Быстро расселись, быстро выпили по первой, потом еще быстрее - по второй. Водка растворила начальную неловкость, мужики заговорили громко, наперебой, петушино красуясь перед единственной дамой. Наташа уже неприкрыто разглядывала собутыльников, потом пересела поближе к Кастету, то ли найдя его самым сексуально привлекательным, то ли, наоборот, посчитав импотентом, не способным покуситься на девичью честь, сорвать, так сказать, цветок невинности.
      Друзья восприняли девичьи маневры совершенно спокойно, справедливо решив, что рожденный пить на бабу не полезет, а впереди были целая сумка водки, ночь и два полных выходных.
      ***
      Сутки прошли в пьяном угаре. Кастет слабо помнил, как мужики выходили по очереди курить на кухню, наспех выпивали, не закусывая, по стакану водки и снова возвращались в комнату, где их ждала Наташка, все еще не терявшая жадную надежду, что вот сейчас ее будут трахать сразу трое. Ночь оглашалась горячими разговорами на тему взаимного уважения и мужественными хоровыми песнями, в которые вплетался сиплый девичий голосок. Утром Наташку отправили домой, а трое друзей сели за стол душевненько поговорить.
      Разговоры все велись под допитие водки, открывание очередной бутылки коньяка, неспешное его смакование и обмен вкусовыми впечатлениями.
      - Чувствую я, мужики, новая жизнь у меня начинается, совсем другая! сказал Кастет. - Квартира своя теперь есть, с Алеськой на развод мы подали, через пару месяцев "КамАЗ" свой выкуплю, я ж q каждой поездки деньги за него вношу, немного уже осталось, и будет у меня своя машина - "КамАЗ" - не "мерин" какой-нибудь старый!
      Кастет хитро посмотрел на Доктора. Тот ухмыльнулся, но промолчал.
      - А с машиной, - продолжал воодушевившийся Кастет, - может быть, в "Суперавто" останусь, а то - на вольные хлеба, не решил еще, в общем, по-другому все теперь будет! А у меня к вам, мужики, просьба будет. Завтра мы по докторской программе оттянемся, а в понедельник я с утра - в гараж, пару дней оттуда вылезать не буду, тачку готовить, тормоза там, то се. Во вторник, в ночь, выехать хочу, недалеко, под Москву, и попутный груз будет, диспетчерша сказала, так что за неделю максимум обернусь, а вам я ключи оставлю от квартиры. Первое, чтобы ключи у вас были, мало ли что, от жены, например, заныкаться, а второе, задумка у меня есть, хочу в эту вот стену швеллер вмазать, а на него - телик поставить, я у пацана одного видел, когда в "Скипетре" служил. У него сексодром устроен, а из стены железяка торчит, и на ней телик - кайф! Железяка у него, правда, фирменная какая-то, хромированная, с причиндалами всякими, но мы - люди не гордые, и швеллером обойдемся, главное - надежно. Швеллер я притащил, на кухне лежит, стенку проверил - капитальная, несущая, толщины не знаю, но кирпича два точно будет. Оттого, слесарь Чистяков, будет у меня к тебе просьба - время будет, сделай для меня эту штуку со швеллером. У тебя, наверняка, инструмент нужный есть - перфоратор, болгарка, чего там еще понадобиться может...
      - Это - будь спок! - кивнул Петька. - Инструментом укомплектован - выше головы! Сделаем, и доктора припашу, чтобы мне не скучать тут. За полдня легко управимся, правда, Док?
      - Точно. Сделаем, Кастет, пока ты катаешься. Вернешься - готовь литруху надежным и верным товарищам.
      - Да я для товарищей и пять литрух приготовить могу, - надулся Кастет, - что я - жаба, что ли?
      И они принялись обсуждать кто, кому и когда позвонит, какой инструмент понадобится, на какой высоте лучше поместить швеллер и другие детали, слушать которые Кастету было совсем не нужно.
      Поэтому он потихоньку оделся и пошел в магазин за очередной бутылкой...
