– Хм, ладно, – отозвался чуть обескураженный Аркаша.

Антон же, ничего не сказав, отправился заводить Дуняшу.

Скоро они снова пылили по лесным дорогам, но на этот раз безо всяких остановок. Олег, сделав ревизию своих запасов, с грустью сообщил, что у него осталось всего две пленки, а впереди еще Белое море и деревянная церковь в Варзуге. Поэтому придется экономить.

Антон с Анжеликой, когда это услышали, еле сдержались, чтобы не рассмеяться, – очень уж комично смотрелся Олег, печально приговаривавший себе под нос: «Двадцать пленок! Всего двадцать пленок! Ну кто мне мешал взять хотя бы двадцать пять, а?!».

У Анжелики чуть ли не впервые за всю поездку на душе было спокойно и безмятежно. На самом деле она именно так себе это путешествие и представляла. Как жаль, что через каких-то пару дней все закончится! Получается, почти всю экспедицию они с Антоном только и делали, что дулись друг на друга. Эх, надо обязательно приехать сюда еще раз! Можно прямо в следующем году!

Погруженная в свои мысли, Анжелика не сразу сообразила, что Антон отказался от неспешно-благодушной манеры езды и теперь летит вперед с очень даже приличной для таких дорог скоростью.

– Эй, ты чего? Погоняться вздумалось?

– Ну да. Тем более пошел нормальный грейдер, дорога широкая – грех этим не воспользоваться. Давно уже, честно говоря, хотелось устроить себе подобие кросса.

– О-па! Можешь смеяться, не у одного тебя такое желание внезапно проснулось! – сообщила Лика, заглянув в правое обгонное зеркало.

– Надо же! Аркаша в своем репертуаре!

– Ну да, раз ты погнал, значит, и ему надо!

– Знаешь, иногда у меня такое ощущение возникает, что Аркаша – это мой брат-близнец…

Антон еще что-то говорил, говорил, но Анжелика его не слушала. «Брат-близнец», «вы с Леной прям как близняшки…» Идиотка! Разгадка все это время буквально лежала на поверхности, а она ее в упор не замечала!

Все разом встало на свои места, словно отыскались недостающие доселе кусочки мозаики. Ну все, сейчас кое-кто очень сильно поплатится!

– Они обходят нас слева, – меланхолично сообщил Олег, поглядывая назад.

– Гони! – приказала Анжелика Антону, и тот с недоумением скосил глаза на взволнованную подругу.

– Что такое?

– Потом объясню. А сейчас просто порви их!

– Желание любимой женщины – для меня закон в квадрате, – не стал спорить Антон, тут же перекрыв Аркаше створ.

И началась гонка. Антон не снимал ногу с педали газа, ухитряясь при этом виртуозно работать рулем, не пропуская Аркашу вперед себя. Олег, не понимая, что же именно происходит, на всякий случай развернулся и комментировал действия Аркадия, выступая в роли говорящего зеркала заднего обзора. А Лика смотрела вперед, поощряя Антона лететь вперед, не щадя ни себя, ни Дуняшу.

– Прибавь! Прямой участок! Закрытый правый! Чуть мягче! Снова прибавь! Впереди мостик! Так, отлично, не давай ему ни единого шанса. Отлично, мы уже на мостике, можешь пройти его спокойно, он тебя все равно не перепрыгнет. Ага, гони! Гони, Тошка! Так их, засранцев!..

По салону то и дело летали какие-то вещи. В Олега врезалась пустая питьевая канистра. Анжелику больно стукнула по голове сумка с фотоаппаратурой. Вошедший в раж Антон вцепился в руль, как летчик в штурвал и приговаривал:

– Врешь, сука! Не возьмешь!.. Что, кишка тонка? А, справа полез? Ну, так на тебе, получи!

Когда Антон на большой скорости взлетел с очередного буерака-трамплина, из-за поворота внезапно показалась ВАЗовская «шестерка». Летевший на него с включенной люстрой «уазик» явно перепугал водителя до желудочных колик. Антон в самый последний момент виртуозно ушел направо, после чего на ту же самую несчастную «шестерку» прыгнул «уазик» Аркаши и тоже вовремя успел отвернуть.

– Хм, а здесь, оказывается, еще и люди ездят? – удивленно спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Антон.

