Кристина послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глухой сон без единого сновидения.

Иван сидел на работе и тихонько матерился про себя. Ему отзвонился Олег, и стало ясно, что девчонки действительно что-то задумали. Выходит, Ликвидатор не ошибся, когда поднял переполох. А он, Иван, еще надеялся, что это ложная тревога. Зря.

Завтра они собираются встретиться с каким-то Загребняком. Кто это такой, и какой у них к этому парню интерес, Иван совершенно не представлял. Ни он от Кристины, ни Ликвидатор от Лены эту фамилию или позывной ни разу не слышал. Девчонки назначили этому типу встречу завтра на Пролетарской. Но, судя по всему, этот Загребняк предложил им что-то иное. Но что? Ликвидатор его напрямую не принимал, а двести сорок восьмая, понятно дело, дублировать информацию не стала. Просто сказала, что сообщение корреспондента Загребняка принято, и все. Значит, остается два выхода. Либо завтра заранее подъехать к Теремку, забрать девчонок по машинами и никуда не пускать, а по приезде домой выудить все, что их связывает с товарищем Загребняком. Или попытаться их выследить, чтобы понять, что же такое происходит.

Иван лично склонялся к первому варианту. От одной только мысли, что девки ввязались в какую-то сомнительную авантюру, у него выступал холодный пот. Их же обидеть ничего не стоит! Или они думают, что электрошок решит все проблемы? На улице не май месяц, все ходят в шубах да дубленках, а их разрядом пробить — дело не такое простое, как может показаться.

Олег, похоже, все еще колебался. Как он сказал Лесничему, рациональная часть сознания обеими руками и ногами за то, чтобы девчонок никуда не пускать, но с другой стороны очень хочется узнать, чего они такое задумали.

Пользуясь своим правом старшего Иван постановил, что Кристину с Ленкой они завтра забирают и увозят от греха подальше. Не захотят сами все рассказать, он попытается вычислить, кто такой Загребняк, по своим каналам и своими методами. И никакой самодеятельности, да еще со стороны баб!

По такому солидному поводу, как разговор с общим бывшим бой-френдом, Кристина с Леной решили свалить с работы чуть-чуть пораньше, минут на десять. В принципе, ерунда, конечно, но лучше прибыть на место встречи первыми. До Юрки. Заодно хоть окрестности не торопясь осмотреть.

Сначала они, как и планировали, позвонили своим друзьям, и сказали, что отправляются друг к другу в гости. Если бы Олег сам вчера лично не слышал своими ушами, что у них запланирована какая-то странная встреча с типом по имени Загребняк, то поверил бы, как миленький. Когда он слушал легенду, которую бойко выдавала Елена, ему стоило больших усилий не сорваться и не прочитать лекцию о том, как некрасиво врать. Но это было ни к чему. Только бы спугнул их, чего доброго. По той же причине ничего не сказал Кристине и Иван. Пусть потешатся над тем, как ловко провели своих мужчин.

Ликвидатор, сидящий в своей машине напротив Теремка и дожидающийся, когда подружки закончат работу, пропустил момент их появления, и спохватился только тогда, когда увидел, как они садятся в какую-то неизвестную тачку. Как назло Ивана все еще не было, он где-то попал в небольшую пробку и задерживался. Поэтому пришлось на ходу менять планы и следовать за машиной с девчонками. Номер машины Олег сразу же записал на полях карты Москвы и даже успел отзвониться Лесничему и сообщить, что происходит. Решили, что Ликвидатор каждые пять минут будет сообщать о своем маршруте, а Иван приедет непосредственно на место, которое тот укажет последним.

Лихо развернувшись на трамвайных путях, Ликвидатор начал погоню. Держаться в кильватере зеленого Сааба было нелегко, но Олег упорно не отставал. Подспудно он боялся того, что водитель почувствует слежку и попытается оторваться, или девчонки оглянутся назад и узнают его, но пересилить себя не мог. Поэтому безжалостно подрезал любой транспорт, пытающийся вклиниться между ними, и без излишних раздумий нарушал правила дорожного движения, пересекая перекресток на красный сигнал светофора, если почему-либо Сааб делал это на мигающий желтый.

