Постепенно ухо привыкло к незнакомым оборотам, начало выделять более-менее полезную информацию. Получалось, что самому Иванычу пора отшельничать в куче навоза, а не делами заниматься. Поскольку провели его, как леший младенца вокруг куста. И теперь из-за него, Иваныча, все накрываются большой расписной крышкой и ползут куда следует.

Из всего этого следовало только одно: засада провалена. Более того, их всех послали в одно место — дед даже уточнил, в какое — а сами вполне готовы и уже начинают обряд. Что и почувствовал старый ведун.

— Где, Иваныч?! Ты только скажи, где?! — Никогда еще Александр не видел своего Главу Круга таким. Отчаяние, тоска, сумасшедшие попытки найти выход — всё это было видно и без верхнего зрения. И заодно слышно. Хорошо бы никогда больше не слышать его таким.

— На холмах, Олежек. Да только не на этих. Над самым городом. — Похоже, все силы Николая Иваныча ушли на ругань. Теперь он говорил еле слышно, усталым до полного безразличия голосом. — Не успеваем мы, они уже начали.

— А Володя с ребятами?

Верхним зрением Александр различил, как в темноте над Иванычем слабо мигнуло желтое пламя — и тут же погасло. Действительно выдохся старик. Маскировку не поддерживает. Но всё-таки заинтересовался — и тут же разочаровался:

— Не выйдет. Разве что к концу успеют. Если повезет. Да и как ты с ними свяжешься сейчас ? Они небось как раз сюда выехали. Эх, поспешили мы с эти местом… — Иваныч махнул рукой. — Всё, Олег. Приплыли, суши весла. Уходить отсюда надо.

— Погоди сушиться! Где точно это происходит? — Глаза Олега светились в темноте зеленым огнем. Теперь это снова был Глава. Вожак стаи, промахнувшийся, но не потерявший добычу из вида и продолжающий охоту. Что-то у него нашлось в запасе, не иначе.

— На Печати. Они ее сейчас ломать будут, и достаточно успешно, — устало сообщил Иваныч.

— На которой именно? — Олег распахнул полевую сумку. Фонарь ему сейчас не требовался. Даже Александр видел карту — хотя и не со всеми подробностями, конечно. Перенапряжение сказалось, обострившиеся способности или еще что-то, но граница между обычным зрением, ночным и верхним становилась все тоньше. Просто зрение, позволявшее видеть сразу всё — от пара над лежащими на другом конце поляны воинами до дремлющей под снегом травы.

— Западная. В овраге, рядом с лагерем.

— Помню, помню. — Палец Олега ткнулся в карту, скользнул сначала вверх, потом влево. — Сейчас попробуем…

Из внутреннего кармана куртки Олег достал небольшой продолговатый предмет, забарабанил по нему пальцами. Сотовый телефон?! Вот уж чего раньше Александр у Древних не замечал. Не в ладу они были с этим изобретением, слишком резко оно било по тонким структурам. Да и верхним зрением воспринималось болезненно — как бело-голубая вспышка. Николай Иванович поморщился.

— Понимаю, Иваныч, но вот видишь, пригодилось. Как чувствовал. Ребята, прикройтесь!

Александр и без напоминания уже ставил защиту, отсекал бьющее по нервам излучение. Заодно снижал свою собственную чувствительность. Словно глаза и уши прикрыл — ничего не вижу, ничего не слышу… Совсем, как человек.

— Алло? Девушка, для абонента два-сорок шесть. Готовы? Праздник срочно переносится… На двадцать шесть, сорок три, девяносто два… Да, вы не ослышались. Послушайте, вы уж передайте, а что это, я и сам разберусь. Повторить цифры?.. Правильно… Дальше диктую: родственники ждут с нетерпением. Обязательно захвати подарок… И передай самые лучшие пожелания… Всех крепко обнимаю… Олег. Да, это все. Спасибо, до свидания. — Олег засунул «сотовый» за пазуху. — Отбой, ребята! Полный! Поехали в город, там сейчас самое главное начинается.

Когда они добрались до города, стало ясно, что всё уже началось. Более того — продолжается и развивается. Александр перевалил гребень, за которым дорога спускалась в город, и резко затормозил, взглянув вперед. Сзади скрипнули тормоза «ГАЗа».

