Сначала Аркадий спокойно сидел на скамеечке в сквере, располагавшемся перед виллой Шервуда, потом услышал возбужденные голоса, доносившиеся из распахнутого окна бельэтажа, и от нечего делать подошел поближе, чтобы послушать, о чем это с таким увлечением говорят американские гангстеры.
А когда он услышал, что разговор касается прекрасно известного ему медальона, с которым он играл в детстве, то на время забыл о том, что организм давно уже требовал дозы.
А теперь этот говнюк Чарли Мясник пообещал принести Шервуду медальон!
Его медальон!
Интересно, что такого в этой безделушке? Пятьдесят тысяч! Это ж надо! Сколько герыча можно купить на эти деньги… С какой стати медальон понадобился этим бандюкам? Нет, он не отдаст его Мяснику, он лично принесет его Шервуду…
 
      "Ну и ну", - подумал Аркадий, и мысли в его голове понеслись быстро и четко.
      Во-первых - нужно отойти от окна.
      Стараясь шагать бесшумно, он торопливо отошел от освещенного прямоугольника, падавшего на газон из окна Шервуда.
      Еще дальше. Чтобы никакого подозрения не было.
      И Аркадий вышел из сквера на улицу.
      Там он засунул руки в карманы, нахохлился, чтобы было видно, что сейчас его не интересует ничего, кроме дозы, и стал лениво прохаживаться по тротуару взад-вперед.
 
Со стороны виллы послышались голоса.
Посмотрев туда, Аркадий разглядел вышедших на крыльцо Ковбоя и Мясника.
Ковбой взял Мясника за воротник и угрожающе наклонился к нему. Мясник затряс головой, будто бы торопился согласиться с чем-то, потом Ковбой отпустил его и, хлопнув по плечу, скрылся в доме. Чарли Мясник повертел головой, потом поправил воротник и неторопливо пошел к выходу из сквера.
 
      Аркадий прищурился и подумал: "Значит, ты, сучонок, пообещал Шервуду мой медальон… Ну что же, посмотрим, какой спектакль ты сейчас будешь играть передо мной. А я тебе подыграю - как не подыграть, дело хорошее! Вот только дозу бы поскорее…"
      - Ну что, Арчи, как наши дела? - поинтересовался Чарли, подходя к Аркадию.
      - Неплохо, Мясник, - Аркадий достал из кармана украденные у отца деньги, - только сначала дай дозу, а потом поговорим.
      - Дозу… - Мясник оглянулся на дом Шервуда, - у меня при себе нет, но я сейчас иду как раз по этому делу.
      Он пристально посмотрел на Аркадия, помедлил немного, как бы решая что-то и сказал:
      - Ладно, пошли со мной. Но смотри, - и он угрожающе нахмурился, - может быть, ты там увидишь каких-то людей… Так вот - если увидишь, сразу же забудешь. Потому что это такие люди, что можно и трупом стать, если что. Понял?
      - Понял, - Аркадий истово кивнул, изображая, что речь Мясника проникла до самой его печенки, угробленной героином.
      - Пошли, - коротко бросил Мясник, и они зашагали по темной улице.
      Через десять минут ходьбы Мясник сказал:
      - Все, пришли. Стой здесь и жди меня. Аркадий кивнул и огляделся.
      Трущобы, в которых они оказались, вполне подходили для съемок фильма о неблагополучном американском будущем. В темных углах попискивали крысы, какие-то тени шарились по мрачным закоулкам, воняло помойкой, и этот нетипичный для стерильной Америки запах вдруг напомнил Аркадию литовские задворки.
      В той стороне, куда направился Мясник, вдруг зажглись автомобильные фары, и Аркадию стало смешно.
      "Совсем как в кино", - подумал он.
      И точно - двери автомобиля открылись, и на грязный асфальт вышли несколько негров в модном рэповом прикиде. Аркадия всегда удивляло - как это с них не падают штаны, спущенные по самое некуда?
      Лиц наркодилеров Аркадий не разглядел по причине их черноты, зато увидел, как один из крутых черных ребят передал Мяснику увесистый белый сверток, а Мясник, в свою очередь, достал из кармана что-то, судя по всему - деньги, и отдал это черному.
      Аркадий не сводил взгляда с плотно упакованного пакета, который Мясник небрежно сунул под мышку, и стал прикидывать - сколько же в нем порошка. "Килограмма два, не меньше, - подумал он. - Если разделить на дозы, то получится…" Получилось столько, что у Аркадия перехватило дух.
      Такого количества героина Аркадию хватило бы на несколько лет, а то обстоятельство, что его организм не мог выдержать такой каторжной работы, находилось за пределами его соображений.
