— Если мы поручение Захарыча в срок не выполним, ты не насморк подхватишь, а геморрой! Это я тебе персонально устрою! — пообещал ему Косяк. — А пока нечего тут разлеживаться! Бери Огурца, ну и Бобра в придачу, и дуй к машине! И не вздумайте там спать, а то знаю я вас! Лично бошки посшибаю!

— А на фига? Чё нам там делать-то?

Чё делать? — передразнил Косяк подельника. — Да ничего! За дорогой следить, чтоб ни одна муха мимо вас не просвистела! А то упустим девку, и можем сами себе свечки за упокой заказывать!

— Я чего-то не понял, — упорствовал Шунт. — Это что-, если она вдруг мимо проедет, то…

— Нагоняете ее и в кювет! И ждете меня! Хочу лично с этой сучкой поквитаться! Что еще непонятно?

Шунт переглянулся с Огурцом и больше вопросов не задавал. Прихватив Бобра, троица растворилась в тумане, как парой минут ранее Голяк.

— А мы-то тут чего ждем? — подал голос один из оставшихся бандитов.

— Кино смотрим! — цыкнул на него Косяк. — Впрочем, если набиваешься, могу тебя тут одного оставить! Пока мы с ребятами пару часиков соснем, будешь из себя наши глаза и уши изображать! Что кривишься? Не нравится? Или думаешь, мне по вкусу торчать в этом вонючем захолустье? Тогда какие вопросы, а?!

Косяк едва не перешел на крик, но вовремя опомнился и дальше продолжал уже значительно спокойнее:

— Наша основная ошибка в том, что мы пустили все на самотек. И я больше не намерен садиться в ту же самую лужу! Девку нельзя выпускать из вида ни на секунду, иначе мы опять рискуем остаться ни с чем!

— Но нас же могут здесь засечь! — робко заметил другой подручный. — На пожар уже вся деревня сбежалась, а мы тут, считай, у них под самым боком прячемся! Может, пока не поздно, подальше отойти, а? А то ведь точно обнаружат!

— Значит, сидим тихо и не высовываемся, понятно? И вообще: хорош галдеть! За туманом нас пока не разглядеть, но если будем орать, как торговки в базарный день, точно запалимся. Так что дружно заткнулись! И без вашего трепа на душе тошно, словно кошки насрали…

Гелька сначала не приняла слова Игоря всерьез. О чем это он? Пожар, какой пожар? Но когда он подтащил ее к окну и ткнул пальцем в зарево, ее словно холодной водой окатило. Это же ее дом горит! А в доме — все, что она с таким трудом привезла на днях из райцентра!

Теперь Игорю стоило больших усилий убедить Гельку сначала одеться и лишь потом уже сломя голову мчаться на пожар.

Увы, он оказался прав: спасти что-либо из охваченного пламенем дома было совершенно нереально. Да что там: даже просто подойти к горящей избе не представлялось возможным из-за сильного жара. Собственно, именно это обстоятельство больше всего мешало самодеятельным пожарным, суетливо и бестолково носящимся туда-сюда с полными ведрами воды. Соседи по участкам слева и справа предусмотрительно занимались собственными избами, окатывая водой стены, пока они не занялись за компанию. Паники не было: селяне по мере возможности пытались тушить пожар, оттесненная взрослыми на дальний план малышня и вовсе откровенно веселилась, воспринимая все как бесплатное представление.

Когда в толпе появились плачущая Гелька с Игорем, вокруг них сразу же образовалось кольцо. Гелька этого не заметила, погруженная в переживания по гибнущему дому и имуществу в нем, а Игорь внутренне подобрался, готовясь к самому худшему. И, увы, атака таки последовала.

— Явилась — не запылилась! Пока она не приехала, у нас в Заречье тишь да гладь была! А тут день через день то понос, то золотуха! — визгливо завела тетка Нюра свой обвинительный монолог. — Сегодня Макарычев дом спалили, а завтра, чай, за наши возьмутся, так, что ли? А у меня внучка на руках! Дите невинное пострадает!..

— Любой, кто обидит Ангелину, будет иметь дело со мной! — глядя прямо в глаза склочной тетке, веско заметил Игорь. — И тебя, Нюра, это тоже касается!