– Выходит, что так, – пожала плечами Анжелика.

– А я-то думал, мы здесь одни…

– Жаль его, – подал сзади голос Олег. – Ехал себе мужик, ехал, никого не трогал. И вдруг вываливаются навстречу два сумасшедших «уазика», да при полной иллюминации…

– Ничего, переживет, – заключил Антон и вновь прибавил газу.

Анжелика понимала, что ничем хорошим эта безумная гонка закончиться не может. Антон выжимал из Дуняши все, на что та была способна. Судя по всему, Аркадий вытворял со своей машиной то же самое. Но пропустить его вперед было нельзя. Только победа, и никаких компромиссов!

Когда казалось, что еще чуть-чуть – и до аварии рукой подать, гонка сама собой пришла к логическому финалу. При форсировании очередного мостика у Дуняши заклинило коробку передач. В салоне заскрежетало так, что Лика решила, что их многострадальная машина сейчас развалится на мелкие кусочки. Антон остановился на выезде с мостика, словно зафиксировав перед Аркашей, что он был здесь первым, и кое-как отъехал на обочину. Следом припарковался Аркаша.

– Ну, старик, скажу я тебе – это было круто! Блин, давно такого адреналина не получал! У меня в салоне все вверх дном, представляешь? На заднем сиденье сейчас такой ералаш, что мама дорогая! Но ты грамотно меня подрезал, я прям проникся! Ленка рядом сидит, орет на меня: «Поднажми, давай!», а я сижу и понимаю, что и сделать-то ничего не могу. Ты же мне все входы-выходы перекрыл…

Пока Аркаша делился с Антоном ощущениями от незапланированного спринта, Анжелика подошла к его машине и открыла штурманскую дверь:

– Лена, у меня к тебе есть один вопрос.

– Ну, если есть, так задавай, – буркнула та.

– За что ты меня так ненавидишь?

– А с чего это ты взяла, что я тебя ненавижу?

– Нет? Тогда объясни, что надо чувствовать к человеку, чтобы так последовательно разрушать его жизнь? Это разве не ненависть? Странно, я почему-то считала, что именно так это и называется.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду! И вообще, я устала и хочу побыть одна! Уходи, или я позову Аркашу!

– Да зови! Или нет, давай лучше я позову! Эй, мужчины, идите-ка сюда. Сдается мне, вы сейчас много чего интересного услышите. О, вы уже здесь? Ну, тогда я начинаю. Примерно полтора месяца назад в нашей семье началась форменная свистопляска. Ну, вы все давно уже в курсе, так что распространяться об этом в подробностях смысла не имеет. Весь вопрос в том, что послужило тому причиной? Никто не хочет предположить? Нет? Ну и ладно. Расскажу тогда так, как я сама это вижу. Нашей Лене ни с того ни с сего приспичило выступить в роли «руки судьбы». Попросту говоря, рассорить нас с Антоном.

– Ты все выдумываешь! У тебя нет никаких доказательств!

Анжелика повернулась и в упор посмотрела на Лену:

– Первым делом ты соврала своему мужу, что я якобы призналась тебе в том, что изменяю Антону. Конечно же, он поспешил поставить приятеля в известность. Видимо, страсть как хотелось лицезреть рога на голове у лучшего друга.

Красноречивые взгляды, которыми обменялись мужчины, лучше всяких слов подтвердили ее догадку.

– Но на этом ты не успокоилась, – продолжила Анжелика, – а позвонила мне и сообщила, что видела Антона в кафе в компании какой-то вульгарной особы. Мол, они настолько характерно обнимались и так развязно себя вели, что дело явно пахнет керосином. В смысле, дошло до постели. Я, признаться, не сильно тебе поверила, но на всякий случай, как полная дура, вечером принялась обнюхивать и осматривать благоверного на предмет всяческих улик. Знаешь, точь-в-точь по той методике, которую рекомендуют для страдающих паранойей жен и начинающих детективов. Конечно же, я нашла то, что искала: следы помады на воротнике и тяжелый цветочный запах, которым буквально разил пиджак Антона. Вот тут бы мне и перестать разыгрывать из себя невесть кого, а просто спросить у Антона, с кем он сегодня встречался, но увы. Я предпочла усомниться в близком человеке. А он, видимо, так же усомнился во мне и тоже молчал, как пленный партизан.