Котловина городского центра словно утонула в черном тумане. Обычные люди, скорее всего, тоже что-то почувствовали. А может быть, им просто начали сниться кошмары. Одновременно многим это было хорошо заметно.

В третьем часу ночи обычно город выглядит темным, дремлющим. Полумрак жилых кварталов кое где пересекают цепочки уличных фонарей, горят не сколько бессонных окошек — и всё. Сейчас окошек было гораздо больше. Во много раз. И это только квартиры, в которых хозяева или дети проснулись от ужаса. Сколько их сейчас мечется, стонет, кричит во сне? Сколько не проснется, и наутро врач запишет: «Причина смерти — острая сердечная недостаточность» ?

— Не успели ребята… — прошептал Олег. Черный туман выплескивался из ущелья между холмами. Изредка можно было различить какие-то сгустки, ползущие-переливающиеся в мрачном потоке, накрывающие целые дома, присачивающиеся к жилью. К счастью, люди этого не видят, с ума сошли бы от ужаса. А может, и сейчас сходят… Александр представил себе, что может сделать с обычным человеком вырвавшаяся нежить, и на мгновение позавидовал безумцам. Тем, кто тихо свихнулся до этого. Не буйным, не одержимым — мирным, счастливым сумасшедшим, живущим в своем мирке. Им, скорее всего, ничего не грозит.

— А может, и не справились. Ты погляди, что там творится! — откликнулся с заднего сиденья Николай Иванович. — Видел что-нибудь подобное?

— Нет, конечно.

— И я не видел. Вот она и пришла, их ночь. Хотя знаешь, Олег, это еще не самое страшное. — Ведун внимательно всматривался в ползущую мглу. — Это еще так себе, цветочки. Даже червячки, которые удобрение готовят. Не чую я тут большой мощи.

— Получается, это всё так себе, мираж? К утру растает?

— Нет, Олег, не надейся. Хотя кто его знает… Может и растаять. Главное, что последствия останутся. Ты понимаешь, нет здесь ничего разумного. Просто жрущие твари. Даже не хищники — амебы, протоплазма потусторонняя. До хреновой матери всякой гадости выплеснулось, но никто этим не руководит, не направляет.

— Точно знаешь?

— Ничего я не знаю, просто чувствую. И еще, Олег, это ведь уже описывалось. И у нас, и в Европе. Глухо, намеками, никто так и не понял тогда, что же это такое и откуда взялось. Но справились, вот что главное. Ты не этого бойся. Я же говорю — это удобрение. Работы много, неприятно, но разгребем. А вот что за семечко прорастет и когда?

— Скоро, Иваныч. Если до такого дошло, то уже скоро. Ну что, поехали разгребать? Давай, Саша, вперед помалу. Поосторожнее только. Мало ли что сейчас с водителями творится.

Поехали. Даже странно было видеть, как свет фар проходит через черное марево, ничуть не теряя яркости. Вообще освещение на улицах не пострадало.

Верхним зрением Александр видел темные космы, какие-то завихрения. Однажды померещились даже протянувшиеся к «уазику» щупальца. Впрочем, вокруг машин туман рассеивался. Словно боялся прикоснуться. В зеркале видно было напряженное лицо Иваныча — видно, защита давалась ему не так уж просто. За ребят в задней машине беспокоиться не стоило — молодые, тренированные. Как раз сейчас для них идет тяжелая, но привычная работа. Еще и прикидывают, наверное, как на эту жуть контратаку получше провести.

Навстречу с воем и синими вспышками промчалась «Скорая». Потом встретилась еще одна. Хлопотная нынче ночь для врачей. И самим наверняка тяжко, и по вызовам задергают. Хотя, может, им и легче от этого — некогда собой заниматься, оставаться наедине с ужасом. Рядом кто-то, кому еще хуже, — это всегда успокаивает.

Кольнуло в сердце: как там Иринка? Что с ней, где она сейчас? Вроде бы что-то умеет, сил хватает — выдержит, если не запаникует. Нам бы только ночь простоять да день продержаться… Днем надо будет отправить ее из города. В лес, к Натанычу. Вот уж куда эта гадость в последнюю очередь доберется.