      Глава 3
      МЕНТОВСКИЕ СОКРОВИЩА
      Свободный день у обоих друзей выдался аккурат посреди недели, в среду.
      Кастет, как и обещал, ушел в рейс во вторник вечером, квартира была свободна, и Петька Чистяков приехал с самого утра, предупредив жену, что
      будет работать у Кастета. Адреса, однако, он предусмотрительно не оставил, держа в уме возможность пользоваться при необходимости этой хатой.
      А чего - думал Чистяков, раскладывая инструмент, водку и закусь, работы - раз плюнуть. Штробу пробить, швеллер вмазать да телевизор подвесить, и все - весь день свободен, а там, глядишь, и до утра остаться можно...
      Петька сел за стол, достал бутылку пива, открыл ее и принялся медленно, с наслаждением, пить, похрустывая чипсами. Хороший впереди день, спокойный, без всей этой ненужной для дела суеты, что царила обычно в автомастерской.
      Богатые клиенты, приезжавшие на иномарках, требовали быстрого и немедленного обслуживания, в технике ничего не понимали, и объяснить такому кадру, что за десять минут заменить прокладку головки блока нельзя, было практически невозможно. Еще тяжелее было с пенсионерами, которые в машинах разбирались даже, по Петькиному мнению, слишком хорошо, лезли с советами, сравнивали цены на ремонт и запчасти с советскими временами, устраивая скандал из-за каждого рубля, хотя, по приказу шефа, пенсионерам и инвалидам делались значительные скидки, при дорогостоящем ремонте они иногда даже не оплачивали работу, только запчасти. Все равно после ухода очередного старичка-ветерана чувствовал себя оплеванным и непонятно в чем виноватым.
      Чистяков глянул на часы, скоро и Доктор подъедет, надо хоть что-то до него сделать. Разметил место под штробу, отошел подальше, прикинул, перенес разметку левее и выше, снова отошел - нормалек!
      Между делом он хлопнул полстакана водки и решительно отставил бутылку подальше от себя - работа еще впереди, поколупал ногтем стену, хмыкнул кирпич старый, царской еще выделки, раствор, говорят, чуть ли не на яйце замешивали, но и Петька не лыком шит.
      Инструмент у него был "бошевский", профессиональной серии, не для новичков деланный, которым раз в год дощечку какую просверлить надо, а для мастеров, кому с разным материалом работать доводится. Потому за успех Петька не сомневался, разве что немного дольше выйдет, но спешить особо некуда...
      Протянул удлинитель, снарядил перфоратор нужным буром, проверил на холостом ходу - все путем! - и за дело. А дело простое - долби и долби себе, только перфоратор-долбилку ровно держи да не упади от перепития. И все дела!
      Рассуждения эти очень Петьку обрадовали, поднажал он на перфоратор и вдруг ткнулся лицом в стену - бур провалился в какую-то полость.
      Е-мое, неужто, стену насквозь прохерачил?!
      Петька вытащил бур, прикинул его длину. Нет, не может быть, кладка не советская, этого бура насквозь не хватит. Заглянул одним глазом в дырку темно. Тайник там какой, что ли?
      А чего, дело возможное, жил какой-нибудь генерал, поживал да добра наживал, а тут, трах-бах! - революция! Бежит солдат, бежит матрос, стреляя на ходу, а золотопогонник приссал и золотишко свое да брюлики в стенку заныкал.
      Чего дальше с генералом было, Петька не придумал, может, за границу убежал, может, геройски погиб на фронтах Гражданской войны.,. Факт, что тайник нетронутый остался, Петькиного перфоратора дожидаючись. Сел Петька за стол, газетку откинул, еще полстакана принял, но не для пьянки, а от волнения. Закурил, глядя на таинственную дырку в стене, руки дрожали, пепел сыпался на пол...
      Не жадность в нем взыграла - человек он обеспеченный, хороший автомеханик буквально на вес золота, квартира, тачка неслабая, все есть, даже пресловутый счет в банке, не жадность это - романтизм детский в жопе закопошился.
      Пираты Карибского моря, Остров сокровищ, Скелет в шкафу, хотя это уже, кажется, из другой оперы, в общем - пиастры, черепа и говорящие попугаи...
