— Ну все, за мной уже приехали, я побежала!

— Счастливо! Не забудь: завтра я тебя жду!

— Я обязательно приду!

Варвара едва не сорвалась на бег, но вспомнив об имидже, отправилась к «Волге» размеренной походкой, ненавязчиво покачивая бедрами. Негоже королеве слишком большую радость демонстрировать, а то мужчины еще и загордиться могут.

— Слушай, а у них тут целый цветник, оказывается! — сказал Иван, глядя через окно на выходящих из дверей спорткомплекса девчонок. — Надо будет на досуге навестить местных прелестниц. Вон та справа очень даже ничего. Особенно фигурка, ноги аж от коренных зубов растут. А ты как считаешь?

Сергей ничего не ответил. Казалось, он вообще не слышит, что говорит ему приятель, уставившись куда-то немигающим взглядом.

— Эй, не спи, а то замерзнешь! — хохотнул Иван и шлепнул его по плечу. — Ладно, заводи мотор, поедем мою курочку катать…

Поскольку в отношении блондина у Вари появились далеко идущие планы, она решила держать его как можно дальше от себя. Быть куклой на витрине: вроде бы вот она, только дотянись, а пальцами трогать нельзя. А уж о том, чтобы под юбку полезть, и вообще речи нет. Если бы она не сочла Ивана подходящим на роль будущего супруга, то вела бы себя с ним значительно свободнее, поскольку особых моральных ограничений, связанных с тем, что она еще девственница, не испытывала. Подумаешь, эка невидаль: сегодня девственница, а завтра уже нет! Мир от этого явно не перевернется. Да и кровавых простынок на свадьбах больше не носят, разве что в каких-нибудь очень глухих деревнях. Но для правильной брачной игры требовалась хитрая наживка и много-много терпения. А уж его Варваре было не занимать. Силой упрямства она могла сравниться разве что со своим отцом, и если уж какое-то желание приходило в ее хорошенькую голову, оно обязательно так или иначе исполнялось.

Как она и ожидала, Иван, дождавшись, пока запылает костер, а шашлык будет насажен на шампуры, быстро отослал под каким-то предлогом приятеля, а сам перешел в активное наступление. Варвара даже поморщилась слегка: фу, ну нельзя же быть таким наглым! Что он о себе возомнил? Напоил девушку вином, улыбнулся белоснежной улыбкой в тридцать два зуба и считает, она его навеки? Ага, сейчас, только носик попудрит!

Все попытки Ивана оставить ее без лишних, на его взгляд, деталей туалета Варвара пресекала. Причем делала это так изящно и безобидно, что Иван даже и подумать не мог, что с ним крутят банальное динамо. То ей в кустики надо отойти, то ее муравей за ногу укусил, то жажда замучила, то мясо надо перевернуть, чтобы не обуглилось… Когда же комплект стандартных уловок исчерпал себя, Варвара просто-напросто крикнула в сторону зарослей:

— Сергей! Где же вы бродите? Шашлык давно готов!

Иван разве что зубами не заскрипел. Варвара чувствовала, что парень возбужден настолько, что готов потерять голову. Как бы его в таком состоянии не переклинило и на насилие не потянуло! Даже присутствие его приятеля не может служить гарантией, что этого не произойдет. Надо что-то предпринять, пока не поздно. Но что?

Пока компания ела мясо, Варвара осматривалась. Так, местечко достаточно глухое. Голосов чьих-либо не слышится. Это плохо. А Иван все еще на взводе. Вон как шашлык ест — мясо рвет зубами, как дикий зверь. Разве что не рычит. Что же делать?

Ответ пришел сам собой. Река!

— Ой, мальчики, что-то мне так жарко стало, — проворковала Варя, облизав с пальцев сочный мясной сок. — Составите компанию покупаться?

— Вообще-то река у нас холодная, там по дну ледяные ключи бьют, — неуверенно сказал Иван.

— Вот и отлично! Чем холоднее, тем лучше! — отозвалась Варвара и быстро отправилась в сторону реки.

Иван чертыхнулся и последовал за ней.

