- Ага, и воронок, засасывающих автобусы, тоже не бывает, - нашел я силы сострить.
      - А вот воронки бывают.
      - И оборотни существуют, - я подробно описал оборотня, встретившегося мне на пути. После этого Эфроимский и Броневич вроде бы поверили в перевертышей.
      - И что ты предлагаешь? - спросила Кристина, протягивая мне жареный банан. - Ешь.
      Оборотень отбил мой аппетит:
      - Нет, спасибо, я не хочу, - вдобавок ко всему я не рисковал есть столь сомнительное блюдо - необычно как-то - жареные бананы. Отбросив сомнения подальше, я принял дар природы, изрядно подпорченный Броневич. - Я предлагаю быстрее есть, и лететь отсюда подальше!
      Между прочим, жареные бананы вкусные, попробуйте как-нибудь.
      - Так мы и собираемся это сделать, - сказала пани.
      - Отлично! А то оборотень разорвет нас и косточки обгрызет!
      Раньше в оборотней я не верил, но после увиденного мной в джунглях я поверил в них. Необходимо срочно раздобыть осиновый кол, чтоб оборотня убить. И священника, чтобы окрестности святой водой окропил. А, нет! Оборотней убивают серебряной пулей, это вампиров колышком приканчивают. Так, где бы серебряную пулю раздобыть? Конечно, можно цепочку переплавить, но цепочки нет, так как я после того ограбления драгоценные металлы на теле не ношу. Покой мне только снится! Там война, тут оборотни... В войне есть одно приятное для меня обстоятельство - отпала необходимость играть в колдуна. Раздался буйный треск за нашими спинами. Мы разом повернули головы. Из кустов и из-за деревьев выглядывали, как вы думаете, кто? Конечно же, людоеды из деревни Бухарипчим с копьями и арбалетами в руках.
      - О, нет, - простонала Броневич. - Это выше моих сил!
      - И моих, - поморщился Женька.
      - Моих тоже, - присоединился я к друзьям.
      Мы сбились в тощенькую кучку. Враги наступали:
      - Беглецы, стоять!
      - Умный какой, сам и стой, - возразила Кристина.
      - Что делать будем? - спросил я, прикидывая, как лучше и эффектней покинуть людоедов.
      - Разумеется, сбегать! - удивилась Кристина моей недалекости.
      - Каким образом? - удивился я ее недалекости. - Они везде! Справа, слева, впереди! Остается один путь - в пропасть!
      Пани поправила:
      - Не "в" пропасть, а "через" пропасть! Мы перелетим, иначе, зачем строили дельтаплан?
      Тут я усомнился в прочности данного изделия. Мы же дети, а не инженеры-конструкторы! И делали все на глаз, не соблюдая законов физики. А если посмотреть с другого ракурса, то правильно сказала Броневич: волков бояться - в лес не ходить. Перелететь через пропасть у нас, все-таки, какой-никакой, но есть шанс, а остаться в живых у людоедов, тем более, после побега - полная безнадега! Не сговариваясь, мы надели рюкзаки, подобрали арбалеты с луком, и, подняв над собой самодельный дельтаплан, вцепились в его поручень, разогнались, поджали под себя ноги, и под опешившие взгляды дикарей полетели над пропастью.
      Я почувствовал себя птицей. Орлом, никак не меньше. У меня захватило дух, я летел над бездной, внизу была темнота (такая глубокая пропасть), с боков - толщи воздуха. Везет же птицам! И дельтапланчик не подвел, половину пути мы уже пролетели, осталось столько же.
      Дельтаплан дернуло.
      "Это в порядке вещей, - подумал я, паря в воздухе. - Воздушные ямы". Махину еще раз тряхануло, повело влево, ткань сверху оборвалась и улетела вверх, ветки, составляющие скелет дельтаплана, рассыпались одна за другой.
      Мое сердце стучало так быстро, что, казалось, оно совсем не бьется.
      Мы втроем закричали, падая в пучину пропасти. В моей голове заиграла некогда популярная песенка Лики Стар: "Падай, падай, падай ниже, падай, падай, падай глубже, ниже, ниже, ниже, глубже...", что мы с успехом и делали...