Проехали мимо района одноэтажных домишек. «Частный сектор» тоже не спал. Какой там сон — сразу два пожара полыхают! Где-то еще разгорается зарево. Ну, со «Скорыми» понятно, а почему пожары? Где-то за печкой не усмотрели, окурок из ослабевших рук упал? Потом разберемся. Если сможем. Район, где жил Олег, тоже подсвечивал тучи розово-золотым. Горит, но где?

Когда въехали на знакомую улицу, увидели черную коробку, в которой весело плясали желтые языки, время от времени салютовавшие прибывшим гроздьями багровых искр. Олег рванул дверцу, не дожидаясь, пока Александр сообразит нажать на педаль тормоза. Тупая морда «ГАЗ-66» чуть не подмяла под себя неожиданно возникшего перед ней человека. Затормозили одновременно. Только теперь дошло, что горит именно дом Олега. Странно, что никого нет — ни пожарных, ни зевак-соседей. Не видят они, что ли? До сих пор глаза отведены?

Со стороны пожарища сухо треснуло. Несколько раз подряд. Сначала показалось, что это огонь пережевывает остатки крыши, пытается прогрызть стены. Раздалось несколько хлопков погромче. Звонко лопнуло стекло, разбегаясь мелкими трещинами от двух дырочек. Александр выпрыгнул в чей-то палисадник, выхватил пистолет.

— Держи! — Из задней дверцы вылетело ружье, следом неожиданно резво выскочил Иваныч. — Так, Шурик, я прикрываю поверху, ты — стволами! Давай перебежкой вдоль домов, до березы!

Из «газика» прыгали воины, разбегались по сторонам улицы. Снова хлопнуло, на «шестьдесят шестом» ухнуло и зашипело колесо. Кто-то из ребят выстрелил в ответ — провыла и зачмокала по деревяшкам картечь. От горящего дома ударили сразу два ствола. Один — с сухим треском, другой — тот, что погромче.

В свете пожара Александр заметил Олега, с проворством ящерицы уползающего в тень — к той самой березе. Подбежали. За березой начинался дощатый забор, ограждавший участок Олега. Невысокий, по грудь. Раньше этого хватало.

— Возьми ружье, мне «макара» хватит! — Александр протянул «моссберг» законному владельцу.

— Гранату бы сейчас, а?! — Олег блеснул злыми, сузившимися глазами. — И автоматов пару!

— Еще лучше танк!

— Не скажи, не скажи. Танк тут не лучше. Вот тебя вперед послать — это другое дело. Справишься, разведка?

— Должен… Дай только оглядеться.

— Гляди на здоровье, нам теперь не к спеху. Шестеро их тут, четверо отходят, двое прикрывают. Нет, теперь еще один перебегает.

— Где второй сидит?

— На крыше сарая, с чем-то длинным. Второй сейчас за пожар отбежал, плохо чувствуется.

— Олег, по сараю работай, я пошел! — Александр пополз вдоль, выглянул в щель между досок. Крышу сарая было видно плохо. Верхнему зрению мешали пожар и черные пряди, подползавшие снизу. Хреново. Придется работать по старинке.

Громыхнуло за спиной — раз, другой, третий. Черт, что же ты так часто, патроны береги! Александр метнулся через заборчик, распластался на земле. Мелькнула вспышка, за спиной звонко треснула доска. Перекатился, выстрелил и опять перекатился. Тут же Олег еще раз ударил из ружья.

Бегуну трудно стартовать лежа, но разведчиков и такому учили. Пригодилось. Теперь подскочить к сараю. Зацепиться в прыжке за выступающий край стропила. Подтянуться на одной руке. Второй вскинуть пистолет. Пару раз выстрелить туда, где за двумя слоями шифера верхним зрением угадал мутное красноватое пятно. На войне как на войне.

Сзади что-то кричал Олег — похоже, командовал оставшейся группой. Щеку и шею обдавало жаром близкое пламя. Где там этот второй? Нету второго.