      Аркадию захотелось, чтобы этот сверток принадлежал ему.
      Чарли Мясник… Американский ублюдок, торгующий отравой… "Да, эта отрава нужна мне, - думал Аркадий, захваченный новой идеей, - я сижу на дозе. А этот поганый торгаш наживается на таких, как я, он торгует жизнью… Кое-кто считает, что такие, как он, торгуют смертью - и пусть себе. Это их проблемы. Зато я знаю, какой космос открывается передо мной, когда я сделаю себе укол. А этих уколов у Мясника в руках сейчас тысячи.
      Тысячи…"
      Аркадий остро прищурился и посмотрел на Мясника, который в этот момент как раз прощался с наркодилерами, хитро сцепляясь с ними пальцами и толкаясь локтями. Аркадий ненавидел эту черножопую манеру приветствий и прощаний, и в его голову вдруг пришла мысль.
      А что, если…
      И Аркадий понял, что это самая светлая мысль за последние несколько лет.
      Аркадий просто заберет себе героин, а этого козла… убьет. Да, убьет…
      "Ну, труп мы спрячем", - подумал Аркадий, испытывая чувство, подобное тому, которое переживает игрок в Лас-Вегасе, которому выпал главный выигрыш. Головокружительный приз уже объявлен, и теперь осталось только пойти в кассу и получить деньги.
      Черные уселись в машину, двигатель мяукнул и глухо заворчал, затем "Линкольн" тронулся с места и медленно завернул за угол.
      В темном переулке остались двое - Аркадий, неподвижно стоявший на том же месте, и Чарли Мясник, который, держа под мышкой собственную смерть, беззаботно шагал в сторону Аркадия.
      Не дойдя до русского наркомана нескольких шагов, он вдруг остановился и, озабоченно нахмурившись, забормотал:
      - Так, минуточку… Шестьдесят две тысячи минус сорок пять…
      - Семнадцать, - быстро сказал Аркадий. Его мозг работал сейчас, как машина. Мясник удивленно посмотрел на Аркадия, затем усмехнулся и сказал:
      - Я всегда удивлялся тому, как русские считают в уме.
      - А нас этому в школе учат, - ответил Аркадий.
      Кроме всего прочего, он презирал американцев еще и за то, что они все вычисления производили на калькуляторе. "Это же идиотизм, - презрительно думал Аркадий, - от десятки отнять треху и то в уме не могут, за калькулятор хватаются…"
      - Значит, семнадцать нужно вернуть Шервуду, - пробормотал Мясник и тут же с подозрением зыркнул на Аркадия.
      Не хватало еще, чтобы этот русский недоносок был в курсе его дел.
      Но Аркадий в это время с равнодушным видом ковырял ногтем в зубах. Такое убедительное равнодушие далось ему нелегко. Ведь он только что услышал, что у Мясника при себе семнадцать тысяч долларов.
      Аркадий понял, что вдобавок к героиновому выигрышу ему выпал еще и денежный джек-пот, и это было окончательным приговором Мяснику.
      Но Чарли Мясник этого не знал и с видом серьезного бизнесмена небрежно произнес:
      - Так… Сколько там ты мне дал?
      - Сто сорок баксов, - ответил Аркадий.
      - Ясно, - кивнул Мясник, - у меня сейчас готовых доз нет, но… Но для тебя я сделаю исключение. Пошли к фонарю, там посветлее.
      Они пошли в сторону тускло светившего и постоянно мигавшего уличного газового фонаря, и Мясник, на ходу отклеивая скотч, которым был запечатан плотный полиэтиленовый пакет с героином, сказал:
      - Только из симпатии к тебе отсыплю прямо сейчас. Даже взвешивать не буду. Ты, Аркадий, нормальный парень, и я думаю, что пора бы тебе приобщаться к моему бизнесу.
      "Давай-давай, - внутренне усмехнулся Аркадий - загибай про то, какой я хороший парень, про то, как космические корабли бороздят Большой театр… Я-то знаю, гнида ты этакая, что тебе нужно. Знаю даже, что ты отсыплешь мне больше, чем я заплатил, лишь бы я расслабился и стал тебе доверять. Но ничего. Ничего. Скоро ты уже ничего никому загибать не будешь. А у меня будет все - и твой героин, и твои деньги.
      Семнадцать тысяч долларов!"
      Таких денег Аркадий не то что никогда не имел, но и не видел.
      - А что, - спросил он Мясника, изображая подобострастие, - ты действительно хочешь взять меня в дело?