      ...В кино показывают и в книжках утверждают, что когда человек умирает, вся его жизнь пролетает перед глазами. Конечно, вся жизнь перед смертью просто не успеет промелькнуть, а вот картины, содержащие в себе самые важные, самые главные события, вполне успевают промчаться в погибающем разуме. У меня случилось то же самое. Получается, ширпотреб не врет.
      Картина первая: со стороны я вижу, как появляюсь на белый свет из утробы матери. Явился я мертвым - при рождении захлебнулся внутренними водами. К счастью, врачи успели меня откачать. Белая вспышка.
      Картина вторая: опять со стороны. Я, маленький, забавный и еще не умеющий разговаривать, сижу в детском кресле возле двора. Мама стоит рядом и зорко охраняет меня от разнообразный влияний окружающего мира. Вдруг появляется огромная собака. Мама, до ужаса боящаяся этих животных, хлопается в обморок и лежит на асфальте. Я тяну руки к собаке и говорю первое в жизни слово: "Ава". Родительница его не слышит, она находится в беспамятстве. Это уже потом, когда я сказал второе слово: "Крыса", и мама его услышала, она подумала, что это мое первое слово, но на самом деле оно второе. Первое, "Ава", просто было вне зоны матушкиной досягаемости. Лохматая собака подошла ко мне поближе. Я обнимаю ее, зверь умильно лижет мне щеку, мама приходит в себя, кричит во все горло: - Уйди, подлюка такая! - животинка пугается и кусает меня за щеку. Я сначала не понимаю в чем дело, потом морщусь от боли и с вдохновением начинаю реветь. Собака пугается еще больше и убегает в ближайший переулок. Меня везут в больницу и зашивают пострадавшую плоть. Ну кто просил маму отгонять собачку? Белая вспышка.
      Картина третья: снова со стороны. Я в садике, мне пять лет. Вокруг резвятся малыши. Я залез на детский железный паровоз. Галка Самородкова, первая забияка садика, толкает меня в спину, я больно ударяюсь носом об паровоз. Галка убегает, думает, что я ее не заметил. Просто я - благородная душа, избавил ее от неприятностей. Час спустя нос распух, меня отправляют в сопровождении мамы и детсадовского врача в больницу. Нос распух еще больше. На шестой день лежания в больнице нос окончательно распухает, глаза не открываются из-за отека. Врачи беспомощно разводят руками и говорят родителям, что я не жилец. Сделать ничего нельзя. Я, еще не совсем понимающий серьезность происходящий вокруг вещей и удивляясь, почему плачут родители, сестра и родственники, пытаюсь играть с пластмассовыми солдатиками и изо всех сил улыбаться. Это не совсем хорошо получается, ведь лицо круглое, как у снеговика. В самый последний день моей жизни, равнодушно прогнозируемый врачами-дураками, маме, стоящей и тужащей у окна в больнице, смотрящей в темное звездное небо, в голову вихрем врывается мысль: "Позвони Семеновне". Ольга Семеновна - наша соседка. Мама снимает трубку и сквозь слезы звонит Ольге Семеновне. Она сначала накидывается на маму: "Дина, что ты сразу не сказала? У меня знакомая есть, отличный хирург!". Ночью в больнице происходит разбор полетов. В разные стороны летят заявления об увольнении по "собственному" желанию врачей, которые разводили руками (поотбивать бы им их). В экстренных условиях проходит операция надо мной. К утру опухоль спадает, врачи пачками уходят из больницы с рабочими чемоданами. Я - жив, они - безалаберные - уволены. Я спасен и до сих пор благодарю Ольгу Семеновну и Господа Бога, который, я уверен, послал маме мысль у окна. Белая вспышка.
      Картина четвертая: вид слева. Лето, конец августа. Я сижу у папы на коленях и, вспоминая и воспроизводя буквы, выученные этим же летом, читаю сказку: "Лиса живет в лесу. Медведь ее сосед. Пришла зима. Лиса вяжет шерстяные варежки. Зимой в лесу холодно, деревья трещат. Варежки согреют медведя и лесу, им будет зимой тепло. Конец". Я обнимаю папу, это моя первая в жизни самостоятельно прочитанная сказка! Белая вспышка.