Сбежал под шумок вместе со всеми остальными. Может, и уйдут. Если повезет. Олег сейчас не на шутку разозлился — еще бы! Да и ребята горло перервут: уютный был домик, у каждого с ним что-то свое связано. У всего Круга.

Подбежал Иваныч. Ну, старики-разбойники! Недавно еще вроде бы выдохся, чуть сознание не терял от слабости, а теперь бегает, как молодой. Да еще как бегает! Профессионально — перебежками, укрываясь за кустами, не высовываясь лишний раз на свет.

— Что у тебя тут, Шурик?

— Вроде бы всё. Больше никого не чувствую.

— Дай-ка я… Точно, никого. Из живых никого. А теперь пошли, посмотрим на твою работу. — Старик первым завернул за угол сарая.

Убитый сполз с крыши, но за что-то зацепился брюками. Труп висел вниз головой, чуть покачиваясь. Руки словно пытались дотянуться до лежащего на земле карабина.

— Ишь ты, какая вещь серьезная! — Иваныч нагнулся за оружием. Александра железо не заинтересовало, он смотрел на то, что осталось от стрелка.

Работу они сделали вдвоем с Олегом. Жакан двенадцатого калибра разворотил грудь справа. Одна пистолетная пуля попала в живот, другая — в лицо. Кровь еще текла из ран, и узнать убитого было довольно трудно. Но можно. Александр достал нож и разрезал рукав пятнистой куртки. Так и есть — вот он, шрам от картечины. Ну, здравствуй, стрелок, теперь ты сам стал кабанчиком. Как тебя звали?

Не вспомнить уже, разве что у Натаныча копию протокола посмотреть. Интересно, кого ты на этот раз прикрывал? И на кого или на что вы тут решили поохотиться? Эй, приятель, а что это у тебя на лице?!

Рукавом стер кровь с мертвого лица. Точно! Следы от когтей! Скулы глубоко вспороты. Свежие шрамы, один из них тянется к выбитому пулей левому глазу. А был ли глаз? Или коготь тогда просто повредил? В любом случае встречались-то, получается, не раз. Отборная тут действовала команда. Личные «псы» Юрика и ближних его. Уж не его ли ты и прикрывал? Кстати, на холмах бегал с автоматом, а здесь с чем?

Иваныч все еще разглядывал трофей. Действительно, солидная штучка. Удивительно, как из нее всех не положили. На таком расстоянии, да с оптическим прицелом… Всё-таки, наверное, сказались старые раны. Или просто не повезло стрелку. Или сильно повезло его противникам,

— Шурик, ты в современном получше разбираешься — это что за штука?

— «Тигр», Николай Иванович, охотничий карабин. У Юрь Натаныча такой же… — Александр запнулся, посмотрев на приклад. — Разрешите?

— Да бери, не мое. Что ты там увидел? Знакомый какой приклад. И зарубки на том же месте, и выжженный гвоздем узор. Всё собирался Натаныча расспросить, что же это за монограмма. Теперь кого спросить?!

— Николай Иваныч… Это его карабин и есть.

— Чей?

— Натаныча. Вот, посмотрите сюда. — Александр повернул рисунок на прикладе к свету пожара. Старик сначала не разглядел — или не поверил самому себе. Провел пальцем по лакированному дереву, нащупал шероховатость.

— Едрить!.. Олег! Олежка! Сюда давай, кончай играться! — Иваныч заорал так, что звук отразился от соседних домов и заборов. Эхо было хорошо слышно сквозь треск и свист огня.

Через минуту Олег выскочил из-за угла. Ружье наперевес, глаза бешеные:

— Что тут у вас?! Ранили?!

— Хуже. — Ведун перехватил приклад «Тигра» и показал знак. — Узнаешь?

— Ну и что ? — Олег все еще не понимал, в чем же дело. Повернулся к Александру. — У тебя в машине, что ли?..

— Что несешь? Какая машина?! — рассердился Иваныч. — Только что подобрали. Смекнул, чем дело пахнет? Юрка что, добром оружие отдал? Не одним тобой занялись сегодня. Вот так-то, парень. Хорошо еще, если не всех подряд, а только нас, кто повыше.