      - А почему нет? - Мясник пожал плечами, аккуратно отмеривая героин в целлофановый пакетик от сигарет, - парень ты толковый, только скажу тебе честно, если будешь в деле, то нужно следить за дозой. Ты ведь тогда сможешь шмыгаться на халяву, а это, знаешь ли, опасно. Я знаю многих ребят, которые просто подохли, дорвавшись до бесплатного порошка.
      - О, я понимаю тебя, - Аркадий уважительно кивнул, - дело говоришь. Но я постараюсь.
      - Держи, - Мясник протянул Аркадию прозрачный сверточек с белым порошком, - здесь побольше, чем ты оплатил. Но будем считать, что ты сегодня был при мне охранником.
      - Годится, - кивнул Аркадий, пряча пакетик в носок, - а когда приступать?
      - Это я тебе на днях скажу, а сейчас у меня есть к тебе одно дело.
      - Говори, - Аркадий понял, что Мясник готов начать разговор о медальоне, и ему стало смешно.
      - Ты носил мне разные вещи, - сказал Мясник, немного подумав, - хорошие вещи. И я всегда честно расплачивался с тобой.
      - Да, честно, - Аркадий кивнул.
      А сам подумал: "Ах ты, пидар, ты же платил мне за эти вещи едва ли десятую часть, и это называется честно? Кровосос американский! Ну да ладно, скоро мы с тобой рассчитаемся окончательно".
      - Однажды ты сказал, что у тебя есть какой-то старинный медальон, и вот я подумал: а почему бы мне не купить его? Я дам тебе настоящую цену. Если он стоит пятьсот - получишь пятьсот. Две тысячи - пусть будет две тысячи. Мы же теперь почти компаньоны, правда?
      И он потрепал Аркадия по плечу.
      - О да, - кивнул Аркадий, - почти компаньоны. А насчет медальона…
      - Что насчет медальона? - заинтересованно спросил Мясник.
      - Насчет медальона… Ты, Чарли, молодец, прямо чувствуешь ситуацию. Я ведь унес его из дома и спрятал в надежном месте. Осталось только отдать его тебе. Я тебе доверяю, Чарли, и сколько он стоит - сам скажешь.
      - Отлично! - Чарли был доволен.
      - Так что мы сейчас пойдем туда, где я спрятал медальон, и я отдам его тебе. Это недалеко, нам все равно по пути будет.
      - Пошли, - с готовностью откликнулся Мясник и сунул пакет с героином за пазуху.
      - Это недалеко, - повторил Аркадий и решительно зашагал в ту сторону, откуда они только что пришли.
      Когда они направлялись на встречу с наркодилерами, Аркадий обратил внимание на полуразрушенный кирпичный дом, напомнивший ему петербургские развалины, и теперь понял, что эти руины как нельзя больше подходили для выполнения его плана.
      Через несколько минут Аркадий увидел торчавшие на фоне темно-синего неба огрызки кирпичных стен и сказал:
      - Вот в этом доме.
      - Ну, ты даешь, - озабоченно ответил Чарли, - там же шею свернуть можно!
      - У русских есть пословица, - усмехнулся Аркадий, - подальше положишь - поближе возьмешь.
      - Подальше… Поближе… А, понял! - Мясник засмеялся. - Нормальная пословица.
      - Только ты мне поможешь. Там нужно кусок плиты поднять, он тяжелый, собака…
      - Конечно, помогу, - уверенно кивнул Чарли, - мы же теперь компаньоны, партнеры.
      - Ага, - сказал Аркадий.
      А сам подумал: "Хрен лысый тебе партнер".
      Подойдя к полуразрушенному дому, Аркадий сказал:
      - Ты иди за мной, только осторожно.
      - Конечно, осторожно, - ответил Чарли, с опаской входя вслед за Аркадием в зиявшую брешь, которая раньше была дверью подъезда.
      - Сюда… - Аркадий быстро сориентировался и направился в самый темный угол разрушенного пространства, - здесь.
      В полутьме он увидел лежавший на заваленном мусором полу кусок бетонной плиты. "Удачный кусочек, - подумал он, - как раз такой, про который я сказал".
      - Берись здесь, - он указал на торчавший из плиты кусок арматуры.
      - И ты один его ворочал? - удивился Чарли.
      - Конечно же нет, - улыбнулся Аркадий, - он у стены стоял, и я просто свалил его на тайник.
      - А теперь одному не поднять, - кивнул Чарли, - но партнер всегда поможет.
      И он, уже предвкушая получение пятидесяти тысяч долларов, нагнулся и решительно взялся за край плиты.