— А ты мне не грози, не грози! — подбоченилась грудастая Нюрка. — Ты мне, что ли, материальную и энту, моральную, ущербу возмещать будешь, коли что? Так что забирай свою девку и вали отсюда подобру-поздорову, покуда вы с ней еще тут дел не понаворотили!

— Ты, дура-баба, ври, да не завирайся! — рявкнул Игорь. — Или хочешь сказать, Лина сама себе дом подожгла? За девчонкой бандиты охотятся, а ты, клуша базарная, рада им ее выдать, лишь бы самой спокойно спать! Стыдно!

Нюра на мгновение примолкла, но через пару секунд завелась заново:

— А я что?! Может, неспроста твою девку ищут? А вдруг она чего сотворила? А нам, выходит, расплачивайся за ее выкрутасы? Не бывать энтому!..

В любое другое время Игорь быстро бы нашел, чем заткнуть пасть невесть чего возомнившей о себе бабе, но сейчас он с острой болью понимал, что этого делать никак нельзя! Судя по одобрительным возгласам в толпе, очень многие зареченцы разделяют Нюрину точку зрения, предпочтя избавиться от «неудобной» гостьи, нежели вникнуть в ее проблемы и помочь загнанной в угол девушке. Поэтому он просто взял Гельку за руку и увел ее назад в свой дом. Следом за ними увязался Колька.

— Они… меня… ненавидят! — прошептала Гелька. — Будь их воля, втолкнули бы в горящую избу и дверь бы поленом приперли для верности.

— Тише, девочка моя, — обнял ее Игорь. — Это не так! Просто пойми их тоже: люди напуганы…

— А я — нет?! — взвилась Гелька. — Между прочим, это мой дом сейчас горит, а не чей-то еще! И если бы не ты, меня, вполне вероятно, уже не было в живых! А этим теткам только того и надо! Что, скажешь — не так?

Игорь замялся, подбирая слова, и этим тут же воспользовался Колька.

— Уходить вам надо, — сообщил он, звучно шмыгнув носом.

— Ну вот! — всплеснула руками Гелька. — Видишь, о чем я говорю?! Даже твой приятель против меня!

— И вовсе нет! — обиделся Колька. — Просто тут какое дело… Зареченские наши сейчас по собственным хатам ломанутся, каждый свое добро охранять будет. Помощи от них ждать не приходится. А тут либо всем миром наваливаться, либо одни лишь слезы выйдут. Можно, конечно, и дальше тут отсиживаться, да только толку с этого — чуть! Сегодня Макарычеву избу запалили, завтра за твою возьмутся, а послезавтра — за мою. Уж не знаю, чем им так Ангелина насолила, но, видать, крепко, раз ни перед чем, погань такая, не останавливаются. Эти не отвяжутся: либо они до вас доберутся, либо на них самих управа найдется. Так что в райцентр вам надо выбираться, в ментовку. Больше некуда…

— Вот и отлично! Сейчас же завожу машину и…

— На дорогу вам соваться нельзя, — продолжил Колька, словно не замечая возмущенную мимику прерванной на полуслове Гельки. — Наверняка они уже вас караулят, чай, не дурнее паровоза! Могли сообразить, что мимо них вы ни в коем разе не проедете.

— И что предлагаешь? — хмуро поинтересовался Игорь.

— Пока туман лежит и рассвет не занялся, уходите-ка вы в лес. Леший вам поможет и наверняка что-нибудь присоветует. Да и в райцентр он своими дорогами добирается, про которые, кроме него, точно никто и не знает. Лучше всего — прямо сейчас к нему и ступайте! Пока все наши на пожар глазеют, никто вашего ухода не заметит.

Гелька ошалело потрясла головой. Леший какой-то… Непонятно: Колька издевается, что ли?

— Да, пожалуй, это единственный выход, — согласился Игорь. — До лесничества мы по-любому доберемся, а там уж нас Леший в обиду не даст.