Его мучения закончились достаточно быстро. Около остановки в районе лесопарка Кусково зеленая иномарка высадила девушек, а сама, развернувшись, покатила куда-то в сторону Выхино. Олег едва успел среагировать и припарковать свою машину метрах в пятидесяти от этой автобусной остановки так, чтобы Лена не успела его разглядеть. Впрочем, судя по всему, по сторонам они не смотрели, и знали, куда идут. Ликвидатор позвонил Ивану, рассказал где сейчас находится, и отправился следом.

Идти по укрытой снегом аллее, да еще делать так, чтобы тебя не засекла твоя девушка, — задача не из легких. Пару раз пришлось играть в казаки-разбойники и лихо сигать в сторону сугроба, а потом на ходу отряхаться от прилипшего снега. Дело осложнялось еще и тем, что лес стоял прозрачный и голый. Было бы дело весной или летом — проблем с маскировкой не было никаких. Олег чувствовал себя до неприличия глупо, но утешался тем, что делает это исключительно во благо неугомонной Ленки. Он давно не встречал такую, как она: открытую, прямолинейную, темпераментную и одновременно женственную. Это был ходячий коктейль Молотова, но без этой адской машинки жизни себе Ликвидатор уже не мыслил.

Девчонки свернули на какую-то едва протоптанную тропинку. Пришлось, чертыхаясь, прокладывать параллельный им путь, поскольку иначе он с таким же успехом мог просто завопить на весь лес: я здесь! Тропинка просматривалась от начала и до конца, а он человек отнюдь не дистрофического телосложения, чтобы изображать из себя молодое деревце, когда Кристине или Ленке приспичит посмотреть назад.

Наконец, они остановились. Судя по тому, что Кристина посмотрела на часы, а Ленка покачала головой, тот, кого они ждали, должен был появиться чуть позже. Олег огляделся. Глухое местечко. Вдали от больших аллей, крикнешь — так не факт, что тебя услышат. Этот Загребняк все рассчитал. Жаль, что отсюда не слышно, о чем они будут говорить. А поближе подойти — заметят. Придется пока торчать здесь. В крайнем случае, он секунд за сорок в легкую до этой полянки доберется. И горе этому Загребняку, если он попытается сделать им плохо.

Пока девчонки переминались с ноги на ногу, а Ликвидатор тихонько мерз в засаде, в его голову лезли самые странные мысли. Что, если этот Загребняк и есть Фредди? Тогда как девчонки его вычислили? Как они смогли сделать то, что не удалось им с Лесничим? Здесь явственно попахивало какой-то тайной, и Олег пообещал себе, что как только закончится все эта шпиономания, вытрясет из Ленки все. Она, конечно, будет возмущена до глубины души, наверное, даже рассердится на него. Впрочем, Олег знал, как подлизаться к своей подруге. Поэтому не сильно переживал по поводу предстоящего разбора полетов. Тем более что с Ленкой они ругались с той или иной степенью накала эмоций почти каждый день по самым разнообразным поводам. Но для них это ничего не значило. Тот самый случай, когда милые бранятся — только тешатся.

На полянке появился новый персонаж. Он стоял спиной к Ликвидатору, поэтому Олег имел возможность оценить его очень поверхностно. Средний рост, фигура тоже какая-то средняя. Но вполне вероятно, что под теплой курткой спортивного покроя скрываются накачанные бицепсы. На голове вязаная шапочка армейского образца. Такими сейчас все рынки завалены. Одет в джинсы. Держится уверенно. Так, о чем-то они разговаривают. Судя по всему, вся троица — старые знакомые. С человеком, которого видишь в первый раз, держишься иначе. Ленка что-то ему втолковывает. Кристина молчит и просто смотрит. Так. Лена подошла к нему ближе… Черт, что там происходит? За спиной этого Загребняка ничего не разобрать! А Кристина по-прежнему молчит. Ну, где же Ленка? Леночка, дай мне знать, что с тобой все хорошо, Ленка, покажись! Так, если через полминуты он ее не увидит на прежнем месте, то ввязывается в игру. И наплевать, кто такой этот мужик, и что девчонки от него хотели. Происходит что-то неправильное. Что-то, чего не должно было быть.

