– Мне известно мнение культурных людей… и вообще представителей разных кругов!
      – Я весь внимание! это очень интересно!
      – Знаете, что все думают о ваших грязных романах?.. о вас лично?.. о ваших методах?
      – Валяйте!
      – О вашей бесцветной наружности?.. о ваших претензиях "не участвовать в этих играх"?..
      – Ну так что? что?
      – Да то, что во всей французской литературе еще не было такого Тартюфа, как вы! вот!
      – О! я ожидал большего, вы меня разочаровали!.. полковник!.. мне уже все это говорили!.. десятки!.. сотни раз!.. и в куда более живых и ядовитых выражениях!.. просто разящих наповал!.. а вы, вы жуете какое-то мочало!
      – Неужели?
      – Я все это уже слышал!..
      – А как насчет того, что достойно восхищения?.. давайте обратим свой взор в другую сторону… наужели вами никто никогда не восхищался?.. разве вам нечем гордиться?
      – О! да! полковник! о! а как же! я вижу, полковник Резеда,что вы начинаете меня понимать!.. улавливать нужный тон! браво! вы и не представляете, как здорово вы это сформулировали!.. мне и вправду есть чем гордиться! например, тем, что произошло неподалеку от Гибралтара!
      – Подождите! я записываю… одну минутку!.. так! моя записная книжка! мой карандаш!..
      – Сколько там страниц?
      – Девяносто!.. ну так что насчет Гибралтара?.. как там с Гибралтаром?
      – Да, Гибралтар! полковник!.. перед самым Гибралтаром!.. мы сделали пробоину в небольшом английском судне, сторожевом корабле "Кингстон Корнелиан"… мы протаранили его прямо посередине! продырявили его корпус и сердце… на скорости в двадцать один узел! представляете! одиннадцать тысяч тонн! он даже и "уф" сказать не успел! все произошло так быстро, наш толстяк впилился в этого малыша.
      – Ну и ну! надо же!
      – Вот вам и "ну и ну"! я был корабельным врачом на "Шелле"[35]! если бы вы только видели, полковник, эту "Шеллу"!.. вся в броне, от носа до кормы! мы разрезали этого нахала пополам! все его снаряды взорвались одновременно!.. он тоже вырвал у нас шестнадцать метров! шестнадцать метров вдоль корпуса!.. но зато он него самого, простите, остались только пузыри на воде! от корпуса и всего остального! корпуса и остального!.. такого не было со времен Трафальгарского сражения… и напрасно нам сигналили с берега!.. куда там! слишком поздно! мы унеслись на скорости двадцать два узла, полковник!
      – Не говорите так громко! не так громко, прошу вас!
      Он сам уже перешел на шепот.
      – И все произошло при свидетелях?
      – Еще бы! и при скольких! можете не сомневаться! в 11 часов вечера…в одном кабельтове от крепости!.. на нас было направлено по меньшей мере сто прожекторов!.. на нас смотрела вся крепость! там было светлее, чем в Эпиней! в студии в Эпиней[36]!
      – Здорово!
      – Как во время съемок!..
      – Значит, вы этим гордитесь?
      Он уже не записывал…
      – Да нет!.. не особо, но все это было именно так!.. точно так же, как было и то, что шестью годами позже, я провел два года в заключении в тюрьме Вестерфангстель, в павильоне К, в Копенгагене, в Дании… вместе с "приговоренными к смерти датчанами"…
      – И поделом!
      – Ну да, лакей! да! конечно! естественно!.. более того, они заставили меня провести еще пять лет на берегу Балтики в маленьких и очень специфических хижинах… при двадцати… двадцати пяти градусах ниже нуля!.. причем я сам все еще и оплачивал!.. увы!.. оплачивал все сам!
      – Но почему?.. почему?..
      – Да кто его знает… из принципа, наверное!
      – Значит, они такие, эти датчане?
      – Да, правда туристам они этого не говорят!
      – И туристы ничего не замечают?
      – Нет! им пускают пыль в глаза, и все! нет больших болванов, чем туристы! какими амбициозными ослами они отправляются в путешествие… такими же ослами и возвращаются, только амбиций у них становится еще больше!.. а от общения с Агентствами окончательно едет крыша…
      – И о чем же им говорят датчане?
