударила длинная автоматная очередь. Брызнула кровь, нахлынула боль, наступила темнота…

Темнота. Как чудесна может быть эта черная вуаль, укрывающая сознание и успокаивающая бьющийся в безумии разум.

Тишина. Как изумительна бывает тишина, обволакивающая и усыпляющая.

Пустота. Как чиста она и непорочна, эта бесплотная фея, избавляющая от гнева, ярости и отчаяния. Окунающая разум в океан благословенного безразличия.

Но все когда-нибудь кончается. И тогда мы просыпаемся, возвращаясь в этот мир, полный боли.

– Кон… дор… – позвал его чей-то голос.

Артем открыл глаза, медленно приходя в себя. Некоторое время у него ушло, чтобы понять – он лежит на холодном полу, а его взгляд устремлен в покрытый трещинами и желтыми разводами потолок. Голова гудела, виски пульсировали болью, взгляд никак не мог сфокусироваться на отдельных предметах.

– Где я? – спросил он, не слишком надеясь на ответ. Его и не последовало.

Приподнявшись на локтях, Артем мотнул головой, словно пытался вытрясти боль, после чего поднялся на четвереньки и огляделся. Он находился на просторной площадке, хорошо освещенной несколькими люминесцентными лампами. С одной стороны был расположен выход на лестницу, ведущую куда-то наверх, откуда сейчас раздавались странные скребущие звуки. На противоположной стене виднелась мощная стальная дверь с кодовым замком. Очевидно, дверь пытались закрыть, однако ничего не вышло. И Артем содрогнулся, когда увидел почему. Возле входа лежало неподвижное тело незнакомой девушки. Ее лицо было обезображено, вся левая сторона от скулы до лба представляла собой месиво из обугленных ошметков плоти и оплавленных фрагментов черепа. Но и это было еще не все. По слабому кровавому следу на полу было видно, что, пытаясь помешать блокировке замка, девушка, уже раненная, сумела-таки доползти до двери и просунуть в сужающийся проем что-то, напоминающее оружие а-ля «Звездные войны». Вот только руку она убрать не успела или не смогла, и теперь кисть несчастной была плотно зажата вместе с покореженным оружием.

Не вставая с четверенек, Артем подобрался к девушке, склонился над ней. Рана, уродующая лицо, была чудовищной, но, несмотря на это, девушка была жива! Артем отчетливо слышал сиплое дыхание, вырывающееся из ее приоткрытого рта. Нужно было что-то делать, но что, он совершенно не представлял.