— Видел? Можешь считать, твоя работа. — Олег пнул странный предмет. — Хотя можно было бы и обойтись, наверное. После того как главного хлопнули, круг распался, но для надежности пришлось добавить. Всё-таки у них почти получилось. Ладно, пошли, чего уж… — Он решительно шагнул к одной из плащ-палаток и откинул край. Блеснула серебристая подкладка, под ней оказалось что-то непонятное, черно-белое — точнее пока было не разобрать. Александр шагнул ближе.

— Тебе фонариком подсветить? — Голос Олега внезапно охрип и сорвался.

Подсвечивать не пришлось. Половина головы обгорела, но на второй даже сохранились длинные пепельно-русые волосы. Ирина глядела единственным уцелевшим глазом испуганно и удивленно, как тогда, на холмах…

Наконец-то на Александра обрушилась непроницаемая темнота, и он всё-таки перестал чувствовать и думать.

Раннее, с мая начавшееся лето прогрело асфальт. Город переоделся в легкие платья и майки, кое-кто даже потянулся на пляж. Сестрички в военном госпитале распахнули окна настежь, ходячие больные и раненые правдами и неправдами пытались выбраться из палат в скверик. За ними приходилось приглядывать, чтобы не перемахнули через забор — «самовольщиков» прибавилось, а объясняться с главврачом не хотелось в такой день никому. Как и в любой другой, впрочем.

В одну из палат заглянула бойкая девчушка в коротком халатике. Выздоравливающие были на прогулке, только поступивший больше месяца назад с Кавказа «контрактник», как обычно, лежали глядел в потолок.

— Шатунов, к тебе посетители! Офицеры какие-то!

Глаза оторвались от потолка и холодно уставились на дверь. Под этим взглядом медсестра почему-то смутилась и скользнула обратно в коридор. Было слышно, как она говорит кому-то: «Только не больше двадцати минут!» Затем по коридору простучали каблучки, а в палату шагнули двое. Сначала Александр скользнул взглядом по погонам и орденским планкам и только потом узнал обоих — серебристо-седого усатого полковника и майора с окладистой русой бородой.

— Как самочувствие, герой?

Глаза глядели все так же холодно, но смутить Олега было значительно труднее.

— Ты уж извини, что раньше не зашли… дел как всегда и даже больше. У нас тут есть кое-кто, так что по части медицины всё знаем. А как ты сам-то ?

Взгляд ушел в сторону. За окном шумели ярко-зеленые деревья, и на них явно можно было разглядеть что-то более интересное, чем посетители.

— Молчишь? Простить не можешь? Ну что ж, воля твоя… Только если ты думаешь, что это мы специально всё так подстроили, то подумай еще раз, и получше. Насчет операции на горе — еще тогда сказал, а что было раньше — так ты меня не переоценивай, я не господь бог. Да и тебя никто за руку не водил никогда.

Молчание вновь повисло под потрескавшимся потолком. Майор притронулся к погону Олега:

— Пойдем… не видишь, не будет он с нами говорить. Даже скрывать этого не хочет.

Они повернулись к двери, но с койки толкнул в спину хриплый голос:

— Олег… погоди… Что сейчас в городе? Да садитесь вы, что ли… раз уж пришли.

Гости устроились на синем одеяле, покрывавшем соседнюю койку.

— В городе? В городе-то получше стало. Прежнего не вернешь, мертвых не воскресишь, но похоже, что кое-кого из выживших можно будет вылечить. Наши, кто с других Кругов на помощь подошел, почти все разъехались. Через месяц постарайся поправиться, хочу тебя на Большой Совет взять. Тебя много кто послушать хотел бы. Да и тебе, я думаю, на пользу пойдет. Заодно с коллегами-ведунами пообщаешься. Обменяешься опытом.

— Что это было всё-таки… тогда, на горе? Я начал догадываться, но до конца не понял. Честно говоря, такой мощи я не ожидал. Показалось, что это действительно… их Хозяин.