      – Об Андерсене, Гамлете, Киркегоре…
      – А по-вашему, у них есть еще что-нибудь?
      – Дампе, например! (Якоб Якобсен)[37], их Мирабо[38], которого они сначала приговорили к смерти, а потом держали двадцать лет в каталажке!
      – Разве они никогда не говорят об этом Дампе?
      – Нет, никогда!.. вы не найдете там ни одной маленькой улочки его имени… даже тропинки… ни одной памятной таблички…
      – Вы, кажется, как-то сказали, что в датской тюрьме была хорошо отлажена казнь узников?
      – И еще как!
      – У вас есть веские доказательства?
      – Да сколько угодно! но в этом отношении они ничем не отличаются от других народов!.. о нет! нет! убивают ведь во всех тюрьмах мира, это норма, ритуал!..
      Почему-то это его ужасно смешит!..
      – И в какое время, интересно, там это происходит?
      – Около 11 часов… в полночь… полковник!
      – Вы хорошо осведомлены!
      О да! да! совершенно верно!.. "пип-сель"[39]… это там так называется… 12-13, полковник! камеры 12-13! обитые каучуком! запомните!.. их не показывают туристам!..
      – Ладно, оставим это! нас могут услышать!.. вернемся лучше к вашей технике!
      Он снова начинает записывать, хватает пачку бумаги… я замечаю, что он вне себя…
      – И как там ваша техника?.. да… и это ваше изобретение!.. вы же трясетесь над своим изобретением, хм! носитесь с ним повсюду и пихаете всем в нос!.. ловко придумано!.. решили таким образом себя увековечить! другие все же немножко поскромнее!
      – О! полковник! полковник!.. я – сама скромность! я вовсе не пихаю себя никому в нос! я вообще очень редко выставляю себя напоказ!.. с тысячей предосторожностей!.. и всегда предварительно тщательно покрыв себя дерьмом!
      – Очень мило! есть чем гордиться! зачем же вам тогда вообще это "я"?.. это насквозь пропитанное дерьмом "я"?
      – Закон жанра! лиризма без "я" не бывает, полковник!
      Запишите это, я прошу вас, полковник!.. Закон лиризма!
      – Идиотский закон!
      – Говорите, что хотите! но это "я" стоит ужасно дорого!.. это самый дорогой инструмент воздействия из всех! для смеха он незаменим!.. "я" не слишком бережно обращается с тем, кому принадлежит! а уж лирическое в особенности!
      – Это почему же?
      – Записывайте! записывайте! еще! позже вы все это перечитаете… чтобы быть по-настоящему смешным, надо как бы чуточку умереть! вот! нужно, чтобы вам было все равно.
      – Ну и ну! вы даете!..
      – Это же очевидно!
      – А как же другие? обходятся без этого?
      – Они прикидываются!.. делают вид, что им все равно, но это далеко не так… о! далеко не так! прожорливые свиньи и жуки-богомолы!.. фарисеи, умеющие из всего извлечь выгоду!
      – "Я" в дерьме и "отстраненность"?.. Это и есть ваша формула?.. я правильно понял?..
      – Все не так просто, полковник!.. о! нет!.. не так просто!.. не ошибитесь: это только так кажется на вид!.. только кажется!.. у всего есть своя цена!.. за все нужно платить!..
      – Ну ладно! вы знаете, какое все это производит впечатление…
      – Давайте, полковник! валяйте!
      – Вы считаете себя "пупом земли"… а ваше невыносимое навязчивое "я"… уже порядком надоело вашему читателю!..
      – Ценю вашу прямоту!.. но дорогой полковник Резеда, вы заставляете меня краснеть! да, я краснею: мне стыдно за вас!.. человек вашей эрудиции! и так и не понял, что драма лириков всех времен и народов, смешных или грустных – это их "я"!.. это же очевидно!.. в той или иной форме… но их "я" всегда на виду!.. они сами вовсе не в восторге от своих "я", клянусь вам!.. но как же избавиться от этого "я"?.. закон жанра!.. закон жанра!