      Воткнув окурок в пустую консервную банку, Петька схватил "боша" и, как Стаханов, устремился на рекорд. Быстро расковырял дыру нужных габаритов, выгреб кирпичную крошку, даже пыль выдул, поглядел в темноту, не видно, а рукой пошарил - что-то гладкое, металлическое.
      Петька сел прямо на пол.
      - Во, бля!
      Буквально до последней минуты он надеялся, что нет тут никакой тайны, нет никаких пиастров и черепов, все давно нашли во время капремонта, ранних или поздних перепланировок. Может, конечно, щиток электрический с той стороны вмонтирован, но и на это надежды было мало, Петька уже прикинул, что там квартира, а не площадка лестничная.
      Из прихожей послышался звук ключа, ворочающегося в дверном замке, и Петька, выскочив в прихожую, быстро втащил в квартиру задержавшегося на пороге Доктора, в одной руке которого была сумка с водкой, а в другой небольшой телевизор "Самсунг" в фирменной упаковке.
      Доктор, удивленно уставившись на Петьку, осторожно высунувшегося на лестницу, спросил:
      - Ты это чего?
      Петька тихо затворил дверь, навесил цепочку, задвинул амбарный засов, оставшийся еще с беспокойных революционных времен и, не говоря ни слова, поманил Доктора в комнату.
      Подведя ничего не понимающего приятеля к дыре, Петька сказал:
      - Сунь руку.
      Доктор с подозрением посмотрел на Петьку, но тот, аж сморщившись от такой тупости старого товарища, повторил:
      - Сунь, не бойся. Там кое-что есть.
      Доктор, не отводя взгляда от Петьки, подтянул рукав и осторожно, чтобы не испачкаться в кирпичной пыли, засунул руку в корявую дыру. При этом выражение его лица было самое что ни на есть гинекологическое.
      Но, когда он нащупал там гладкую сталь, на его лице отразилось недоумение, а потом он, прищурившись, спросил:
      - И что это такое?
      - Это ты у меня спрашиваешь? - с достоинством ответил Петька.
      Налив по полстакана водки, он взял посуду в обе руки и, повернувшись к Доктору, сказал:
      - Вот ты у нас интеллигент, ты и думай. У меня, конечно, тоже есть свое мнение, но нужно же и тебя послушать, может, чего умного скажешь.
      Доктор задумчиво отряхнул с ладоней кирпичную пыль, затем так же задумчиво принял из Петькиной руки стакан, потом посмотрел на приятеля и сказал:
      - Недостаточно информации. Надо расширить отверстие.
      Потом он качнул стаканом и произнес, глядя на таинственную дыру:
      - Ну, будь здоров.
      - Будь здоров, - ответил Петька, и они выпили.
      Закурив, они долго смотрели на дырку в стене, с умным видом выпуская дым в разные стороны, потом Петька решительно заявил:
      - Если мы будем ждать, дырка сама не увеличится.
      Произнеся это, он схватил бур и за десять минут раздолбал стену так, что теперь в дыру можно было бы пролезть целиком, но... Когда улеглась пыль, приятели увидели перед собой гладкую стальную поверхность, так что пролезть было просто некуда.
      Посмотрев на сталь, поцарапанную кое-где буром, Петька спросил:
      - Ну и что теперь думает интеллигенция? Мы, простые автослесари, считаем, что по такому случаю необходимо выпить.
      Против такого заявления Доктору возразить было нечем, и они выпили.
      Когда алкоголь достиг нужной точки в мозгу представителя интеллигенции, которую Ленин почему-то считал дерьмом, Доктор закурил и сказал:
      - А интеллигенция думает вот что. У тебя есть сверло восемь миллиметров?
      - В Греции все есть, - гордо ответил Петька, - а зачем?
      - А затем, что нужно просверлить вот здесь, - и Доктор ткнул в нужную точку пальцем, - небольшое и аккуратное отверстие.
      - Легко! - сказал Петька и полез в темно-зеленый пластиковый футляр от дрели-перфоратора, где в специальном зажиме имелась коробочка со сверлами.