      Картина пятая: крупный план. Сентябрь. Мне шесть лет. Я, папа, мама и множество незнакомых рядом людей стоят возле школы. По слогам я прочитал тусклую табличку, висящую перед входом в школу: "Все вместе". "Мама, что это значит?" - я указываю на табличку пальцем, вымазанным зеленой ореховой кожурой. Мама, с цветами в руках наклоняется ко мне, обнимает и говорит ласковым голосом: "Это, сыночек, значит, что у тебя будет много друзей, и вы всегда будете все вместе. Друзья будут разного цвета. Черненькие, беленькие, коричневые, даже желтенькие!" "А почему люди разного цвета?" - продолжаю я допрос. "Потому что так надо. Когда мир яркий, разноцветный, то и жизнь становится ярче!" "Понятно, - рассуждаю я. - Люди как цветы. Разноцветный букет красивее, чем одноцветный". Белая вспышка.
      Картина шестая: вид сверху. Дорога. Вдалеке едет белый автобус. Белая вспышка. Вид слева. Колеса автобуса быстро вращаются, навстречу машине целеустремленно движется какая-то синяя плоскость. Водитель пытается затормозить, но уже поздно. Быстро увеличивающаяся синяя плоскость надвигается на автобус, машина проезжает сквозь синюю штуку. Бампер автобуса отсоединяется от плоскости, и... плоскость исчезает вместе с автобусом. Это же наш школьный автобус! Дорога пуста. Нет ни воронки, ни машины. По тому месту, где только что ехал автобус, ветер проносит перекати-поле. Откуда оно взялось в городе? Наверное, это уже моя фантазия дорисовала. Белая вспышка.
      Картина седьмая: вид сверху. Пропасть. Через нее летит дельтаплан и, не долетая да края несколько метров, рассыпается и обрушивается вниз... Белая вспышка.
      Картины жизни закончились. В коробке с мозгами снова заиграла песня. На этот раз группы "А-мега": "И лететь по белому свету, стать одним движением ветра, лететь, куда-то вдаль..." Лететь, кричать, смотреть картины и слушать песенки мне уже порядком надоело, я стукнул себя по голове, а то не голова, а натуральный магнитофон. Чего доброго - в котелке весь отечественный репертуар проиграет.
      - Ай! - крикнули мы, как один, приземлившись на что-то мягкое.
      - Мы уже умерли? - осторожно спросила Броневич.
      - Не знаю, - пожал я плечами. В голове, наконец, стихли песенки.
      Женька здраво рассудил, опершись локтями в густую зеленую траву:
      - Если бы мы умерли, то не разговаривали бы.
      - Тогда почему жизнь перед моими глазами промелькнула? - возмутилась Кристина, как будто не довольная тем, что жива.
      - У меня тоже картины были, - сказал Женька.
      - И у меня...
      Рассказав друг другу фильмы, которые нам показывали в головах, мы стали решать:
      - Так умерли мы или нет?
      - Да нет же! - твердил Женька.
      Я был с ним одного мнения, так как ощущал себя вполне живым и пригодным к дальнейшему существованию.
      - А вот и нет! - воскликнула Броневич и кивком указала вперед:
      - Вон идет апостол, который распределяет людей в ад или в рай.
      Я проследил за направлением кивка.
      - Боже, да это никакой не апостол, а оборотень из джунглей! - попятился я назад, узнав лицо перевертыша.
      - Нужно подойти к нему и спросить: апостол он или нет! - Кристина поднялась с травы.
      - Вот сама и иди, - у меня не было никакого желания беседовать с оборотнем. Ведь серебряной пули при себе нет.
      Броневич уже стояла возле оборотня. Он сначала хотел убежать, но пани остановила его, схватив за руку.
      - Вот, еще один факт, подтверждающий, что это не святой дух, - добавил Женька в свою копилку с фактами новый факт. - Он не стал бы он нас убегать.
      Я согласился. Броневич уже смеялась с оборотнем (самоубийца) и они подошли к нам.