Кое-как связав воедино слова Кольки и Игоря, Гелька сообразила, что Лешим, очевидно, кличут местного лесника. Что ж, лесничество — так лесничество, им виднее…

— Ну, тогда отправляйтесь! Ходу туда не меньше часа, а рассвет, как в песне поется, «все заметнее». Скоро и туман рассеется, вас тогда голыми руками брать можно.

— Целый час?! — ужаснулась Гелька. — Это что же — пешком топать придется?

— Так удобнее, — принялся уговаривать подругу Игорь. — Понимаешь, туда, конечно, ведет проезжая дорога, но, во-первых, на твоей крохе я бы туда соваться не рискнул, у нас там, бывало, и посерьезней машины застревали. А во-вторых, на машине — это порядка десяти километров крюк. Пешком куда ближе получается. Ты и не заметишь, как мы с тобой до места доберемся.

— Вот уж дудки! — уперлась Гелька. — А из лесничества в райцентр мы как добираться будем — тоже пешком? Или ты меня за полную идиотку держишь? Так что выбирай: либо едем на машине, либо остаемся здесь, и будь что будет!

Гелька демонстративно скрестила руки на груди. Мужчины тоскливо переглянулись.

— Ну ладно, твоя взяла. Заводи свою букашку, — наконец сказал Игорь. — Колька верно говорит: для нас время — на вес золота. В тумане нас выследить трудно, а по солнцепеку — проще пареной репы. Но учти: дорога предстоит тяжелая. Хоть последние пару недель пекло стоит, но пары-тройки луж точно не миновать. Местность-то болотистая, сырая…

Начисто проигнорировав последние слова Игоря, Гелька забежала в дом, захватила сумочку, а затем направилась к «матизу».

— Ох, бедовая девка! — глядя ей вслед, не то с восхищением, не то с укором заметил Колька. — Намучаешься ты с ней еще!

— Ничего! Своя ноша не тянет! — в тон ему отозвался Игорь и с удивлением понял: а ведь и впрямь — своя! Что бы там еще ни случилось, он никому не даст в обиду свою колючую и языкастую Лину и до конца пройдет вместе с ней этот путь.

— Ну, тогда — в добрый час! — напутствовал его Колька. — И не держи зла на наших. С Нюркой я лично поговорю, еще сама извиняться прибежит. Да и с остальными воспитательную работу проведу. Но сам понимаешь: чем скорее вы в райцентре окажетесь, тем лучше для всех будет. Эх, жаль, моя двустволка еще по весне долго жить приказала, она бы тебе сейчас ох как пригодилась. Так, для надежности.

— Надеюсь, до стрельбы дело не дойдет, — озабоченно заметил Игорь.

— Да кто ж знает этих бандюков? — пожал плечами Колька. — По ходу, намерения у них самые серьезные, мелочиться не станут. Так что береги себя. Да и Ангелину тоже…

— Спасибо!

— Да не за что! Ну, с богом!

Игорь отпер ворота, дождался, пока Гелька выведет машину, и подсел к ней, махнув напоследок Кольке. Тот долго смотрел вслед беглецам, потом тяжко вздохнул и принялся сдвигать тяжелые створки. Набросил засов и вышел через калитку на улицу. Подумал и двинулся не на пожарище, а к своему дому, молясь про себя, чтобы его закадычному приятелю и его подруге сегодня улыбнулась удача.

— Они это… уехали… вот! — Запыхавшийся Голяк утер выступивший на лбу пот и сделал попытку отдышаться.

— Как уехали? — вполголоса рявкнул на него Косяк.

— Обыкновенно — сели в машину и все. — Голяк искренне не понимал причин недовольства шефа.

— И ты конечно же дождался, пока они уедут, и лишь потом помчался сюда докладывать об этом?

— Ну да, — ответил Голяк и тут же схлопотал мощную затрещину.

Раньше надо было суетиться, кретин! Ну все, если мы их упустили по твоей милости, тебе не жить! Все к машинам! Быстро! — рявкнул Косяк и первым бросился по склизкому от росы оврагу прочь от догорающего дома.

Голяк бежал последним, чувствуя, как выпрыгивает из груди сердце и разрываются легкие. Ну вот, сделал все, как просили, а что в благодарность? Похоже, боссу главное — найти козла отпущения, вот он и придумал, на кого все свои промахи свалить. Только не выйдет! Если надо, он всех ребят в свидетели призовет! И нечего тут руками размахивать и орать!..