— Может, не надо? — сделал он робкую попытку отговорить Варвару.

— Надо… Ваня, надо, — пробормотала она сквозь зубы. Перспектива ледяного купания ее совершенно не радовала, но ради требуемого успокоения блондина Варя была готова и не на такие жертвы.

— Хорошо, — нашелся Иван. — Ты тогда покупайся, а я твои вещи посторожу.

Ага, вот ты как? Нет, голубчик, не отвертишься. Не хочешь по-человечески, значит, полезешь в студеную воду по необходимости.

Варя разделась до купальника, вернее, до черных плавочек и топика-боди. Хорошо хоть сегодня никаких кружев на себя не напялила, а то была бы умора. Можно, конечно, вообще все с себя сбросить и искупаться неглиже, но Ивана подобное зрелище вряд ли оставит равнодушным, а это в ее планы точно не входило.

Так, теперь в реку. Варя попробовала воду ногой. Бр-рр, действительно, холодная. Входить в речку постепенно, становясь при этом синей и сморщенной, как дохлая курица? Ну уж нет. Потенциальному жениху это тоже видеть ни к чему. Лучше с разбега и с головой.

Сказано — сделано. Варвара набрала побольше воздуха в легкие и нырнула.

Ой-ой-ой, какой же холод! Когда Варя вынырнула, она чудом сдержалась, чтобы не заорать. Грудь сдавило, а все тело словно закололо сотнями крошечных иголочек. Но прошло секунд десять, и вода уже не казалась ей такой холодной, как вначале. Ничего, жить можно. Главное, на месте не стоять, руками-ногами грести, шевелиться.

Так, а что там блондин поделывает? Ага, сидит на бережке с грустным видом. Ее жадными глазами пожирает, страсть свою неземную лелеет. Пора бы ему и окунуться, а то перегреется на солнышке Дон Жуан местный…

Отплыв подальше от берега, Варвара неожиданно нырнула, отсиделась под водой секунды три, а потом вынырнув, заголосила:

— Помогите! Ногу свело! Ой, мамочки, не могу, больно-то как!

Блондин встрепенулся, встал и принялся неторопливо раздеваться. Видимо, решил, что особой такой опасности девушке не угрожает, можно и не спешить.

Варвара снова нырнула и мстительно уплыла метра на два по течению.

— Спасите, не могу больше!

На берегу появился запыхавшийся Сергей. Он, ни секунды не раздумывая, сбросил с себя ботинки и уже собирался нырнуть за Варварой, как Иван остановил его и бросился в воду сам. В одежде.

Отметив последнюю деталь, Варвара ухмыльнулась. Отлично сработано. И Сергей личным примером помог, молодец. Иван теперь вряд ли полезет к ней домогаться в мокрых джинсах и футболке. Так что можно считать, что все ее цели достигнуты. А теперь достойное завершение спектакля.

Варя беспомощно всплеснула руками, задержала дыхание и нырнула. Теперь ждать. Как же долго тянутся секунды, когда тебе срочно что-то требуется! Например, воздух. Не думать об этом. Не сметь. Держаться из последних сил, как сегодня на шейпинге, но терпеть. Так, вот уже появилась черная тень Ивана, до «спасения» уже недалеко. Скрючиться и сделать вид, что захлебнулась. Рывок за руку, вот и все. Уже на поверхности. Можно тихонько дышать, пока никто не видит.

На берег Иван вынес ее на руках, положил на траву и испуганно спросил Сергея:

— Слушай, она, по-моему, в отключке. Что делать-то?

— Искусственное дыхание.

— А это как?

— Один ритмично давит на грудную клетку, другой в промежутках между качками проводит дыхание рот в рот.

— Ты, чур, давить будешь! — сразу же определился Иван.

Варваре стоило больших усилий не захохотать и не выдать тем самым себя с головой. Вот дурачок! Думает, сейчас нацелуется с ней всласть. Как бы не так!