— Что пнем, что о пень. — Олег смотрел на соседние дома. Черный туман поднимался все выше, огибая пламя и стоявших неподалеку Древних. — После сегодняшнего нам только и остается, что уходить.

— Не рано ли сдаешься? — Из-под седых бровей блеснул сердитый взгляд ведуна.

— Я не сдаюсь, — ответил Олег устало. — Просто никому здесь теперь не удастся нормально жить. Нашему народу тем более. Мирных уводить надо, Иваныч. Да и вообще перебазироваться. Хоть в леса, хоть к тебе в деревню. Видишь, что от моего хозяйства осталось? А там ведь и книги были, и много чего еще. Хорошо еще, если Илью не тронули, тогда у нас хоть какой-то резерв останется.

С улицы донеслись знакомые голоса. Ребята возвращаются. Со щитом или на щите?

С пленными. Двоих тащили без особой вежливости — под руки. Локти им связали за спиной, да так, что лопатки через одежду просматривались. Лица в крови — перепало под горячую руку.

— Кто это там? Гости пришли? Ну проходите, проходите. — Лицо у Олега сразу же изменилось. Только что Глава Круга мрачно обдумывал свалившиеся ему на голову беды. Теперь радушный, веселый хозяин приглашал на вечеринку. Правда, волчья улыбка обещала гостям не совсем приятное угощение. — Погрейтесь у огонька. Посидим, поговорим. Как у них с подарками, ребята?

Долговязый Михаил шагнул вперед, что-то взял у стоявших за ним воинов. Положил два длинных предмета у ног Олега. Что-то еще вытащил из карманов, потянулся за пазуху.

Лежавшее на земле Александр не видел. Зато лица пленных… Не иначе, сегодня ночь встреч со старыми знакомыми. Впрочем, ничего удивительного: компания одна и та же. Лесная, дикая. Только Юрика для комплекта не хватает. И его рыжей подруги.

Да, и еще того белобрысого, который не стрелял. Ну, этого на подобные дела и не взяли бы. А Юра с подружкой Наташей сейчас чем-то поважнее налетов на дома занят. Отдельные дома ему теперь — мелочь, пусть подчиненные занимаются. Псы, быдло. Юрику теперь целые города подавай. И на этом ведь не остановится.

Бритый, который в лесу тянулся за оружием, за зиму малость оброс. Но стрижка всё равно короткая. Куртка из кожаных лоскутьев, штаны «Адидас» — все в грязи, копоти, брызгах крови из разбитого носа. Головой вертит, смотрит по сторонам ошалело. Не рассчитывал, что попадется. Так всё хорошо и весело начиналось, такие перспективы были впереди.

Второй знакомый, знаток и любитель законов, выглядит и держится получше. Оскорбленное достоинство: шел, никого не трогал, налетели какие-то хамы, губу разбили… Может быть, даже зуб выбили, пока не видно. Но это явно под горячую руку. Вряд ли этот мальчик с золотой цепочкой на шее оказывал сопротивление здоровенным мужикам. У него другое оружие. Хотя и стрелять он, помнится, умеет. Не так чтобы очень хорошо, но неплохо, неплохо, надо отдать должное. Особенно если кто-то страхует и прикрывает, а мишень не отстреливается.

— Ну, молодые люди, присаживайтесь. Присаживайтесь, говорю! Сидеть! Миша, научи их вежливости! — Сразу несколько рук придавили пленников, бросили на колени. — Теперь рассказывайте, что вам надо было в моем доме. И вообще, зашли, погрелись, взяли, что приглянулось, но жечь-то зачем. Да еще и по хозяевам стрелять. Пусть даже подожгли — так уйдите по-тихому!

Стриженый молчал. Сказать нечего или предоставлял слово старшему? Зато законник оправдал ожидания Александра:

— Простите, а вы вообще кто такие? ОМОН, милиция? Спецназ? Документы ваши можно посмотреть?

— Нельзя, молодой человек, никак нельзя. — Олег говорил добродушно, даже виновато. Через серый колпак его маскировки иногда проскакивали красноватые искорки — добродушие давалось ему с большим трудом. — Сгорели документы вместе с домом. Такая вот беда. Может, вы видели, как это всё произошло? Тогда помогите разобраться.