Подняв голову, Голяк обнаружил, что отстает от прочих уже, по крайней мере, метров на сто. Подумал и перешел с бега на шаг, пытаясь сладить с дыханием. В конце концов, без него не уедут, а собственное здоровье дороже. Так-то!..

— Чертов туман! Ничего не вижу! — вполголоса ругнулась Гелька, выруливая из Заречья.

— Да, противотуманки сейчас были бы весьма кстати, — заметил Игорь.

— Чего нет, того нет! Это дополнительная опция, а у меня — штатная комплектация! — огрызнулась Гелька.

— Да разве я что-то говорю? Нет — так нет. Просто будь осторожна, только и всего. Аккуратно!..

Поздно. Скатившись с горки в приснопамятный распадок, где туман был особенно густ и непрозрачен, Гелька с хода въехала в лужу. Та радостно чавкнула, признав старых знакомых, и мгновенно засосала «матиз» в гостеприимные объятия.

— Все! Баста! — бросила Гелька и со злости ударила по рулю. — Теперь мы покойники!

— Ничего подобного! — тут же парировал Игорь. — Просто вспоминаем первоначальный вариант: будем добираться до лесничества пешком. А машину закроем и бросим здесь. Не думаю, что ей грозит опасность серьезнее проржавевших порогов.

— Значит, ты специально меня отвлек, чтобы я застряла в этой долбаной луже?

— С чего ты взяла? — опешил Игорь. — Я же наоборот крикнул тебе: мол, осторожно! Просто не успел вовремя, только и всего…

— Или не захотел успеть, а?

— Лина, давай не будем ругаться, ладно? Уж больно момент неподходящий. Колька прав, у нас с тобой катастрофически мало времени, так что нечего тратить его на всякую ерунду. Кроме того, есть у меня дурацкое подозрение, что за нами следят, а раз так, надо пошевеливаться. Может, оно и к лучшему, что все вышло так, как вышло?.. Если нам повезет, дорогу в лесничество бандиты не сразу обнаружат, а то и вовсе не найдут. А я тебя тропинками до Лешего в момент проведу. Ну, так что, идем или так и будешь тут до рассвета сидеть?

— Идем, — буркнула Гелька.

— Да, еще одно, — сказал Игорь, когда они выбрались из лужи на сухое.

— Что еще?

— До кромки леса предлагаю не идти, а бежать. Меньше шансов, что нас заметят. Ты готова?

— Только не это! — простонала Гелька, тем не менее послушно переходя на вполне спортивную трусцу.

— Молодчина! — ободрил ее через плечо Игорь, развивший поистине спринтерскую скорость, так что девушке приходилось прилагать все силы, чтобы не отстать от него.

— Тьфу ты, попался форсированный на мою голову, — буркнула себе под нос Гелька, но так тихо, что Игорь этого не услышал…

Косяк курил сигарету за сигаретой, нервно поглядывая на дорогу.

— Ты уверен, что они действительно выехали со двора? — в сотый раз спросил он Голяка и, не. ограничившись утвердительным кивком, снова: — Может, ты ошибся или что-то не разглядел?..

Зловредной девки не было видно, хоть ты тресни! Как сквозь землю провалилась, окаянная! Еще через пять минут, когда ожидание стало совсем невыносимым, Косяк подозвал к себе Бобра:

— Слушай, картограф, ты уверен, что из Заречья выходит только одна дорога?

— Теоретически — да.

— Что значит — теоретически?! — взревел Косяк. — А практически — сколько их? Две, три или десяток? Ну-ка, быстро уткнулся носом в карту и проверил! Не может такого быть, чтобы человек мимо нас на цыпочках из Заречья прокрался и нас в дураках оставил! Тем более, что Голяк говорит, они на машине!

Бобер скривился и полез за картой. Чем дальше, тем нестерпимее становилось желание послать Косяка с компанией по известному адресу, и только страх за собственную жизнь удерживал его от этого опрометчивого шага. Ничего, лишь бы добраться до столицы, не заимев при этом кровь на руках, а уж там…

— Ну, что видно? — Косяк навис над головой Бобра, внимательно разглядывающего стандартную карту-двухкилометровку.