Мужик отступил куда-то в сторону и назад. И на мгновение Ликвидатору стало плохо. Он увидел, что тот прижимает к себе Ленку. Но не так, как давнюю знакомую или подругу, а со спины. И одна рука находится на уровне ее горла. Все пора, его выход! Ну, держись, паршивец, сейчас тебе будет совсем не весело!

До места девчонки добрались быстро и без приключений. Юры пока еще не было, но они опасались говорить что-либо относящееся к делу, потому что Ленка не без оснований подозревала, что он может их подслушивать. Впрочем, все это было уже не существенно. Момент истины неотвратимо приближался.

Загребняк появился минут через десять после них. Совсем не изменился с того дня, когда она видела его в последний раз. Кристина смотрела в его лицо и ждала, что же он скажет. Сейчас он снова был для нее не более чем подопытным кроликом, материалом для клинических исследований. Она боялась незнакомого и неуловимого Фредди. А этого слизняка — нет. Ни капли. Из своей жизни она вычеркнула его еще в марте. И не собиралась отвлекаться на призраков из прошлого.

— Я вижу, обе мои птички прилетели! Соскучились по своему любимому Юрику? Что, разжиревшие спасенцы моих курочек не удовлетворяют? Вся энергия в бицепсы ушла?

— Прекрати паясничать. Если тебе есть что нам сказать, лицом к лицу, а не через эфир, то говори.

— Это же вы искали встречи со мной, вам и говорить.

— Что ж, тогда я скажу. Либо ты прекращаешь безобразничать в канале, либо мы отдаем тебе в руки правосудия.

— Ой, насмешила! Обожаю разъяренных глупышек. Такие трогательные и безмозглые. И каким это образом у тебя получится отдать меня «в руки правосудия», хотелось бы знать?

— У меня в милиции лежит заявление о преследовании. Есть свидетели того, как ты поливал мою дверь краской, графологическая экспертиза подтвердит, что именно ты автор записки с угрозой, которую подсунул мне в почтовый ящик. Думаешь, этого мало?

— Думаю, что вам, сучкам, надо научиться себя вести! — Загребняк внезапно сорвался на пронзительный визг. — Вы считаете, что вам все позволено, если вы спасенческие подстилки? Можно издеваться над человеком, выгонять его из дома, как шелудивую собаку? Ошибаетесь, сучки. И я здесь для того, чтобы вы поняли: вам это с рук не сойдет. Думаете, то, в канале творится — это страшно? Нет, страшнее будет тогда, когда я вам всем войну объявлю. Я подниму всех, чтобы на собственной шкуре прочувствовали, что на самом деле о вас думают.

— Ты, видимо, так ничего и не понял, — вкрадчиво начала Ленка, подойдя ближе к Юрию. — Нам безразлично, что именно ты предпримешь. Мы здесь в основном ради тебя. Если хочешь, чтобы у тебя не возникло проблем, то лучше убирайся с наших частот. Не ровен час — пожалеть придется. Да и от нас подальше держись. И тебя не тронут. А если нет, — что ж, ты сам сделал свой выбор.

— По-моему, вы, крыски, слишком полагаетесь на своих амбалов. Решили, что раз нашли себе крутых бугаев, то сможете отсидеться за их спинами? А вот и нет! — и прежде чем Кристина сообразила, что происходит, Юрий резко притянул к себе ее подругу, и в его руке матово блеснул нож, сразу же взлетев Ленке под подбородок.