      - Знакомьтесь, Адафья Быкова, - представила Кристина нам перевертыша. Это Артем и Женя.
      Я подумал: "Да-а, Броневич совсем с ума сошла. Привела оборотня с нами знакомиться". Но правила приличия взяли верх и я сказал:
      - Очень приятно, вы, оборотень, даже не представляете, как.
      - Кто оборотень? - испуганно огляделось существо вокруг.
      - Так вы же, - удивился я, решив до конца разоблачить перевертыша.
      - Я не оборотень, - промямлило существо.
      - А кто?
      - Человек я, - с достоинством молвил оборотень.
      - В таком случае я людоед.
      Оборотень состроил физиономию, мол, мне еще и не с такими приходилось общаться.
      Броневич отвела меня в сторонку и объяснила, что это не оборотень, а человек, который просто живет в джунглях, оттого так зарос. А Адафье пояснила, что я не людоед, просто это я так плоско пошутил.
      Адафья пригласила нас в гости. Мы, чуть посовещавшись, приняли приглашение.
      - Какой кошмар, - прошептала Броневич, глядя вверх.
      Я тоже туда посмотрел. Мы находились в расщелине примерно километр глубиной. Скала стала еще дальше.
      - Выберемся, - оптимистично заявил я.
      Друзья были согласны. Прорвемся! Адафья завела нас в огромную дыру в земле. Оказалось, что это вход в тоннель. Побродив по узкому проходу, мы вышли... к тому самому месту, с которого, оттолкнувшись, совершили полет.
      - Это что ж такое? - изумилась Кристина. - Подземный ход?
      - Ага, - подтвердила Адафья. Я уже постепенно к ней привык. Жаль, что она не оборотень. - Тоннель. Я сама его вырыла еще много лет назад.
      - Зачем?
      - Там, внизу, множество разных трав и кореньев, не растущих здесь, наверху.
      Адафья привела нас в ухоженный дворик, огороженный деревянный забором. Домик, стоящий в глубине двора, был деревянный. Крыша была покрыта пальмовыми листьями.
      - Вот мой дом, - широким жестом руки Адафья указала на владения. Она мне уже не казалась такой ужасной, как оборотень. Просто человек живет в джунглях, вдали от цивилизации.
      Мы расселись за деревянным столом.
      - Уж извините, мяса нет, - виновато произнесла хозяйка. - Я животных люблю и не ем их, - в подтверждение этих слов Адафья погладила огромного рыжего кота, развалившегося на плетеном деревянном кресле. Видно, у людей натуральное хозяйство и мебелепроизводство.
      Быкова собрала на стол, заварила травяной чай. Мы принялись за еду. Она мне показалась просто божественной после Кристининых печеных бананов.
      - Как вы оказались в джунглях? - сочла нужным узнать Адафья.
      Мы подробно рассказали об автобусе, о воронке и о наших приключениях.
      - Я попала в эти джунгли почти так же, - грустно улыбнулась Быкова.
      - Как же?
      - В 1980 году, мне тогда было 20 лет, я ехала с котом в ветклинику...
      Накануне кот Адафьи занемог. Все время кашлял, его "штормило", он на глазах исхудал и зачах. И это все произошло за день и вечер. Хозяйка отпаивала кота кислым молоком, давала таблетки, но коту становилось все хуже и хуже. Поздним вечером девушка вышла на лестничную площадку вытрусить половик. Одновременно с Адафьей выскочила из противоположно расположенной квартиры бабка Нюрка - сгорбленная худощавая старуха, ненавидевшая всех подряд, и противно засмеялась:
      - Ну что, Адка, твой уродец уже окочурился?
      Быкова удивилась: девушка никому про кота не рассказывала, она попросту не успела, да и желания особого не было. К тому же, кот из дома не выходил, и о его болезни никто не знал.
      - Баба Нюра, откуда вам стало известно, что рыжик болен? проигнорировав "уродца", спросила Адафья.
      - Дык жы ж я жы ж сама его откормила.
      - Чем это вы его откормили?
      - Крысиным жы ж ядом - проскрипела старуха довольным голосом.