— Есть тут еще одна дорога. Но она ведет не в райцентр.

— А куда же? — вызверился Косяк.

— Судя по всему, в местное лесничество. Развилка на нее вон там, — ткнул Бобер в широкую полосу тумана.

— Черт! А ведь вполне могли мимо нас просвистеть! — разочарованно рявкнул Косяк. — В таком молоке ни хера не разглядишь, слона — и то пропустишь! Все по машинам, живо! Мы должны перехватить их до того, как они встретятся с лесником!

— Ну и что? Подумаешь — встретятся! — буркнул Шунт. — Что нам какой-то там лесник? Одним кренделем больше, одним меньше! Порешим всех на месте, и вся недолга! Нам так даже лучше — не на виду у деревенских…

Ты точно остатки мозгов растерял! Спрячет их лесник в какую-нибудь дыру, и что — прикажешь нам весь лес прочесывать вдоль и поперек? А то и вовсе ружьями встретит! А мне это не с руки,« я в войнушку играть не намерен! Грохнуть девку — и в Москву! Так что хорош пузо чесать, заводи мотор! Быстро!..

Добежав до кромки леса, Гелька поняла, что еще немного, и она выдохнется, но показывать свою слабость перед Игорем ей ужасно не хотелось. Еще неженкой обзовет или кем похуже! Но на ее счастье, оказавшись под кронами деревьев, Игорь тут же перешел на шаг. — Ты как?

— В порядке!

— Тогда слушай меня. Спрячься пока где-нибудь поблизости, а я быстро сбегаю на разведку — посмотрю, не идет ли кто-нибудь следом за нами. Когда вернусь — свистну вот так: два коротких свистка, один длинный переливчатый, тогда выйдешь. Поняла? И никого не бойся!

— А я и не боюсь! — заметила Гелька.

Все происходящее казалось ей плохим сном, который развеется, стоит только открыть глаза. Но, увы, пока что события развивались по канонам классического ужастика: с каждым часом все страшнее и страшнее. Сначала обыск в ее доме и след мужской ладони на печи. Затем поджидавшие ее подручные Захарыча с требованием вернуть ежедневник и поехать вместе с ними. Потом сгоревший дедовский дом. И вот она уже вынуждена спасаться бегством, причем в самом что ни на есть прямом смысле этого — слова! Бежать и прятаться, чтобы никто ее не заметил и… не убил!

Ну уж нет, дудки! Просто так она не дастся! Не на ту напали!

Окинув быстрым взглядом поляну, Гелька заприметила старое костровище. Подошла поближе, попробовала пальцем золу. Отлично мажется! То, что надо!

Запустив пятерню и как следует извозив ее в саже, Гелька провела ею наискось по лицу — кажется, именно так поступали в фильмах лихие спецназовцы, чтобы их не обнаружили враги. Весьма довольная собой, она отошла от кострища и спряталась в кустах, как и просил ее Игорь.

— И это ты называешь дорогой? — Косяк скрежетал зубами, глядя на вольготно раскинувшуюся перед колесами «чирка» лужу, подернутую болотной ряской.

— Я просто сказал, что эта дорога обозначена на карте, только и всего. А уж за ее состояние, извини, с меня спроса нет. — Бобер отлично понимал, что нарывается на очередной разнос от Косяка, но изображать из себя мальчика для битья ему надоело.

— Но она точно ведет в лесничество?!

— Больше некуда.

— И сколько нам до него осталось?

— Не знаю, здесь не написано.

— Да я тебя, падла, своими руками придушу! Ты хоть понимаешь, на кого сявку раззявил?!

Косяк, остынь! — Подошедший Огурец тронул босса за плечо. — Ты что, думал, что к твоему приезду тут все под асфальт закатают?! В конце концов, у нас одна из двух машин — джип! Значит, она пройдет и вторую следом протащит! Раз уж наша девка на своей букашке здесь проползла, значит, и мы без проблем проедем!