– О чем ты говоришь? Я не понимаю тебя!

– Вот о чем: это ты была той женщиной, что оставила следы на одежде Антона, ведь так?

– Подожди-ка, – Антон помассировал себе виски, словно пытаясь ухватить за хвост ускользающую мысль. – А ведь верно! Аркаша, помнишь, вы вместе с Леной как-то раз зашли ко мне на работу? Буквально на пять минут, дело какое-то ерундовое было. Сейчас, подожди, вспомню… Ага, точно: занесли пару журналов, которые до этого брали у меня почитать. И точно помню: Лена при мне несколько раз душилась! Я еще подумал, что у нее какая-то мания. Ну не может человек выливать на себя такое количество духов!

– А прощаясь, она решила поцеловать тебя в щечку или просто крепко обняла. Не забыв при этом обтереть губы об воротник твоей рубашки, – закончила его фразу Лика.

– Насчет этого врать не буду, не отложилось как-то в памяти. Но губы она тоже подкрашивала. Схватилась за пудреницу и ну марафет наводить, – растерянно сказал Антон.

– Вот все потихоньку и становится на свои места.

– Подождите-ка, – встрепенулся Аркаша, – выходит, вы друг другу того, не изменяли и лапшу на уши не вешали?

– Нет, дорогой. Этим виртуозно занималась твоя жена, – ехидно заметила Лика. – Она у тебя в этой области, как выясняется, большой профессионал.

– Это клевета. Я не понимаю, за что ты на меня так взъелась, – голос Лены задрожал. – А ведь притворялась лучшей подругой! А сама…

– Насчет того, кто кому в подруги набивался, по-моему, все ясно. Антон может подтвердить, что я вполне самодостаточный человек, чтобы нуждаться в персональной жилетке для плача. Впрочем, он такой же. Нам с лихвой хватало общества друг друга, и, видимо, именно это тебя и задело. Ты решила разрушить нашу семью, и, признаться, тебе это почти удалось. Ты знала о нас все, ты вычислила слабые места и ударила по ним тяжелой артиллерией.

– Это неправда! Клянусь, она все выдумала! – взвизгнула Лена, с ненавистью глядя на Анжелику.

– И у тебя еще хватает наглости все отрицать? – Лика покачала головой. – Ну ладно, тогда переходим ко второй части марлезонского балета. Знаешь, можешь не отвечать. На самом деле мне уже все равно. Ну, поссорила нас с Антоном, порадовалась втихаря, что пакость удалась. А вот зачем ты на меня еще и свои долги навешала?

– Ты это о чем?

– Слушай, хорош комедию ломать. Кто год назад, воспользовавшись моим паспортом, взял кредит на энную сумму и до сих пор его не отдал?

– Ты лжешь! Ты бессовестно лжешь!

– Ах, значит, я лгу? Между прочим, не нужен был тебе совет никакого дизайнера. Помнишь, буквально перед самой экспедицией ты мне наплела с три короба по телефону и попросила подъехать к тебе в магазин? А сама не пришла. И я догадываюсь почему. Просто в то же самое время ты назначила там же встречу своим кредиторам. И что они должны были подумать, увидев меня? Что я – это ты! А что, вполне логично! Мы с тобой, к несчастью, очень похожи внешне. Однажды ты этим обстоятельством уже воспользовалась. Вот и решила провернуть тот же фокус во второй раз.

– У тебя больное воображение!

– Ну, с воображением у меня как раз полный порядок. Если кто-то из нас двоих и болен, так это ты. Кстати, чуть не забыла. Твой знакомый Бритый просил передать, что если не вернешь долг, то он возьмется за твоих детей. То есть он сказал, что плохо придется моим детям, но так как их у нас с Антоном нет, сама понимаешь, куда он отправится!

– Ах ты, стерва! Мало того, что ты мне все дело загубила, так еще и детям моим угрожаешь!

Антон и Аркаша недоуменно переглянулись.

– Бабы, вы чего? С ума посходили? При чем здесь дети? Какие долги? Какой Бритый, к чертовой матери! – гаркнул Аркаша.

– Это ты у жены своей спроси.