      А Доктор в это время открыл свой антикварный докторский саквояж, по случаю купленный в комиссионке, и достал из него небольшую коробку с заграничными надписями на ней.
      Петька, зажав в патроне перфоратора сверло, с интересом следил за манипуляциями Доктора, который открыл заграничную коробку и вынул из нее странное устройство, представлявшее из себя длинную гибкую трубку с окуляром на одном конце и какими-то проволочками, уходившими в глубину коробки.
      - А это что? - спросил Петька, заинтригованный действиями приятеля.
      - Эх ты, темнота! - усмехнулся Доктор. - Я кто?
      - Ну, доктор, - ответил ничего не понимающий Петька.
      - Правильно, - кивнул Доктор, - а какой доктор?
      - Ну, желудочный, - ответил Петька.
      - Сам ты желудочный! - возмутился Доктор. -Я, чтоб тебе было известно, - гастроэнтеролог, а это - гастроэнтероскоп!
      И он потряс перед носом Петьки трубкой с окуляром.
      - Ну и что дальше?
      Возмущенный такой вопиющей безграмотностью лучшего друга, Доктор сунул гастроэнтероскоп в саквояж и сказал:
      - Надо выпить. А то я сильно расстроюсь от твоей дремучести.
      - Выпить? Давай, - Петька радостно поддержал такое хорошее начинание, но ты мне все-таки объясни, что это за хреновина.
      И он ловко разлил водку по стаканам.
      - Это, брат автослесарь, - председательским тоном начал Доктор, - не фунт, понимаешь, изюму.
      Он выпил водку и, морщась, схватил соленый огурец.
      - Это, - продолжил он уже нормальным голосом, - стекловолоконная оптика. То есть - световод, который вставляется больному в пасть и просовывается в его желудок. И доктор, то есть - я, наблюдает, что у этого больного в желудке делается. А поскольку там, в желудке, темно, то на конце этого гибкого зонда имеется еще и микроскопическая лампочка. И мы сейчас просунем гастроэнтероскоп в отверстие, которое ты так еще и не просверлил, и посмотрим, что там есть. Понял?
      - Понял, - ответил восхищенный такими научными чудесами Петька и, схватив дрель, в мгновение ока проделал в стальной плите отверстие.
      Дунув на сверло, как в ствол "кольта", он сказал:
      - Пожалте бриться. Сувай туда свой хреноскоп.
      - Хреноскоп иначе называется, - с достоинством ответил Доктор и, осторожно введя кончик заграничной гибкой трубки в отверстие, приник глазом к окуляру.
      Затаив дыхание, Петька следил за его действиями, а Доктор, поворачивая прибор под разными углами, просовывал его все глубже и глубже. Наконец, насмотревшись на то, что было за стальной пластиной, он оторвался от окуляра и посмотрел на Петьку совершенно ошалевшими глазами.
      - Ну, что там? - нетерпеливо спосил Петька, переминаясь с ноги на ногу, будто ему приспичило в туалет.
      - Бля... - совсем неинтеллигентно промычал Доктор, - еп та...
      -Ну?!!
      - Налей-ка водочки, - очнулся наконец Доктор. Петька схватил бутылку и, разливая водку по стаканам, спросил:
      - Труп, да?
      Доктор посмотрел на него, как на идиота, и усмехнулся:
      - Да нет, Петька, не труп. Хуже.
      Петька быстро выпил водку, поставил на стол стакан и решительно заявил:
      - А ну, дай-ка я сам посмотрю!
      - Пожалуйста, - и Доктор отошел в сторонку, - только не упади в обморок.
      - Не ссы, - ответил Петька и, пригнувшись, приложил глаз к окуляру.
      То, что он там увидел, было, конечно же, вовсе не трупом.
      Гастроэнтероскоп не мог взять сразу все изображение, но, ворочая им из стороны в сторону, Петька сложил в голове разрозненные фрагменты и, наконец, охватил всю картину целиком.