Сергей принялся за массаж грудной клетки, потом дал знак Ивану, и тот склонился над девушкой, намереваясь подарить ей порцию кислорода. Варвара, дождавшись пока его губы соприкоснутся с ее губами, выплюнула ему в лицо загодя набранную речную воду. Иван вздрогнул и от неожиданности упал на задницу. Варвара открыла глаза, обвела ребят мутным взглядом и сказала:

— Спасибо, ребята. Если бы не вы, я точно утонула. Огромное спасибо!

Сергей отвернулся, но по веселому блеску в его глазах Варвара поняла, что близка к разоблачению. Да, этот парень не такой уж простофиля, каким кажется. Ладно, лишь бы молчал и с Иваном своими догадками не делился. В конце концов, этот спектакль был разыгран не для него

— Ты как? — поинтересовался Иван, вытерев лицо.

— Все в порядке, спасибо, — голосом умирающего лебедя отозвалась Варя и вдруг поняла, что на самом деле не все так хорошо, как кажется. Накликала не себя беду, называется. Правую ногу от пальцев до колена свело такой жестокой судорогой, что Варвара не смогла удержаться от тихого стона. Боль была настолько сильной, что девушка испугалась. Схватилась за ногу, принялась неумело ее тереть, но боль и не думала отступать. Мышцы на икрах обозначились жестким рельефом, пальцы выгнулись под немыслимыми углами, и в какой-то момент Варваре показалось, что еще немного — и начнут ломаться кости и рваться сухожилия.

И тут на выручку пришел Сергей. Он резко дернул Варину ногу на себя, после чего умело загнул пальцы и стопу круто вверх. Одной рукой удерживая ногу в таком положении, другой он принялся массировать, постукивать и даже пощипывать напряженные мышцы. Через некоторое время в глазах Варвары просветлело.

— Я же говорил: вода очень холодная, — буркнул Иван, дрожащий в насквозь промокшей одежде. — Не надо было купаться. Здесь же родник на роднике, сплошные ключи.

Варвара согласно кивнула. В настоящий момент ее занимала только нога, по которой отголосками боли уходила судорога.

— Ладно, пошли к мангалу. Там хоть костер развести можно, а то как я в таком виде в город вернусь? — не то проворчал, не то пожаловался Иван.

— Ты иди, а я с Варей побуду, — неожиданно подал голос Сергей. — Ей пока ходить нельзя, а то судорога вернется.

— Ладно, — быстро согласился Иван. — Тогда я побежал, а то у меня зубы уже чечетку танцуют.

От изумления у Варвары напрочь пропал дар речи. Ничего себе! Его друг помогает его любимой девушке, а этот павлин воспринимает все как должное. Ну, ничего, она еще возьмется за его воспитание! Будет шелковый и послушный.

Сергей, закончив массировать ногу, с сомнением посмотрел на Варвару и спросил:

— Сама дойдешь?

— Попробую, — ответила она, поднялась, но не прошла и двух шагов, как едва не рухнула обратно на землю. Сергей подхватил ее и вновь принялся разминать сведенные мышцы.

— Вроде бы полегчало, — через минуту сказал Варя. — Давай я еще раз попробую?

— Нет уж, — мрачно ответил Сергей. — Ближайшие полчаса ты на ноги не встанешь. Давай, я возьму тебя на руки, донесу до машины. Одной рукой обними меня за шею, чтобы не свалиться, а другой держи за ступню и тяни ее на себя, как я это делал. Все поняла?

Варвара кивнула.

— Тогда пошли.

Само собой, что пикник очень-очень быстро сошел на нет. Мясо закончилось, остатки вина Иван и Варвара поделили между собой, чтобы не простудиться. От разведенного Иваном чадящего костра толку было мало, вещи сохли очень медленно, зато намертво впитали в себя запах дыма.

Варвара и радовалась, и грустила одновременно. С одной стороны, все вышло так, как она хотела: интим сорвался, даже не успев толком начаться. С другой стороны, после таких приключений, как сегодня, блондин вполне может плюнуть на все и найти себе другую, более сговорчивую подругу, которая к тому же не будет заставлять его спасать себя. Иван, конечно, не подарок и на ангела во плоти не очень-то похож, особенно со злым перекошенным лицом и в мокрых джинсах, но он успел запасть ей в душу. А это существенно меняло все дело. Как же поступить, чтобы не провалить все окончательно?