      – Но почему?.. почему?..
      Он записывает… он и в самом деле что-то пишет…
      – Послушайте, полковник, возьмем: вас! вы же не принимаете морские ванны в дорогой форме и парадной одежде? Нет? А?
      – Но при чем здесь все это?
      – Какая связь между морскими ваннами и лиризмом?.. я не собираюсь вам это объяснять, полковник! мне просто жалко вашего времени!..
      – Опять какая-нибудь гадость?
      – И да и нет… мы ведь постоянно балансируем на грани!..
      – Что за бред!
      – Хорошо, я уточню… если вы третесь в салонах, сочиняете для салонов, ищете себе покровителей, состоите в нескольких партиях, обиваете пороги посольств, снимаетесь в кино, тогда что для вас важнее всего?.. одежда, черт возьми!.. внешний лоск!.. еще бы! кич есть кич!.. но если вас тянет на лиризм?.. вы рождены лириком?.. настоящим лириком!.. тогда совсем другое дело!.. любой костюм будет вам тесен!.. вам придется обнажить свои нервы!.. демонстрировать свои обнаженные нервы!.. не чьи-нибудь!.. о ля, нет! а именно свои!.. и не просто обнажить!.. а еще натянуть их до предела!.. ваши нервы должны быть натянуты как струна!.. а ваше "я" выставлено на всеобщее обозрение!.. черт бы его побрал!.. а иначе никак!
      – Хорошо, так и запишем.
      – Да, пишите, полковник! непристойность! и эксгибиционизм!
      – Ну вот, приехали!
      – О! не просто приехали, а подошли к самой сути!
      – Но вы же ко всему прочему еще считаете себя новатором, не так ли?
      – А как же!.. сколько раз меня грабили! уже одно это о чем- то говорит!.. но если бы речь шла просто о чувствах… а тут смех сквозь слезы?.. тут уж мне не отвертеться!.. за это и убить могут!
      – Но лиризм не очень французская черта…
      – Вы правы, полковник! французы настолько тщеславны, что другие со своим "я" просто выводят их из себя!..
      – А англичане?.. немцы?.. датчане?.. их что, точно так же коробит от этого "я"?.. "я" другого?.. как по-вашему?..
      – О! тут не все так явно… не все так однозначно… возможно, они чуточку более скрытные… более сдержанные… только и всего!.. не такие нервные, что ли… но это универсальный факт: никто не любит "я" другого!.. китайцы, валахи, саксонцы, берберы!.. везде одно и то же!.. вам не кажется, что это почти как с фекалиями?.. каждый готов с жадностью вдыхать запах собственного дерьма, но запах фекалий какой-нибудь Эстель, пусть даже вы от нее без ума, вам, естественно, уже менее приятен!.. "проветрите! проветрите!" – сразу начинаете вопить вы…
      – До чего вы все-таки любите все эти гадости!.. этот ваш лиризм, по-моему, лишь предлог…
      – Уверяю вас, полковник! меня не так просто выбить из колеи!.. даже Цезарь может оказаться вне закона и попасть в руки палачей… а что же говорить о простых смертных!.. а?.. когда я оказался "вне закона", меня сразу же обокрали!.. так что я знаю, что говорю!.. а потом меня самого во всем и обвинили! вот так! особенно отличились мои родственники!.. те вообще назвали меня убийцей!.. мне это передали!.. хоть стой, хоть падай: убийцей собственной матери!.. так что после этого полковник!.. ваш жалкий лепет меня вряд ли заденет!..
      – Что же вы такого сделали своим родственникам?
      – Абсолютно ничего!.. я просто был в тюрьме…
      – Тогда как это все объяснить?
      – Да они же меня обокрали… и боялись, что я вернусь и потребую все назад…
      – Ну и что? К чему вы клоните?
      – Да к тому, что вам меня не обидеть, и не пытайтесь!
      – Это тоже записать?
      – Посчитайте-ка лучше, сколько там страниц?
      – Ровно сто!.. а ваши шпильки в адрес Академии тоже оставить?
      – Пожалуй, да… валяйте! давно их уже не трогали!.. главное, не слишком утяжеляйте, вот и все!