      На металлических полочках вмонтированного в толстую кирпичную стену сейфа в идеальном порядке были разложены пачки американских долларов, перетянутые банковскими бандеролями, такие же банковские упаковки валюты "евро", виденной Доктором только по телевизору, полотняные мешочки, в которых могут быть и драгоценные камушки и приисковый песок, какие-то бумаги в пластиковых папках, две стопки паспортов - российских, нового образца, и для загранпоездок, два пистолета, один из которых был с глушителем, и еще что-то в коробочках и бумажных, перетянутых тонкими цветными резинками пакетах.
      Небольшой сейф был забит полностью.
      Петька оторвался от окуляра, выпрямился и, посмотрев на Доктора, сказал:
      - Ну, бля...
      Доктор невесело засмеялся и ответил:
      - Вот и я говорю...
      Вытащив гастроэнтероскоп из отверстия, Петька осторожно протянул его Доктору, тот убрал его в футляр, а потом оба уставились друг на друга. Водка, выпитая ими на протяжении этого вечера, не действовала, потому что после увиденного нервы у обоих были на пределе, а это, как известно, мешает нормальному усвоению ценного напитка. Однако дело можно было поправить ударной дозой, и Петька, покосившись на развороченную стену, сказал:
      - Давай-ка еще по одной, а то меня что-то не берет.
      - Давай, - согласился Доктор, и они совершили все необходимые действия.
      Закурив и помолчав минуту, Доктор сказал:
      - Я пошел.
      -Куда?
      - К соседям. Это же квартира, там кто-то живет. Пойду и объясню все. Мы же не можем подставить Кастета! Да ты не ссы, все нормально будет, успокоил он Петьку, но особой уверенности в его голосе не было.
      Был страх.
      В чью бы тайну они ни проникли, это может и даже обязано выйти им боком. И очень повезет, если удастся просто откупиться. Чем больше думал об этом доктор Ладыгин, тем страшнее ему становилось, но надо, как той лягушке, сучить лапами, пытаясь взбить масло.
      Он вышел на улицу, долго соображал, в каком подъезде вход в сопредельную квартиру, зашел в одну парадную, в другую, наконец, оказался во дворе, там нужный подъезд определился сразу - добротная, чуть ли не красного дерева, дверь, над ней две камеры слежения на шарнирных головках, приступок перед дверью - гранитный, окруженный нарядной плиткой.
      К тому же во дворе обнаружилась небольшая автостоянка, замкнутая кованой, явно ручной работы, решеткой, которую охраняли аж два камуфляжника - один в элегантной будочке у въезда, другой гулял по периметру, положив руки-лопаты на короткоствольный автомат, явно не отечественного производства. Для полного счастья в уголке паркинга примостилась немаленькая, весело раскрашенная будка, откуда торчала голова и лапы здоровенного черного пса, при взгляде на которого из памяти напрочь улетучивалась фраза "собака - друг человека".
      Все это вышибло из Доктора остатки оптимизма.
      Негнущимися ногами он подошел к роскошной двери, камеры повернулись в его сторону, вежливый металлический голос сказал:
      - Я вас слушаю.
      Ладыгин поискал взглядом, куда можно отвечать, не нашел. Голос повторил:
      - Говорите, я вас слушаю!
      - Понимаете, мы - строители, работаем в квартире одиннадцать этого дома, на третьем этаже. Нам надо проложить проводку в стене, примыкающей к одной из квартир вашего подъезда, и хотелось бы знать, не побеспокоим ли хозяев этой квартиры.
      Невидимый собеседник помолчал, похоже, сверяясь с поквартирным планом дома, наконец, сказал:
      - Не побеспокоите. Виктор Палыч - на службе, возвращается поздно.
      - А жена там, дети, - непонятно зачем спросил Ладыгин.
      - Сейчас никого нет, так что работайте спокойно, только стену насквозь не пробейте, - напоследок позволил себе пошутить невидимый охранник, и его шутка показалась Доктору весьма неуместной.
      Отойдя от богатого подъезда, Доктор остановился и задумался.
      Что делать дальше - мрак.