      Адафья схватилась за сердце, бросив половик на пол. Ада знала, что эта маразматичка травит животных, но она никогда не думала, что такое может случиться с ее питомцем. Девушка кинулась в квартиру и, решив разобраться с ужасной бабкой попозже, сгребла не реагирующего ни на что кота, усадила его в корзинку, написала короткую записку мужу: "Валера, я с Рыжиком поехала в лечебницу, Василискова бабка Нюрка из пятой квартиры отравила его крысиным ядом. Целую".
      Девушка под аккомпанементы старческого смеха наспех заперла дверь и кинулась в машину. Та, естественно, с горем пополам завелась и, дребезжа мотором, поехала. В кино всегда так бывает: герой куда-то спешит, а вполне исправный автомобиль не заводится. Когда герой теряет терпение и почти уже убегает пешком, машина в самый последний момент заводится.
      У Адафьи вышло точно так же. Кот издыхал на соседнем сиденье, Быкова торопилась, со всей силы давя на упругую педаль газа.
      Кот протяжно мяукнул. Адафья обернулась к нему: "Держись, славный мой, все будет хорошо. А Нюрку я лично придушу". Развернувшись к лобовому стеклу, Адафья увидела, что на пустынной дороге прямо по курсу на нее надвигается синяя воронка. Девушка и вскрикнуть не успела, как воронка поглотила автомобиль. Адафья потеряла сознание. Очнулась она... в джунглях. Сначала не поняла, что происходит. Машинально хотела успокоить кота, повернулась к нему, а он... живой и здоровый сидит на кресле и моет мордочку. Чудеса, да и только! Мы не одни попали сюда с помощью воронки.
      - Конечно, я рада, что он выздоровел, - делилась с нами Адафья, которой, по моим подсчетам, больше сорока лет, - но я не пойму, как это случилось? Таблетки не помогли, а перемещение оказало целительное действие...
      - Подождите, - остановила Кристина. - Так вы здесь уже больше двадцати лет?!
      - Да.
      - А коту уже... сколько?
      - Двадцать пять лет. Он - мой единственных друг в этих джунглях.
      Я почувствовал, что голова идет кругом: эта женщина живет среди деревьев двадцать с лишним лет, мы же всего четыре дня, и планируем быстренько отсюда выбраться. Неужели она не пыталась?
      - Вы пытались покинуть джунгли? - спросил я.
      - Конечно. Из кожи вон лезла. Что я только не делала. И на то место, куда приземлилась, возвращалась, думала, воронка снова появится. И выйти из зарослей хотела, я все шла и шла, несколько месяцев, и теперь могу с уверенностью сказать: эти джунгли бесконечные, им нет конца.
      Голова закружилась еще больше. Нам что, предстоит в бескрайней зелени всю жизнь провести? Нет, я так не смогу.
      - Ложитесь-ка вы спать, - посоветовала Адафья. - Не забивайте пока себе головы проблемами.
      Я зевнул. Глаза слипались. Сегодня много чего произошло. Мы сделали дельтаплан, смылись от людоедов и успели чуть не умереть, если бы не какое-то мягкое вещество, на которое мы упали. Потом, кстати, нужно посмотреть на него. Я улегся на кровать из бамбука, куда легли остальные не помню. Жутко хотелось спать.
      Глава 7
      НОЕВ КОВЧЕГ
      Я, Женька и Кристина стояли возле автобуса.
      - Пустая трата времени, - протянула Броневич.
      - Нет, не пустая, - уверил ее Эфроимский. Парень потянул за ручку. Дверь открылась.
      - Слава Богу, - проворчала Утка, откинула от себя журнал "Космополитен" и, спрыгнув с кресла, подошла к нам.
      - Как вы от птицы отбились? - накинулись мы на нее с расспросами.
      - Я же преподаватель биологии, - Утка поправила прическу. - Нашла общий язык с птицей, и она меня отпустила.
      - Отлично, - порадовались мы. - Теперь можно возвращаться домой.
      - Каким образом? - учительница подтачивала ногти пилочкой.
      - Женька придумал способ, - не стала вдаваться в подробности Кристина. Эфроимский сел на водительское место, завел машину. Мотор послушно заурчал.