— Ничего я не видел! Засиделись с ребятами, пошли по домам. Транспорт не ходит, пришлось пешком через весь город идти. Пошли через эти места, тут ваши бойцы, — парень попытался кивнуть через плечо, но связанные руки не позволили, — налетели, избили, связали.

— Ай-яй-яй! А остальные где? Успели убежать? Все, кроме вас двоих?

— Этого… гражданина я вообще не знаю. Может, он здесь как-то и замешан, но я при чем?

— Ну, ты, сука… — попытался что-то сказать стриженый и вдруг захрипел. Попытался вдохнуть, еще раз. Скорчился, начал заваливаться на бок. Михаил схватил парня за плечи, тот повис мешком, задергался. Лицо перекосилось — и вдруг он сделал один вдох, второй, задышал глубоко и часто. Выпрямил спину.

— Не балуй, парнишка. — Николай Иваныч погрозил пальцем законнику. — Не в той компании. Тут твои фокусы не пройдут.

— Это вы о чем ? — удивился тот.

— О том, как дружку своему кислород перекрывал.

— Ничего не понимаю.

— Знаешь, парень, ты сейчас не среди девочек и не на сцене. — Олегу, похоже, надоели попытки отвертеться и воззвать к закону. Да и трудно всё-таки сдерживаться, сидя рядом с догорающим домом. — Поиграли — и хватит. Тем более что ты сдуру себя только что показал. Мы не милиция, у которой статьи на такие дела не найдется.

— А у вас найдется ?

Или парню терять нечего и пытается напоследок получше выглядеть, или привык к безнаказанности. До сих пор всё с рук сходило — даже та история в лесу. Попугали и отпустили. Еще и в дураках остались, сверху плюнули — внизу умылись. Сейчас тоже могло бы обойтись. Если бы не две вещи — карабин Натаныча и черная мгла в городе.

— Иваныч, нам статья нужна? Или мы в милицию заявлять будем? — Олег устало обернулся к старому учителю.

— Не будем, Олежка. Давай по нашим законам разберемся. Только быстрее работай, дел еще много сегодня.

Вот теперь любитель законов начал бледнеть, выцветать. Как тогда, под дулом собственного карабина. Глаза забегали, даже попробовал обернуться, словно высматривая, куда бы сбежать. Сзади темнели фигуры с оружием в руках. Далеко не убежишь.

— Ну и что с вами делать, ребята? — Повернулся Олег к пленным. — Допрашивать — или сразу? Саша, подвинься, пусть на своего дружка посмотрят.

Александр отошел в сторону. По знаку Олега связанных подняли, подвели к висящему телу. Затрясло обоих, но по разным причинам. Стриженый пацан смотрел на то, что осталось от его приятеля. Не исключено, что стрелок был авторитетом и образцом для таких вот боевиков при черной братии. Теперь этот образец представлял собой наглядное пособие для будущих врачей и криминалистов. Хотя смотреть на такое действительно страшно — это тебе не поросенок, это твой товарищ… Так что стриженого Александр хорошо понимал.

Чего не скажешь о расширившихся глазах второго пленника. На труп он не смотрел. Он с ужасом уставился на Александра — словно на выходца из могилы:

— Это ты?! Ты — здесь?!

— Опять твои знакомые? — Олег криво усмехнулся. — Скоро откроем магический салон: «Александр Шатунов и компания». Саш, возьмешь дежурным чародеем? Ладно, шутить позже будем. Из той телесной компании?

— Точно. Насчет магии — не знаю, а пострелять он любит. Он, по-моему, Юрику обеспечивал основную работу. Не скажу, какая именно он рука, правая или левая, но точно не последний в компании. Должен что-то знать обо всем этом. — Александр кивнул через плечо в сторону клубящейся мглы.

— А второй?

— Мелочь. Обеспечение, пацан на подхвате и для подстраховки. Похоже, приятель вот этого… был. — Висящий на сарае стрелок теперь в друзьях явно не нуждался. В живых, по крайней мере.