– Врет она все, врет!– сорвавшись на визг, крикнула Лена.

– Да какая кошка между вами пробежала? Ты-то можешь хотя бы мне все объяснить? – попросил Анжелику Антон.

– Могу. Но сначала у меня вопрос к Аркадию. Аркаша, напомни нам, как Лена стала хозяйкой магазина?

– Да купила его! Чего тут хитрого?

– А деньги на покупку откуда взяла?

– У тещи выцыганила. Думаешь, позволил бы я ей наши семейные накопления на такую ерунду тратить?

– И много взяла?

– Прилично. Десять штук. До сих пор отдать не может, лохушка! А я тещу, между прочим, предупреждал, что своих денежек она больше в жизнь не увидит!

– Тогда прибавь к долгам Лены еще пятьдесят тысяч, которые она заняла у бандитов, и получишь истинную сумму, в которую ей обошлась покупка магазина.

– Пятьдесят тысяч… деревянных?

– Да нет, зеленых, Аркаша, зеленых. И не надо смотреть на меня такими круглыми глазами. Все подробности к твоей жене.

– Это ты их занимала, а не я!

– То, что ты воспользовалась моим паспортом, еще не говорит о том, что я должна платить по твоим счетам, – парировала Анжелика. – А будешь все отрицать, напишу заявление в милицию. Мошенничество в особо крупных размерах. А это уже статья и срок. Ну, так что выбираешь, дорогуша? Заплатишь или на нары пойдешь?

– Лика, подожди, – дотронулся до ее плеча ошарашенный Аркаша. – Слушай, а ошибки, случаем, быть не может? Точно пятьдесят тысяч?

– Аркаша, я сам ксерокопию этой расписки видел, – подтвердил Антон. – Там именно такая сумма и проставлена. Я, каюсь, грешным делом Анжелике сперва не поверил. Решил, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но ты сам все только что слышал: Лика тут совершенно ни при чем!

– Лика, а что ты там говорила про детей? – спросил Аркадий. – Напомни, пожалуйста.

– Бандит, что навестил меня, совершенно четко сказал, что если не верну деньги, следующим шагом примется за моих, то есть, пардон, ваших ублюдков.

– Так ты жизнью моих детей размениваешься! – повернувшись к Лене, заорал Аркаша, до которого наконец дошла суть аферы, провернутой его женой.

– Нет, Аркаша, все было совсем не так! – заверещала Лена.

Аркадий, ни слова не говоря, отвесил ей такую пощечину, что звук от удара эхом полетел по лесу. Лена схватилась за щеку и залилась слезами. Анжелика при виде этого чуть поморщилась. Рука у Аркаши тяжелая, вечером наверняка фингал будет. Впрочем, Лена еще и не такое заслужила за свои художества.

– Черт побери! Послезавтра теща с внуками из Турции прилетает! А мы здесь торчим! – простонал Аркаша. – И ведь не предупредишь ее никак… Все, решено: мы сейчас же возвращаемся в Москву! Лика, ты не дашь мне ту самую ксерокопию, о которой Антон говорил?

– Почитать – дам. А так нет, уж извини. Мне тоже нужны хоть какие-то гарантии, что вы с Леной не свалите все на меня. После всего, что произошло, веры у меня к вам ни на грош.

– Да, я понимаю, – опустил голову Аркаша. – Ребята, вы уж это, на меня хоть зла не держите, ладно? Честное слово, узнал бы, что эта стерва за моей спиной мутит, первый бы ей руки отшиб!

– Ну, зато сплетник из тебя превосходный получился! Так оперативно Антону Ленины байки скармливал! С утра в газете – вечером в куплете!

Аркаша ничего не ответил, лишь еще ниже опустил голову, признавая тем самым свою вину.

Примерно через полчаса к ним присоединились и остальные экипажи.

– Слушайте, ребята, это вы бедную «шестерку» своими гонками запугали? – первым делом спросил Степан, выпрыгнув из кабины.

– А что? – поинтересовался Антон.