      Ждать неведомого Виктора Палыча? Так мужик одинокий, небедный, может и вообще не прийти ночевать, а ну как придет пьяный. Да с быками, которые голову оторвут сразу, без объяснений. В общем, пребывал сейчас Сергей Ладыгин в состоянии сильнейшей озабоченности, и лучшее, что смогло прийти ему в голову, это идея пойти и взять в ближайшем ларьке пивка для себя и для Петьки.
      Хватит водку трескать.
      Кивнув сам себе, Доктор вышел из двора и направился в сторону ярко светившегося ларька. Подойдя к амбразуре, из которой доносилась трескучая музычка, сопровождавшая нытье какой-то очередной сопливой звездочки, он полез в карман за деньгами, и в это время кто-то бесцеремонно отпихнул его в сторону.
      Чуть не упав от неожиданности, Доктор восстановил равновесие и увидел перед собой спины двух молодых парней, которые, не обращая на него никакого внимания, прилипли к окошку и, пошло любезничая с продавщицей, заказывали напитки.
      Чувствуя, что нервы, которые и так были на пределе, вот-вот откажут ему, Доктор неприятным голосом поинтересовался:
      - Не терпится, что ли?
      Один из парней небрежно оглянулся и, окинув Доктора презрительным взглядом, сказал:
      - Что, мужик, проблемы ишещь? Сейчас найдешь.
      Кровь ударила в интеллигентную голову Сергея Ладыгина, и он, чувствуя себя готовым сорваться с собачки курком, ответил:
      - Похоже, что это вы, щенки, нашли себе проблемы.
      И уже приготовился, как в давние школьные времена, без затей дать молодому бычку прямо в нос. Этот простой прием был безотказным.
      Но все получилось совсем не так.
      Парень резво схватил Доктора за куртку и, лишив его возможности решительно действовать, потащил за ларек.
      Его приятель, оглянувшись, бросил продавщице: "Щас, Галчонок, обожди минутку" - и присоединился к происходящему, больно двинув Доктора тяжелым кулаком в бок.
      Дело запахло керосином.
      Поняв это, Доктор попытался вырваться из крепких рук, но не тут-то было. Держали его надежно и сноровисто, и в глазах двух молодых подонков плескалась радость скорой расправы над слабым. А уж то, что Доктор в этой ситуации оказался явно слабейшей стороной, не требовало никаких доказательств.
      И быть бы Доктору избитым, да и наверняка ограбленным, но Фортуна неожиданно повернулась к нему лицом. Это выразилось в том, что около ларька неожиданно остановился обшарпанный милицейский "уазик", и из распахнувшейся двери лениво вылезли два мента в бронежилетах и с короткими автоматами.
      Нападавшие тут же попытались изменить ситуацию, изобразив, что двое приятелей по-товарищески обнимают третьего, но наметанный глаз сержанта с автоматом мигом разобрался в происходящем, и он, шагнув к застывшей скульптурной группе, поинтересовался:
      - В чем дело?
      - Все путем, начальник, - бодро ответил первый парень.
      Второй, радостно посмотрев на Доктора, спросил у него:
      - Правда, все в порядке, брат?
      При этом в его глазах была недвусмысленная угроза, а кроме того, он незаметно ткнул Доктора кулаком в спину, что несомненно означало - только вякни, падаль, мы тебя потом порвем на части.
      Но Доктор на такие штуки не покупался, поэтому, вырвавшись из дружеских объятий, поправил куртку и сказал, глядя в глаза второго:
      - Я тебе не брат, гнида.
      Возможно, в обычных обстоятельствах он обошелся бы без "гниды", но самообладание уже почти отказало ему, и он мечтал, чтобы в его руках сейчас оказался один из тех пистолетов, что лежали в сейфе, вмурованном в стену.
      Взяв себя в руки и глубоко вздохнув, он повернулся к менту и сказал:
      - Они напали на меня, и я не знаю, что было бы, если бы вы не приехали так вовремя.
      Мент внимательно посмотрел на него, кивнул, пошевелил автоматом и ответил:
      - Зато мы знаем.
      Он повернулся к молчавшим парням и сказал:
      - Оба в машину, уроды!