      – Хорошо!
      – Забавно все-таки! вы ко мне все время цепляетесь вместо того, чтобы мне хоть немного помочь!..
      – Тогда вот вам еще тема!.. для чего вы прибегаете к арго? вы ведь часто используете арго?..
      – О да! еще бы!.. арго – это язык ненависти, который бьет читателя по мозгам… эффект сногсшибательный!.. он в вашей власти!.. можете делать с ним, что хотите!..
      – Ладно!.. тогда понятно!..
      – Но внимание! осторожно!.. имейте в виду: арго действует сильно, но недолго! два… три куплета! две, три удачных шуточки… и ваш читатель начинает приходить в себя!.. книга, целиком написанная на арго, выглядит скучнее, чем "бухгалтерский отчет"…
      – Но почему?
      – Да потому, что читатель ненасытен! он требует все более и более сильных выражений!.. а в каком арго вы их столько найдете?
      – Так уж и ни в каком?
      – Ладно! тогда послушайте, полковник, что я вам скажу: арго – это замечательная приправа!.. но пища, целиком состоящая из приправы, никуда не годится! читатель просто пошлет вас к черту! он расфигачит всю вашу кухню! и с недовольной физиономией вернется к к своему любимому кичу! еще бы!.. арго хорошо обольщает, но для серьезных отношений оно не подходит… так пылкий соблазнитель после первых впечатляющих успехов очень скоро разочаровывает даму… он сулил небо в алмазах, обещал свернуть горы… а спотыкается о первую же кочку!.. и сам просит о помощи!.. так же и арго!.. простой пример: письмо, написанное на жаргоне уголовником своей цыпочке… допустим, оно написано умопомрачительно ярко!.. значит, оно предназначено для того, чтобы его читали во всех "самых жутких и злачных" притонах от Барбеса до Лаппа… по кругу!.. ведь и письма Маркизы[40] были написаны так страстно, красочно, до опупения обольстительно, чтобы все замки попадали в обморок! чтобы шателенши от них балдели, кончали, судачили о них без умолку, передавая от Перигора до Бовэзи!.. в общем, как в случае с письмами сутенеров!.. но невозможно без улыбки смотреть на то, как тот же самый поэт-уголовник, только что изощрявшийся во всевозможных непристойностях в письмах к своей шлюхе и корешам, сразу же как будто вообще забывает о существовании арго, когда обращается с прошением к судье!.. куда там! поворот на сто восемьдесят!.. исключительная серьезность! целомудренность!… если события вашей жизни принимают драматический оборот, причем всерьез (не как в кино!), забудьте о жаргоне!.. лучше полагаться на Аттестат Зрелости!.. а жаргон вам только навредит!
      – Ну и что из всего этого следует?
      – Да то, что арго – вещь полезная!.. безусловно!.. как и любая приправа!.. нет ее?.. и кушанье ваше – дерьмо!.. а если переборщить?.. тогда еще хуже!.. во всем нужна мера!..
      – Сначала вы говорили мне про "я"!.. а теперь вдруг начали про арго!
      – Но ведь это вы сами, полковник! сами сменили тему! вы сами начали про арго!
      – Ах да! да! пожалуй, вы правы…
      – А сколько теперь у нас страниц?
      – Сто!
      Опять сто!.. кажется, он не в ладу с арифметикой!.. дурак!
      – А не поговорить ли нам о любви?
      – О! тише! тише!.. нас же могут услышать!..
      – Но кто?
      Рядом с нами и кошки не было!.. вокруг ни души… к тому же и говорил я не так уж и громко!.. нет, положительно! у этого полковника не все дома!.. недаром у него такой вид!.. будто его пыльным мешком стукнули!
      – Успокойтесь, полковник, все в порядке! Мы ведь с вами просто непринужденно беседуем! о том, о сем!.. разве не так?.. это самое обычное иньте-ервью! да! самое обычное…я предлагаю вам поговорить о любви и любовных песнях… чем не тема для сквера?.. любовные песни в сквере[41]? хотите, я вам даже одну спою? замечательный образчик народного творчества?.. я ведь когда-то зарабатывал на жизнь подобными песнями! да, я[42]!