— Да тут никак не меньше недели никого не было! Ты на воду в луже погляди — прозрачная! А должна быть мутная, колесами взбаламученная! Бобер, твою мать, куда ты нас завел, Сусанин хренов?! — не помня себя от ярости, заорал Косяк.

— Туда, куда ты просил, — равнодушно ответил Бобер. — На дорогу в лесничество.

— Это я уже понял! А девка?! Девка где?!

— Ну, если из деревни они выехали на машине, но по основной дороге не поехали и здесь не появлялись, то, скорее всего, застряли еще до въезда в лес и пошли дальше пешком.

— И куда именно пошли?

— А вот об этом я могу только догадываться, — развел руками Бобер. — Но я бы на их месте все-таки рванул к леснику. Они не могут не понимать, что до райцентра им пешком не добраться. В полях укрыться негде, и мы легко их перехватим. Остается только одно — уходить в лес, а там и до лесничества рукой подать. А лесничество — это связь с районом, оружие и машины. Нет, я бы шел прямиком в лесничество. Для них это — единственный шанс выбраться из этой передряги.

Интересно, на чьей это стороне у нас Бобер играет? — нехорошо прищурившись, спросил Косяк. — Можно подумать, ты переживаешь из-за этой малолетней крысы. Уж не задумал ли ты бригаде палки в колеса вставлять, а?

— Насчет колес — у тебя получше моего специалисты имеются. — Бобер многозначительно скосил глаза на Шунта. — А я честно высказал свое мнение, только и всего. Решение принимать тебе. Хочешь — возвращайся на главную дорогу и карауль их там, хочешь — рубись дальше по этой грунтовке к лесничеству.

Поразмышляв с полминуты, Косяк вынес вердикт:

— Едем дальше! Как бы то ни было, но лесника навестить стоит в любом случае. Чтоб не вздумал нашей девке с ее новым хахалем помогать! Так что нечего прохлаждаться и разговоры разводить, по машинам!

Сидя в кустах, Гелька почти успела задремать, когда над самым ее ухом раздался условный свист — Игорь вернулся. Встрепенувшись, она подскочила и, проклиная затекшую ногу, вышла к нему навстречу.

— У меня для тебя, как водится, две новости, — сообщил Игорь. — Одна хорошая, одна плохая. Начну с плохой. Нас преследуют, причем аж на двух машинах. Так что можешь гордиться: судя по всему, твою голову оценивают весьма и весьма высоко. И они догадываются, куда мы собрались. Теперь хорошая новость — бандиты поехали объездной дорогой, так что, если не будем рассиживаться, у нас как минимум десять минут форы, а то и все пятнадцать-двадцать. Заплутать здесь проще простого, так что…

В этот момент Игорь поднял глаза на Гельку и, нервно икнув, едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть и не отскочить в сторону от представшей перед ним чумазой ведьмы с размалеванным под зебру лицом.

— Здесь неподалеку должен быть ручей, — неуверенно сообщил он, тщетно стараясь не расхохотаться при виде Гелькиного боевого макияжа.

— Но за нами же гонятся, мы должны торопиться!

— Ничего. Лишняя пара минут погоды не сделает…

Бобер мрачно смотрел в окно и сам себя ругал за длинный язык. Ну зачем он поделился с Косяком своими выкладками? Ситуация чем дальше, тем больше выходила из-под контроля, Косяк нервничал так, что готов был собственноручно отправить на тот свет любого, кто встанет у него на пути, так что надежда на то, что обойдется без жертв, таяла как дым. И в этом отчасти есть и его вина. Вот кто мешал ему словно бы невзначай заметить, что Ангелина, вполне вероятно, вернулась обратно в деревню и спряталась на чьем-нибудь сеновале? Глядишь, Косяк бы принял решение вновь занять наблюдательные посты у Заречья.

А может, зря он так волнуется? Вдруг Ангелина и ее помощник действительно отсиживаются в деревне? Да нет, маловероятно. Эти ребята на страусов не похожи, головы в землю прятать не будут.

Значит, все-таки лесничество, а там — кто кого опередит. И Бобер искренне желал оказаться в числе проигравших, иначе — даже представить страшно, чем все закончится…

— А мы не заблудимся? — Отмытая от сажи Гелька едва поспевала за Игорем.