      Второй мент в это время зашел сбоку.
      Уроды, бросая на Доктора злобные взгляды, полезли в тесный собачий ящик, который располагался в задней части "уазика", а Доктора пригласили в кабину, где он устроился на кочковатом сиденье рядом с водителем.
      - Куда мы едем? - поинтересовался Доктор, когда "уазик" затрясся по неровному асфальту.
      - Да вы не беспокойтесь, - ответил мент и закурил, - мы едем в отдел, это недалеко. Оформим все, как надо, и через полчасика отпустим.
      - Кого?
      - Вас отпустим.
      - А этих?
      - Этих? Этих мы уже не в первый раз берем. Вам повезло, что мы вовремя подъехали. А нам не повезло. Вот если бы мы взяли их, когда они из вас уже инвалида бы делали - другое дело. По ним давно тюрьма плачет. А так придется их тоже отпустить. Но не сразу. Такие дела.
      - Пристрелить бы их на хуй, - с неожиданной для себя злобой выпалил Доктор и сам испугался своих экстремистских речей.
      Сержант грустно вздохнул и сказал:
      - Нельзя. К сожалению.
      Милицейские формальности заняли минут двадцать.
      Пока составлялся протокол, оба уличных хулигана сверлили Доктора многообещающими взглядами, но он, успокоившись и прикинув собственные связи, а также ранг этих двух бакланов, сказал:
      - Ты на меня не пялься, гнида. Это только я сам такой слабый, что не мог вас урыть на месте. Но я - доктор, и хороший доктор. И у меня лечатся люди, которым сильно не понравится то, что вы на меня поперли. И эти люди захотят наказать вас. А таких, как вы, они просто раздавят, как тараканов. И еще вы друг у друга сосать будете.
      Составлявший протокол мент посмотрел на Доктора и спросил:
      - Вы это серьезно?
      - Серьезно, - кивнул Доктор.
      Мент взглянул на притихших подонков и сказал:
      - Да-а-а... Не повезло вам, пацаны. Не на того прыгнули. Мы-то вас отпустим, а вот он...
      И мент кивнул на Доктора.
      Доктор, до которого только сейчас дошло, что он и на самом деле имеет связи, которые могут пригодиться в такой ситуации, пожал плечами и сказал:
      - Вы мне их паспортные данные оставьте...
      - Не имеешь права, начальник! - моментально отреагировал один из хулиганов.
      - Правильно, не имею, - согласился мент, - не имею, а все-таки сделаю. А вот что ты будешь делать? Жаловаться? Давай, жалуйся, я тебе потом жалейку оторву.
      Хулиган сник, а лейтенант подвинул к Доктору протокол и сказал:
      - Вот, распишитесь, и - свободны.
      Доктор бегло просмотрел бумагу и расписался внизу.
      Посмотрев на его роспись, лейтенант протянул Доктору его паспорт и сказал:
      - Все, можете идти. А с этими, - и он многозначительно посмотрел на неудачливых бандитов, - мы еще поговорим маленько.
      Заглянув в паспорт, Доктор увидел в нем вложенную бумажку с адресами и фамилиями нападавших.
      Кивнув лейтенанту, он встал и сказал:
      - Всего доброго.
      После этого он направился к двери и, остановившись на пороге, сказал:
      - А с вами, уроды, мы скоро увидимся.
      Ответа не последовало, и Доктор вышел на улицу.
      Остановившись под фонарем, он закурил, потом достал из кармана паспорт, вынул из него бумажку с адресами и пустил ее по ветру. Он не хотел ничего. Ему совершенно не нужны были эти два отморозка, и он вовсе не собирался ввязываться в их поиски и наказание.
      Сейчас у Сергея Ладыгина были другие, более важные заботы.
      Первая - пиво для себя и для Петьки, который наверняка уже беспокоится по поводу такого долгого отсутствия товарища, вышедшего на минутку, а вторая, конечно же, была намного важнее первой и касалась злосчастного сейфа в стене.