      – Вы?
      – Да!.. любовь! весна!.. мы вновь! без сна! я прекрасно с этим справлялся! хотите послушать?
      – Нет! нет! нет! тогда я ухожу!
      – О, не уходите! останьтесь! останьтесь! полковник! я не буду петь!
      Он встает!.. и вправду хочет уйти!..
      Потом снова садится…
      – Но согласитесь, в них есть своеобразный шарм?
      – В ком?
      – Да в шансонье, которые поют о любви!.. это баловни судьбы! вот уж кто по-настоящему развращен лиризмом! вне всякой меры! вот в ком выпирает это "я"!.. кому этого "я" никогда не бывает много! их драгоценного "я"! и обратите внимание! в них чувствуется Порода! настоящая Порода! это трубадуры в седьмом колене! Весна триста шестьдесят пять дней в году!.. а на самом деле, у этих певцов Любви давно уже не стоит!..
      – Вам что, хочется шокировать читателя?
      – О! вовсе нет! скромностью я не отличаюсь, полковник, но в данном случае я ничего не утрирую!.. животное с двумя головами гротескно! и так было всегда! всегда! с тех пор, как существует мир! животное с двумя головами – это верх извращения… а оно еще говорит! на что-то претендует!.. и все зря!.. ведь на самом деле! оно просто смешно! и только! свинья и та помощнее будет!.. да что там!.. гораздо мощнее!.. а человек – это всего лишь жалкий мудак… половой гигант!.. да ему до мухи-то далеко! да, полковник! до мухи ему еще ой как далеко! чего стоят все эти потуги на продолжение Рода? какого Рода?.. долгие приготовления!.. маленькие подарочки! отсасывания! клятвы! жеманство! а что потом?.. восемь дней лежим на боку! самая слабая нервная система во всем животном мире!.. правда! вы не согласны насчет мухи? мухи, которая каждую минуту выстреливает сто раз? вот это половой Гигант, полковник! настоящий Гигант!
      – Вы уверены?
      – Абсолютно! вся неудовлетворенность Дон Жуана и заключается именно в том, что он не настолько силен, как муха!
      – Вы хотите вставить это в интервью?
      – А почему бы и нет?.. я так действительно думаю! и потом это очень ценное наблюдение! и я готов им поделиться совершенно бескорыстно!..
      – Вы считаете, что и Гастон этим заинтересуется?
      – О! вовсе нет! ему на все плевать!.. на все, что не касается сейфа!.. его сейфа!
      – Вы считаете его таким жадным?..
      – Да нет, но он ведь богат…
      – Ну и что?
      – А богатые люди – это же ходячие сейфы…
      – Да неужели?
      – Они даже думают, как сейфы… им важно быть толстыми, закованными в броню и совершенно неуязвимыми… все остальное им по фигу! превзойти всех в весе и толщине, стать более непробиваемыми, чем самая совершенная броня самых новейших танков современных армий!.. вот их идеал! предел мечтаний! поэтому каждый, кто решится с ними заговорить, сразу же становится в их глазах крайне подозрительным типом… чем-то вроде грабителя… взломщика…
      – Допустим!.. а как же Полан?.. он что, тоже несгораемый сейф?
      – Нет!
      – И Н.Р.Ф. существует благодаря ему! как-никак!
      – Ну, скорее, это Полан существует за счет Н.Р.Ф.!
      – И вы думаете, он опубликует ваше интервью?
      – Черт возьми! он может им подтереться, если захочет!
      – А если он его все-таки возьмет?
      – Тогда он заплатит три тысячи франков за страницу!.. при том, что своей домработнице он платит гораздо больше! и вообще, не решается ей перечить!..
      – У него есть домработница?
      – Да, черт бы его побрал!.. вот это-то и обидней всего: то, что у него есть домработница!.. этого я ему никогда не прощу!
      – Вы озлоблены… и завистливы!