— Конечно же нет! Ты что! Я к Лешему столько раз ходил, что и не припомню! Хоть глаза мне завяжи, все равно — ноги сами к нему выведут.

— А почему вы с Колькой его Лешим зовете?

— Не только мы, его так все Заречье кличет. А почему Леший… Ну, он — мужик своеобразный, с вида — нелюдимый, бирюк бирюком. Бывало, так на тебя взглянет, что аж сердце в пятки уходит, до оторопи. Но это внешнее. На самом деле, добрее его человека еще поискать надо. У него своя пасека — большая, на полета ульев, так он медом всю деревню снабжает. Бесплатно. Опять же, если кому из деревенских какая помощь требуется — всегда к нему обращаются.

— А зачем мы к нему идем? Может быть, имеет смысл спрятаться где-нибудь да переждать, пока…

— Пока что? Пока вся деревня не запылает и нас из нее не выкурят, как мышей из амбара?

— Но почему нельзя просто позвонить и вызвать милицию?

— Ну, так возьми и попробуй это сделать! Давай же, чего ты ждешь?

— У меня… мобильник сгорел… вот.

— Могу тебя заверить, что, даже если бы он был в целости и сохранности, ничего бы у тебя не вышло.

— Это еще почему?

— В Заречье мобильная связь не берет, проверено. Впрочем, тут и радиосвязь порой барахлит, так что ничего удивительного.

— Ну ладно, вызвать милицию мы не можем. А что тогда? Зачем нам идти в лесничество?

— Хотя бы для того, чтобы в целости и сохранности добраться до райцентра.

— Это как — на вертолете?

— Да нет, на машине.

— Но позволь напомнить: у нас нет машины!

— У нас нет, зато у Лешего есть. И вообще, хватит задавать глупые вопросы, дойдем до лесничества — сама все увидишь.

Гелька насупилась. Замечание Игоря насчет глупых вопросов ее здорово задело, и лишь осознание, что без него она точно пропадет, останавливало ее от того, чтобы в пыль и прах разругаться со своим спутником.

— Да, еще одно: будь добра, не сходи с тропинки, хорошо? Эй, ты меня слышишь?

— Слушай, мы не в детском саду, поэтому не надо мне указывать, что и как делать, ладно? — вскипела и без того разозленная Гелька. — Уж как-нибудь соображу, куда мне ноги ставить!

Зря ты так, — мягко заметил Игорь. — Я ж о тебе волнуюсь. Тут же по лесу столько боеприпасов со Второй мировой валяется — саперам еще на десятилетия вперед работы хватит. На тропинках и по ближайшим к деревне полянам бродить безопасно, но кто знает, что прячется под дерном в дальних чащах? Лет пять назад тут такой случай был — мужики чудом живы остались. Правда, беда тогда не из земли — с неба пришла.

— А что случилось? — заинтересовалась Гелька.

— Ну, с ведома и прямого разрешения нашего Лешего решили трое мужиков дровами на зиму запастись. Вышли, куда им Леший указал, и принялись за работу. А надо сказать, что дело происходило на берегу ручья — того самого, где ты умывалась, только чуть дальше, метрах в пятистах ниже по течению. И стояли там три старые-престарые сросшиеся кронами сосны, такие древние, что еще чуть-чуть, и они бы сами в ближайшую бурю рухнули и ручей запрудили. Вот Леший мужиков и попросил в первую очередь с этими старцами разобраться и аккуратно их повалить так, чтоб потом в воду лезть не пришлось. Сама понимаешь — местность и так болотистая, если ручей разольется — никому это радости не прибавит.

— И что дальше-то?

А дальше — принялись мужики сосны валить. Подпилили с нужных сторон, напряглись — и одну сосну заломали. А вторая и третья покрепче оказались, скрипнули, к земле пригнулись, но устояли. И тут — раз! — что-то мимо мужиков просвистело и на землю — хрясть! Смотрят, а это ржавая авиабомба неразорвавшаяся. С самой войны в кроне провисела, стабилизатором зацепившись, никто ее и не заметил. Ну, мужики, само собой, в разные стороны порскнули, только пятки засверкали. Кому охота раньше срока на встречу с Создателем отправляться?