— Так, Миша, стриженого в расход и в огонь, будет пострадавшим. Только чтобы потом пулю не нашли, аккуратненько сработай. — Олег искоса посмотрел на открывающийся рот приговоренного, отвернулся и продолжил спокойно: — Этому… юристу… кляп в пасть — и в машину. Приедем — разрешу допросить, а до тех пор, чтобы был в целости и сохранности.

Паренек всё-таки заорал. Сначала это был бессловесный, животный вопль человека, сорвавшегося в пропасть. Потом в подвывании стали различаться отдельные слова, всё еще без связи и смысла. Одно повторялось чаще других, на все лады: «Не надо! Не надо! Не надо!!!» Олег кивнул, кричавшего подхватили под мышки, поволокли к горящему дому. Тот попытался вырваться — бесполезно.

— Не убивайте! Я тоже много знаю! Я расскажу, всё расскажу, только не надо! — Наконец стриженый смог выдавить из перехваченного ужасом горла что-то связное. — У меня мама! Ну пожалуйста, не надо!

— Ты бы о маме подумал, когда всё это заваривали, — устало откликнулся Олег. — Сейчас много мам с ума сходит. И от ваших дел, и от того, что с их помощью вами творится. Ты о них думал? Или о том, что у наших ребят тоже мамы-папы есть. Не думал об этом, когда стрелял? Теперь поздно, земляк. Не мы это начали, так что на войне как на войне.

— Не на-адо!!! — Паренька приподняли на руках, пару раз качнули. Язык пламени дотянулся до головы, пригладил короткие волосы. — Я ска-жу-у-у!!!

— Хорош, ребята. Кляп, и в машину. Но учти, земеля, не скажешь ничего интересного, сам в огонь попросишься. Усек?

Стриженый замычал радостно, попробовал кивнуть головой.

Помешали руки, втискивавшие в рот тряпку. «Запасливые у нас ребята, — подумал Александр. — Впрочем, ведь за тем и ехали, пленных брать. Вот и приехали. Даже приплыли…»

Над соседними домами черный туман сгустился, потек через крышу. Неожиданно перед глазами всё поплыло, закачалось, в горле возник шершавый комок. Потемнело — и для обычного зрения, и для верхнего. Это в глазах или на самом деле?

Вроде бы даже пламя потускнело, прижалось к углям, втянулось в черную коробку стен.

Рядом коротко выругался Иваныч. Тут же мир покачнулся в последний раз и встал на место.

— Стар я для таких вещей, Олег, совсем стар. Ну зачем они это выпустили?

— Специально, чтобы тебя позлить, не иначе. — Олег странно шевелил пальцами, словно свинчивал из двух половинок что-то круглое. Невидимый футбольный мяч, судя по размерам. Впрочем, не такой уж невидимый. Вернувшееся верхнее зрение показало сначала тусклую зеленую искорку, постепенно разросшуюся в шарик. Тонкие красные паутинки тянулись от него к пожарищу.

— Ты лучше не шаром, тут резать надо будет. — Ведун внимательно смотрел за манипуляциями Главы Круга. Начальство начальством, а учитель всегда должен посоветовать, что и как получше сделать.

А толковый ученик, пусть даже бывший и кое в чем обогнавший учителя, должен прислушиваться к советам. Шарик в руках Олега сплюснулся, превратился в зеленый диск. По ободу побежали красные искры — сначала медленно и беспорядочно, потом всё быстрее и быстрее.

— Давай! — азартно выдохнул Иваныч.

Рука Олега коротко дернулась. Зелено-алая спираль мелькнула в воздухе, пронеслась над участком.

— Промазал, неуч! Засиделся, руки опустил! — Действительно, огненный диск прошел над крышей с колышущимся черным сгустком. Встал в воздухе на ребро — и отвесно рухнул вниз. Сгусток задергался, побледнел, начал рассеиваться клочьями тумана.

— И нечего ругаться, Иваныч. Мне не щупальце нужно было, мне что посущественнее подавай. — Олег был явно доволен результатом.

— Ты где такому выучился? — Ворчание старого ведуна было ревнивым. Как у профессора, поставившего любимому студенту «отлично» и вдруг обнаружившего, что к экзамену тот готовился по учению коллеги-соперника. — Это не наша школа, это ты уже понахватался человеческого!