      – О! да, конечно!.. и не собираюсь этого скрывать! я жутко завидую всем, кого обслуживают! у кого есть приходящая домработница!.. всем, кто никогда не моет свою посуду сам!.. вот уже целых двадцать лет, полковник, как у меня нет домработницы!.. у меня, инвалида войны 14 года! гения литературы и медицины! а все, у кого домработница есть, являются наглыми недоумками, паразитами и бездельниками! их всех давно нужно было бы вздернуть, полковник! повесить! на Елисейских Полях! в полдень! вот кто и вправду достоин классовой ненависти! по обе стороны железного занавеса! тут уж ничего не скажешь! а у вас, естественно, тоже есть?.. домработница? вас тоже обслуживают?.. я по вашему лицу вижу!..
      – Да, вы угадали!..
      – И пенсия у вас, конечно, тоже есть?.. я опять попал в точку?
      – Да!..
      – Простая или "персональная"?
      – Персональная…
      – Я так и знал!.. с ума можно сойти!.. государство скоро совсем развалится!.. хорошо хоть китайцы сюда скоро явятся!
      – Зачем?
      – Да чтобы покончить со всем этим! с вашей славной халявой! они сгонят вас всех на строительство образцового канала "Кранты-Янг-Цзе-Кьянг"!
      – Вы уверены?
      – Да, я в этом не сомневаюсь!..
      – И это, по-вашему, также нужно вставить в интервью?
      – А как же! обязательно! и как можно подробнее!
      – Ну уж нет!.. нет!.. так не пойдет!..
      Он поднимается… и порывается уйти! я его удерживаю!
      – Вы обещаете мне больше не говорить о политике?
      – Нет!.. клянусь!.. это вырвалось у меня случайно!.. что-то насчет канала, да?.. канала?.. это я пошутил!.. это шуточный, игрушечный канал!.. его можно вырыть чайной ложечкой!.. маленькой чайной ложечкой!
      – Значит, вы просто пошутили? пошутили?
      – Ну конечно, полковник! а вы что, приняли это всерьез?
      Бросьте! Посчитайте-ка лучше страницы! посчитайте, сколько их там у вас! нужно, чтобы в Н.Р.Ф. остались довольны!
      … Сто десять страниц!..
      – Вы думаете, этого недостаточно?
      – Нет! нет! полковник! разве что Полану для определенных целей!
      – Для каких целей?
      – Ну, он сможет ими подтереться, например!
      – Вашими гениальными откровениями?
      – Не сомневаюсь!.. когда мои откровения ему не нравятся!.. он уподобляется Нерону!..
      – Ладно! тогда, может быть, вернемся к лиризму, чтобы его не раздражать?
      Он явно опасается, что я снова заговорю о политике…
      – Если угодно!.. однако и с лизирмом, доложу я вам, не все гладко – любовная лирика себя уже исчерпала…
      – Почему?
      – Да потому, что эти певцы любви выжали из нее все соки! задрочили до смерти!
      – Неужели?
      – У вас есть радио?.. не так ли, полковник?.. да? Ну тогда все просто! вы ведь не будете со мной спорить?.. от всех этих певцов и певиц, поющих о любви, тянет блевать! а разве нет? хочется выть от тоски! вы слышали когда-нибудь дроздов? зябликов? или соловьев? и это заунывное любовное блеянье?.. воробьи, и те поют лучше, не правда ли?
      – Значит, песни вас тоже не устраивают?
      – О! вовсе нет! просто их унылые исполнители нагоняют на меня тоску…
      – Постойте! я посчитаю…
      Он считает… потом опять пересчитывает… получается только семьдесят две страницы!.. снова какая-то путаница!.. так я и думал!..
      – Ладно, не отвлекайтесь… ваш следующий вопрос!
      Пусть вкалывает, нечего прохлаждаться!..
      – Но вы же сами меня сбиваете!..
      – Ладно! ладно!.. больше не буду!.. давайте! спрашивайте!
      – И спрошу!
      Он опять задумывается.
      – Валяйте!
      – Каким образом вы пришли к идее вашего так называемого нового стиля?
      – В метро!.. в метро, полковник!..
      – То есть?
      – В тот самый момент, когда я садился в метро… меня еще тогда одолевали сомнения…
      – Ага!
      – В тот момент, когда я туда спускался… но я же вам это уже говорил!.. вы все прослушали! вы ничего не слушаете!..
      – Но при чем здесь метро?