Увы, как назло ничего путного в голову не приходило. Да еще и нога эта клятая не давала ни минуты покоя, то и дело норовила заново свернуться штопором. Называется, наказала саму себя за ложь. Хотя… а вот если представить, что у нее и вправду бы ногу свело там , а не здесь на берегу… И никого рядом…

Представив, какая участь могла бы ее ожидать, Варвара неожиданно для себя расплакалась. Она проклинала себя за эти слезы, но не могла остановиться. Ее трясло изнутри от только что осознанного страха. Варвара поняла, что никогда больше, ни за какие коврижки не полезет купаться в эту чертову речку!

— Варя, ну, ты чего? — Иван ласково взял ее за подбородок. — Все уже позади, успокойся. Ну же, не плачь, иди ко мне.

Варя прижалась к мускулистому торсу блондина и вдруг поняла, что вот это и есть самое настоящее счастье. Вот в данную конкретную минуту, нет — секунду — она счастлива. И не важно, станет ли Иван ее мужем, или это вообще их последняя встреча, все равно вот этот кусочек счастья навсегда останется в ее памяти.

Они и не заметили, как Сергей разобрал мангал, убрал стоянку. И в машине ехали, не глядя по сторонам, держась за руки. А прощание и вовсе вышло неожиданно трогательным, Варе стоило больших усилий не расплакаться вновь.

— Я позвоню тебе завтра, хорошо?

— Я буду ждать звонка.

— Только не грусти.

— Не буду.

— Врешь.

— Вру…

Поднимаясь к себе на этаж, Варя чувствовала, как ее сердце рвется из груди назад, туда, где остался Иван, к его большим и сильным рукам, к его пахнущим малиной губам. Она машинально вставила ключ в замок, открыла дверь, и тут раздался хорошо знакомый голос, ехидные нотки в котором не предвещали ничего доброго:

— И где это носит мою дорогую доченьку?…

После тренировки Василиса вдруг поняла, что ей до чертиков не хочется идти домой. Может, напроситься на обед к Ларцовым или к соседке Марье? Да нет, неудобно как-то. Она и так чуть ли не каждый день у них торчит. До вечера еще далеко, да и дискотеки сегодня не будет. Будний день, ничего не попишешь. Пойти посидеть в скверике в наивной надежде, что он пройдет мимо и обратит на нее внимание? Глупо. А больше ничего в голову не приходит.

— Васена, чего приуныла?

— Ой, — вздрогнула Васька, — Тина, ты меня напугала!

— Это хорошо. Значит, старая перечница еще не все навыки растеряла.

Васька расхохоталась. С юмором у Тины все было в полном порядке. Определение старой перечницы, на взгляд Василисы, подходило к кому угодно, только не к ней, спортивной, подтянутой даме, еще не перевалившей через сорокалетний рубеж.

— Чего тормозишь? Ждешь кого?

— Да нет. Просто домой идти неохота. Отец в командировке, а соседка настырная прохода не дает.

— Так посылай ее — и вся недолга! — хохотнула Тина. — А что, тебе и правда заняться нечем?

— Есть какие-то предложения? — вопросом на вопрос ответила Васька.

— Ну, можно и так сказать. Видишь ли, затеяла я дома ремонт, а он, собака, затянулся. Так что если у тебя есть желание перепачкаться в обойном клее и побелке, милости прошу. Обедом накормлю, правда, разносолов не обещаю. Исключительно полуфабрикаты да прочие суррогаты.

— Идет! — обрадовалась Василиса.

— Тогда потопали, — резюмировала Тина.

Васька до этого была в гостях у Тины всего один раз, в позапрошлом году, когда Тина попросила ее помочь донести до спорткомплекса готовые комплекты одежды для показательных выступлений. Пару раз в год все секции Дворца спорта устраивали для всех желающих что-то вроде «отчетного концерта», и горожане имели возможность посетить в один день и боксерский матч, и мини-турнир по большому теннису, и выступления пловцов. Но больше всего зрителей собирали совместные выступления гимнастов, культуристов и девочек с шейпинга.