      Аркадий почувствовал, как у него в груди взлетела адреналиновая волна, и, схватив кирпич, которых на полу валялось предостаточно, со всего размаху ударил Мясника по затылку. Раздался мерзкий хруст, Мясник издал непонятное мычание и повалился лицом вниз. Аркадия затошнило, но он справился с собой. Бросил кирпич, с отвращением перевернул Мясника лицом вверх.
      Глаза его несостоявшегося партнера были приоткрыты и смотрели в разные стороны.
      - Готов, - удовлетворенно произнес Аркадий и, решительно расстегнув молнию на куртке Мясника, достал у него из-за пазухи увесистый пакет с героином.
      Толстый рулон туго свернутых сотенных купюр обнаружился в правом кармане куртки.
      - Ну вот, - удовлетворенно сказал Аркадий, засовывая деньги в карман, а пакет с героином за пазуху, - вот теперь полный порядок. Ты сдох, а я живой и здоровый, и у меня есть все, что мне нужно, и даже больше.
      И Аркадий представил себе, как неторопливо едет на собственной машине по ярко освещенной солнцем улице, по венам гуляет героин, в кармане шелестят баксы, а недорогие девушки с готовностью смотрят на него с панели. Он знал, где пасутся эти девушки, и давно хотел купить доступную профессиональную любовь. Да вот только денег не было.
      Зато теперь…
      Вдруг мертвый Мясник застонал и пошевелил ногой.
      Испугавшись до полусмерти, Аркадий отскочил в сторону. Его сердце заколотилось, как сумасшедшее.
      - Живой, падла… - пробормотал Аркадий. Мясник разлепил испачканные в строительной пыли губы и простонал:
      - Что… Ты…
      - Что я? - Аркадий вдруг почувствовал поднявшееся в нем бешенство. - Что я? Сейчас я объясню тебе - что я. Ты, пидар, обещал Шервуду мой медальон. Мой!
      Он вдруг понял, что говорит по-русски.
      - Что я? - повторил он по-английски. - А ничего. Просто здесь нет никакого медальона, а ты скоро сдохнешь. Будешь знать, как обещать Шервуду мои вещи. Мои, понял?
      Последние слова Аркадий прокричал и изо всех сил ударил Мясника ногой в бок. Так… теперь надо спрятать тело, чтобы нашли не скоро… Он осмотрелся и увидел сваленную у стены кучу битого кирпича. То, что надо… И Аркадий стал забрасывать кирпичами неподвижно лежавшего Мясника.
      Отряхнув ладони, Аркадий посмотрел на дело своих рук и с облегчением вздохнул:
      - Вот теперь порядок.
      Выйдя из развалин, он внимательно оглядел темную улицу и, не обнаружив никакого движения или шума, быстро направился домой.
      "Первым делом, - спокойно думал он, энергично шагая по вечерней окраине Кливленда, - спрятать пакет, убрать так, чтобы его не нашел никто - ни папаша, ни копы, если они вдруг нагрянут с какими-то вопросами…
      Потом - вмазаться из того пакетика, который дал ему теперь уже мертвый Мясник, а потом…
      А уже потом - спокойно решить, как быть дальше.
      Медальон…"
      Почти бегом Аркадий добрался до своего дома, взлетел по лестнице, осторожно открыл дверь и прислушался. В квартире стояла мертвая тишина.
      "Спит", - облегченно вздохнул Аркадий.
      Не заходя в комнату, он проскользнул в ванную, закрыл щеколду и, вынув из-за пазухи пакет, лег на пол. Тайник у него был сделан давно, сразу же как они поселились в этой квартире, время от времени в тайнике лежал героин, одна, две, а то и три дозы героина, припасенные на черный день. Но столько порошка сразу там никогда не было, да и не приходилось Аркадию держать в руках столько героина.
      Спрятав пакет, он быстро приготовил дозу и сделал себе укол.
      Пришло облегчение, и Аркадий, закурив, неторопливо вышел из ванной. Мир стал другим, в нем появились надежда, свет и будущее.
      Вольная американская птица - мистер Арчи Гессер!
      Чувствуя себя свободным человеком, он вошел в комнату.
      Вошел и остолбенел.
      Нелепая фигура отца, смешно склонив голову набок, раскачивалась на брючном ремне, подвязанном к потолочному крюку. Весь пол комнаты был аккуратно выложен фотографиями Елены Генриховны, а для висевшего на ремне человека - просто Лены, Леночки… Теми фотографиями, где она еще молода, красива, счастлива и полна надежд на будущее…
      В стороне валялась кухонная табуретка, привезенная из России.

Глава тринадцатая