      Не метро!.. "Север-Юг"[43], если говорить точно!.. тогда это еще был "Север-Юг"!
      – Ну и что?
      – И вот…
      Но тут он меня прерывает!..
      – Вы не возражаете?.. мне бы надо отлить!..
      – Пожалуйста!.. но где?
      Он показывает мне в сторону выхода из сквера, на двустворчатую калитку… там, за кустами: писсуар!.. так вот почему он туда все время смотрел, черт бы его побрал!.. все время пялился! туда!.. и почему так корчился!.. не слушал меня… все туда косился!.. чертов ублюдок! не удивительно, что он так ничего и не усвоил!.. даже главное: то, что я – единственный писатель этого века! я!.. я… и готов повторять это снова и снова! а разве можно меня сравнить с другими прохвостами? бр-р-р! бр-р-р! купленные ими критики превозносят их до небес… этих недоделков, бумагомарак!.. фу, какая гадость! б-р-р!.. сколько они извели чернил! а сколько бумаги! и все в маразме, вне зависимости от возраста! все как один!.. этими напыщенными фальшивыми плагиаторами завалены все книжные развалы на Набережных[44]!.. жулики, к тому же, еще тупые, как пробки!.. после них даже Гонкуры покажутся приятным чтением!.. это уж точно!.. вонючие недоноски! и все-таки я без толку сотрясал воздух! я поведал ему о том, как однажды ночью у меня было что-то вроде кошмара… я очутился среди богомолов… о них я уже говорил! и все они были, как Мориак!.. это было на съемках фильма!.. а позже я опять натолкнулся на Мориака! я ведь читаю его статьи каждое утро[45]… на сей раз он был на мотоцикле… представляете!.. богомол на мотоцикле!.. на мотоцикле, а одет, как монашка!.. в чепчике!.. чтобы прикрыть свой дефект!.. Клодель впереди, а он за ним, они оба направлялись на Восток!.. сражаться с врагом!.. вместе! оба! с обнаженными шпагами! и тот и другой! "мы не были там в 14-м[46]! зато мы поедем туда в 74-м!".. однако путь на Восток пролегает через Елисейские Поля!.. а там всегда много народу!.. есть из кого набрать рекрутов!.. каждому по бесплатному Флюгеру[47]! а у Французского Театра их уже ждала целая толпа[48]! толпа пылких поклонников!.. поклонников их дарований, их набожности и их выябываний! ну и конечно же Од[49]! Клодель – тоже в чепчике!.. Французский Театр, собственно, и был на Востоке! на Востоке от их газеты… а уж как они выпендривались! что один, что другой!.. какими почестями их там осыпали!.. нет, это надо было видеть!.. "так уж у нас заведено! – говорили они… – мы их победили!.. и мы им еще покажем!.."
      Но я отклонился! далеко от главной темы!.. мой полковник начал терять нить… быстро назад! к тому, что я говорил!.. говорил о себе!.. к дарам, которые были мне ниспосланы, ниспосланы Небом!.. однако шутки в сторону, я настаиваю!.. эти дары воистину необычайны! я повторял это уже сотни раз!.. баста, пора бы уже и запомнить! я настоящий и единственный гений! единственный писатель века! доказательство: обо мне никогда не говорят!.. а все мне завидуют! даже Нобель мне не нужен[50]! как все настаивали, чтобы меня расстреляли!.. как я их всех достал!.. до смерти! а это ведь действительно вопрос жизни и смерти!.. я всегда отнимал у них читателей! всех читателей! внушал отвращение к их книгам! и не только каббалистическим! просто двух стилей быть не могло!.. а вопрос стоял так: мой или их!.. кроль или брасс! нет, вы только вдумайтесь!.. единственный новатор века! это я! я! и я перед ним! единственный гений, можно сказать! какой ни на есть, но все-таки!
      – Еще минуту внимания, уважаемый полковник Резеда! вы пойдете помочиться чуть позже! кто совершил великую стилистическую революцию? кто сумел придать письменной речи эмоциональную выразительность разговорной? я! я! и никто иной! вы понимаете меня, полковник?
      – А? что?
      Что за тупая тварь!