Зная о том, какого рода конфликт был у Васьки с предыдущим тренером, и прекрасно понимая, что за чувства бурлили у девушки при виде своих бывших коллег по секции, Тина дала ей отличную возможность для реабилитации. Где-то подспудно Васька все равно считала себя ущербной, увечной, не способной на действительно качественные трюки. После же того памятного выступления эта страница ее жизни оказалось дописанной и закрытой.

Секция шейпинга по традиции выступала в самом конце представления. Васька сидела в первых рядах и с грустью наблюдала за тем, как легко скользят по ковру гимнастки, как улыбается бывший тренер и раздает похвалы любимицам. Зрители то и дело взрывались аплодисментами и радостным свистом. Настроение было, мягко говоря, упадническим. Васька уже пожалела, что дала согласие на свое участие в показательных выступлениях.

— Васена, у нас проблемы. — Незаметно возникшая рядом Тина выглядела встревоженной.

— Что случилось?

— У Алены серьезное растяжение. Я посмотрела, танцевать она, конечно, сможет, но рисковать ее здоровьем мне бы не хотелось. Так что работаешь за нее. Да, на сольном прогоне катаешь силовые упражнения, поняла? Те, которые ты мне пару недель назад показывала.

— Но Алена…

— Да, Алена демонстрировала свою растяжку и пластику, поскольку именно в этом она сильна. А ты можешь показать реальный дворовой брейк. Композицию я успела перемонтировать, пошли послушаешь вместе с девочками, пока время есть.

И завертелось. Все оставшееся до выхода на ковер время Васька слушала новую композицию, разминалась и готовилась к выступлению. Страха не было, да и волнение куда-то отступило. Единственное, что смущало Василису, так это то, что помимо Тины никто не видел ее танца. А вдруг девчонкам не понравится? Или того хуже — зрители освистят? Она-то придумала его сама, без помощи хореографа. Смотрела MTV да копировала самые удачные движения танцоров. А потом как-то сам собой, исподволь родился ее танец, странный и неправильный, поскольку обычно его могли осилить только парни. Она ведь и Тине его показала только для того, чтобы узнать, совсем кошмарно получилось или все-таки более-менее на уровне. А тут такое…

И вот их выход. Алена и Васька пожали друг другу руки, Алена еще раз тихо извинилась за то, что подвела всех, и тут зазвучала музыка. Раз, два, три, пора!

Васька не видела лица бывшего тренера, но была готова поспорить на что угодно: сейчас у него кривовато-снисходительное выражение лица. Из разряда «Ну-ну, любители, посмотрим, на что вы способны». Отчего-то эта мысль придала ей злости. Ах, так? Второй сорт, значит? Что ж, второй сорт не брак, сейчас мы вам всем покажем!

Васька станцевала чисто, ни разу не сбившись с ритма, и с таким задором, что казалось, под ней горит земля. Приунывшие было девочки тоже заразились ее энергией, и финальный проход а-ля канкан — плечо к плечу, ноги под потолок — вызвал такой шквал аплодисментов, что казалось, еще чуть-чуть, и рухнет крыша.

Они были единственными, кого в тот день вызывали на «бис» и не хотели отпускать. Именно тогда Васька получила свои первые цветы от поклонников. Бывший тренер для вида хлопал в ладоши вместе со всеми, но его губы твердили одно и то же: «Балаган, сплошной балаган». Впрочем, Ваське уже не было до него никакого дела. Триумф был полным и убедительным, гимнасты могли лишь завидовать успеху секции шейпинга.

Именно тогда Васька и Тина перешли на ты. Между ними сохранялась определенная дистанция, но не потому, что так хотела Тина. Скорее, это было нужно самой Ваське. В силу возраста она была еще не готова к подобным товарищеским отношениям с человеком, значительно старше ее самой. Соседка Маша не в счет, поскольку с ней у Васьки не возникало ощущения столь разительной пропасти, как с Тиной, прошедшей огонь и воду, ходившей на духов и умеющей стрелять из гранатомета.