– Да просто едем не спеша, колонной, навстречу этот товарищ еле-еле ползет. И как только нас увидел, так аж в лес ломанулся и стоит там, пережидает, пока мы пройдем. Ну, тут я уже смекнул, что дело нечистое. Начинаю на следы на дороге смотреть. Гляжу – вот те раз! То есть следы протектора, то пропадают! А через несколько метров снова появляются! Понятно, думаю, кто-то тут как с трамплина прыгал. Раз прыгал – значит, шел на большой скорости. Значит, ребята друг с другом гонки устроили. Ну что, прав я? Ага, вижу, что прав. И кто победил?

– Дружба! – ответил Антон, и на Анжелику напал нервный смех.

Фактически только сейчас ее отпустило то дикое напряжение, в котором она находилась всю поездку. Все кончено, все подтасовки выплыли наружу. Им с Антоном больше ничего не угрожает, они снова вместе!

Анжелика поняла, что у нее начинается истерика. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кататься по пыльной дороге, молотя по ней руками и ногами, – что угодно, лишь бы прийти в себя. Чтобы никого не смущать и не смущаться самой, Лика потихоньку отделилась от остальных участников и спряталась в Дуняше, где уже никто не мог ее видеть. Легла головой на подлокотник и тоненько-тоненько завыла…

Она не видела, как Аркаша распрощался со всеми и отправился в Москву. Но к тому моменту как Антон попытался завести Дуняшу и обнаружил, что клин коробки сам собой пропал (а и был ли он вообще?), Анжелика уже вполне владела собой.

– Ну что, поехали? – спросил Антон.

– Ага, – отозвалась Анжелика и улыбнулась самому близкому человеку на земле.

В Умбе они оказались уже ближе к вечеру. Как и обещал Степан, в сувенирной мастерской их ждали. Антон подарил Лике понравившийся ей кожаный браслет, вышитый витой серебряной нитью. Олег купил красивую шкатулку для матери. Но больше всего подарков досталось на долю Насти, поскольку Стас и Макс буквально устроили соревнование, кто первым завалит девушку сувенирами с ног до головы. Закончилось это только после того, как Настя громко сказала, что больше не возьмет себе ни единого подарочка, даже самого крохотного. Но все равно сувениров на полках после джиперского нашествия изрядно поубавилось.

Пока народ толпился в мастерской, Степан с Татьяной успели купить у местных рыбаков семикилограммовую семгу, намереваясь сварить на завтрашний прощальный ужин чудо-уху. После чего колонна наконец покинула гостеприимную Умбу и отправилась на мыс Корабль.

Этот перегон отчего-то оказался очень утомительным. Пока ехали по асфальту, все еще было ничего. Но как только начался грейдер, Анжелика не сдержала разочарованного вздоха.

– Терпи, коза, а то мамой будешь! – отозвался Антон.

– Да лучше мамой, чем опять по этой терке ехать! Не поверишь, у меня внутри уже все взболтано, избито и наружу просится!

– Лучше молчи об этом! Думаешь, мне легче?

Но зато, когда наконец-то показалось Белое море и четыре машины свернули и поехали вдоль побережья, все разом забыли про плохое самочувствие и плохие дороги.

На море был полный штиль. В лучах заходящего солнца оно казалось розово-голубым, совершенно неестественным и оттого нереально прекрасным. Олег тут же подал голос и потребовал, чтобы его отпустили на фотоохоту. Следом за ним с фотоаппаратом в руках отправился бродить по побережью и Стас, а остальные участники экспедиции получили временную передышку и возможность немножко размяться после дальней дороги.

– Такое ощущение, что это сон!

– Что ты имеешь в виду? – спросил Антон.

– Да все это! – обвела вокруг рукой Анжелика. – Слушай, а может быть, мы на самом деле с тобой давно уже попали в рай и даже не заметили как?

– Знаешь, вполне может быть! – развеселился Антон. – Просто, на мой непросвещенный взгляд, рай там, где твой любимый человек. Ты рядом со мной, я рядом с тобой, вот тебе и рай!

– Слушай, а ведь и правда! – рассмеялась Анжелика. – Только в нашем с тобой раю почему-то становится очень холодно, не замечаешь?

– Есть такое дело, – поежился Антон. – Может, я тебе ватник принесу?

– Нет, дорогой! Купальник! Ведь не зря же я его с собой всю поездку таскала!

– Ты что, и вправду собралась искупаться в Белом море? – расширил глаза Антон.

– Знаешь, я бы сделала это при одном условии, которого я, к сожалению, здесь пока не вижу.