Кристина была в полном ступоре. Казалось, что она смотрит какое-то кино. Это все происходит не с ней. Это все понарошку, не всерьез. Вот сейчас она моргнет, и все это исчезнет. И заснеженная полянка, и перекошенное лицо Загребняка, и побледневшая Ленка. Такого не может быть. Тем более с ней! В настоящей жизни такого не должно быть!

Кристина моргнула. Потом еще раз. Бесполезно. Это реальность. Это все наяву, никуда не денешься. Надо что-то делать. Но что? У нее в кармане электрошок. Но если она его сейчас достанет, то Юра может поранить Ленку. И как им пользоваться, этим электрошоком? На каком расстоянии? Ленка на этот счет ничего не говорила. Мол, нажимай на кнопку, и все. А вдруг она разрядом Ленку заденет? Как же быть? Надо как-то отвлечь Юрку, разговорить. Да только язык к небу прилип, и во рту пересохло. И о чем говорить с психом?

В том, что Юрий — псих, Кристина уже ни разу не сомневалась. Достаточно было посмотреть в его безумные, подернутые мутной поволокой глаза, чтобы поставить однозначный диагноз. Почему же она раньше этого не замечала? Или не хотела замечать?

И тут она посмотрела на Ленку. Судя по всему, пленница что-то задумала. Но что? Если она хоть чуть-чуть дернется, Фредди перережет ей горло. Но двести сорок восьмой это, похоже, сейчас по барабану. Она не желает сдаваться, даже притом, что у нее практически не осталось никакой свободы маневра. И в тот момент, когда Кристина поняла, что вот, еще секунда, и ее подруга отчаянно кинется в атаку, она, даже не отдавая себе отчета в том, что же конкретно делает, пересекла поляну и вплотную подошла к Загребняку.

Все случилось за считанные мгновения. Он несся по лесу, моля только об одном: лишь бы успеть, лишь бы ничего не произошло. Парень на поляне, видимо, что-то услышал, но повернуться к нему лицом не успел. Кулак Ликвидатора основательно покачнул основы его мироздания. Коротко вскрикнула Ленка, потом дико заорал сам парень, дергаясь и вибрируя так, словно неудачно пытался исполнить танец живота.

Потом Олег ничего не помнил. Пришел в себя он только тогда, когда подоспевший Лесничий на пару с девчонками оттаскивали его от тела на снегу. Повсюду была кровь. Он превратил лицо незнакомца в месиво, и видимо, хорошенько пересчитал ногами ребра. Давно он не был в такой ярости. Но он не чувствовал в себе никакой вины за то, что не сдержался. Человек, поднявший руку на женщину, хуже животного. И церемониться с ним нечего. Он должен был знать, что за это бывает.

Как только в голове окончательно прояснилось, Ликвидатор первым делом начал глазами отыскивать Ленку. Боже, что это? По ее подбородку из недлинного пореза струилась кровь. Неужели он все-таки опоздал? Олег бросился к любимой, стараясь даже не глядеть в сторону распростертого тела, чтобы вновь не наподдать подонку за Ленкину рану. Он сжал Ленку в медвежьих объятьях, так, что она, не сдержавшись, тихо пискнула, как мышонок, и гладил ее по голове, чувствуя, как постепенно проходит внутреннее напряжение. Все кончено.

Тем временем Лесничий аккуратно, двумя пальцами поднял с земли нож. Оглядел его со всех сторон, довольно хмыкнул и положил в герметично закрывающийся полиэтиленовый пакетик.

— Что будем делать? — раздался голос Кристины, которая, похоже, прилично удивилась тому, что сказала.

— Поговорим с этим парнем. Пусть сделает свой выбор, — ответил Лесничий. Подойдя к Загребняку, он слегка потряс его за плечо, дождался, пока тот придет в себя, и сказал:

— Ну что, поедем в больницу, или тебя здесь бросить?

— А не боишься, что если я выживу, то твоему дружку придется тюремные нары осваивать?