— Может быть, и еще хуже. — Олег помрачнел. — Давай сейчас не будем говорить об этом, не с твоим здоровьем. Тем более я и сам пока не всё понял. Это нам еще и аукнется, и откликнется. Дырку оно не просверлило, но подошло близко. Что-то всё равно просочилось. В этом месте и в ближайшее время, скорее всего, не повторится, тут и наши позаботились, и кое-кому из людей подсказали. А вот в любом другом и попозже… пока никто не знает.

— Что с людьми? Которые там были?

— Да кто где. За последнее время ни одного случая — ни жертв не приносят, ни даже спиритизмом заниматься не пробуют. Кто-то в психушке, одна компания, говорят, чуть ли не в монастырь пошла… Ну, кое-кого и наши в обработку взяли. Другое плохо — неосознанных действий стало больше. Случайных. То ли отдаленные последствия, то ли… а, ладно, не будем пока загадывать, времени еще мало прошло. Но я вот боюсь, что проблем у нас не намного убавилось.

— Олег, и еще… как там тогда было, на горе? Как получилось их круг разбить?

— А ты еще не додумался? Я ж тебе еще тогда сказал! Эх, разведка… Ну, спишем тебе это на ранение и переживания. Ты и помог. Стрелой.

— Ее же вроде в воздухе в щепы разнесло… Это надо же — так попасть!

— Ну да, разнесло — я, кстати, наконечник подобрал. Цел, пригодится еще… хотя лучше бы не надо, конечно. Так вот, похоже, маги отвлеклись еще на выстрелы, когда по тебе охрана бить начала. А как стрела пошла — тут и тебя, и ее трудно не заметить было, полет все почувствовали. Купол еще не сомкнулся, и кое-кто в круге струхнул. Этого хватило, чтобы пулей попасть в лоб тому, кто вел обряд.

— Серебряной или заговоренной?

— Бронебойной! Из крупнокалиберной винтовки стреляли, тут уж никакой магии не хватит, чтобы на полпути остановить. Защита не успела сработать. А потом, ты видел, ударили из огнемета… Это нам Николай Иваныч подсказал — чтобы всех сразу и крови не было. Девятого мы опознали. Угадай, кто оказался?

— Не буду, и так тошно вспоминать.

— Наш с тобой знакомый, Сережка-гитарист! Не делай большие глаза, он не последней фигурой был, и не у «кошкодавов», а у той компании, которую вы с Натанычем в лесу взяли. Только хитрости хватало до поры не лезть самому, Юрик у него на посылках был. Но тут уж не мог упустить, маловато было тайной власти…

— Кстати, как они?

— Кто? — не понял сначала Олег.

— Натаныч… и Юрик.

— Юрий Натаныч в лесу отлеживался, ранили его всё-таки тогда. Кинжал он Мишке так и оставил. Отошел от дел. А Юрик… Ну что с пацаном сделаешь? Отпустили.

Оставался самый тяжелый вопрос. Собрался задать. Передумал. Потом всё-таки решился:

— А… Ирина как же?.. Как ее-то опять заманили?

— Заманили?!! — Олег скрежетнул зубами и чуть не закричал: — Я ж тебе еще тогда говорил, что в таком обряде только доброволец нужен! Ну вот и… — Он отвернулся.

Помолчали какое-то время, потом Александр мотнул головой, отгоняя воспоминания.

— Что ж ты не настоял тогда, если точно знал?

— Ничего я не знал точно, а тебя тогда предостерегать, если и сам не уверен, — думаешь, помогло бы? Вспомни себя тогдашнего. — Олег говорил глухо, не поворачиваясь. — Да ты бы и не поверил. Я и сам верить не хотел, а хочешь знать, почему?! — Он повернулся, и Александр остолбенел, впервые увидев слезы на лице Главы Круга. Лицо оставалось спокойным, но из глаз медленно стекали капли и бежали по морщинам в густую седину усов. — Ирина… она… мне правнучка… была…