– И что это за условие?

– Чтобы на берегу стояла баня!

– Ну, если бы тут была баня, то позволь полюбопытствовать, а зачем тебе тогда купальник нужен?

– Хм, а ведь и вправду – незачем! – расхохоталась Анжелика, и ее плохое настроение наконец бесследно ушло.

По дороге на мыс Корабль они сделали еще одну остановку – на этот раз у недавно появившейся здесь часовни Безымянного Инока, которую возвели на могиле Безымянного Инока – древней поморской святыне. По просьбе Макса Степан рассказал связанную с этим местом легенду.

– История эта приключилась в конце семнадцатого века. Даже села Кашкаранцы здесь тогда еще не было, – начал повествование Степан. – Промышляли тут рыбной ловлей соловецкие монахи, а прочие приходили сюда лишь на сезонный промысел. Жили в тонях – избушки такие рыбачьи, завтра вам их покажу. Так вот, явился одному рыбаку во сне чудный монах. Сказал, что на берегу покоится его тело, и велел похоронить его по-христиански. Рыбак проснулся и отправился на указанное во сне место, где нашел вынесенное морем тело в монашеском одеянии и без всяких признаков тления. Местные монахи его не опознали. Не признали собрата и выходцы из дальних монастырей. Так и похоронили его безымянным, а на кресте написали «Неизвестный инок». Крест на берегу стал хорошим ориентиром для рыбаков. А через некоторое время они заметили, что напротив креста всегда отличный улов взять удается. Стали тогда рыбаки, прежде чем в море на промысел уходить, молиться у креста, поминая Безымянного Инока Терского. Терским тут все побережье зовется, так что и инок тоже Терским стал. А потом снова монах этот тому рыбаку во сне явился и попросил, чтобы над его могилой часовню поставили. Рыбаки так и поступили. А когда часовня была готова, напротив нее источник открылся. Его назвали в честь того монаха – источник Безымянного Инока.

– Подождите, но ведь часовня-то новая! Да вы и сами только что сказали, что в прошлый ваш приезд сюда ее еще не было, – заметила Анжелика.

– Ну, это-то как раз объяснимо, – грустно улыбнулся ей Степан. – После революции часовню разрушили, впрочем, как и остальные церкви. Правда, рыбаки все равно на этом месте крест оставили, обозначили могилу. А вот сейчас, видишь, восстановили часовню.

– А этот Инок Терский – он теперь святой?

– Честно сказать, я в церковных законах не слишком силен, – развел руками Степан. – Что-то я такое слышал, что он официально еще не канонизирован. Но местные его чтят. Священник из Варзуги тут службы поминальные справляет, народ на источник да в часовню ходит, чтобы об удачной ловле помолиться. Ну, и об исцелении тоже, это само собой. А вообще, смотрю я на эту часовню и думаю: надо же какие штуки память человеческая выкидывает! Имени этого монаха так никто и не узнал, а вот поди ж ты, сколько времени народ о нем помнит! Есть в этом что-то такое – не знаю, как сказать – ну, вечное, жизнеутверждающее, что ли!..

От часовни до места ночевки доехали уже достаточно быстро, меньше чем за полчаса. Место для лагеря Степан с Татьяной выбрали на берегу ручья, впадавшего в Белое море. Впрочем, на взгляд Анжелики, назвать ручьем этот бегущий по достаточно глубокому ущелью бурный поток воды было уже сложно. Самая натуральная речка, да и только.

К этому моменту погода окончательно показала всем огромную фигу: не пойми откуда налетел порывистый ветер, а температура, судя по легшему на машины инею, упала практически до нулевой отметки. Анжелика нахлобучила на себя разом все припасенные свитера, ватник, перчатки и бандану Антона, лишь бы не окоченеть на пронизывающем ветру. Палатку в этот раз ставили все втроем, поскольку иначе она вырывалась из рук и пыталась улететь. Пока Антон не воткнул в землю последний крюк и не привязал строптивицу, Анжелика и Олег держали каркас, пытаясь не дать взмыть в небо своему походному домику.

У костра по причине испортившейся погоды засиживаться не стали, и в итоге уже часов в одиннадцать все экипажи, чинно пожелав друг другу спокойной ночи, отправились на боковую.