— Такие как ты, не умирают. Это, увы, удел лишь достойных людей, к которым ты отнюдь не относишься. Теперь что касается моего друга. Беспокоишься, значит, за его судьбу. А сам не боишься тюряги? Я ведь законы знаю, сам мент. Поэтому у него будет всего лишь превышение самообороны. Если будет. Парень действовал в состоянии аффекта. И это понятно: какой-то козел на его глазах его девушке едва горло не перерезал. Думаю, что добьемся условного приговора, а то и вовсе без него обойдемся. А вот тебя мы посадим за покушение на убийство. Как тебе перспективка? Мне лично очень даже нравится.

— На понт берешь. У тебя против меня ничего нет, — и Загребняк попытался захохотать, но из горла донеслось лишь какое-то отвратительное бульканье.

— Вот тут-то ты, мой дорогой, ошибаешься. У меня есть ножик с твоими отпечатками пальцев и Лениной кровью на нем. Ты же перчаточки не надел, решил, что голыми руками справишься. Так что, будем дальше куражиться, или все же поговорим как нормальные люди?

— Паскуда! Ненавижу вас! Ублюдки! Спасенцы! Корочками, сволочи, прикрываетесь, да?

— Время не ждет. Решай. Либо мы вызываем тебе скорую помощь и рассказываем о том, как нашли тебя в лесу в весьма потрепанном состоянии после нападения, скажем, стайки малолетних грабителей. Пьяные подростки, съехавшие мозги, и все такое. Сам знаешь. Либо будем улаживать этот вопрос по-плохому. Скорую тебе вызовем не сейчас, а где-нибудь через полчасика. К тому моменту ты себе все легкие отстудишь. И потроха. Может быть, даже сдохнешь на больничной койке. Мы, кстати, этому будем только рады.

— И ты предлагаешь за то, чтобы я молчал, вызвать мне медиков сейчас, а не потом, когда вам надоест смотреть на то, как я покрываюсь инеем?

— Считай, что так.

— Ладно, в этот раз ваша взяла. Но я вам этого никогда не забуду! Мне бы только на ноги встать, я с вами по-другому поговорю! Вы у меня кровавыми слезами плакать будете!

— Слушай, лучше заткнись. По-хорошему прошу. А то можем и передумать.

Вечером, когда вся компания пыталась восстановить произошедшие события в некотором подобии хронологического порядка, выяснилось, что в тот момент, когда до Юрия оставался всего лишь шаг, и Кристина собиралась выхватить электрошок, а Ленка как следует садануть его локтем в живот, непонятно откуда взялся Ликвидатор. Поэтому все случилось в следующем порядке: сначала Загребняка ударил Олег, затем Ленка, по подбородку которой в этот момент скользнул нож разоблаченного Фредди, и тут как раз подоспела Кристина со своим электрошоком. В общем, поучаствовали все. Разве что припоздавший Лесничий не смог внести свою лепту в наказание Юрия, а сразу принялся отрывать от него обезумевшего Ликвидатора.

Кристина, похоже, все еще не пришла в себя от пережитого шока. Она практически ничего не говорила, ни чем не делилась с друзьями, глубоко уйдя в свои мысли. На вопросы отвечала не то чтобы невпопад, но как-то рассеянно. Словно и не участвовала в утренней сшибке. Про себя Лесничий подумал, что как только они с Кристиной останутся одни, он всерьез займется этим вопросом. Из этого ступора ее надо выводить, и как можно скорее. А пока стоит окончательно разобраться, что же произошло, и решить, что делать дальше.

Он и сам до конца не был уверен, правильно ли сделал, решив не привлекать Фредди к уголовной ответственности в обмен на молчание о том, кто столь качественно пересчитал ему кости. В принципе, дело у них было выигрышное, и Олежке вряд ли пришлось бы сидеть на скамье подсудимых, но такую возможность он проигнорировать не мог. Кто знает, как бы все еще могло обернуться. Нашли бы какие-нибудь особые обстоятельства, Загребняка бы выпустили, а Олега посадили. Самооборона — очень деликатный вопрос, и перейти тонкую грань, отделяющую собственно защиту себя или близких от уголовно наказуемого деяния, проще простого. Плюс очень многое зависит от личности адвоката и судьи, от их личных воззрений на данный вопрос. Кроме того, еще неясно, что там с Юрием, насколько серьезно он пострадал от кулаков Ликвидатора. Вдруг еще к праотцам отправился бы после того, как исковое заявление подал, кто ж его знает! Сердце там слабое, или кровоизлияние какое хитрое открылось. Вот был бы тогда номер.