Идти было недалеко. Тина жила в однокомнатной квартире на десятом этаже одиннадцатиэтажной башни. Когда-то это была самая высокая точка в городе. Из-за этой печальной особенности башня получила прозвище «дом самоубийц», и даже до сих пор, если кому-то приходила в голову глупая идея расстаться с жизнью, устроив краткий полет до площадки или до бетонного козырька подъезда — как уж кому повезет, — самоубийцы приходили именно сюда. Видимо, по традиции, хотя подобных домов в округе понастроили уже достаточно.

Впрочем, Тина плевать хотела на все традиции, а самоубийц иначе как шизиками не величала. Однажды даже сняла одного такого с перил. Надавала по мордасам да отпустила восвояси, сочтя, что читать мораль уже поздно, а вправить мозги на место с применением грубой физической силы как раз самое время.

— Черт, вот ведь послал Бог придурков! — матернулась Тина сквозь зубы.

— А что такое?

— Да я, честно говоря, ремонт как-то не планировала. А тут надо мной соседи разъехались, а вместо них пьяницы какие-то поселились. Шум, гвалт каждую ночь. Ну, я с ними по-свойски разобралась, вроде приутихли. Я уж думала, образумились наконец-то. Так на, поди ж тебе: взяли и залили! Видишь ли, кран забыли закрыть! Только объясни мне, дуре, как они мне комнату умудрились залить, если все краны в кухне и ванной расположены? Обои все в лоскуты, штукатурка на голову падает. Пришлось ехать на строительный рынок, всю заначку подчистую истратила. А что поделать?

— Так ты на них в суд подай!

— И что мне с них взять? Голь перекатная. Только нервы зря истратишь. Я вопрос по-другому решила: сказала, что если подобное еще хоть раз повторится, устрою им полет на луну, дабы поддержать репутацию дома. Враз протрезвели, сволочи.

— Сильно.

— А по-другому с ними не получается. Все, пришли. Обувь не снимай, у меня бардак страшнейший. Рубаху со штанами я сейчас обеспечу, чтобы вещи не пачкать. Ты как насчет чая?

— Положительно.

— Отлично. Тогда пока осмотри фронт работ, а я отправлюсь на кухню, кипятку нам покамест сварганю. Да, потолки я уже побелила, а вот с обоями затык вышел. Стены кривые, мать их в катешину, а у меня руки явно не из того места растут. Так и хочется изорвать всю эту бумагу на хрен и воскликнуть: «Пропади все пропадом!»

Васька бросила сумку в угол и огляделась. Да, бардак — это еще мягко сказано. Немногочисленная мебель разного вида и цвета сдвинута в кучу посреди комнаты. Потолок белый, но почему-то заодно с люстрой и стенами. Верх мебели хозяйка все-таки догадалась прикрыть от краски куском полиэтилена. Единственная криво поклеенная полоса новых обоев начала отходить сверху и снизу, сворачиваясь в рулон.

— Тин, а ты что, впервые ремонт делаешь?! — крикнула Васька.

— Ну да, — отозвалась хозяйка. — А что, заметно?

Васька предпочла помолчать. Судя по всему, сегодняшний день обещал быть интересным и насыщенным.

Переодевшись в выделенный Тиной камуфляж, Васька взяла командование на себя. Благо, что ее новый внешний вид очень к этому располагал. Впрочем, Тина не возражала. Видимо, полностью признала свое поражение как строителя и дизайнера и была готова на все, лишь бы вернуть комнате человеческий вид.

— Так, для начала варим обойный клей. Газеты старые где-нибудь раздобыть можно?

— В коридоре три пачки валяется.

— Еще потребуется острый нож. В идеале — скальпель. Сапожный, впрочем, тоже подойдет.

— Подыщу что-нибудь.

— Стремянка есть?

— Обижаешь! Вон, между шкафами воткнута.

— Плинтусы старые ставить будешь или новые?