      Доктор вздохнул и направился к тому самому ларьку, от которого полчаса назад его увезли менты, впервые в его жизни оказавшиеся для него полезными.
      ***
      Позвонив во второй раз и не дождавшись никакой жизни за дверью, Доктор пожал плечами и, переложив пластиковый мешок с пивом в другую руку, полез во внутренний карман за ключами. Войдя в квартиру, он громко позвал:
      - Петька, мать твою, ты что - вырубился, что ли? Тогда пива не получишь!
      Но, войдя в комнату, он вдруг почувствовал, что ноги неожиданно ослабли.
      Так же неожиданно ослабли и руки, и следствием этого явилось то, что мешок с пивом выскользнул из безвольно разогнувшихся пальцев и с громким стуком ударился об пол. Вздрогнув от лязга полных бутылок, Доктор беспомощно огляделся, а потом его взор возвратился к тому, что так сильно подействовало на него.
      Дыра в стене выглядела, как и раньше, но теперь в ее глубине не было видно стальной плиты, скрывавшей деньги, пистолеты и бумаги. Кусок стали толщиной около сантиметра был выпилен болгаркой, валявшейся тут же, и стоял, прислоненный к стене. Внутренность открывшегося взору Доктора сейфа была пуста.
      Доктор огляделся, словно ожидая увидеть Петьку, спрятавшегося под столом или в сталинском трехстворчатом шкафу, и тут мозг его отключился, будто от перегрузки выбило неведомые предохранители. Тело Ладыгина двигалось по комнате, перекладывало оставленный слесарем инструмент, наливало и пило водку, безвкусно заедая колбасой, делало какие-то другие движения руками и ногами, не имевшие никакой цели и смысла, а мозг в это время помалкивал, забившись в дальний закуток черепа и дрожа от страха.
      Из ступора его вывел дверной звонок.
      Петька вернулся!
      Доктор вскочил со стула, на котором, оказывается, сидел, метнулся было к двери, замер на пороге. А если это ОНИ, нашли вскрытый сейф, идут разбираться. Доктор заметался по комнате, снова раздался звонок, как-то зловеще, угрожающе.
      Ладыгин замер.
      Не пущу!
      Хотя, что ИМ эта дверь, вышибут в момент, надо открыть, попытаться объяснить, оправдаться... Я же не скрылся, не убежал, жду, чтобы все рассказать! Надо открыть!
      Он бросился к дверям, снова зазвенело, и он крикнул:
      - Сейчас! Сейчас!
      Распахнув дверь, Доктор замер, ожидая чего угодно - ножа, пули, удара...
      Но за дверью стояла всего лишь та самая уличная шлюшка Наташка, которую они так и не трахнули в прошлый раз.
      - Проходи, - машинально сказал Доктор и посторонился, пропуская ее в квартиру.
      - Давай выпьем! - он налил по полному стакану себе и Натахе, залпом выпил, словно кусок хлеба отломил колбасы, поудобнее устроился на стуле и только теперь увидел листок бумаги с корявыми карандашными буквами.
      "Серега, я забрал все. Спрячу в надежном месте. Если что - вали все на меня. Встретимся. П.Ч."
      В конце послания карандаш сломался, буквы были просто процарапаны, подпись едва угадывалась. Ладыгин еще раз перечитал записку.
      В него вдруг вернулось привычное ощущение жизни - мозг перестал дрожать, вылез из закутка и принялся за работу.
      Так, думал за него мозг, Петька жив, "сокровища" целы, теперь во-первых, самому остаться в живых, во-вторых, найти этого долбаного Чистякова; в-третьих, вернуть все владельцу. Дальше будет видно. Будущее, как пишут в романах, покажет.
      Ладыгин еще больше повеселел. Наташка сидела напротив, одной рукой теребя верхнюю пуговицу какой-то своей девичьей одежды, другой - держа полный стакан водки.
      - Что-то интересное? - спросила она, показывая глазами на Петькину записку.
      - Интересное? Да, пожалуй... А скажи-ка мне, Наталья, где ты живешь?
      - Здесь, рядом, на Каменноостровском.
      - А с кем живешь? С родителями?