Навещать Фредди в больнице, понятное дело, его никто не собирался. Паспортные данные Загребняка были переписаны Лесничим еще в парке, так что в будущем, если он снова захочет попробовать пакостить в канале, найти его будет куда как проще. Фокусы со съемными квартирами и одноразовыми машинами ему не сильно помогут. Он засвечен окончательно и бесповоротно.

Потом настал черед выяснить предысторию данного вопроса, с чего все началось. И Ленка с молчаливого согласия своей подруги рассказала, кем был для них Юрий Загребняк, и как они с Кристиной вычислили, что именно он и есть Фредди. Мужчины выслушали ее печальную повесть довольно спокойно. Впрочем, все, что могло произойти, уже случилось. Так что ничего особенного они от двести сорок восьмой не узнали. Даже то обстоятельство, что Юрий сначала был любовником Кристины, а потом Ленкиным ухажером, что Лесничий, что Ликвидатор восприняли по-философски сдержанно. Если утром Олег едва смог не сорваться и не наговорить своей подруге кучу «приятного» относительно их плана поимки Фредди и обмана, на который они пошли, чтобы отделаться от своих мужчин, то сейчас накал страстей поутих, и стало вполне вероятно, что дальше эту тему никто развивать не станет. Все взрослые люди, все сами все прекрасно понимают. Хотя, похоже на то, что Ликвидатор больше всего обиделся именно на то, что девчонки не открылись им с Лесничим с самого начала. Получается, что не доверяли? Но почему?

Тема, в принципе, была закрыта. Виновник обнаружен и примерно наказан, неясности и тайны все до единой всплыли на свет божий. Только вот радости от этого не испытывал ни один человек из числа сидящих вокруг обеденного стола на небольшой кухне Лесничего. В этой ситуации все было неправильно с самого начала, все шло не так, как надо. Что девчонки, что Иван с Олегом чувствовали себя так, словно только что сделали какое-то безусловно нужное и полезное, но донельзя грязное дело, и теперь не могли отделаться от ощущения грязи в душе. Команда ассенизаторов после трудного рабочего дня. О празднике поимки помехи никто даже и не заикался. Какой уж тут праздник! Фредди, вполне вероятно, в реанимации, Ликвидатор еще не избавился от угрозы судебных разбирательств, поскольку Юрке на слово особенно полагаться не стоило. Если бы не нож с его отпечатками пальцев и Ленкиной кровью, он бы Олега точно сдал. А так силовое противостояние: кто кого больше запугает. Пока перевес на их стороне, но говорить о том, что история на этом закончилась, просто глупо. Такое не забывается. И Фредди однозначно постарается напомнить о себе, как только встанет на ноги. Для него теперь вся цель жизни — это месть их компании, вместе или поодиночке.

Когда больше не о чем было говорить, Ликвидатор на пару с двести сорок восьмой поехали к себе. Дождавшись, пока за ними не захлопнулась дверь, Лесничий подошел к Кристине, сидящей как мраморное изваяние между столом и холодильником, присел перед ней на корточки и взял ее руки в свои.

— Ты как, малыш?

— Со мной все в порядке.

— Но я же вижу, что это не так. Сильно устала? Скажи мне, что я могу для тебя сделать?

— Помоги мне перевезти мои вещи домой.

— Ты хочешь уехать к себе прямо сегодня?

— Да, если ты не возражаешь. Я соскучилась по своему дому. И мне надо побыть одной. Правда. В этом нет ничего такого, за меня можешь не беспокоиться. Я в порядке. Просто я должна все спокойно обдумать. Наедине, сама с собой.