— Да старые. Не все ли равно какие, если я на них не смотрю.

— Логично. Ну, тогда двигай на кухню, занимайся клеем, а я здесь все подготовлю.

— Есть! — шутливо взяла под козырек Тина и исчезла.

Перво-наперво Васька оторвала все старые обои вместе с криво наклеенными новыми. Потом принесла газеты. Как раз подоспел густой клейстер, и они на пару с Тиной принялись обмазывать им газеты, после чего Васька ловко налепливала их на стены, не пропуская буквально ни сантиметра. Закончив с этим важным делом, дамы пошли «на перекур».

— Слушай, а ловко у тебя все выходит! — покачала головой Тина. — И ведь главное, так красиво!

— Чего ты тут красивого углядела? Стены в газетах?

— Так я и говорю! Ничего вроде особенного, а уже какая-то красота во всем этом проглядывает. Эх, знала бы, что ты такой спец в этих вопросах, сразу бы к тебе обратилась. Знаешь, сколько я уже с этим ремонтом мучаюсь? С мая месяца!

Васька присвистнула.

— Вот-вот. А тут получается, что мне мука, то тебе вроде как в развлечение. Со стороны посмотреть, вроде как и ничего особенного. Только по мне все эти ремонты — китайская грамота. Я ведь детдомовская. Родители пьянчужки были, вот их родительских прав и лишили. Даже не знаю, живы они или нет. Мне поэтому и в армии легко было, порядки-то одни и те же. Только свободы побольше. И твердое ощущение, что делаешь нужное дело. Для Родины нужное и для себя.

— Слушай, Тин, можешь не отвечать, но все равно: а почему ты в армию пошла? Ведь вроде ни разу не женская профессия?

Тина хохотнула:

— А где ты женщину видишь? Я ж ломовая лошадь, если так по сути взять. На меня ни один нормальный мужик не позарится. Да и нет таких, с кем бы мне интересно было. У меня с этим строго: если слабак и подкаблучник — на вылет. Ну, какой мне резон у себя под подолом великовозрастное дитя держать? А равных пока что не попадалось.

— Нет, Тин, ты не права! — горячо возразила Васька. — Ты давно на себя в зеркало смотрела? Может быть, раньше ты и была, как говоришь, ломовой лошадью, только сейчас все изменилось! Ты яркая, эффектная женщина с сильным характером. И очень красивая, между прочим!

— Ага, с костяной ногой! Да ладно, не щурься, а то я не знаю, как вы меня величаете. Баба Яга — она и есть. Только ступы с помелом для полноты образа не хватает. Блин, кто бы знал, как от этого протеза нога ноет — врагу не пожелаешь! Кстати, заметила, наверное: я некоторые упражнения на равновесие только на здоровой ноге выполняю. Столько времени уже прошло, а я все еще до конца не освоилась.

— Тин, а трудно было? Ну, я имею в виду в самом начале…

— Не то слово…

Отец сидел в кресле и разглядывал Варвару сквозь полуопущенные веки.

— Я повторяю свой вопрос: где носит мою драгоценную доченьку?

— Я ходила на шейпинг, — как можно беззаботнее отозвалась Варя.

— Да? — В голосе отца не слышалось сарказма, но Варя поняла: дело пахнет керосином. И кажется, не обошлось без вмешательства Алиски. Наябедничала-таки, кляча!

— Да. Все равно заняться нечем, тренажерного зала поблизости нет, вот я и решила поддержать свою форму. Ты же целыми днями на работе, мне даже и поговорить не с кем.

— А почему это у тебя голова мокрая?

— Я же из душа, — невинно округлив глаза, пояснила Варя. — После шейпинга самое милое дело. А то потом так ужасно воняет. Вон, у меня в сумке форма валяется, можешь понюхать.

— Тогда наводящий вопрос: отчего у тебя на днях были истерзанные губы? Целовалась с кем-то из местных альфонсиков?

Варвара еще накануне на всякий случай прикинула, как отвечать на этот вопрос, если он когда-либо будет задан, поэтому неожиданностью он для нее не стал.