— Не понахватался, а творчески использовал. И, кстати, у наших южан подобное тоже встречается, хотя и с другим материалом.

— Грамотные все стали… Ладно, потом я у тебя поучусь. Как сделал — видел, а вот как в полете развернул?

— Само развернулось, как бумеранг. Потом покажу, сейчас времени нет. Можно и через дом было, да соседям могло повредить, поэтому так и кинул. Ладно, поехали к Илье.

— Здесь ничего подбирать не будешь? Или не осталось?

— Есть одна захоронка, есть. Только всё равно не докопаться, пока не прогорит и не остынет. Обойдемся тем, что имеем. Плюс трофеи. — Олег присел на корточки и стал собирать то, что положил перед ним Михаил. Первым появился и облокотился на плечо ствол винтовки. Вторым…

— Смотри, Саш, опять фирменный посох. — В руках Олега оказалась длинная деревяшка с блестящей двойной спиралью на конце. — А ты говорил, этот парень в магии не очень силен. Знакомый инструмент, а?

— Не опять, а снова-здорово, — Иваныч нагнулся, рассматривая конец посоха. Провел рукой над палкой, потряс кистью, словно обжегся. — Это не трофей, Олежка. Точнее, трофей, но старый. Это тот самый посох, который у тебя в доме был. Так что они не просто спалили, они еще и похозяйничали перед этим. Ну, посох-то вернулся. А вот что утащили те, кому уйти удалось, — это вопрос самый интересный.

— Ничего, Иваныч. — Олег зло прищурился и скрипнул зубами. — Скоро на твой вопрос ответят. Вот эти двое, которых взяли. Или думаешь, не заговорят?

Заговорили, конечно же. Причем законник — первым, к удивлению Александра. Даже особенно давить на него не пришлось — просто перед ним разложили кое-какие слесарные и столярные инструменты. Как и каждый домовитый хозяин, Илья хранил в кладовке «железки на все случаи жизни» — многие из них выглядели в точности, как иллюстрации к «Молоту ведьм». Руководство для инквизиторов, судя по затравленным взглядам, читали оба пленника. У любителя законов воображение и память явно работали лучше. Или просто быстрее в себя пришел, когда обоим кляпы вынули.

Олег при допросе не присутствовал. Нашлись дела поважнее. Михаила он тоже послал куда-то со спешным поручением, Илья не отходил от телефона, так что волей-неволей роль отцов-доминиканцев досталась Александру и Иванычу.

— Ты, Шурик, сам не робей. Гляди грознее, греми и щелкай внушительнее — вот увидишь. А до дела и не дойдет, — поучал старый ведун, пока пленных привязывали к стульям в соседней комнате. — А если что, я тебе подскажу. Силы у меня сейчас не те, да и ты молодой, половчее… А как что делать, посоветую.

— Да я, в общем-то, знаю, Николай Иванович, — вздохнул Александр.

— По книжкам, что ли? Так там примитивно и неэффективно всё.

— Не по книжкам. Учили нас в разведке. Это сейчас называется «форсированный допрос». — Науку эту вспоминать не хотелось. Однажды, на Юге, пришлось применить ее на практике: боевик попался то ли фанатичный, то ли действительно забывчивый сверх всякой меры. Рассказал-то он всё, что нужно, но Александр после этого долго не мог видеть сырое мясо. Никакая психологическая подготовка не помогала, даже ребята подшучивали: «Санек в йоги подался, мяса не ест!» Потом отошел, но следующий «форс-допрос» взял на себя Мишка Кулиев.

— Ну, раз ученый, тогда пошли.

Зашли в комнату. Куда делась былая уверенность в себе молодого и крутого законника?! Что забывал он, напоминал стриженый приятель. Точнее, теперь уже не стриженый, а лысый — от покрасневшей головы ощутимо воняло паленой шерстью.

Для начала определились, кто есть кто. Стриженый Витек происхождение имел самое что ни на есть «гоблинское», с компанией этой связался исключительно ради дружбы и уважения со стороны своего соседа — ныне покойного стрелка Игоря по кличке Рэмбо, бывшего десантника, воевавшего «еще в первую Чечню». Избежавший службы Витек всячески пытался подражать своему соседу.