— Кристина. Я должен задать тебе один вопрос. Пожалуйста, ответь на него, и больше я к этой теме не вернусь, обещаю! После того, что было между нами, я стал тебе хоть чуть-чуть дорог?

— Знаешь, я могу ответить тебе только односложно: да, ты, безусловно, стал мне дорог. И скажу больше: ни один человек не был мне так близок и так желанен, как ты. И у меня никогда не было такого верного друга. Но, пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем. Я должна обо всем хорошенько подумать. Я просто не готова дать тебе сейчас хоть какой-то окончательный ответ. Пожалей меня, не мучай больше никакими расспросами, особенно серьезными и личными. Я запуталась в том, что происходит, запуталась в своих чувствах. И я хочу посидеть в тишине, чтобы меня никто и ничто не отвлекало. Я обязательно тебе отвечу, но умоляю, только не сейчас!

— Что ж, я тебя понимаю. Но пойми и ты меня. Я чувствую себя покинутым. Словно ребенок, который что-то сделал не так, и его в наказание поставили в угол. А он даже не в силах понять, за что. Скажи, за что ты меня сейчас бросаешь? Что я сделал не так? Или это потому, что я не смог до конца вычислить Фредди и оградить вас с Ленкой от него, не выполнил свое обещание? Именно поэтому, да?

— Ты меня совершенно не слушаешь. Я никого не бросаю и никого не наказываю. Я просто хочу побыть одна. Ни с кем-то другим, ни подальше от тебя, а именно одна! И только у себя дома я смогу нормально расслабиться. Ты хоть это можешь понять? Иван, я ненавижу любые разборки, особенно что касается вопроса «любишь — не любишь». А ты хочешь свести все дело именно к этому. Как мне донести до тебя, что я очень благодарна тебе за заботу и участие в моей судьбе, что для меня много значат наши с тобой отношения, но я просто физически не могу сейчас об этом говорить!

— Хорошо, я тебя понял. Когда ты хочешь начать сборы?

— Если не возражаешь, то прямо сейчас.

— Что ж, идем.

Больше они не сказали друг другу не слова. Ни пока собирали и укладывали немногочисленные пожитки Кристины, ни когда ехали недолгие пять минут от его до ее дома. У порога квартиры Иван поцеловал Кристину в щеку и ушел не оглядываясь. Странно, он никогда не считал себя сентиментальным человеком, но сейчас ему больших усилий стоило сдержаться и не расплакаться. Вот была бы картина: взрослый мужик размазывает по лицу сопли и громко всхлипывает от несчастной любви. Тьфу, прости Господи.

Вернувшись обратно, Иван медленно обошел комнату, в которой еще час назад обитала Кристина. Подушка пахла запахом ее волос, на чисто убранном столе пока еще не красовались переполненные пепельницы и вчерашние газеты. Казалось, что ничего не изменилось. Вот сейчас она войдет и спросит, что он будет есть на ужин. Или попросит поставить видео, и будет сидеть рядом с ним на тесном диване, и держать его руку. Форменное наваждение и помешательство.

Переведя взгляд на книжные стеллажи, Иван обомлел. Прямо на него смотрел он сам, одетый по форме, с рацией в руке, а рядом на фоне своих машин стояли Ликвидатор и Бегемот. Значит, она все-таки дорисовала эту вещь. Рамки еще не было, картина стояла, прислоненная верхним обрезом к стене, но вся дышала законченностью. Ее прощальный подарок на память.

Нет, так нельзя. Если он будет циклиться на Кристине, то рискует пополнить собой ряды сдвинутых на почве неудовлетворенного чувства. Надо срочно что-то делать. Так, постельное белье долой, пускай отправляется в стирку. Окна настежь, пусть все проветрится. Никаких запахов ее духов, никаких туманных ассоциаций и подобранных с пола женских волос. На стол бросить содержимое газетной тумбочки и пачку вчерашних крекеров. Долой наведенный женской рукой порядок, даешь нормальный мужской бардак!