      - Смотрите, - лицо Женьки светилось от счастья - вот и наша вороночка пожаловала. Неподалеку от автобуса из пространства появилась уже знакомая синяя воронка. Мы радовались как дети малые.
      Женька газанул вперед. Воронка приближалась к нам. Женя ехал все быстрее и быстрее, выворачивая по пути деревья вместе с корнями. Воронка заглотила автобус. Темнота. Вспыхнул свет, автобус ехал на прежней скорости. Ах, знакомая дорога! Именно на ней мы исчезли! Эфроимский затормозил, автобус остановился.
      - Что я вам говорил? Получилось!
      От счастья мы обнимались, лобызались, плакали. Вновь заведя машину, Женька поехал в школу - доставить до дома биологичку, она жила рядом с учебным заведением. За окном мелькали знакомые места, я заметил вывеску "Все вместе". Выпрыгнув из автобуса, Наталья Николаевна попрощалась с нами и побежала домой. Оставив зеленый автобус в школьном дворе, мы распрощались, договорившись встретиться сегодня вечером, разбрелись по домам. Вот он, стоит мой дом. Ноги зашагали быстрее, сердце забилось чаще. Не разуваясь, я влетел в дом и закричал что есть мочи:
      - Мама! Папа! Жанка! Голоса в зале притихли, потом послышался топот ног, мои родные летели мне навстречу.
      - Артемочка! - сквозь слезы прошептала мама и кинулась меня обнимать. Остальные поступили так же.
      - Где же ты был?
      - Куда вы подевались?
      - Дайте мне валерьянки!
      - И мне!
      Когда страсти улеглись, я сел на диван и принялся повествовать путешествии в пространстве, о людоедах и о многом другом. Все слушали с завороженными лицами.
      - ...мне вождь говорит: "Ты должен раздвинуть реку!". Я сделал вид, что упал в обморок, надо было обдумать положение.
      - Дальше что? - торопила Жанка.
      - А дальше Пень...
      Раздался звук хлопающей двери, в комнату вошел сосед и одновременно мой крестный дядя Саша.
      - Это кто такой? - грозно спросил он.
      Я удивился:
      - Так я это, Артем! Неужели успели забыть? Крестный направился ко мне, схватил меня за плечи, и, безбожно тряся, без остановки спрашивал:
      - Это кто такой? Что он здесь делает?...
      ...Я проснулся. Меня дергал за плечи мужик с грязным лицом. Окончательно очнувшись ото сна, я потребовал:
      - Отпустите! Что вы себе позволяете?
      По приказу мужчина отпрянул:
      - Чур меня! Я изумился:
      - Какой чур? Крыша едет? - "и, причем уже давно", - добавил я мысленно.
      - Адафья, как тебе удалось его поймать? - обратился грязнуля к женщине, стряпавшей что-то у каменной печки.
      - Никого я не ловила, я их нашла возле лодки.
      - Ты им еще и лодку показала? - стукнул кулаком мужик по столу.
      - Не показывала я, - оправдывалась Адафья. - Русским же языком сказала: "Нашла возле лодки", - значит, они сами ее обнаружили.
      "Что за бред? Какая лодка?" - мыслил я в углу на бамбуковой кровати.
      - Не ври мне, эх, как ты могла?
      - Моржик, они простые ребята, а не охотники! - успокаивала мужчину Адафья.
      - Да, мы простые дети! - кивнул я из угла.
      "А где, интересно, Женька и Броневич?"
      - Особенно ты, - нервно хихикнул грязный.
      - Да, я среднестатистический подросток.
      Тут мужик выдал прикол:
      - Адафья, кралечка моя, он - колдун!
      "Помешались что ли все на мне?"
      - Вы врете, я не колдун, - опроверг я.
      Организовался еще один прикол: Моржик рассказал Адафье, как нас поймали дикари, как я оказался колдуном, как в Бухарипчиме началась война.
      - Откуда вам все известно? - спросил я.
      - Так я в Бухарипчиме живу, - пояснил Моржик, встал с деревянного стула, достал лиановую веревку (не один Женька такой умный) и направился ко мне. Я вжался в стенку.