— А потом что было?

— Прибежали они к Лешему: так, мол, и так. Ну а он…

— Саперов вызвал?

— Да нет, с такими вещами он и сам неплохо справляется.

— Разрядил?

— Нет, подорвал. Знатно громыхнуло, в Заречье аж стекла задрожали. Теперь на том месте в воронке небольшое озерцо образовалось. Потом как-нибудь покажу.

Гелька хмыкнула. Однако, оптимистично настроен парень. Они еще из этого переплета не выбрались, а он уже планы на будущее строит. А ей ведь теперь даже жить негде…

— И часто у вас такие вещи происходят?

— Ты имеешь в виду — взрывы?

— Нуда.

— Да не сказать, чтоб часто, но бывает. Особенно когда в наши леса по незнанию какие-нибудь туристы или самопальные поисковые группы забредают. Ну, черные следопыты тоже, бывало, напарываются на неприятности, но эти реже — все-таки поопытнее товарищи будут…

— А это кто такие — черные следопыты?

Ну, это те, кто пытается на войне и на костях бизнес сделать. Копают по лесам, ищут награды, ценности, но особенно — оружие. Потом приводят его в порядок и продают всякому сброду. Леший их гоняет, но все равно: охотников не убавляется. Правда, Леший тоже не промах — решил, так сказать, наглядную агитацию народу устроить. Взял и на той тропе, которой к нам обычно гости из города приходят, целую композицию устроил. Закинул на дерево старый коровий череп, а вдоль дорожки железяк ржавых набросал. Вроде как шла животина и напоролась на мину, со всеми вытекающими последствиями. Так не поверишь: в райцентре уже целая легенда об этом ходит, даже свидетели есть, которые собственными глазами видели печальный финал коровьей жизни. Я, когда слышал, как один мужичок в «Харчевне» это событие описывал, едва от хохота под стол не скатился.

— Да уж, — зябко передернула плечами Гелька. — Как же ваш Леший не боится в лесу жить, если тут так опасно?

— Ну, Лешего так просто не запугаешь. Он в своем лесу все закоулочки знает, со всем зверьем на «ты»…

— Прямо уж и на «ты»? — усомнилась Гелька.

— У него в сарае как-то рысь жила. Очень старая, без одной лапы — видно, в капкане оставила.

Зимой приползла. Видать, поняла, что в одиночку пропадет, и решила к человеку податься. Он ее подкармливал, лечил, так зверюга еще пять лет после того протянула. А ведь она уже очень древняя была, по нашим меркам, — вообще рысь-патриарх. Волки Лешего уважают, но побаиваются, потому что знают, что зимнего беспредела он им не позволит и к деревне не подпустит. А кабаны! Ты ведь знаешь, какой это опасный и непредсказуемый зверь, его даже бывалые охотники опасаются. А Леший подсвинкам брюшки щекочет!

— А с медведями как? — спросила Гелька, но Игорь не заметил сквозившей в ее голосе иронии и серьезно ответил:

— Он их знает. Всех. Знает, где у кого берлога, сколько медвежат та или иная медведица принесла. А один раз такой случай забавный был — он с медведем нос к носу на поляне столкнулся! Ну, понятное дело, напрягся — зверь-то сам по себе опасный, мало ли что ему на ум взбредет. А Топтыгин возьми и начни перед ним «барыню» отплясывать!

— Ну, уж это сказки. — Гелька разочарованно фыркнула. Банальные враки в расчете на развесистые уши. Он что, за круглую идиотку ее держит?!

— Ничего подобного! — тут же парировал Игорь. — Медведь-то дрессированный был! Сбежал из бродячего цирка, заблудился и проголодался. Увидел человека и принялся у него угощение выпрашивать, как учили. Леший быстро сообразил, что тут что-то не то. Мишку накормил, а сам по рации с районом связался: мол, не случалось ли у вас чего необычного в последнюю неделю? Ну, ему тут же и рассказали про цирковую пропажу. К вечеру хозяева медведя пожаловали, так бедный мишка от Лешего ни в какую уходить не хотел. Насилу в фургон загнали.