Иван, как мог, разметал вещи по комнате, уничтожая все, что могло напомнить о Кристине. В какой-то момент он захотел убрать с глаз долой и картину, но не смог. Рука не поднялась. Пришлось оставить ее, как есть. Только слегка передвинул, чтобы случайно не упала от какого-нибудь сквозняка.

Лесничий присел на краешек стула, изрядно утомленный бурной деятельностью. Легче ему не стало, увы. Хотелось как следует вмазать сорокаградусной, а потом выйти на улицу и набить кому-нибудь морду. Никогда не думал, что расставаться так тяжело. С бывшими подругами все выходило как-то проще и обыденней. Без слез, без драм и истерик. С некоторыми из них он до сих пор поддерживал приятельские отношения, бывало, даже помогал в каких-то ситуациях. Но Кристина была не такая, как они. Существо из другого мира. Человек, живущий исключительно по своим правилам, и не особо прислушивающийся к мнению окружающих. Неожиданная, противоречивая смесь замкнутой одиночки и страстной роскошной женщины. Боже, как же распутать этот клубок!

А впрочем, чего же он так распустился! Ведь если так посмотреть, то она не сказала, что между ними все кончено. Она просто просила ненадолго оставить ее в покое, дать разобраться в собственных чувствах. И в принципе, это ведь совершенно нормальное желание! Особенно с учетом того, что произошло сегодня утром. Она просто в замешательстве, ей трудно переосмыслить последние события и свое отношение к ним. Только и всего!

Значит, рано опускать руки. Итак, что будем делать? Ближайшую неделю Кристину, наверное, лучше не беспокоить. Даже по телефону. Если она захочет, то всегда позвонит, благо, что номер знает. Пусть разбирается с собой и со своими отношениями с окружающим миром, и приходит в себя. А вот если она по истечении этого срока все же не проявится, вот тогда-то он начнет планомерную кампанию по окончательному и бесповоротному завоеванию сердца этой скандинавской красавицы.

В этот день Иван заснул довольно поздно, что-то около двух часов ночи, мысленно перебирая планы по возвращению Кристины. И сердце радостно звенело серебряными молоточками, обещая, что все будет хорошо. Просто потому, что иначе быть не может.

В отличие от Ивана Кристина в этот вечер рефлексии совершенно не предавалась. Как только за Иваном захлопнулась дверь, она расстелила кровать и легла спать. Если бы к ней были прикреплены датчики душевного состояния, то сейчас бы они, без сомнения, зашкаливали и дружно пищали «перегрузка, перегрузка». Хотя на самом деле она ощущала себя сейчас в таком отупении, что хоть головой об стенку бейся — ничего уже не изменится, и труднее уже не станет. Потому что дальше некуда.

Измученный организм совершенно не протестовал против столь раннего отбоя, и уже в девять вечера Кристина спала сном праведника.

На утро она встала, чувствуя себя как зомби с похмелья. Но контрастный душ и чашка крепкого черного кофе, сваренного в медной турке по всем мыслимым канонам жанра, вернули ее к жизни. Захотелось сделать что-то хорошее и правильное. Например, привести квартиру в порядок. Чем Кристина и занялась, переодевшись по такому случаю в свою любимую клетчатую фланелевую рубашку и собрав волосы в строгий пучок.

Она наслаждалась каждой минутой нового дня. Голова была пустой и чистой, а руки делали все сами по себе, не тревожа понапрасну центр управления. Когда-то Кристина прочитала, что, по мнению одного индийского ученого — последователя йоги, одна из высших стадий медитации, это когда мысль напрямую становится действием, без лишнего обдумывания того, как и для чего нужно это действие. Если это было действительно так, то можно было бы сказать, что сейчас Кристина вовсю медитировала, поскольку мысли ее были настолько простыми, насколько это вообще возможно. Взять тряпку. Вытереть пыль с телевизора. Натереть полиролью шкаф. Избавиться от жирных отпечатков пальцев на поверхности секретера. Заложить грязные вещи и запустить стиральную машину.