      - Что вам надо?
      - Связать тебя. Твои друзья уже повязаны, остался ты.
      Я так просто не дамся. Вскочив с кровати, я грациозной газелью перескочил в другой конец дома.
      - Колдун есть колдун. Летать умеет.
      - Смеетесь? Просто я прыгаю хорошо.
      Неожиданно меня прорвало, и я признался Моржику во всем: что я не колдун, что наш разнесчастный автобус перенесло в джунгли. Когда я говорил о воронке, мужик не удивился. Наверное, ему известно о явлении Адафьи в эти заросли.
      - Что же получается, - почесал Моржик в затылке, - ты обычный ребенок?
      Я закивал:
      - Ну да! - и жалобно попросил. - Развяжите Женьку и Кристинку.
      Мужчина направился на улицу, спустя несколько минут он пришел с моими одноклассниками. Броневич и Эфроимский даже не возмущались. По-видимому, Моржик попросил прощения.
      - Он знает, что я не колдун, - ввел я в курс друзей.
      - И правильно, - одобрила Кристина.
      Женя был согласен с ней.
      За ужином Адафья и Моржик наперебой говорили:
      - Я как увидела его, так сердце разбилось, - Ада погладила мужа по макушке.
      - Я даже мясо не ем из-за нее.
      - Моя прелесть.
      - Моржик, как там наши друзья? - Кристина отгрызла кусок грибочка.
      - Воюют, - коротко откликнулся Морж.
      - Артем, - Моржик считал меня своим, ведь великой ценности я уже не представлял. - Открой секрет: как ты дым делал?
      - Перцовым аэрозолем.
      Моржик не знал, что это. Пришлось объяснять. Для наглядности я продемонстрировал "волшебство" баллончика.
      - Вас надурить - раз плюнуть, - покачала головой Адафья.
      - Мы же всю жизнь в джунглях прожили, - вздохнул Морж. - Блага цивилизации нам не известны.
      Поблагодарив хозяев за вкусный ужин и теплый прием, Кристина откланялась:
      - Нам пора идти.
      - Куда? - осведомилась Адафья. - Ночь на дворе.
      Кристина описала историю Утки и птицы.
      - Не смейте лезть на скалу, - испугалась женщина. - Забудьте учительницу, ее уже нет в живых.
      - Это наш гражданский долг, - возмутилась Броневич. - Не фантазируйте, Уткина жива, я чувствую.
      Ада и Морж переглянулись.
      - Этой птице сотни лет... - начала Адафья.
      Если отбросить лишние эмоции из рассказа, получается вот что: у птицы есть имя Данирила. "Данирила" в переводе с местного языка означает "Большой кошмар". Птице уже за пятьсот лет, живет она на скале (как мы и предполагали), питается сырым мясом. Мясо же дает ей бессмертие. Не брезгует человечиной. Пятьсот лет назад Данирила была сногсшибательной девушкой. Она завлекала в свои сети парней, которые, высунув язык, ходили за ней по пятам. Выбрав очередного возлюбленного, Данирила приятно проводила с ним время, и, что интересно, на пятый день встречи парень исчезал. Бродили слухи, что Данирила убивает избранников и лакомится ими. А остатки "пищи" девушка отдает своим любимым черным лебедям. Данирила питала страсть к лебедям. У нее было свое собственное озеро, на нем жило 25 черных лебедей. С детства Данирила приучала прекрасных птиц к сырому мясу.
      Однажды Данирила несла любимцам новую порцию мяса. Черные лебеди (кстати, в наше время они занесены в Красную Книгу), подплыли к хозяйке и нетерпеливо гоготали. Погладив одну из лебедушек по голове, Данирила кинула в озеро мясо. Получилось так, что лебедушка нечаянно поцарапала клювом повелительницу. Из раны потекла свежая кровь. Не прошло и минуты, как лебеди затащили Данирилу в озеро.
      От Данирилы не осталось даже скелета. Но людоедка не умерла. Ее душа вселилась в лебедушку, поцарапавшую ее. Боги наказали Данирилу. Вместо прекрасного грациозного лебедя она превратилась в ужасную птицу. Гигантская, размах крыльев больше двадцати метров, абсолютно лысая, без перьев. И, как в насмешку, боги оставили Данириле прекрасную длинную лебединую шею.