— Да нет, папа. Это Алиска себе невесть что вообразила. Я просто не сочла нужным ее разубеждать. А на самом деле… только обещай, что не будешь смеяться?

— Тебе это не грозит.

— Мне не захотелось есть Алискину стряпню, и я пошла в кафе неподалеку. Там подают мясо по-мексикански…

— Дальше можешь не продолжать.

Варвара мысленно ликовала. Один-ноль в ее пользу. Отец был прекрасно осведомлен, что такое мексиканская кухня. Однажды, вернувшись с банкета, он долго пил холодную воду и всю ночь терзался жесткой изжогой, изредка матерясь на всех мексиканцев, вместе взятых, и их страсть к жгучему перцу.

— Но я все-таки не понял: почему Алиса сказала мне, что ты целовалась? Какой ей резон врать мне?

— Папочка, — начала Варвара, мысленно пообещав влить в Алискину краску для волос такое количество перекиси, чтоб ее волосы сгорели на корню, — просто этот человек судит всех по себе. Ты знаешь, что я не слишком высокого мнения об Алисе, поэтому когда она пристала ко мне с расспросами, не стала ей ничего объяснять.

— Варя, — голос отца чуть потеплел, самую малость, но девушка поняла, что гроза миновала, — я не прошу тебя любить Алису. Но вы хотя бы просто ладить друг с другом можете?

— А мы и ладим. Пока кому-то не приходит в голову настроить нас с тобой друг против друга, — ввернула шпильку Варвара. — Почему-то я не бегу к тебе с докладом каждый раз, когда эта особа уходит из дома. А она, видимо, считает это своей прямой обязанностью. Или ты брал ее на должность моей няньки?

— Варвара, — в голосе отца зазвучал металл, — не забывайся! Я, кажется, не спрашивал твоего мнения в отношении собственной кадровой политики.

— Только твоя кадровая политика, папа, почему-то вечно вмешивается в нашу семью, — прочувствованно выпалила Варвара, хлюпнула носом и убежала в свою комнату.

Уф, отлично. Кажется, вывернулась. Ну, Алиска, подлая душа, ты еще сполна получишь за стукачество! Тебя что, за язык кто-то тянул или приплатить обещал? Твое-то какое дело, целуется дочка босса с парнями или нет? Или просто завидки берут?

За отца Варвара не волновалась. Сейчас он выждет паузу минут в пятнадцать, потом пойдет мириться. Сколько раз уже такое было! Отец терпеть не может женских слез, но только потому, что чувствует себя в полной растерянности и не знает, что ему делать, чтобы прекратить этот водопад. Слезами Варвара никогда не злоупотребляла, справедливо считая это сильнодействующим средством давления, но сегодня был как раз тот самый случай, когда слезы пришлись очень даже кстати.

Эх, надо бы глаза кулаками натереть, чтобы красными стали. И лежать, уткнувшись лицом в подушку, а лучше всего отвернувшись к стенке. Интересно, во сколько оценит отец ее сегодняшнее выступление? Только бы не в очередную шубку. У нее их уже три штуки висит. Может, побрякушки какие-нибудь? Эх, лучше бы деньгами выдал. Но это вряд ли. Отец считает, что деньги запросто могут развратить ребенка. Положена тебе определенная сумма на месяц, вот и крутись, как хочешь, больше все равно не получишь. А то еще наркоманкой станешь или гарем из парней заведешь на папины денежки.

За всеми этими размышлениями Варвара и не заметила, как тихонько провалилась в сон. Она не слышала, как в ее комнату вошел отец, посмотрел на нее спящую и прикрыл пледом. Потом поднял со стула ее сумочку, раскрыл и втянул ноздрями воздух. Сморщился и вздохнул облегченно.

Когда последняя полоса обоев закрыла собой газетную подложку, на часах было начало двенадцатого. Васька и Тина, до предела измочаленные, но жутко довольные собой, сидели на стремянке спина к спине и созерцали творение рук своих.

— Вот и все, осталось только плинтусы обратно приколотить, отмыть люстру и расставить мебель.