      Я вам ведь еще не описал этого болвана Резеду… этого мудилу!.. как он выглядел… какого роста… лицо… нет! нет!.. можно его себе представить и так! и этак!.. я и сам еще точно не определился!.. в сущности, можно было бы описать его, как угодно! но он ведь и на самом деле существовал!.. у него были подкрашенные усы… и брови тоже… он был примерно моего роста…
      – Полковник, послушайте!.. "эмоциональная насыщенность" моего стиля!.. вернемся к моему стилю! это маленькое изобретение, как я его определил, тем не менее, подкосило Роман под самый корень, и он вряд ли сможет когда-нибудь оправиться! Роман больше не существует!
      – Как больше не существует?
      – Ну, я не совсем удачно выразился!.. я хотел сказать, что другие больше не существуют! другие романисты!.. те, что еще не научились писать "эмоциональным" стилем!.. после изобретения кроля плавать брассом становится бессмыленно!.. так же, как становятся невозможны "искусственные освещения мастерской" и "Плот Медузы" после "Завтрака на траве"[51]! улавливаете, полковник?.. конечно же, "отстающие" сопротивляются!.. извиваются в конвульсиях и бьются в агонии с таким остервенением, что к ним просто опасно приближаться! но самое главное!.. это еще не все, полковник! не все! мое небольшое открытие переворачивает не только роман!.. кино тоже опрокидывается! совершенно! оно переворачивает с ног на голову и кинематограф! да! именно! он тоже больше не существует! он и так все время агонизировал! он ведь уже родился агонизирующим! с врожденным дефектом!.. как говорится: тяжелый случай!.. долой экраны, полковник!.. я не шучу!
      Но он все щупал свою ширинку… вместо того, чтобы меня слушать! окружающие и вправду уже стали на нас оборачиваться…
      – Ах, ладно! идите, только побыстрее!
      Это было недалеко… двадцать… тридцать метров… он встает… он меня бросает…
      – Может быть, вы хотите что-то записать?..
      Он уже давно ничего не записывал, мерзавец!
      – Да нет!.. не обязательно!..
      – Но вы ничего не забудете? А вдруг вы будете отсутствовать очень долго?
      – О, ну… пять… шесть минут!
      – Вас что-то смущает?
      – В такие моменты я немного волнуюсь…
      – Да?
      – У меня что-то с простатой…
      – Тогда я мог бы вас осмотреть… но не в сквере же!.. позже!.. потом!
      Он решил, что я шучу… пожимает плечами… и уходит… прихрамывая… уходит… а я остаюсь сидеть… обдумывать все, что мы друг другу рассказали… я помню все… каждое слово!.. в феноменальной памяти, в сущности, нет ничего хорошего… вас переполняют воспоминания, которые вам постоянно приходится осмыслять, систематизировать… к тому же… ко всему прочему… в общем-то… еще и воспоминания далеко не самые приятные… а если у вас еще и способности к языкам? плюс ко всему?.. если вы говорите сразу на двух… трех… четырех… иностранных языках?… которые тоже загромождают вашу память?..
      Полковник все еще мочился… а я думал обо всем, что мы друг другу наговорили… и еще о том, как странно устроена человеческая память… у моей тещи память была еще лучше, чем у меня… в восемьдесят она помнила номера всех фиакров, на которых когда-либо ездила… начиная с тех, на которых она со своей мамой приезжала в Париж… и кончая теми, на которых колесила по свету, путешествовала… номера всех машин!.. в России, в Персии, в Голландии… так вот, она умудрилась выучить пять или шесть языков… тоже путешествуя… без особых усилий!.. три, четыре недели в каждой стране… и готово! мне на изучение языков все-таки требовалось некоторое время… а ей нет!.. я вспомнил о ней там, сидя на скамейке… что с ней стало? сколько ей сейчас было бы лет?.. сто десять?.. или сто двадцать?.. я начал считать… и как раз в этот момент!.. появляется Резеда!.. он застал меня врасплох!.. я замечтался…
      – Это вы, полковник? вы уже?.. ну как, все в порядке?
      – Да!.. да!.. но все-таки интересно?
      Он переходит в наступление.