      Даже в таком обличие девушка не прекратила есть людей. При каждом удобном случае она похищает зазевавшихся жителей джунглей, затаскивает их в свое гнездо на скале и ест. Гнездо у Данирилы бесполезное, оно не исполняет своей роли: не охраняет яйца и птенцов, потому что у злобной птицы не может быть детей. Данирила одна в своем роде.
      - Вашей Утки уже нет в этом мире, - закончила Адафья повествование.
      Я сидел с тусклой физиономией: история о лебедях-людоедах подействовала не меня не лучшим образом.
      - Большей бредятины я в жизни не слышала, миф! - Припечатала Кристина. - Стивен Кинг вам и в подметки не годится.
      - Это все правда, - обиделся Моржик.
      - Ничего не правда, - стояла на своем Броневич. - Эта птица, наверное, мутант. Подобную ересь часто в "Экспресс - газете" печатают, я ее читаю вместо "Вокруг смеха".
      - Хочешь - верь, хочешь - не верь, - неожиданно легко отступил Морж. Люди пропадают, с этим никак не поспоришь.
      Я не был таким категоричным, как Кристина. После путешествия в автобусе я готов поверить во что угодно: в вурдалаков, упырей, снежного человека, в привидений, русалок, жар-птиц, в лешего, в банника, домового, в тех же оборотней, в василисков, даже в зеленых человечков и НЛО. А что, если эта воронка - НЛО? Да нет, НЛО такими не бывают, по-моему.
      - Кристина, а почему ты не веришь? - полюбопытствовал Женька. - Или все события тебя до сих пор не убедили, что есть сверхъестественные вещи?
      Под общим напором пани поверила в Данирилу.
      - Все равно мы пойдем искать Утку, - уперлась Броневич. - Женька, Артем, я верно говорю?
      - Верно, - не стройным хором ответили мы.
      Соваться в логово Данирилы мне не сильно хотелось, если честно, совсем не хотелось. Но не можем же мы оставить биологичку одну на растерзание птицы-людоедки? В конце концов, надо хоть труп найти и по чести схоронить его.
      Надеяться на то, что Данирила в течение четырех дней оставила Утку в целости и сохранности - сомнительно. Люди мы безбашенные - решили завтра с утра любыми путями отправиться на скалу.
      - Что там в Союзе творится? - невпопад спросила Адафья. Не сразу сообразив, что она имеет в виду, я сказал:
      - Так СССР приказал долго жить, теперь президент Путин.
      - Надо же, - изумилась женщина. - Я и не знаю такого.
      - Так правильно, он появился на сцене в Новый год - с 1999 на 2000.
      - А общая обстановка в мире?
      - Черт-те что творится, - покачал я головой. - Теракты один за другим, взрывы на каждом шагу, здания как картонные домики взрывают.
      - В джунглях лучше.
      Я усмехнулся про себя. Думала ли она так двадцать лет назад? Казалось ли ей, что тут лучше, чем дома? Неужели не скучает по Валере? Сомневаюсь... Наверное, Адафья просто смерилась с жизнью здесь. Моржик куда-то ушел. Занятный мужик. Живет на два фронта: в деревне с племенем и тут, с Адафьей.
      - Как вы с Моржиком познакомились? - полюбопытничал я.
      - Да меня людоеды схватили как-то, привели в свою деревню и хотели поджарить на костре. А Моржик меня спас. Вывел ночью из поселения и спрятал. Потом мы влюбились, построили вот этот дом. Брак гражданский, регистрировать нас некому. На Моржика так подействовала любовь, что он стал вегетарианцем, как я.
      Вот что может любовь! Людоед превратился в вегетарианца. В этот момент я вспомнил эпизоды пробуждения здесь: Моржик ругал жену за то, что она показала нам какую-то лодку. Она отбивалась, заверяя его, что мы не охотники.
      - Адафья, о какой лодке шла речь, когда я просыпался?
      Глаза у Быковой забегали.
      - Ни о какой. Тебе приснилось.